Глава 7
В которой половину главы герой сам себя накручивает и пиздастрадает терзается душевными переживаниями, забыв обо всем и обо всех, а потом случается неожиданный экшн.
Лукреция стояла в дверях, привалившись плечом к дверному косяку.
— Чем заняты?.. Так это… Плюшками балуемся, — чуть испуганно проговорил Рис и махнул рукой в сторону развороченного в ходе пьянки стола, который выглядел так, словно на нем плясали.
— Вижу. Дэним Константин, следуй за мной.
Дэн возмутился.
— Чем я провинился на этот раз, госпожа моя, что вы тащите меня домой, словно нашкодившую собаку? Прошу, объясните, чтобы знать на будущее.
Кто бы сомневался, что героя опять захотят наказать.
— Твое лицо открыто.
Черт. Дэн осмотрелся и нашел-таки свою чадру, которая мирно лежала в уголке. Нацепив ее на голову, он вновь повернулся к Лукреции.
— Понимаю. Виноват. Нарушил. Но, быть может, вы, госпожа, сочтете смягчающим обстоятельством тот факт, что друзья мое лицо видели не раз еще до того, как я стал вашим мужем. Надеюсь, ничего в нем существенно с тех пор не изменилось, чтобы прятать его так тщательно.
— Твой статус, — Дэн скривился, пользуясь тем, что теперь чадра надежно прятала его эмоции, — не позволяет тебе ходить с голым лицом, Дэним Константин. Этим ты позоришь не только себя, но и меня. А потому будешь наказан. Следуй за мной.
Статус! Любимая отмазка автора. Интересно, хуебаба у нас вся такая крутая и властная, у нее куча рудников, а значит огромное состояние. С чего вдруг она чуть ли не со всем кланом прется в столицу? А как же статус? женихи должны были сами добираться до ее земель и нижайше просить внимание. Даже из финансовых соображений проще привезти женихов с небольшим сопровождением, чем перевозить клан.
Фей переступил с ноги на ногу, в повисшей тишине отчетливо стукнув копытами.
— Как хозяин этого дома, который вы, госпожа Лукреция, посетили столь… неожиданно, могу я рассчитывать на минуту вашего внимания?
Лукреция раздраженно дернула головой, изобразив что-то отдаленно напоминающее согласие.
— Спасибо. Тогда, может быть, вы объясните и мне свои взгляды на статус вашего мужа, который, так уж получилось, является старинным другом моего супруга. Просто для того, чтобы в следующий раз…
— Я бы с удовольствием сделала это, уважаемый господин Алфейос, — с кривой улыбкой перебила кентавра Лукреция, — но, боюсь, следующего раза просто не будет. Мы утром отбываем на земли клана. Собственно, все уже отправились еще этим вечером, несколько часов назад. И если бы Дэним не ушел из дома, мы тоже были бы уже в пути.
— Меня отпустила госпожа Оливия, — буркнул Дэн из-под своей тряпки на лице. — Она что, не знала о планах отъезда?
— Госпожу Оливию мы с тобой, Дэним Константин, обсудим позже, наедине. А пока — просто следуй за мной, чтобы не утяжелять свои прегрешения еще и прямым непослушанием.
Дэн вздохнул, молча пожал руки таким же молчаливым Фею и Рису, и пошел следом за супругой — как всегда, строгой и несправедливой. За спиной он услышал вздох Фея и негромкие слова Риса:
— Знаешь, лошадиная твоя морда, только теперь я окончательно убедился в том, что мне с тобой пиздец как повезло.
— Мон ами! — как всегда, одернул супруга-матерщинника кентавр, но тут же замолчал.
Ага, повезло, ебстись с конем до конца жизни, замечательное везение. Еще после прочтения первой части, как раз про них, остался вопрос. Почему солдат (чтец честно пытался найти в первом тексте в каких войсках служил Рис и не смог, проглядел, если автор это указал единожды, возможно, все повествование о нем говорят солдат, служил в армии, так что совсем не запомнилось), убежденный гетеросексуальный солдат, стоит перед выбором, продать свой зад за рудники или казнь. Зад то он продал, но за табуретку. А был ли он гетеросексуалом, так легко и дешево продался, а был ли он солдатом и вообще мужчиной? Изначально эта связь казалась ему дикой, почему он не покончил собой, не желая пятнать свое имя, честь мундира, свои личные убеждения? Исполнял свой долг? Тогда почему он продался за табуретку и теперь гордится этим? Одни противоречия. И да, лучше бы он застрелился, чем всю жизнь ебстись конем.
Дэн обернулся — Рис и Фей целовались. Вздохнув еще раз — еще тяжелее, чем раньше — Дэним поплелся за супругой, чьи напряженные плечи и спина четко говорили ему о том, что Лукреция на грани срыва.
Все повествование для нас переодевают мужчин, много долго и часто. А женщине если и уделили абзац, один раз, и чтец даже не помнит в чем она одета
Госпожа Лукреция Ритен-Хартигаль произвела на Дэнима двойственное впечатление. С одной стороны, она, несомненно, была хороша собой — молодая, высокая (пожалуй, не ниже самого Дэна), стройная и очевидно сильная. Походка выдавала в ней опытного воина, но при этом оставалась достаточно женственной. Полные груди, заключенные во что-то вроде свитого из золотых цепочек бюстгальтера, на сосках украшенного остроконечными навершиями, вызывающе покачивались, округлые бедра, скрытые сделанной из золотых пластин короткой юбкой, выглядели весьма… многообещающе.
Бюстгальтер и юбка. А как же кольца в соски да потолще и пробка в зад и, как выяснилось, спица в член, ах да, и еще какая-нибудь дикая штука во влагалище, каким-то же местом она должна рожать? Ведь это же необходимо из-за тех самых паразитов, что забираются в член и анус, да вот такие они избирательные игнорируя нос, рот, уши лезут только в мужские! Члены и задницы. Автор мужененавистница?
Может, все-таки забить на все? И на брак, который, как выяснилось, не совсем брак, и на угрозы посла. Уйти, спрятаться, переждать. А после выкрасть Сина и задать деру. Галактика велика. Где-нибудь и им местечко найдется. Он будет работать… где-нибудь. Син — ждать его дома. Или… Или наоборот, черт побери. Как сложится. Гордость — побоку. От его гордости благодаря Лукреции не осталось уже почти ничего. Если надо, сможет сидеть дома и он, а Син пойдет на какое-нибудь хорошее, спокойное место в офисе… Главное, что они будут вместе, и никакой статус, который остопиздил Дэниму уже совершенно феерически, не станет мешать им просто жить и просто любить друг друга.
Неужели? Чтец наконец дождался и герой сам сообразил, что надо бежать куда подальше!
Зачем кому-то из них обязательно оставаться дома? Переживает из-за денег, так на них столько цацек навешано, что на вырученные от их продажи средства они смогут прожить время, необходимое для поиска нормальной работы, а еще можно попросить рыжиков, они своих цацек отсыплют.
В Доме клана — у Дэна, несмотря на то, что он прожил здесь уже больше двух месяцев, «своим домом» это место назвать так и не получалось — Лукреция сразу отправила мужа в его комнату, сообщив, что порка в свете скорого отъезда откладывается.
— Мне с твоей здоровенной бессознательной тушей в дороге проблемы не нужны.
Выше автор пишет, что все! уже уехали, ан нет, автор уже передумал.
Дэним ничего на это многообещающее заявление не ответил и молча двинулся прочь по коридору. Хмель от выпитого с Рисом все еще гулял в крови, и подавлять бешенство было особенно трудно. Но он все-таки сумел удержать себя в руках. «Ради Сина», — в очередной раз подумал он, заметив в щели приоткрытой двери в спальню младших мужей влажно блестевший голубой глаз.
Дэн подмигнул мальчику и улыбнулся ободряюще. Лукреция за его спиной кашлянула со значением. Раздалась тихая возня — видимо, рыжики оттаскивали Сина прочь, и дверь захлопнулась.
«Дрессура, — подумал Дэн. — Высший пилотаж».
Он прошел к себе и осторожно, боком присел на кровать. Новая пробка в заду давала о себе знать, но Дэн все равно был ей рад. Привет от Риса. Не хотелось думать, что последний. С чего вдруг Лукреция так внезапно собралась на земли клана? Или это событие стало неожиданным только для него самого? Все остальные знали, и только старшему полумужу главы клана никто сообщить о переезде не удосужился? Странное дело, но в этом огромном доме более или менее нормальные отношения (не считая младших мужей) у обычно легкого в общении, контактного Дэнима установились только с толстым поваром, который кормил его на кухне в первое утро после свадьбы. Остальные избегали его, как чумного. Причину Дэн видел лишь во влиянии Лукреции, которая всячески демонстрировала свое негативное отношение к новому супругу.
Вместо того, чтобы задуматься почему уехали не все члены клана, герой занимается самокопанием и душевными страданиями.
К герою приходят младшие мужья, начинают выяснять где накосячил Дэним, если их жена так недовольна, вывод очевиден. Он плохо исполняет свой супружеский долг.
— Как я исполняю свой супружеский долг, вы каждый день видите сами. Мой анус усилиями козлоногого мастера растянут и всегда готов принять ее. Еще ни разу она не слышала от меня отказа.
— Нет, старший. Как ты не понимаешь! Мы не о том, мы о… Ну… Когда наоборот… Когда не ты под ней, а она… ну… под тобой.
— И не сделали этого. Дело точно не во мне. Или, вернее, не в моих постельных талантах. Просто потому, что наша с вами супруга за те два месяца, что я живу вместе с вами и считаюсь ее старшим супругом, так ни разу мужчиной по отношению к себе мне быть и не позволила.
— Ка-а-а-к? — все трое младших синхронно разинули рты от удивления.
— А вот так. И если кто-то из вас имеет хоть какие-то соображения о причинах этого, я был бы рад их услышать.
По тому что автору так надо? Я уже не верю в реальность других причин. За два месяца он не уломал супругу на подтверждение брака и, как указывает автор их брак не подтвержден, значит не действителен. За все это время он даже не узнал причин, по которым хуебаб не дает ему овладеть собой.
Герои какое-то время нежно обнимаются всей кучкой, младшие уходят. Ден бросает в стену чадрой, тихонько истерит и страдает, завидует Рису, что тот кончает от конского члена в заднице
Только от движений здоровенного мужниного члена в заду… И, конечно, от любви к супругу… Вот ведь какая штука. Вот в чем секрет.
Любовь появится и он обязательно кончит от члена в заднице.
И опять страдает, из-за того, что его прилюдно сношает хуебаб
Сам он ни к чему подобному в постели с Лукрецией и близко не подходил. Секс с ней в позиции принимающего каждый раз не давал ему ничего, кроме глухого стыда оттого, что все происходит на глазах у других мужчин — пусть юных и привыкших к отношениям такого рода, но все же — и болезненного зуда после, когда Лукреция, кончив, небрежно совала ему в зад затычку, даже не позволив сходить подмыться. Неким пиком, постыдной вершиной для Дэна стал случай, когда, трахнув его, супруга приказала ему сесть на стул перед зеркалом. Дэним послушался, не понимая, чего она хочет.
— Сядь. Лицом к зеркалу. Стопы — на сиденье. Колени раздвинь шире, — как умственно отсталому указывала она, и вскоре Дэн смотрел на себя, сидящего с растопыренными ногами так, что были видны его крупные яйца и татуированный член, а под ними опухший, перепачканный спермой анус, который все еще не закрылся и привлекал взгляд темным провалом внутрь его тела.
— А теперь — подмигни мне.
— Что? — не понял Дэн.
— Напряги мышцы своего упрямого зада и сомкни вход в него — подмигни. Мне хочется посмотреть, как моя сперма будет вытекать из тебя.
И Дэним… подмигнул. Точнее подмигнул его зад. Сам он к этому не приложил никаких специальных усилий, но его натруженный анус, наивно стремясь закрыть развороченное отверстие, сам спазмически дернулся, сокращаясь. Струйка мутновато-белой спермы тут же стекла на кожаное сиденье стула под Дэном. Лукреция рассмеялась и хлопнула мужа по плечу.
— Шикарно. Оливия была права, на редкость возбуждающее зрелище. Посиди еще так. Я продолжу любоваться тобой, пока буду трахать Сина. Потом займешься близнецами. Только на этот раз мы усложним конструкцию. Ты вставишь свой член в зад Маю, а я овладею тобой. И ты начнешь двигаться, доставляя удовольствие всем — мне, насаживаясь на мой член, Маю, а потом и Лею, трахая их попки, и, конечно, себе самому. Может, так ты наконец-то научишься кончать с членом в анусе, а муж мой? А то уж и не знаю, что с тобой делать… Не пороть же, в самом деле…
Как часто может кончать хуебаб, она может почти без перерыва совокупляться дальше?
и снова страдает
И… неожиданный экшн
Под эти мрачные и безнадежные мысли Дэним не заметил, как задремал. Проснулся среди ночи. Резко. Будто кто-то толкнул. Подхватился с бьющимся сердцем и долго сидел, успокаиваясь. И только пришел в себя и подумал, что надо бы избавиться от железяк в теле и лечь нормально, как услышал тонкий крик. Кричал Син. Дэним не мог ошибиться. Вскочив с кровати, он ринулся в коридор и только случайно избежал удара. Распахивая дверь, Дэн споткнулся о складку ковра у порога и в результате вылетел из комнаты согнувшись, уже почти падая. И только из-за этого что-то, нацеленное ему в голову, пролетело мимо, лишь шевельнув сквозняком волосы на затылке.
Сгруппировавшись, Дэним перекатился через плечо и вскочил, пружинисто согнув колени и широко расставив руки. По бокам от его двери стояли двое. Один был вооружен увесистой дубинкой — видимо, той самой, что только что разминулась с головой Дэна. В правой руке второго в свете ночного светила, название которого Дэн никак не мог запомнить, блеснул широкий солдатский нож.
«Наемники», — понял бывший солдат и внутренне подобрался.
Наемники! В мире с продвинутыми технологиями из всего разнообразия оружия наемники выбирают именно нож и дубинку? Автор тонко пошутил?
Противник был серьезным, а у него кроме кулаков… Черт! У него же есть подарок Риса! И правда — всегда под рукой! Дэн выдернул плаг из зада.
(с громким чпок! стреляя лучами поноса из безжалостно растянутой жопы он грозно бросается на своих обидчиков. Чтец знал, что так и будет)
Пальцы тут же привычно разместились в отверстиях этого чудо-кастета, и когда тот, что был с ножом, атаковал, Дэним встретил его радушно. Перехватив вооруженную руку противника, он дернул нападавшего на себя и чуть в сторону, ускоряя его и без того мощный рывок. При этом правый кулак, украшенный драгоценным кастетом, на противоходе крепко поприветствовал висок наемника. Что-то ощутимо хрустнуло. Нападавший упал. Дэн неприятно осклабился. Теперь у него был и кастет, и нож. Уже что-то.
Чтец сбегал в шестую главу за описанием подарка
Дэн принял подарок — широкая, но довольно короткая часть, которая обычно была погружена внутрь тела, удобно улеглась в ладонь. Пальцы, просунутые в четыре ровных, хорошо отполированных дырки на основании, вошли как родные. Сложное навершие этого супер-кастета, в изобилии украшенное золотыми выступами и острыми бриллиантами, смотрелось угрожающе.
Дэним ударил нападавшего в висок, что-то хрустнуло, а должно было хотя бы хлюпнуло, с чавкающим звуком убрал руку, отряхивая ее от ошметков плоти и крови. Дальше больше
Уже можно и повоевать. Правда, и нож, и кастет были слабеньким ответом на длинную дубинку в руках у второго наемника. От первого замаха Дэн уклонился, от второго отступил. В этот момент за закрытой дверью, от которой его с каждым шагом отгоняли все дальше, раздался вскрик. Дэн зарычал. Мужик с дубиной ухмыльнулся и перекинул ее с руки на руку.
— Иди сюда, девочка. Неси свою раздолбанную жопу сюда, к папочке.
— Сейчас, — совершенно серьезно пообещал Дэним и сделал ложный выпад ножом, зажатым в левой руке. Мужик отскочил и тут же атаковал в ответ.
Дэниму это и было нужно. Он ждал замах и встретил его ножом, скользящим движением отводя дубину в сторону. Наемник, проваливаясь вперед, сделал торопливый шаг, чтобы вновь обрести равновесие, но далеко не прошел, напоровшись на резкий удар кастетом в центр грудины. Дэн не раз видел, к чему приводил такой прием. Ничего нового не произошло и сейчас. Наемник замер, выпучив глаза и хватая ртом ставший неуловимым воздух. Пальцы его разжались, и дубина с тихим стуком упала на ковер. Следом рухнул на колени и сам чужак. Ждать, пока он очухается, Дэним не стал.
Если наш герой не стал ждать когда противник очухается, получается своим чудо кастетом, Дэн не нанес серьезных повреждений, хотя должен был.
Зайдя сзади, он дернул его за волосы, запрокидывая голову, и одним движением перерезал горло. После присел возле того, с кем схватился раньше — пульс на шее не прощупывался. Готов.
«Хороший у Риса получился инструмент», — подумал Дэн и с обожанием посмотрел на свой кулак. Однако кастет все же следовало переместить на левую руку. Нож в правой был Дэну привычней. Тем более такой — почти родной, армейский. Поменяв нож с кастетом, Дэн прислушался. В комнате младших продолжалась какая-то негромкая возня.
И снова следов крови на кастете нет, автор забыл, пишет именно о кастете, а не о переделанном под него украшении.
В приоткрытую дверь Дэним увидел еще двоих чужаков. Один удерживал за шеи брыкающихся рыжиков, другой пытался скрутить Сина, но мальчик, безумно блестя глазами, извивался и кусался, как дикий зверек. Дэн вздохнул с облегчением: ничего непоправимого пока не произошло. Он успел вовремя.
Ворвавшись в комнату, Дэн, не долго думая, воткнул свой нож в левый бок тому, что пытался скрутить Сина. Тот осел с тихим хрипом, мальчик вырвался из его уже мертвых пальцев и, испуганным зайцем отпрыгнув в сторону, спрятался за кровать.
Считаю, что в такой ситуации надежней свернуть шею или перерезать горло, ткнуть в бок мало, неизвестно куда попадешь и сколько он будет помирать, а герою нужна быстрая смерть противника.
«Ну, — подумал Дэн, поворачиваясь к последнему оставшемуся в живых наемнику. — Что на этот раз? Сработает правило Риса про «все говно — на закуску», или пронесет?»
Что-то подсказывает, что автор прав и именно на закуску автор приберег нам все говно.
Правило сработало. Противник действительно оказался самым серьезным из всех. Отшвырнув рыжиков как котят (мальчишки тут же кинулись к Сину и сбились в трясучую и на удивление тихую кучку), ночной гость вынул из крепких потертых ножен свое оружие — все тот же армейский нож. Экипировка наемников могла бы показаться странной, но Дэним помнил о законах Новой Эллады, на которой провоз и изготовление огнестрельного оружия карались смертной казнью.
Вот об этом можно было написать в самом начале, когда герою вручали именно сабли, этот закон кажется слабой попыткой автора оправдать выбранное наемниками оружие, но кроме огнестрельного оружия должны быть еще и лучеметы, иглометы, светящиеся мечи…
Дэн и наемник стали кружить по комнате, примериваясь друг к другу, оценивая хват ножа, то, как противник ставил ноги, как двигался. Поняв, что имеет дело с настоящим профи, Дэн неожиданно воспрял духом. Впервые за долгое время он встретил достойного соперника и сразу почувствовал себя живым и сильным. Мужчиной и защитником. Наемник двигался плавно, ступая с носка на пятку. Нож казался продолжением его руки. Когда-то Дэн такие игры очень любил, но последний раз он тренировался уже так давно… Сначала тюрьма, потом Лукреция, мать ее…
Первый обмен стремительными звонкими выпадами окончился не в пользу Дэна. Когда противники отскочили друг от друга, его противник ушел невредимым, в то время как левую руку Дэнима украсила кровавая полоса. Противники вновь начали кружить, меряя друг друга взглядами. Сойдясь второй раз, рубились дольше. Этот тур смертоносного вальса завершился тем, что очередной стремительный выпад Дэна достиг правого плеча наемника, пронзив его. Наемник вскрикнул. Дэним отскочил, оценивая опасность нанесенной им раны. Она могла бы решить исход поединка, если бы его противник с нехорошей усмешкой не перекинул нож в левую руку.
Противник, противник, наемник, противник… беда с заместительными. Мне так можно, я не пишу, а журналисту с опытом работы не желательно.
«Сука», — подумал Дэн, чувствуя оглушающую усталость.
И все же он победил. После очередной рубки нож Дэнима, скользнув по лезвию в руке противника, мягко, как в масло, вошел в его незащищенную шею. Кровь забила фонтаном. Наемник, одетый, надо сказать, совсем не по моде Новой Эллады, с грохотом упал на пол. Дэним размазал по лицу пот и кровь — свою и чужую, и повернулся к мальчикам. Они тонко заверещали, кинулись и через секунду уже висели на нем, как обезьянки на пальме.
— Ну-ну, тише, — успокаивающе забормотал Дэн. — Все самое страшное, кажется, позади. Теперь запритесь изнутри и сидите здесь тихо как мыши. Мне надо пойти посмотреть, что там с остальными.
Мальчики послушно закивали. Дэн выбрался в коридор и начал красться в сторону входа. Но опасался и таился он зря. Кроме него и мальчиков в доме были только трупы. Не так и много — основная масса слуг уехала с прочими членами Совета клана и их мужьями, но Дэниму хватило бы и одного. В коридоре он наткнулся на тело того самого толстяка, который единственный относился к нему по-человечески. Жаль мужика… Дэним постоял над телом с перерезанным горлом и двинулся дальше. Дверь в столичный дом клана Ритен-Хартигаль взломана не была. Более того, кто-то аккуратно запер ее изнутри на засов. Дражайшей супруги на вверенной ее заботам территории не наблюдалось. Ушла, как и говорили мальчики, и до сих пор не вернулась.
В душе у Дэна закипела злость. Выводы были очевидны. По всему получалось, что наемники пришли конкретно за младшими мужьями Лукреции. Причем ставили перед собой цель именно похитить, а не убить. Его присутствия в доме, похоже, просто не ждали. А когда обнаружили спящим, решили операцию все же не отменять, и лишь поставили под дверью охрану — на случай, если старший муж проснется и начнет мешать. Стало быть, наемники были прекрасно осведомлены, что самой Лукреции дома не будет, а Дэним отпросился в гости. Если бы супруга не притащила его обратно, он до сих пор так бы и пил у Риса, оплакивая свою судьбу.
Кто мог знать все эти подробности? Только кто-то свой, член клана… Или же это была сама Лукреция, которая до этого своими личными приказами лишила Дэнима оружия, а потом запретила мальчикам ночевать с ним, тем самым открывая наемникам возможность похитить их… Мотивы Лукреции были для Дэнима туманны, мотивы ее потенциального противника казалось более очевидными: шантаж, попытки манипулировать, борьба за власть.
«Что ж… Этой версии и будем придерживаться», — решил для себя Дэн. Он вернулся к тем двоим, которых прикончил в коридоре у двери в свою комнату, и снял с одного из них пояс с ножнами под свое новое оружие. После стянул с левой руки кастет, взвесил его в задумчивости и решил, что афишировать наличие у себя этого чудо-оружия пока что не стоит. Поматерившись для облегчения процесса, Дэн изогнулся и, охнув, запихал Рисов плаг-кастет обратно себе в зад. Теперь следовало озаботиться безопасностью мальчишек. Сам он знал в этом городе лишь одно надежное место — дом Алфейоса.
Запихнул плаг в зад, тот самый, которым только что прикончил двоих людей, тот, который должен быть залит кровью и даже не протер! Какая ж гадость.
— Туда и отведу, — проворчал себе под нос Дэн и отправился в свою комнату. За чадрой, так ее и растак, всяко и разно. Статус, бля. Ни шагу без намордника.
Мальчики уже тоже оделись — да и что там было надевать при местной моде? Ден велел им нацепить чадры и погнал перед собой из дома, как пастух маленькое, но ценное стадо. Лукреции по-прежнему не было.
«Вот интересно, — думал дорогой Дэним, прислушиваясь и тревожно оглядываясь по сторонам. — Мой статус позволяет мне задать супруге вопрос: «А где ты шлялась всю ночь, дорогая?» Причем спросить это хотелось даже не из ревности, а просто потому, что пока Лукреция где-то устраивала какие-то свои делишки, их всех — самого Дэна и его младших мужей, чуть не прирезали прямо в постелях.
Рис с Феем, как и их слуги, уже спали. Звонить в визор, а после просто колотить в дверь ногами пришлось долго. Но когда его и мальчиков наконец-то впустили внутрь, Дэним испытал истинное облегчение. Син и рыжики теперь действительно были в безоговорочной безопасности. Не мнимой, а реальной. Дэн сдал их с рук на руки сонному Фею, который выслушал его краткий отчет о последних событиях с выражением оглушенного неверия на лице. Расцеловал и приласкал на прощание, и засобирался обратно в Дом клана. Следовало получше рассмотреть наемников — вдруг да что-то удастся выяснить. Да и с Лукреций, которая рано или поздно должна была заявиться домой, давно следовало поговорить по-мужски. А такие разговоры, как известно, лучше всего вести без свидетелей.
Поэтому, смыв с себя кровь и наскоро обработав рану на руке, Дэним вскоре вышел за порог. Рис, вооруженный, как и он сам, широким армейским ножом, догнал его уже на улице. Он пристроился к Дэну и молча затопал рядом.
— Нет, брат, — Дэним остановился. — Ты лучше здесь, мальчиков береги. Мне спокойнее будет, если ты… За ними ведь приходили, а не за мной. Да и там, в Доме клана, мне кажется, сегодня уже ничего интересного не будет.
Рис помедлил, кивнул и, хлопнув Дэнима по плечу, повернул обратно. Дэн улыбнулся:
— Передай Фею, что ты у него — просто класс.
— Он это и так знает, — проворчал Рис и прощально махнул рукой.
Внутри столичного жилища клана Ритен-Хартигаль ничего не изменилось. Те же трупы. Та же тишина. Первым делом Дэним взялся осматривать убитых им наемников. Лица их были ему незнакомы, хотя за годы службы он, кажется, имел сомнительное удовольствие пообщаться чуть ли не с половиной солдат удачи, подрабатывавших подобными делишками. Документов в карманах, понятно, никаких не было, как и чипов с данными — вшитых или носимых внешне. Одежда безликая, но добротная. Оружие — скудное (из-за законов Новой Эллады), но профессиональное. Дэним выругался и, поднявшись с корточек, в сердцах пнул ногой того типа, с которым сражался в самом конце.
Скажите мне пожалуйста, в каких таких войсках нужно служить пилотом! чтобы драться как наемник и знать половину солдат удачи?
Теперь следовало дождаться возвращения дражайшей супруги. Было возникшую мысль сообщить об инциденте властям Дэним отогнал как глупую и неконструктивную. Он совершенно не понимал, откуда в этой истории растут ноги, а потому вмешивать посторонних в явно внутренние разборки было бы стратегически неверно.
На этом автор заканчивает главу.
Беременный якобы неизвестно от кого омега и истинность! И булки с корицей! 
