То, что эта, кхм, книга относится к разряду тех, где автор выплескивает на читателя весь свой богатый внутренний мир, стало понятно уже на втором абзаце.
Лозунгом современного мира можно считать: «У вас ещё нет “Макдоналдса”, но есть древние памятники архитектуры и бесхозные ресурсы, – тогда мы летим к вам. Немного отбомбим – до полного разрушения инфраструктуры. И на руинах построим оплот демократии и цивилизованности – ваш любимый “Макдоналдс”».
Спасибо, автор, это именно то, что я хотел бы прочитать, взяв в руки книгу про попаданца в Средневековье.
То, что она определенно пойдет на обзор, стало ясно после того, как герой в течении девяти страниц аноновой читалки рассказывал свою краткую биографию. И ей-богу, этот чувак по своей мерзотности способен составить достойную конкуренцию мировалькирийному Сереженьке.
Характер стоический, но если довели, то не надо на меня строчить заявления в ментовку. Сами виноваты, что довели.
Зовут меня Влад, и я обычная бестолочь. Ну не умею я подсиживать и строить подляны сослуживцам. Не умею идти по головам и зарабатывать на чужом горе. Как говорит один из моих друзей: «Я в детстве совесть на булочку променял, а ты слишком поздно подошёл, пирожки закончились. Вот и живи теперь с совестью, и мучайся».
Влад, да? Будешь Владиком. Потому что анон может
И запомнили про совесть, дети? Закрепим:
Мне проще убить человека в запале, но при этом я не могу развести нищую бабушку на квартиру, в отличие от внешне праведных свидетелей иеговы и прочих чёрных риелторов.
Чтобы в полной мере оценить все коричневые грани души нашего героя, нужно читать начало главы целиком. Но я добрый анон, поэтому просто принесу несколько цитат. Как говорится, наслаждайтесь
Могу спровоцировать в офисе пьянку под конец рабочего дня, и потом мы будем вместе с очередным боссом пьяными убегать от его жены, которая застала «нашу синь» с одетыми на головах трусами Вики и Ксюши.
О последнем молчок. Ну нажрались, проигрались в карты. В общем, как-то так. Что тут говорить лишнего. И как эта сволота додумалась зайти в офис? Такой расклад обломала. Бедный Саныч. Я-то ладно, недельку испытывал на себе приколы Вики про трусы, а через месяц сам простебался, взял на испуг, сказав, что не успел вытащить. С девочкой поумнее такое бы не прокатило, но Вика же гламурная, её дело глазками стрелять и на ресепшене клиентам улыбаться.
Ткните пальцем в того, кто не использовал свои служебные полномочия в девяностых или в современности, и я назову его или святым, или дураком. Все только и могут, как ругать большое начальство, которое ворует вагонами, но сами при этом тянут с работы всё, что плохо лежит. Спросите любого работягу, сдавал ли он когда-нибудь чермет, медь, алюминий, и сами делайте выводы. Или, быть может, вы мне расскажете сказки, что в девяностые зарплаты не задерживали на полгода и более, а начальство не ездило на новеньких, только купленных иномарка?
Как-то так протекала моя жизнь. Своей семьи не было, тяжело верить женщинам, когда видишь мир глазами циника, пусть даже этот циник и имеет такую пушистую бяку, как совесть. Круг общения был самым разнообразным, от коллег по разным работам и до случайных знакомых. От панков и бомжей до директоров. От бандитов и ментов до скинов и гопоты. Художники, поэты, учителя и прочие, что любят повыёживаться литературным слогом.
Дамы и господа, из приведенных отрывков вы примерно поняли, на каких трех столпах зиждется книга. Столп первый — дроч автора на собственного ГГ, самого умного, хитрого и морально устойчивого, с «нордической внешностью» и феерическим умением мысленно обосрать все, что его окружает.
Столп второй — дроч на девяностые, во время которых трава была зеленее и мужики мужикастее, с головой выдающих то, что в означенное время сам автор в лучшем случае ходил под ручку с мамой в детский садик.
Ну и третий столп — это бесконечные, к месту и не к месту (чаще не к месту) рассуждения-жалобы на жизнь, страну, политику, экономику… Продолжать можно бесконечно. И, если в начале книги это со скрипом, но было уместно — герой чувствует себя не на своем месте, а потом оказывается в мире, где его скрытые таланты находят применение. Но уже к середине они не нужны.
Это если не считать того, что все эти жалобы — лютое говно.
Серьезно.
Я потом процитирую, сами поймете.
Лирические отступления: во многом именно поэтому анону в целом больше импонирует ромфант как явление, чем те же мужицкие попадасы. Писательницы ромфанта обычно довольно честно дают понять: да, мне фапается на невинную деву и темного властелина с кубиками. Да, я достаточно заебалась в реальной жизни, поэтому хочу сочинить красивую нереальную сказку. Хотите — наслаждайтесь эскапизмом вместе со мной. Не хотите — ну, бывает. А писатели попадасов Учат. Именно так, с большой буквы. Потому что читатель аж срать не может, так хочет знать их особо ценное мнение по поводу Америки, развала совка и как нам обустроить страну.
Короче, наш Владик едет с другом на рыбалку куда-то в карельские ебеня. Набухался вечером, похмелился с утра и пошел бродить про болотам. Ну и провалился под кочку.
Очнулся он мокрым, в каком-то круге из камней, и сразу начал прикидывать, что же с ним произошло.
Четвёртое, я переместился пространстве. В этом, собственно, сомнений не было, но были вопросы, как переместился. В телепортацию как-то слабо верилось, а на ум ничего кроме этой нелепости не приходило.
Тем не менее, наш убежденный в перемещении герой ещё долго и муторно перебирает варианты, решает, что все-таки это над ним друг подшутил, и размышляет об опасностях нахождения в лесу в одиночку.
Для примера приколю банальнейший случай. Идёт городской по лесу и видит тушку лося. Городскому невдомёк, что сейчас не сезон и штраф сорок тысяч. Городскому невдомёк, что зарплата у сельчан три тысячи в месяц. Также городской не понимает, что дешевле потратить один патрон, чем полтора года платить. Что для питерца или москвича сорок тысяч? Зарплата за месяц. И им непонятно, как это много для деревенских. Вот и выходит, что жизнь человека стоит семь рублей, по цене патрона. И это только один случай, а сколько подобных историй происходит постоянно с сетками, с вырубкой, с пьяными дебилами, с беглыми зеками и тому подобным.
Ей-богу, не хотел бы анон жить в том мире, в котором живет автор книжонки. И везде-то вокруг ублюдки, уголовники и мрази, справедливости нет, нет чести и достоинства, а единственный источник света — это сияющий белый плащ автора.
Ладно, забыли.
Владик проводит краткий осмотр вещей. Кроме одежды, это зажигалка, нож, часы, мобильный, рыболовные снасти и прочая мелочь. Потом он решает выбираться навстречу цивилизации и начинает идти, ориентируясь по солнцу. С наступлением темноты разбивает лагерь. Не обходится без «фирменных» авторских поучений читателям, поданных в стиле «припадайте к источнику мудрости, дебилы необразованные».
Зачем лапник? Ага, а спать ты на сырой земле будешь? Почки не боишься отморозить? Поспи без изолятора на земле, каждые полчаса из дрёмы вываливаться будешь. Спать на хворосте колюче и неудобно, но лучше, чем просто на земле.
Следующий день Владик опять бредет-бредет, пока не набредает на рояль. В смысле, на семь трупов на полянке. И это, как вы уже могли догадаться, повод не только помародерить, но и приосаниться крутостью героя
Привет, дурка, кто тут так порезвился? По факту жизни, многие, столкнувшись впервые с таким количеством жмуров, чувствуют себя неважно, но для меня это уже пройдённый этап. Ну, жмуры? Ну, пованивают? И что?! Девяностые тоже были не сахар, да и в армии немного «довелось».
Осматривая трупы (одетые, кстати, в доспехи), герой по их ранам тут же вангует картину боя. Понимает, что попал в Средневековье.
И тут анон начинает орать. Натурально, при прочтении анон, дойдя до этого куска, громко выругался вслух.
Раннее Средневековье, если судить по доспехам. Ронятина. Конечно, доспехи значительно отличались от того, что я видел по музеям и в интернете, но мало ли чего я не знаю и не видел.
Ронятина! Это у них нашивали грубые куски металла на одежду; время тем чудное, что до нас мало что дошло из артефактов. Кому такая рухлядь нужна? Перековали, наверное, потом на что-то нормальное. Хотя насчёт ронятины я, может, и поторопился. В ронятину вроде вообще не было серьёзной рыцарской заковки, так что, может быть, это и не ронятина.
Сейчас анон вам откроет великую тайну. Каминг-аут практически. Анон энное количество лет занимается исторической реконструкцией. Раннего Средневековья, да (эпоха викингов, если кому интересно). Поэтому вот этих мышей я сейчас буду ебать с особым пристрастием и наслаждением.
Во-первых. Раннятина, блядь! От слова «ранний», раннее Средневековье! А не ронин, не Ронал-варвар или чего ещё там возникло в воспаленном мозгу автора. На крайняк через одно «н», ранятина. Но никак не через «о»! Забегая вперед, автор там будет рассуждать о том, как круто он когда-то тусил с реконсами и ролевиками, этим обосновывая свои чудные мечемахательные скиллы. Так вот. Уже на этих двух абзацах становится понятно, что к реконструкторам он не имеет даже малейшего отношения. Потому что невозможно одновременно быть хоть немного в теме и нести такую хуйню.
Кстати о хуйне. Во-вторых. Грубые куски металла на одежду не нашивались. Либо автор путает с более поздними вариациями (века вроде 15, но тут я не спец), либо где-то краем глаза видел ламелляр и неправильно его интерпретировал.
В-третьих. Да, так и есть, то, что ты описываешь — не раннятина. Потому что чуть дальше, порассуждав немного о викингах и Карелии, герой вдруг начинает вспоминать бахтерцы, кольчужные чулки и наручи — а это так-то нихуя не раннее Средневековье. Автор судит о средневековье по паре пабликов с голыми моделями, облаченными в кольчуги, псевдоисточке типа тех же «Викингов» да дискуссиях экспертов с двача.
Короче. Владик мародерит трупы. Анон попутно продолжает охуевать с его глубоких исторических познаний. Но если выебать и этих мышей, этот обзор придется не в безблог, а сразу на порнхаб нести. Поэтому опустим завесу жалости над концом этой сцены.
Владик тем временем намародерил себе деньги, меч, наруч и почти снял с убиенного рыцаря серебряную цепь, но тут подбежали трое опоздавших к разборкам. Естественно, они кинулись на него. Естественно, эта сцена нужна для того, чтобы автор всласть подрочил на крутость героя.
К слову, одному троих сделать вполне реально. Знаю. Главное, не зевать и выбивать самого слабого в первую очередь. Откуда знаю? Ну, места надо знать заповедные. Откуда у меня пусть неполные, отрывочные знания по истории, явно превышающие школьный объём?
В своё время я менял секции бокса на карате, качалку, самбо и добрался до ролевиков, толкинистов, файтеров и прочих реконструкторов. Шли девяностые, и если ты не можешь позволить себе личного телохранителя, то будь готов освещать фонарями все улицы своего района.
[…]
Команда, к которой я прибился, была отмороженной даже по тем временам. Такие мелочи, как сломанные пальцы, никого не волновали. На тренировках влёт ломались не только пальцы, но и руки, ноги, ребра, и ставили украшения на всю жизнь в области головы.
Ыыы, как бы это прокомментировать… Тут же все прекрасно, всё, блядь, прекрасно, до последнего слова.
В общем, Владик немного очкует перед битвой, но вполне в себе уверен. Да начнется бой! Описание его анон милосердно пропустит, потому что это скучно, нелепо и состоит из коротких рубленых предложений примерно в таком духе
Отцепи свою культяпку от топорика! Левый, ты мёртв! Тебе топорик не нужен! Ну, молодец, что отдал! Сейчас мы будем изображать из себя крутого мечника, который дерётся с двух рук!
Долго ли, коротко ли, Владик побеждает всех трех противников, мародерствует себе кольчужку и ещё оружия, уходит от места битвы и ложится спать. Прямо в кольчуге. В кольчуге, мать её!
Кстати, спать в кольчуге на охапке хвороста гораздо удобнее, чем спать без кольчуги на том же хворосте. Броня, как-никак, немного защищает от сучьев, которые впиваются в тело. Хотя всё относительно, кольца тоже впиваются в тело…
Где-то на этом моменте анон решил, что в одиночку орать уже невозможно. И, удобно находясь в клубе (исторической реконструкции), пошел в мастерскую, где с выражением зачитал кусок про сон в кольчуге. Так автор этой книги сделал единственное доброе дело — на пару минут продлил жизнь мужской части нашего клуба. Ибо, как известно, искренний смех этому способствует.
Анон обещал больше не ебать мышей, но простите, соблазн слишком велик. Во-первых, в чуть ранее в тексте упоминается, что герой не только спал, но и накануне пару часов пробирался по лесу в кольчуге. И сегодня опять в ней планирует идти. Так вот, это с головой выдает обывателя, один-единственный раз на фестивале примерившего кольчугу ради фоточки и решившего «да ниче, нормально, не тяжело!». Нет, чувак. Кольчуга — это тяжело. Хотя бы потому что она весит, по твоим словам «четырнадцать-семнадцать килограммов» (что опять-таки нихуя не раннятина, потому что у нас вес — 8-12 кг). Она тяжелая, она давит на плечи, сковывает движения. Это не рюкзак. И по доброй воле пиздовать в этом несколько часов по лесу — увольте. К тому же, мужчине лет сорока, ведущему малоподвижный образ жизни, который последний раз носил доспех на ролевой в далеких лохматых девяностых (но об этом несколько позже).
Ах да, ещё кольчуга — она, внезапно, металлическая. А металл имеет чудное свойство становиться холодным. Особенно когда ночь на дворе. Заебись тебе в этом спать будет, Владик. Удачи.
А ещё он двое суток не ел. Но, право слово, это уже такая мелочь на общем фоне.
Владик наконец решает подкрепиться. Ловит рыбу, жарит её на костре, попутно предаваясь сожалениям о полной своей бесполезности как попаданца. Дескать, нужных знаний нет, просвещением местных заниматься опасно и невыгодно, единственная радость — механические часы, которых можно знающему человеку показать.
После он опять бредет-бредет, постепенно скатываясь в рассуждения о боях турнирных и реальных. Спойлер, ни в том, ни в том он не шарит. Хоть автор и пытается показаться знатоком, поучает недалеких читателей, пассажи вроде вот этого выдают его с головой.
Сколько таких случаев в год происходит, что из Выборга, Изборска, Корелы или другого турнира очередного на кладбище несут. Вот и необходимы правила, которые кто-то соблюдает, а кто-то входит в раж и убивает.
Серьезно? Серьезно, блядь? Хочешь, шепну тебе по секрету, автор, сколько человек в год несут с фестиваля на кладбище? Ни одного. Если кого-то и несут, то в основном не на кладбище, а в шатер. И смертельные раны к этому отношения не имеют, а вот алкоголь - да.
Пока анон орет, Владик добрался до деревеньки. Слово «неказистый» очень нравится автору и повторяется четыре раза на страницу. Владик жестами договаривается с хозяином самой хлипкой лачужки, что тот приютит его. Живет у него несколько дней, платит намародеренными монетками, учится языку. Спит, кстати, все ещё в кольчуге, умничка ты моя. Днем тренируется. Заодно мы узнаем, что вся его ролево-толкинистская и прочая реконструкторская юность случилась пятнадцать лет назад. Таким нехитрым способом мы узнаем, что действие книги происходит где-то в десятых годах. Ну или автор так спешил подрочить на своего марти, что проебал таймлайн.
Впрочем, уже неважно.
Мы узнаем больше об этой самой юности.
Моя команда прославилась как команда отморозков, да и за дело, в общем-то. Жизнь показала, что парни отыгрывают на игре то, кем в жизни и являются. Недобрая слава о нас и наших подвигах до сих пор ходит по полигонам. По отдельности все вроде неплохие люди, но стоит нам собраться числом больше трёх, то тушите свет, несите гандоны, рассол и бинты для перевязок.
Часть из нас потом села в тюрьму за грабежи, другая часть их брала, уговаривая самим сдаться, чтобы срок можно было скостить. В общем, команда у нас была необычной. По духу нам были близки «Грибные эльфы» из Питера, которые свои номера показывали, понятно, что не под опята или шампиньоны. Полностью отмороженные ребята, но их хотя бы, в отличие от дивных, есть за что уважать. Я знаю, о чём говорю, сам такой же.
Эммм, ну если идеалом для автора являются Грибные, это многое говорит об этом человеке. Заодно понятно, откуда у него такая исторически-фэнтезийная каша в голове.
Пссс, хотите ещё немного принципов от морального урода? В смысле, автора-героя этой книги? Потому что вот хоть убейте, в данной книжонке я не вижу смысла разграничивать личность автора и протагониста.
Для нас было вполне нормально устроить пьяные разборки в поезде с командой конкурентов или метать топоры друг в друга по пьяни, естественно в шутку, стрелять из травматов по упившимся на днюхах, чтобы они проснулись.[…]Нет, поножовщины или простого мордобоя не будет, а будет просто вынос лагеря по игровым правилам, но в полный контакт. Сами потом тащите своих инвалидов до ближайшей больницы, а мы и в мертвяке можем неплохо побухать за нанесение тяжёлых травм всем без разбору.
Я это, не хочу встревать, но вы же помните, что в самом начале это мерзотное быдло само себя называло хорошим парнем с совестью?
Владик, выучив три сотни местных слов, спустя неделю съебывает от гостеприимного хозяина в сторону тракта. В одну из ночей его навещает стая волков, и это служит для автора поводом вывалить очередную порцию поучений и самодроча. В частности, он рассказывает про то, что перед боем нужно себя психологически «накачать», чтобы иметь большие шансы на победу.
Сам в своё время, в качестве эксперимента, вводил в такую психологическую накачку одного новичка тем, что в течение получаса рассказывал садистские небылицы на тему что сделал с его семьёй противник, который уже пару месяцев занимался у меня, да и был поспортивнее на порядок соперника. Если до накачки в первом спарринге паренёк проиграл в сухую, то после обработки выиграл в сухую, и это при том, что новичок ничего не умел.
Да блин, расскажите мне ещё про новичков, которые такие раз, и победили без умений. Анон неоднократно видел тренировки наших клубных новичков с ребятами поопытней, и ответственно заявляет — это не бой, это натурально избиение младенцев. Накачивай, не накачивай, особого толку не будет, если человек топор и щит держит второй раз в жизни.
А с волками сработало, да. Владик на них зло порычал, волки устыдились и ушли.
На тракте Владик встречает какого-то дедка на телеге и напрашивается к нему в попутчики. Болтая с дедком (на все свои триста слов, ага), он узнает последние новости. Короче, какие-то местные бароны посрались, неважно, Владик прибыл в городок и заселился в трактир. Продает намародеренное кузнецу и знакомится с наемниками, охраняющими караван какого-то купца. Ну, как знакомится — бухает до состояния нестояния, а заодно просвещается насчет местной иерархии и терок местных баронов с графом. А ещё тут орки есть. И гномы. А эльфов не завезли, слишком возвышенны они для такого приземленного мира.
После пьянки Владик идет наниматься в тот же караван охранником. Его, после небольшого испытания, берут.
Жизнь у меня пошла по накатанной, во всех смыслах, в том числе и по накатанной колее. Более месяца я путешествовал по местной федеральной трассе вдоль границы с ничейными землями.
На одной из стоянок в мелком поселении ему поручают следить за сохранностью товара, но Владик съебывает бухать и слушать байки других наемников. В частности, историю про женитьбу одного барона, примечательную двумя вещами: абсолютным презрением Владика ко всем действующим в сюжете лицам и абсолютной же ненужностью в сюжете.
Спустя ещё несколько дней на караван нападают. Боевка все в том же петросянско-отрывочном стиле. Признаться, все страницы с экшоном анон натурально проматывал, проглядывал даже не по диагонали, а по началу абзацев.
Зарубился с кем-то походя. Стерва ещё та! Он принял мой удар на щит и ответил мне в голову. А вот и фиг тебе! Мой меч увяз в щите, а наруч на что? Принял удар тесака на наруч с отводом влево. По сути, сбил удар, а не подставил под жёсткий блок, – это когда удар попадает под углом девяносто градусов.
Эта сцена в общем-то тоже не несла в себе никакой цели, кроме как подрочить на скиллы героя.
Спустя полтора месяца Владик все ещё в этом мире и окончательно оставил мысли о возвращении домой. Инфодамп о местной политике, инфодамп о магии, расах и местных обычаях.
Владика все принимаю за варвара с запада, он всячески эти слухи поддерживает.
Внезапно автор начинает говниться на грязную Европу и пересказывать своими словами мифы про вот это самое немытое и воняющее Средневековье. Ну, вы знаете, Людовик мылся два раза в жизни и все в таком духе. Ещё более внезапно, когда после этого взволнованного спича герой походя пинает романтичных девочек, не знающих ничего о Настоящем Средневековье! (пссс, автор! ты ведь тоже ничего не знаешь!).
Мне всегда были смешны наивные дурочки, считающие рыцарей удовлетворителями женских прихотей, а не тем, кем они были на самом деле. Любой мужчина хоть раз в жизни слышал, что он ведёт себя не как рыцарь. Некоторым закоренело-наивным просто лень объяснять, что быть подлинным средневековым рыцарем – это оскорбление. Рыцари были ещё теми парнями, и идеалы короля Артура и Дон-Кихота появились только потому, что были нетипичным поведением для рыцарей. Байки про идеальных бойцов, которые были к тому же бескорыстными и жеманными, служили мыльными операми того времени.
Ну не хотел я всё это высказывать, но уж вырвалось.
Да че уж там, у тебя вся книга — это не книга, а так, вырвалось. От слова "рвало", в смысле "тошнило".
Старший из наемников сообщает Владику, что купец заподозрил неладное и хочет сдать его магам. Потому что попаданцы в этом мире считаются кем-то вроде демонов, а маги платят большие деньги, чтобы их изучать. Старший выдает Владику заработок за полтора месяца, и тот валит на вольные хлеба. Попутно сперев чужой щит, котелок и мешок овса. На всякий случай.
…а мы закончили первую из пяти частей книги. По объему это где-то четверть книги.
Крепитесь, впереди ещё много пиздеца.
Сбежав из каравана, Владик пару недель мотался по мелким городкам, не зная, что делать. Мы узнаем интересные подробности о жизни героя в эти два месяца.
По местным меркам я верзила ещё тот, да к тому же в странной одежде, так что, каюсь, временами я ловил на себе косые взгляды от окружающих. Надо бы озаботиться и снять с кого-нибудь, купить или «родить» в лучшем смысле армейского сленга сюрко поверх кольчуги. Чем не одежда? Даже если я просто сюрко на свои тряпки натяну, то буду меньше привлекать к себе внимания.
Ааааааа! Простите. То есть, во-первых, чувак, говнившийся на немытое вонючее Средневековье, два месяца гоняет в одних и тех же тряпках, судя по контексту, даже не удосужившись купить себе одежду на смену (иначе бы заодно купил и сюрко). Во-вторых, эти тряпки под кольчугой — камуфло. Что тут сказать… Владик был в недоумении, с чего это вдруг в нем заподозрили попаданца. А вот анон не удивлен.
В очередном трактире Владик видит одинокого рыцаря, грустно бухающего прямо в доспехах. Герой делает вывод, что это странствующий безземельный рыцарь, и по ассоциации внезапно вспоминает байкеров. А анон тем временем начинает задумываться о кроссовере с Олеженькиными пописами. Эти две одинокие души славно бы поладили.
Наехали скины на байкеров и огребли по полной. Байкеры к месту не привязаны, сегодня здесь, а завтра там. Протащили на скорости нескольких главных скинов, привязав тех цепями к мотоциклам, и не стало в этом городе скинов. Можете искать этих байкеров, чтобы дать ответку, хоть с милицией, хоть через бандитов. Невыгодно это, кусаться с байкерами. Не будешь же искать конкретных беспредельщиков по всей стране, а посторонним байкерам вроде как и предъявлять нечего. Нет мозгов и предъявишь тем, кто не при делах, тогда узнаешь, что цепей у байкеров на всех хватит.
Почуяв в безземельном рыцаре родную душу (тот тоже таскает доспехи в ситуациях, когда они нахуй не нужны), Владик подкатывает к рыцарю с бесплатным алкоголем. Кратко резюмируем рассказ рыцаря о своей нелегкой жизни:
Сидит такой седой, бухой отморозок и пускает скупую мужскую слезу о том, что, когда он разбойничал, его самого по беспределу чуть не убили.
Владик и рыцарь…конечно же, вместе напиваются. Серьезно, автор, пьянки как признак крутости героя? Мне казалось, это стадию перерастаешь к старшим классам, ну максимум — первый-второй курс универа. По пьяни Владик ляпает, что хочет в оруженосцы к рыцарю. Тот сначала дико возмущен таким предложением и даже лезет в драку. Унылая петросянская боевка, и тут! Внезапный поворот! Рыцарь достает меч и торжественно посвящает Владика в оруженосцы! Плачем, бросаем в воздух чепчики, читаем дальше.
Утром Владика мучает жесточайшее похмелье, но рыцарь поднимает его очень рано и пинками выгоняет в путь. Даже без опохмела, скорбно подчеркивает автор. И вот разве мало герою невыносимых страданий, так ему ещё приходится под дождем, неся на себе все свои пожитки, брести за рыцарем, который скачет на коне. Забыл добавить, что все это он проделывает…конечно, не снимая кольчуги.
На этом же основании отморозок запретил мне скидывать кольчугу когда-либо, кроме совсем редких случаев. Правда, надо отметить должное, он и сам не расставался со своими доспехами, делая исключение только для шлема и перчаток.
А я знал, знал, что эти два долбоеба — родственные души!
Рыцаря зовут сэром Антеро, но Владик предпочитает мысленно называть его «дегенератом». Просто потому что. Рыцарь изматывает Владика бесконечными придирками и тренировками, тот ноет и говнится, анон орет.
Тренировки, между тем, стали более интенсивными и длительными по времени. Как я и предполагал, дегенерат всё-таки сломал мне пальцы. Теперь к моим заботам прибавилось каждую свободную минуту дёргать себя за сломанные пальцы, чтобы кости срастались правильно. Этот этап я проходил ещё на земных тренировках. Ничего в этом страшного нет, но неприятно, конечно.
Спустя восемь дней совместного путешествия Владик и рыцарь прибывают в трактир, где видят, как пьют «три молодых болвана в лёгкой заковке и при сопровождении дюжины бойцов». И наш совестливый и белоплащевый герой…решает спровоцировать молодежь. Дескать, старый рыцарь ввяжется в битву, молодежь его убьет, а Владик получит долгожданную свободу от тренировок и ругани.
Словесные оскорбления делают свое дело, и молодежь вызывает старого рыцаря на дуэль. Первый бой проходит в пользу рыцаря, но наставник молодого требует суда поединком пересмотра результата и собирается сам выступить в защиту подопечного. Владик думает свалить, не дожидаясь результата боя, но что-то его останавливает.
Нет! Видимо, что-то со мной не так! Ну не лежит у меня душа сейчас ноги сделать. Что-то гнетёт и отбрасывает мысли о бегстве. Что-то не вовремя у меня проснулась совесть. Или это не совесть и я такой же отморозок, как Антеро? Как-то тоскливо на душе и пакостно. Лучше сдохну, но не убегу, пока моего отморозка не успокоят. Подумал, и сразу стало легче. Ведь если по совести, это из-за меня он сейчас впухает, и то, что он, садюга, меня своими тренировками убивает, по сути, тоже моя вина. Ну кто меня за язык тянул, когда я вызвался быть его оруженосцем?! Кто мне мешал заранее разузнать, чем это чревато. Нет, всё-таки я отморозок! Отморозок с совестью.
Ой бля, а кто это тут у нас про совесть вспомнил?
Чудом и авторской помощью старый рыцарь заваливает опытного поединщика. Раны лечит с помощью вонючей мази, сделанной орочьими шаманами. Ей пользуются почти все, но тайком, потому что официально орочьи поделки запрещены, вроде как.
Спустя дней десять герои все ещё путешествуют, и в очередной деревеньке Владик просит местного кузнеца сделать ему кистень. В этом мире до него, света ясного, такого оружия не знали, а это хороший повод влить читателю в уши ещё немного самодроча, заклепочничества и тренировок.
Кстати, про сломанные пальцы больше ни слова. Автор забыл — и мы забудем.
Легко и непринужденно автор скипает месяц, за время которого с героями не происходит решительно ничего сюжетно важного. Они подрядились охранять караван, поездили по городам, а Владик увидел целого живого мага, прям настоящего, и оценил его в своей своеобразной манере.
На обратном пути к каравану мы повстречали первого в моей жизни мага. Антеро просто и без затей толкнул меня локтем, и я успел заметить какого-то молодого дрища в расписанной то ли иероглифами, то ли рунами синей мантии.
Скипнув ещё две недели и вкинув немного инфодампа про жизнь местных крестьян, турниры и прочее мироустройство, автор наконец переходит к какому-никакому движу.
В очередном поселении они останавливаются в трактире (где ж ещё!). Владик незамедлительно начинает капать слюной при виде молоденькой подавальщицы в платье фасона «игры ролевые, но не те».
Верхние части спины и груди белели нежной кожей, а само декольте платья, казалось, остановилось на сосках высокой груди девчонки. Грудь у подавальщицы маленькая, совсем девичья, и сам вырез платья не соскальзывал по груди только из-за того, что край выреза держал корсет, зашнурованный спереди поверх платья.
А, вот мы добрались до ещё одного столпа боевых попадасов — сексуальных женщин, что так впечатлены героем, что готовы дать ему на всех ежах этого мира. И, хоть поначалу события будут развиваться немного не так, спойлер, в конце именно к этому мы и придём.
Владик думает, что девушка слишком хороша для такого бродяги, как он, а потому знакомиться не решается. Зайдя на кухню, чтобы поторопить трактирщика, он вдруг видит, как понравившуюся ему подавальщицу насилует какой-то наемник. А трактирщик любит наблюдать держит её руки и не дает вырваться.
И вот он, исторический момент, первый поступок Владика, от которого не хотелось блевать — он вступается за девушку. Правда, не без минутки сьюшного самолюбования.
Мне рассказывали, что когда я на взводе или отхожу от аффекта, то у меня почти нет зрачков. Зрачки размером с игольное ушко, а радужка глаза становится небесно-синей. Из-за размеров зрачков у меня, наверное, такие неполадки со зрением. В прошлом люди, что намного сильнее и подготовленнее меня, не могли выдержать этот взгляд. Есть что-то в этом дикое и первобытное. Люди, как правило, застывают перед этим взглядом, как мышка перед питоном.
Остальные наемники немного недовольны таким поворотом, но Владик на пару с рыцарем их уделывают. Забирают трофеи с павших, забирают девушку и быстро съебывают из поселения. По пути старый рыцарь просвещает Владика на пару с читателем о положении женщин в общем и этой конкретной девушки в частности.
У женщины может быть только секс только с двумя мужчинами в жизни, после третьего она автоматически считается шлюхой. Проституция легализована, и на этом-то строилась афера с изнасилованной девушкой, Кайей. Её, прибившуюся к трактиру сироту, трактирщик обманом внес в список проституток, а после того, как девушкой бы воспользовались и остальные наемники, доказать ничего бы не удалось, см. закон про двух мужчин. А из-за вмешательство героя мужчина получился только один, афера грозила вскрыться, потому героев так резко и выпихнули из города с девушкой впридачу.
Антеро достал откуда-то купчую бумагу, что выторговал у трактирщика, и протянул её мне. Так я стал легальным сутенером, с правом на одну пятую от дохода Кайи, в этом мире с пародией на законы.
На первой же ночной стоянке Кайя оказывается в постели старого рыцаря (добровольно, есличо), а Владик бесится и уже раздумывает, под каким камнем его бы прикопать. Причем в довольно мерзких формулировках, серьезно, анон даже не был уверен, стоит ли вставлять сюда эту цитату.
– Не шуми. Дай ей поспать, – почувствовав мой напряг, выдал Антеро. Ну ни хрена он повернул! Это я ещё типа виноват?! Это я сейчас типа быковать начинаю, а он типа святой и по распаханному ночью не елозил?! Что я тут думаю?! Валить его надо, пока он железки свои не нацепил и до меча не дотянулся!
Точно, ещё вот на этом месте анон снова хотел бросить нахуй это читать.
Старый рыцарь спокойно и обстоятельно объясняет Владику, что девушка сама к нему пришла, жизнь у неё несладкая, а про купчую кто-нибудь узнает, рано или поздно. Так что не знающему местных реалий герою лучше бы свои кровавые замыслы не строить, прикопать рыцаря и жить долго и счастливо с Кайей у него вряд ли получится. Ну а вместе они что-нибудь придумают, найдут место, где Кайю можно без опасений оставить. Владик все ещё разозлен, но понимает, что в словах рыцаря есть здравое зерно. А автор его устами озвучивает свои мысли о женщинах в современном обществе.
В современности девушки, спасенные из таких ситуаций, в лучшем случае соблаговолят спасибо сказать, а то и вовсе не сочтут это нужным. Ты рыцарь и этим ты мне по гроб обязан. Я слабее и беззащитнее, и потому ты, как сильный, должен мне, а я ничего тебе не должна.
Когда это произошло, что слабость стала силой женщин, и апеллируя к своей слабости, женщины приобрели только права и отказываются от взаиморасчета?
В дальнейшем между героем, рыцарем и Кайей устанавливается хрупкое равновесие. Тем более этому способствует то, что девушка стала рыцарю неинтересна, и он фактически подложил её под героя. А у автора прибавляется поводов сливать на читателя поток отборной, кристально чистой мизогинии.
Следующая остановка — город Феррари Ферреро. Здесь как раз проходят турнир и ярмарка, а ещё, судя по всему, местный граф за что-то сильно недолюбливает рыцаря. Остановившись у знакомого деда, герои утром «поехали по магазинам». Распродали ненужное, заглянули в кузницу, а в кузнице — гном.
Владик быстро находит с гномом общий язык, тот берет доспехи старого рыцаря в починку. Вечером к ним заглядывает ещё один знакомый рыцаря, теперь занимающий какой-то там пост при местном графе. Старый знакомый в их разборки лезть не хочет, но Кайе обещает помочь.
Утром плохо всем. У героев похмелье, Кайе не досталось белого геройского тела, а анон ловит флешбеки рыжеехидных. Фразы такие, типичные для этого жанра.
Кайя с утра пыталась проявить инициативу. Ага, как же, разбежалась! Отстань от меня, женщина, я в печали!
Как показала практика, мальчишка, работающий за сдачу от купленного, это гораздо более быстрый способ получить доставку на дом, чем отправлять вредного меня.
Владик идет контролировать, как идет процесс починки кольчуги…нет, будем честны, отправляется пить с гномом. В процессе показывает ему часы, но гном не видит смысла в изобретении, разве что как игрушка для богатых сойдет. Но за этим не к нему, а к гномским ювелирам.
И тут Владик! Находит! Достойный себя меч! Нет, не говорящий и даже не ехидный, как ожидал анон. Просто до усрачки пафосный орочий меч черного цвета.
Дома оказывается, что тот самый старик, у которого они остановились, ушел хлопотать за Кайю, которую решили представить как его правнучку. И документы о её проституции изъяли, никто ни о чем не узнает. Ну хоть у кого-то в этой книге все будет хорошо. А рыцарь тем временем собирается на прием к молодому графу.
Владик с порога желает выебнуться и не встает на колени перед графом, но авторский произвол его спасает от графского гнева.
Из диалога рыцаря с графом мы узнаем, в чем, собственно, замес. Старому графу, отцу вот этого, рыцарь оказал услугу, вызвал на дуэль неугодного барона и убил. И за это рыцарь официально в розыске. Почему, если до этого герои без проблем дуэлились все со всеми, нам объяснят одной скупой фразой.
Так надо было, пока всё не утрясётся.
Окай, если «так надо», претензию снимаю.
Молодой граф не видит смысла выполнять обещания отца и миловать рыцаря. Но приказывает рыцарю ещё раз сделать грязную работу, а граф, так и быть, дарует свое прощение. Нужно вызвать на дуэль посланников от некоего маркиза Вирмирта. Рыцарь решает сделать это на предстоящем балу, выпрашивает у графа деньги и подобающие шмотки. А автор находит предлог нарядить своего марти круче всех
Костюма на меня не оказалось. Что поделать, не я такой дылда, просто местные каши мало ели. В итоге на складах что-то нашлось приблизительно моих габаритов, но тут уже портной сам не знал, что делать. Костюм на Антеро был хоть из дорогой ткани, но почти без украшений и тёмных тонов, что местными не так ценится. Костюм, в который я смог залезть, был бежевый и расшит золотыми и серебряными нитями. В общем, дублет и штаны на меня были раза в три дороже, чем костюм Антеро […] Тут история с сапогами повторилась, как и с костюмами. На бродягу быстро сапоги нашлись, а на меня с большим скрипом. На выбор было только две пары сапог. Одни совсем уже страшные и поношенные, вторые из замши, в которых хоть сейчас на бал.
Следующим утром герои едут на ярмарку. Продают лишний хлам, Владик покупает для Кайи бусы. Упс — оказывается, дарить такие бусы типа как неформальное предложение руки и сердца. Кайя, согласно всем стереотипам, тут же вслух распланировала семью, домик в деревне и количество детей, что Владика совсем не устраивает. Так что он врет, мол, никакой семьи, милая, пока не стану рыцарем. А пока давай просто трахаться…в смысле, я тебя сейчас утешу.
По сути, я наврал только относительно клятвы и чувств. Нет у меня сейчас никаких чувств, кроме плотских. Насчёт клятвы тут не всё так просто. Клятвы нет, но есть принципы и убеждения, что тоже немаловажно.
Герой такая сьюха, что у анона уже даже удивляться сил не остается.
Помню, заставили меня родители огород вскопать. Плохо всё закончилась. То ли энергетика у меня плохая, то ли слишком глубоко копал и глину или ещё какую гадость случайно на грядки выковырял, но факт, что там, где я копал, два года даже сорняки не росли. Не моё это в грядках копаться. Или, может, дело было в том, что меня принудили огород копать, а я принуждения терпеть не могу и делаю всё по-своему? Есть у меня свойство такое, кто бы и как меня к чему-либо ни принуждал, то для них только хуже становится.
По пути на бал Владик долго и занудно как и все в этой книге вспоминает рыцарей Круглого стола, Айвенго, Дон-Кихота, внезапно мушкетеров и пояса верности.
Не случайно появились и дошли до наших дней такие девайсы, как пояса верности. Не всякое оружие просуществовало до наших дней, пущенное в переплавку, а пояса верности дошли в большом количестве. Это сколько надо было наштамповать этих железок верности, чтобы они спокойно дошли до наших дней?!
Ровно столько, чтобы большинство дошедших до наших дней «девайсов» смогли изучить и признать более поздней подделкой, а всю концепцию поясов верности — метафорой, постепенно ставшей ещё одним мифом об этом ужасающем Средневековьем.
На балу все заняты своими делами. Гости общаются, рыцарь выискивает посланников, которых нужно убить, Владик курощает слуг и говнится на всех вокруг. Особенно много уделено внимания молодой и красивой девушке, что хорошо танцует, привлекает всеобщее внимание, а потом уходит с одним из баронов в сад. Это служит для автора поводом ещё раз ткнуть нас, убогих и старых романтичных дур, в незнание истории.
Некоторые не в курсе теневой подоплёки балов, хотя при этом сами ходили на дискотеки и хорошо знают, что туалетные кабинки иногда используются не по назначению. На балах возможностей для уединения ещё больше, начиная от кустов в саду, отдельных закрытых залов, комнат и до подсобок слуг. Что там за визги старых романтичных дур? Дескать, дворянство полностью было белым и пушистым и не могло опускаться до таких низостей на балах?! Специально для таких убогих, не знающих или предпочитающих не вспоминать, выскажусь конкретно. Мода на условные сигналы во время балов, вроде сторон лица, на которые крепятся косметические мушки, я, что ли, выдумал?! Или я выдумал, что если на одной щеке мушка, то дама не прочь, а на другой – то сегодня к ней нечего и близко подходить?!
Автора настолько пидорасит, что в качестве доказательства он внезапно…приводит «Войну и мир».
Меня всегда удивляло, что в школьной программе есть целый поток гневных казусов в сторону описания плохого, деспотичного поведения Андрея Болконского: свою жену он, дескать, уморил, а ребёнка вообще забросил. Гад Андрей и сволочь! Несчастную Лизу лишил единственного увлечения ездить на светские развлечения, а она от тоски померла. Сколько гневных школьных сочинений в основном от эмансипированных отличниц про это было написано. Даже вывели целую психологическую теорию поведения Болконского, и в каждом кратком описании для школьников «Войны и мира» выдают этот психологический бред. На деле-то всё гораздо проще. Бл…ю была Лиза и на балу заделала ребёнка от французика, сопровождающего Ипполита, то ли от самого Ипполита, а может, и от обоих. Просто читать надо не только русский текст, но примечания перевода французской речи. Там так было, Ипполит садится в карету и витиевато говорит, что на балу попользовался Лизой. Тридцать вторая страница первого тома дословно: «Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила. Очень мила. И совсем француженка… А знаете ли, вы ужасны с вашим невинным видом. Я жалею бедного мужа, этого офицерика, который строит из себя влиятельную особу… А вы говорили, что русские дамы не стоят французских. Надо уметь взяться» […]Самое примечательное, что правильную трактовку событий не стоит излагать преподавателям литературы, если они женщины. Убьют нафиг, эмансипированные дуры. Привыкли приводить пример мужского эгоизма и дурости на своих уроках, а тут им хоть тыкай книгой с раскрытой страницей, всё равно ты будешь: дурак, хам, сволочь и двоечник.
Та девушка, на которую обратил внимание Владик, тем временем вернулась в разорванном платье и тихо плачет у стеночки, а барон делится впечатлениями от изнасилования и радуется, что есть «к кому в гости заезжать, когда окажемся в её краях». Ну, знаете, это дикое варварские Средневековье…
Вдоволь посокрушавшись над судьбой девушки (с рефреном "а нечего на балы ездить, сама виновата, дура"), Владик приступает к своим прямым обязанностям и провоцирует посланников маркиза. Дуэль! Но Владик ведь не рыцарь, статус не позволяет провести поединок по правилам — и граф милостиво дарует ему цепь рыцаря. Временно. Цепь оказывается магической, как-то там особенно светится, чем вызывает массовые восторги зала.
Если кто-то думал, что Владик проиграет, то он явно забыл, какую книгу читает. Естественно, он побеждает в поединке. Теперь со своим противником идет биться старый рыцарь.
Почему-то я только сейчас осознал, что Антеро мне друг. Странно! Ведь никого кроме него у меня нет в этом мире. Есть, правда, Кайя, но это женщина…
Короче, рыцарь тоже побеждает, и Владик огребает кучу денег, поставленных на победу Антеро.
Следующим утром герои в полном составе, включая прихорошившуюся Кайю, едут смотреть турнир. Турнир, ожидаемо, Владику не нравится, но большая часть мысленного гневного спича приходится, конечно же, на женщин. Сидят себе такие, думают, что самые красивые, а мужики-то совсем не ради них стараются, вот дуры, да, читатель? Ну пожалуйста, скажешь, что да? Пожалуйста-пожалуйста!
Не будет дам на турнире – и турнир всё равно состоится, но дамы об этом предпочитают не думать, сладко грезить, что они правят мужчинами и миром…
После турнира граф дает Владику задание, съездить в Лунную долину к тамошнему барону и передать ему свиток. И убить. Исполнит — станет настоящим, а не временным рыцарем. Старый рыцарь вызывается ехать с учеником, Владик чует какую-то подставу, и без этого не обходится.
Как выясняется позже, барон Агир Мондегу отхватил горную долину на самом краю королевства, рядом с орками и гномами. Каким-то чудом сумел там удержаться, укрепиться и даже процветать. Граф хочет, чтобы этот барон принял его вассалитет, барон посылает всех переговорщиков нахуй, так что иди, герой, и героически сдохни под воротами долины. А если повезет, прихвати с собой барона.
Но делать нечего, приходится ехать. С бумажкой от графа и бумажкой от того гнома, у которого куплен пафосный меч — оказывается, у гнома в этой долине родственник живет. Ещё Владик совершенно случайно натыкается в вещах на браслет, что когда-то смародерил. Конечно, это уникально уникальная охуительная штука.
– Это амулет! Дурак! Индивидуальный! Против стрел! – зарычал Антеро. – Когда он полностью заряжен, то рыцарского доспеха стоит! И ты всё это время молчал!
– А я-то откуда мог это знать?! – не нашёл я ничего лучшего, чем так ответить. – А этот заряжен?
– Видишь девять чёрных камушков и один совсем меленький десятый, вот в этом желобке. Видишь, что тут ещё места для дюжины таких же камушков, но их тут нет. Эта штука ещё десять стрел от тебя отобьёт, если они точно по тебе летят.
На прощание тоже Кайя дарит Владику браслетик. Упс — это тоже неформальный знак помолвки, как бусы. Но тот уже взял, деваться некуда.
Одну из ночей по пути к долине герои проводят в доме у деревенского забойщика скота. Травят байки, поют песни.
В памяти всё ещё живы воспоминания бала, на котором я был шутом из-за своего побритого лица, и по пьяни подсознание выявило себя. Спел «Короля и Шута» про клоуна. Эта песня не вошла в альбомы из-за множества матов. «Горшок» её петь не любил, стеснялся, но если песня родилась, то из песни слов не выкинешь. Вот я и спел […] Дальше «Остапа понесло», я спел «Только мы с конём по полю идём…»
*смахивая слезу умиления* божечки, я ведь думал, что этого не случится. Где там попадасо-бинго? Пункт про знакомство местных с шедеврами русских рокеров можно вычеркивать.
После задушевных бесед с забойщиком автора тянет на политику.
Романовы крепостничество укрепили и усугубили. Гнилая оппозиция до сих пор что-то вопит про рабов-крепостных, но как-то умалчивает важные факты. Гнилая, потому что надо быть объективным и не только плевать на родное болото, но и делать то же самое в масштабах мировой истории на другие страны.
Бедолага Пушкин писал в своих дневниках, что и он в своё время: «…лебезил перед иностранцами».
– Барон! Такой позор! Мы проезжаем мимо раба! – визжал Пушкин своему спутнику.
– Помилуйте! А где вы видели раба?! – отвечал ему иностранец. – Рабы не бывают такими довольными жизнью…
Пушкин по молодости не знал, что русские крепостные жили лучше свободных англичан, не говоря уже про шотландцев и ирландцев.
Герои ехали-ехали и, наконец, приехали. К вратам, охраняющим путь в долину.
Стяг развевается по ветру, кони храпят, я тихо пускаю газы, отморозок напряжен, как я на защите диплома[91].
91
То есть никак. Диплом после госов мелочь, пришёл и получил, если кафедра за тебя, а преподавателей, с которыми у тебя тёрки, ты не сильно гнобишь.
Хм. А есть в этом мире хоть кто-то, над кем не приосанился наш белый плащик?
Стоя под воротами, Владик гавкается со стоящим на воротах. Какое совпадение, это оказывается барон, который самолично приехал проводить отправлявшийся в этот день торговый караван. Барон, естественно, проникается наглостью неведомого хера с горы и впускает его, а Владик сходу вываливает, зачем приехал. Да, даже ту часть про убийство барона.
Подробности барон хочет услышать в более приватной обстановке, потому приглашает Владика и старого рыцаря в замок. В замке их кормят, поят пивом, даже в туалет провожают. Да это же...ещё один повод пнуть немытую Европу, конечно!
Даже за земными западными средневековыми королями ходили специальные мальчики с ночными горшками. Король хочет в туалет, и дамы отвернулись. Что с них взять, с западных варваров. У нас уже в девятом веке были известны туалеты типа сортира, и не у наших князей, а повсеместно. Тут же до канализации додумались, как при Карфагене и при Риме. Что бы там западные либеральные варвары ни кричали, что они потомки великих империй, но они просто варвары, что на обломках Рима построили что-то несуразное. Не мылись, ссали и срали под себя, а гонору, как у американцев, заявляющих, что они победили во Второй мировой. Что тут говорить…
Действительно, что тут ещё сказать…
Вечером барон приглашает Владика на приватную беседу.
Мой путь с конвоем закончился у дверей. Никакой охраны у дверей, в отличие от покоев графа. Небольшая комнатка с камином, два окна, раскрытых настежь. Стол для еды. Несколько чадящих под ветром свечей и закат над горами на фоне озера. Барон, а вы романтик. Вид потрясающий. Не хватает только рыбаков в лодке на озере и ажиотажа вечерней зорьки. Сетки, удочки, бьющаяся форель в руках, сто грамм между клевом. Мой взгляд в окна не был не замечен.
– Оставьте нас, – сказал барон мои сопровождающим.
Барон, а вы рисковый человек. Я бы на вашем месте разговаривал с незнакомцем в присутствии охраны.
Барон устраивает герою допрос, ищет несостыковки в рассказе, но Владику удается выкрутиться, вдобавок пронзить затруднения барона. Тот уже немолод, официально наследника нет, только бастард. Надо бы того узаконить, но для этого нужно ехать к королю. А по дороге может всякое случиться… Баронство без наследника — лакомый кусок, и для графа, и для других аристократов.
И Владик предлагает охуительный план. Дескать, барон, а давайте я стану ложным наследником, пусть все охотятся на меня, а вы тем временем тихонько порешаете с королем все дела. Барон обещает подумать.
Следующим Владик очаровывает местного мастера-оружейника, показывая, как эффективно он тренируется. Потом знакомится с гномом, тем самым, кому привез грамоту от обосновавшегося в городе родственника. Знакомство, традиционно, не обходится без бухла. Обсуждая механические часы Владика, они с гномом напиваются ещё больше. И приходит время для самой странной сцены в этой книжонке.
Как оказалось, почти два бочонка пива – это много даже для гнома. Далин расплакался. Твою мать! Что же за беда у тебя внизу, что вас так загнобили?! Я, уже под серьезным хмельком, приблизился к нему для дружеского объятия, успокоить, так сказать.
Ага! Пьяная я скотина! Уже обнимая гнома, мои мысли слегка переменились. Мне стало стыдно за то, что он плачет как баба, и я решил ободрить его по-дружески, по-мужски. В общем, не буду себя оправдывать, я укусил Далина за лоб для его успокоения. Как так получилось и что на меня нашло, сам не знаю. Хотел нежно по-братски слегка прикусить, а тут такое вышло…
Простите, но…
Барон решает, что предложенный план с подставным наследником — огонь. И посылает Владика в столицу, делая тем самым задел на вторую часть. Рекомендательные письма, деньги, все будет при нем.
Вы думали, это конец? А вот и нет! Автор хочет выплеснуть на нас ещё немного своего глубокого внутреннего мира.
Гном оказался впечатлен, и часами, и пьянкой. А случайно оброненное героем словосочетание «небесная механика» и вовсе вызывает у него глубокую задумчивость.
Твою мать!
Похоже, я привнес первые ростки «механицизма» в местное мировоззрение! Если кто думает, что это мелочи, то он не прав. По сути «механицизм» – это основа западной культуры, и из него растут все корни западной культуры. «Солдат – только механизм, приставленный к ружью!» – слова прусского короля, как крайняя форма этого западного бреда. Из механицизма растут ноги фатализма, позитивизма, аналитической философии англичан, семиотики, логического позитивизма и прочего бреда. Из механицизма растут ноги западного бездушия и циничного расчета. Из механицизма растут корни фашизма и газовых печей. Из механицизма растут корни тотальных чисток и уничтожения местного населения англичанами в колониях. Спорить об этом не буду! Кому такие проблематики интересны, то просто отсылаю к чтению первоисточников и при этом надеюсь, что от научных статей и трудов человек по неопытности просто не сойдет с ума, пытаясь объять необъятное. Верификация, мать её так!
Хотите узнать, что ещё интересного происходило с героями за то время, пока они гостили у барона?
Последующие события этого дня можно обозначить двумя словами: разговоры и пьянка. Это ж надо так накосячить, чтобы за пять дней пребывания в гостях строгого режима дважды напиться до зелёных чёртиков.
А потом они уехали из баронства в сопровождении лучника-проводника. По пути встретили десяток орков, преследующих беглеца, тоже орка. Начинается всеобщий махач, Владик ударяется в воспоминания, открывая нам новые подробности своего прошлого.
– Хур Симарг, – реву я в ответ оркам. Всё это полный клин башни. Симарг – это крылатый пес, бог войны у славян, верный страж Перна. Нас, малолеток, научил этому крику Барг и заставлял орать что есть силы, вскидывая руку в нацистском приветствии. Барг был старым, как нам тогда казалось, парнем, только что после армии, и у нас в команде он навел дедовщину. Барг во многом был прав. Я на него не обижаюсь даже за то, что он мне сломал ребра. Дело житейское. Все боялись против него выйти в строю, а я дурачок вышел и получил своё. Я противник фашизма, и отголоски старого воспитания у меня временами проскальзывают. Все наши на тренировках знали, что если я ору эту фразу, то меня как личности уже нет. Есть прусский механизм, не думающий, не размышляющий, без совести и без сомнений. Крайняя стадия аффекта, когда зрение это уже усеченный квадрат. Это не я ору, это не я дерусь, это кто-то со стороны.
В общем, преследующих орков покрошили в навский шуркь, беглеца по настоятельной просьбе Владика пощадили. Тот даже незаметно ему баночку с волшебной мазью сунул. А потом тайсмкип, и героев встречает столица.
Мы въехали за черту пригорода Шакти, и мне тогда даже показалось, что началась новая жизнь без напрягов и геморроя. Какой я наивный!..
А анон не такой наивный, анон эту графоманскую поеботу читать не будет.
за чудесно проведённые пятнадцать минут нельзя столько ржать
