Вы не вошли.
Бесит Lance - вроде такой крутой энергичный чувак, но снобизма просто овердохуя.
Захожу почитать раз в пару месяцев и каждый раз нахожу повод для бамболейо - в этот раз припекло от записи про "фу, только быдло жрет на рабочем месте и таскает с собой контейнеры, 200 рублей, оставленных в кафешке - цена самоуважения". Чё за пиздец.
Тогда дважды идиоты
Сегодня мне тридцать.
Возраст, демонизированный обществом запредельно. Еще не успев закончить институт, ты начинаешь слышать: «Пока тебе нет тридцати, ты должен...». Должен жениться (выйти замуж), завести ребёнка (лучше трёх), достичь небольших (куда тебе больше, успеется) карьерных успехов в одобряемой обществом профессиональной области, заменить хобби вечерним просмотром фильмов, а встречи с друзьями — воскресной поездкой в Ашан, купить кредитный Логан и взять в ипотеку хоромы в Шушарах. И выбросить из головы дурь. (В принципе, если исполнить всё в точности, дурь и сама выйдет). Главное — не разбираться, что из этого всего тебе самому было нужно. Это никого не интересует: ты — должен.
Считается, после тридцати — жизни нет. После тридцати у тебя вместо жизни — другое «должен»: тянуть за собой вагон обязательств, которые ты условно-добровольно взвесил на себя за предыдущие десять лет. Вкратце: пить, ныть и платить за однушку в Шушарах. Не забывая жаловаться на быт, жену, детей и бессмысленную, низкооплачиваемую работу. В норме ты должен встретить свои тридцать глубоким моральным стариком. Полностью сгоревшим, необратимо уставшим, безжалостно циничным по отношению к своим же собственным целям, желаниям и мечтам. Встретить их так, чтобы понимать совершенно ясно (хотя и не признаваться себе до поры): всё самое важное — уже случилось. Было, пройдено, совершено. Дальше — инерция. Тень от тени, копия с копии, шашлычок под коньячок и плач Ярославны по мифической молодости.
Знаете, что самое крутое в возрасте «тридцать»? Примерно всё.
Алхимия зрелости: желания становятся целями, цели — планами, планы — действиями, действия — результатом. Ответственность: за себя, свой выбор, свои ценности. Упоение волевым, намеренным сотворением для себя именно того жизненного пути, который видится правильным. Упоение словами и поступками, малым и значительным, радостным и горьким, успехом и ошибками. Безграничное удовольствие знать и чувствовать свою власть над обстоятельствами. Тридцать — это воля. Осознанность. Смелость, в которой нет безрассудства. Любовь к себе, в которой нет измен.
Если под давлением социума ты не прилег в уютный гроб навязанных обязательств — это возраст, в который входишь с ясными, как никогда, стремлениями. С силой, как никогда достаточной, чтобы им следовать. С самоощущением — «курс взят, пристегнись: начинается главное» (с).
Мне тридцать. Пожалуй, лучшая дата за последние тридцать лет. -)
▼Скрытый текст⬍
Отредактировано (2016-12-16 13:10:23)
Мне тридцать. Пожалуй, лучшая дата за последние тридцать лет. -
А по заблюренной до блеска фоточке и не скажешь. Фотошоп уровня "Вождь".
Да норм пост, чо, даже почти никого не обосрал и нигде не приосанился.
Фотка фуфло только, больше фильтров для бога фильтров, блюр для заблюренного трона.
Мне тридцать. Пожалуй, лучшая дата за последние тридцать лет. -)
А зачем сабжу прическа как у Ким Чен Ына?
У анона довольно прилично с недвижкой, но таки бомбит от всяких поплевываний в сторону людей, которым не свалилось подарочка от мамули или бабули, поэтому они вынуждены решать квартирный вопрос. Особенно когда поплевывают те, кому тоже свалилось.
Аноны, вы предвзяты, ну право слово. Ипотека же мастхэв для зрелого возраста.
Ипотека же мастхэв для зрелого возраста.
Может, это как-то связано с тем, что жилищные проблемы сами собой не решаются?
Аноны, вы предвзяты, ну право слово. Ипотека же мастхэв для зрелого возраста.
Кроссфит — это не про детальный, чуткий, вдумчивый разговор со своим телом. Кроссфит — это ебашилово.
У меня прям кровь из глаз идет каждый раз, как наш шпортсмен чот выдает про свои занятия. Нет, дура, ни в одном виде тренировок нет ебашилова без НАРАБОТАННОЙ ТЕХНИКИ, КОТОРОЙ У ТЕБЯ НЕТ.
Извините за капслок, был взволнован.
очень помогают отдельные занятия по тяжелой атлетике: они шлифуют технику
Мы видели твою технику. Ты приседать правильно не умеешь. Это дикий нонсенс на самом деле. Я такого не видел ни у кого, кроме новичков, которые в зал ходят неделю.
Здесь, наверное, стоит отметить, что всё сказанное в посте касается только кроссфита, практикуемого в клубах, тренирующих по классической, патентованной системе, имеющих лицензию на то, чтобы проводить подобные занятия (см. — «Гераклион», «Idol», etc.).
У нее еще и клуб типа не подвального типа, где некому объяснить азы? Пиздец. Товарищи, запомните эти названия клубов и обходите их десятой дорогой, если сабж демонстрировал то, чему там учат.
Кроссфит сейчас модное явление, а модники не хотят въёбывать, модники хотят быть в тренде, поэтому появляются в сетевых гламурных фитнес-клубах «кроссфит-боксы», и появляются отдельные маленькие клубы в спальных районах — и то, чем там занимаются люди, это не кроссфит, это аэробика для контуженных паралитиков. Я считаю, что каждый вправе заниматься тем, что ему нравится, но считаю, вместе с этим, правильным развести понятия. -)
Ладно, допустим, этот эйблизм спишем на "не подумал", сабжу в принципе нечем. Но. Как удивительно, что именно это явление он демонстрировал нам на видяшках. Я считаю, каждый вправе заниматься тем, что ему нравится, хоть системно гробить свое здоровье, но считаю правильным поржать над человеком, который с такими понтами не умеет делать базовые упражнения.
У меня прям кровь из глаз идет каждый раз, как наш шпортсмен чот выдает про свои занятия. Нет, дура, ни в одном виде тренировок нет ебашилова без НАРАБОТАННОЙ ТЕХНИКИ, КОТОРОЙ У ТЕБЯ НЕТ.
бро, иди сюда, поплачем вместе
аэробика, танцы, всякие там танцевальные фитнесы - это ещё как-то попадает под определение ебашилово. все силовые, особенно с весами - это не ебашилово, это техника, блеать!
о чем вообще рассуждает человек, у которого коленки за носок вылазят и который встает за счет коленок? ну бля(
коленки за носок вылазят
*еще один анон плачет кровавыми слезами*
Отредактировано (2017-01-06 22:55:09)
Чо, тема подстухла?
http://toma-km.diary.ru/p211624028.htm
Читает, читает Тома ХС)) И нас читает)
Да они, небось, с самого начала читали, потому сабж и поутих.
ИМХО, звезд-однодневок надо объединить. Сабжа, гееволка, кто там еще был хитом одного дня?
Где же отчёт о том, как они в новогоднюю ночь от медведей бегали? Я так ждал.
Где же отчёт о том, как они в новогоднюю ночь от медведей бегали? Я так ждал.
У Томы глянь, но у нее не так задорно.
Меня сегодня постигло проклятье голливудской дивы: контейнер хрючева открылся в сумке и загадил все вокруг
Хорошо что я это обнаружил до выхода на работу и успел ликвидировать последствия, а то бы овсянкой из сумочки подтекал по дороге
То и дело в информационном пространстве звучит старая, могучая, проверенная временем аксиома: «В России сервиса нет». Особенно её любят произносить тётушки, предпочитающие отдых типа турецкого all inclusive. (Но говорят, при этом, как бы за весь российский туризм). Не то чтоб я имел что-то против пляжного отдыха (отличный способ расслабиться для тех, кто именно этого от своего отпуска и хочет) — но, заявляя это, они имеют в виду, мягко говоря, не Воркуту, Анадырь и Петропавловск-Камчатский. «В России сервиса нет» — это про такие же курортные Анапу, Сочи, Геленджик. И означает это обычно что-то из разряда: организационные накладки с трансфером, неласковый персонал в отеле, неухоженный пляж, невкусная еда. Ох, тётки-тётки.
В России не то что «сервиса» нет, в России дорог, блядь, нет. Чтобы путешествовать по нашей огромной и очень красивой стране, надо не крепкие нервы иметь — не поможет. Надо быть чуть-чуть фаталистом, обладать изрядной смекалкой и, главное, уметь получать большое удовольствие от того, что «по-нормальному» не будет никогда и ничего. Не терпеть это, сжав зубы, — а абсолютно искренне, осознанно получать удовольствие. Всё, что не в составе организованных туристических групп, и всё, что за пределами более-менее популярных туристических мест, — затейливое ебанько и, натурально, приключения на ровном месте.
Ты можешь ехать на машине по тому, что тебе кажется дорогой, сверяясь с картой, где эта шоссейка тянется через ебеня прямо до заброшенной крепости или интересного городка, — а потом дорога резко, решительно закончится болотом, и откуда-то из кустов, почёсываясь, вылезет мужик в ватнике с сочувственным бухтежом типа «Мотя, куды вы прёти», — и объяснит, что это не дорога вовсе, а бетонка от военного аэродрома, закрытого еще при царе Горохе, а в крепость (городок) можно попасть только с противоположной стороны, сделав крюк километров восемьдесят. И он не вполне уверен, что этот путь сейчас проходим: осень, распутица, а там грунтовка. Но вы попробуйте. Держитесь, счастья, крепкого здоровья. И номер телефона вот возьмите. Это Толян, он из местных, у него УАЗ-буханка. Поддёрнет, если что. Долго ли ему, ну.
«Сервис», да. В городе с населением десять тысяч человек может не быть ни одного кафе, кроме вокзальной пирожковой. В посёлке с населением две тысячи может не оказаться ни одного магазина (при этом, в глухой деревне, где живут пятьдесят бабок, их вдруг будет сразу два). То, что на карте обозначено автомобильным мостом через реку, окажется плохо сбитыми в две «рельсы» черновыми досками, по которым местные проскакивают на своих жигулях с разгону, мелко крестясь. Между вокзалом и причалом может не быть никакого сообщения, кроме такси — бомбил из числа тех же местных. Гостиницы могут отсутствовать как явление. В радиусе двухсот километров. Что такое «палаточный кемпинг», почти нигде не знают. Там, где знают, он будет открыт только летом. Вставая с палаткой просто так, без кемпинга, в понравившемся месте в лесу, рискуешь встать рядом с медвежьими берлогами, кабаньими лёжками и чёрт ещё знает чем. Технику безопасности вертят на хую везде, куда не дотягиваются любящие пиздюли от надзорных ведомств. (Спойлер: почти никуда не дотягиваются, пока не случится особо громкого массового выпила). Старый теплоход выходит с островов в такой шторм, что ложится леером на волну, пассажирка стучится к команде: «Страшно!», — хохочут, отвечают: «Заходите, вместе посидим, нам тоже страшно». Никому не придёт в голову сгонять тебя в шторм с открытой палубы: сдует, смоет, выпадешь — ну и сам дурак. Никто не спрашивает, умеешь ли ты грести, когда арендуешь лодку, чтобы поплавать по озёрно-канальной системе Соловков. В сердце этой системы — невероятно дремучие ебеня, заболоченные протоки и сложные для манёвра узкие каналы. Перевернёшься, разобьёшь о камни хилую лодку, утопишь мобильный, завязнешь в болоте — ну что ж теперь делать. На следующий день вон группа от турагенства поплывёт, так подберут. Если раньше гнус не сожрёт.
И вот так происходит примерно всё. Ты читаешь перед поездкой статьи и форумы, внимательно смотришь карты, много планируешь, — без этого вообще ничего не выйдет, — но всегда готов к тому, что действовать придётся не по плану, а исходя из обстоятельств. Путешествия по России — это вечный экспромт и вдохновенное изобретение «на коленке» способов одолеть самую внезапную хуйню. Это дорого (в том числе, косвенно — по затратам на снаряжение), это никогда не синоним слова «комфорт», это не то, что поддаётся адекватному планированию, и это нередко опасно. (Повторюсь: всё сказанное не относится к путешествиям в составе организованных групп и путешествиям в популярные туристические места).
И — это приключения. Действительно приключения, на каждом шагу: никогда заранее не знаешь, какие именно. Это огромная свобода действий и возможностей (в том числе «незадокументированных» — обратная сторона раздолбайства). Это минимум формализма и привязок к распорядку, стандартам, правилам, обстоятельствам. В конце-концов, это просто Россия: с несравнимым ощущениям простора (буквального — без конца и края во все стороны), с безумно красивой и очень разной природой, с отзывчивыми людьми.
Бессмысленно «относиться терпимо»: никакой терпимости не хватит, чтобы не чувствовать себя в конце такого «отдыха» измотанным и офигевшим. Это просто должно нравиться. Честно, по-настоящему нравиться.
В общем-то, всем сказанным выше я исчерпывающе, кажется, объяснил, почему мой загран просрочен с 2011 года, и все эти годы я наотрез отказывался заниматься изготовлением нового. :five:
Чувствую себя вмерзшим во льды атомным ледоколом, решившим спустя полвека нарушить режим радиомолчания. Для дальних поездок — у меня вся Россия. А вот в радиусе «на выходные» неразведанные ебеня и крепости почти закончились. За исключением западного направления. Случилось невероятное: в понедельник я подал документы на новый загранпаспорт. :-D
И чо? написано задорно.
Странно, что она не додумалась возить туристические группы по ебеням всей матушки-России, ограничилась областью.
написано задорно.
я заскучал на 3 абзаце)
Моё знакомство с огнестрельным оружием случилось в двенадцать лет. Мы были на даче у папиного друга, за Выборгом, в каком-то глухом месте на берегу озера. Честно говоря, примерно всё, что располагалось в ту пору глубоко за Выборгом в сторону границы с Финляндией, подпадало под определение «глухого места с озером» (может, и до сих пор подпадает). С одной стороны от дачи было маленькое поле, с другой — озеро с лодочным пирсом, а со всех остальных (в том числе, за полем и за озером) — лес. Больше там не было ничего. Место очень располагало к тому, чтобы бегать оттуда ночами через русско-финскую границу, прицепив на голову маскировочный куст. Не для каких-то диверсионных целей, просто так: чего не побегать, когда она в двух километрах. Дядя Витя, лучаясь интеллектом и разумностью взрослого человека, отца двоих детей, озорно живописал моему папе, как подплывал с мужиками на лодке к противоположному берегу (а там уже и граница), и нарезал по воде круги, звонко ругаясь матом и махая ружьём, вёслами и удочкой, а горячие парни предупреждающе палили в воздух и тоже ругались матом, причём на русском, компенсируя примитивность оборотов сочностью акцента. Я из этих рассказов так понял, что это у них было что-то вроде традиционной забавы, способствующей укреплению дружбы народов и установлению межкультурных связей. Что из этого понял мой папа, известный своим неукротимым донкихотством (однажды я расскажу, как он искупал нашу собаку в цементе), было написано у него крупными буквами через всё лицо, но, к счастью для всех, леность субботнего вечера сократила в итоге идею с лодкой, ружьём и удочками до единственного компонента — ружья.
Отцы прихватили принадлежащую дяде Вите охотничью двустволку и отправились на поле стрелять по банкам. Мне и дядь-Витиным детям, Оленьке и Вадику, сказали не подходить туда близко, — да, в общем, не очень-то и хотелось, из-за скудного пролеска весь перформанс было отлично видно и так. И слышно. Особенно слышно. Особенно когда не попадали. Спустя час, в наступающих сумерках, бурно обещая друг другу, что уж ночью-то они точно поплывут пугать фиников, деятели вернулись в дом, а мы, наоборот, пошли на поле: смотреть на простреленные банки. До банок не дошли, потому что нашли мирно лежащее в траве ружьё. Семилетний Вадик, раздуваясь от важности, провёл для меня краткую лекцию по устройству агрегата, продемонстрировал, как снимать с предохранителя, и, этак снисходительно, добавил: «Да ты выстрели, если хочешь! Оно же не заряженное. Щёлкнет и всё». Минут десять мы с Вадиком препирались. Меня несколько смущало, с каким азартом он меня уговаривает, а еще вызывало вопросы, почему мелкий пиздюк сам не «щёлкнет», если ему так хочется. Тем более, он повторял, как заведённый, что «папа разрешает». Впрочем, я для себя так подумал, что он, в силу возраста, наверное, пока не может самостоятельно удержать тяжёлую, как сотона, двустволку. Маленькая Оленька мелко кивала кудрявой головой и подтверждала, что папа точно-точно разрешает. Что ж ты будешь делать... -)
Я встал по стойке смирно, как пионер на выданье, пятки вместе, носки врозь, упёр приклад куда-то себе в ключицу и, держа таким образом ружьё практически посередине себя, подрагивающими (от тяжести и лёгкого ужаса) руками прицелился через поле куда-то в лес. Во времена моего невинного детства моя прабабушка обожала смотреть передачу «Шестьсот секунд» с Невзоровым, чуть более чем вся передача состояла из отборного «кровь-кишки-распидорасило», и вот там кто-то кого-то однажды из вроде бы незаряженного оружия разнёс в некомплектный набор для анатомического театра, и это крепко отложилось в моей памяти. Ну хоть что-то отложилось! Так что даже незаряженным я «целился» исключительно в далёкие ёлки. Ружьё покачивалось в сторону сумеречного леса, Вадик из-под локтя подначивал: «Давай, давай! Жми!». Ожидая обещанного звонкого щелчка, я собрался с духом и нажал. ЁБНУЛО! Сначала в принципе, потом меня об землю!
Я вообще не успел понять, что произошло, только осознал, что к земле я лечу уже без ружья. Хуже, чем вся эта затея целиком, была только идея стрелять из такого положения! Отдачей меня снесло с ног, двустволка улетела в одну сторону, я в другую. Ахуй прибежавших на звук выстрела отцов был настолько силён, что никто из детей даже не отхватил. Меня подняли, отряхнули, оценили наливающийся синяк на том месте, которое я считал плечом и куда упирал в связи с этим приклад, и выдали — нет, всё ещё не целебных плюх: круглую пробковую мишень и десяток дротиков. Добропорядочным метанием дротиков мы остаток вечера и занимались. У меня, правда, плохо получалось, потому что кидать я мог только левой рукой. -) Еще неделю у меня не очень хорошо поднималась правая рука и болела отбитая при падении жопа, — но это была любовь.
С лицензией пока приходится подождать из-за переездов, но любой возможностью пострелять из чужого оружия я с радостью пользуюсь — пусть это и случается нечасто. В воскресенье, гуляя с toma-km по зубропитомнику, приметили павильончик с тиром, и Тома, зная мою страсть, тут же снарядила меня на благое дело. -) Я каждый раз забываю, насколько лёгкая пневматика, и удивляюсь этому, как впервые. Сначала пробовал из пистолета, потом перешёл на винтовку — она тяжелее и поэтому удобнее. Добрый флегматичный дядечка, служащий тира, поднял мне мишени в форме железных кабанчиков и умилялся, что я попадаю почти куда нужно, хотя и не сложил ни одной (для этого надо попасть строго в центр фигурки). -)
По моему лицу заметно, какое для меня это было удовольствие. -)
И да — у пневматической винтовки нет отдачи!
Нежно толкается в плечо, лишь намечая её; как бы подсказывая, — на случай, если ты оглох или отвлёкся, — что выстрел был. Поэтому — так тоже можно!
Отредактировано (2017-02-03 18:03:27)
Через неделю после новогодних каникул я попросил руководство перевести меня на график работы с 8 до 17, и вот уже третью неделю я работаю так. Я это делал, главным образом, для того, чтобы со своим безлимитным абонементом и далеко идущими планами по его освоению, успевать заниматься после работы хоть чем-нибудь, кроме спорта: окончание рабочего дня в пять вечера позволило бы мне приезжать на шестичасовую вечернюю тренировку (вместо той, на которую я ездил обычно, на 19:30), и выигрывать этим полтора часа времени из еще не позднего вечера. Либо, наоборот, делать сразу после работы какие-то нужные дела, а ехать заниматься на последнюю вечернюю, к девяти. В общем, я, конечно, рассчитывал, что жить станет удобнее, но, право слово, такого эффекта я не ожидал.
Смещение графика на один-единственный час субъективно добавило мне в сутках часов пять. Первым открытием для меня стало то, что в шесть утра мне вставать намного легче, чем в семь. Вообще не имеет значения, чем я занимался накануне, насколько сильно устал и во сколько лёг: в семь я нередко вставал с мыслью «чтоб я сдох!», в шесть просыпаюсь с удовольствием и каким-то нереальным запасом сил. Поначалу это совершенно выносило мозг: да будь ты хоть десять раз жаворонком, но ты же встаёшь на час раньше, ну! Если ты до этого по утрам частенько просыпался разбитым и невыспавшимся, как можно просыпаться ещё на час раньше и чувствовать себя отлично?! А здесь логика не такая: это не «еще на час раньше», это на целый час ближе к естественному режиму. Это колдунство биологических часов, и оно как-то так, похоже, и работает. Одно дело знать это где-то в своей голове на уровне теоретического факта, другое дело почувствовать разницу на себе и настолько явно.
Вторым открытием было то, что этой энергичности хватает до глубокого вечера. На третий день такой жизни организм догадался, что ранние подъёмы не были разовым актом неслыханной щедрости, и так теперь будет всегда, и вкатил мне такой заряд соли в жопу, что я весь вечер не знал, куда себя применить, чтобы не наделать бурной деятельностью непоправимых разрушений. Хотелось мыть окна на лоджии (в январе), обдирать обои в спальне, делать с гирей комплекс «Минотавр» и сажать по ящичкам собранные в октябре жёлуди, чтобы вырастить из них дубы. Мне казалось, это охуеть какая классная идея: прямо сейчас взять и посадить дубы! Стоит отметить, всё это происходило в десять вечера, и я в этот день на тренировке уже был. После таких тренировок, какой была та, я обыкновенно могу лишь моргать, улыбаться и разговаривать фразами из трёх слов. Но точно не мыть окна! В итоге я стравил жажду действа в глажку огромного мешка мятых футболок и рубашек, ждавших своего часа уже, наверное, месяц, и в полночь благостно отключился... чтобы бодрым и весёлым подорваться без будильника в пять утра и сесть допиливать один из рабочих проектов.
Теперь этот заряд соли в жопе у меня ежедневный. Поначалу я охеревал и не поспевал координировать планы таким образом, чтобы между ними не оставалось зазоров по времени. Я, в общем-то, особо не жаловался на способность делать, помимо работы, довольно много, гибко перекидывая дела таким образом, чтобы каждое укладывалось в подходящий ему кусочек свободного времени, но мне было безумно непривычно, что можно за один вечер реально успевать столько! (Иметь силы на то, чтобы столько успеть!) Мои скиллы планирования просто не справлялись с тем, чтобы на ходу, экспромтом, составить на вечер цепочку из пяти разных задач, удалённых друг от друга территориально, таким образом, чтобы по времени уложить их встык, без «белых пятен» (в том числе, с учётом времени на дорогу и пробки), и соотнести с возможностями других людей, если это какие-то дела, которые присутствия этих людей требуют. Экспромтом — потому что по вечерам у меня нередко совещания, и я не всегда могу знать, во сколько очередное закончится. И, например, не рассчитывая в какой-то день выйти из офиса раньше восьми, я вдруг освобождаюсь вовремя, в пять, и составлять цепочку, вписывая в качестве одного из её звеньев тренировку, приходится прям с места и сразу.
Потом наловчился — дело пошло на лад. Цепочки на вечер типа — «купить на Адмиралтейской балалайку, продать на Сенной фотоаппарат, сдать на Парнасе джинсы в подшив, сходить на Просвещения к косметологу, поехать на тяжелую атлетику на Чкаловскую» — стали нормой. (Да, я реально купил балалайку! -) Об этом позже!). Где-то там, между этим всем, я успеваю забежать домой закинуться едой, чтобы не двинуть кони на тренировке, в какой-то момент пересесть с метро на машину, отдать в банк недостающие документы для оформления кредитки и заехать в магазин за мясом. А потом, оказавшись в начале двенадцатого дома, еще обрабатывать фотографии из поездок или, опять же, думать над какими-то проектами по работе.
Вся прошлая неделя у меня была такой. И это какой-то непередаваемый кайф: ложиться в пятницу в полночь (я имею в виду — рано), расслабленно посмотрев перед сном серию здоровского сериала и поболтав с друзьями, чувствуя огромное удовлетворение от того, что переделал за неделю по будням столько, сколько раньше потребовало бы две и вместе с выходными, — и проснуться в субботу в восемь утра абсолютно отдохнувшим, в первую очередь головой, и знать, что впереди полностью свободные выходные, в которые не нужно заниматься вообще никакой блядской мелочью, на какую всегда не доставало времени по вечерам. И, более: когда эта блядская мелочь рассована между какими-то приятными делами, а не требует для себя отдельного времени, она вовсе не воспринимается такой злоебучей — наоборот, не копится усталость от таскания за собой вечных хвостов «надо-сделать».
Самое удивительное во всём этом по-прежнему то, что это последствия сдвига режима всего лишь на один час. Перефразируя любимый походный мем прошлого года, toma-km характеризует происходящее со мной так: «Проснулся в шесть утра — и как давай жить!». :five: