Секс-индустрия хочет, чтобы вы оставались в замешательстве
radfemtranslations December 19, 2019
Несколько лет назад я была на показе фильма, проводимого уважаемой организацией, выступающей против траффикинга. Документальный фильм был про реалии проституции и коммерческой секс-деятельности. В конце организаторы представили панель экспертов по этой теме и пригласили зрителей задавать вопросы.
Самым первым вопросом был: “Так поэтому нам нужно легализовать проституцию, да?” Я оглянулась на аудиторию из более ста человек и увидела, что большинство из них кивали головами в знак согласия. Я была в ужасе! Это, в конце концов, была группа людей, у которых, можно предположить, в целом благие намерения и которые, возможно, более осведомлены о проблеме, чем большинство.
Если эта аудитория думала, что легализация проституции — это решение, то насколько дезинформирована общественность?
Это намеренно. Видите ли, многомиллиардная глобальная секс-индустрия работает очень усердно, чтобы вы продолжали быть в замешательстве о проблемах проституции, секс-траффикинга, секс-работы и о том, какая правовая модель приносит лучшие результаты. Мы слышим термины “легализация”, “декриминализация”, “полная декриминализация” и “частичная декриминализация”, используемые как взаимозаменяемые и иногда некорректно.
Их предлагают как потенциальные решения для проблем, с которыми мы сталкиваемся при криминализации проституции в нашей стране, но сколько из нас действительно знают, что они предполагают? Понимаете ли вы, что есть и другие правовые модели, кроме криминализации и легализации? Знаете ли вы, какими были результаты в местах, где их применили?
Сейчас в муниципалитете Вашингтона, округ Колумбия, продвигается “Поправка к закону об общественной безопасности и здоровье 2019” (http://lims.dccouncil.us/Legislation/B23-0318), которая бы полностью декриминализировала проституцию в этом городе. Изначально этот законопроект был разработан в 2017 году одним из членов городского совета. Его не приняли. В этом году законопроект был представлен повторно, и теперь его поддерживают три члена совета, а также несколько организаций за права секс-работниц. В настоящее время он находится на рассмотрении, голосование пройдет этой осенью.
Если вам не ясно, что такое полная декриминализация и/или вы не курсе всех правовых моделей регулирования проституции или какими были их результаты, вот краткое резюме:
1) Криминализация
При криминализации все аспекты проституции – покупка, продажа, посредничество – подлежат уголовному преследованию. За исключением нескольких специально отведенных округов в штате Невада, это является нынешней политикой регулирования проституции в Соединенных Штатах.
Результаты
● Продавцы (“проститутки”) непропорционально подвергаются арестам, хотя проституция логически предполагает как минимум две стороны. Культурные факторы, такие как дискриминация, сексизм и стигма вокруг проституции, во многом определяют способ правоприменения. В 2010 году в США 90% арестованных за проституцию были женщинами (Mitchel et al., 2010). По отчету 2019 года 79% арестованных за проституцию в штате Пенсильвания были продавцами (Villanova Institute to Address Commercial Sexual Exploitation, 2019). В Великобритании соотношение предупреждений и/или приговоров, вынесенных проституированным лицам к приговорам для покупателей и сутенеров составляет 103 к 1 (Phoenix, 2007). Даже в случае несовершеннолетних проданных в проституцию (которые по определению являются жертвами секс-траффикинга) в 40% случаев правоохранительные органы рассматривают жертв как преступниц (Mitchel et al., 2010). Эти показатели улучшаются. Однако проституция продолжает оставаться единственным преступлением, в котором количество арестов женщин превышает количество арестов мужчин, и покупатели продолжают уходить от внимания правоохранительных органов, что соразмерно их соучастию (Farley et al., 2011; Federal Bureau of Investigation, 2016; Mitchell, Finkelhor & Wolak, 2010; Monto, 2004; Weitzer, 1999).
● Аресты, штрафы, тюремное заключение, судимость, включение в реестр секс-преступников не создают сдерживающий эффект и не уделяют внимания причинам, лежащим в основе вовлечения в проституцию. Это усугубляет проблему, делая выход из проституции намного сложнее. Многие проституированные женщины, которых оштрафовали, продолжают и далее заниматься проституцией, чтобы оплатить штраф, потому что записи об их арестах не позволяют им найти легальную работу.
● Деньги налогоплательщиков и ресурсы уголовного правосудия используются неэффективно и безрезультатно в этой модели. Всем было бы лучше при предоставлении настоящих альтернатив проституции, таких как психологическая помощь, лечение зависимостей и травм, доступное жилье.
2) Легализация
При легализации проституция легальна только в отведенных, лицензированных и регулируемых районах. Ей нельзя заниматься где угодно. Например, Невада имеет политику легализации. Проституция легальна в нескольких округах, в борделях, у которых есть лицензия. Она не легальна в Лас-Вегасе или где-либо вне этих борделей.
Результаты
● Спрос повышается. Поскольку никогда нет достаточно людей, которые по доброй воле идут в проституцию, чтобы удовлетворить этот спрос, возрастает секс-траффикинг в целях проституции. Это приводит к бурному росту нелегального секс-рынка, что намного превышает рост легального рынка (предположительно, более безопасного и регулируемого). Это произошло в Неваде, где большая часть прибыльного секс-рынка существует вне легальных борделей. Это также произошло в Австралии, после того как проституция была легализована в штате Виктория. Траффикинг людей для целей проституции в Австралии увеличился и нелегальный рынок вырос втрое (Fergus, 2005; Sullivan, 2010). В Нидерландах после легализации произошло увеличение траффикинга на 23% (Raymond, 2013).
● Обещания повышения безопасности и соблюдения прав работниц не реализуются. Сторонники легализации говорят, что проституция — это неизбежная часть человеческой натуры и что при легализации ее можно будет регулировать и, следовательно, сделать более безопасной, менее стигматизирующей и предоставить работницам права. Эти доводы могут казаться разумными на первый взгляд, но они игнорируют, что в реальности эти обещания никогда не реализуются (Brents & Hausbeck, 2005; Sullivan & Jeffries, 2001; Sullivan, 2010). В Неваде владельцы официальных борделей не предоставляют работницам компенсации, медицинскую страховку или пенсионный план, нанимая их как независимых подрядчиков. В некоторых странах, чтобы получить преимущества официального найма, работницы должны зарегистрироваться как “проститутка”. Статус с долгосрочными, стигматизирующими последствиями, который немногие желают получить. Если женщина жалуется на абьюз или заражается, ее просто увольняют.
● Предоставляемые регулирование и надзор недостаточны, чтобы обеспечить женщинам безопасность. Например, в Неваде в официальных борделях есть аудиомониторинг и тревожные кнопки (Brents & Hausbeck, 2005). Однако работницы утверждают, что эти меры “чушь”: тревожные кнопки часто не работают, а аудиопрослушивание используется, только чтобы владелец борделя мог подслушать переговоры о цене и убедиться, что он получает свою долю. Официальные бордели также хвастаются, что женщины, которые у них работают, проходят обследования на венерические заболевания. Но эти односторонние обследования происходят только каждые две недели. Ничто не мешает мужчине прийти в бордель на следующий день после анализов и заразить женщину. Болезнь будет распространяться, пока ее не обнаружат через две недели. Все эти меры создают иллюзию заботы, но на самом деле почти никак не защищают.
● Уровень преступности в целом возрастает, особенно насильственные преступления над женщинами. Возможность заработка, связанная с ростом секс-индустрии, привлекает криминальные организации всех типов, которые совершают и другие преступления, такие как продажа наркотиков и насилие с применением огнестрельного оружия. Это также нормализует эксплуатацию женщин, что имеет последствия для всех женщин. Невада — штат с самым высоким уровнем насильственных преступлений против женщин в целом (Albert, 2001).
● Многие сторонники легализации утверждают, что проституция в борделях безопаснее уличной проституции. Но любой, кто придерживается подобного убеждения, должен признать очевидную готовность мириться с некоторым уровнем подобного рода насилия. Никто не должен находить приемлемым, что некоторые люди будут подвергаться избиениям и изнасилованиям лишь иногда, а не все время. Правовое общество должно искать пути, которые не приемлют никакой уровень подобного насилия.
3) Декриминализация
При декриминализации проституция легальна везде для всех вовлеченных сторон и не регулируется. Легально продавать свое тело для секса, покупать его, и также законно рекламировать и содействовать проституции.
Результаты
● Декриминализация, как и легализация, также приводит к повышению спроса и дальнейшему резкому росту секс-рынка. Опять же, никогда не находится достаточно людей, которые по своей воле идут в проституцию, поэтому растет торговля людьми в целях проституции, чтобы удовлетворить этот спрос.
● Декриминализация позволяет борделям работать как любому другому бизнесу. После декриминализации в Новой Зеландии, чтобы выдержать конкуренцию, владельцы борделей стали занижать цены и предлагать “пакеты услуг”, что позволило покупателям за определенную цену делать все, что им угодно. Это имеет серьезные и опасные последствия для женщин, которых продают в этих местах (Bindel, 2017).
● Без надзора и подотчетности в индустрии становится еще сложнее распознать и защитить жертв траффикинга.
4) Шведская модель (также известная как аболиционистская модель, криминализация клиента, модель равенства или частичная декриминализация)
При шведской модели проституция декриминализована только для продавца. Нелегально покупать секс, рекламировать или способствовать этому каким-либо образом. Эта асимметричная правовая модель вместо арестов проституированных предоставляет им направления на посттравматическое консультирование, лечение зависимостей и восстановление психического здоровья. Она сдерживает спрос, устанавливая значительные последствия для покупателей секс-услуг, такие как штрафные санкции и/или тюремное заключение.
Результаты
● Спрос падает. Есть несколько стран, которые применили шведскую модель. В США некоторые города использовали принципы этой модели, сосредотачивая усилия полиции на сдерживании спроса, нежели на арестах “проституток”.
При правильной реализации (то есть при подготовке правоохранительных органов), влияние и масштабы проституции уменьшаются более чем вдвое, в некоторых случаях на 70% (Danna, 2012; Demand Forum, 2018; Farley, 2011; Rasmussen, 2014).
● Предоставляется выбор и помощь тем, кто являются жертвами проституции и маргинализации. Эта модель признает дисбаланс власти, который присутствует в проституции, и что большинство вовлеченных в проституцию попадают под следующие критерии: 1) они являются несовершеннолетними, не достигшими возраста согласия, 2) они находятся под контролем сутенера, 3) занимаются этим из-за отчаянного положения или других обстоятельств, которые не попадают под определение согласия. Одно исследование утверждает, что добровольная проституция составляет 1% (Davidson, 1998).
Будьте внимательны!
“Поправка к закону об общественной безопасности и здоровье 2019” представлена как шведская модель. Однако, используемый язык не обсуждает открыто декриминализацию покупателей или сутенеров. Только говорится, что некоторые положения закона будут отменены, оставляя читающим задачу самостоятельно искать дальнейшую информацию о том, что именно написано в тех положениях.
Вдобавок сторонники декриминализации в Вашингтоне используют пиар-стратегию, усиленно продвигая голоса добровольных “секс-работниц” так, чтобы они представляли проблему в целом. Формирование нашего понимания с опорой на этот 1% проституированных женщин, которые говорят, что они выбрали этот образ жизни и что у них должно быть право продавать свое тело, обойдется слишком дорого для большинства, вовлеченных в проституцию из-за маргинализации и виктимизации.
Я верю, что есть много людей, которые хотят как лучше и которые понимают, что аресты вовлеченных в проституцию не являются решением. Они понимают, что нынешняя политика криминализации не работает. Это не значит, что нужно пойти в противоположном направлении и полностью ее декриминализировать. Нам не нужно гадать и строить теории о том, какая модель работает. Существуют реальные ощутимые результаты и данные.
Мы должны осознавать, что конечная цель коммерческой секс-индустрии состоит в полной декриминализации проституции и снятии правовых ограничений с их бизнеса. Принятие этой политики одним городом может вызвать эффект домино по всей стране, подобно ситуации с декриминализацией марихуаны. Нашей стране было бы сложно восстановиться от последствий этого. Уязвимые женщины и молодое поколение пострадают больше всего. Есть другое решение — шведская модель!
Секс-индустрия и сторонники этого законопроекта рассчитывают, что вы не будете читать “мелкий шрифт”. Они хотят, чтобы ваше понимание проституции основывалось на голосах нескольких добровольных “секс-работниц”. Они не хотят, чтобы вы слушали выживших жертв проституции, например, Сабрину Валис (Sabrinna Valisce), предупреждающих нас о реалиях декриминализации: “Я думала, что это даст женщинам больше власти и прав, но вскоре поняла, что происходит наоборот”.
Секс-индустрия хочет, чтобы вы приняли теорию вместо действительных, реальных результатов способов регулирования проституции. Из-за этой стратегии хорошие люди с прекрасными намерениями могут быть введены в заблуждение и поддержать именно то, что выгодно торговцам людьми.
Элисон Филлипс — адъюнкт-профессорка в Университете Миссури — Канзас-Сити, специализирующаяся на человеческом траффикинге.
Перевод: Lisa
За проверку спасибо А.
Оригинал: exoduscry.com/blog/changinglaws/the-sex-industry-wants-to-keep-you-confused-about-this/
Перевод в вк: https://vk.com/@radfemtranslations-seks … shatelstve