Вы не вошли.
Вот тут тинибилд преимущественно проебались, потому что они пиарили все, кроме Мора.
Я ещё помню твич-трансляцию, на которой делали анонс третьей Борды - там мелькнул трейлер Мора. Мало того, что из трейлера было ясно чуть менее, чем нихуя, так ещё и представитель издателя с микрофоном весело-растерянно посмотрел в толпу и спросил "что это?" с интонацией "я в этом разбираюсь не больше вашего, товарищи зрители".
Пиар и пресса у неремейка были провальные - это, пожалуй, один из главных факторов, утопивших игру. Если бы ее вовремя запитчили правильной аудитории (а аудитория у обскурно-философской индюшатины есть, и немаленькая), продажи были бы куда лучше.
Буквально на днях один англоютубер, специализирующийся на "глубоких" играх и имеющий соответствующую публику в подписчиках, сделал видос по Мору, и игра тут же подскочила в топ продаж в Гоге и довольно высоко подняламь в топе Стима. Вот если бы издатель организовал такое освещение в медиа, да на самом релизе... Но увы, издатель был слишком занят срубанием бабла на своей франшизе про соседа.
Кто недостаточно проникся феминистичным мором - прошу добавку https://ficbook.net/readfic/8570341
Держи подругу близко, вражею - ещё ближе, а инквизитессу прижимай к себе так крепко, как только можешь.
свят-свят-свят!
Чтобы разбавить серьёзность, продолжим приключения в деревне Горхонке. Глава девятая.
Утром Бакалавра радуется новому дню и новой победе над смертью.
Диана обманула свою главную вражею — смерть. Заглянула ей в глаза, а потом сказала: «буду жить, чтобы завоевать признание одной единственной женщины».
Бакалавре хорошо: не надо ничего делать, никуда бежать, она валяется на кровати и смотрит потолок, пока не приносят записку от Аглаи. Айян отдаёт записку и робко просит остаться в доме, если не помешает. Бакалавра внезапно вспоминает: ба! да у неё же Айян живёт!
Все эти дни Диана не замечала девушку, занявшую место Евы в доме, ходила мимо, принимала из её рук записки, иногда просила что-то передать, но сам факт её присутствия постоянно ускользал. Диана прекрасно понимает, почему Айян хочет остаться. Она прячется от жизни в притоне, куда сбежала, если действительно добровольно ушла, из степного культа. Неизвестно, через что ей и другим твириновым невестам приходится там проходить, но ничего хорошего по возвращению её не ждёт. Твирин, танцы на подиуме, сальные взгляды, скользкие мужские руки… Диану передёргивает.
Остаться, впрочем, разрешает.
Приглаживает перья и идёт к Аглае, по пути слегка пострадав над отсутствием Многогранника.
Аглая предлагает Бакалавре не ездить в Столицу (где её ждёт суд и казнь), а остаться в Горхонке и организовать там нормальную медицину (а заодно и с панацеей помочь).
Разумеется, Власти и я лично не позволят Вам полной свободы действий. Для Вас будет назначен куратор, скорее всего, Александр Сабуров, если он продолжит быть одним из правителей города. Вам будет запрещено продолжать дело Танатики в любом виде и под любым предлогом. Вы не сможете покинуть Город-на-Горхоне. Переехать из него Вы никогда не получите права, а небольшие выезды — только после того, как зарекомендуете себя законопослушной гражданкой, и только с разрешения Властей или их представительниц. За нарушение этих и других правил Вашего освобождения, которые будут сформулированы позже, Вы будете преследоваться как преступница.
А с каких это пор, позвольте узнать, Аглая Лилич имеет подобные полномочия? Её саму, если чтец правильно помнит игру, в столице тоже ничего хорошего не ждёт.
Бакалавра для приличия думает (может всё же в Столицу, вдруг не убьют? Или сбежать вообще из страны и продолжить исследования?), но в итоге соглашается. Дело жизни у неё теперь другое (стройка любви, ага), а, если не получится, она всегда может умереть.
Теперь ей надо составить список необходимого оборудования и список её личных вещей для того, чтобы перевезти в Горхонск (самой Бакалавре ехать за ними нельзя, но она может попросить кого-то знакомого собрать и передать их). Бакалавра грустно сообщает, что кроме коллег у неё знакомых нет (даже горничной или квартирной хозяйки), а с коллегами общаться запрещено категорически.
Анону становится грустно от того, насколько Бакалавре на этих самых коллег плевать. Мыслей об их возможной судьбе у героини не возникает вообще, даже об А.
Бакалавра возвращается домой, составляет списки и передаёт с Айян, только сейчас заметив, какая та несчастная и неодетая.
— Тебе твоя… религия не запрещает переодеться? В другой одежде будешь менее заметна.
— Я больше не принадлежу семье, — отвечает Айян. — Мне просто не во что.
Чего-то такого Диана и ожидала. Для экзотики и подчёркивания их статуса, Стаматин даже не позаботился об одежде для невест, нашедших у него приют. А она ещё на расстрел вместо него пошла.
И широким жестом отдаёт ей одежду Евы. А заодно и себе выбирает что поприличнее: собираясь в город, столичная учёная, как оказалось, на захватила даже нижнего белья, и все эти две недели так и ходила в том, в чём приехала. После чего (внимание!) от-па-ры-ва-ет лишние кружева, чтобы пойти к Артемии в приличном виде. Чтец немного рукодельничает, чтец представляет, что такое отпороть кружево с блузки, и как она после этого будет выглядеть, чтецу смешно.
Гаруспиня и Стах варят панацею, Артемия новостям рада, Диана страдает от неопределённости.
Диана смотрит на неё, взвешивая уместное и неуместное, своевременное и несвоевременное. Кто они теперь подруга для подруги? Что она может себе позволить, а что нет?
Позволяет потрогать за руку и обсудить планы на завтра:
— Если хочешь помочь, можешь поискать кого-то, кто согласится разносить панацею, кого-то значимую, кого узнают и поверят. Мы нашли ораву беспризорниц, но они на это не годятся. Может быть, кто-то из так называемых аристократок?
— Думаю, Лара с радостью согласиться на любую опасную помощь другим.
— Да, ты права. Хотя бы её одну. В лаборатории нужны двое, третья из нас поможет Ларе, потом поменяемся.
Бедный Рубин! Он теперь "третья".
Помощь с панацеей пока не требуется, Бакалавру отпускают до утра, дополнив, что сегодня свидания не будет. Та страдает: не знает, как строить лубовь, вдруг не получится?
Проблема в том, что Диана умеет составлять научные статьи о самых невообразимых теориях, руководить лабораторией, лечить людинь, убивать, как недавно выяснилось, тоже, сутками не спать и не есть и выбираться из смертельно опасных ситуаций, но она не умеет завоёвывать любовь. Любить она, на самом деле, тоже не умеет, но это кажется не таким важным. Диана пытается вспомнить, что их связывает с Артемией, но куски так разрозненны, так неоднородны, что она не может понять, когда именно эта связь установилась. Она чем-то заинтересовала Артемию достаточно, чтобы та пришла к ней на двенадцатый день, влила в её вены панацею и отговорила от самоубийства. Но чем? Что ей взять на вооружение, чтобы дотянуть интерес до необходимого?
Чтец что-то вспомнил Драгонагу и захихикал. Дари подарки, Бакалавра, беспроигрышный вариант!
Между делом нам сообщают, что Лара согласилась разносить панацею, но это совершенно не важно.
Диана возвращается в «Омут», игнорирует Айян, раздевается, глядя на чужую одежду с отвращением и долго не может заснуть, нехотя составляя планы по новым возложенным на неё обязательствам, чтобы только не вернуться к мыслям об Артемии.
Вот, кстати, ещё интересный момент: Бакалавр в каноне франт, причём с привычкой не просто следить за модой, но и как следует самовыражаться в одежде. А вот Бакалавра получается невнятной: она носит мужскую одежду (при этом женственные наряды Евы ей противны) почему? Это эпатаж? Или она руководствуется исключительно удобством и не смотрит на внешнее? Казалось бы, такое поле для раскрытия характера через внешний облик, но...
Конец девятой главы.
Отредактировано (2019-08-23 23:54:02)
Между делом нам сообщают, что Лара согласилась разносить панацею, но это совершенно не важно.
Вот эта херня меня просто убивает. Зачем вообще вводить эпизоды, которые совершенно никак не повлияют ни на что в тексте? Не продвинут сюжет, не раскроют характер персонажа, не дадут атмосферы и колорита - ни-че-го.
Ты даешь в тексте завязку конфликта или препятствия - никто не хочет разносить панацею, это опасно. Ты вешаешь на сцену ебаное чеховское ружье. Сделай с ним что-нибудь!! А если не хочешь ничего делать - не сливай эту линию где-то за кадром, а просто не вводи ее вообще. В тексте не должно быть случайной фигни! Ааааа!
Извините, наболело.
Аноны, кто-нибудь запилит чтения Инквизитессы?
Дайте хоть Горхонку дочитать!
Деревня Горхонка, глава десятая.
Утро не задалось потому как позавтракать не получилось: еда кончилась и дома, и в лавках. Как Бакалавра будет решать этот вопрос? Никак, забейте.
В Машине Гаруспиня учит Бакалавру готовить настои, а Бакалавра отчаянно пытается выебнуться своими знаниями:
— Мелко режешь травы…
— Да, — кивает Диана, — измельчение сырья повышает степень экстракции.
— Здесь будет дистиллироваться спирт? Значит, нужно следить, чтобы не перегрелось и… А охлаждение?
— Именно это я и хотела тебе сказать, — Артемия чуть улыбается. — Пока отключён водопровод, охлаждать приходится самым простым методом, берёшь тряпку, мочишь в ведре с холодной водой, обматываешь трубку. Когда высыхает — повторить.
— Поняла, — Диана думает, что здесь всё самое простое, но вслух не говорит. — И потом спирт поступает во второй сосуд, где сначала происходит мацерация, а после открытия крана — перколяция.
Фокал внезапно взмывает над Бакалаврой и начинает торчать из текста, как гвоздь из скамейки:
Диана знает, что слишком старается показать свою полезность, свою вовлечённость. Ей не нравится положение зависимой, подчинённой, и Диана вырывается вперёд, как может, как умеет, не замечая, что обстановка совсем не располагаетк победе вовсе. И кроме этого, она помнит, что их ещё не отношения, а только знакомство с Артемией, началось с этого. Помнит, как сама приглядывалась к её поведению, находя нотки уверенного профессионализма в её словах и действиях. И, ещё не до конца это понимая, воспроизводит всё это в обратную сторону. И всё-таки перегибает.
Гаруспиня воспринимает её замечания с добродушным пофигизмом, а вот Рубин осмеливается показать раздражение, хуемразь этакая!
— И всё-таки жаль, что такое оборудование. Циркуляционное экстрагирование позволило бы добиться более полной экстракции действующих веществ.
— Так закажи в своей Столице аппарат, — не выдерживает Рубин. — Без толку сейчас вздыхать, спасибо, что не в бочках настаиваем.
Артемия (предательница!) поддерживает Рубина: дел полно, а знания Дианы сейчас ничего не дадут. Та глубоко возмущена: "её тщательно подобранные слова не были оценены" (да, аноны, это цитата), а коварная Гаруспиня вместо того, чтобы поддержать няшечку-её, поддерживает какого-то Рубина.
Артемия берётся разносить новую партию панацеи и уходит, и Бакалавра, было, начинает страдать по этому поводу, но тут Рубин высказывает ей своё "фе!":
— Ты осталась, значит? — он переходит на ты легко, словно одно только постоянное пребывание Дианы в городе даёт ему такое право.
— Да.
— Поговаривают, не по своей воле?
— Какая разница? — шипит Диана, мысленно проговаривая названия трав, которые перебирает. — Больше рук — быстрее победим болезнь.
— Да, но работать с той, кто помогает по своему желанию, и той, кто на это осуждена — не одно и то же, — в его голосе неприкрытая теперь уважением неприязнь.
Бакалавра страдает и мечтает о том, чтобы работать только с Гаруспиней, пусть это будет и дольше. Прибегают дети, приносят кровь и травы. Кровь - понятно, а травы они откуда знают, неужели Гаруспиня научила? И ведь интересный же момент, стоит обратить внимание... но автору не до того, у автора тут важная проблема: Бакалавра очень стесняется перед детьми искалеченной Евиной одежды. Если стесняется, зачем, спрашивается, калечила? Ей настолько ненавистны кружева, что она готова выставить себя на посмешище, но не надеть их?
Возвращается Артемия вместе с Ларой, отсылает Рубина с панацеей. Бакалавра продолжает выёбываться знаниями:
— Твириновые экстракты очищают кровь, извлекая из неё антитела.
Как бы аккуратно и точно не были выстроены фразы, на деле Диана просто зачерпывает пробиркой кровь из ведра, доливает её к твириновому настою.
— Да, верно. А здесь…
— Здесь сыворотка фильтруется от выпавшего осадка, — заканчивает Диана.
Лара тихонько исчезает вместе со свежей панацеей, и только тогда Гаруспиня наконец-то не выдерживает и намекает, что Бакалавра ведёт себя как... хм:
— Как профессора на лекции, — устало заканчивает Артемия. — Впрочем, не важно.
Диана отводит взгляд, приглаживает на место волосы, и возвращается к работе. Не получается, не выходит завоевать ни внимание Артемии, ни лидирующее положение.
Бакалавра, попробуй подарки, я серьёзно! Так у тебя точно ничего не выйдет!
Заканчивают работу, расходятся.
На следующий день Бакалавра грустно доедает остатки сухарей и идёт к Гаруспине опять выёживаться налаживать отношения.
В Машине Артемия инструктирует её уже о раздаче панацеи. Диана снова перебивает, заканчивает за неё предложения, но Артемия уже на это не реагирует. Только когда Диана предлагает вместо твириновых настоек использовать оставшиеся ещё иммунники, напирая на их проверенность и действенность, она хмурится и, наконец, отвечает:
— Как хочешь, — Артемия ставит предложенную бутылку на стол. — Экстракт подобран с минимальным вредом для организма, в отличие от таблеток.
Диана берёт с собой и то и другое. Конечно, она выпьет настой, его ведь сделала Артемия специально для неё, но выходить из спора побеждённой она не хочет.
Гаруспиня беспокоится, не вернулось ли Бакалаврино мортидо, та страдает: после той демонстративной попытки суицида её не считают равной, беда-беда.
Пара абзацев работы и следующий день. Бакалавру слегка ведёт от голода, но помощи она гордо не желает просить. Айян, только-только появившаяся в прошлой главе, из повествования опять пропала, хотя вариант дать ей денег и попросить найти еды на ужин чтецу приходит в голову первым.
Заботливая Гаруспиня, впрочем, замечает, что та голодна и подсказывает, где можно раздобыть пожрать: Сабуров наладил бесплатную раздачу еды в сквере. Но гордая Бакалавра в сквер не идёт, верная долгу разносить панацею (хотя ей настолько плохо, что она едва ли в состоянии нормально работать). Терпит весь день, страдая от голода, а вечером выясняется, что:
Она освобождается поздно, полевая кухня в сквере уже закрыта. Диана едва переставляет ноги, несколько раз останавливается, переждать головокружение, сухой спазм тошноты, резкую боль в желудке. «Завтра утром, — говорит себе Диана. — Завтра утром выйду раньше и зайду в сквер».
Бакалавра, подсказываю: приходишь домой, ловишь Айян, просишь её с утра сбегать в сквер и принести пожрать. И вот тебе и завтрак, и энергия для игр и роста.
Но нет, страдать ей определённо нравится больше.
Конец десятой главы.
Отредактировано (2019-08-26 21:04:37)
Чтец, сердец тебе и молока за вредность!
Бакалавра внезапно вспоминает: ба! да у неё же Айян живёт!
Твою мышь, ойнона!
Нет, серьезно, чем Айян занималась и что ела, пока ее не заметили?
Анону становится грустно от того, насколько Бакалавре на этих самых коллег плевать. Мыслей об их возможной судьбе у героини не возникает вообще, даже об А.
Бакалавре не до того, у нее страдашки и любовька. Где мой фейспалм.
Если хочешь помочь, можешь поискать кого-то, кто согласится разносить панацею, кого-то значимую, кого узнают и поверят. Мы нашли ораву беспризорниц, но они на это не годятся. Может быть, кто-то из так называемых аристократок?
— Думаю, Лара с радостью согласиться на любую опасную помощь другим.
— Да, ты права. Хотя бы её одну.
Что? Это опасное задание, поэтому отправим на него ОДНУ ЛАРУ?! К которой подойдет любой бандит, даст по башке и смоется, а вы останетесь без Лары и панацеи?
после той демонстративной попытки суицида её не считают равной, беда-беда.
Чтец, зачем ты зачеркнул, все было правильно.
Но блин же! Оригинальный Бакалавр никогда не задавался вопросом, считают ли его равным, он по определению был лучше всех
Нет, серьезно, чем Айян занималась и что ела, пока ее не заметили?
Ты, ойнон анон, сейчас хороший вопрос задал. В следующей главе на него как раз ответят: Бакалавра вспомнит, что Айян надо бы покормить.))
Отредактировано (2019-08-27 12:20:05)
Бакалавра вспомнит, что Айян надо бы покормить.))
Та Бакалавра, что сама не жрет второй день черт знает из каких соображений? Ну-ну.
Как это из каких? Чтобы Артемию Артемии на жалость подавить, неясно разве?)
Просмотрел Дилемму. Господи, что там читать и зачитывать вообще? Оно же абсолютно, совершенно беспомощное, и как авторский текст, и как феминистический манифест, и как фанфик по канону...
Просмотрел Дилемму. Господи, что там читать и зачитывать вообще?
Вроде то, что читают, иначе называется. Ты о чем, анон?
Кто недостаточно проникся феминистичным мором - прошу добавку https://ficbook.net/readfic/8570341
Аноны, кто-нибудь запилит чтения Инквизитессы?
Про это.
Про это.
Прочитал. Феминистического манифеста не нашел. Особого смысла тоже, но в этом плане я к фикам не придирчив.
Хитрый казах возвращается в DLC
https://youtu.be/Nn0ogVC9pgM
Решили официально выпустить мраморное гнездо?
*смотрит на чтеца умоляющим взглядом*
Чтеца поглотила ФБ, чтец извиняется. Вот закончатся выкладки текстов - продолжит чтения.
Мы тебя ждем, чтец!
А на фесте, тем временем, всего три работы и совсем глушняк в комментах.
А на фесте, тем временем, всего три работы и совсем глушняк в комментах.
Что за фест, где?
Что за фест, где?
А на фесте, тем временем, всего три работы и совсем глушняк в комментах.
да все просто тупили до самого дедлайна, как обычно) сейчас уже нанесли с десяток работ, совсем неплохо для мелкофандомного междусобойчика. а что комментов мало - неудивительно, фб же в разгаре, все читатели там.
жалко только, что на этом фесте не сделали поста для анонимного обсуждения, пронзаний и т.д., как было на спонтанном зимнем.