Тринадцать дней депрессии
Начало сентября не предвещало ничего хорошего. С первых чисел начались беспрерывные дожди.
Облака воссоединились в одну сплошную мрачную тучу, выплёскивая на мир свою злость в качестве ледяной воды. Холодный ветер раскачивал зелёные верхушки деревьев и беспомощные тела людей.
Итак, мы снова встретились с описанием погоды. На этот раз жителей Детройта ожидает злость в качестве ледяной воды и ветер, раскачивающий беспомощные тела людей. Может быть, у безликих статистов другая анатомия? Это объяснило бы то, что ветер их даже не сносит (см. видео из Норильска, в нашем мире он так умеет), а именно раскачивает.
Именно в сентябре с первым дождём неуловимый преступник снова открыл сезон охоты. За пять дней он успел совершить три чистых, безупречных, поражающих своей продуманностью и халатностью убийства. Единственное, что отличалось от прошедшего сезона — это характер увечий. На вывернутых запястьях красовались оборванные края кожи. Следственная группа предположила отчаянную борьбу жертвы с верёвками. Но в таком случае, теряется смысл в целенаправленных вывихах кистей. Патологоанатомы во время вскрытия обнаружили отсутствие некоторых костей черепа и осколков рёбер. Анализ крови показал наличие того самого ядовитого вещества, состав и свойства которого они до сих пор не могли понять.
О боги, это же гениально. Начиная с продуманных и халатных преступлений (я специально загуглил, значение слова всё ещё не поменялось: это всё ещё синоним к небрежности, халтуре и так далее). Плюс изменился почерк, но по версии фанфика это всё ещё тот же преступник, а не подражатель. Отсутствие некоторых костей черепа и осколков ребер я даже не хочу комментировать. Но зато... Если тут есть химики, можете меня поправить? Насколько я помню, есть ряд химических тестов, которые с гарантией определят свойства неизвестного вещества, даже если нет его формулы. Я сам в школе так определял как минимум степень кислотности раствора.
Опознать тела никто не мог, так как большая часть жертв существовала в одиночестве, без семьи, друзей или знакомых. Меньшинство являлось отшельниками. Единственная связь между ними и то — непонятная.
Ой, интересно, какая же это может быть связь и что она может означает? Наверное, что преступник выбирает своих жертв по тому, насколько они контактируют с обществом и насколько они одиноки? Может быть, он следит за своими жертвами в социальных сетях и/или в реальности заранее и в удобное для себя время инициирует череду нападений? Не, херня какая-то. Настоящие полицейские никогда до такого додуматься не смогут. Да и читатели тоже вряд ли.
Даже предположить кто является преступником было сложно. Подозреваемые отсутствовали. Во время преступления поблизости никого не было, камеры давным давно сломал местный хулиган, а каких-либо намёков или следов детективы не обнаружили. Сомнений больше не осталось: они имели дело с профессионалом. Вскоре они будут вынуждены просить помощи у спецагентов из ФБР.
Хммммм, а может быть этот ваш преступник — это девиант? Ну или группа девиантов, вы же это недавно предполагали. С такими полицейскими ему даже профессионалом быть необязательно: достаточно выбирать места, где зреново с камерами и не оставлять на месте преступления записки со своим серийным номером и адресом проживания.
Перерыв архив с начала двухтысячных годов до недавних событий, детектив Рид обнаружил некоторые сходства между убийствами, совершенным десять лет назад, и теми, над которым они страдают больше полутора месяца. И всё было бы хорошо — связь найдена, они пойдут по следу — если бы этого преступника не нашли десять лет назад, спустя ровно год после его пилотного убийства. Остальные уголовные свершения, которые он просмотрел вскользь, показались ему совершенно параллельными текущим. Киллеры совершенно не были похожи на безымянного улицу, убивая своих жертв яростно и криво. Быть может, он постепенно развивался в своих навыках? Эволюционировал в своей изощренности? Группа единогласно проголосовала за вариант нового безумца в рядах девиантов и снова устремила все свои силы на расследование разных преступлений, но объединённых общим почерком своего создателя.
С начала двухтысячных. Ничего так, что в предыдущей главе было известно только то, что преступники — это группа девиантов, которая проводит опыты на людях или что-то типа того? А первый андроид был создан в 2к18? Детектив, конечно, из вас не очень.
А, ну и внезапные "киллеры". Совсем другой калибр по сравнению с теми, кто убивает не на заказ.
И отдельное слово про "яростные и кривые" убийства. Не, я всё понимаю, но мне казалось, что если ты пишешь детективную линию, то можно немного почитать о серийных убийца, часть из которых убивает совсем не яростно и не криво. Поимённо не вспомню, но часть убийств совершается во вполне холодном состоянии, плюс некоторые убийцы немного знают своё дело: те же врачи. Поимённо не назову, это нужно просто дохуя уже давео прочитанного перелопачивать, но всё же.
На этом фоне даже наименование убийств "созданием" немного перестаёт удивлять.
Конечно, раскрытие масштабного преступления должно стоять на первом месте. Они обязаны были найти преступника и деактивировать его. Но один из главных членов команды, Гэвин Рид, не мог заставить себя работать, потому что просто не видел в этом смысла.
Эм........ Кажется, всё же революции тут не происходило. А Рид, который типа так рвался к работе, подзабил на неё. А между прочим, безликие статисты могут ещё меньше, чем наш местный гений.
Ну, найдут они преступника, обезвредят его, и что дальше? Мир станет внезапно чище и безопаснее? Все андроиды мира, которые неожиданно начали что-то чувствовать, станут паиньками и не будут вершить самосуд?
Нет.
Тогда в чём заключается смысл его работы? Как бы то ни было, он здесь надолго не задержится. Работа была частью его жизни, смыслом всего. Но из-за проблем, дефектов, рано или поздно его отстранят от должности. Что же будет дальше? Бренное существование в этом мире? Зачем? Для чего? Пойдёт он так, сделает то — без разницы. Итог один, и никакие действия на него не повлияют.
Как бы сказать... Полицейский из вас не очень. Или типа можно забить на жизни безликих статистов, всё равно они безликие статисты?
Кстати о выделенном. Его блядь до сих пор хер знает почему не выпнули нахуй ни когда он начал шмалять взрывающимися пулями в задержанных во внерабочее время, ни когда он стал непригоден к службе в полиции, ни когда он начал махать кулаками направо и налево, причём в своих сослуживцев. Так почему он парится вообще? Его вряд ли отстранят даже если он устроит посреди белая дня стрельбу в полицецском участке.
В какой-то неопределённый момент всё лишилось своего смысла. Создалось такое впечатление, что смысла никогда ни в чём не было. Все эти годы он прожил впустую, и так будет дальше.
Ничто и никто ему не поможет. Он сам бессилен перед судьбой. И самое угнетающее — он ведь заслужил это. Всё, что с ним происходило и происходит — справедливо. Он не уважал окружающих, обвинял их в том, к чему они не были причастны. Презирал их за то, что они были теми, кем являлись на самом деле. Даже ловил себя на мысли, что ненавидел их.
Жизнь не могла терпеть такую грубость и бестактность, поэтому в качестве наказания лишила его одних из самых важных способностей человека: слуха и речи. Он ценил полный звуков мир. Вслушиваясь в мелодию жизни, он чувствовал себя её частью. Он думал, что играет ключевую роль в этом спектакле. Был убеждён, что является важным винтиком системы.
Но теперь кто он в этом мире?
Никто. Пустое место. Тусклая тень прежнего Гэвина Рида. И самое главное — изменить это уже никто не в силах.
Невозможное остаётся невозможным при любых обстоятельствах.
Какая прелесть. Небольшой экзистенциальный кризис, исходящий из того, что, по мнению Рида, судьба специально пнула именно его за именно его грехи и плохие поступки к окружающим. Такое обычно встречается у детей и верующих. Рид вроде не верующий. Значит, кажется, мы ещё раз увидели, что Рид в этом фанфике ребёнок.
Он по привычке выпивал утром и вечером по одной таблетке прописанных врачом препаратов. Результат, конечно, был нулевым, но Девятка хотя бы перестал изматывать его ежедневными лекциями о пользе применения таблеток подобного типа и правильном питании. Доктор периодически приглашал его в свой кабинет, чтобы спросить о самочувствии, проверить состояние, пересмотреть лечение и выписать рецепты. Аптека в самом госпитале и вторая возле дома Хэнка были единственными во всем Детройте, в которых выпускались эти препараты. Лечение от неизбежности протекало мирно. Оно высасывало все жизненные силы мужчины.
Андроид продолжал эксперименты с методиками, а Гэвин уже не злился. Ему было всё равно. Пусть делает, что хочет. Так или иначе, все попытки товарищей вернуть ему слух и речь были бессмысленны. Он понимал их усталые взгляды. Понимал, потому что он сам устал пытаться. Он слишком устал от вечной борьбы с этой жизнью.
Дни шли за днями, сутки сменяли друг друга, но были ли они в самом деле? Что он успел сделать за это время? Был ли он частью произошедших событий? И была ли в них хоть капля смысла? На все вопросы он, недолго думая, отвечал «нет».
Он был убежден в своей в правоте. Сомнений больше не осталось.
Он сломался.
Окончательно и бесповоротно.
Какая прелесть. 900, Коннор и Хэнк знают, что доктор вполне возможно недобросовестный, проверить его квалификацию, судя по предыдущей главе, невозможно, но... Давайте всё равно пить то, что он прописал, и не просить у страховой фирмы другого доктора! Ведь больше докторов (кроме ещё одного безымянного статиста-хирурга) в Детройте нет и быть не может.
К психологу или психотерапевту сходить, раз уж накрыло, тоже нельзя. Видимо, потому что их тоже не существует. Хотя... Зная, как работают безликие статисты, может, это и к лучшему.
Он теперь не тот Гэвин Рид, которого знал. Он даже не тень прежнего себя. Он — никто. Сплошной ничтожный ноль, смысла в котором также было ноль. Он никому не нужен, и ему никто не нужен. Ему не нужен был Ричард, Коннор или Хэнк. Его не волнуют судьбы больной матери и коллег.
Ему не нужен он сам.
Он так устал.
Так устал от тишины. Так устал пытаться что-либо изменить в своей жизни, надеяться и верить. Он так устал быть крестом, который товарищи из последних сил несли вниз.
Он очень сильно устал.
Выделение авторское.
Тут, кстати, вроде бы даже без перлов. Кроме охуенное метафоры про крест, который товарищи (похуистичные Хэнк и Коннор? Садист-900? Кто-то ещё?) несут вниз. Что она означает — я не догоняю. Обычно просто говорят про нести крест, и это вполне понятная отсылка к Библии, но нести крест вниз... Загадочно.
Коллеги на второй день заметили апатию детектива. Он игнорировал косые взгляды, насмешки сотрудников. Был погружён в свои мысли. Ричард снова начал заглядывать в его спальню, опасаясь, что во время очередной проверки увидит труп. Гэвин двигался медленно, еле передвигал ногами. Почти не ел, много спал. Коннор выдвинул версию, что детектив страдает депрессией второй стадии. Хэнк утомленно вздыхал, когда андроиды беспокойно кружились вокруг него, выпытывая способы вернуть отделу прекрасного детектива. Если бы он знал, то справился бы со своими проблемами намного быстрее.
Депрессия второй стадии. Ебать, я даже не сразу понял, что это за депрессия второй стадии. Оказалось, вторая стадия депрессии: гнев. Видимо, автор имела в виду четвертую, депрессию или отчаяние.
И блядь. ПРЕКРАСНЫЙ ДЕТЕКТИВ. Максимум голосом прекрасный, судя по тому, как охуительно тут работают буквально сука все. Ну и охуенное: если бы знал, то справился бы со своими проблемами намного быстрее. Ведь нет ничего более важного, чем плясать вокруг Рида. Ни у кого. Мёртвый сын, алкоголизм, депрессия, суицидальный настрой? Пфф, мелочь какая. Агрессивный чувак, который теперь вообще работать не способен, вот что важно!
Ричард каждые утро, обед и вечер буквально кормил его с ложечки. Заставлял выпивать в день хотя бы три стакана воды. Пытался разговорить его, разозлить, но всё безрезультатно. Детектив никоим образом не отвечал на его провокации. Он снова пародировал бревно, но на этот раз у него получалось намного лучше. И этот образ просто ужасал своей реалистичностью. У Ричарда опускались руки. Даже то слово, что Рид произнёс несколько дней назад, не внушало надежду. Доктор сказал при первой консультации, что центр Брока не повреждён, следовательно, Гэвин Рид способен произносить звуки. Но только звуки. Выговаривать слова или стандартные короткие предложения он однозначно не сможет. Тогда чему он так радовался всё время до погружения детектива в безмерную апатию?
Буквально. Кормил. С. Ложки. Я понимаю ещё пиздец с гигиеной, но тут типа чувак ещё на работу ходит, причём каждый день, к доктору ещё иногда. Или его вне дома 900 на ручках носит? Потому что если дело дошло до кормления с ложки, то ходить сам он явно не в состоянии.
Очередной рабочий день.
Стол, стул, компьютер, сенсорный экран рабочего планшета, сотрудники, которые вопили о загадочных нераскрытых делах, осматривая фотографии, попутно обмениваясь своими впечатлениями. Гэвин видел, как открываются их рты, как поднимаются и опускаются грудные клетки, когда они произносили целые предложения.
Он видел, что они живут.
Общаются, слушают друг друга и наслаждаются каждой секундой.
А он лишился этой способности. И он заслужил это.
Опустив взгляд на пустой документ, он долго думал над тем, что должен написать. Долго не потому, что нет результатов. А потому, что не видел смысла в своих обязанностях. Быть может, если он не напишет отчёт, его уволят раньше, и не будет так мерзко, когда начальство выгонит его из-за грёбаного сурдомутизма?
Напиши заявление об увольнении, гений. За один отчёт тебя вряд ли уволят, и большее с рук сходило.
Он долго думал. Может, стоит закончить всё это раз и навсегда? Абсолютно всё? Какая разница, будет он жить или нет? Кого это волнует? Коллеги сыграют на его могиле национальный танец. Хэнк, наверное, погорюет денька три, быть может, запьёт ненадолго, но Коннор будет рядом, поддержит. Быть может, Ричард расстроится. Но он робот, машина. Как будто он способен что-то чувствовать и быть привязанным к кому-либо. Матери сейчас не до него; она погружена в свою деменцию.
На этом список завершается. Его семья давно распалась. У него не было жены, детей, друзей. Он был совершенно один. Жить с самим собой и своими мыслями, не слышать мир, не содействовать с ним — это невыносимо страшно. Он больше не мог этого выносить. Он слишком устал.
Для начала, он должен покинуть работу. Он не должен тянуть её на дно вместе с собой.
Погодите-ка... Неужели...
Вытащив из полной папки А4 лист и ручку из пластмассового органайзера, он задумался над словами. Он никогда раньше не увольнялся. Это роковое заявление он пишет впервые. Гэвин только один раз за всю свою дееспособную жизнь сменил место работы.
Его настоящая карьера началась именно в Департаменте. Здесь она и закончится.
Да!!! Он реально собирается уволиться! Господи, обожаю, когда персонажи тут прислушиваются к здравому смыслу! 
Правда, после этого его ждёт роскомнадзор, а не пенсия по инвалидности, но мне даже жалеть его не хочется.
Детектив продумал план заявления и провёл ручкой по листу. Палочка превращалась в кружочек, кружочек — в букву, но... Он не видел результата. Слова, которые он написал, не были видны, лишь вмятые наконечником непонятные чёрточки.
Неужели закончились чернила? Нет, не может быть. Она новая. Он буквально недавно её купил. Ровно 36 дней назад. Это самая обычная авторучка. Оно писала прекрасно, чернила были яркими, они не раздражали его своей густой и вязкой консистенцией. Ручка идеально выполняла свои функции, шарик для письма всегда был гладким, он беспрепятственно скользил по бумаге, никогда не причинял ему неудобств. Держать её было удобно. Она всегда была рядом, под рукой.
Она была полезной, способной что-либо сделать. Она была исправной.
Она никогда не была сломанной до этих пор.
«Почему ты не пишешь?! — кричал Гэвин, захлёбываясь в отчаянии. — Почему? Это так сложно? Просто взять и писать? Почему нельзя быть полноценной и полезной обществу, способной выполнять элементарные функции, для которых ты и была создана? Я так много прошу?!»
Он смотрел на неё некоторое время и не замечал внешних признаков обнаруженной проблемы. А после начал остервенело разбирать её на мелкие детали. Корпус, колпачок, насадка, кнопка, стержень. Он застыл, рассматривая серебряный шарик. Абсолютно чистый.
Абсолютно пустой.
Чернила закончились. Она бесполезна.
Тут я по идее должен плакать: ведь какая трагедия, ручка, которой столько же дней, сколько лет Риду, перестала писать! У неё закончились чернила!!! Какая трагедия, какая тонкая аллюзия! 
Но реакция на деле у меня немного другая.
https://youtu.be/gvGcmcRD8yk
«Господи... — он попытался спрятаться от мира под ладонями, сжал веки в попытке успокоиться и прийти в себя. Но разве он мог это сделать? — Господи, прошу тебя! Я больше не могу... — тело еле заметно дрожало от поступающих рыданий, — Почему всё это продолжается? Когда оно закончится?!»
Мутные солёные капли медленно падали вниз, просачиваясь сквозь длинные пальцы. Потом быстрее, потом ещё быстрее. Вскоре он просто не мог остановиться. Судорожно вздыхая и выдыхая без каких-либо звуков, он сжимал волосы, оттягивал их, пытаясь сделать хоть что-нибудь, чтобы убить в себе ярость и отвращение к самому себе.
Как он мог? Как он мог так поступить с окружающими? Как он мог лишиться слуха и речи? За что он обрёк их на это? Почему он позволил себе превратиться в неподъёмное бремя?
«Ненавижу... Ненавижу тебя, сукин ты сын! Какой же ты... Ничтожный! Бесполезный! Бракованный! Тебе так сложно сдохнуть?! Освободить себя и других от себя? Неужели это так сложно?!» — Гэвин не мог кричать, лишь беззвучно рыдал, взрывая свой мозг внутренними стенаниями.
Он устал. Он больше так не может.
Откинув от себя листок с вмятыми ручкой словами «Заявление об увольнении», он быстрым шагом хотел покинуть офис. Но перед самим выходом столкнулся с Хэнком.
Старая добрая истерика. Бывает, чо.
Кстати... Опять перевод бумаги, когда уже вроде бы будущее, все перешли на электронные носители, даже журналы с двумя статьями на выпуск. Ну ок.
— Что за?.. — лейтенант пытался осознать то, что видел. Получалось пока что не очень. — Срань Господня, Гэвин. Да что с тобой творится в последнее время? — прошептал он, вглядываясь в мокрое от слёз лицо. Оно не было грустным, злость исчезла. Появилось страшное равнодушие, которое они так хотели забыть. Хэнк растерялся, но попытался спросить:
«Что происходить?»
«Ты отвалить» — ответил Рид, пытаясь пройти мимо, но Андерсон не мог ему это позволить.
«Что происходить? Дни целые ты приведение. Ты пугать нас» — Гэвин усмехнулся.
Безразлично, без капли прежнего ехидства. Так усмехаются люди, осознавшие горькую истину.
«Я пугать вас?» — Хэнк кивнул, ожидая адекватного ответа, но Рид ничего не ответил. Он просто попытался выйти, наконец, из помещения.
«Ты объяснить. Сейчас, — он не собирался отступать. — Что так нет с тобой?»
«Что так нет? — он хмыкнул и пожал плечами. Никто никогда не видел столь равнодушный жест с его стороны. Это по-настоящему пугало. — Всё так нет со мной. Много что так нет. Ты иметь нет способность изменить это. Я иметь нет способность. Больше нет. Никогда».
«Ты творить что? — лейтенант медленно закипал, снова останавливая его на пути к выходу. — Ты понимать ты говорить что? Ты нормальный!»
«Нормальный нет. Ты врать нет. — Рид поднял на него красные глаза. — Ты понимать нет. Всё понимать нет. Все весело. Я понимать их. Я ненавидеть себя так, как они ненавидят меня. Это есть справедливость».
«Ты дебил?»
«Я никто» — Гэвин освободился от тяжёлой руки на плече и прошёл мимо.
И опять Хэнк в выделенном фрагменте выражает мои мысли. Но в основном ко всем участвующим в этом ебаном цирке кроме второго детектива. Тут хотя бы нормально показана подростковая истерика, никаких нареканий.
Андерсон беспомощно моргал, пытаясь прийти в себя после полученного шока. Как и Ричард, который затаился за углом, понимая каждый жест лейтенанта и детектива Рида.
Диод сиял насыщенным жёлтым.
«Что происходит с детективом?»
Эм... Разве это не очевидно? Или опять модель слишком продвинута для таких выводов?
Гэвин медленно шагал по улице, остужая пыл под ледяными каплями. Холодно, мокро, скользко. Но он был бесконечно рад дождю. Люди спешили скрыться в подъездах или под козырьками магазинов, чтобы не промокнуть под ливнем. Они прятались от проблем, желая в этой жизни только света, но получали дождь, который в их краях являлся исключительным феноменом.
Второе описание погоды за главу. Какой нахуй исключительный феномен, Детройт это немного не север Африки и даже не Австралия?!
Но в мире Гэвина дождь являлся ключевым элементом. Дождь, дождь, дождь... Он так хотел, чтобы этот дождь закончился.
Детектив направлялся в любимый бар, который не посещал с середины мая. Он должен был отвлечься. Отдохнуть от жизни. Он должен вернуть себе фальшивый оптимизм, хотя бы при помощи алкоголя.
На улице, как это часто бывало, стоял Гордон Пенуик в салатовом дождевике. Местный проповедник. Он кричал какие-то фанатичные речи о Сатане, разврате и котле для грешников. Гэвин задержал на нём взгляд, но даже со своей глухотой понимал каждое предложение. И он не мог согласиться.
Воу-воу-воу, вы это видели? Только что кто-то из безликих статистов получил имя! Два варианта: его убьют в конце этой главы или начале следующей или он станет частью преступного заговора. Я пока ставлю на первое.
Конкретно его андроид, RK900, всегда был рядом. Поддерживал, стремился помочь хоть в самых страшных ситуациях. Даже помогал расслабиться, если это можно так назвать. Он никогда не противился его присутствию. Он также не был против RK800 и его заскоков. Он не был против андроидов. Ему теперь всё равно.
Он хотел пройти мимо, но проповедник преградил ему путь и начал что-то тараторить.
— Ты! Я много раз видел тебя с одним из демонов! Ты же понимаешь, что они убивают нас! Развращают, подталкивают к грехам наши бесхребетные души! И ты согласен покориться? Ты смиришься с этим извратом? — Гэвин смерил его безразличным взглядом, но вместо полноценного ответа указательным пальцем провёл ровную чуть выгнутую вниз дугу от правого уха до середины губ.
«Я глухонемой» — ответил Гэвин ему в голове, шагая мимо.
— Дьявол тебя и погубит! — прокричал проповедник, приняв жест за положительный ответ, но адресат всё равно не услышал его послания.
Дождь медленно, но верно превращался в беспощадный ливень.
Видимо, тут речь проповедника важна, раз уж её привезли несмотря на то, что её вроде как Рид не должен слышать. Или не важна. Или это намёк на то, что 900 всё же выебет Рида, будто бы это было кому-то непонятно.
— Ты уверен, что хочешь ещё выпить? — спросил бармен, пытаясь выпытать у клиента хоть какое-то слово. Но тот упрямо молчал, как партизан на допросе, опрокидывая шестой по счёту стакан. Горечь во рту, огонь в глотке — то, что он хотел сейчас чувствовать. Он просто хотел что-то чувствовать. Что именно — ему не важно.
Гэвин долго сидел в этом баре. Около часа. Для него, человека ветреного, это очень долго. Обычно, он цепляет кого-нибудь и следующая ночь проходит по единому сценарию. Если бы не два брата-акробата в его жизни и Хэнк, внезапно ставший на путь истинный, то, быть может, так было бы и дальше. Он не знал, стоит ли ему радоваться такому повороту жизни или нет.
В любом случае, его мнение не имеет значения. Это происходит без его участия и с этим ничего не поделаешь.
Что именно происходит без его участие? Может, я тупой, но я уже перестал понимать, что вообще хотел сказать автор.
На соседнее место внезапно запрыгнул безымянный блондин.
Можно не стараться, они тут все безымянные, кроме проповедника.
— Хей, чего грустим? — спросил он, лукаво улыбаясь. Даже гадать не надо было — соблазнить пытается. Риду совершенно неожиданно для самого себя стало тошно. Он не ответил в надежде, что парень отвалит без его помощи. — Я Кристиан. Можно просто Крис. Не против познакомиться? Ты так долго сидишь один, без перерыва пьёшь. Случилось что-то?
Погодите-ка. Что-то умерло? Это уже второй названный безликий статист за главу. Это прямо охуеть как много.
Гэвин посмотрел на молодое лицо и почему-то задумался: зачем они ищут приключений на свою или чужую задницу? Почему нельзя жить обычной жизнью и наслаждаться этим? Зачем так изворачиваться? Зачем ему, молодому, энергичному, полному сил и энтузиазма парню, он — старый и помятый?
— Ты не особо разговорчивый, да? — Гэвин выдохнул и повторил недавний жест от уха до рта. Он прекрасно понимал, что юноша не поймёт его значения, но, вероятно, отвалит, приняв его за в стельку пьяного или действительно глухонемого. Но он, видимо, воспринял это жест иначе. — О, не ожидал, — незнакомец хищно облизнулся и приблизился, — но я не против, что ты...
— Зато я против, — RK900 схватил предплечье детектива, приподнимая его пьяную тушу. Гэвин был рад видеть своего андроида, но скорее из-за того, что хотел отвязаться от настырного мальчишки, который, напротив, отвязываться не хотел. — Детектив, вы так быстро покинули рабочее место. Причиной является плохое самочувствие? — мужчина не нашёл в себе силы назвать его маразматиком и напомнить про свою глухоту, поэтому просто закатил глаза.
Про выделенное — я сам задаюсь таким вопросом, Рид. Может, у него стоит на лицо-картошку, мало ли.
А, и появление вообще ни разу не крипового 900.
— Слушай, ЭРКА900, — проговорил парень, не скрывая презрения, — мы немного заняты. Приходи когда-нибудь попозже, когда станешь полезным.
— Детектив Рид, — Гэвин показал ему средний палец. Он не казался полностью вменяемым. Ричард также постепенно терял адекватность, понимая, что юноша имеет на его человека какие-то виды. И они в любых проявлениях никоим образом не удовлетворяли андроида. — Нам пора возвращаться.
И я боюсь представить, что станет с этим совсем не криповым 900, если он потеряет адекватность. Потому что в адекватном состоянии он был почти весь предыдущий текст. Ну... Вы, наверное помните, включая дрочку не особо вменяемому человеку. И та муть с таблетками: похуй, что человек загибается от боли, принесу таблетки только когда он попросит. И шутейки про роскомнадзор Рида. А — Адекватность.
«Я понимать нет ты засранец, — он хаотично размахивал руками, но Ричард смог расшифровать значение жестов. — Ты забыть тут что?»
«Вас».
«Ты отвалить», — он махнул рукой на выход. Конечно, Гэвин понимал, что андроид не уйдёт.
«Вы понимать что в ваших интересы...» — он был прерван.
«Интересы мои ты?» — Ричард опешил, пытаясь распознать смысл в корявом предложении.
«Вы иметь что?»
«Ты трахать меня!» — Гэвин в возмущении всплеснул руками.
«Я трахать нет вас» — Девятка пытался найти связь и логику в его словах. Ему стало интересно: по какому именно принципу комплементарности детектив выстраивает предложения?
«Ты думать я забыть?»
«Нет» — Ричард проанализировал его состояние — алкогольное опьянение средней степени. При таблетках, которые он принимает, такая концентрация алкоголя в крови уже может означать начало конца.
«Ты сделать это почему?»
«Вы быть напряжение. Я помочь должен вам».
«Ты знать перед начало действия такие ты предупредить должен!»
«Я знать буду теперь».
«Теперь? Это будет повторяться? — он усмехнулся. — Я и ты становиться вдруг такие близкие. Смешно. Мы поцелуй нет нормальный, но ты делать действия такие», — он снова взмахнул руками, подобным способом выплёскивая все свои мысли на этот счёт. Андроид задумался. То есть, детектив действительно думал об этом, даже пребывая в подавленном состоянии? Он в самом деле имел представления о нормальной близости?
— Хорошо, как скажете, — Ричард схватил ворот его кофты и притянул к себе, впиваясь в губы настойчивым поцелуем.
Ваще ни разу не крипово. Ни разу блядь.
И, да, охуенно: удивляться тому, что мужик 36 лет от роду "имеет представление о нормальной близости". Что у этого андроида вообще в мозгах творится?
Гэвин приоткрыл рот от неожиданности, когда андроид, посчитав французский по мнению детектива нормальным поцелуем, скользнул языком внутрь. Мокро, скользко, холодно. Как дождь.
Я не целовался с дождём и не могу понять этой охуенной метафоры.
Прикосновение языков породило яркую искру, которая острым электрическим разрядом пронеслась по двум организмам. Ричард касался мягкого языка, проникая глубже, кончиком поглаживая нежное нёбо. Вязкая жидкость, симуляция человеческой слюны, смешалась со слюной Гэвина. Рид подумал, что выпил ещё один стакан с рандомным алкогольным напитком, потому что то, что происходит с ним сейчас, опьяняет. Он помнил, как эти губы касались его шеи, а скользнувшая на плечо ладонь — более интимного места. И воспоминания обдали жаром.
И-искру? Какую нахуй искру, этот 900 ещё и током бьётся?!
Резкий рывок — и он падает на барную стойку, прижимаясь лопатками к гладкой поверхности стола. Ричард не останавливался. Он сплетал их языки, касался губами настойчиво и дерзко. Но одновременно с этим — очень умело и осторожно, пытаясь не причинить боль. Какую именно боль он не хотел причинить — останется вопросом для Гэвина, но настоящим открытием для Ричарда. Он не хотел создать своими действиями образ расслабляющей машины, как будто то, что он делал — всего лишь попытки успокоить его нервы, чтобы они не мешали работе. Это, конечно, тоже имеет место быть, но возводить всё в абсолют было неправильно. Он понимал, насколько сильно детектив нуждался в элементарном человеческом тепле, поддержке живого человека. Поэтому он изо всех сил старался казаться человеком. Чтобы Гэвину не было так больно.
Вы ещё потрахайтесь тут на барной стойке. 
Образ расслабояющей машины — бесценно.
Кстати, сведение поддержки к ебле — это так ново, оригинально и логично. И ни разу не стрёмно.
Ричард приоткрыл глаза и буквально почувствовал, как светодиод окрасился красным. Томные тёмно-голубые глаза с примесью салатового оттенка внимательно разглядывали его расфокусированным взглядом из-под прикрытых век. Андроид подумал, что не видел ничего подобного с момента активации, а видел он много. Но когда отстранился, лишь убедился в своих наблюдениях. Самым необычным и прекрасным, что он когда-либо видел, было серое лицо с пьяным румянцем на скулах, те самые покрытые мутной дымкой глаза, покрасневшие губы и тонкая ниточка смешанной слюны, соединяющая их организмы.
Картина маслом непревзойдённого художника. Цены ей нет.
Ещё и наслюнявили. И опять напоминают, что Рид немного покойник с серым, сука, лицом. Фу.
— Поднимайтесь, детектив, — Ричард подхватил Гэвина, когда у того подкосились ноги. Переложив руку Рида через своё плечо, он понёс его на себе, как истинный товарищ с поля боя. Нести детектива до самого дома на руках было бы чрезвычайно опасно для целостности его синтетического тела и нервов. — Вас дома ждёт голодный кот, — смерив юношу, всё это время наблюдавшего немую сцену, ответным взглядом, он покинул помещение.
Свежий воздух постепенно отрезвлял, и в скором времени к Гэвину вернулась способность связано мыслить. Уж лучше бы не возвращалась, потому что осознание того, что он «сказал» и того, что Ричард сделал, душу не грело.
— Демон! Демон затянет тебя в грешный омут! Он погубит тебя! Спаси себя от демона! Пока не стало слишком поздно! — восклицал им один из прихожан Гордона, провожая напарников безумным взглядом. Ричард тихо пробормотал, скорее собственным мыслям, чем старику в ответ:
— «Слишком поздно» уже настало.
Мне, кстати, нравится, как 900, который типа не девиант, всё сильнее зарывает Рида. Засосать его на публике и чуть не выебать? Леххко! Наверняка там есть камера, да и у посетителей смартфоны. Хороший материал для полного морального подрыва. Идеальный даже.
К сожалению, не сомгла найти скриншот.
