Обо всем по порядку. Шапка.
Жанры:
Флафф, Драма, Повседневность, Омегаверс.
Запомните этот список.
Теперь о самой работе.
Итак, знакомьтесь, главный герой - 30-летний омежка Гюнт, скрипач уже известной нам рок-группы с мировым именем MobiuStrip просыпается среди ночи от дурного сна и идет покурить на балкон. Гюнт живет не один, у него есть любовник, который в этот момент спит.
Сердце, до этого колотившееся где-то в горле, кажется, начало «сползать», успокаиваясь, на законное место.
Альтернативная анатомия, куда без нее.
Далее мы узнаем, что снилось Гюнту. А снился ему драматичный эпизод из его отрочества. Пользуясь случаем, автор вываливает нам всю биографию омежки.
Мы узнаем, что родители очень хотели сделать из Гюнта музыканта, Гюнт этого не хотел, но предки не сдавались.
перечить папе, задавшемуся целью вырастить из сына великого скрипача, оказалось делом зряшным
Чтец хочет отметить, что работа изобилует просторечиями (зряшный, коленца (в значении делишки), фанаберия), что выдает в авторе человека, близкого к простому народу.
Не зная, как заставить сыночка полюбить скрипку, родоки тащат его в Консерваторию на концерт знаменитого на весь мир музыканта Эрика Кригера. Автор уточняет, что Консерватория столичная.
Эрик Кригер Гюнта впечатлил. Причем даже не филигранностью исполнения. Уже немолодые пальцы не всегда идеально точно справлялись с задачей, и абсолютный слух молодого омеги это фиксировал.
Звезда так себе оказывается.
А дальше случается экшн. Чтец любит хороший экшн, поэтому сначала обрадовался. Но Хорошечка на то и Хорошечка, что всегда готова разочаровать благодарного читателя.
Консерваторию захватывают террористы.
Следующие несколько часов стали самыми страшными в жизни Гюнта. Террористы нервничали сами, постоянно орали, стреляли. Они то начинали петь что-то заунывно-страшное, как казалось юному омеге, то молились. Захваченных врасплох беспомощных людей запугивали, не пускали в туалет, не давали есть или пить, не позволяли даже просто шевельнуться или тем более встать!
Более или менее успокоились террористы только после того, как между заложниками расселись смертники в поясах со взрывчаткой, а в разных частях зала были размещены фугасы.
Несколько часов террористы, вопя и стреляя, рассаживались среди зала и размещали фугасы. Это медленные, очень медленные террористы.
А потом они начали переговоры с властями.
Автор взял за основу теракт на Дубровке, однако изучить, что же там произошло и как оно происходило, не удосужился. Поэтому, ожидаемо, получилась какая-то херня.
Гюнт, по-прежнему сидевший в первом ряду, прекрасно слышал условия, которые тот выдвигал, сжимая в пальцах телефонную трубку так, что, казалось, она вот-вот треснет.
Для переговоров с террористами обычно используют переговорщиков. Причин две: во-первых, террорист должен четко знать, с кем разговаривает, что маловероятно при общении по телефону, во-вторых сотовый может спровоцировать взрыв бомбы, которая управляется дистанционно.
Даже дети, которых Гюнт успел заметить еще до начала концерта, в холле, и те не плакали
Детей выводят сразу, либо убивают, по крайней мере дошкольников, они все равно неконтролируемы. А у автора они всю ночь сидели.
Утром всем по очереди позволили сходить в туалет и напиться там из-под крана
В Консерваториях и концертных залах туалет находится на другом этаже, куда надо идти по лестнице и коридорам. Террористы заняли не все здание, а зал.
Заложникам раздали бутерброды из буфета, а Гюнту даже перепало изрядное количество шоколадных конфет
В буфете обычно продают не так много еды, на всех не хватит. Да и кто будет по этому поводу париться, у автора они сидят часов десять, не больше.
Далее добрый террорист
кинул ему (Гюнту) на колени большую горсть (конфет). Это оказалась «Вишня в коньяке» — пьяная вишня, как, подмигнув, сообщил террорист. И Гюнт, который раньше никогда ничего алкогольного и не нюхал, стесняясь того, что ни с кем не делится, ел одну конфету за другой, незаметно все более хмелея
Два вопроса:
1. Не стремно ли было главному герою в одну харю жрать конфеты, если вокруг такие голодные и измученные люди и, как настаивает автор, еще и маленькие дети? Кусок в горле не застрял?
2. Как 13-летний пацан смог опьянеть от конфет?
Между тем главный террорист безуспешно пытается добиться чего-то там от властей. Чего именно, автор так и не сообщает, мы лишь узнаем, что дело продвигается слабо.
В конец расстроившись и психанув, бандит требует от скрипача с мировым именем что-нибудь сыграть на своей страдивари чтобы не было так тоскливо, а заодно описывает заложникам печальные перспективы в случае провала переговоров.
Также мы узнаем, что концерт не получается, престарелый музыкант поломал руку.
— Тогда тебя придется пристрелить, — сказал он и махнул рукой, подзывая приспешников. — Через пять минут подойдет срок, который я обозначил для выполнения моих требований. И если эти твари, которым на вас, — тут он возвысил голос, чтобы его услышали все в огромном зале, — совершенно наплевать, опять начнут вешать мне лапшу на уши, я прикажу тебя расстрелять, дедуля. Тебя и еще десяток других.
А после выкину ваши трупы на улицу, под ноги этим шакалам.
Где тебя, дружок, на свежем воздухе и грохнут. Расскажи об этом недалекому автору.
Видя, что дело керосином пахнет, нетрезвый Гюнт решает взять ситуацию в свои руки и предлагает террористам сыграть самому. Главарю, как плебею, по барабану, кто там пиликать будет, мировая звезда или школьник с продленки, поэтому дает отмашку. Омежка топает на сцену и мужественно играет, правда первые несколько минут так, что даже диковатый террорист начинает подумывать, не пристрелить ли юное дарование. Почуяв перспективы, Гюнт тут же начинает стараться. А потом и вовсе переходит с классики на хардкор.
Террорист успокаивается и даже почему-то передумывает стрелять десять человек, наверно, потому что впечатлился хорошей игрой и резко подобрел. Так бывает.
Нельзя было позволить, чтобы главарь, разочаровавшись в Гюнте, вновь вспомнил о своих угрозах!
Сколько часов подряд, сбивая пальцы в кровь, играл юный омега?
Короче, террористы эстетами оказались, а не то что вы подумали.
Между тем...
С этого места оказались хорошо видны составленные по бокам и скрытые занавесом от зрителей декорации.
Чтец, который недавно посещал Рахманиновский Зал Московской Консерватории и давно несколько других Залов хочет задать вопрос автору, претендующего на звание потомственной интеллигентки: Хорошечка, ты где нашла декарации в Консерватории, да еще и спрятанные в занавесе?
Консерватория - не театр, бутафории там не нужны. Более того, любая лишняя декарация драматично скажется на качестве звука. Поэтому в девяноста процентах залов сцена открыта со всех сторон, а помещение минимально загромождено.
Автору совет: перед тем как писать про Консерваторию, хотя бы убедиться, что правильно понимаешь, что это такое.
Вернемся к повествованию. В загроможденной декарациями Зале Гюнт видит прячущегося в портьере спецназовца, который показывает жестом, чтобы тот играл. Окрыленный омежка играет, как уже сказано, несколько часов, когда начинается штурм, который описывается вполне себе феерично:
Не осознал, что в голове вдруг стало мутиться не от давно ушедшего опьянения, а от странного душного запаха; что главный террорист, который все это время с усмешкой слушал Гюнта, уронил голову на грудь; что неожиданно и одномоментно рухнула прямо на сцену часть стены справа от Гюнта, открывая проход для людей в черной спецназовской форме и в глухих шлемах, а сразу после одновременно распахнулись двери в зал и со всех сторон раздались выстрелы.
То есть, как при освобождении заложников на Дубровке, пустили усыпляющий газ. Но при этом не стали дожидаться, пока он подействует максимально, а разрушили стену и устроили замес.
Пули одна за другой попадали точно в цели, уничтожая террористов. В первую очередь смертников, обмотанных взрывчаткой, потом тех, на кого запущенный в помещение перед штурмом газ подействовал недостаточно сильно, потом остальных. Всех.
Хорошечка, ты хоть деток пожалей!
Люди в черном, попросив тех заложников, что остались в сознании, немного потерпеть и посидеть смирно, просто ходили между рядами и методично достреливали в голову каждого террориста. Ну, а после спецназовцы и подоспевшие к ним на помощь медики начали выводить спасенных ими людей. Провожали, поддерживая под руки, тех, кто мог идти сам, и выносили, ухватив за руки и за ноги, потерявших сознание…
Не будем придираться к методичному уничтожению террористов - на Дубровке было именно так. Вот только заложников пришлось выносить из здания - в реальной жизни спецслужбы народ усыпили.
В то время как в нетленке...
...Гюнт так и стоял на сцене, прижимая к груди бесценную древнюю скрипку, на которой, наверно, никто и никогда не играл ту жесть, что была только что осознанно исполнена им со сцены столичной консерватории.
Хрена себе. То есть главарь вырубился, террористы тоже. А омежка 13-лет стоит, держит скрипочку, по сторонам таращится? Кто ты, человече?
Стоял до тех пор, пока к нему не подошел высоченный широкоплечий альфа в балаклаве, оставлявшей открытыми только глаза — светлые, серовато-зеленые, улыбчивые, — и в шлеме с уже поднятым щитком. Спецназовец тогда присел перед Гюнтом на корточки, обдав, буквально окружив, обняв юного омегу своим ароматом
Вот тут Чтец не понял. Или в Гюнте метр росту, что спецназовцу пришлось присесть на корточки, чтобы с ним побеседовать, либо мужик зачем-то решил понюхать яйца несовершеннолетнему омежке. Автор этот момент не уточняет, а жаль.
Гюнт тогда, плохо соображая, что делает, потянулся навстречу альфе...
Потянулся? Все-таки значит карлик?!
...принюхиваясь, вбирая в себя запах своего спасителя: неожиданно родной, даже любимый, пьяно-вишневый с острой коньячной горчинкой
И это несмотря на распыленный газ.
а потом… Потом набежал папа…
Как печенеги. Или монголо-татарское иго.
Марион Кляйн был как всегда громким и шебутным, обнимал Гюнта, плакал, а после решительно потащил его за собой, прочь из страшного зала, в котором на полу тут и там лежали, раскинув ноги и руки, трупы террористов, стояли пока не деактивированные фугасы и все еще воняло газом.
Гюнт торопливо семенил за папой, по-прежнему прижимая к груди драгоценную скрипку, и поминутно оглядывался назад, на спецназовца, который так и остался стоять на краю заваленной трупами и засыпанной осколками битого кирпича сцены — такого огромного, сильного, в бронежилете, шлеме с задранным щитком и с автоматом, опущенным дулом к полу.
Кто и главное когда успел свалить трупы в кучу? Неужели пока эти двое друг другу яйца нюхали?
Гюнт тогда был слишком юн и слишком шокирован всем, что произошло
Что-то как-то в глаза не бросается.
А еще мы узнаем подробности операции и подготовки к штурму.
Гюнт игрой на скрипке действительно прикрыл работу по подготовке к атаке. Пока юный омега устраивал свои сумасшедшие рóковые запилы, спецы за стеной делали примерно то же — тихонько, ручной пилой, подпиливали кирпич стены за сценой, чтобы в нужный момент, выбив ее, ворваться в зал там, где их никто и ждать не мог
Автор не только никогда не посещала Консерваторию, но и ремонт тоже не делала. Иначе бы чтецу не пришлось бы рассказывать очевидные вещи, а именно:
1. На сцену, если она полностью не открыта, ведет дверь. Деревянная такая. И ее легко можно выбить.
2. Если предположить, что таких дверей там нет, значит, мы имеем дело с несущей стеной. Если ее разрушить, может рухнуть все здание. Если стена не несущая, ее можно легко разбить ударом молотка.
И еще:
Хорошечка, впереди выходные. Возьми, милая, ножовку, кирпич, сядь на скамеечку и ПИЛИ ЭТОТ КИРПИЧ!!!!!! И пока не распилишь, на ФБ не появляйся!!!!!
Между тем мы возвращаемся к повзрослевшему Гюнту, который сидит на балконе, курит и ест те самые конфеты, наслаждаясь эффектом, который они производят. Вообще странный омежка. За все повествование трезвым мы его так и не увидим.
Гюнтер усмехнулся, затушил бычок и пододвинул к себе коробку с «пьяной вишней», которая осталась здесь после вчерашней вечеринки. Сладость шоколада, свежесть сочной ягоды, терпкий коньячный аромат…
Свежая ягода? В отличие от Гюнта, Хорошечка знает что такое диета, раз забыла как конфеты выглядят. А зря. От шоколада мозги лучше работают (если они есть). Потому что дальше читаем:
Оказалось, что во время проведения операций под балаклаву всегда надевался спецфильтр, который отсекал лишние запахи, чтобы те не могли отвлечь и, как следствие, помешать выполнению задания.
С логикой у Хорошечки всегда были проблемы. Если в случае с штурмом в Консерватории есть необходимость в респираторе (из-за распыленного газа), то зачем "спецфильтр" в других операциях? Альф лишают возможности ориентироваться по запаху, но при этом они сами пахнут так, что, во-первых, их местонахождение легко вычислить противнику, а во-вторых, потом бойца будет легко опознать.
Дальше омежка вспоминает недавний разговор с папашей, из которого мы узнаем почему личная жизнь Гюнта полна проблем и разочарований.
— Да тебя теперь и не возьмет ни один приличный альфа! — бушевал папа, когда Гюнт виделся с ним пару недель назад. — С твоей-то репутацией! Ты пьешь, куришь и скачешь из постели в постель, как… как распоследняя шлюха! А все эти желтые газетенки еще и разносят твои коленца по белу свету! С фотографиями! Новость сезона: ветреный красавчик Гюнт Кляйн из MobiuStrip с новым любовником — вид сзади, вид спереди!
Жаль, нет уточнения, Гюнт на фотках в постели или как?
Между тем омежка невнятно оправдывается:
— Это не я скачу по чужим постелям, — отозвался тогда похмельный Гюнт. У него в то утро, которое выбрал для визита к заблудшему сыну Марион Кляйн, дико болела голова и, кажется, начиналась течка. — Это в мою все так и норовят запрыгнуть...
Не виноватая я, он сам пришел. Дальше упование на Бога и описание, как папа, сбившись с копыт, тщетно пытается сбагрить свою перезрелую кровинушку какому-нибудь мимо проходящему идиоту. Но таковых прискорбно мало, а точнее, совсем нет.
Альфы эти — по большей части какие-то гладкие и очень интеллигентные — сразу терялись, не зная, как реагировать на неизменные подколы Гюнта, естественно, взбешенного сводничеством своего папы. Они дико взирали на майки с вызывающими надписями, берцы и кольца на руках омеги — все сплошь с черепами и волчьими мордами, на черную наколку у него на шее под правым ухом и в итоге сразу после чаепития, во время которого у них, похоже, уже в горло вообще ничего не лезло, тихо сбегали.
Известность и богатство Гюнта никак не помогают при этом.
Омежка прокручивает это все в голове, стоя на балконе, и тут просыпается его ебарь, который по странному стечению обстоятельств еще не свалил за горизонт, роняя тапки. Как и в предыдущей работе Хорошечки, типичный представитель "всемужикикозлы".
В дверях, что вели из квартиры Гюнта на балкон, отвлекая его от размышлений и воспоминаний, появился сонный альфа. Гюнт жил с ним уже почти полгода. Звали его Курт Маршайд, и до знакомства со столичной знаменитостью был он тренером по фитнесу. Классика, короче. Гюнт подцепил его во время гастролей — Курт покорил ростом, шириной плеч, фантастической постельной выносливостью, очевидной влюбленностью и, главное, милой стеснительностью и скромностью провинциала из не самой богатой семьи. Подцепил, приблизил, приютил… А после получил возможность убедиться в том, как быстро некоторые вещи меняются. Как скромность превращается в наглость, влюбленность в потребительское отношение. Только секс и остался прежним. Но таланты такого рода, как успел убедиться Гюнт, были исключительно хороши для разового любовника, а не для альфы, с которым ты живешь в одной квартире, по сути, семьей и с которым не только трахаться, но еще и говорить о чем-то надо.
Дальше мы узнаем, что проблемы у Гюнта не только из-за курения, пьянства, блядства и отсутствия мозгов. Он еще и жирный.
— Опять жрешь сладкое! — с презрением возвестил Курт и навис над Гюнтом. — И так уже сколько лишних килограммов на тебе наросло! Такими темпами отрастишь себе жопу, как у папеньки твоего…
Омежка превозмогает, слушая как какой-то двухсотый по счету ебарь привычно чмырит и его, и папашу, а автор настаивает, что у Гюнта хорошая фигура и ебарь-мудак тупо придирается.
Чтец не знает, чья правота хуже для ущербного омеги.
На прямой вопрос: «Какого хрена?» альфа, заменжевавшись, ответил, что, мол, о здоровье любимого заботится. Но сам Гюнт был абсолютно уверен, что дело совсем в другом. В том, что в этих упреках Курт нашел для себя средство хоть в чем-то стать круче успешного и знаменитого любовника-омеги, возвыситься над ним, получить возможность давить на него.
ЗАВИСТЬ, аноны! Альфа ЗАВИДУЕТ!!!
Тем временем ебарь продолжает хуесосить рок-звезду с мировым именем.
— Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты прекращал нажираться перед сном! — Курт, явно не замечая реакцию на свои слова, продолжал гнуть свое. — Но ведь нет, тебе надо еще и встать посреди ночи и тайком от меня сидеть и напихиваться этими проклятыми конфетами, от запаха которых меня уже тошнит! В квартире стало невозможно находиться…
Гюнт затушил очередной бычок и, откинувшись в кресле, водрузил босые ноги на перила балкона.
Чтец робко предполагает, что Гюнт заебал так, что альфа уже не знает как бы его послать.
И чтец оказывается прав. Стоит только омежке робко заблеять о разрыве, как ебарь, не разбирая дороги и опрокидывая по пути стулья, мчит собирать шмотки.
— Я говорю: это моя квартира. И все в ней, включая запахи, тоже мое. Тебя что-то не устраивает, Курт? Не держу! Можешь выметаться.
Оскорбленный до глубины души альфа убрался назад в спальню, где вскоре послышалась какая-то возня. Гюнт, закуривая уже третью сигарету за последний час, истово понадеялся на то, что Курт собирает вещички, а когда в отдалении хлопнула входная дверь, вздохнул с облегчением. С балкона двор у подъезда был хорошо виден, и Гюнт с кривой усмешкой проследил за тем, как его теперь уже бывший любовник закинул увесистую сумку в багажник машины, подаренной ему на днюху пару месяцев назад, проорал: «Шлюха! Дырка дешевая! Даже не думай звонить, не вернусь!» и, взвизгнув покрышками, отбыл.
"Бабы дуры не потому что дуры, а потому что бабы" (ц.)
Это сейчас даже не про омежку, а про автора.
Чтец не спрашивает, как же так вышло, что даже быдловатому фитнес-тренеру стало брезгливо оставаться альфонсом Гюнта. Чтец не хочет этого знать.
На душе было мерзко. Папа все-таки был прав: приличные альфы или беты от Гюнта бежали, как от чумы, зато все время липло какое-то полное говно, охочее до дармовых бабок, капризное, с фанаберией и замашками наследных принцев.
И тоже сбегало.
Дальше еще одна драма:
Приятели затащили Гюнта в коневодческое хозяйство — на лошадках покататься. Там-то омега и познакомился с альфой Томасом Адамсом, который, как выяснилось позднее, понятия не имел, с кем его судьба свела, а заинтересовался Гюнтом просто потому, что тот ему понравился внешностью, запахом и манерой общения. Не славой и деньгами, а просто так, как это и бывает у обычных людей. Так, как правильно, так, как надо. И Гюнт в ответ, кажется, действительно влюбился, хранил эти самые обычные, нормальные отношения, как зеницу ока, а потому молчал о своей настоящей жизни, как партизан на вражеском допросе. Благо тогда гастрольный тур, который насмешник Заг называл не иначе как чёсом, только-только закончился, и Гюнт мог кучу времени посвятить себе и своей личной жизни.
Но тайное, как известно, рано или поздно становится явным, и в один далеко не прекрасный день Томас просто молча швырнул на стол перед любовником глянцевый журнал, на обложке которого был сам Гюнт в расстегнутой до пупа рубашке, а ниже подпись: «Один омега для трех альф». Речь, понятно, шла о составе MobiuStrip, но Томас никаких объяснений слушать не стал.
Конюх сбегает также как и фитнес-тренер.
Гюнт страшно расстраивается, о чем сообщает коллегам по творчеству. Один из них рекомендует своего брата, священника (того самого, который позже трахнет подростка).
— Он, блядь, такой, знаешь, крутой парень, хоть и святоша. Не веришь? Правду говорю: я всегда, как хуергу какую сотворю, так первым делом к нему прусь. Поговоришь, головомойку от него вытерпишь, и как-то легчает.
Лучше бы он так ходил к наркологу.
Между тем омежка бежит к попу и находит там моральное утешение. Чтец поражен, как автор умудряется скакать в хронологии, потому что поп был после конюха, но до фитнес тренера. И так как Чтец задолбался продираться через ебарей Гюнта, сцену со священником Чтец опускает.
Под эти одновременно грустные и в то же время теплые воспоминания Гюнт сунул в рот последнюю «пьяную вишню» из слишком быстро опустевшей коробки и с кряхтением поднялся из кресла.
Аноны, не ешьте столько конфет, сколько жрет их Гюнт, иначе без кряхтения из кресла вам тоже будет не выбраться.
Снова перескакиваем. Гюнт, только что покинутый фитнес-тренером, проспал обед с родителями.
Засыпалось долго, так что утром Гюнт предсказуемо все проспал. Вскочил, заметался, прекрасно понимая, что папа вот-вот начнет названивать с вопросом: «А ты где, сыночек?». И ведь не соврешь, что «уже почти подъезжаю», потому как даже зубы еще не чистил! Трусливо отключив мобильник — всегда потом можно будет соврать, что он сел очень некстати!
А что мешает позвонить и предупредить, чтобы родоки не волновались?
Естественно, Гюнт опоздал к назначенному обеду больше, чем на три часа.
И тут случается чудо. Очередной идиотушка, которого папа приволок на семейный обед ради знакомства с блядоватым сыночкой оказался... Истинным!!! Тем самым, спецназовцем.
Очень неожиданно, что они встретились, Чтец не ожидал и приятно удивлен, да 
В жанрах, правда, "соулмейты" Хорошечка не указала, однако прием использовала, сообразив, что решить проблему ущербного омеги, которого даже за деньги парни трахать не готовы, проще именно таким способом.
Встреча происходит феерично:
Гюнт не слушал. Сумка выпала из рук, рядом на дорожку глухо брякнулся брелок от машины… А после альфа, имени которого Гюнт по-прежнему не знал, просто шагнул вперед, рыкнул в самое ухо, стиснул, подхватил, закинул на плечо, словно куль, и зашагал куда-то прочь.
А что при папе не потрахались?
Они с альфой как-то изумительно быстро оказались в просторной спальне у огромной кровати.
С этим-то у Гюнта никогда проблем не было.
Одежда дико мешала. Особенно та, что не давала Гюнту добраться до тела найденного столь неожиданно и сказочно истинного
А какая одежда не мешает добраться до тела?
За все это время они не сказали друг другу ни слова. Никаких прелюдий! Никакой неторопливой нежности. Только хардкор! Только тяжелый рок!
Гюнт вскрикнул, когда альфа с силой протолкнул в него головку крупного члена. Не столько от боли, сколько от острейшего нетерпения.
В какое же место альфа с силой протолкнул головку члена? Если верить повествованию, там уже ведра пролетать должны.
Хотелось получить его внутрь целиком, по самый узел, вместе с ним, сжать в себе, удержать, выдоить до последней капли!
Вилка подвязалась помогать Хорошечке?
А еще выдышать до конца, вобрать в себя невероятный запах истинного, выпить его, пьянея от сладости шоколада, свежести вишни и легкой горечи коньяка.
НЦ, да.
угловатые мускулистые ягодицы
Узнаваемый авторский стиль.
Оргазм накрыл черной яростной волной, заставляя выгибаться и кричать. Гюнт почти лишился сознания от никогда ранее не испытанных ощущений
А вот тут непонятно. Может, Гюнта и не ебли до этого? А он зря машины раздаривал, наивный.
Дальше монолог альфы-спецназовца:
— Это какое-то безумие. Читал про истинность, но даже не предполагал, что все… вот так. Что крышу сорвет настолько, что я кинусь на омегу, чьего имени не знаю, которого вижу в первый раз в жизни…
Зря что ли на Фикбуке соумейтов придумали? Самый простой способ сбагрить неликвид под видом чуда.
...Гюнт и прижмурился, наслаждаясь ощущениями в растянутом вокруг альфьего узла заду.
Альфа между тем рассказывает, где был все это время:
— Я вышел в отставку. Точнее, комиссовали после ранения. Недавно...
Слепой и глухонемой капитан подводной лодки, пятнадцать лет не поднимавшейся на поверхность. Ну ничего, поживет маленько со страдальцем, журнальчики почитает...
— Я тебя ждал всю жизнь! — Гюнт хлюпнул носом, а после решительно обтер его о все то же многострадальное плечо истинного.
— Как долго я тебя искала…
— 8 дней.
— Как долго я тебя искала… (ц.)
Ну и дальше еще раз объяснение блядства омеги, которое Чтец все равно так и не понял. То есть Гюнт ждал истинного и при этом трахался направо-налево. Зачем? Видимо, чтобы чем-то занять себя в ожидании.
Заключение.
Жанры и предупреждения не расставлены, обоснуй сдох в зародыше, в повествовании чехарда, блядский омега вызывает только желание выблевать завтрак. Есть немного флаффа, зато драма провалена. Теракт описан плохо. Спецназовец не раскрыт, им мог быть даже дядя Вася с помойки. Ну а хули? Соулмейты.
Хорошечка, пили кирпич. Пользы больше.
