Во дворцовом саду на тихой полянке составляли друг другу компанию двое навей, которые не доросли еще до взрослого имени. Оранжевый, как апельсин, белокурый с серыми рогами - Котенок, и бежевый в светлую полоску, черноволосый и с коричневыми рогами - Огонек, несколькими годами старше своего приятеля.
Огонек сидел, опираясь спиной о дерево, с очередной книгой на коленях, а его приятель Котенок, только что скакавший вокруг и показывавший движения очередного боевого заклинания, свалился на землю, улегся, заложив руки за голову, и уставился на небо в обрамлении зелени листьев.
- Видишь, какая это все скука, - пожаловался он.
- Со стороны так не выглядит, - осторожно сказал Огонек. - Но я сам боевой магией не занимаюсь, и мне трудно судить.
- Повезло тебе, у тебя призвание, - сказал Котенок и вздохнул. - А у меня его нет совсем. И приходится быть, как все малики - боевым магом. А я не могу, у меня аж рога все время на уроках чешутся, так это скучно.
- Думается мне, что ты свое призвание просто еще не нашел, друг мой Котенок, - взвешенно ответил Огонек.
- Ну смотри! - Котенок перевернулся на живот и, подперев руками подбородок, уставился на Огонька. - Мама - целитель, и бабушка тоже целитель. И еще куча предков по маминой линии - целители И меня, конечно, проверяли, у меня тоже есть целительский дар. Но я представить не могу, чтобы я носился вокруг больных, как они. Рассказывал бы им, как простуженным следует “хорошенько укутываться ночью одеялом, потому что, хоть у нас днем и жара, но ночи в Аравии холодны, и холод может начать тушить искру…” Вот ты можешь представить, чтоб я был таким?
Он довольно похоже изобразил мамины мягкие и вкрадчивые интонации, когда весьма точно ее процитировал. Огонек хмыкнул.
- Не слишком. Скорее могу представить, как ты приходишь к больному и не уговариваешь, а насильно запихиваешь ему ложку с лекарством в рот, чтобы не нарушал режим приема.
Котенок засмеялся, подскочил с места и, подпрыгнув, уцепился руками за ветку дерева, под которым сидел Огонек, подтянулся, уселся на ней, а потом, зацепившись ногами, повис вниз головой.
- Вот и я тоже скорее так представляю эту свою будущность, если стану целителем. И все так представляют. А еще: “негоже будущему правителю выносить горшки за всякими хворающими”, - теперь он изобразил интонацией своего родителя, амира Хакима. - А вот быть боевым магом - очень даже гоже.
- Так может, тебе и не нужно что-то другое? Ты ведь не будешь много заниматься боевой магией, когда тебе придется управлять государством? - предположил Огонек.
- Ну нет! - Котенок сердито спрыгнул со своего насеста и встал перед приятелем, размахивая руками. - Во-первых, если я так и буду продолжать заниматься боевой магией, я умру со скуки раньше, чем стану амиром!
- Неприемлемо, - согласился Огонек.
- Вот именно! - Котенок даже топнул ногой, выражая свое возмущение. - Во-вторых, посмотри на себя, на моих папу и маму, на всех вообще нормальных навей. Они любят магию! Вы ее любите! Папа отдыхает, тренируясь. Мама сама бежит в свободную от амирских дел минуту лечить навей. Тебя из лаборатории учитель выгоняет, чтобы ты погулял. А я что, так и буду мучиться всю жизнь?
Огонек кивнул.
- Ты прав, так быть не должно. Но я не верю, что у тебя нет призвания. Ты талантливый, стихи пишешь… Может, на самом деле тебе бы в заклинатели?
Котенок снова скис и упал на землю с видом печальным и даже трагическим.
- Ты же знаешь, как у меня с теормагом! Ненавижу все эти формулы, точки заклинаний высчитывать, такая тоска. Хуже боевой магии.
- Но на практике у тебя выходит хорошо, я же видел, - уверенно сказал Огонек.
- Вот если бы заклинательную магию со стихами и заклинаниями, но без всех этих скучных формул…
- Какую-то практическую, - подсказал Огонек. - Надо будет узнать: может, где-то есть список всех видов практических магов, например…
- Список! - Котенок поморщился и перевернулся на бок, а потом снова плюхнулся на спину. - Ну, ради того, чтобы найти свою магию, так и быть, согласен и на список. Хотя звучит как-то... не как призвание. Его и так ощущаешь, без списка.
- Возможно, - согласился Огонек, но список решил поискать, а если нужно - и составить. Чего не сделаешь ради того, чтобы друг нашел свое призвание.
Впрочем, уже через полчаса хандра Котенка сошла на нет, и они с другими мальчишками-маликами играли в суровых нордских покорителей морей.
А через ладонь Котенок напрыгнул на Огонька, когда тот выходил из лаборатории, где учился алхимии.
- Я нашел! Нашел!!!
- Что нашел? - спросил Огонек, потирая уставшие от испарений и только снятых защитных накладок рога.
- Не в коридоре. Пошли в сад, что ли?
- В сад так в сад, - покорно согласился со своим энергичным другом Огонек.
Пока они шли, он заметил под мышкой у Котенка книгу, но названия видно не было. Вообще-то, Котенок тоже любил читать, хотя чаще всего другие книги, чем Огонек. Он любил стихи и книжки с приключениями. Но все же они могли проводить вместе время в саду, читая каждый свою книгу. Как правило, до тех пор пока Котенок, начитавшись, не придумывал новую игру, и они не бежали играть в ловчих и преступников, синских синоби, хиндских воинов на слонах - смотря какая книга на этот раз попалась Котенку.
Они устроились на развесистой иве у искусственного озера в саду. Там было удобно сидеть, широкая ветка, отходящая от ствола низко, у самой земли, удачно изгибалась, и это была их любимая “беседка”.
- Смотри! - Котенок открыл книгу и ткнул в верхнюю строчку. - Читай!
- “С детства Гали любил сочинять стихи и одаривал эпиграммами каждого из своих друзей, приятелей и неприятелей, сочиняя эти строки буквально на бегу”, - прочел вслух Огонек.
- Прям как я! - очень довольно сказал Котенок.
- И правда, - согласился Огонек.
- Читай дальше! - немедля потребовал Котенок.
- “Но, разумеется, одного этого было бы мало, если бы у него не было способности хорошо различать ауры, как это делают целители и храмовницы. Впрочем, к тому, чтобы лечить навей, Гали склонности не имел, потому и занялся делом, уже известным моему читателю.
- Вот! Видишь! Он совсем как я! Я нашел! - торжествующе воскликнул Котенок.
Что именно он нашел, Огонек пока не понял и открыл книгу с начала, чтобы разобраться. Книга называлась “Легенда о ловчем Гали”, и теперь все становилось понятно.
- Серьезно? Ловчие не только поэты, но и с целительными способностями? Я этого не знал, - удивился Огонек.
Котенок спрыгнул, встал перед другом и, размахивая руками и подпрыгивая, принялся объяснять.
- И я не знал! Они обычно в рассказах как-то там бегут по следу и ловят… Хотя чаще сначала не могут поймать, потому что было бы неинтересно читать. А тут подробно написано. Оказывается, след берут по ауре преступника. И ловчие как раз заклинают, чтобы сымитировать магию шестерки храмовниц и временно объединить свою ауру с аурой преступника. Мужчинам это делать гораздо сложнее, чем женщинам, и именно сочинение на ходу заклинаний позволяет ловчему встать на след, да еще и в одиночку, а не вдвоем или вшестером, вот так!
- Это здорово, - согласился Огонек и смущенно сказал, боясь расстроить друга: - Но не помню, чтобы ловчие были маликами.
- А я буду ловчий малик. И вообще, во времена Становления такие бывали. Я рассказ читал.
- Ну сейчас-то нет столько магов-Отступников, как тогда. И их всех ловят храмовницы.
- Увы, да. Но хотя бы просто преступников они мне оставили! И я буду ловчим ибн-амиром! Попомни мои слова! - запальчиво сказал Котенок.
Огонек вздохнул. Он понимал, что практически невозможно будет убедить Амира Хакима дать Котенку такое образование. Но и в том, что Котенок передумает, сильно сомневался. Ведь, кажется, тот и правда нашел свое призвание.