Степан постучался лбом об руль.
Мужик стучащийся об руль, это не мужик, если это была попытка гиперболизировать действия персонажа, то она провалилась с треском. Чтец начал подозревать что сейчас Стёпа спустится в метро и если это гет, то встретит свою зазнобу, небогатую и красоты охренительной. Чтец начинает негодовать на анонов, которые опять подсунули низкопробное писево, предсказуемое и шаблонное.
Опять пробка на три часа как минимум. Как же это его заебало! Даже мата уже не осталось. Снег, грязь, мудаки-автомобилисты, вечно меняющие ряды в надежде выиграть пару минут, беременная секретарша на работе, стерва-любовница, разбившая подаренный ей мерседес через неделю — все бесило, и, казалось, выхода нет.
Секретаршу в декрет, любовницу пинком под зад, если куры денег не клюют. Или Стёпчику нравится превозмогать?
Степан прополз с десяток метров в пробке и понял, что если не выберется из машины немедленно, то разнесет свой Ягуар к ебеням: выйдет, достанет из багажника биту и расхерачит все до единого стекла, зеркала, фары… Степан мысленно разнес своего красавца вдребезги и немного остыл. Надолго ли? Хороший вопрос.
Чтец потоптался на месте, прикидывая материальное положение Стёпки, который бьётся головой о руль в пробке и смиренно принял расхерачивание мерса любовницей, а ещё готов битой оприходовать свой ягуар. Стёпчик идиот, чтец это понял и понял что это будет крайне полезное знание при дальнейшем прочтении.
Красная буква «Метро» попалась ему на глаза пару минут спустя и указала спасительный выход. На деньги ему давным-давно было плевать, так что он заехал на платную стоянку, подышал холодным столичным смогом и зашел в метро, в котором не был лет десять.
про то, что Стёпику было наплевать на деньги можно было не указывать, чтец уже прочитал про ягуар и мерседес, которые для Стёпика дешёвка, подогнанная на слом.
Толпа принесла его к окошку, в котором он обменял гремящую в кармане мелочь на бумажную карточку, и понесла дальше сквозь турникет на саму станцию. Он не сопротивлялся. Плыл по течению и даже ловил от этого извращенный кайф, ведь здесь от него никому и ничего не было нужно: ни денег, ни ответов, ни решений. Ничего. Он впервые за долгое время был абсолютно, беспросветно и идеально одинок.
Бедный, измученный любовницей и работой Степан, обладатель ягуара, непонятый никем и мечтающий пожить обычной жизнью толкается в метро среди обывателей и думает о том, что он пылинка в море жизни. Что мешает Стёпику бросить всё и купить себе небольшое ранчо, чтец пока не понял, но уверен, объяснение будет.
Толпа занесла Степана в вагон, сплющила, задушила запахами перегара, дешевого парфюма, жареных на прогорклом масле пирожков и не мывшихся сто лет бомжей, но он словно впал в кому: сознание фиксировало все, что происходило вокруг, но эмоции на весь этот вертеп не реагировали. Его качало из стороны в сторону на перегонах, дергало взад-вперед на остановках. Ему прошлись по ногам, ткнули чем-то острым в бедро, неприлично прижались к заднице, вымазали чем-то жирным полу светлого кашемирового пальто и даже сперли из руки небольшую кожаную папку.
Чтец понял что автор щедро вставляет свои ощущения и впечатления от использования ОТ чтобы передать ощущения Степана, впервые за десять лет покинувшего свой ягуар и впихнувшегося в вагон метрополитена.
Степан понял, что ее у него в руке нет, только когда дверь вагона закрылась, и поезд тронулся. Но ему и на это было наплевать, ведь там были всего лишь договора, над которыми он собирался поработать вечером. Степан ушел в себя так глубоко, что очнулся только тогда, когда его выгнали из вагона на последней станции.
У чтеца начал дёргаться глаз, Стёпа предстаёт перед нами каким-то подростком. Это точно взрослый мужик или автор просто демонстрирует нам незрелую личность, совершающую необдуманные поступки?
— Неплохо покатался, — сказал Степан вслух и сел в подошедший вагон с твердым намерением кататься на метро до закрытия.
Через три часа, исходив центральные станции метрополитена вдоль и поперек, поглазев на самые красивые холлы, барельефы и статуи, Степан без сил опустился на скамейку Новокузнецкой и прислонился к холодному мрамору затылком. Чудовищное напряжение, державшее успешного, известного в узких кругах, симпатичного и, в общем и целом, вполне себе видного мужчину в когтистых лапах несколько лет, обрело видимые размеры, и Степан понял, что до нервного срыва ему осталось фиг да маленько.
Чтецу не нравится слог автора по определению. И герой не нравится. Это не мужик, это какая-то размазня. Его точно будет ждать принцесса в резиновых сапогах и с зонтиком на конечной станции.
Девушка, что сидела рядом на скамейке, выглядела ужасно. «Ужасно мило», — поправил себя Степан. Не у всех же есть деньги на нормальную одежду, а выглядеть прилично в болоневой китайской куртке и поюзаных, давно уже немодных, когда-то кожаных сапогах сложно. Дело спасала вязаная шапка, кокетливый шарф и милое личико. Сколько ей лет? Дите ведь еще, а уже с утешениями. Неужели он так плохо выглядит? Эта мысль заставила расправить плечи и надеть вечную маску «все ОК»
Чтец в своё время изучал исследование на тему одиноких женщин предклимактерического периода, которые всё ещё мечтают встретить своего принца миллионера в метро, исследование проводил молодой и забойный студент, так что там было много весёлого, но суть сводилась к следующему: все эти женщины в своё время посмотрели фильм "Красотка", так что если тебе немного за тридцать, есть надежда! Героине повезло. Вот он принц, надо брать, то есть, подойти к дядьке постарше, вычленить взглядом дороговизну пальто, часов и торчащие из кармана ключи от ягуара и
— Врунишка, — улыбнулась девушка. — Не смотри на меня так подозрительно, я не ребёнок. Мне 18, я учусь в университете и могу показать студенческий.
— Не надо, я тебе верю, — не поверил Степан.
— Ну ты и жук, — звонко рассмеялась она. Провела пальчиком по его носу и взяла за руку. — Ты, наверное, никому в этой жизни не веришь.
Степан заморгал и послушно взял в руки бумажный стаканчик со странно пахнувшим кофе, неспешно оглядываясь вокруг. Надо же. Ночь. Снег. Фонари. Красная церковь. Макдональдс, совсем недалеко от Третьяковки… Знакомые места, черт побери.
Жуткий кофе обжег горло, Степан закашлялся, но из вежливости глотнул жидкую дрянь снова, ведь добрая самаритянка угостила его из лучших побуждений. Она же не знает, что один из его бизнесов — сеть уютных кофеен по всей России.
Принц. Бросивший ягуар. Имеющий любовницу, разбившую мерс. Катающийся в метро. Нашёл молодую принцессу.
Брели, не разбирая дороги, и болтали, не закрывая рты, пока не пришли к знакомому Степану дому.
— Представляешь, я привел тебя к себе домой, — засуетился Степан.
Вытащил из кармана пальто связку ключей, заодно нащупывая паспорт, банковские карты и пачку наличных. Облегчённо выдохнул и успокоился. Все на месте. — Автопилот — великая вещь!
— Спасибо за прогулку, — улыбнулась Василиса. — Было здорово.
Взялась за лацкан пальто Степана руками, привстала на цыпочки, чмокнула симпатичного, но явно ухайдаканного делами мужчину в нос и шагнула прочь, в сторону, откуда они пришли.
— Василиса! А ну стой! — возмутился Степан. — Я что, девица, чтобы ты меня кофе угощала, до дому провожала, в нос целовала и, не солоно хлебавши, восвояси топала?
— Степан, — рассмеялась Василиса, — ты такой замороченный, что просто чума. Расслабься уже, а? Может, встретимся когда-нибудь, напоишь меня хорошим кофе. Отблагодаришь за прогулку.
— Я тебя прямо сейчас напою, — сказал Степан. — Пойдем, я приглашаю тебя на чашку кофе.
— Нууу, нет! Я девушка приличная, и на такие уловки не ведусь.
Степан спорить не стал: подхватил Василису на руки и зашел в двери, которые услужливо открыл перед ним швейцар.
Аноны, вы издеваетесь над чтецом. У чтеца два варианта поведения Василисы, она элитная проститутка ловящая на живца или идиотка, которая ни разу не слышала о том, что к незнакомым мужикам ходить в гости нельзя.
— И то верно, — повеселела Василиса, заходя в лифт. Завертела головой, разглядывая отделанный мрамором и деревом холл до последнего. — А ты, типа богатый Буратина, получается?
— Я Карабас Барабас. Злой и жестокий. Но это если меня злить.
— А если не злить?
— Тебе виднее, — улыбнулся Степан, подхватывая Василису под локоток, когда двери лифта открылись.
Судя по диалогам, героям по 18 лет обоим, но Степан у нас владелец сети кофеен. Известных. У него ягуар. Речи Стёпы никак не вяжутся с его жизненным опытом.
— Это еще что за чучело? — удивилась Анастасия и подошла к ним вплотную. — Степа, на какой помойке ты ее нашел?
— Это я его на помойке нашла, — вскинула голову Василиса. — Судя по всему, вы на ней вместе тусуетесь.
На сцену выходит любовница, готовая сражаться за свой кусок пирога в виде Стёпика. Чтец недоумевает, как он согласился читать это писево старшеклассницы.
— Ты что себе позволяешь! — уперла руки в бока красотка и приготовилась к бою. Она будет не она, если в итоге не выцыганит у Степана бриллиантовое колье! — Кто я, а кто она! Да вся ее одежка вместе взятая одного моего похода к парикмахеру не стоит! Выкинь эту бомжиху за дверь. Немедленно!
Чтец понимает что вся работа, это подростковая мечта автора, у которого жизненного опыта нет, представления о том, как ведут себя взрослые люди нет, книг прочитано мало, зато сериалов "Клуб" и "Барвиха" просмотрено много.
— Давай, — кивнул Степан, отпуская туго сжатую пружину наболевшего, и ласково погладил Василису по голове. Не повезло девчонке, попала под раздачу. — Я тебя сюда на правах любовницы привёл, а ты трахаешься со мной так, будто одолжение делаешь! Когда ты мне минет последний раз делала? В задницу давала? Новенькое предлагала? Сто лет назад! Жены и то чаще с мужьями спят. Какая ты, нахуй, любовница?
Из этого разговора Василиса может понять что её ждёт в качестве любимой женщины Степана и мы видим высокоморальный облик самого Стёпика. Чтец понял, что коньяка с утра было мало, но после обеда чтецу на работу и придётся читать дальше на сухую.
— Что-то подсказывает мне, что если останусь, то секса захочу, — смутилась Василиса. — Ты слишком опытный мужчина, чтобы я смогла перед тобой устоять. Может то, что ты за пять минут избавился от любовницы, меня остановит?
Василиса прикинула все блага что её ждут, мысленно села за руль новенького мерса, покрутила в руках айфон, надела кружевной пеньюар и решила, что готова дать в зад и делать минет.
Разделся полностью, встал позади Василисы, насладился пунцовыми щеками и взялся за ее длинное черное платье.
— Не надо, у меня нижнее белье, как у столетней старухи, — дернулась в сторону Василиса. Случайно задела попкой пах Степана и поняла, что мужчине позади нее откровенно плевать на то, что на ней надето. — Ой!
Аноны, давайте в следующий раз мне не писево школьниц?
— Я не специалист в сексе, — сказала Василиса и позволила себе провести пальцами по выпуклым мышцам широкого плеча и руки. — Так что дай мне пару минут на изучение такого великолепного образца как ты.
Аноны, вы просто поиздевались над говночтецом.
Конечно же, Степан согласился. Кончил от мыльных неумелых рук и ласкового ерзания мочалки по спине и бедрам. Успокоился на время, достаточное для того, чтобы довести Василису до предоргазменного состояния, и даже успел натянуть на член презерватив, прежде чем вошел в нее и как следует отымел. Она стонала и билась в его руках, вскрикивала и, когда Степан уже потерял всякую надежду, бурно кончила, утаскивая его следом за собой.
Двойка за постельную сцену. После её прочтения у чтеца стойкое ощущение что автор данного произведения подрабатывает преподом в школе юных фикрайтеров и отвечает за порево.
Скучал ли он по Василисе? Нет, просто помнил и часто представлял ее рядом с собой. Как звезду на небе: далекую, ласковую, понимающую и совершенно недоступную. Вот она готовит ему кофе, а он трется о ее попку стояком и отвлекает поцелуями. Вот они рассекают на парусной яхте ярко-синее море и глазеют на греческие острова. Вот… Да мало ли чего Степан с Василисой делал, если учесть, что любовниц у него полгода как не было.
Минутка рефлексии героя настолько стала и скучна, что чтец готов вернуться к чтениям автора Это Хорошо и его альфам и омегам.
— Я не трус, но я боюсь, — тяжело вздохнул Степан, поцеловал ее в губы долгим поцелуем и натянул на нее шлем. — Вдруг облажаюсь?
Совет автору я давать конечно же буду. Если школьник, то пиши про школьников, студент, пиши про студентов. Но если ты ни хрена не смыслишь в жизни бизнесменов, их любовниц и нищих студенток, то не берись за подобное или может получиться вот такое херовое хрючево:
— Ты — моя звезда, а звезды в метро не ездят.