Начинается всё задолго до событий «Топлива» и сиквела «Плоть и сталь». Генерал Шибта приезжает в Броксу (провинциальный полис) к Мастеру Ирону, своему старому другу. На глаза ему попадается пугливый мальчик-альбинос. Выясняется, что это сын Мастера. Ирон вынужден скрывать отпрыска, т.к. на момент рождения Найта (а это именно он) альбиносы считались генетическим мусором – «генму». Недавно в закон о генму внесли поправки и альбинизм оттуда исключили, но Мастер всё равно рискует своей репутацией и правом на репродукцию – с момента принятия поправки должно пройти 50 лет. Шибта понимает, что вечно скрывать ребёнка не получится, ситуацию надо как-то решать. Он договаривается с Ироном и забирает Найта в Академию (мать против, но кто ж её спрашивает). Поскольку генерал киборг, то и связи у него соответствующие – подслеповатого, глуховатого, болезненного Найта зачисляют на Боевое отделение.
В Академии на линейке куратор новичков бросает фразу, мол, совсем всё плохо, если даже генму на Боевое приняли. Дэл тут же встревает и рапортует, что альбиносы больше не считаются генму, куратор сразу понимает, что с «умником» будут проблемы. «Новобранцев» подселяют к зачисленным в прошлом году (обитателям спален 11-12 лет). Те, что постарше начинают задирать «салаг» под предводительством нагловатого Бофи. Найту отводят кровать на самом солнцепёке, хотя он плохо переносит прямой солнечный свет. Дэл заступается за него (обострённое чувство справедливости + желание выпендриться и утвердиться), провоцирует драку. В воспитательных целях парнишки привязывают его к кровати. Приходит инструктор, делает выговор и заставляет мыть в спальне пол. Дэл утихомириваться не собирается и Бофи обливает его помоями. Так же Бофи ставит Найту условие – он разрешит ему перебраться на другую кровать, если тот будет делать ему массаж. Бедняга, впервые попавший в коллектив и не знающий, как за себя постоять, вынужден согласиться. Его прозывают Мышем и идут на занятия, так и оставив Дэла.
По легенде Найт найдёныш – родители, испугавшись последствий, выкинули его на улицу, он каким-то чудом выжил, и вот добрый человек привёл его в Академию. Но Бофи подмечает, что Найт приучен к дисциплине, воспитан, аккуратно ест, да и таинственный благодетель явно не прост, если устроил такую дохлятину на престижное отделение, а не куда-то попроще.
Вечером, когда все идут в душ, Найт отвязывает Дэла. Бофи негодует и уже собирается собирается отвесить Мышу люлей в воспитательных целях, но за того вступается Тэо – именно он является главным. Тэо берёт Найта под свою опеку и начинает объяснять правила выживания в коллективе, а так же объясняет кто есть кто. Сам Матэо сын Мастера из другого полиса, и он недолюбливает одногруппника Натаниэля за то, что его папаша явный оппозиционер.
Утром Бофи опять принимается за наезды – Мыш успел выстирать постельное Дэла. Найт мямлит, что с Дэлом поступили не справедливо, сам же Лебэн не удосуживается сказать «спасибо», но на лекции двинул мальчишке, который обзывал Найта генму. Мыш благодарит Дэла, тот огрызается, мол, одни проблемы от тебя. Всё это происходит на уроке истории, который ведёт господин Миккейн. Найт неожиданно демонстрирует некоторый уровень познаний. Преподаватель видит в Найте огромный потенциал и своеобразным способом избавляет его от насмешек:
«Господин Миккейн указал на альбиноса жестом, которым экскурсоводы указывают на экспонат анатомического музея:
– Шея скорее короткая, чем нормальная, крепко сидит на почти горизонтальных широких плечах, бедра тоже широкие. Суставы широкие и тяжелые. Теперь череп.
Внезапно тёплые, немного шершавые пальцы историка легли на подбородок Найта и чуть повернули его лицо:
– Высокий и крутой лоб, хорошо выраженный переход к крышке черепа, имеются лобные бугры. Характерно уплотнение лобной кости над глазницами. Надбровных дуг нет, утолщение проходит над обеими глазницами и переносицей, – указательный палец учителя стал деловито скользить по лицу Найта, словно указка по доске, мальчик замер и вытянулся в струнку, не смея сопротивляться. – Нос короткий, прямой, с тупым концом, переносица углублена. Скулы широкие, лицо сравнительно низкое.
Когда палец учителя скользнул по нижней губе, Найт вздрогнул и захлопал ресницами.
– Рот крупный, губы тонкие. Нижняя челюсть широкая и массивная, подбородок волевой, грубый. Брови густые, почти прямые. Глаза сидят глубоко и кажутся маленькими. Расстояние между внутренними углами глаз большое.
Найт чувствовал себя экспонатом в кунсткамере. Ужасная, тяжкая обида душила его. Но тон учителя был странным – вовсе не ехидным или унизительным. Господин Миккейн отошёл от мальчика и обратился к аудитории, чуть разведя руки в стороны:
– К сожалению, не представляется возможным оценить пигментацию данного субъекта, так как она отсутствует. Но я готов биться об заклад – даже если бы уровень меланина у нашего, как вы его называете, «генму» был в относительной норме, всё равно он был бы очень светлокожим, светловолосым, с тенденцией к чуть заметной рыжине, и светлоглазым. Перед вами, господа, удивительное явление, игра природы, когда определённый хромосомный набор каким-то образом, так сказать, «всплывает» из моря накопившейся генетической шелухи, очищается, разворачивается во всей своей красе. Вы имеете уникальную возможность наблюдать практически чистейшего представителя так называемой фальской, или дальской расы. Настоящий реликт. Именно такими на заре цивилизации были наши предки-кроманьонцы, которые стёрли с лица земли неандертальцев с их историей, прошу заметить, в сотни тысяч лет, и от которых в дальнейшем произошли все ветви единственной сохранившейся к данному моменту расы – европеоидной. Именно к этому идеалу неосознанно стремится наше правительство с его генетическими комиссиями и контролем репродукции населения. Этот юноша есть возвращение к понятию «Человек». И, вероятно, представителя именно его расы изображал великий Леонардо да Винчи в своём знаменитом круге золотого соотношения пропорций, как образец Человека Разумного. (…) По сравнению с ним все мы генму. Даже Император.»
/Меня, как человека близкого к антропологии по образованию, этот отрывок очень умилил. Показательно, что термин «фальская раса» (т.к. данный тип характерен для Вестфалии, некоторые называют «дальским» - по местности в Швеции, где этот тип опять же характерен, а ещё атлантическим, но так или иначе это не самостоятельная раса, а антропологический тип) был изобретён Гансом Гюнтером – создателем расовой теории и стороннику евгеники, очень уважаемого нацистами. И Гюнтер не утверждал, что кроманьонцы именно так и выглядели, он всего лишь предполагал, что данный тип несёт их некоторые черты. «Именно такими на заре цивилизации были наши предки-кроманьонцы (…) Именно к этому идеалу неосознанно стремится наше правительство с его генетическими комиссиями и контролем репродукции населения» - очень повеселило правительство, стремящееся к регрессу./
Дразнить Найта стали поменьше, да и вообще старались не трогать – всё-таки ему покровительствует Тэо. Но в один не прекрасный вечер Матэо убивает Натаниэля, поскольку его отец всё-таки сверг Мастера. Тэо подвергают психокоррекции и куда-то ссылают. Найт полагает, что наверняка у отца с сыном были очень хорошие отношения, раз тот так сорвался, но оказывается, что ничего подобного – Мастеру на отпрыска было глубоко плевать, и если б он видел в нём приемника, тот учился бы на отделении Управления или Синтеза. Тэо оказался на Боевом, поскольку хотел стать личным телохранителем отца, чтоб тот наконец-то признал его полезность. Генерал Шибта проведает Найта и утешает – Мастер Ирон его действительно любит, только если он начнёт это проявлять, его ждут большие неприятности.
Начались экзамены. Найт лучше всех сдал историю (заодно Драве наконец-то удалось хоть немного встроить матчасть в сюжет – прогресс), его начинают поддразнивать, мол, он просто приглянулся Миккейну. Начались каникулы. Те, у кого отцы не из «простых» уехали домой. Дэл им завидует – они хоть и боятся разочаровать отцов и постоянно вынуждены из кожи лезть, но хоть знают, кто их родители. Большинство детей в Империи не знают отцов (а тем более матерей), но Дэл умудряется из-за этого комплексовать (в духе «у них есть, а я чем хуже?»). Особенно он завидует близнецам Генриху и Штэфу, у которых папаша генерал (не киборг, конечно), хотя отношения в семействе очень напряжённые. Дэлейт пытается пробить папашу по Сети. Он слышал, что тот был мелким клерком в какой-то корпорации и кое-как наскрёб деньжат на не самую породистую женщину, выполнил репродуктивный долг перед родиной и забил на отпрыска. Найт невольно становится свидетелем этих поисков и предлагает помочь. Дэл злится и бьёт по больному – папаша Найта вычеркнул его из своей жизни, потому что тот генму. Но Мыш не обижается, ему даже жаль Лебэна.
Время идёт, детишкам исполняется 13 лет, гормоны начинают бушевать. Бофи всё откровеннее даёт понять, что Найт его «собственность». Грайд, их агрессивный ровесник, терроризирует младшего, Бифа, истинной подоплёки никто не знает, но Найт подозревает, что Грайд принуждает младшего товарища к чему-то нехорошему. Мыш наезжает на Грайда и тот несколько сбавляет обороты – с момента поступления тщедушный генму значительно окреп и стал серьёзным противником.
Новый год. Одна из сцен народных гуляний с участием господина Миккейна:
«Он повернулся к юралислендцам (это уральцы, ага. После катаклизмов Пыльной войны Урал превратился в остров, жители которого блюдут старые традиции. Остальные «русийцы», к слову, мигрировали в Шамбалу – о чём Найт и вещал на экзамене), взмахнул рукой, и воскликнул:
– Хээээййй! А давайте, что ли, вашу!
С этими словами историк запрыгнул на помост, лихо раскинул руки в стороны и выставил вперёд одну ногу, оперев её на пятку.
Артисты переглянулись и слаженно вдавили пальцы в клавиши. Переливчатая мелодия зазвенела в воздухе. Юралислендцы, судя по всему, были польщены подобным интересом к их традициям. А уж когда историк слегка фальшиво затянул что-то вроде: «Triiii beeeelih kanya, eh, tri belih kanya!», то они принялись улюлюкать и подбадривать.»
Бофи потратил практически всю стипендию на мандарины, которыми пытается угостить Найта. Мыш отказывается, т.к. у него аллергия, Бофи думает, что тот просто стесняется и заставляет мандарины съесть. Анафилактический шок не заставил себя ждать. Господин Миккейн отвозит Найта в лазарет и дежурит у постели любимого ученика.
Весной Биф пытается выброситься из окна, но Найт его спасает. Парнишка не признаётся из-за чего это всё, но просит перевести его в другую спальню. Найт сложил два и два и навалял Грайду. Теперь все считают его по-настоящему крутым. Бофи и Найта тянет друг к другу, но в силу возраста они не могут понять, что происходит. А ещё Мышу хочется подружиться с Дэлом, но хз как к нему подступиться. Грайд решает отомстить Найту. Бофи сперва пытается заступиться, но коварный Грайд играет на его тайных желаниях – мол, ты же хочешь его трахнуть, так чо момент упускать? Драматическая сцена, где одолеваемый чувством вины Бофи таки идёт на поводу низменных инстинктов. Трахнуть не трахнул, но сцена достойна дамских романов:
«Почувствовав, как к самому сокровенному и самому стыдному местечку прижалось что-то упругое и липко-влажное, Найт заплакал, дёрнулся изо всех сил.»
Мыша спасает Дэл. Бофи осознал, но уже поздно. Его переводят в другую спальню, Грайда отпиздили близнецы. Господин Миккейн забирает Найта к себе. Дома он старательно воссоздаёт быт эпохи до Пыльной войны – это касается не только интерьера, его жена вынуждена имитировать поведение обыкновенной домохозяйки XXI века. Для Найта всё это очень необычно, ему нравится. Миккейн рассказывает ему о жизни до войны, о религии (Найт полагал, что Бог – это какой-то биолог или генный инженер), начинает прививать любовь к искусству – живописи (помимо мастеров Возрождения упомянул и Отто Дикса) и классической музыке. В новом мире подтвердились мрачные прогнозы, которые нам озвучивали на парах по медиакультуре (да и на многих других):
«У нас нет своего искусства, только медиа. Реклама, беспредметные видеоролики, голографические миксы, развлекательные и новостные видеоблоги в Сети, диджейские сеты, клубные танцы. Вряд ли последующие поколения будут так же тщательно разбирать их, как мы разбираем сейчас эти старинные картины. И в условиях Сети, в которой скорее запомнят название ролика, чем его автора, вряд ли сохранятся имена мастеров. Да и кого можно считать истинным художником, если всю работу делают программы? Каждый может творить. Искусство обесценилось, стало массовым развлечением. Безымянным, без всплесков гениальности. Только со счётчиком просмотров.»
Найт большую часть времени проводит у Миккейна, что не мешает ему влюбиться в Дэла – из задиры он превращается в героя. Между тем, генерал Шибта приходит к историку и говорит, что скоро его заберут Стиратели, поэтому о Найте придётся позаботиться Миккейну, но не нужно забивать ему голову тоской по прошлому – его путь уже определён. Учитель догадывается кто отец Найта.
С 14 лет будущие киборги получают отличительный знак – ту самую полоску на губе, штрих-код, их начинают потихоньку апгрейдить. Чтоб показать мастер-класс в Броксу пребывает известный кибербиолог господин Торроф. Тем временем, один из крупных порталов развлечений «Сад Чудес» проводит различные новогодние конкурсы. Сокурсники решают поучаствовать и ставят танец. Найт увлекается голографическим программированием, довольно талантливо создаёт «живые картинки», поэтому его просят помочь с оформлением. Он предлагает одну из своих идей Дэлу, но тот отказывается. Найт делает то, о чём его просили, и тоже подаёт заявку на участие. Обсмотревшись балета, он ставит номер под «Зиму» Вивальди. Номер очень необычный, но Дэл фыркает, мол, сет не айс, диджей лошара – хде биты, хде модные синкопы? Тем не менее, ролик «Танцующий альбинос» побеждает и Найт становится знаменитостью, со сценами танца начинают выпускать сувенирную продукцию. Дэл сначала называет Найта выпендрёжником, пытающимся что-то кому-то доказать, но на самом деле понимает, что Мыш делает это ради него и устраивает что-то вроде свидания на берегу Байкала. Счастливый Найт декламирует Гейне, Дэл переходит к более решительным действиям, но Найт пока не готов к такому. Лебэн никак понять не может, что не так этому нытелехенту. Расстроенный Найт прибегает к господину Торрофу и просит вырезать ему глаза, чтоб больше не плакать. Вообще вшивать визоры ему пока рано, но кибербиолог обстряпывает операцию как «лечение», а не «улучшение». Визоры, правда, пока самые дешёвые, зато с ними точно не поревёшь – испортятся. Заодно он решает проблему с глуховатостью и формой ушей, ну и чо уж мелочиться – делает Найту шикарную косу. Правда, пришлось стабилизаторы устанавливать в столь раннем возрасте – с тех пор Найт больше не ныл. Миккейн наезжает на Торрофа, типа тот перекроил Найта на своё усмотрение, но кибербиолог гордится своей работой и надменно заявляет, что улучшил его – от этого пользы больше, чем от эфемерной духовной пищи, которой историк пичкает любимого ученика.
За генералом Шибтой пришли Стиратели. Они нашёптывают очередную сказку-притчу, на этот раз про мальчика, которого ведьма превратила в уродца, но рыцарь пожалел его и сделал своим оруженосцем. Скоро тот и сам стал прославленным рыцарем, но никогда не снимал доспехи, все думали, что из-за уродства, но на самом деле они просто к нему приросли, а сам рыцарь-уродец давно истлел и лишь его душа приводит их в движение. До генерала доходит, что это о Найте и он раскаивается, что обрёк его на такой путь.
Меж тем несколько лет назад в одном из полисов Мастер впервые вывел химер. Те взбесились и разбежались. Сын экспериментатора усовершенствовал технологию выведения, надо и с разбежавшимися ситуацию решать. На практику Найта отправляют в самое захолустье помогать ловить смышлёных тварей – те повадились людей похищать. Найт геройствует, пролезая в самое логово, некомпетентный руководитель операции решает, что генму точно крышка и отчаливает, не позволяя другим кинуться на помощь. Но Найт выпиливает химер и обнаруживает похищенную байкершу. Она тащит раненого спасителя к своим. Лидер байкеров, Медведь (возможно, тот самый, что фигурировал в «Точке возврата») благодарен за спасение сестры, братается с киборгом и обещает больше не грабить корованы местного Мастера. В общем, Найт возвращается с триумфом, Мастер очень надеется, что после окончания Академии он придёт к нему на службу.
На выпускном Торроф говорит Найту, что он может податься в Шершни и сделать карьеру в столице, даёт свои координаты, уверяя, что сделает из него совершенство, но Найта это не привлекает. С Дэлом ему попрощаться так и не удаётся. Он идёт в антикварную лавку, чтобы купить подарок Миккейну и просит у старенького продавца классику. Тот говорит, что у него есть ЕВМ, индастриал-нойз, дабстеп и даже полное собрание Kraftwerk. Найт крайне удивляет его, поясняя, что ему нужна другая классика, типа Вивальди, Моцарта или Генделя. Старик приятно удивлён тонкой душевной организацией киборга и дарит антикварную вещицу – пресс-папье, шарик с балериной и снежинками. После визита к учителю, Найт решает остаться в Броксе и податься на службу к Мастеру Ирону.
Меж тем, изобретено Топливо, что вызывало всплеск нелегальной торговли; у Мастеров стало модно выводить химер, не пренебрёг этим и Ирон. Однажды Найта приставили охранять такое вот существо, ни чем (кроме клыков) не отличимое от человека. Химера говорит, что чует родство Найта и Мастера, угрожает, что расскажет об этом и тогда у Ирона будут неприятности. Найту приходится согласиться помочь химере сбежать. Это был Люций. Через некоторое время Найт случайно узрел его покупающим Топливо. Киборг решает выяснить, для кого Люций его покупает, а заодно накрыть нелегальную торговлю. Люций сбегает, Найта ранят. За обнаружение нелегалов Найта поощряют, а вот за стрельбу в общественном месте Мастер вызывает на ковёр. Поначалу Ирон ведёт себя холодно и официально, но затем кидается к сыну с обнимашками. Найт счастлив, но напоминает, что родство им не стоит афишировать.
Возвращаясь от отца, Найт сталкивается с привлекательной девицей, но приглядевшись, понимает, что это парень. «Девица» представляется Лиандрой, оказывается, она «дочь» Ирона, а следовательно, «сестра» Найту (о чём не подозревает). Тут объявляется ещё один брат, Бобби, бухой и буйный, Найту приходится его усмирять. Чтобы как-то отвлечься от печального осознания, что семья у него есть, но признаться в этом нельзя, Найт решает выследить Люция и устранить. Он выходит на подпольный бордель и сталкивается с Блисаргоном Баркью, который не только сутенёрствует, но и сам пока что промышляет проституцией. Выясняется, что Топливом Люций снабжает именно его. Химера рассказывает Блису, что Найт сын Мастера, и Папаша обещает киборгу, что никому об этом не скажет и пусть он оставит Люция в покое.
Меж тем, Император Тольд Айзэн умирает, власть переходит к его сыну – Канцлеру Эрцу Айзэну, республиканцы устраивают волнения. В Броксе тоже проводятся зачистки. Мастер пытается уберечь Найта от опасных заданий, но тот всё-таки попадает в группу. Он пытается уговорить молодого нелегала сдаться. Тот говорит Найту, что его фанат и распахивает куртку, чтобы показать футболку с «Танцующим альбиносом», но киборг машинально стреляет. За утешением он идёт к учителю.
Найт продолжает на совесть служить, его уважают сослуживцы и боятся нелегалы, прозвав Смертью (хотя Найт не зверствует и старается убивать гуманно). Лиандра оказывает ему знаки внимания, но он делает вид, что не замечает. Бобби попадает в неприятности и Найт с «сестрой» едут выручать его. Спасённый братец истерит, что это папаша-перфекционист довёл их до такого, всех он считает позором семьи, вот они и «оправдывают» ожидания – он пьёт, Андрий под бабу косит, Камилл был талантливым программистом, но поссорился с отцом, стал хакером и вдобавок, его так развезло, что он в двери не пролазит, мелкий Беллум не хочет учиться, а хочет быть уличным гонщиком. Все хотят помириться с отцом, но не знают, как к нему подступиться. Найт предлагает Лиандре найти Камилла. Они отвозят опустившегося хакера в клинику, его приводят в порядок и Найт с «сестрой» ведут брата к Ирону. Мастер его прощает и благодарит Найта. Тому грустно оттого, что тайну родства надо хранить. Лиандра всё-таки соблазняет Найта, но тот мечтает о большой и чистой любви с Дэлом.
Полис терроризирует маньяк-каннибал. Найта отправляют ловить на живца. Тот спасает похищенного Бобби, а маньяк оказывается химерой, который решил сожрать недостойных и очистить город. Противника Найт одолел, но тот выцарапал визоры. Мастер заказывает на замену самые дорогие и дежурит у постели Найта, напевая колыбельную про белого заю, которую пела мать. Найт все эти годы скучал по матери, но не решается спросить у отца, где она.
Ирон собрал всех своих детей и объявил, что Найт их брат. Бобби мигом забывает, кому обязан спасением, и возмущается, что из-за урода отец разрушил свою карьеру. Мастер напоминает, что вообще-то «урод» Бобби спас и не один раз, тот осознал. Ирон объявляет, что уходит на покой, а власть передаёт образумившемуся Камиллу. После подобного признания он вынужден вернуть половину гарема в Оазис, но бумаги составлены так, что все матери остаются при нём. После «официальной части» Бобби и Лиандра зовут Найта отметить воссоединение отдельно. «Сестрица» снова называет себя Андрием. Наконец, Найт решается и спрашивает у бывшего Мастера о матери. После прочтения приведённой ниже сцены даже закрадывается мысль, что Маринуил сохранил остатки разума:
«– Лилия умерла.
Найт медленно опустился в кресло у окна гостиной, в которой происходил разговор. Помолчал. Молчал и отец.
– Почему вы не сказали мне сразу? – осипшим голосом тихо произнёс Найт.
– Послушай… – отец присел на подлокотник кресла и крепко сжал плечи сына. – Лилия была замечательной самочкой, я любил её. Но все умирают. Зачем придавать этому такое значение? Я просто не хотел тебя беспокоить лишний раз.
– Беспокоить? – вскричал Найт, вскакивая. Он впервые позволил себе подобную вспышку. – Беспокоить?! Как будто умерла породистая собачонка! Породистая – да, но собачонка! Не стоит внимания, так?
Отец встал с подлокотника и отступил. Он никогда не видел разъярённого киборга так близко.
– Успокойся, сын.
– Я и её сын тоже! – проговорил Найт сквозь стиснутые зубы. – И для меня она не была породистой собачонкой. Для меня она была матерью.
Мало кто в этом мире каменных джунглей и искусственно разобщённых семей мог похвастаться тем, что помнит или хотя бы знает родную мать. Найт нёс в своём сердце воспоминания о Лилии все эти годы, упрятав их так глубоко, как прячут самое дорогое сокровище. Казалось, эти воспоминания уже растворились в повседневной суете, не причиняя никакого беспокойства. Но на самом деле они всегда были с Найтом, который терпеливо ждал, когда сможет вернуться к матери и положить голову к ней на колени. Ожидание это было скорее сродни небывалой мечте. Настолько небывалой, что она всплывала в сознании очень редко и смутно, чаще всего в момент засыпания.
И вот – матери больше нет. И это просто незначительный факт.
Лилия родила уродца, генму. Личная ценность такой «самки» всегда снижается. Подумаешь, умерла!
Найт вышел из комнаты, не оглянувшись на оклик отца.»
Найт узнаёт, что Дэл служит в Нидрэде и просит Камилла о переводе туда. Тому не хочется терять отличного бойца, но он идёт навстречу брату. Киборг прощается с господином Миккейном и отбывает. Мастер Шакс принимает его на службу. В казарму Найт попадает, когда отмечают двадцатилетие Дэла. Лебэн узнаёт Мыша и приглашает в свою компанию, даже катает на байке.
Найт становится свидетелем драки Трана и Дэла из-за Вика (см. «Плоть и сталь»). Грустьпечаль. Новый друг альбиноса, Шусс, рассказывает про отношения Дэла и Шталя. Дэл даёт Найту понять, что он ему не нужен, и они начинают избегать друг друга. Как раз в то время, когда Найту вшили эндоскелет рук, в лазарет попал Вик после неудачной попытки остановить сбежавшего (с его же помощью) Трана. Найт заходит к нему – интересно ж посмотреть на любовника Дэла. Шталь просит Найта (он же Смерть) перекрыть клапан в капельнице, чтобы спровоцировать эмболию. Тот отказывается. Вик говорит, что путь любого киборга – это ошибка. В лазарете Найта проведает Шусс, пока тот ещё не может толком управляться с новыми руками, новый друг кормит его гостинцами через трубочку.
Когда окончательно съехавший Тран нападает на Башню Мастера, он проламывает Шуссу череп, но тот остаётся жив. Найт рвётся отомстить за друга, но его отправляют ловить сообщников Трана. После того, как всё закончилось, он боится узнать, что Дэл погиб, но выясняется, что тот просто ушёл в запой, т.к. Шталя выгнали за саботаж (пытался помешать убить Трана). Найт навещает Лебэна. Сперва тот истерит и наговаривает Мышу много нехорошего, затем просит прощения и целует Найта. Тот отпаивает Дэла чаем, укладывает его спатеньки и поёт про белого заю. У него появляется надежда, что уж теперь-то Дэл будет его. Но не тут-то было. Через некоторое время Дэл встречает опустившегося Вика с Николосом в «Паноптикуме», убивает их, пытается убиться сам и впадает в кому из-за антисуицида. Найт чуть ли не каждый день бегает его проведать, боится, что Шакс прикажет отключить жизнеобеспечение. Он то рассказывает Дэлу про спящую красавицу, то уговаривает, что не стоит так убиваться из-за Вика, то поёт про белого заю – ничего не помогает. Оставляет в палате шарик с балериной. Блисаргон (которого Найт с удивлением узнал) обещает, что всё с Дэлом будет в порядке. Но вот о том, что Лебэн очнулся и укатил на правительственное задание в Баотоу (игра «Демиург химер») Найту никто не сказал. Вернувшийся Дэл оставляет в спальне Найта его шарик. Тот обрадованный бежит к Лебэну, но Дэл не может ему ничего предложить, кроме как всей компанией отметить Новый год.
Тем временем, Кукольник становится главным роботроником Империи и подавляет восстания, торговля Топливом вовсю процветает. Келамского Мастера Жиштафа (того самого, чьи киборги обеспечивали личную охрану Принца Велиара и освобождали его вместе с шаксовскими из Башни Мастера Джекса – см. «Плоть и сталь») убили, и его армия подалась в нелегальные наёмники, их поручено ликвидировать. Среди убитых несколько бывших однокурсников Найта и Дэла, в смерти их виноват некто Ковальски (внутри банды не всё спокойно было). Найт переживает, что пришлось убивать парней, с которыми раньше учились, Дэл одёргивает его, типа хватит сопли распускать, они, во-первых, оказались по ту сторону закона, а во-вторых, ни Дэл, ни Найт не видели толком, кого валят.
На свою днюху Найт пригласил Дэла и Шусса в тихую кофейню (клубы он не любит). Шусс надолго застрял в пробке, а Дэл не приехал. Найт кукует один. Бармену его жаль и он занимает его разговорами, так же упоминает, что в рейтинге ликвидаторов Найт второй после Дэла. Появляется Шусс, дарит очень дорогой подарок и поясняет, что Дэл на задании (где и встречает Эра, см. «Топливо»). Киборги идут гулять под дождём. Шусс уговаривает забыть Лебэна и целует Найта, тот отвечает от безысходности.
Однажды Найт и Шусс зарулили в «Паноптикум». Шусс указывает на Эра и говорит, что это «пассия» Дэла, бывший келамский ликвидатор, ныне нелегал, тот самый Радомир, некогда принявший большое участие при спасении Принца, тот самый Ковальски, из-за которого погибли однокурсники Найта. Найт хочет застрелить Эра, да тот и сам не против сдохнуть наконец, но альбинос передумывает – раз уж Дэл оставил его в живых, значит так тому и быть. Люций и Блисаргон вызывают Найта поговорить. Само собой, они недовольны, что в их заведении размахивают дикрайзером, но Блисаргон понимает, что Найта уже всё доканало, он пытается его ободрить, Найт жалеет, что не бездушная машина. После этого разговора Найт встречает ещё одних однокурсников – близнецов Генриха и Штэфа, те зовут Мыша в столицу. Тот не решается. Как раз в клуб приходит Дэл и Найт предлагает ему вместе ехать в столицу. Лебэн отказывается. Найт принимает предложение близнецов. Он зовёт Шусса поехать с ним, но тот хоть и любит Найта, отказывается, т.к. понимает, что будет только мешать. Он провожает его на поезд и говорит, что будет ждать.
Генрих и Штэф служат в Шершнях, помимо этого у них есть проект «Безумные сестрички», коим они доводят папашу-генерала до белого каления. Близнецы любовники, при этом Генрих немного влюблён в Найта, но тот отказывается быть третьим. Его благополучно зачисляют в Шершни, братцы, узнав, что он Ирон, говорят, что всегда это подозревали. Поскольку Найт не любит клубы, близнецы ведут его в музей и знакомят со старым историком музыки. Тот объясняет Найту, что классика – не только Вивальди и прочие, но и та музыка, что сохранилась после Пыльной войны. В Империи ценят электронщину, в Эуро – метал, и т.д. Рассказывает про Стравинского, первые синтезаторы, Kraftwerk и т.д. После столь познавательной лекции Ирон идёт искать братьев и натыкается на видеоинсталляции некого Вольфа Рамма – модного скандального художника и киборга. Рамм обращает внимание на Найта, сравнивает его с эдельвейсом и приглашает сниматься. Братцы говорят, что знакомы с ним, именно он и раскрутил «Сумасшедших сестричек». Найт приезжает к Вольфу в назначенное время и тот чем-то опаивает его. Ирон видит крайне яркий трип: белоснежные звери, он охотник, альбиноска…
«Вольф Рамм внимательно следил за происходящим в белом павильоне, манипулируя удалёнными камерами, и выбирал ракурсы поинтереснее. Наконец киборг-альбинос, названный Эдельвейсом, нашёл свой приз и закономерно взобрался на холм.
– Умница, – проговорил сквозь зубы художник, поглядывая на несколько экранов своего рабочего терминала и нажимая кнопки «фиксировать». Великолепные получатся снимки. У этого парня огромный потенциал. Внутри него дремлет настоящий дикарь. Эта серия станет, пожалуй, самой шокирующей для пресытившейся любым развратом столицы.
– Делай с ней всё, что хочешь, – Вольф Рамм повернул несколько камер, добавил снега, запустил цикл умеренного мерцания звёзд.
Но альбинос почему-то медлил. Он уселся напротив девушки, протянул руку, потрогал её лицо. Ни дать ни взять – пещерный человек. Если бы не стабилизаторы на позвоночнике…
Девушка, конечно, нервничала, но она давно смирилась со своей участью и уже тянулась к его губам приоткрытым послушным ротиком. Она была прекрасно дрессирована.
– Ну что ты канителишься, – Вольф Рамм начал терять терпение. – Давай, покажи истинную природу человека. Завали её, отымей по-скотски, ну!
Эдельвейс приблизился к девушке и плавно, бережно обнял её, положив подбородок ей на макушку. Посидев так несколько секунд, он вдруг поцеловал альбиноску в лоб с такой трепетной нежностью, с какой братья не целуют сестёр, а отцы не целуют дочерей. И уж тем более это не был поцелуй вожделеющего мужчины. Так ангелы целуют смертных.
Художник медленно откинулся в кресле. Потом усмехнулся и закурил.
– Вот засранец! – покачал он головой, улыбаясь. – Он гениален, чёрт побери!
В искусственном лесу на холме сидела маленькая, тоненькая девушка, похожая на дочку Снежной Королевы, а на её коленях спал, свернувшись клубком, громадный киборг с таким же точно генетическим нарушением, как у неё. Она трепетно гладила его хрупкой полудетской ручкой по голове и чувствовала невероятное притяжение к нему.
Они были тождественны друг другу, они были одинаковой породы. Одни в целом мире, одни на белоснежной искусственной планете под чёрным звёздным небом. Словно новые Адам и Ева.»
Очухавшийся Найт спрашивает про девушку. Рамм говорит, что это Юкки, продукт генного эксперимента – пытались возродить монголоидную расу, но не получилось. Найта коробит, что художник относится к ней как к предмету искусства, а не как к человеку. Серия работ получила название «Эдем» и считается гениальной, а «Поцелуй ангела» превратился в бренд.
Канцлер подписывает закон о легализации Топлива, Велиар сбегает с Бехардом при содействии Кукольника (см. «Топливо») – Найт видит боевого андроида в деле, когда тот поливал Шершней напалмом, и понимает, что вот оно – совершенство. Затем происходит смена власти. Ставший Императором (и криокиборгом) Велиар вещает перед строем, что лишь уподобившись машине можно достичь совершенства. Найта эта идея очень воодушевляет. Порядки в Империи меняются на глазах (см. «Точка возврата») и киборг чаще звонит господину Миккейну, чтобы предостеречь его от опасного вольнодумства. С семьёй он не связывается – всё ещё сильна обида из-за матери, на могиле которой он всё-таки побывал с Андрием. Время от времени он отслеживает по Сети Дэла, но лишь от близнецов узнаёт, что Лебэн как и все (кроме Шершней) посажен на Топливо. Он тут же едет в Нидрэд и с ужасом видит, что всё изменилось, кругом химеры, полисом фактически управляет Акер. Но больше всего Найт удивлён, что Дэл работает на него (он же не в курсе, что Лебэном руководит программа Кукольника), он снова предлагает уехать с ним, но Дэлейт отказывается, зло отвечая, что это Найт всех бросил.
Под Новый год Найт едет к Вольфу – он хочет выкупить Юкки, поскольку видит в ней единственное родное существо. Рамм отказывается. Юкки явно демонстрирует, что хочет быть с Найтом, но художник непреклонен. С горя девушка выбрасывается из окна, Рамм снимает её труп и устраивает скандальную выставку. Найт решает позвонить Дэлу и ещё раз поговорить с ним, но выясняется, что он умер. С горя Ирон делает голограмму Лебэна и танцует с ней. Потом пытается пересилить антисуицид и выйти из окна (вспоминая при этом кадр из известного даже после Пыльной войны аниме «Призрак в доспехах»), но его вызывают на службу. С тех пор Найт живёт исключительно ради работы.
Однажды Найт договаривается с Торрофом о конфиденциальной операции по вшиванию биокарт и приводит двух мужчин и женщину. Торроф заинтригован, но Найт не собирается рассказывать ему, откуда нелегалы взялись. Изложено это в фике-кроссовере с «Обитаемым островом» под названием «Прекрасный новый мир». В книжке же Драва решила не рисковать и на Стругацких не замахиваться, ограничилась невнятным пересказом событий фика. Мол, прилетели с другой планеты, порядков не знают, Найт узрел в Гае (по книжке Кай Галло) черты Дэла и решил им посодействовать. А после отпустил – пусть живут как хотят (драму-драму пересказывать тоже не стала).
Господин Торроф приглашает Найта на выставку американской кибертроники (если имперские киборги апгрейдятся изнутри, но сохраняют человеческий облик, то американские, напротив, сторонники экстремальных бодимодификаций) и дарит ему крылья. Отвертеться от подарка не получается, Торроф пытается затащить Найта к себе, но тот категорически отказывается. Ирон звонит Миккейну. У того явно что-то случилось, но он не признаётся. Найт встревожен и едет в Броксу. У дома учителя застаёт Шершней – историк удалил свой биочип, а значит, приравнен к анархистам и должен быть ликвидирован. Поскольку Найт столичный Шершень, его пропускают к Миккейну. Тот рад его видеть. Рассказывает, что его сын умер от прогерии, поэтому его самого признали репродуктивно не годным, забрали жену и подвергли удалению матки. Найт говорит Миккейну, что любит его как отца, но учитель всё равно успевает проглотить яд. Ирон пытается его реанимировать, даже вскрывает грудную клетку, чтоб запустить сердце, но всё без толку. Расстроенный он уходит. От нервного перенапряжения ему становится плохо, Шершни над ним посмеиваются, мол, каков слюнтяй, но потом видят труп историка, думают, что Найт его так изощрённо убил и сразу проникаются уважением.
Найт находит Кая, выясняется, что тот Макса разлюбил и хочет быть с Ироном. Он даже становится киборгом. Найт выполняет опасное задание, используя крылья, и спасает захваченного в заложники Генриха. Одному хакеру всё-таки удаётся улизнуть и Найт гонится за ним. Случайно он встречается с Беллумом, своим подросшим братом, который всё-таки стал крутым уличным гонщиком. Они преследуют хакера вместе и Беллум едва не сталкивается с фурой. Найт спасает его, но сам практически раздавлен. Беллум таки задерживает беглеца. Торроф реанимирует Найта – фактически от него остался только мозг, а всё остальное – не-органика, натянутая на стальной каркас. Поначалу Найт ничего не чувствует, на что Торроф отвечает: ты же этого хотел, хотел избавиться от боли. Беллум, Кай и близнецы навещаю Найта. Близнецов таки сослали в глушь; Найт видит, что Кай его действительно любит, но сам по-прежнему видит в нём Дэла, однако пытается заставить себя полюбить Галло как личность. Так же Найт размышляет о том, что машине не нужна чья-то любовь, она совершенна сама по себе, а не в чьих-то глазах, она не страдает, целесообразно уподобиться ей, но когда Торроф начинает распинаться о совершенстве и превосходстве Машины, и что Найт – совершенное существо, киборг заявляет, что он человек и им остался.
После того, как Кукольник бежал и Велиар по-настоящему стал править (см. «Точка возврата») в Империи опять начался бардак. Найт и Кай перевелись из столицы обратно в Броксу. Ирон повадился ходить в храм и слушать песнопения, беседует со священником о душе, ставит свечки за Миккейна, мать и Дэла (потом за Лебэна всё-таки убирает, поскольку видел того при перевороте в Доме Советов – он теперь криокиборг).
Впервые Стиратели приходят к киборгам (пока не сами, а только видения), когда им исполняется 30 лет. Найт идёт в душ, но вместо воды видит кровь и образ мёртвого Дэла – понимает, что пора его отпустить окончательно. Стиратели нашёптывают ему притчу о кольце Соломона с гравировкой «всё проходит», которую Найту рассказывал Шусс. Потом он слышит хор, поющий «Помилуй нас, Господи», осознаёт, что к идеалу невозможно приблизиться и просыпается. На д.р. пришли друзья, все братья и даже отец. Найт прощает его и тот дарит ему кольцо матери. Финал:
«Пришло осознание: Найт никогда не был лишним и ненужным. Его любили отец и мать. Его, как своего маленького протеже, любил друг отца, генерал Агласис Шибта. Его любил Бофи, неуклюжей и жестокой детской любовью. Его любил Шусс, строгой и зрелой любовью человека, способного принимать его таким, как есть. Его пылко любил Кай. С ним хотели поиграть в любовь Генрих и Блис, мимолётный любовник в полулегальном бордельчике в подвале кофейни, которой сейчас уже нет на прежнем месте. Его любил господин Торроф как своё лучшее творение. Его любил господин Миккейн как свою хрустальную мечту и надежду. Его любили две удивительные женщины, которых больше не существует: Лиандра и бедная маленькая Снежная Принцесса. Даже Дэл, располосовавший его сердце на куски, вплавившийся в его подсознание, любил его по-своему.
Всем им не нужно было его совершенство. Они любили его каким угодно.
Но необычайно ярко укололо воспоминание о чёрном колодце. И Найт понял раз и навсегда, кто его любит по-настоящему.»
Потом Драва написала ещё фичок «4%» (Найт и Кай вшивались и вшивались, от них изначальных осталась только нейронная ткань – это и есть 4%), чтоб хомячки поплакали. В 45 лет Найта забрали стиратели, Кай не успел с ним попрощаться. Он купил ему дорогущую веточку белой сирени, а вручить-то уж и не кому. С горя Кай напивается. И тут на кухню входит Найт, ню, говорит, что у них мало времени и просит снять с него всё. Каю мучительно его вскрывать, но он подчиняется, т.к. не может отказать своему идеалу. Перед ним остаётся машинная сущность Найта, а потом он просыпается. Страдашки – как жить теперь, любовь осталась, а что с объектом любви – неизвестно. Но потом офицер Шершней берёт себя в руки и решает с нетерпением ждать, когда же наступит его срок и Стиратели придут за ним. Фик, к слову, в двух вариантах – вот такой, относящийся к роману, и изначальный – по мотивам «Прекрасного нового мира», там Гай как бы мысленно излагает всё это Максу (не известно, жив ли тот вообще).
