Сначала, пожалуйста, подержите данную диаграммку. Она вам понадобится.

И цитату от автора, которая находится в примечаниях к главе.
В моих сюжетах не бывает дыр и роялей в кустах. Если некоторые метаморфозы в Гарри и странности в поведении Беллы вызовут вопросы, на них я отвечу в последующих главах. Эти метаморфозы и странности УЖЕ написаны, исходя из последующих ответов
Эта глава полностью написана от лица Бэллы Свон.
К Свонам неожиданно наезжает некий молодой человек. Генри Паркер. Из Британий. Он говорит что ищет своих последних живых родственников и что он "внебрачный сын ныне покойного кузена Чарли по материнской линии". Генри Паркер это Гарри Поттер. Сверяемся с диаграмкой. Дальше я буду называть Гарри - Гарри, потому что я так хочу.
Гарри кормит Свонов своей фальсифицированной предысторией своей жизни. Я не буду ее цитировать, она по-моему мнению не очень важна для сюжета. Но вот эту цитату докину.
Мать Генри умерла в 1986-м году от передоза.
Хорошо Гарри относится к Лили конечно, чтобы так ее историю переработать. Даже в качестве конспирации.
Чарли сразу жу верит ему на слово, и приглашает пожить у них на чердаке. Пока Гарри копается в архивах и расследует историю своего (и Своновского) рода. И все бы хорошо, если бы не Белла истеричка.
Я вас предупреждаю, с этого момента и по окончание главы ее будет разрывать на множество маленьких Белл, которых трясет от самого присутствия Гарри вокруг нее.
Первое что она делает, она просит Чарли проверить насколько правдива история Гарри. Что в целом разумно. Как американский шериф маленького городка может наводить справки о жители Британии, это конечно вопрос. Но мы его опустим.
Тут появляется вторая прекрасная деталь предыстории Гарри/Генри. МЕРТВЫЙ ПАПИК.
Мы даже нашли причину богатства Генри: год назад умер его пожилой зажиточный любовник, завещавший ему значительную часть своего состояния
И истеричка Бэлла сразу же использует это в качестве оскорбления, когда Чарли говорит ей перестать параноить в сторону, может быть, близкого члена семьи.
После этого Чарли сказал, что мне должно быть стыдно, и мы не должны копать глубже, потому что это непорядочно по отношению к Генри. Но ведь он лгал! Я знала! Какой же манипулятивный хитрый говнюк! Склепал себе сопливую сказочку о несчастном сиротке, и невинному бедняжке ещё и пришлось лечь под старого мерзкого извращенца, чтобы не пропасть в этом жестоком мире…
Беллу продолжает пидорасить.
Я хотела вывести мошенника на чистую воду, и не узнавала себя… У меня не было реальных причин для враждебности. Но меня аж трясло от возмущения, я просто кожей чувствовала в Паркере угрозу… Будто он посягает на что-то, что принадлежит мне…
И правильно! Автор уже проспойлерил что Гарре и Эдвард будут ебаться.
К сожалению, чем больше я наблюдала, тем больше убеждалась, что он действительно наш родственник. Ужасно. В какой-то момент мне стало казаться, что он никакой не двоюродный племянник, а сын Чарли. Никогда не думала, что у отца красивая улыбка, пока не увидела её у Генри — ту же самую улыбку, чёрт возьми! Она была не единственная, на самом деле, много мелких, будто других но неуловимо похожих черт… И то, как Генри иногда смотрел на Чарли, когда думал, что никто не видит — с тоской и… Нет, он не мог любить Чарли, ведь мы тоже для него незнакомцы
И тут включается основной модус операнди Бэллы. Она ведет себя так, будто боится что Гарри выебет ее батю. Нет, может автор предполагал, что он пишет, что Бэлла завидует тому что Гарри может оказаться его сыном. Но читается будто она боится того, что они радостно совокупятся. И поэтому преследует их везде.
На выходные мне снова пришлось напроситься с Чарли и Генри на ночную рыбалку — вместо прогулки с Эдвардом и кино на местах для поцелуев.
Мне хотели отдать отдельную палатку, по половому признаку, так сказать, но тогда с папой рядом спал бы Генри
Но ничего, Гарри тоже иногда ведет себя так, будто хочет выебать батю Бэллы.
Паркер назойливо и некстати интересовался, что у Чарли с личной жизнью, есть ли подруга — а затем настаивал, что подруга должна быть, ведь Чарли такой привлекательный мужчина, шериф, замечательный надёжный порядочный человек…
И все это напряжение наконец взрывается. Конфликом. О. Чистой. Кухне.
Бэлла возвращается со школы и встречает Гарри на кухне.
Генри был тут как тут. Я зашла к нему на кухню, и остолбенела… Всё сияло чистотой. На меня накатила такая злость, что на глазах даже выступили слёзы. У меня никогда не выходило такого результата, как бы я ни старалась. Эта кухня была старше меня, и сколько бы ни мыла, я не могла заставить её выглядеть новой! Это какой-то чёртов мухлёж! Я осмотрела помещение, не знаю, в поисках улик. На подоконнике стояла полупустая бутылка чистящего средства неизвестной мне марки, какой-то британской, а в мойке — резиновые перчатки.
— Как ты посмел!
— Что? Ты серьёзно? — Генри подвигал широкими чёрными бровями за квадратными очками, — ты же учишься, Чарли на работе. Я помогаю.
— Это не твой дом! Ты не имеешь права здесь хозяйничать
А вот это я не могу процитировать полностью.
Манипулятивный лживый говнюк! Как же я хотела запихать его невыносимый акцент обратно в глотку. Таймер духовки звякнул, и я только теперь почувствовала за лимонной отдушкой и хлором запах выпечки. После довольно прохладной ночи в палатке у меня был лёгкий насморк.
— Ты готовишь на моей кухне?!
— Это кухня Чарли, — Паркер наконец перестал изображать из себя вежливого мальчика. Он вышел в гостиную, а я бросилась следом.
— Тебя это всё равно не касается! Чарли Мой отец, а ты вообще здесь лишний!
— Тебе не было дела до Чарли, пока я не приехал.
В дверь кто-то позвонил, я не обратила внимания. Мне хотелось ударить ненавистного британца, потому что он был прав.
— Что тебе от нас нужно? Ты врун! Мошенник! Я всё о тебе знаю!
— Остынь и повзрослей.
— Не остыну. Ты мошенник и врун! А ещё — подстилка для старых извращенцев.
— Напомни, сколько лет твоему Эдичку?
Мое сердце пропустило удар. Почему он сказал это? Он что-то знает?
— Мы не говорим об Эдварде!
— А я не говорю, что ты малолетняя идиотка… Ой, нет… Сказал! Ну надо же…
Он театральным жестом приложил ладонь ко рту и удивлённо вытаращил глаза, приподняв над очками густые брови.
Разговор двух истеричек.
Но тут появляется ОН. Эдвард Каллен. Оказывается что Бэлла забыла свой телефон в машине, и он решил ей его вернуть.
И начинается борьба самсов, вымазанная до деталей авторской дрочкой.
Я не знала, почему его глаза чёрные. От жажды, гнева, или это что-то третье. Лицо любимого было словно каменная маска. Застывшее, но неуловимо хищное, опасное. Его природа отразилась сейчас на лице очевиднейшим образом, он почти пугал меня. И я радовалась, что этот взгляд устремлён не на меня. Я не услышала ни звука, но Эдвард медленно вёл глазами. Я повернулась.
Стало очевидно, что Генри знает. Он обходил нас широким кругом. Совершенно бесшумно, медленно, но уверенно и целеустремлённо, с какой-то неуместной звериной вальяжностью. Почему он не боится? Знает и не боится? Он сам сейчас был хищником, и мне на мгновение захотелось заслонить собой Эдварда. Как я могла подумать, что Генри — сын Чарли? Не мог МОЙ брат, пусть даже сводный, двигаться вот так! Будто не касаясь пола, повинуясь лишь каким-то своим, особым законам физики, казалось, что даже его тело изнутри обладает иной анатомией. Я слегка подвинулась, заступив Эдварда. Смешно, потому что он на целую голову выше меня. Они оба выше на целую голову. Только у Генри гораздо более выраженная мускулатура. Естественно, ему двадцать пять, а Эдвард навсегда остался тонким семнадцатилетним юношей…
Я впервые осознала, насколько Генри красив. Массивные квадратные очки обычно придавали ему обманчивую уязвимость, однако сейчас никто бы не ошибся. Он излучал силу. Да, он не мог быть мне братом. Казалось, он не мог быть братом ни одному человеку из плоти и крови. На призрачный миг мне вспомнился Джаспер… Однако я сомневалась, что если бы Хейл не был вампиром, то производил бы такое же впечатление…
Теперь я поняла: дело не в цвете. Куда и делась та маска простого милого парня. Как он смеет смотреть на прекраснейшее в мире создание ТАК? Как ему это вообще удаётся? Этот взгляд будто прибивал к земле, сдирал кожу и одновременно обезболивал наркотическим отупением. Я не знала, что чувствует Эдвард, ведь это с него Генри сдирал взглядом кожу, я была лишь свидетелем… Это пугало и почему-то возбуждало…
Произошел куколдинг.
И не имело значения, что я до сих пор была на шестьдесят процентов уверена, что Паркер мой сводный брат. Просто Чарли был причастен к его человеческой половине, а мать, должно быть, была какая-то демоница…
Если Гарри - сын Чарли. А ты - дочь Чарли. Вы не сводные, вы единокровные.
Я шагнула назад и ощупью нашла ледяные запястья Эдварда. Меня ужасно пугало, что он видит перед собой, то же, что и я… Ведь если меня возбуждает собственный сводный брат…
ЕДИНОКРОВНЫЕ
После чего Гарри ставит ультиматум Эдварду. Он не имеет права приходить в дом Бэллы. И пусть ябуться где-то в другом месте. И Эдвард уходит.
Генри заговорил, и я не узнала этот низкий, вкрадчивый, внушающий угрозу голос, теперь в его акценте не было ничего смешного или неуместного:
— Мэйсон? Да?
— Откуда…
— Слушай сюда, Мэйсон, тебе здесь не рады. Ты не приблизишься к этому дому, пока здесь будет Чарли.
— Паррркеррр! — я не ожидала, что из меня вырвется звериный рык, но как-то оно получилось…
— Найдёте другое место для обжиманий, — он опустил на меня презрительный взгляд, — ты ещё глупее, чем я думал, Изабелла.
ПАРРРРРКЕРРРРРРР
Небольшой таймскип до ночи. Эдвард все равно пытается посетить Бэллу ночью, но ударяется лицом о (предположительно) магический щит. И сдается
Вопреки моим ожиданиям, Эдвард пришёл ближе к ночи. Меньше чем за мгновение меня накрыло тёплым одеялом облегчения: он всё-таки прислушался ко мне. А потом Эдвард шваркнулся о стену возле моего окна и упал на заросший газон. Я взволнованно подбежала к окну. Эдвард неловко поднялся, отряхнулся, и снова прыгнул. Я отошла в сторону, чтобы дать ему простор, но он снова не попал в оконный проём, стукнулся о стену и шлёпнулся на мокрую траву спиной. Это не могло быть совпадением.
А ты догадливая.
На этом наша временная протагонистка не выдерживает, и идет на чердак давать пиздов Гарри.
В коридоре горела тусклая лампочка, так что мне не понадобилось долго привыкать к свету. Генри, пригибаясь к полу, опершись на него одной рукой, другой — наставил на меня какую-то палку и растерянно, сонно щурился. Он был голый. Абсолютно.
Это сюжетно важно.
Поняв, что это всего лишь я, он медленно выпрямился, бросил палку на кровать и потёр лицо обеими руками. Я не могла оторвать от него глаз. Везде. Его… пенис торчал вверх.
Сюжетно важно.
— Насмотрелась? — буркнул он через плечо.
— Чем ты здесь вообще занимался? — наехала я от неловкости и испуга.
— Спал. Представляешь?
— А…
— Утренний стояк. У твоего мертвяка такого не бывает?
— Но ведь сейчас не утро! И кто вообще спит в такое детское время? Начало одиннадцатого… — затараторила я, не могла же я признаться, что не знаю, как там у Эдварда.
— Я сплю! В Лондоне сейчас шесть утра.
Автор, я не знаю как тебе это сказать. Но стояк так не работает. Если Гарри тут уже несколько недель, он точно уже подстроился под часовые пояса. У мужиков нет стояка всю продолжительность ночи.
Оправившись от присутвия в ее поле зрения голового мужика, Бэлла начинает замечать неладное. Комната подозрительно увеличилась в размерах. Появился сюжетно важный траходром. Несколько новых окон. А самое главное ВСЕ УБРАНО.
Несмотря на то, что здесь всё было странно и ненормально, я решила не зацикливаться на этом сейчас… Подумаешь, площадь и высота увеличились… Подумаешь, откуда-то взялась гигантская кровать, которая, наверное, даже в разобранном виде не пролезла бы через люк. Подумаешь, изнутри есть окна, а снаружи их нет… И в тех окнах яркие звёзды, тогда как на улице дождь. Кстати, а где шум дождя? Разве он мог утихнуть всего за минуту? Здесь было тихо, будто в склепе, не слышно даже храпа Чарли.
— У тебя всё-таки ОКР…
Единственное, что можно было хоть как-то объяснить — стерильную чистоту. Кстати, в гостиной он тоже вычистил всё до блеска, я просто не сразу разглядела в сумраке. И в старой ванной тоже теперь было чисто как никогда.
Это не первый раз когда Бэлла диагностирует у Гарри ОКР, но данное упоминание важно для последующей сцены:
— А вот и нет! — Генри раздражённо вскочил с кровати.
Ему опять сами прыгнули в руки несколько вещей из чемодана. Паркер смял футболку и бросил её на стул. А два носка — на пол, в разных концах комнаты. Да, пожалуй, сейчас это можно было назвать «комнатой». Генри покрутился, пригляделся, приманил ещё один носок из чемодана, и бросил его возле настоящего чердачного окна.
- у тебя окр
- А ВОТ И НЕТ. СМОТРИ КАК Я ШМОТКИ РАЗБРАСЫВАЮ
Они еще некоторое время припираются. Бэлла пытается спросить у Гарри что с ним не так. Гарри старательно не отвечает что он маг. И говорит что Бэлле не стоит общаться с Эдвардом, потому что он вампир.
— Такова их природа. Если ты ему минимально интересна, он будет влиять на твои гормоны именно тем образом, чтобы ты была влюблена в него вплоть до одержимости.
— Эдвард не такой!
— Такой! Они даже не контролируют этого. И ты… Не думай, что и ты здесь «нетакуся»!
Высокая литература
Небольшая завязка на тройничок где Гарри полностью игнорирует тот факт, что рассказывает людям о магии.
— Мы истинная пара. Эдвард сам мне говорил! И Элис тоже! Моя кровь пахнет для него по-особому…
— А ещё он не слышит твоих мыслей, — Паркер взглянул на меня с брезгливой жалостью. Мне хотелось его придушить.
— Вот именно!
— Ты не поверишь, но мои мысли он тоже не слышит. И моя кровь пахнет для него так же, как и твоя, — он издевательски усмехнулся, — кровь любого волшебника пахнет для вампиров его вида гораздо привлекательнее, чем обычная человеческая. А ты всё-таки не совсем маггла. Единственная разница между нами, что твой окклюментный блок врожденный. А я свой натренировал.
— Тогда не приближайся к Эдварду! Потому что он мой! — я поняла не всё из его слов, но основная идея прозвучала предельно ясно, и я даже поддалась порыву толкнуть его в грудь. Гладкая тёплая кожа обожгла ладони, а мышцы, хоть и были тренированные и упругие, всё же оказались намного мягче, чем тело Эдварда. Генри очень отличался на ощупь.
И САМАЯ ХУДШАЯ СЦЕНА В ЭТОМ ФИКЕ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ.
Паркер шагнул ближе, слегка наклонился. И впервые уставился на меня тем взглядом, который я часто ловила у него по отношению к другим девушкам, стоило какой-то пройти мимо в коротких шортах или облегающем топе. Этим взглядом он будто провозглашал, что возьмет всё, что пожелает, и ни одна, на кого он так посмотрит — открыто, бесстыдно, без лишнего жеманства — не откажет ему. На меня он ни разу так не смотрел до сих пор, и, признаюсь, меня это задевало. Но теперь его взгляд скорее напугал до дрожи, чем польстил самолюбию.
— Я дам тебе дружеский совет, — его голос потрескивал льдом, — дам только раз: даже не думай ко мне прикасаться, если не желаешь оказаться в одной со мной постели.
Бэлла сбегает от него в свою спальню и видит эротический сон.
Аноны. Господи. Помилуй меня грешного. За что мне эти страдания.
Я была в объятиях мужчины, а мужчина был в моих объятиях. Это было действительно мужское тело: сформировавшееся, мужественное… Атлетичнее чем у Эдварда, и стройнее, чем у Эммета. Я не совсем ясно осознавала его прикосновение там, внизу, изнутри. Потому что ещё не знала, как это — быть с мужчиной. А гладкие, сильные мужские плечи, грудь, шею под собственными ладонями ощущала очень детально. И, да, даже округлые упругие ягодицы… И страстные поцелуи на моих губах и шее. Это было хорошо, очень хорошо. Даже там, внизу, сквозь туман неизвестности…
сука
очень боялась, что мужчина в моих объятиях — Генри. Я ведь была уверена на шестьдесят процентов, что он мой сводный брат
ЕДИНОКРОВНЫЙ.
Но нет, к счастью для нее (и для нас), она дрочит на Джаспера.
Я сжала бёдрами одеяло, сбившееся комом между ног — и кончила.
Я тоже. Правда в моем случае - чтения.