Однако была одна проблема, я не мог сейчас терять некоторые связи, поэтому через месяц, я поставил на телефон симку, я получил от нее несколько сообщений о любви и не удержался, позвонил ей.
У нее был веселый голос, фоном играла музыка, она сказала, что слышно плохо, но она рада меня слышать и перезвонит позже.
Меня затрясло так, что случилось короткое помешательство с моими мозгами, хотя я нормально выспался и не принимал никаких наркотиков уже очень давно. Но я выбежал из номера отеля, в котором мы жили с Никитой и стал бить все стекла, которые мне попадались на пути, а шел я очень быстро.
Потом охрана меня скрутила, я сопротивлялся, меня немного побили, от чего мне стало легче, и отправили в тюрьму.
Меня быстро вытащили оттуда, внеся большую сумму и компенсировав ущерб. Мои руки были в крови, на них до сих пор шрамы после той истории, хотя через несколько месяцев одна женщина уговорила меня отшлифовать все лазером, но шрамы можно разглядеть до сих пор если приглядеться.
Я стал думать, почему у меня была такая реакция на веселый голос Ирки, и понял, что моя любовь никуда не делась, я просто ее загнал глубоко внутрь.
Я приехал в Москву и мы встретились. Наша встреча была очень нежной. Я не рассказывал ей ничего, что со мной произошло, сказал что попал в аварию, поэтому у меня швы на руках. Она мне целовала мои руки, трепетала и говорила, как любит меня сильно. На мой вопрос, есть ли у нее мужчина, она замолчала. Я стал плакать. Она тоже стала плакать. Я спросил, почему у нас ничего с ней не получилось. Она сказала, что такая судьба. Мы даже не стали заниматься сексом, только целовались и говорили о любви. Но в моих словах звучал вопрос, нет ли у нас еще шанса когда-нибудь жить вместе, а она отклоняла этот вопрос. Я видел, что она рада свободе. Это убивало меня.
Я ушел и решил уехать подальше из страны, надолго, на год, чтобы не видеть ее. И я все-таки выбросил симку, наплевал на старые связи, чтобы оборвать с ней контакты. Она никогда не выбрасывала симку, я постоянно, сто раз, пока был с ней. О чем это говорит?
Дальше начались мои мучения. Я дошел до галлюцинаций и почти до шизофрении. Я жил в Америке и употреблял наркотики, я гонял на мотоцикле, я каждый день искал смерти. В галлюцинациях мне являлась она. Я играл в казино. Я завел себе десяток баб, они были небогаты, но я отжимал их деньги и мне хватало на развлечения ежедневные. Я пытался топить любовь в крови, наркоте и алкоголе. Никита каждый день уговаривал меня перестать, приезжал ко мне, пытался меня вытащить, но я рассказывал ему про любовь и про то, что мне нельзя трезветь даже на час, иначе меня разорвет от боли.
Это было самое страшное, что со мной вообще происходило в жизни. До сих пор ужас об этом вспоминать. В эту осень Никита очень боялся повторения. Но его не случилось. А тогда был просто треш. Не могу объяснить, почему я не погиб. Каждый день был на волоске.
Потом я совсем дошел до ручки, у меня начались разборки с полицией, я попал в очень плохую историю, из которой меня опять вытащил Никита. И еще одна женщина, которая мне помогала с женихом Ирки.
В общем месяца четыре-пять я отсутствовал, а потом опять оказался в Москве. С любовью моей вообще ничего не случилось. Она осталась на месте, несмотря на то, что я прошел вдоль и поперек весь ад.
Я открывал глаза и видел ее личико. Я поворачивался на живот и чувствовал под собой ее тело. Если я дрочил, она возникала. А если я трахался, мне казалось, что она смотрит на это. Это было похоже на психоз. Но все психотерапевты, которые со мной работали, задавали мне такие вопросы, что от этого мне становилось только хуже, и я прерывал терапию.
Женщина, которая помогла мне выпутаться из плохой истории, держала меня в загородном доме, почти на цепи. Она считала, что я наркоман, но у меня никогда в жизни не было ломки. Кстати, у меня и похмелья сильного не было. Так чуточку в голове пошумит. Я думаю, у меня бычье здоровье. Я не знаю, что такое болеть. Вообще.
Ломки от наркотиков у меня не было, я легко бросил, не принимал год, потом опять принимал, потом бросил, и не принимаю уже года четыре. Я совсем не реагирую на химию, у меня нет от нее зависимости. Не считая сигарет. Но вот я сократил сейчас сигареты до полпачки в день, с трех пачек почти, и не чувствую тоже никакой ломки. Если родится наша малышка, я брошу совсем.
А вот ломка от любви у меня была очень сильная. Я не принимал наркотики, у меня был очень ограниченный алкоголь, я курил и плакал. Я превратился в неврастеника от этой ебаной любви, мне казалось, что это болезнь. Мысли увидеть ее у меня не было. Я не хотел видеть доказательство того, что она трахается со всяким сбродом.
Но меня постоянно преследовал ее голос, она звала меня, умоляла позвонить. Я слышал каждый день: умоляю, просто набери мой номер, на одну минуту, набери мой номер. Никаких моих контактов у нее не было, я это знал, я для этого очень постарался.
Однажды я не выдержал и набрал ее номер. Я молчал конечно. Но она мне сказала: «Рома, привет. Я схожу с ума. У меня отнялись ноги, я не могу без тебя, приезжай, иначе я умру».
Это было сильнее чем мои галлюцинации в Америке. Я подумал, что наверное я давно умер, а то, что я переживаю сейчас, происходит уже после смерти.
Я вылез из окна, отключил сигнализацию, и без документов, без денег, поехал к ней.
Про ноги она наврала, ничего у нее не отнималось, просто она валялась с похмелья и ей было очень плохо. Вот у кого похмелья такие сильные, что после попойки она умирает. Но все остальное было правда. Она действительно сходила по мне с ума, звала меня, искала, рыдала. Весь этот бред, который происходил со мной, в уменьшенной копии происходил с ней.
И тогда я сделал самую большую ошибку, о которой жалею до сих пор. Я расплачивался за эту ошибку много лет потом.
Я решил, что раз наша жизнь с ней не получилась из-за денег, раз она так сильно хочет меня вернуть, а она прямо выла и умоляла меня больше не пропадать, иначе она умрет, я поставил ей условие, продать ту ее блядскую квартирку и отдать деньги мне. Она согласилась. Сразу. Она как будто давно ждала, что однажды я это скажу. Она сказала «Конечно, я это сделаю. Только не уходи»
Зачем я это попросил? Черт его знает. Каких я хотел доказательств? Не могу понять.
Что вообще можно понять, если страсть меня рвала на части? Страсть, ревность и ненависть. Это очень страшный коктейль, я ничего не мог с собой поделать..."
(Очень большой кусок рассказа я пропустила, это страшно и не для широкой публики, публикую сразу тот момент, когда она сбежала)
...Осенью она вышла замуж за своего лорда.
Никита сказал: «Слава богу! Теперь она отстанет от тебя».
Мне даже захотелось дать ему в морду. Но я не стал. Он со мной намучился и всегда давал мне деньги. Хотя я все возвращал.
Ладно… почти все.
Сказать, что я страдал из-за ее замужества, это ничего не сказать. Все было хуже.
Целый год до этого я издевался над ней, вытирал ноги, унижал ее, мне казалось, что от моей любви ничего не осталось. Невозможно любить женщину, с которой ты вытворял такие вещи! Я не бил ее, я поступал хуже. Я старался убить любовь.
Ее любовь я действительно почти убил. А свою вырастил.
Последующие три года я проклинал этот дьявольский год, когда я потерял человеческий облик. Лучше бы мы расстались после того, как жили вместе, когда я был пай-мальчиком, старался создать с ней нормальную семью, просил ее забеременеть от меня и обещал любить ребенка.
Если бы она ушла от меня тогда, я бы мог на нее обидеться. А здесь я был во всем виноват сам. Получилось, что сначала я превратился в лютого зверя, а потом она меня бросила. Ей было легко уйти от зверя, а я остался привязан, своей виной.
Но время от времени я и сам верил, что смогу отстать. Я узнал, кто ее муж, и понял, что она его никогда не бросит. Ради такого отморозка как я? Да никогда.
Но я стал мечтать о том, чтобы он сам ее бросил. Я думал, что если смогу соблазнить ее на встречу, а потом переслать ему компромат, он узнает и бросит ее. Загвоздка была в том, что на встречу она не соглашалась. Три месяца она вообще не выходила на связь ни с кем. Я оккупировал всех ее подруг, они говорили мне, что она порвала все контакты. До нее невозможно было добраться, она оборвала концы.
Только ночью, когда я засыпал, обычно с какой-то женщиной, натрахавшись, она приходила ко мне во сне, ведьма.
Однажды это было похоже на видение из саги о вампирах.
Я спал в каких-то апартаментах на жарком острове, балкон был распахнут, тюль билась на ветру, рядом со мной лежала женщина с прекрасным телом. Я как раз думал про нее, что влюблен. До этого пару раз за три года со мной случались влюбленности, но все проходило через три дня и я опять начинал страдать по Ирке. А здесь мы были вместе уже неделю и я ловил себя на том, что мне не хочется проигрывать все деньги в казино и заливать мозги алкоголем, мне наконец-то нравится жизнь, нравится другая женщина.
И здесь я услышал нежный смех. Я узнал его. Она часто мне так снилась и смеялась надо мной во сне. Иногда во сне она прямо говорила, как посмеялась надо мной, выйдя замуж. Я думал, что сплю и пошел во сне на балкон. Она сидела на перилах в трусах и белой мужской рубашке. Я спросил, это мужа рубашка? Она сказала, разве ты не узнал, это твоя рубашка, я хожу в твоих рубашках, я скучаю по тебе, Рома. И вдруг она стала рыдать, безумно рыдать и царапать щеки, повторяя, что любит меня и скучает. Я просил не так громко, иначе она разбудит женщину. А она сказала, а я уже задушила ее, посмотри.
Вот такой бред, я проснулся, проверил жива ли женщина, пошел отлил, заснул снова, а весь следующий день ходил впечатленный, и любовь к той женщине вся испарилась. Я почти сразу нашел другую. Мое чувство она задушила.
Таких странностей было очень много. Не буду рассказывать все.
Я отвлекался, я не был всегда несчастным, иногда я жил весело, особенно, когда были деньги. А без денег я долго не оставался. Никита говорил, что я счастливчик. Может быть и так. С женщинами мне всегда везло. Кроме той, которую я хотел больше жизни.
Однажды я почти забыл ее, мы целый месяц зажигали на островах, с очень богатыми и молодыми девчонками. Такие бывают! Не все богатые женщин старые. Богатых молодых даже немножко больше. Мы жили в каком-то сплошном денежном дыму, в непроходимой роскоши, я потерял связь с реальностью, а потом я очнулся, когда моя девочка забеременела и сказала «Рома, у нас будет ребенок». И я понял, что видеть ее не хочу. Совсем не люблю. Я был конечно подонок, но если бы Ирка родила мне, я бы не отходил от ребенка.
Параллельно у меня всегда было несколько историй. Я уже не был таким отморозком как в ранней молодости и мои истории стали заканчиваться лучше, без пуль у меня в животе. Многие вообще не заканчивались. Я научился этому у Никиты. У него есть несколько женщин, которые его любят десять лет и больше. Они всегда рады заключить его в объятья. Вот и у меня появились такие. Только намного круче. Никита почему-то боялся охотиться на замужних, самых богатых. А я нет. Никогда не боялся.
Все равно я ждал, что однажды услышу ее голос. Я жил мечтой об этом дне. И этот день пришел.
Ее подружка мне сказала, что она объявилась. Я попросил дать мне телефон, она поколебалась и дала. Потом призналась мне, что Ирка расспрашивала обо мне.
Я позвонил сразу. Она дала отбой, но написала сообщения. Просила не звонить и обещала позвонить сама.
Я ходил вокруг дома и курил. Зашел в магазин, купил несколько пачек и снова курил. Через два часа я не выдержал и написал ей. Не помню что. Какой-то бред. Угрозы какие-то, матом. Как идиот. Но она почему-то всегда это во мне ценила. Умение выйти из себя. Она написала, чтобы я еще подождал.
Потом позвонила. Голос у нее был высокомерный и очень холодный. Она отчитала меня строго и сказала, что если я буду вести себя так, общаться со мной она не сможет, она любит мужа и не будет ничем рисковать. Я подумал, что нужно прогнуться, чтобы выманить ее на встречу. Не могу сказать, что очень хотел трахаться. Но я хотел осуществить свой план.
Я наговорил ей что-то, поплакал. Она это тоже во мне любила. Сразу становилась как мамочка, брала мою голову и прижимала к груди. Тем более она была меня старше. Правда мне все время казалось, что она девчонка. И только теперь, когда я стал относиться к ней как папа, у нас что-то стало получаться. А раньше нет.
В общем, я уговорил ее встретиться. Сначала нет. Но уговорил еще созвониться. Созвонились несколько раз и крепость пала.
В последний момент она заявила мне, что может встретиться только на час. В кофейне.
Ради часа в кофейне я должен был лететь так далеко.
Но пришлось прогнуться.
Она вошла и я на какой-то момент сознание потерял, не понял, кто, где, о чем.
Сквозь туман слышал ее голос, слова не мог разобрать. Потом физически уши руками сдавил, чтобы немного собраться.
Мне даже смешно было тогда, насколько сильно на меня действует эта баба. Физически.
Я снял квартиру неподалеку от того кафе, в котором она назначила встречу. Мне это стоило больших усилий. Я надеялся, что расскажу ей про снятую мною квартиру и она не сможет мне отказать. Я готовил компромат конечно. Но она это понимала. Мы так давно друг друга знали…
И она мне рассказала несколько вещей, почему мне не следует это делать. Это касалось должности ее мужа и еще нескольких вещей, о которых я был не в курсе. Я очень расстроился. Настолько расстроился, что молча встал и ушел из кафе.
Она писала мне вслед, что хотела потрахаться, что соскучилась. Я не вернулся.
Просто секс с ней мне был не нужен. Я хотел ее всю. Целиком.
Страдать и любить продолжал.
Попыток встретиться никто из нас больше не делал. Так прошло еще несколько месяцев. Пиздец какой-то.
Потом забеременела ее лучшая подружка. От меня.
Я спал с ней давно, но сначала она предохранялась. Потом залетела и сделала от меня аборт. Ирка знала об этом. От меня регулярно беременели разные женщины, многие рожали, она это тоже знала. Но здесь была ее подружка, которую она очень сильно любила.
И она позвонила мне и стала рассказывать, что проходит лечение в разных клиниках. Они с мужем тоже надеются завести детей. Я поздравил ее.
Она спросила, не хочу ли я встретиться с ней. Я спросил, а что если теперь, когда ее подлечили в клиниках, она залетит от меня? Она сказала, что это было бы здорово. И сказала, что все еще любит меня.
Мне кажется, что к этому времени я почти успокоился, смирился. Я страдал, но я перестал внутренне бороться за нее, я отпустил ситуацию. Никита мне говорит, что тогда я действительно освободился, но она мне не дала уйти вот этим звонком. Она опять манила меня к себе сладким голосом. И так потом было много раз. Когда я собирался с духом, она вцеплялась в меня и бегала за мной.
Я как и раньше стал сходить по ней с ума и хотеть ее.
Конечно мы встретились.
Я ждал ее в номере в отеле. Я лежал на кровати без рубашки, в расстегнутых штанах. Температура у меня поднялась до сорока, наверное, хотя я был здоров. Но я весь горел и дрожал. Люстра на потолке троилась и качалась. Потолок и пол тоже качались, как на корабле.
Когда она вошла, сняла пальто, шарф, повесила на крючок, потом стянула платье прямо у двери и подошла ко мне в одних чулках (ни лифчика, ни трусов не было), я подумал, что она стала очень белой и поправилась в бедрах, а может быть слишком сильно похудела со мной, а сейчас вернулась в свой вес… Потом она легла на меня и оказалась ледяной, совсем ледяной, ее кожа была холодной и влажной, а я горел как сухой костер, она сказала, что об меня можно обжечься. Я обнял ее и она быстро нагрелась, мы слились и стали одним целым и это было настолько заметно, что я спросил, чувствует ли она, что мы – одно целое. Она сказала, что само собой, всегда это чувствовала.
Я даже секс тот первый не помню. Помню, что она натянула на меня презерватив, я стянул и выбросил. Она твердила, что я заражу ее, я твердил ей, что она должна бросить своего мужа. Мне кажется, она обещала мне его бросить. Она отрицает, но я много раз получал от нее обещания, когда она была в бреду и кончала со мной. А потом опровержение, что она это говорила. Первый год наших встреч я был уверен, что кончает она только со мной, а с ним не может, поэтому бегает ко мне. Она могла кончить несколько раз и потерять сознание. Я не один раз ее трахал, конечно. Обычно мы что-то пили, курили, но она не выпускала мой член ни на секунду. Потом она спохватывалась как блядь, поспешно мылась, одевалась и убегала. Иногда, если на ней были трусики, бросала их мне. На память. После душа я пытался снова трахнуть ее, мне хотелось оставить в ней свою сперму, которую она вымывала водой. Но она не давала мне, а когда удавалось "изнасиловать", долго мне припоминала и не соглашалась потом на встречи.
Как я чувствовал себя после этих блядских случек не могу передать. Как последний мудак, но только хуже.
Перед встречей ждал и считал не часы, а минуты, начиная считать дней за пять. За десять могла быть отмена. Потом ждал ее в номере, боясь, что мое сердце остановится или что она не придет. Такое тоже два раза было. Потом встреча, которая длилась часа два-два с половиной и целиком состояла из секса, хотя мне иногда хотелось поговорить. Но меня звали не для разговоров. Потом она убегала к мужу, накончавшись как шлюха, а я бесился и давал себе клятвы больше не приезжать никогда. Иногда я писал ей вслед сообщения с грязными словечками. Иногда она мне отвечала тоже матом. Хахаха. Она тоже немножко страдала, но только в тысячу раз меньше.
Потом проходил месяц или полтора и я снова начинал ее просить о встрече.
Просил всегда я. Изредка могла позвонить она. В основном я сдавался первым. Звонил и говорил, что сдаюсь. Она отчитывала меня, ведь я посылал ее на хуй до этого. Я просил прощения и она соглашалась, чтобы я взял билет. Но всегда назначала другие даты и часы. Такие как ей удобно. Меня убивало это. Я каждый раз пытался гордо отказаться, но не мог. Иногда готовил речь, как я сейчас позвоню и скажу, что передумал лететь. Да хуй там. Летел, конечно.
За тот год, когда она как говорит была моей "рабыней", я три с половиной года был в роли ее вибратора и раба. Изредка бунтовал, но каждый раз приползал с повинной. Страшно вспомнить сейчас, как низко я пал. Я был наркоманом, но оправдывал себя тем, что хочу загладить вину. Иногда мне казалось, что она совсем разлюбила меня, перестала даже уважать. Ей нравился только секс, но совсем не так как раньше. Не так как в тот год, когда она была моей "рабыней", а я приходил когда хотел.
Непонятно, как я вообще мог пережить четыре года?
И почему во мне не хватило силы все это оборвать? Иногда казалось, что смогу порвать. А потом становилось понятно, что смогу, но только вместе с жизнью.
пропал Калабуховский дом
