Глава открывается небольшим, но красивым размышлением, что ВКП, как ни крути, это сплошное кровь и песок огонь и кровь. Даже Император не сильно горит желанием вести переговоры, но Ему есть оправдание: наверное, это всё из-за эффективности.
Определённо. Ну не по такой банальной причине, что переговоры могут проваливаться.
Но что это за Фулгрим без описания одежды? Так что уже к концу первой страницы смотрящий в огромный иллюминатор примарх демонстрируется во всём скромном великолепии:
На повелителе Детей Императора были простые длинные одеяния белого и пурпурного цветов; с его обманчиво широких плеч ниспадала мантия, отделанная золотом и перьями. В броню он облачался только для войны или парадов. Здесь, в месте для раздумий, примарх носил наряд, который считал подобающе скромным. Ткань свободно облегала стройное тело Фулгрима
Свободно и облегающе. Да и кому нужна эта броня?
▼К сожалению, в Риме не считали нужным добавлять себе перьев⬍
Возможно, на Кемосе и правда считают перья и пурпур чем-то скромным. Может, у них там была фабрика синтеза пурпура.
На его поясе низко висел меч - единственная уступка практическим соображениям.
Сверхчеловеческая быстрота против массы пуль. Чтец малодушно ставит на пули, хотя никого тут убивать всё равно не станут.
Фулгрим полюбовался на звёзды, теперь рассматривает отражение шестерых космодесантников, из которых только один терранин и вообще дожил до этого дня... и любуется на себя любимого.
Самый высокий из них доходил примарху лишь до груди - он возвышался над воинами, как бог среди полубогов, великан с белыми волосами, заплетёнными в извивистую косу. Его фиолетовые глаза на бледном лице с идеальными острыми чертами задумчиво щурились.
Аметистовоглазый блондин как он есть. Существовали версии, что глаза у Фулгрима чёрные как его пожранная душонка или серые, но здесь они фиолетовые. Не удивлюсь, если за кадром Фулгрим ездит брататься на Кадию и красится. В конце концов, примархи любят менять цвет волос, иногда даже в кадре.
Пятеро космодесантников молоды и выросли на Кемосе. Шестой и стоящий чуть поодаль седьмой таки терране и представляют Две Сотни выживших ветеранов. Фулгрим спрашивает у них определение эффективности и рассказывает, что без контекста определение не торт, а что приемлемо для Хоруса, не приемлемо для кого-то ещё. И вообще, никто тут никого не асуждает, не нам это делать.
А потому, хлопцы, новый план! Один примарх и шесть космодесантников приведут целый мир к Согласию.
Чтец, знающий, чем оно кончится, нервно икает. Фулгрим говорит, что их ждёт анабасис, и отпускает шестерых.
▼определение из вики про анабасис⬍
Ана́басис (др.-греч. ἀνάβασις — «восхождение») — первоначально, военный поход из низменной местности в более возвышенную, например, с берега моря внутрь страны. В современном смысле — длительный поход воинских частей по недружественной территории.
- В эгейском диалекте Ионического плато есть слово "анабасис". Оно означает "движение войска с берега в глубь суши". Завоевательный поход в незнакомые земли.
...и спрашивает рассудительного седьмого, Абдемона, как ему. Тот говорит, что речь отличная, пап, ура-патриотизма отвесил столько, сколько нужно. А потом своим чувством юмора наступает на ЧСВ примарха, за что тот нежно пожимает космодесантника за горло и напоминает, что говорить нужно осторожно, лгать нельзя, и вообще - субординацию соблюдай. Это вам не тут.
Недопустимо, чтобы легионер при свидетелях проявлял неуважение к своему примарху, пусть даже в шутку.
Это не мешает спросить честного ответа, правильно ли Фулгрим выбрал себе группу поддержки. Абдемон, подумав, честно отвечает, что примарх взял себе в группу: двух вояк ("Это вместо кнута", говорит Фулгрим), трёх ребят, в которых Абдемон вполне уверен... и ФАБИЯ, что, по мнению Абдемона, тревожно. Но Фабий тут единственный доживший от Терры до Кемоса апотекарий, циник и мизантроп, так что всё равно его берут.
А потом Абдемон спрашивает, зачем, собственно, страдать фигнёй и не поступить как обычно. Мы же здесь не для переговоров собрались, ну!
- Мои братья бросили мне вызов. Как вызванный, я имею право выбрать поле битвы и оружие. - Он улыбнулся. - Русс, похоже, тонко пошутил, предложив мне возглавить Двадцать восьмую экспедицию. Двадцать восемь - целое положительное число, равное сумме его собственных делителей. Совершенное число. - Фулгрим тихо усмехнулся: - Я не удивился бы, услышав такое от Ферруса или даже Хоруса, но только не от Русса. Леман умнее, чем кажется, однако скрывает это.
Русс явно прокачал навык прикидывания шлангом. Фулгрим ворчит, что они должны победить идеально, а то так и скатятся, выпирает Абдемона и предаётся унынию.
Пока он вёл бесконечные войны за спасение единственной планеты, Жиллиман и Дорн правили целыми системами.
Тем временем Ангрон проливает кровь на арене как простой гладиатор. Кёрз идёт по пути Бэтмена на Нострамо и не раз страдает от голода, Коракс тусует с заключёнными на поселении, Сангвиний мотается по радиоактивным пустошам. Мортарион растёт у ксеноса-нероманта и дышит ядами. Джагатай рассекает по степям... кто там ещё остался? Пертурабо затворничает и не правит Олимпией, Лев наслаждается "гостеприимством" Калибана. Мысли, что Робауту и Рогалу просто повезло попасть на Макрагг и Инвит соответственно, в голову Фулгриму не приходит. Ах да, у Ферруса тоже ведь одна планета! У Вулкана тоже. Но страдать и унывать нужно потому, что у Фулгрима нет империи, Русс считает Фенрис пупом Галактики. Хоть Хорус морально поддерживает...
Семь голосов высказали сомнения. Семь братьев выступили против восьмого. Даже обычно погружённый в себя повелитель Второго нарушил безмолвие, чтобы обвинить Фениксийца в высокомерии.
Второй тоже предсказатель. На месте Фулгрима чтец бы прислушался. Хуйню спороть может любой, но если такой молчальник нарушил тишину, стоит прислушаться.
Фулгрим вангует, что просто у Второго чувства юмора нет, вот и молчит, вспоминает, как принял вызов и как Хорус трогательно тревожился и пытался брата переубедить.
В сомнениях и унынии Фулгрим думает, правильный ли выбор он сделал, и... и на этом глава заканчивается.