Холиварофорум

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Хеменгуэль, Фолкнер, Стейбек и тд..

Двух из трёх я не узнал 

Смысл не в билете не юг, а в том, что герои пользуются возможностями среды, не считая её неизменной, не поддающейся их сознательным усилиям. При этом там двойное отличие от рус.лит-ры: и среда практикует поддержку человеческого достоинства, и у самих героев обычно них нет иллюзий относительно этой среды.

Мне кажется, об этом довольно точно у Чернышевского:

▼кусок⬍

Быть невеселым, это как кому угодно, — сказал Бьюмонт, — но скучать, по моему мнению, неизвинительно. Скука в моде у наших братьев, англичан; но мы, американцы, не знаем ее. Нам некогда скучать: у нас слишком много дела. Я считаю, мне кажется (поправил он свой американизм), что и русский народ должен бы видеть себя в таком положении: по-моему, у него тоже слишком много дела на руках. Но действительно, я вижу в русских совершенно противное: они очень расположены хандрить. Сами англичане далеко не выдерживают сравнения с ними в этом. Английское общество, ославленное на всю Европу, и в том числе на всю Россию, скучнейшим в мире, настолько же разговорчивее, живее, веселее русского, насколько уступает в этом французскому. И ваши путешественники говорят вам о скуке английского общества! Я не понимаю, где ж у этих людей глаза на свое домашнее!
— И русские правы, что хандрят, — сказала Катерина Васильевна, — какое ж у них дело? им нечего делать; они должны сидеть сложа руки.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Будь это

Диккенс у Акакия нашелся бы богатый дядя, завещавший ему все свое состояние и стопиццот шинелей.

Да у Диккенса так-то полно маленьких людей, которым никто не помог.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

При этом там двойное отличие от рус.лит-ры: и среда практикует поддержку человеческого достоинства, и у самих героев обычно них нет иллюзий относительно этой среды.

Ну, это разница между феодализмом и капитализмом, в советской литературе среда тоже перестала быть неизменной.

Анон✓

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Про шинель
Сюжет повести возник из канцелярского анекдота о чиновнике, страстном охотнике. Он с большим трудом и лишениями для себя накопил денег на хорошее охотничье ружье. Однако на первой же своей охоте чиновник утопил ружьё в реке. После чего едва не умер от переживаний. И вот сослуживцы, видя его неподдельное горе,  собрали ему денег на новое ружьё.

Охота для человека из этого рассказа была увлечение, а не средством существованию, он ради забавы купил себе ружьё, а не ради пропитания. Тут получается у человека страсть, зацикленность на определённой вещи.
А у Акакия шинель необходимость для холодной зимы.
Посмотрите насколько сильно изменился смысл, если заменить ружьё на шинель.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

А если бы это был соц реализм, к помираюшему Акакию пришёл бы пламенный революционер с шинелью, на которую они скинулись всей ячейкой, и Акакий тут же вступил бы в партию!
а если бы это был слэш, то с революционером был бы пейринг.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Сюжет повести возник из канцелярского анекдота о чиновнике, страстном охотнике. Он с большим трудом и лишениями для себя накопил денег на хорошее охотничье ружье. Однако на первой же своей охоте чиновник утопил ружьё в реке. После чего едва не умер от переживаний. И вот сослуживцы, видя его неподдельное горе,  собрали ему денег на новое ружьё.

Блин, и насколько ж лучше была б рус.лит-ра, если б в ней писали на такие сюжеты! И ГГ нормальный - с хобби, с переживаниями, и сослуживцы люди, а не сволочи. Но нет, надо было выкрутить в сторону стрррраданий

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Двух из трёх я не узнал 

Сори, я пишу в транслите.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

И ГГ нормальный - с хобби, с переживаниями, и сослуживцы люди, а не сволочи.

Так и у Гоголя не сволочи, просто, выбирая между директорским портретом и шинелью товарищу, трудно сделать (не)правильный выбор. Уж не говоря о том, что это такие же мелкие чиновники без излишка свободных денег.

Повествование о грабеже шинели, несмотря на то что нашлись такие чиновники, которые не пропустили даже и тут посмеяться над Акакием Акакиевичем, однако же, многих тронуло. Решились тут же сделать для него складчину, но собрали самую безделицу, потому что чиновники и без того уже много истратились, подписавшись на директорский портрет и на одну какую-то книгу, по предложению начальника отделения, который был приятелем сочинителю, — итак, сумма оказалась самая бездельная.

Цимес-то именно в том, что у Гоголя повествование идет про бедных людей, вот реально бедных, на грани с нищетой, и никто не может небрежным жестом из широких штанин вытащить пачку ассигнаций, тогда как в анекдоте люди побогаче, с проблемами уже скорее людей белых.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Посмотрите, что значит имя Акакий в переводе с греческого.

Акакий Акакиевич это дважды смиренный. Причем тут среда  и мешок ассигнаций, Гоголь был очень религиозным человеком, он совсем про другое.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Будь это

японская литература, ничего бы по сути не изменилось, получился бы кайдан про нищего самурая, мечтавшего о новом кимоно, а после смерти ставшего мстительным духом.

Тихо ору. Мне нужен даже не фанфик такой, а гравюра Куниёси. Серия гравюр!

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

И, кстати, даже значительное лицо у Гоголя не то что бы совсем бесчеловечная морда (он ведь почувствовал неловкость и сожаление за то, что безо всякого повода наорал на бедного чиновника, чтобы только выпендриться перед товарищем детства и продемонстрировать ему, как высоко взлетел, даже послал потом узнать, что там с Акакием Акакиевичем). И, в общем, как всегда, виновата система, основанная на чинопочитании и чинодрочерстве, когда большому чиновнику стыдно повести себя по-человечески, потому что в его представлении это уронить это самое ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ! ЛИТСО!

Анон✓

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

уронить это самое ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ! ЛИТСО!

Сатира на общество

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Будь это

японская литература, ничего бы по сути не изменилось, получился бы кайдан про нищего самурая, мечтавшего о новом кимоно, а после смерти ставшего мстительным духом.

Анон, ты не поверишь, но не совсем.

▼Акутагава бтв очень уважал Гоголя⬍

http://lib.ru/INOFANT/RUNOSKE/bat_mush.txt

Анон✓

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Акакий Акакиевич это дважды смиренный

Почему Акакий стал мстительным духом? По "канону" замерзших бедняков он должен был вознестись в рай, как мальчик у Христа на ёлке и девочка со спичками.
А тут какое-то не такое посмертие.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Будь это

японская литература, ничего бы по сути не изменилось, получился бы кайдан про нищего самурая, мечтавшего о новом кимоно, а после смерти ставшего мстительным духом.

История гоголевской "Шинели" в Японии также тесно связана с творчеством Акутагава. Японская критика неоднократно указывала, что его рассказ "Бататовая каша" написан под несомненным влиянием повести Гоголя. Обращение японского писателя к "Шинели" не случайно: слово "человечное" - одно из самых часто повторяющихся в произведениях Акутагава.

В "Бататовой каше" автор разрабатывает тему "маленького человека". Сюжет новеллы основан на одном из эпизодов того же сборника "Стародавние истории", рассказывающем о богатстве и роскоши вельможи Фудзивара Тосихито и о бедном чиновнике, всю жизнь мечтавшем наесться вдоволь бататовой каши. Акутагава переставляет акцент, делая героем рассказа этого мелкого, забитого нуждой чиновника, бывшего эпизодической фигурой в "Стародавних историях". Он так зауряден, что даже не назван по имени; его зовут просто "гои" - чиновник пятого ранга. Вот описание его внешности: "Никто не знал, когда и каким образом этот человек попал на службу к Мотоцунэ. Достоверно было только, что он с весьма давнего времени ежедневно и неутомимо отправляет одни и те же обязанности, всегда в одном и том же выцветшем суйкане (кимоно. - К. Р.) и в одной и той же измятой шапке эбоси... Всем казалось, будто сквозняки на перекрестках Судзяку надули ему этот красный простуженный нос и символические усы с самого дня его появления на свет"*.

▼Скрытый текст⬍

* (Акутагава Рюноскэ. Избранное, т. 1, с. 48.)

Гои безропотно сносит насмешки своих сослуживцев: "Тем не менее гои оставался совершенно нечувствительным к этим проделкам. Во всяком случае, казался нечувствительным. Что бы ему ни говорили, у него не менялось даже выражение лица. Он только молча поглаживал свои знаменитые усы и продолжал заниматься своим делом. Лишь когда издевательства переходили все пределы, например, когда к узлу волос на макушке ему прицепляли клочки бумаги или привязывали к ножнам его меча соломенные дзори, тогда он странно морщил лицо-то ли от плача, то ли от смеха - и говорил:

- Что уж вы, право, нельзя же так..."*

* (Там же, с. 49.)

В голосе гои было что-то такое, вызывающее жалость, что молодой чиновник, недавно приехавший из провинции, проникся глубоким сочувствием: "И с тех пор эти слова не шли у него из головы. Гои в его глазах стал совсем другой личностью. В испитой, серой тупой физиономии он увидел тоже Человека... И всякий раз, когда он думал о гои, ему представлялось, будто все в мире вдруг выставило напоказ свою изначальную подлость"*.

* (Там же, с. 50.)

Все это даже и текстуально близко гоголевской повести. Кумэ Масао, близко знавший Акутагава, говорит, что тот писал "Бататовую кашу", положив рядом "Шинель" Гоголя*.

* (Бунгаккай (Литературный мир), 1936, № 9, с. 119.)

Акутагава, конечно, далек от плагиата: он не скрывает факт заимствования у Гоголя ("Шинель" была хорошо знакома читающей публике того времени), но, напротив, уверен, что читатели в согласии с японской литературной традицией узнают и вспомнят слова и ситуацию произведения-прототипа. Гоголевские реминисценции дополняли и расширяли бы содержание его рассказа.

Традиция обращения к литературному образцу прошлого и использования реминисценций из него чрезвычайно развита в японской литературе. Такое заимствование носило характер осознанного творческого приема уже с древних времен. В японской поэтике этот прием получил название "хонкадори" - "следование изначальной песне". Это своего рода "память литературы" - один из путей преемственности традиций. Прием хонкадори применялся не только по отношению собственно к японской литературе, но и к китайской. В новое и новейшее время источники заимствования пополнились европейскими литературами, в том числе - русской. Так, Куникида Доппо, один из корифеев японской прозы XX века, в текст "Равнины Мусаси" (1898) вставляет целые "куски" из любимого им тургеневского рассказа "Свидание" в переводе Фтабатэя, изображая прелесть лесной чащи в осеннюю пору.

Обращаясь к традиционной поэтике реминисценций, Акутагава как бы хочет сказать, что Гоголь - классик, поэтический авторитет для нового поколения японских писателей; в то же время, как отмечает В. С. Гривнин, Акутагава "вернулся к старой японской традиции, стремясь подчеркнуть родственную связь своей новеллы с "Шинелью" Гоголя"*.

* (Гривнин В. С. Акутагава Рюноскэ. Жизнь. Творчество. Идеи. М., 1980, с. 77.)

Следуя "изначальной песне", Акутагава заимствует отдельные "куски" из "Шинели" отнюдь не механически, а в соответствии с темой своего произведения, и это делает само заимствование органичным. "Общие места" в начале "Бататовой каши" растворяются в ткани произведения; основная же часть новеллы развивается самостоятельно, независимо от "изначальной песни".

Идейная кульминация повести "Шинель" - тот контраст покорности несчастного Башмачкина и грубости "значительного лица", который вызывает у читателя и чувство боли за униженного человека, и протест против несправедливого жизненного устройства. У Акутагава нет этой кульминации; повествование протекает плавно, без катаклизмов. Трагизм окружающей действительности усиливают порой незначительные эпизоды, например, сцена расправы уличных мальчишек над бездомной собакой и жалобный стон гои: "Отпустили бы вы ее, собаке ведь тоже больно..."

Примечательно и другое. Мечта гои хотя бы раз в жизни наесться вдоволь бататовой каши исполняется. Тут нельзя не вспомнить мысль Макара Девушкина - героя "Бедных людей" Достоевского - о том, что автор "Шинели" не должен был закончить так трагично скорбное повествование об Акакии Акакиевиче: "А лучше всего было бы не оставлять его умирать, беднягу, а сделать бы так, чтобы шинель его отыскалась, чтобы тот генерал, узнавши подробнее об его добродетелях, перепросил бы его в свою канцелярию, повысил чином и дал бы хороший оклад жалованья, так что, видите ли, как бы это было: зло было бы наказано, а добродетель восторжествовала бы, и канцеляристы товарищи все бы ни с чем и остались. Я бы, например, так сделал".

Акутагава как будто внял совету Макара Девушкина. Мольба гои услышана, его накормили досыта заветной бататовой кашей. Казалось бы, гои, как герой Достоевского, должен молиться "каждодневно и вечно" за своего гуманнейшего управителя. Но с гои ничего подобного не происходит. Вот заключительные слова новеллы: "По утрам в Цуруге солнечно, однако ветер пробирает до костей. Гои торопливо схватился за нос и громко чихнул в серебряный котелок"*.

* (Акутагава Рюноскэ. Избранное, т. 1, с. 64.)

Серебряный котелок наполнен доверху бататовой кашей, но это не радует гои. Японские исследователи поясняют, что герою, у которого исполнилось заветное желание, все безразлично. Но с этим мнением трудно согласиться, так как оно полностью снимает проблему "маленького человека", которая находится в центре внимания автора. Обильное угощение у правителя в Цуруге вовсе не принесло удовлетворения гои. Он понял, что пригласили-то его потехи ради. "Безжалостно смеясь", Тосихито, начальник дворцовой охраны, заставляет гои есть не переставая, хотя и видит, что у несчастного на кончике носа уже висят крупные капли пота. Жестокость, циничные насмешки, которые испытал гои во дворце правителя в Цуруге, оказались невыносимее всех других унижений. "Щедрость" правителя обернулась жестоким издевательством. Идея защиты человеческого достоинства, а также горячее сочувствие обездоленному существу в грубом и безжалостном мире - все это сближает "Бататовую кашу" с "Шинелью".

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Анон, ты не поверишь, но не совсем.

Отчего ж не поверю, я читал Акутагаву и более-менее знаю, чем он вдохновлялся, но собственно сюжет "Бататовой каши" взят из другого источника, как указано выше, и довольно мало общего имеет с сюжетом "Шинели".

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Кстати, после Набокова интересно перечитывать Толстого, замечая в "Анне Карениной" и "Войне и мире" те искры, из которых потом Набоков раздует пламя своего стиля. Вот вполне набоковский период, особенно в начале:

Никто не думал, глядя на его белые с напухшими жилами руки, так нежно длинными пальцами ощупывавшие оба края лежавшего пред ним листа белой бумаги, и на его с выражением усталости набок склоненную голову, что сейчас из его уст выльются такие речи, которые произведут страшную бурю, заставят членов кричать, перебивая друг друга, и председателя требовать соблюдения порядка.

А вот опять же вполне себе Набоков, но с призвуком Платонова:

И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, – так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

И, кстати, даже значительное лицо у Гоголя не то что бы совсем бесчеловечная морда (он ведь почувствовал неловкость и сожаление за то, что безо всякого повода наорал на бедного чиновника, чтобы только выпендриться перед товарищем детства и продемонстрировать ему, как высоко взлетел

Ехидный Чехов потом эту ситуацию вывернул наизнанку в "Смерти чиновника", где нижестоящий чиновник изводит генерала  и прямо вынуждает его наорать.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Что было бы в американской литературе? Акакий бы уволился и на последние деньги купил бы билет на дикий юг, чтоб не мёрзнуть. Маленький человек всё равно остаётся кузнечиком своего счастья.

японская литература, ничего бы по сути не изменилось, получился бы кайдан про нищего самурая, мечтавшего о новом кимоно, а после смерти ставшего мстительным духом.

Аноны, вы космос. Я захотел на ЗФБ аушек с уползанием (и неуползанием) Акакия в стиле разных писателей.  Как в той пасте про волка и Красную Шапочку.

Отредактировано (2023-09-25 16:14:15)

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Я захотел на ЗФБ аушек с уползанием (и неуползанием) Акакия в стиле разных писателей.

У Набокова Акакий был бы бедным эмигрантом, живущим в Берлине и подрабатывающим репетиторством, денег на шинель он кое-как накопил бы, но умер (от сердца или попав под трамвай) аккурат перед покупкой или возвращаясь с шинелью домой - совершенно счастливым, не успевшим пережить принудительное расставание с мечтой.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

У Бунина бы Акакий на круглые коленки дрочил

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Будь это

японская литература, ничего бы по сути не изменилось, получился бы кайдан про нищего самурая, мечтавшего о новом кимоно, а после смерти ставшего мстительным духом.

Анон, ты не поверишь, но не совсем.

▼Акутагава бтв очень уважал Гоголя⬍

http://lib.ru/INOFANT/RUNOSKE/bat_mush.txt

И Достоевского, у него даже рассказ есть.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

У Бунина бы Акакий на круглые коленки дрочил

А у Крапивина - на исцарапанные 

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

И Достоевского, у него даже рассказ есть.

Японские литераторы того времени вообще русскую классику любили.

Анон

Re: Классическая литература и околосабжевые обсуждения

Блин, и насколько ж лучше была б рус.лит-ра, если б в ней писали на такие сюжеты! И ГГ нормальный - с хобби, с переживаниями, и сослуживцы люди, а не сволочи. Но нет, надо было выкрутить в сторону стрррраданий

Ну потому что в контексте бедных чиновников это реальнее.

Насчёт "недепрессивных" американских писателей, у того же Лондона, да и О'Генри вполне есть такие депрессивные штуки, что наши авторы нервно курят в сторонке.