В начале первой главы мы узнаём, что ГГ давно хотела работать в космосе, чтобы не разлучаться с любимым и встретиться с зарплатой в 8 раз больше земной. К сожалению, и в космическую эру человечество не изжило старых пороков, и попасть туда можно было только по блату.
А так была бы романтика, он пилотирует, я за санитарией слежу.
Видимо, ради любви готова была стать уборщицей. Мы позже узнаем, что она врач, но пока звучит не очень. Впрочем, это мечты времён института, возможно, тогда ГГ больше ничего и не светило. В итоге в космосе она оказалась когда «уже и запал схлынул, и пилотик мой сгинул». Что запал схлынул, в общем, заметно:
За три дня полёта я успела перекидать об стенку столько туфель, что можно было записываться в сороконожки
В моём скучном мире это…мм…не какая-то универсальная метафора чего бы то ни было, поэтому ГГ кажется слегка придурковатой. Оказалось, так она выражает недовольство начальством и работой. Ну ок.
Сперва мы узнаём, что летит она через три пизды две жопы:
Можно посмотреть, куда летим, хотя это ещё через два Сфинктера. (На всеобщем языке они Воротами называются, по функции, ну а наши, конечно, по внешнему сходству обозвали)
Потом – что летит на недавно открытую планету-курорт. Лететь неделю, то есть на момент начала истории пройдена половина пути. Далее нам как бы объясняют, нахуй там ГГ, но чтец не понял и приводит цитату целиком:
Так вот, начальница моя, госпожа Дюпон, канадка средней степени упитанности, ухитрилась выбить из Всемирного фонда до – и внешкольного образования какие-то средства, чтобы организовать на Кинине детский лагерь. А я у них подвизаюсь бортовым врачом. И везём мы первую партию детишек на двухмесячное пребывание.
На мой привередливый вкус с этой работой вообще всё не так. Во-первых, меня зачем-то загнали в ассоциацию парамедиков, хотя я вовсе не парамедик, а хирург с международным сертификатом. Но бэджик носить надо обязательно. Во-вторых, я впервые лечу на этот самый курорт вместе с детьми, хотя по идее в число моих должностных обязанностей входит проверять санитарное состояние лагеря до прибытия отдыхающих. Очевидно, кого-то жаба задушила меня отдельным рейсом посылать. В-третьих, помимо залечивания болячек у несовершеннолетней части населения корабля в мои функции почему-то входит полное обслуживание начальницы, типа принести-подать, записать в ежедневник, позвонить-написать, посчитать и поговорить. Я вообще-то не секретаршей нанималась. Однако я успокаиваю себя тем, что всё-таки лечу, наконец-то лечу. На вечер у меня остаётся только одна обязанность – принести мадам её витамины.
В принципе, можно понять, почему бортовой врач – парамедик. И почему единственный на группу детей врач – парамедик, тоже. При чем тут хирург – не очень. Я уже не говорю о «принеси-подай». По моему скромному, чтобы получить международную квалификацию хирурга, надо иметь некий опыт в этом деле и определённый склад характера, которые с «принеси-подай» вступят в конфликт.
Ну да ладно. После отбивки звёздочками мы знакомимся с начальницей и каким-то мелким лысым типом, ценность встречи с которыми исчерпывается получением следующей инфы:
1. ГГ зовут Лиза
2. У нее уныло-туповатое чувство, видимо, юмора:
– Познакомься с господином Квиггли.
Фиггли. Крабле бумс.
То есть да-да, очень приятно.
3. На корабле дресс-код вида «юбка выше колена». Причём, очевидно, сильно выше, из латекса и надета на рваные колготки в сетку:
И в то, что я специалист, он не поверил. Я бы и сама не поверила. А вот в то, что у меня венерических должно быть с полдюжины, я бы поверила легко.
Иначе чтец этот пассаж понять не может. И ощущает лёгкий флёр ПТУ.
4. Господин Квиггли слегка спойлерит:
Мы ведь недалеко от Гарнета, не боитесь неприятных встреч? Джингоши, муданжцы... не самое благополучное окружение...
Далее снова звёздочки, и мы читаем отрывок неких мемуаров «Хотон-Хон», что бы ни значили эти слова. Они будут периодически попадаться в тексте, выделяю курсивом, чтоб не путаться.
Было хорошо известно, что по статистике этот регион – третий во Вселенной по терактам. Однако от солидной фирмы можно было бы ожидать безопасности на уровне. С другой стороны, с учётом их кадровой политики, можно было предположить, что и другие организационные моменты отразились больше на бумаге, чем на деле. Но человек склонен полагаться на счастливый случай.
Похоже, вторгается какая-то документалка из будущего, слишком обезличенная для мемуаров.
Повествование снова ведётся от лица ГГ, и начинается экшон. Тряска, аварийный свет, всё такое. И встреча со Злом. То есть захватчиками корабля:
В проходе появляется тень. С красной подсветкой выглядит жутковато. Хоть бы шприц с собой был с чем-нибудь седативным... Тень обретает плоть, много плоти, и вот уже надо мной возвышается громада...
Первая мысль – на борту у нас такого человека нет.
Вторая – у него в руках нечто огнестрельное, а за спиной ещё одно. Чтоб Квиггли сдох со своими опасениями!
Если это тень – как ты, чудо наше, видишь оружие? Если ты видишь тень в проходе, то его оружие, скорее всего, направлено в каюту и должно сливаться с «тенью». Но хз, может у Лизы ракурс удачный и ей видно. Нашу ГГ спрашивают, где начальство, она честно рассказывает и даже делится с агрессорами кодом доступа. Не могу её в этом винить, впрочем. Что интересно, до этого ГГ определяет захватчика как «громаду» и «человека», хоть и не такого, какой может быть у них на борту. А тут внезапно:
спрашивает оно... это... пришлое
Ну ок. Пока всё тихо, захватчики спокойно валят, куда их ГГ послала, а Лиза решает, что делать дальше:
Надо уже включать думалку. Запомнить их в лицо, что ли. Да хоть понять, кто они такие! Может, на сделку пойдут...
На какую сделку? О чём ты? Что ты им можешь предложить?..
Видимо, каюту начальства видно ГГ и она опознаёт захватчиков:
на рукаве у одного блеснул значок: строчная «m» с хвостиком-стрелочкой, как зодиакальный скорпион.
Муданг.
Я беззвучно выдыхаю. Чувство такое, как на экзамене, когда вытягиваешь билет, на который угрохал втрое больше времени, чем на прочие, потому что нигде не найти, что на него отвечать. Вроде с чистой совестью можешь сказать, что учил, и пару-тройку умных дядей процитировать, а толку...
Чтец чувствует себя Джоном Сноу, и это надолго. Дальше нам опять включают мемуары, и мы узнаем, что эти мудаки муданжцы – «самые умные, хитрые и опасные наёмники во Вселенной», а также «крупные и сильные» ребята. И другие подробности об инопланетных мудаках и столично-космических долбоёбах:
Неизвестно, когда и как они попали на свой Муданг, а вот по геному они – помесь индейцев с монголами. Ещё известно, что у них в языке отсутствует слово «любовь». Сам язык преподаётся на Земле в космических колледжах, где два года положено повышать квалификацию всем, кто хочет работать в космосе. В столичном колледже был обязательный курс малого инопланетного языка по выбору; ходили слухи, что преподаватель по муданжскому ставит зачёт всем без разбора. В таком раскладе, конечно, запоминается не много.
Они старые солдаты, и не знают… Мда.
Наёмники уничтожают переговорные устройства (а не людей, надеется наша добрая и человечная ГГ):
знаю, что любой урод может оказаться ключом к спасению всей команды...
Один из вежливых людей муданжцев называют ГГ «юной леди» и предлагает присоединиться к начальству. Она не верит в его добрые намерения и ищет, чем бы могла быть полезной – например, залечить старые шрамы от ожогов на лице, но боится не справиться.
Эта цивилизация летает в космос на курорты, но старые шрамы – нечто непоправимое. Ну ок. Не знаю, кстати, почему ей не пришло в голову, что для наёмника они не уродство, а +100 к устрашению противника. Или что ему похуй. Ему, кстати, не похуй, но по довольно удивительной причине, которую мы узнаем чуть позже. Но тут она вспоминает, что везёт детей, и напрашивается к ним – причём звучит это так, словно её больше волнует собственное благополучие, чем жизнь детей.
Мааамочкааа... дети... о!
– Я бы с удовольствием, – начинаю я намного более уверенным голосом, чем ожидала, – но я обязана быть рядом с детьми. Я сюда только на минутку зашла... Понимаете, я врач. Если кому-то из них станет плохо, то это вам же создаст лишние трудности. Вам ведь они нужны... – я утихаю в страхе что-нибудь ляпнуть.
– Живыми, да, – договаривает он за меня. Лапочка моя, ну давай... – Значит, вы умеете лечить?
– Да, да! – я энергично киваю. Хорошо, что он так хорошо говорит на всеобщем.
Хорошо, что хорошо, действительно. К мудаку (чтец больше не может в сочетание «нжц», простите) подходит коллега. Новый мудак удивляется тому, что ГГ женщина (непонятно, почему), но уверен, что она (тут у автора мудацкий язык, ГГ его понимает плохо, а я, кажется, вполне):
– Азамат, да она же просто вы...выается!
Она не это самое, она очень жить хочет. Уважаю)
Итак, вежливый мудак носит приятное среднеазиатское имя Азамат, а второго, беднягу, мама назвала Алтонгирел, но чтец будет именовать его Антон. Лизу (чтец периодически вспоминает, что так зовут ГГ, но потом снова забывает) ведут к детям, которых собрали в одной каюте и они воют. Почему – неясно. Мудак Антон и парни, охраняющие каюту, прибавляют к имени Азамата слово «Ахмат» (означающее «царевич»), значит, он тут главный. Ну, ГГ так решила.
ГГ удивляется детской способности получить мелкие травмы где угодно, находит медикаменты, по счастливой случайности оказавшиеся в той же каюте, утирает всем носы и так далее. Немного самоиронии
Зато я – полезный член общества. Может быть, мне поставят памятник на детской площадке около дома.
и можно пить чай. Младшие ети уснули, старшие сидят по углам, ГГ приспособилась
гладить каждой рукой по три головы одновременно
и считает, что это убедило охранников в том, что она врач (почему не воспитатель?..) В процессе оптового поглаживания детей ГГ думает о захватчиках – помимо того, что они все ростом под два метра, почти все
могут похвастаться прекрасными чёрными гривами.
Тем временем мудаки приносят пледы, наступает ночь, и все спят. Чтец вяло любопытствует, почему ни разу не упомянута гравитация (даже во время захвата корабля она работает как часы), почему ГГ назвает помещения корабля «комнатами» и почему она ни разу не пытается узнать хотя бы у охранников, что происходит. Инстинкт самосохранения, уровень «бог». Хотя чтеца не покидает ощущение, что ей просто не интересно.
Следующий день описан в двух абзацах. В одном мы узнаём о том, что на корабле есть декоративные окна, где меняют освещение и пейзажи в соответствии с земным временем суток. Во втором – что детей и ГГ кормят-поят, что ГГ недовольна совмещенным «по идиотскому европейскому стандарту» санузлом (это на космическом-то корабле, хм), дети нервничают. ГГ решает помочь детям:
никто не читает и не играет, как я их ни уговариваю: все слишком нервничают. Так что я достаю вязанье и демонстративно усаживаюсь с ним посреди комнаты, пытаясь подать пример. И подаю, часов шесть с перерывом на ужин. Не добиваюсь этим ничего
Перед сном случайно слышит разговор капитана-Азамата с Антоном. Обратите внимание: их держат в одной каюте, голос слышен из «холла напротив». В следующих глазах автор забудет об этой детали.
Кэп возмущается нарушением договора
– А чего ты хотел? Это же джингоши! – раздражённо отвечает ему Алтонгирел.
Так мы встретились со второй опасностью, о которой говорило начальство ГГ. Кстати, документалка из будущего, которая периодически встревает в текст, говорит нам о мудаках невнятно – они «неизвестно когда и как» попали на свою планету, но «по геному они помесь индейцев с монголами». Они давно свалившие с Земли колонисты? Они другой гуманоидный вид?
Тем временем ГГ слышит разговор кэпа мудаков с Соччо, одним из джингош(ей?), которые, по её словам, тоже наёмники. И, видимо, наёмники злые. А земляне вообще ёбнутые, если кровавых доказательство требуют именно они:
– Земляне не верят, что детки у нас. Доказательств требуют. Если хочешь получить денег за эту работу, давай мне доказательство. У тебя их там за сорок! Давай, напугай Земное Сообщество.
– Я не убиваю заложников, – отрезает Азамат. – И в договоре это было прописано, иначе я бы не согласился на это дело. Мы можем прислать им видео, но не труп.
Соччо согласен на уши или пальцы, Азамат – только на видео, ведь он добрый наёмник.
ГГ решила не дослушивать, ибо зачем, и пошла смотреть, не видно ли корабля джингош(ей?) в иллюминатор, находит его, «бурый и грубовато сработанный», среди звёзд. Она уверена, что мудаки их не убьют, ведь… Хз, почему уверена – наверно, они милые и вежливые, а их наниматели не имеют инструментов влияния. Или просто ГГ оптимистка.
Она решает собрать вещи «на всякий случай». В первую очередь, надо отдать должное, собирает лекарства. Правда, почему-то в наматрасник. Ну да, у нас космический корабль, на котором детей везут в лагерь, а никаких сумок под медикаменты нет. Зато у всех детей есть сумки, по которым ГГ распихивает их, детей, вещи.
Снова какая-то движуха, слышен топот, ГГ впервые пытается узнать что-то у охраны – не надо ли будить детей? И обнаруживает, что каюта не заперта. В коридоре пусто, ГГ негодует, что мудаки их бросили на произвол судьбы и джингошей:
Неужели не ясно, что те нас перережут?! Или Азамат просто хочет, чтобы на его репутации это не сказалось, а так ему на нас плевать?
Говорил же – оптимистка! Тем не менее, их не бросили, мимо пробежал Антон, ГГ решила бежать за ним. Видит лестницу, ведущую в корабль мудаков, и сам корабль в каком-то из иллюминаторов. Вспоминает, что в таком помещается около ста человек, но
муданжцы группами больше, чем по пятнадцать-двадцать не летают. Нас сорок семь детей и я. Ну ладно, допустим, у нас есть путь к отступлению.
Про остальной экипаж ГГ не вспоминает. Зачем корабль на сто человек команде из 15-20 – неясно, наверно, они промышляют захватом заложников, работорговлей, вот этим всем. Побегав по кораблю и посмотрев на корабль добрых наёмников, ГГ возвращается к детям. Там она видит корабль уже злых наёмников
Теперь у него вырос блестящий хвост, которым он постепенно поворачивается к нам. Стоять, ребята. Это же ствол.
ГГ издаёт странные звуки и начинает суетливо всех спасать:
– ПАДЪЁООООМ! – я взрёвываю сиреной, не успев даже подумать, что делать дальше. Дети подскакивают, никому даже в голову не приходит попросить ещё пять минуточек. Я еле вспоминаю про свой мешок с лекарствами, отряжаю старших идти вперёд и слушать мою команду, и гоню своё стадо на выход. Пульсация в висках успешно подавляется уговорами, что я – главная героиня этого весёлого боевика с хэппи-эндом, так что у меня всё будет отлично.
Мы проносимся до лестницы за считанные секунды, так все перепугались моих истошных воплей. У лестницы возникает затор, младших приходится передавать на руках, но мы успеваем. Я влезаю последней, и тут люк с издевательским шипением закрывается.
Впервые какая бы то ни было лестница упоминается парой абзацев выше как раз в связи с кораблем-захватчиком, иначе чтец бы подумал, что ГГ и дети залезли в какой-то отсек земного корабля. Люк закрывается сразу за ГГ, они находят открытую каюту – «гостиную», их подбрасывает, в иллюминаторах становится светло, в коридоре раздаются «первобытно-звериные» вопли, а мы видим реакцию ГГ на непонятный пиздец:
Я чувствую в голове приятную ватную лёгкость и вспоминаю какие-то школьные стихи про малый сабантуй.
ГГ спокойна, как удав. Корабль захватили «самые умные, хитрые и опасные наёмники во Вселенной», потом на них навели ствол другие наёмники, она с толпой детей свалила на чужой корабль, который присмотрела за 5 минут до атаки, увидела, видимо, взрыв в непосредственной близости… Расслабилась и пошла проверять, как там «отдавленные ноги и прикушенные языки детей» и думать, как пройти в библиотеку туалет.
Дальше драматический театр.
Чтецу обидно за драматический театр. Вошли мудаки, удивились, спросили «это все?», ГГ, так и не вспомнив про экипаж, кивает, кэп перед ней извиняется, ГГ удивлена.
Снова врезка документалки-из-будущего о джингошах и их мутных мутках с мудаками:
Джингоши тоже были инопланетными наёмниками, но их принципом было «сила есть – ума не надо». Они брали количеством и агрессивностью, не особенно заморачиваясь со стратегией.
Два века назад джингошский император Микан захватил Муданг, о чём на Земле, как всегда, ничего не знали.
Мудаки вынуждены подчиняться «корыстному и жестокому джингошскому наместнику Куре», наёмников это, впрочем, не касалось. У мудаков супер-стеллс:
Их корабли невозможно заметить ни простым глазом, ни земными приборами до того самого момента, когда он внезапно обхватывает ваш корабль своими членистыми лапками и забирает себе контроль.
Джингоши неспособны к таким хитростям, их огромные неповоротливые корабли обычно сильно освещены и заметны издалека, зато совершенно неприступны для реальных и виртуальных атак. Поэтому муданжцы и джингоши часто проводят совместные операции, используя сильные стороны обеих команд с максимальной выгодой. Муданжцы тихо умыкают корабль, а джингоши на своём бронебойном космическом танке летят выставлять требования.
То есть одни подчинили других, но проводят совместные операции, но наёмников это не касатеся, ведь они «люди без родины». Наверно, конфликт не-наёмничьей части обеих рас повлияет на сюжет в дальнейшем?..
Далее нам сообщается, что нынешние события вызваны конфликтом Соччо и кэпа мудаков. Кэп стал популярен среди своих, Соччо боится централизации и хочет кэпа подставить – вынудить убить заложника. Кэп, оказывается, гордится тем, что обходится без потерь с обеих сторон. Видимо, захватывает вовсе не охраняемые корабли, или я не знаю, как ему это удаётся. В то, что космическому пирату могут сдать корабль из страха перед репутацией, я могу поверить, но репутация должна быть реально пугающей. Как ее заработать, не марая рук – не представляю.
Собственно мутная история:
<Соччо> где-то раздобыл исключительно одарённого хакера, который смог, хотя бы и всего на несколько минут, дистанционно захватить управление муданжского корабля.
Джингошские корабли известны своей медлительностью. Чтобы выдвинуть ствол для обстрела, им может понадобиться от десяти до пятнадцати минут. За это время муданжцы успели бы вывести всех с захваченного корабля на свой и раствориться в ближайшей туманности, как они это прекрасно умеют. Но хакер Соччо захлопнул люк, ведущий на земной звездолёт, и заблокировал управление кораблём. И тогда Соччо успел взорвать добычу. Все, кто оставался на земном корабле, а именно: команда, персонал турфирмы и двое муданжцев, конечно, погибли. И Соччо праздновал победу, глядя, как позорно улепётывает муданжский корабль, унося в брюхе сорок семь детей и одну паникёршу...
Соччо добился…чего? Убил заложников? Он уверен, что сможет свалить это на кэпа? 
ГГ тем временем сочувствует гибели двоих из команды добрых наёмников, так и не вспомнив об экипаже земного корабля
Однако неожиданно оказаться не виноватым в смерти сорока семи детей – – это тоже малый сабантуй. Так что дорогой капитан мне кое-чем обязан.
и разглядывает кэпа так, что медлительный чтец начинает подозревать в нём любовный интерес ГГ.
Он задумывается о своём достаточно глубоко, чтобы я набралась наглости его разглядеть получше, хотя бы и в тусклом свете. Несмотря на жуткие шрамы, лицо у него приятное. Он действительно похож одновременно на индейца и бурята, при общем смуглом цвете кожи. Чёрные волосы заплетены в тугую косу толщиной в две моих руки и длиной в три. Огромные ладони обожжены так же, как и лицо, если не хуже. Это ж как надо было ухитриться...
Одет он неожиданно обычно: невнятно-тёмная водолазка, куртка из модной псевдо-кожи, такие же штаны. Ни кольца в носу, ни золотых цепей до пупа. Так и не скажешь, что варвар-наёмник.
Мудак-Антон спрашивает, что делать с заложниками, кэп предлагает вернуть их Земле, Антон грустит, что остаётся без зарплаты, кэп уверяет, что вознаграждение дадут. Вялая бытовуха, урок этикета от кэпа и глава закончилась.
Но он был не властный кубик, а обычный славный парень, низкоуровневый маг из экзотической страны, и вообще бескорыстно отдал свою жизнь во имя мира во всем мире.
