О причинении боли транс-женщинам
radfem translationsFebruary 04, 2020
Этим утром я проснулась от анонимного сообщения, в котором выражалась искренняя надежда на то, что однажды моё мнение по поводу транс-женщин изменится. Причина была простой — оно причиняет боль множеству людей, предположительно, транс-женщинам. Это по-настоящему задело меня за живое. Это сообщение было намного более честным, чем обычные далёкие от реальности обвинения в том, что моя точка зрения убивает транс-женщин, с которыми бесполезно спорить, особенно когда люди, говорящие об этом, не могут меня понять из-за когнитивного диссонанса (https://newthoughtcrime.com/). Но причинение боли транс-женщинам? Об этом я могу высказаться.
Давайте поговорим о боли. Существует рефлексивная, очень человеческая (социальная) реакция, выражающаяся в дегуманизации людей, которых мы как-то противопоставляем себе. Будь то политические/идеологические враги, кто-то, кто причинил нам серьёзный эмоциональный/сексуальный/физический вред, или группа людей, к которой мы относимся предвзято; мы упрощаем их сложную человеческую природу. Мы не думаем о них как о целостных личностях, которые страдают, восхищаются, испытывают весь спектр эмоций. Мы думаем о них как о монстрах. Или кусках дерьма. Недочеловеках. Видение их таким образом не меняет того, что у них тоже есть мысли и чувства.
Я начну с инцелов (https://www.vox.com/the-highlight/2019/ … ion-reddit). На incels.net, популярном форуме самоидентифицированных инцелов, прокручивая результаты поиска по запросу «грусть», вы увидите бесконечный парад мужчин, выражающих глубокое несчастье, жалующихся на проблемы с принятием своего тела, крайнее одиночество и страх перед бессмысленным существованием. Эти мужчины страдают. Документальный фильм «Shy Boys» — ещё более неоспоримое отображение их очевидных мучений.
Даже несмотря на то, что они извергают женоненавистническую чепуху, просто увидев этих людей на расстоянии 20 футов, можно c лёгкостью заметить, насколько им некомфортно в своём теле и мире в целом. Манифест первого инцела-убийцы Эллиота Роджера «Мой извращённый мир» начинается с этого:
«Человечество... Все мои страдания в этом мире были в руках человечества, особенно женщин. Это заставило меня понять, насколько жестоким и извращённым является человечество как вид. Всё, чего я когда-либо хотел, — это быть как все и жить счастливой жизнью среди остальных людей, но я был изгнан и отвергнут, вынужден терпеть свое одиночество и ничтожество, и все потому, что женщины человеческого рода были неспособны увидеть во мне ценность»
Так что всем бывает больно. Все страдают. Разве насильники не плачут в суде?
(https://www.theguardian.com/australia-news/2017/jan/31/paedophile-cries-in-perth-court-as-he-is-jailed-for-12-years
https://boston.cbslocal.com/2019/04/01/ … raignment/
https://www.abc.net.au/news/2019-05-13/ … e-1.448639
https://newsmaven.io/pinacnews/eye-on-g … kCLxhR0EA)
Я регулярно называю насильников монстрами. Не считаю их такими же людьми, как я. Естественная склонность моего мозга заключается в уплощении их реальности для облегчения переносимости своей. Но когда мы подходим к проблеме эмоциональной боли интеллектуально, я могу понять, что она почти повсеместна среди людей, за исключением крайних, плохо изученных случаев. Поэтому, если всем больно, мы подходим к напряженному вопросу, который должны себе задать: чья боль приоритетнее? Как мы это измеряем?
Я не буду отрицать, что причиняю транс-женщинам эмоциональную боль. Позвольте мне привести вам пример: несколько лет назад, когда обнаружилось, что знаменитый транс-женщина (https://kittyit.tumblr.com/tagged/eli+erlick), очень активно участвующий в молодежных организациях, является серийным насильником, несколько женщин призывали к объединению жертв, чтобы выступить с показаниями против преступника. Эта «транс-икона» находится на свободе в транс- и квир-дружелюбном городе. Из-за статуса знаменитости у него есть большой выбор в жертвах. Он предпочитает транс-мужчин и транс-маскулинных людей, то есть трансгендерных людей женского пола. К транс-женщине «левого» толка с большой аудиторией, который жил в том же районе, что и серийный насильник, обратились с просьбой о распространении информации об этом действующем маньяке. Он сделал это на мгновение, но затем удалил информацию, так как решил, что информация была опубликована TERF. Это возмутило меня. Я написала несколько постов о том, как оправдание изнасилований в квир- и транс-сообществе вышло из-под контроля, как мужчины защищают друг друга, и как отвратительно было то, что они выбрали вести военную политику против TERF, а не использовать реальную возможность предупредить потенциальных трансгендерных жертв изнасилования о маньяке с властью. Я позлилась и ушла спать.
На следующий день в моих входящих сообщениях было полно злых людей, требующих, чтобы я прекратила причинять вред транс-женщинам. Я проверила блог транс-женщины из левой партии, где он подробно написал о том, как эта ситуация вызвала у него сильное ощущение дисфории и суицидальные мысли, и как, в частности, дискуссии о мужском насилии со стороны транс-женщин заставили их чувствовать себя отвратительным монстром, который никогда не станет настоящей женщиной. Мой гнев глубоко ранил транс-женщину. Он страдал. Конечно, этот инцидент был выбран для моего эссе. Суть в том, что вы можете навредить кому-то, сказав правду. Я не сожалею о своих действиях и не испытываю сочувствия к боли этого человека. Я могу понять, что он был эмоционально ранен, без согласия с тем, что являюсь эмоциональным мучителем, которым он меня объявил.
Вы можете причинять боль, устанавливая границы, чтобы защитить себя. Для того, кто хотел проникнуть за эти границы, они воспринимаются как стена отвержения. Быть нежеланным там, где вы отчаянно хотите быть, — больно. У транс-людей мужского пола возникает эмоциональная боль от осознания, что я и другие женщины активно организовываемся без них. Что у нас есть места как онлайн, так и в реальной жизни, где мы можем без присутствия мужчин свободно общаться друг с другом обо всём, о чём желаем. Что мы можем выработать политическую стратегию в отношении нашего женского опыта, можем повысить степень осознания наших женских страданий, что у нас даже есть некоторые места (https://kittyit.tumblr.com/post/1795321 … ies-of-the), где мы говорим о вреде, который, в частности, наносят нам транс-люди мужского пола.
Так почему мы не можем остановиться? Почему грусти транс-женщин недостаточно, чтобы повлиять на нас? Почему одиночества, сексуальной неудовлетворённости и романтического уныния мужчин, которые хотят встречаться и трахаться с лесбиянками, недостаточно, чтобы остановить нас? Почему?
Теперь я скажу кое-то запрещённое патриархатом: как насчёт моей боли? Или: как насчёт нашей (женской) боли?
Как насчёт (https://medium.com/@kittyit/re-twitter- … 81356d0809) моей боли (https://medium.com/@kittyit/an-open-let … d26cce519f)? Вот ситуация, в которой я должна была помериться своей болью с болью транс-женщины.
Где-то в 2013 году я ехала с моей транс-девушкой, с которым мы на тот момент встречались три года. Он злился на меня. Мы остановились на парковке. Он стал больше злиться на меня, потому что я спорила. Я не помню, о чём шла речь. Он бросился на меня с пассажирского сиденья и трижды ударил головой о боковое окно с водительской стороны. Я была ошеломлена. Моё зрение стало размытым. Моя щека кровоточила от его ногтей. В ушах стоял гул. Когда я повернулась, чтобы посмотреть на него, я увидела, как его лицо вытянулось, и слёзы собрались в его глазах. Оцепенев, я потянулась к нему. Я держала его, когда он плакал. Ему было жаль (как это часто бывает с домашними насильниками). Он испытывали к себе сильную ненависть, отвращение и грусть. Я гладила его волосы и говорила, что всё будет хорошо, пока мне не пришлось открыть дверь, чтобы меня стошнило.
Когда мы расставались год спустя, этот инцидент стал неотъемлемой частью наших ссор. Я не могла перестать его припоминать. «Я держала тебя, — кричала я, — после того, как получила из-за тебя сотрясение мозга! Я обнимала тебя и говорила, что всё будет хорошо!» Это задело мою транс-девушку. Этот инцидент причинил ему много боли. Ему было больно, когда я напоминала, что он сделал со мной. Ему было неприятно, когда я настаивала на том, что год спустя я всё ещё расстраивалась из-за этого. Ему было больно, что я подняла эту тему после того, как мне сказали, что это приносит много боли. Больно.
Я спрошу вас снова: как насчёт моей боли? Как насчет боли жертв транс-женщины знаменитости, которые смотрят, как кто-то, чей излюбленный способ изнасилования это неожиданный фистинг без согласия — акт толкания руки в вагинальный канал, приводящий к невероятной боли, слезам и продолжающемуся кровотечению, продолжает иметь статус «квир-иконы», отделавшись незначительными последствиями? Что насчёт боли других женщин, которых я знаю, подвергшихся сексуальному насилию со стороны транс-женщин и остающихся в большинстве своём молчаливыми, наблюдая, что происходит с теми, кто говорит, что на их безопасность покушались транс-люди мужского пола: неизбежный кризис в кругу друзей, возможные профессиональные последствия в дополнение к социальным? Я бы могла бесконечно продолжать давать ссылки на новости и делиться этими болезненными свидетельствами, но я знаю, что сейчас даже огромный объём и неоспоримый характер подобных событий не поколеблют тех, кто стоит на своём.
Итак, давайте сменим тему, потому что, конечно, не все транс-женщины являются насильниками. Я никогда этого не говорила и никогда не скажу, независимо от того, сколько ещё раз меня в этом обвинят. Давайте притворимся, что в транс- и квир-сообществе не существует эпидемии мужского насилия со стороны транс-женщин мужского пола по отношению к женщинам, эпидемии, которая вписана в транс-идеологию так же чётко, как культура изнасилования — в патриархальные ценности. Давайте представим, что проблема заключается только в отчуждении, как, например, в транс-эксклюзивном радикальном феминизме.
Лесбиянка (женщина, которую влечёт к другим женщинам) хочет собраться с другими лесбиянками. У неё есть небольшая группа из десяти лесбиянок. К ним хочет присоединиться транс-женщина мужского пола, которую привлекают женщины, и она идентифицирует себя лесбиянкой. Лесбиянка говорит «нет». Транс-женщине больно, что её отвергли. Лесбиянке больно, потому что к её границам проявили неуважение. Другим лесбиянкам в группе тоже больно — некоторым по той же причине, что и лидерке, а некоторым из-за того, что им обидно за транс-женщину. Лесбиянки начинают ранить друг друга из-за разногласий по поводу включения мужчин в лесбийское пространство. Транс-женщина рассказывает всем своим друзьям, что произошло, им тоже становится больно за него и за себя как за транс-людей. Они обращаются к группе лесбиянок, осуждая их оскорбительное поведение с различной степенью стыда, ярости, разочарования, мольбы и угроз. Некоторых лесбиянок обижает это общение, им причиняют боль, проявляя неуважение к их сексуальной ориентации и совершая нападки на личные границы.
Как мы измеряем всю эту боль? Чья боль имеет большее значение?
В большинстве кругов транс-активизма этот вопрос запрещено обсуждать. Боль лесбиянки не признаётся болью. Она отвергается прямо, без колебания, как наихудший вид нетерпимости. Она игнорируется легче и с большей полнотой, по сравнению с реакцией СМИ на убийства, совершаемые разгневанными одинокими белыми мужчинами. Человечность женщины, которая хочет собраться с другими женщинами, исчезает в мгновение ока. Человечность лесбиянки, которая напрямую говорит, что транс-люди мужского пола не интересуют её в романтическом или сексуальном плане, стирается. Теперь она просто TERF, которая заслуживает (https://terfisaslur.com/) того, чего заслуживают все TERF.
TERF не способны чувствовать боль. TERF стёрты из части человечества, имеющей сложные причины для действий, которые они предпринимают, слов, которые говорят, и точек зрения, которых придерживаются. У TERF нет богатого эмоционального фона или разнообразных интересов. TERF не люди (и особенно не лесбиянки и не женщины).
Поэтому, конечно, именно боль транс-женщины — это та боль, которая имеет значение, потому что боль TERF (читайте: женщины, читайте: лесбиянки) на самом деле даже не учитывается.
Я больше так не считаю. И нет ничего, за что я была бы более благодарна. Частью пути перепрограммирования с транс- и квир-идеологии было заново научиться распознавать, принимать и ценить мою собственную боль и боль остальных женщин. Это было шоком для меня — женщины, называвшей себя феминисткой уже будучи ребенкой, растущей в семье баптистских фундаменталистов, которая регулярно выплевывала слово шовинизм, едва ей исполнилось 10 лет, выучив его и сохранив в сердце как самое ненавистное ругательство в сторону мальчика или мужчины; для меня, маленькой лесбиянки-мужененавистницы, которая бушевала против несправедливости всего этого. Но транс-идеология стала идеальной ловушкой.
В транс-идеологии говорится: эти мужчины на самом деле не мужчины. Они такие же, как вы. Если вы думаете об этих людях как о мужчинах или относитесь к ним соответствующе, вы активно содействуете угнетениию, самоубийству и убийству наиболее уязвимых женщин на свете, то есть транс-женщин. Кстати, это включает в себя взгляд на любое их (соответствующее мужскому) поведение как на мужское и чувство дискомфорта или отсутствие энтузиазма по поводу включения их в свою лесбийскую сексуальность. Я приняла это за чистую монету и поэтому оказалась в той горячей машине; я поглаживала длинные волосы моей транс-девушки и думала, что это не может быть настоящим абьюзом, потому что динамика власти между DFAB трансгендером (прим. — designated female at birth: определённая женщиной при рождении) и транс-женщиной этого не позволит.
Я раню транс-женщин. Я обижаю их, когда называю мужчинами. Обижаю, когда говорю о транс-женщинах, которые оскорбляют меня. Я обижаю их, когда говорю о том, что идеология транс-активизма по сути своей женоненавистническая. Я причиняю боль транс-женщинам, когда говорю о том, что мужчины, идентифицирующие себя как лесбиянки, по определению ненавидят лесбиянок. Я обижаю транс-женщин, когда говорю о транс-женщинах, которые насилуют и убивают. Я причиняю боль транс-женщинам, когда не меняю своё мнение. Я причиняю боль транс-женщинам, когда не перестаю говорить о том, как транс-женщины причиняют боль мне. Я раню чувства транс-женщин. Это то, что я делаю.
Но что насчёт моей боли? Что насчёт женской боли? Можете ответить? Слышите меня? Алло?
Перевод: julie
За проверку спасибо А.
Оригинал: medium.com/@kittyit/on-hurting-trans-women-a4a0ef1ef8d4