Холиварофорум

Анон

Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Анон - редкий извращенец, который решил завести здесь безблог для своих пиратских переводов изданных книг и рассказов (в основном про вампиров, но не только), шансы на официальное издание которых в РФ близки либо равны нулю.
В связи с этим анон очень долго страдал с подбором подходящей площадки: в ру-сегменте интернета публиковать аноновы переводы с каждым днем становится все опаснее, а на зарубежных сайтах переводы официально изданного запрещены правилами, да и кому они там нужны?
Анон мог бы продолжать переводить в стол, но какой смысл? Все-таки хотелось бы, чтобы кто-то еще, кроме анона, эту годноту прочитал.

Добро пожаловать! Комментарии о персонажах и сюжете приветствуются, обсуждения качества переводов - не очень (за исключением отловленных смысловых ошибок типа не опознанной идиомы).

Список переводов:

В процессе:
Дин А. Джеймс - Смерть в интерьере [Саймон Керби-Джонс -3]. Выложено 4/29 глав

Закончено:
А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Отредактировано (Вчера 01:08:19)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Этой серии не слишком повезло с ру-изданием: АСТ запихнуло этот уютный детектив  в серию "Холод страха".  Не то чтобы там были одни ужастики, но как-то, переворачивая мрачную черную обложку с таинственным мужиком в вампирском плаще, не ожидаешь найти под ней донцовщину в антураже стереотипной английской деревни (тм)
Опять же, интеллигентный писатель, вампир, да еще и гей, расследующий преступления по соседству, не выдерживал конкуренции с крутыми ребятами вроде Аниты Блейк, Гарри Дрездена и т.д.
Но я все равно нежно люблю Саймона Керби-Джонса и хочу поделиться продолжением его "злоключений".
Первые две книги изданы в одном томе, под названием "Смерть по почте" и "Смерть под псевдонимом". Их можно найти на Эквадоре, если кто желает припасть.
Итак,

Дин А. Джеймс - Смерть в интерьере [Саймон Керби-Джонс -3]

Описание: Приезд несносной телезвезды передач о ремонте Езекии "Зика" Харвуда в тихую английскую деревушку Снаппертон-Мамсли по приглашению леди Прунеллы Блитерингтон приводит к катастрофе: Харвуд найден мертвым, и теперь Саймон Керби-Джонс вынужден провести расследование, чтобы вернуть доброе имя леди Прунелле.

Что будет в книге: убийство в запертой комнате, сыщик-любитель в духе Агаты Кристи (или Донцовой, что вам ближе), отсылочки к знаменитым детективам, всегеи, слоубёрн, некоторый аристократодроч, а так же капелька писательской кухни и вампирских интриг.

▼Глава 1⬍

Мертвецы не меньше остальных ненавидят работу по дому. В противном случае вампир вроде меня ни за что не позволил бы чужому человеку дважды в неделю слоняться по Лорел-коттеджу. Я не держу дома гроб — благодаря чудесным маленьким таблеточкам больше нет необходимости прятаться в нем днем — но нанимая уборщицу, все равно немного нервничал.

Вайолет Глабб казалась совершенно обычной, если не считать неудачного имени. Она была достаточно привлекательна для тех, кому нравится такой типаж. То есть женщины. Мне - нет, по крайней мере, не в этом смысле.

Вайолет обладала красивым лицом и стройной фигурой. Выглядела она лет на двадцать пять; если она и была старше, то неплохо скрывала это под маской юношеской жизнерадостности и ограниченного словарного запаса. Кроме того, она, кажется, очень хотела получить эту работу и выразила готовность содержать коттедж Лорел в порядке за ту не особо скромную сумму, которую я предлагал. Поскольку больше никто из уборщиц Снаппертон-Мамсли, деревни в Бедфордшире, которую я зову сейчас своим домом, до сих пор не проявил ни малейшего интереса к объявлению, размещенному мной в деревенском магазине-почтамте больше недели назад, работа досталась Вайолет.

Она энергично пожала мне руку и улыбнулась с искрящимся энтузиазмом в глазах. Очевидно, она любила убираться; если верить ей, она жила ради уборки. В Снаппертон-Мамсли я был ее вторым клиентом после Джессами Чолмондли-Пиз, жены одного из членов местного совета. Однако у нее оставалось время как минимум еще на одного-двух клиентов.

— Вы могли бы навести справки у леди Прунеллы Блитерингтон в Блитерингтон-холле, мисс Глабб, — предложил я. Обычно я никому не пожелал бы такой участи, но Вайолет Глабб казалась достаточно способной, чтобы противостоять даже такой злодейке, как леди Прунелла.

— Никто меня так называет, мистер Керби-Джонс, — хихикнув, перебила она — можно просто Ви.

— Ах, да… Ви, — сказал я, поморщившись от пронзительного звука. — В любом случае, леди Блитерингтон нередко нуждается в помощнице.

Она снова хихикнула:

— Я слышала о ней, мистер Кейджей. В пабе говорят, она настоящая карга.
Мы оба обернулись на звук громкого смеха. Мой секретарь Джайлс Блитерингтон стоял в дверях гостиной, схватившись за живот от хохота. Смеялся ли он над моим новым прозвищем или над метким описанием своей матери, оставалось неясным.

— Джайлс Блитерингтон, позвольте представить вам мисс Вайолет Глабб, мою новую уборщицу. Ви, Джайлз Блитерингтон, мой секретарь.

Справившись с приступом веселья, Джайлз вошел в комнату и вежливо протянул руку Вайолет:

— Как поживаете, мисс Глабб? Рад знакомству.

Он одарил ее одной из своих убийственных улыбок, и Ви растаяла прямо на глазах.
Джайлз дьявольски красив, и знает об этом, но его обаяние — настолько естественная часть его характера, что не требует усилий. Женщины его интересуют не больше меня; ваш покорный слуга занимает его помыслы гораздо сильнее, о чем он заявляет так часто, как считает нужным. До сих пор я сопротивлялся его льстивым намекам, потому что понятия не имею, как он отреагирует, когда – или лучше сказать, если – обнаружит, что я один из живых мертвецов.

Я прочистил горло, чтобы вновь привлечь внимание Вайолет:

— Джайлз помогает мне в исследованиях, Вайолет. Он помогает мне упорядочить мою работу. Я рассчитываю на то, что вы поможете навести чистоту и порядок в остальной части моего существования.

Она снова хихикнула. Полагаю, со временем я к этому привыкну, но в целом женское хихикание не возглавляет Список Вещей, Которые Я Могу Выносить. Тем более, что высота его звучания обратно пропорциональна уровню IQ, а IQ Вайолет стремительно падал.

— В пабе говорили, что вы писатель, мистер Кейджей. Я сама мало читаю, разве только Барбару Картленд. Она пишет грандиозные любовные романы, не правда ли? — она восторженно вздохнула, видимо, вспомнив один из великих картландских романов. Я постарался не вздрогнуть.

— Если вам нравятся любовные романы, Ви, — с коварной ухмылкой сказал Джайлз, — я уверен, что мистер Кейджей подарит вам одну из книг Дафны Дипвуд. Я слышал, она тоже пишет отличные истории о любви, хотя сам их не читал.

Вайолет широко распахнула глаза:

— Правда, мистер Кейджей? Это было бы здорово.

Я выгнул бровь в сторону Джайлза:

— Да, Ви, возможно, в кабинете найдется один-другой экземпляр.

Поскольку я и есть Дафна Дипвуд, о чем Джайлзу прекрасно известно, в моем кабинете хранится более одного-двух запасных экземпляров. Но если Вайолет считает книги Барбары Картленд идеалом, мои исторические романы могут показаться ей слишком длинными и сложными. Впрочем, я далек от того, чтобы пренебрегать потенциальной фанаткой.

Пока Джайлз развлекал Вайолет, я пошел в кабинет за последним произведением Дафны Дипвуд, «Страсть в Перу», которое до сих пор держалось на высокой позиции в списке бестселлеров. С удовольствием окинул взглядом стройные ряды своих книг на полках. У Дафны Дипвуд на данный момент издано пять книг, шестая в работе. Под именем Доринды Дарлингтон я написал четыре романа о суровой женщине-частном детективе. Под собственным именем у меня вышли две благосклонно принятые публикой биографии средневековых королев.

Одно из преимуществ смерти — малая потребность во сне. Я проводил много времени за работой, и даже подумывал взять еще один псевдоним, для уютных деревенских детективов. С той скоростью, с которой я спотыкаюсь о трупы с тех пор, как поселился в Снаппертон-Мамсли, я вполне могу извлечь пользу из своих злоключений и расследований.

Вайолет с радостью приняла «Страсть в Перу», и я попросил Джайлза показать ей Лорел-коттедж.

— Если что-нибудь понадобится, например, чистящие средства, просто обратитесь к Джайлзу. Он даст денег или купит их сам. В зависимости от того, что вам лучше подходит.

— Пасиб, мистер Кейджей, — просияла Вайолет. — Если что понадобится, я могу закупиться в магазине по дороге. Мне не сложно.

— Очень хорошо, — сказал я. — Значит, договорились: вторник и пятница во второй половине дня?

Вайолет кивнула:

— Я вернусь завтра, мистер Кейджей.

— Тогда на этом всё, — сказал я, улыбнувшись, когда она отправилась осматривать коттедж вместе с Джайлзом. Я вернулся в кабинет и закрыл дверь. Сюжет последнего опуса Дипвуд подходил к середине и я твердо решил не дать ни единого шанса упадку сил, который обычно настигает меня к половине книги.

Я был погружен в безумную верховую погоню по сельской местности Кента, когда мою концентрацию разрушил Джайлз. Я повернулся к нему и нахмурился.

— Прости, Саймон, — Джайлз попятился. Я могу показаться довольно свирепым, сам того не желая, и, судя по выражению его лица, кажется, заставил его понервничать.

— Что такое, Джайлз? — я постарался унять раздражение.

— Я бы не стал мешать тебе работать, Саймон, — сказал Джайлз с упреком в голосе, и я смягчился, одарив его короткой примирительной улыбкой, — но ты велел напомнить о подготовке к сегодняшнему важному мероприятию.

—Какому? — озадачился я, пытаясь вспомнить, о чем речь.

Джайлз покачал головой:

— Серьезно, Саймон, что бы ты без меня делал?

Он подошел к столу, подтолкнул ко мне настольный календарь и указал на запись от руки.

— «Леди Б. Чай. Харвуд и т. д.», — прочел я вслух и застонал.

— Да, Саймон, знаю. Я знаю, что ты ненавидишь чаепития в поместье, но это должно быть интересным. — Джайлз злорадно хохотнул. — Помнишь, кто почетный гость?

Понимание наконец забрезжило сквозь клубы кентского тумана:

—  Ах, да. Король дизайна интерьеров, Езекия «зовите меня Зик» Харвуд. — Я рассмеялся. —  Или лучше сказать «Королева дизайна интерьеров?»

— Единственный и неповторимый, — подтвердил Джайлз, улыбаясь. — И учитывая все язвительные комментарии, которые ты отпустил в его адрес, ты наверняка не захочешь пропустить ни минуты торжества.

— Нет, — я встал и потянулся. Даже мою шею и плечи сводит судорогой от слишком долгого сидения перед компьютерным экраном. — Думаю, в жизни он еще более несносен, чем по телевизору. Не говоря о пародиях, в которые он превратил дома бедолаг,  разрешивших их переделать для его программы.

— Значит, ждем тебя в Блитерингтон-холле через час. — рассмеялся Джайлз. — Пойду узнаю, не нужна ли маме помощь с приготовлениями.

— Я приду, — пообещал я, глядя на экран компьютера. Не нравится мне эта сцена погони. Может, еще пара минут...

— Нет, Саймон, — твердо сказал Джайлз. — Сохрани файл и выключай. Если ты сядешь за работу, мы тебя сегодня не увидим. А мама будет очень разочарована, если ты не придешь.

«Скорее вздохнет с облегчением», — подумал я. У нас с матерью Джайлза были сложные отношения. Ее возмущало, что я нанял его на работу, которую она считала унизительной для «сэра» Джайлза, лорда поместья, а еще она опасалась того, что я строю планы на остатки его добродетели. Если бы она только знала, что это он имеет на меня виды, бедняжка, несомненно, лишилась бы чувств.

— Ты прав, Джайлз, — вздохнул я. Оставлю пока Марианну и Чарльза скакать по Кенту. Никуда они не денутся. Я проводил Джайлза до двери. — Как думаешь, Вайолет справится?

Джайлз остановился, натягивая куртку:

— Ты ей понравился, Саймон. Пока я показывал коттедж, она без умолку трещала о том, какой прекрасный и утонченный мистер Кейджей.

Он так похоже изобразил ее голос и хихиканье, что я не смог сдержать дрожь отвращения.

— Я всегда могу сказать ей, что ты занят. И кем именно.

Он никогда не сдается; не стоит давать ему понять, что моя оборона слабеет. Я бросил на него «Взгляд», как он это называет. Тот самый, который должен был бы его утихомирить, но в последнее время начал терять силу.

— Что ж, Саймон, я пошел. Скоро увидимся.

Нисколько не испугавшись, Джайлз подмигнул и направился к своей машине. Я насладился  видом, провожая его взглядом, а затем запер дверь и прислонился к ней спиной.

Не хватало только, чтобы безумная уборщица и Джайлз конкурировали за мое романтическое внимание. В такие моменты я почти жалею об отсутствии гроба, в котором можно было бы прятаться днем. «Вот тебе и старые добрые времена», — думал я, поднимаясь наверх за одной из волшебных маленьких таблеток, которые избавляют мое вампирское существование от потребности в крови.

В Блитерингтон-холл я прибыл примерно через два часа после того, как Джайлз покинул Лорел-коттедж. Полагая, что такая телевизионная знаменитость, как Зик Харвуд, не соизволит приехать вовремя, я задержался дома, набрасывая заметки для будущего деревенского детектива. Во дворе Холла стояло несколько машин, и я припарковал свой «ягуар» за невзрачным «гольфом», принадлежащим викарию и его жене.

Джайлзу удалось отговорить мать от вечеринки в саду с участием всей деревни, убедив, что чаепитие в более интимной обстановке гораздо лучше подойдет для приветствия телезвезды и его свиты. Не говоря уже о том, что это оно гораздо дешевле. Я был благодарен, что не пришлось брать с собой темные очки и шляпу для защиты от солнца, необходимые для мероприятий на открытом воздухе. Таблетки, которые я принимаю, позволяют ходить в дневное время, если принимать разумные меры предосторожности. Впрочем, осенью солнце садится рано, а прохлада весьма освежает; возможно, вечеринка в саду понравилась бы мне больше. По крайней мере, между мной и дорогой леди Прунеллой оказалось бы больше людей.

Я сделал несколько ударов богато украшенным дверным молотком и стал ждать. Наконец дверь открылась, и я вошел внутрь.

— Добрый вечер, Томпсон. Как поживаете?

— Терпимо, профессор, терпимо, — проскрипел в ответ почтенный дворецкий. Непритязательный экземпляр, которому на днях исполнилось восемьдесят, Томпсон моргал, покачиваясь на своих тощих ножках. Его давно пора было отправить на пенсию, не будь леди Прунелла слишком скупой, чтобы ее платить. Она ни за что не заменит его, потому что никто в здравом уме не станет служить ей той же преданностью, какую проявлял Томпсон последние тридцать пять лет.

— Следуете за мной, сэр, — сказал Томпсон, шатнувшись в направлении гостиной.

— Не нужно объявлять меня, Томпсон, — я остановил его прежде, чем он успел сделать несколько шагов. Не хотелось видеть, как бедняга бегает туда-сюда, вместо того, чтобы как следует расслабиться, задрав ноги и попивая хороший виски.

Томпсон остановился и обернулся:

— Как пожелаете, профессор. Уверен, вы знаете дорогу.

— Конечно, Томпсон.

Я улыбнулся, и его губы дернулись в ответ. Он попятился к входной двери, поджидая следующего гостя, а я направился в гостиную.

Когда я открыл дверь, на меня обрушился гул голосов. В комнате было около пятнадцати человек, включая Джайлза и леди Прунеллу, одного из членов местного совета с супругой, а также викария и его милую женушку. Леди Прунелла была слишком занята произнесением мини-тирады в адрес советника, чтобы заметить меня, и я бочком протиснулся поближе к викарию Невиллу Батлер-Мелвиллу и его жене Летти, которые потягивали чай вдали от любезной хозяйки.

Они приветствовали меня теплыми улыбками. После ужасного убийства, произошедшего сразу после того, как я поселился в Снаппертон-Мамсли, я опасался, что они не захотят больше со мной общаться. К счастью, они ничего не имели против меня, и с тех пор мы намного сблизились.

— Какая чудесная шляпка, Летти, — соврал я. Бедняжка Летти абсолютно лишена чувства стиля, но я решил подбодрить ее за старания. Невилл был так предан ей, что даже не осознавал, насколько нелепо она выглядела. Мешанина из перьев и фруктов на ее шляпке походила на оргию попугаев в овощном отделе, зато была красочной, если не сказать больше.

Летти зарделась от удовольствия, а Невилл просиял от гордости. Невилл в облачении священника выглядел как всегда великолепно, словно красавчик с плаката англиканской церкви.

— Как продвигается ваша новая книга, Саймон? – спросил Невилл. — Вы ведь работаете над исследованием правления средневековых королев?

— Да, Невилл, вы правы. Дела идут хорошо, хоть и медленно.

Из всех местных только Джайлз знал, что научную литературу я пишу в перерывах между сочинением любовных романов и детективов. Такими темпами мой научный труд будет закончен не раньше, чем через пару лет.

Прежде чем Невилл успел приступить к серии утомительных вопросов – он считал себя настоящим историком-любителем – я безжалостно сменил тему:

— Разве не приятно думать о том, что на следующей неделе среди нас окажется настоящая знаменитость?

— О да, Саймон, — с энтузиазмом поддакнула Летти. — Не следует признаваться в том, что предаюсь столь легкомысленному занятию, но я обожаю программу мистера Харвуда «Трес Зик». Такое умное название, вы не находите? Я адаптировала некоторые из его идей для ремонта дома священника. И, на мой взгляд, с прекрасным результатом.

Невилл одобрительно смотрел на жену, а я удерживал вежливую улыбку. Я видел «адаптации» Летти, и они были не более успешными, чем ее попытки одеваться со вкусом.

— Конечно, — с легкой ноткой меланхолии продолжила она, — будь у нас такой бюджет, как у большинства клиентов мистера Харвуда, уверена, было бы гораздо проще.

— Несомненно, — согласился я. Большинство людей, принимавших участие в программе Харвуда, были достаточно обеспеченными, чтобы позволить себе отвратительно экстравагантные краски и ткани, которые Харвуд всегда выбирал для своих работ. Программа покрывала половину стоимости переделки, но участие все равно оставалось довольно дорогостоящим для тех, кому посчастливилось быть выбранным. — Интересно, когда же соизволит появиться человек часа?

Прежде чем Невилл и Летти успели ответить на наполненный сарказмом вопрос, в комнате воцарилась тишина. Мы обернулись, чтобы посмотреть на ее причину.
В нескольких шагах от двери, сопровождаемый четырьмя людьми, стоял мужчина среднего роста, с залысинами, одетый в фиолетовый костюм и розовую рубашку. Не обращая внимания на ожидающих его гостей, он оглядел комнату и скривился от отвращения:

— Ну и помойка.

▼Глава 2⬍

Бетт Дэвис и Элизабет Тейлор произносили эту фразу гораздо убедительнее и уж точно с большим размахом, но Зику Харвуду удалось вложить в знаменитые слова не меньше яда, чем этим двум великим актрисам.

Как и любая королева, он умел произвести впечатление. После его реплики еще долго можно было бы услышать падение пресловутой булавки.

Затем кто-то хихикнул. Я узнал голос: Джессами Чолмондли-Пиз, жена советника и ходячая модная оплошность, резко умолкла, когда поняла, что все смотрят на нее. Ее лицо, похожее на енота из-за неумеренного использования теней и подводки для глаз, покраснело, когда она попыталась спрятаться за спиной мужа. Благодаря несуразно высоким каблукам ее  обесцвеченная прическа возвышалась над его седой макушкой, делая пару похожими на причудливый тотемный столб.

— Кто из вас, несчастных, хозяйка этого поместья? - прогнусавил Зик Харвуд.

Даже леди Прунелла Блитерингтон, почти никогда не терявшая дар речи, была ошеломлена столь колоссальной грубостью. Посмотрев пару раз программу этого человека, я знал, что он обладает тактом свихнувшегося бульдозера, но счел это сценическим образом. Очевидно, я ошибался.

Джайлз опомнился первым и поприветствовал почетного гостя:

— Как поживаете, мистер Харвуд? Я сэр Джайлс Блитерингтон. Позвольте представить мою мать, леди Прунеллу Блитерингтон.

На лице леди Прунеллы отражалось смятение: она явно не могла выбрать, отчитать ли этого червя или проигнорировать его хамство?

— Как поживаете, леди Пруденс? — замурлыкал Харвуд. — Вижу, вы отчаянно нуждаетесь в моих услугах. Как удачно, что вы вписались в мою маленькую программу. — Он похлопал леди Прунеллу по руке. — Да, нам предстоит много работы.

Леди Прунелла молча открывала рот, не в силах издать ни звука.

— Ну хоть одна вещь в этом поместье не нуждается в улучшении, — добавил Хартвуд, уставившись на Джайлза. — Восхитительно.

На лице Джайлза не дрогнул ни один мускул. Джессами Чолмондли-Пиз снова хихикнула, но муж заставил ее замолчать торопливым толчком локтя в живот.

— Возможно, мистер Харвуд, — произнес Джайлз тоном, способным заморозить кипяток, — вы хотели бы представить своих спутников.

Харвуд моргнул. Джайлз не попадал в его шаблон, заставил его растеряться. Он поджал губы и взмахнул двумя пальцами.

Один из его спутников, высокий, долговязый мужчина лет пятидесяти, выступил вперед.

— Как поживаете, сэр Джайлс? — елейным тоном спросил он, — Позвольте представиться. Я Пирс Лимпли, личный помощник мистера Харвуда.

Он возвышался над своим работодателем, отступившим назад и сердито рассматривающим Джайлза и всех нас.

— Очень приятно, мистер Лимпли, — ответил Джайлз, заметно смягчившись, и пожал ему руку.

— Сэр Джайлс, леди Прунелла, позвольте мне представить остальных сотрудников мистера Харвуда, —  Лимпли указал на молодую женщину, стоящую рядом с ним. — Диттани Харвуд, сестра мистера Харвуда, дизайнер и создатель его веб-сайта.

Тридцатилетняя Диттани сильно походила на своего брата: тот же упрямый подбородок и уже седеющие короткие волосы, но ее осанка говорила о многом. Она изо всех сил старалась раствориться на заднем плане, сделаться незаметной. Ей удалось выдавить из себя приветствие и ретироваться за Пирса Лимпли.

— А это Мойра Рис-Морган, экономка мистера Харвуда.

Статная рыжеволосая женщина вежливо кивнула. Как и Диттани Харвуд, она была одета в практичный темный деловой костюм. Во взгляде, обращенном на работодателя, читалась смесь привязанности и раздражения. Интересно.

Лучшее Лимпли приберег напоследок. Он указал на потрясающе красивого мужчину лет тридцати. Я старался на него не пялиться, хотя заметил, что Джайлз подобной застенчивостью не страдает.

— Клифф Уэзерстоун, продюсер программы мистера Харвуда.

—  Как поживаете? —  его голос теплым медом просочился в наши уши, и готов  поклясться, я слышал вздох леди Прунеллы, прежде чем та смилостивилась и приняла его протянутую руку.

После того, как леди Прунелла с явной неохотой отпустила его, Уэзерстоун протянул руку Джайлзу. Рукопожатие Джайлза тоже затянулось. Мне показалось, или Уэзерстоун подал ему тайный знак?

Зик Харвуд прищурился, глядя на этих красивых молодых мужчин, а затем выступил вперед и хозяйским жестом положил руку на плечо Уэзерстоуна:

— Клиффи, дорогой, не стоит монополизировать нашего прекрасного хозяина.

Лицо Уэзерстоуна покраснело от раздражения; он изо всех сил старался, не подавая виду, сбросить руку Харвуда,. Джайлз бросил на это самый недружелюбный взгляд и многозначительно отвернулся.

— Позвольте представить наших друзей, — Джайлз жестом пригласил меня выйти вперед. — Доктор Саймон Керби-Джонс, выдающийся американский историк, недавно переехал в Снаппертон-Мамсли.

Я кивнул отряду Харвуда. Клифф Уэзерстоун тепло улыбнулся в ответ, остальные моргнули либо кивнули.

— Наш викарий Невилл Батлер-Мелвилл и его жена Летти.

Снова кивки и моргания с обеих сторон.

—Наш уважаемый советник, — неужели Джайлз позволил себе тончайшую нотку иронии? — Десмонд Чолмондли-Пиз и его жена Джессами.

В отличии от остальных, Джессами подошла на своих каблучищах достаточно близко, чтобы схватить Харвуда за руку. «Нелепые туфли для такой встречи», — подумал я. На мой взгляд, эти туфли выглядели достаточно нелепо для чего угодно, но Джессами Чолмондли-Пиз не одевалась подобающим образом никогда и ни для чего. За исключением разве что съезда проституток. Ее макияж всегда выглядел так, будто она набрасывала его лопатой, а гардероб содержал, вероятно, все когда-либо созданные варианты нарядов с леопардовым узором. Это была ее «фирменная» ткань. По крайней мере, именно так она на прошлой неделе легкомысленно сообщила  кому-то на почте.

— О, мистер Харвуд, я все время смотрю «Трес Зик». Оно всегда так продумано, вы чудеса творите с домами. Я так часто смотрю вашу передачу, иногда мне кажется, будто мы знакомы или даже встречались раньше, — она рассмеялась. — Хотелось бы мне пригласить вас к себе, чтобы вы сотворили чудо из нашего дома. — Джессами бросила злобный взгляд на леди Прунеллу. —  Но мы не настолько богаты, как кое-кто, кого я могла бы назвать.

Харвуд позволил ей немного подержать его руку, а затем медленно вытянул ладонь из ее хватки.

— Какое интересное имя, Джессами. Мадам, — он хихикнул, — на вашем месте я бы больше думал о судебном иске против своего кутюрье, чем об отделке дома.

Нашей дорогой Джессами, возможно, не хватает пары винтиков, но даже она не смогла бы не понять такое оскорбление. Я ощутил исходящую от нее вспышку ненависти. Напугав собравшихся яростным визгом, она ринулась к Харвуду, но Десмонд, ее многострадальный муж, оказался проворнее. Полагаю, у него был многолетний опыт в сдерживании нрава дорогой Джессами. Он увел ее от Харвуда подальше, в угол комнаты, прежде чем большинство из нас осознало, что только что едва не произошло.

Харвуд, самодовольно ухмыляясь, посмотрел было на Джайлза, но быстро сдулся из-за гримасы отвращения и презрения, которую тому не удалось скрыть.

Раздраженно тряхнув головой, Харвуд обратился к своему помощнику Пирсу Лимпли:

– Мне просто необходимо отдохнуть, Пирс. День был ужасно долгим, мне нужно время, чтобы вдохновиться на решение задачи, которая нам предстоит. Я бы хотел, чтобы меня отвели в мою комнату.

— Конечно, Зик, — бесцветным тоном ответил Лимпли. — Сэр Джайлс, вы не возражаете?

— Что вы, мистер Лимпли, — сказал Джайлз. — следуйте за мной, я покажу ваши комнаты. Дворецкий Томпсон позаботится о вашем багаже.

Джайлз направился к двери, Харвуд со свитой — за ним.

— Надеюсь, вам удалось найти подходящее жилье для вашей команды в деревне, мистер Уэзерстоун?

Заверения Уэзерстоуна донеслись до нас уже из-за двери.

— В высшей степени неприятный человек, — заметил Невилл Батлер-Мелвилл, качая головой, — и, боюсь, большое разочарование, дорогая Летти.

Летти действительно выглядела удрученной, но мужественно отреагировала на беспокойство мужа:

— Я думаю, он очень устал, дорогой Невилл. Никто из нас не выглядит наилучшим образом, когда устает, не правда ли?

В ее реплике прозвучал легчайший намек на упрек, поскольку Летти вполне уместно, по крайней мере, на свой взгляд, подставила другую щеку.

Гости начали прощаться с хозяйкой. В конце концов, оставаться дальше не было особого смысла. Я подождал, пока остальные покинут леди Прунеллу, и подошел, чтобы взять ее руку в свою.

— Дорогая леди Прунелла, — сказал я, — как жаль, что кто-то вашего происхождения оказался жертвой столь возмутительно вульгарного зрелища.

Я источал сочувствие, и леди Прунелла подарила мне дрожащую улыбку:

—  Спасибо, доктор Керби-Джонс. Хоть кто-то здесь обладает приличными манерами,  — она сжала губы в плотную линию. — Боюсь, я пожалею, что пригласила эту… эту жабу в свой дом.

Я похлопал ее по руке:

— Возможно, дорогая Летти была права, и мистер Харвуд станет приятнее после ночного отдыха.

Леди Прунелла абсолютно неженственно фыркнула:

— И не мечтаю!

— Не стану с вами спорить.

— Придется положиться на Джайлза, — тон леди Прунеллы заметно смягчился. — В последнее время мой милый мальчик демонстрирует поразительную зрелость, — несколько мгновений она смотрела мне прямо в глаза, а затем отвела взгляд. —Восхитительная перемена.

На данный момент это было самое близкое к признанию моего положительного влияния на жизнь ее сына. К удивлению, я почувствовал прилив уважения к ней.

— Да, он растет, — с улыбкой согласился я.

—  И все же я не могу ожидать, что Джайлз возьмет на себя все бремя общения с этим ужасным человеком, —  она содрогнулась. —  Как мы переживем следующую неделю?

— Я думаю, дорогая леди, что теперь это, так сказать, не в вашей власти. Вам придется смириться с ролью хозяйки, зная, что он и его слуги уедут через несколько дней. В конце концов, насколько плохо это может быть?

Леди Прунеллу немного утешили мои слова, но мне стоило бы быть осмотрительнее и не искушать судьбу.

▼Глава 3⬍

На следующий день Джайлз поделился со мной пикантными новостями о дальнейших приключениях Зика Харвуда в Блитерингтон-холле. Я лихорадочно строчил  примерно с трёх часов ночи, и в девять утра, когда пришел Джайлз, слишком глубоко погрузился в злоключения Марианны и Чарльза в дебрях Кента, чтобы отвлекаться на что-нибудь обыденное. Но около полудня темп замедлился, и я сделал паузу в писательском марафоне. К тому времени я был более чем готов расслабиться за чашкой чая и посплетничать.

— Хуже всего было, когда Зик настоял на том, чтобы ему отдали главную спальню. Я думал, маму удар хватит.

— Это не особенно удобная комната. Понятия не имею, почему твоя мать настаивает на том, чтобы оставить ее себе, в то время как любая другая была бы гораздо лучше.

— Потому что это главная спальня, глупый ты человек, — сказал Джайлз с наигранным раздражением. — Мама, естественно, до сих пор считает себя хозяйкой Блитерингтон-холла. Большую часть времени я позволяю ей распоряжаться, потому что это занимает ее время и не дает мешать мне. Мне не нужна эта комната. Ты прав, она неудобная, и чтобы превратить ее во что-то приличное, потребовалась бы кругленькая сумма, которой у меня нет.

Я рассмеялся:

— Может, стоило поручить Зику и его команде переделать эту комнату вместо гостиной.

Джайлз фыркнул:

— Достаточно того, что он сеет хаос внизу. Что заставило маму написать в эту программу? Наверное, ей захотелось чего-то нового и необычного.

Я изогнул бровь:

— Почти как тебе вчера одного роскошного продюсера, если глаза меня не обманули. Как дела у твоего друга Клиффа сегодня?

У Джайлза челюсть отвисла, но он быстро опомнился:

— Черт побери, не могу поверить, Саймон. Ты в самом деле ревнуешь. Ты завидуешь Клиффу Уэзерстоуну, — он залился смехом.

Будь я человеком, несомненно, покраснел бы от досады:

— Глупости, Джайлз, это полная чушь. Я просто упомянул то, что видел, но, разумеется, не могу помешать тебе неверно истолковывать мои комментарии.

—  Ой, простите-простите, — Джайлз закатил глаза.

Решив проигнорировать детское дурачество, я вернулся к первоначальной теме разговора:

— И чем закончилось покушение Харвуда на хозяйскую спальню?

— Что? О, мама сдалась. Она решила не поддаваться порыву и не стала ругаться с этим мужланом за комнату в стиле вульгарной рыботорговки. Поджала губы и позволила Харвуду добиться своего. В конце концов, это всего на несколько дней, а комнат у нас более чем достаточно.

Я подумал, что могу спросить прямо:

— А кто платит за ремонт? Твоя мать такая скряга, что я поверить не могу в ее готовность раскошелиться.

Джайлз ухмыльнулся:

— О, мамочке палец в рот не клади, уверяю тебя. Прежде чем предложить перестройку Блитерингтон-холла, она удостоверилась, что телешоу оплачивает половину расходов, и у нее остается возможность отказаться от чего-то слишком экстравагантного. Однако если нам не понравится то, что сделает Харвуд, исправлять придется за свой счет. Но это при наихудшем исходе. Кормить их всех несколько дней обойдется в кругленькую сумму, не говоря о необходимости нанять дополнительный персонал для уборки и тому подобного. Но подручный Харвуда, Пирс Лимпли, заверил меня, что они оплатят и это.

— А как вы наберете дополнительный персонал? — леди Прунелла прославилась тем, что прислуга сбегала от нее после непродолжительной работы в Блитерингтон-холле.

— Единственное преимущество присутствия телевизионщиков в доме: внезапно многие жители деревни захотели поработать пару дней в Холле. Женщины, которые в былые времена практически смеялись маме в лицо, теперь отчаянно пытаются «помочь ей». Даже Джессами Чолмондли-Пиз вызвалась. Должен сказать, она выглядит очарованной нашей знаменитостью и его помощниками.

— Наверняка надеется, что ее возьмут на телевидение, как и остальные. Или они все просто хотят получить автограф Харвуда? — я не стал скрывать отвращение.

— Что-то в этом роде, — ответил Джайлз. — Но в ближайшие несколько дней у нас не будет недостатка в персонале, причем задешево.

— Ты отличный управленец, — сказал я, намекая, что это не вполне комплимент.

— Возможно, — слегка раздраженно ответил Джайлз, — но если тебе захочется поменяться со мной местами на несколько дней, я буду счастлив.

— Нет, спасибо, — отказался я и примирительно улыбнулся: — Я понимаю, к чему ты клонишь.

— Если бы не необходимость присматривать за Зиком и его прихвостнями, я умолял бы позволить мне остаться здесь, пока чертовы съемки не закончатся.

— Уверен, что Клифф Уэзерстоун был бы весьма разочарован.

— Несомненно, — Джайлз сузил глаза. — Он, по крайней мере, прямо говорит о том, чего хочет.

Не успел я ответить, как послышался звонок в дверь, а затем звук отпираемого замка.

— Привет! — раздался голос. — Вы тут, мистер Кейджей? Это я, Ви Глабб.

Джайлз вышел в коридор, чтобы первым поздороваться с Вайолет. Она уставилась на него таким же зачарованным взглядом, которым он вчера вечером разглядывал Клиффа Уэзерстоуна, однако при моем появлении перенесла свое обожание на вашего покорного слугу.

Возможно, Вайолет одинаково относилась ко всем мужчинам в штанах. Надеясь, что не пожалею о том, что нанял ее, я сказал:

— С возвращением в Лорел-коттедж, Ви, и доброго вторничного утра. Готова начать приводить это место в порядок?

— Да ладно вам, мистер Кейджей, — хихикнула она. Я вздрогнул. — Вряд ли у меня будет много работы. Вы выглядите, как настоящий джентльмен. Не то что некоторые, скажу я вам.

Я решил, что лучше помешать ей, прежде чем она начнет рассказывать мне о жизни семьи Чолмондли-Пиз, причем в подробностях:

— Тем не менее, я считаю, что дом нуждается в тщательной уборке. То есть все комнаты, кроме моего кабинета. Там я предпочел бы ничего не делать. Мы с Джайлзом сами наводим в нем порядок, —  я улыбнулся, — как можем.

Вайолет снова хихикнула:

— Как скажете, мистер Кейджей, как скажете. Вы уже пообедали? Хотите, я что-нибудь приготовлю? А вы, сэр Джи.?

— Спасибо, Ви, — поспешно отказался я, — не нужно, я мало ем.

— Да ладно, мистер Кейджей, у такого большого мужчины наверняка должен быть хороший аппетит.

Она опять хихикнула и захлопала ресницами. Интересно, какой аппетит она имела в виду? Впрочем, лучше притвориться, что я не понял намеков.

— Плотный завтрак, Ви, — сказал я, подстраиваясь к ее манере речи, — вот в чем секрет. Прилипает к ребрам и поддерживает меня весь день. Больше мне ничего не надо.

— Как скажете, мистер Кейджей, — повторила Вайолет. — А вы, сэр Джи.?

— Спасибо за любезное предложение, Ви, — ответил Джайлз, старательно не глядя в мою сторону, — но на обед у меня другие планы. Я встречаюсь с другом в деревне.

Судя по поведению Джайлза, я решил, что знаю личность этого друга. Клифф Уэзерстоун, разумеется. Несомненно, им нужно было многое обсудить по поводу использования Блитерингтон-холла для съемок программы Харвуда.

А королева Англии собиралась предложить парламенту отменить монархию.

— Пока не подошло время встречи, Джайлз, — ласково сказал я, — может, не откажешься сосредоточиться на работе, за выполнение которой я щедро плачу?

Проигнорировав возмущение на его лице, я обратился к Вайолет:

— Я только что понял, Ви, что ты пришла довольно рано. Я думал, мы договорились на послеобеденное время, разве нет?

Взгляд Вайолет неуверенно заметался между мной и уходящим Джайлзом:

— Простите, сэр. Я могу уйти и вернуться позже, если хотите. Просто я подумала, что, раз это мой первый день и все такое, стоит прийти пораньше и хорошенько все осмотреть.

— Все в порядке, — заверил я ее. — Принимайтесь за дело, а если вам что-нибудь понадобится, я буду в своем кабинете, а сэр Джи — в своем.

Вайолет пригнула голову и нервно хихикнула:

— Конечно, мистер Кейджей. Я буду убираться так тихо, что вы меня даже не заметите.

С этими словами она направилась на кухню в задней части коттеджа, а я вернулся в свой кабинет, сел за стол и мрачно уставился на экран компьютера. Настроение напрочь испортилось. Пытаться писать в таком состоянии было бесполезно. 

От невеселых мыслей меня отвлек звук прочищаемого горла. Я поднял взгляд.

Прекрасное лицо Джайлза омрачала хмурая гримаса:

— Саймон, если ты не против, я бы взял отгул до конца дня. Сейчас здесь нет ничего неотложного, зато есть ряд дел, которыми следует заняться дома и в деревне. Итак, с твоего позволения? — он повернулся к выходу, как будто уже получил мое согласие.

— Да, иди, конечно. Сегодня я прекрасно обойдусь без тебя.

По положению его плеч я догадался, что Джайлз изо всех сил старается держать себя в руках:

— Конечно, Саймон, — сказал он странным тоном. — До завтра.

Дверь закрылась с отчетливым стуком. «Странно» — подумал я, — «Какая муха его укусила?»

Подумав немного, я поморщился. Если Джайлз надеялся, что я засуечусь и буду настаивать, чтобы он остался, то его ждало жестокое разочарование. Пусть себе играется с красавцем-продюсером. Я слишком занят для подобной ерунды. У меня более чем достаточно работы, с ним или без него.

Я твердо решил вернуться к Марианне и Чарльзу. Еще пара глав, и последний опус Дафны Дипвуд будет готов.

Следующие несколько часов я усердно трудился: пальцы так и порхали по клавиатуре, изо всех сил приближая Марианну и Чарльза к задуманному финалу. Но они почему-то никак не соглашались к нему идти. Наконец я сохранил написанное и с отвращением выключил компьютер.

Я поднялся наверх, чтобы освежиться и переодеться. Может, прогулка по деревне поднимет мне настроение? Я не заходил в книжный магазин несколько дней, возможно, там меня соблазнит что-то новенькое.

На верхнем этаже я наткнулся на Вайолет в резиновых перчатках, выходящую из ванной с ведром, полным чистящих средств. Увидев меня, она ахнула и схватилась за сердце:

— Божечки, мистер Кейджей, вы так тихо ходите! Со мной чуть нежданчик не приключился.

— Простите, Ви, я не хотел вас напугать. — Ви выглядела немного более нервно, чем того требовала ситуация, но, возможно, она из тех, кто легко пугается.  — Я ненадолго отлучусь, но вернусь прежде, чем вы закончите.

— Никаких проблем, мистер Кейджей, — заверила она меня, вновь обретя самообладание. — Я покараулю дом. Хотите, чтобы я отвечала на звонки?

— Конечно. Рядом с телефоном на кухне лежат блокнот и ручка. Если кто-то позвонит, просто запишите сообщение.

— Идет, — она обогнула меня и затопала вниз по лестнице. Я покачал головой, услышав этот звук. Грациозности ей явно недоставало.

Я заскочил в ванную, спохватившись, что так и не принял утреннюю таблетку. Увлекся писательством и забыл. Время приема лекарства не так уж важно, главное, пить по таблетке каждые двенадцать часов. Опоздать на несколько часов не страшно, но затягивать дольше не стоило.

Ванная сияла чистотой; впрочем и до вмешательства Вайолет там не было особого беспорядка. Тем не менее, я остался доволен ее работой. Я открыл шкаф и потянулся за флакончиком с таблетками. Открутив крышку, вытряхнул одну в ладонь и проглотил, не запивая, а затем закрыл флакончик и вернул на место.

В спальне я сменил не особо респектабельные футболку и спортивные штаны, в которых обычно пишу, на костюм с галстуком. Предпочитаю выглядеть как можно лучше, когда появляюсь в деревне. Кроме того, мне нужно прикрыть как можно больше кожи. Лекарство помогает выносить солнечный свет, но чем меньше он касается моего тела, тем лучше я себя чувствую.

Взяв шляпу, перчатки и солнцезащитные очки со столика возле входной двери, я крикнул Вайолет, что ухожу, и вышел из дома.

День был прохладный и пасмурный, идеальный день конца октября. Деревня блистала осенним убранством, деревья переоделись в красный с золотом наряд. Бодрая прогулка по аллее у церкви Св. Этельвольда привела меня к тому, что в деревне считалось главной улицей, и завершилась у витрины «Книжного магазина Чейза».

Я присмотрелся и застонал от досады. Следовало догадаться, что явление Зика Харвуда в Снаппертон-Мамсли пробудит корыстные инстинкты владельца. Витрина была забита стопками его последней книги с советами по дизайну, а вывеска сообщала о том, что сегодня в семь часов вечера Зик Харвуд будет раздавать автографы. Тревору Чейзу, владельцу магазина, нужно было продавать книги, чтобы оставаться в бизнесе, что, к сожалению, приводило к необходимости настолько откровенно угождать публике. Без сомнения, магазин будет переполнен.

Всякое желание побродить между книжными полками словно ветром сдуло. Вместо этого я мог бы отправиться в паб и узнать, что там происходит.

Единственный паб Снаппертон-Мамсли, прозаично названный «Заяц и гончая», был построен в шестнадцатом веке. Местечко могло бы быть очаровательным, если бы хоть что-то из елизаветинского наследия осталось нетронутым или хотя бы отреставрированным, но увы, здание модернизировали самым безвкусным и утилитарным способом. Впрочем, несмотря на невзрачный внешний вид, паб пользовался отличной репутацией благодаря еде и напиткам, и если Джайлз действительно собирался пообедать с Клиффом Уэзерстоуном, то я найду их там.

Не то чтобы я их специально искал, конечно. Но я не мог отрицать определенное любопытство, и раз уж выдалась свободная минутка, почему бы его не удовлетворить?

Войдя внутрь, я притормозил у двери, чтобы снять шляпу, перчатки и солнцезащитные очки. Обеденная толпа уже собралась, свободных мест осталось немного. Я подошел к бару и заказал полпинты лучшего хозяйского темного эля. Расплатившись, я взял бокал и сделал глоток. Никогда не любил эль при жизни, и смерть мои вкусы не изменила, однако нельзя стоять в пабе и не пить — это привлекло бы внимание — поэтому обычно я держу стакан до тех пор, пока не удается незаметно вылить его содержимое в одно из унылых растений, украшающих зал.

Я подошел к концу барной стойки, чтобы видеть заднюю часть паба, где стояло несколько столиков, каждый в своем маленьком закутке с перегородками, доходившими почти до потолка. Там, в самом дальнем углу, болтали за пинтой пива Джайлз и Клифф Уэзерстоун, наверняка задушевно глядя друг другу в глаза.
Джайлз сидел ко мне спиной, а Уэзерстоун выглядел настолько увлеченным Джайлзом, что вряд ли заметит меня, если подойти поближе. К счастью, столик в алькове рядом с ними был свободен. Она даже не заметили, как я быстро и бесшумно подошел, отвернув лицо в сторону, и сел спиной к перегородке между нашими столиками. Поскольку я не заказывал еду, возможно, мне повезет, и барменша оставит меня в покое на время, достаточное для того, чтобы я смог подслушать, что происходит за соседним столиком.

— Почему же ты продолжаешь на него работать, если он тебя не ценит? — спросил Клифф Уэзерстоун.

Джайлз рассмеялся:

— Он ценит мою работу, Клифф. Проблема не в этом.

— Понимаю, — Клифф хихикнул в ответ. — Всё так профессионально, а хотелось бы немного более личного. Нехорошо, Джайлз, ай как нехорошо. Мешать бизнес и удовольствие не лучшая идея.

— Похоже, с Саймоном мне это не грозит, — кисло признался Джайлз.

Мне захотелось вылить ему на голову содержимое бокала. Неблагодарный негодяй!

— Клянусь, у него каменное сердце, — продолжил Джайлз, — либо он совершенно не интересуется сексом.

— Если ему удавалось так долго не прикасаться к тебе, — сказал Клифф, — он, наверное, умер.

«Очень смешно, Клифф», — подумал я. — «Да что вообще знаешь».

—Он не такой как все, это уж точно, — Джайлз вздохнул, — но хватит о Саймоне. Расскажи еще о твоей работе. Звучит весьма гламурно.

— Ну да, конечно, — Клифф фыркнул. — Гламурно, ага. Большую часть времени это чертовски тяжелая работа. А уж общение с этим придурком способно выбесить кого угодно. Ты понятия не имеешь, какой он гад.

— Кажется, я начинаю догадываться. Но он, вроде бы, очень тебя любит.

— Не верь всему, что видишь, — противным тоном сказал Клифф.

— Кажется, он сделал с тобой что-то довольно нехорошее, — заметил Джайлз.

Клифф фыркнул:

— Ему чертовски повезло, что я не подсыпал яду в его чай, вот что я скажу!

▼Глава 4⬍

Итак, помощники Зика Харвуда его ненавидят. Ничего удивительного.

— Боже, Клифф, — воскликнул Джайлз. — что он тебе сделал?

Клифф сделал долгий глоток из своего бокала. На мгновение мне показалось, что он  проигнорирует вопрос Джайлза, но он все же ответил:

— Чертов ублюдок воткнул мне нож в спину, вот что!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джайлз.

— Он отправляется в Штаты, чтобы развить успех «Трес Зик», возможно, попасть в «Шоу Опры», и угадай, кто с ним не едет? Этот неблагодарный ублюдок бросает меня после трех лет тесного сотрудничества. Сегодня он наконец соизволил рассказать мне об этом, — Клифф фыркнул от отвращения. — Неважно, как тяжело мне приходилось трудиться, чтобы он хорошо выглядел, и чтобы на шоу оказались нужные гости.

— Когда это случится?

— Передача, над которой мы работаем здесь — мой последний совместный выпуск с Его Величеством. Затем он отдохнет пару недель перед поездкой в Штаты и сядет на самолет в Хитроу со своей маленькой командой, оставив вашего покорного слугу за бортом.

— Очень жаль, Клифф, — Джайлз попытался его утешить, — но такому талантливому человеку, как ты, наверняка не трудно будет найти новую работу. Все знают, насколько успешно вы работали с Харвудом.

— Возможно, — голос Клиффа звучал самую капельку чересчур небрежно, — но я с нетерпением ждал возможности, так сказать, открыть дверь в Штаты. Получить шанс завести там связи.

— Уверен, шанс еще выпадет. К тому же, если «Харвуд» потерпит фиаско в Штатах, ты не захочешь быть его частью.

Клифф от души рассмеялся:

— Этот дерьмо не провалится, Джайлз. Янки проглотят что угодно с английским акцентом, даже Зика мать его Харвуда. Они схавают всё, что он им предложит, вот увидишь. Через три месяца он будет самым популярным на дневном телевидении.

— Да ладно. Наверняка даже американцы где-то проводят черту.

Клифф снова рассмеялся:

— Ты их дневные телепрограммы видел? Нет ничего слишком глупого, слишком непристойного или слишком унизительного для американского дневного ТВ. Дизайнерские советы Зика они будут наворачивать полной ложкой.

— Он и впрямь настолько хорош? — усомнился Джайлз. — Некоторые из тех немногих работ, что я видел, были просто ужасны.

— Он был хорош, —  хмыкнул Клифф, — до того, как прославился. Сейчас он верит только в сомнительные приемчики для разогрева публики. Но что бы он ни делал, рейтинги продолжают расти. На самом деле, чем отвратительнее его работа, тем больше она нравится зрителям. Если эта сделка с американским кабельным телевидением состоится, он станет еще более несносным. И заработает миллионы.

— Отличная работа, если можешь ее получить, — в голосе Джайлза прозвучала легкая нотка зависти.

— Довольно о Его Величестве. Он мне осточертел. Давай поговорим о чем-то более интересном. О тебе.

Я закатил глаза. Возможно ли флиртовать еще откровеннее? Джайлз ведь не купится на подобную бессмысленную болтовню, каким бы красивым ни был Клифф?

Я еще немного послушал, но понял, что не в силах вынести тошнотворные подкаты Клиффа. Если Джайлз хочет именно этого, то пусть получает. Я выскользнул из своей ниши и, держась к ним спиной, удалился так тихо и незаметно, как мог.

В небе сгустились дождевые тучи, и на улице стало достаточно темно, чтобы снять солнцезащитные очки. Настроение помрачнело вместе с небом, и домой я брел не в лучшем расположении духа. Чума на Зика Харвуда и его окружение.

— А вот и вы, мистер Кейджей, — раздался голос Вайолет, когда я закрыл за собой входную дверь Лорел-коттеджа и стал снимать шляпу и солнцезащитные очки. — О, этот костюм вам  очень идет! По моему, мужчины всегда лучше выглядят в костюме, мистер Кейджей.

— Спасибо, Ви, — я постарался сказать это как можно более сдержанно. Меньше всего мне нужна влюбленная домработница. Если она продолжит в том же духе, ей придется искать другую работу.

Она почувствовала мою холодность, потому что я ощутил ее разочарование и боль. Возможно, она просто хотела проявить дружелюбие и завоевать расположение нового работодателя, но я счел, что лучше всего пресечь любое увлечение в зародыше. Не хотелось бы, чтобы она стала слишком фамильярной на столь раннем этапе наших отношений.

— Насколько я могу судить, — я решил немного смягчить удар, — ты отлично справляешься с уборкой. Я очень доволен. Лорел-коттедж еще никогда не блистал такой чистотой.

— Пасиб, мистер Кейджей. Я горжусь своей работой.

— Что ж, — я взглянул на часы, — на сегодня всё?

Вайолет кивнула:

— Я как раз собиралась уходить, мистер Кейджей. Никаких телефонных звонков или тому подобного. Так, если вам больше ничего не нужно, увидимся в пятницу?

— Отлично, Ви. Да, до пятницы.

Вайолет на мгновение исчезла, а затем вернулась с сумочкой и свитером в руках.

— Пасиб, — сказала она, когда я открыл перед ней дверь.

Проводив Вайолет, я поднялся наверх, чтобы переодеться. Пожалуй, я успею еще немного поработать. Я пока не решил, идти ли на вечернюю раздачу автографов Зика Харвуда в книжный магазин Чейза. Покупать его книги я не собирался, но любопытно взглянуть на то, какую толпу он соберет.

Обычно, когда я сажусь писать, у меня нет проблем с выполнением поставленной задачи. Однако сегодня я нервничал и не мог сосредоточиться. Что меня беспокоило?

Возможно, подслушанное в пабе встревожило меня сильнее, чем я думал. Я очень ценил Джайлза и наслаждался нашими профессиональными отношениями. Джайлз был исключительно компетентным помощником, и некоторые аспекты моей трудовой деятельности значительно улучшились с тех пор, как он пришел ко мне работать.

Однако Джайлз регулярно давал понять, что надеется на нечто большее. Я считал его весьма привлекательным и признаю, он мог бы стать для меня не просто помощником. Однако я продолжал держать его на расстоянии, потому что не мог представить близких отношений без признания о том, кем я был на самом деле. В этом-то и заключалась загвоздка.

Как отреагирует Джайлз, узнав, что его влечет к мертвецу? Однажды я прошел через это с моим наставником Тристаном Ловеласом, красивым и обаятельным вампиром, познакомившим меня с жизнью после смерти. Я уже был влюблен в Триса, когда он рассказал мне правду о себе, и, опустошенный смертью дорогого друга от СПИДа, счел существование вампира способом избежать этой отвратительной болезни.

Однако Джайлз может отреагировать иначе, и тогда моему комфортному существованию в Снаппертон-Мамсли придет конец. Мысль о том, что придется покинуть Лорел-коттедж, ставший мне домом, приводила меня в уныние.

Боже, да я совсем расклеился! Что со мной происходит?

Сделав над собой усилие, я выбросил все из головы и начал писать. Погружение в беды персонажей стало отличной панацеей.

***

Несколько часов я усердно трудился. Примерно к половине шестого я выключил компьютер и довольно откинулся на спинку кресла. Марианна и Чарльз оказались на своем месте: в объятиях друг друга. Конец. Можно немного расслабиться и приготовиться к большому событию в «Книжном магазине Чейза».

Незадолго до семи, вновь переодевшись в костюм, я вышел из Лорел-коттеджа в прохладный осенний вечер и направился к книжному магазину. Сразу за церковью Св. Этельвольда, в начале делового квартала Главной улицы, я замер как вкопанный. Впереди, ко входу в книжный магазин, змеилась очередь длиной более полусотни метров. Пока я стоял, к болтающей толпе присоединилось еще несколько человек.

Я знал о безумной популярности Зика Харвуда, но не ожидал увидеть столько желающих получить его автограф в Снаппертоне-Мамсли. Впав на мгновение в депрессию, я усомнился в возможности собрать такую толпу ради Дафны Дипвуд или Доринды Дарлингтон, не говоря уже о скромном историке Саймоне Керби-Джонсе.

Что же делать? Я не собирался смиренно ждать своей очереди ради того, чтобы войти в книжный магазин и посмотреть, как обожающие фанаты расхватывают быстро исчезающие стопки «Трес Зик: стильная жизнь в деревне» на глазах торжествующего автора. А потом я вспомнил о другом способе попасть внутрь.

Вернувшись на несколько шагов, я нырнул за угол недавно открытого претенциозного антикварного магазина и оказался в переулке позади магазинов Главной улицы. Таким образом я мог попасть в книжный магазин с тыла. Его владелец, Тревор Чейз, наверняка нанял службу кейтеринга подавать еду и напитки во время мероприятия, и обслуживающий персонал, несомненно, использует черный вход.

Я не ошибся. Внутри, у офиса Тревора, измученный пожилой мужчина с мокрым от пота лбом передавал поднос с бокалами шампанского молодому человеку в черных брюках, белой рубашке и черном галстуке-бабочке.

— Что вы здесь делаете? - спросил он, когда его младший коллега исчез за дверью, ведущей в торговый зал.

— Не обращайте на меня внимания, — улыбнулся я. — Я хороший друг Тревора, и пришел посмотреть, не нужна ли ему помощь.

Он не особо обрадовался:

— Только не путайся у меня под ногами, приятель.

— Без проблем, — заверил я, и толкнул дверь, на мгновение остановившись, чтобы осмотреть происходящее в передней части магазина.

Зик Харвуд сидел за столиком возле стойки администратора и с царственным спокойствием взирал на очередь фанатов, жаждущих встречи со знаменитым телеведущим. Стоящий рядом с ним Пирс Лимпли исполнял роль регулировщика, нетерпеливыми жестами пальцев приглашая следующего поклонника, пока работник Тревора направлял предыдущего к кассе. Еще двое сотрудников Тревора управляли кассой и упаковывали книги, а Тревор порхал по залу, перебрасываясь парой слов тут и там с посетителями, которые с удивительным терпением ждали возможности приблизиться к Самому.

Насколько я мог судить, в моей помощи никто не нуждался, что меня вполне устраивало. Предпочитаю затаиться на заднем плане. Я нашел место за одной из книжных полок, в стороне от основного движения, после того, как один из официантов пробормотал: «подвинь свои булочки, красавчик, а то я их помну», протискиваясь мимо меня с подносом, заставленным пустыми бокалами.

Надеюсь, Тревору не придется платить за напитки и еду, которые поглощала толпа. Возможно, их оплатит издательство Харвуда. Иногда так делают для авторов, которые продаются настолько хорошо.

Напротив меня, за книжными полками высотой по пояс, рядом с тем местом, где Харвуд раздавал автографы, стоял Клифф Уэзерс и не терпящим возражений тоном давал указания оператору. В какой-то момент Клифф заметил меня и слегка нахмурился. В ответ я одарил его максимально ослепительной улыбкой, заставив заморгать и сглотнуть. Некоторое время он пялился на меня, затем оператор привлек его внимание толчком локтя в бок, и он отвернулся.

Я просканировал толпу. Джайлз не пришел, как и леди Прунелла. Я не мог себе представить ее присутствие на подобном мероприятии. Слишком ниже ее достоинства. Но, учитывая, насколько сдружились Джайлз и Клифф Уэзерстоун, я был весьма удивлен, что тот не пришел посмотреть, как его новый друг справляется со своей работой. Несомненно, Клифф расскажет Джайлзу подробности позже, во время интимной беседы с глазу на глаз в Блитерингтон-холле.

Тут и там я замечал местных жителей, но большинство лиц были мне незнакомы. Полагаю, фанаты Харвуда съехались ради встречи с ним со всей округи. В деревне уже давно не было так оживленно.

Благодаря неутомимому руководству Пирса Лимпли толпа двигалась в быстром темпе. Он не позволял никому задерживаться дольше сорока пяти секунд, прежде чем подозвать следующего в очереди. Харвуд в это время сидел с застывшей на лице улыбкой и почти ничего не говорил, кроме «большое спасибо, дорогая». Большинство стоявших в очереди были женщинами, но редкие мужчины щебетали не меньше.

Примерно через час толпа начала понемногу редеть. В дверь протиснулся Джайлз и остановился, чтобы осмотреться. Видимо, не выдержал и пришел проведать Клиффа. Джайлз помахал ему, но, к моему удивлению, направился сквозь очередь фанатов ко мне:

— Добрый вечер, Саймон. Почему-то я подумал, что найду тебя здесь, несмотря на то, что ты не в восторге от автора.

— Тише, Джайлз, — прошипел я в притворном гневе. — Если кто-то из этих людей услышит тебя и воспримет всерьез, они вытащат меня наружу, обольют смолой и вываляют в перьях.

— Вечная королева драмы, Саймон, — рассмеялся он. — Не бойся, я тебя спасу.

— Я польщен, сэр Джайлс.

Он сощурился:

— Кое-кто сегодня довольно язвителен. Что случилось?

Я поднял бровь:

— А что со мной может случиться?

— Кое-что, — ответил он игривым тоном. — Но я не буду вдаваться в подробности.

Изучая его прекрасное лицо, я обратил внимание на пульсацию вен на горле. Никогда не замечал, насколько они соблазнительны. Я почувствовал сильнейшее желание прижаться к ним губами и прокусить кожу. На мгновение мне даже показалось, что я вижу, как по венам движется кровь. Я зажмурился, и странное ощущение исчезло. Когда я снова открыл глаза, Джайлз странно на меня смотрел.

— Саймон, ты не заболел? — спросил он с искренним беспокойством.

—  Нет, все хорошо.

— У тебя сейчас было очень странное лицо. Уверен, что ничего не случилось?

Я покачал головой.

Раздался возмущенный крик, и мы удивленно обернулись, чтобы посмотреть, что происходит.

Зик Харвуд стоял, что-то невнятно бормоча и размахивая руками, а его лицо и волосы были забрызганы ярко-зеленой краской.

— Остановите этого человека! — завопил Пирс Лимпли.

Отредактировано (Вчера 01:03:56)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Отлично! подписался!

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

"Смерть в интерьере": вторая глава, в которой читатель знакомится с будущей жертвой, Саймон ревнует Джайлза к новому красивому мужику (я упоминала, что в этой серии концентрация геев сильно больше среднестатистической?), а леди Прунелла неохотно признает, что из всех мужиков вокруг ее сыночки Саймон самый воспитанный и, по крайней мере, хорошо на него влияет.

Отредактировано (2024-04-10 14:52:05)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Я знаю, что нет в русском языке такого слова, "ебомых" - зато оно есть в лексиконе анонов холиварки и идеально описывает суть этой маленькой девичьей группы поддержки, поэтому название "The Monster Fucker Club" перевел именно так.

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

▼читать рассказ⬍

У Джули был криптид из леса за старой начальной школой. Крылья, красные глаза. Да, Джули вернулась, точно зная, что все, кого она любила, умрут, но это того стоило.

Мы шестеро — точнее, пятеро после ухода Софи — были подругами, потому что понимали, почему она снова и снова продолжает возвращаться.

Но у каждой из нас было по-своему. Безликий монстр затащил Крисси под хоровые станки во время пятого периода. В каморке без окон было темно и пусто. Пока она не открывала глаз, было мучительно приятно. У него был ангельский голос, и он пел ей, пока делал это.

В зеркале спальни Лив жил мертвяк. Или демон. Она не была уверена. Но дело не только в сексе, застенчиво говорила Лив. Он смешил ее. Он превратил для нее смерть в шутку. А еще он навсегда отправил ее жестокого молодежного пастора в психбольницу, что, по нашему общему мнению, было довольно забавно.

Миа присоединилась к нам чуть позже, в предвыпускном классе, со следами когтей на плечах. Ее волчица обернулась прямо в процессе. Но Миа не захотела останавливаться, и они не остановились. Потом она проверилась на блох и промыла раны перекисью.

— Она такая преданная, — шептала Мия, — с ней я чувствую себя в безопасности.

Лив пожала плечами:

— Думаю, это не настолько странно, как жук Джули.

У меня... не знаю. Не мужчина и не женщина. Оно жило в болоте. Я считала это корягой, пока оно не потянулось ко мне.

— Оно цветок? — спросила Крисси. — Или, типа, дерево? Грязевое чудище?

— Все сразу? — неуверенно предложила я. В чем я была уверена, так это в острых ощущениях. Не знаю, можно ли назвать это сексом в человеческом или ботаническом смысле, но распаляло меня не по-детски. Легкую крапивницу вполне можно и потерпеть.

Чтобы все это не выглядело чересчур романтично, следует внести ясность: мы исповедовались друг перед другом в грехах, и не заблуждайтесь, мы были грешницами.

Иногда наши монстры убивали людей.

Но в нашем мире это не считалось автоматически плохим поступком. Например, тот раз, когда Дастин Ричардс ворвался в помещение хора с дядиной винтовкой. Все начали кричать и нырять в укрытие еще до начала стрельбы. В этом хаосе никто не заметил, как визжащий Ангел налетел на Дастина. Дастин выстрелил, но никто не пострадал.

— Оторвал ему лицо, — как бы между прочим сообщила Крисси, — словно вуаль или типа того.

Да, они были чудовищами. Зато преданными.

Ожидались ночные бдения при свечах. Некоторые ребята уехали в столицу штата. Ничего не произошло, что само по себе стало дополнительной травмой. Мы просто затянули пояса и продолжили жить. Что еще нам оставалось?

Мы мало общались, за исключением встреч нашей неофициальной группы поддержки. Конечно, время от времени мы пересекались: иногда у нас совпадали уроки. Большинство из нас вышли на акцию протеста, когда школьный совет заставил библиотеку избавиться от кучи книг. Мия не пошла, но мы ее понимали. Ее отец был жутким человеком, и она попала бы в беду. Мы втайне надеялись, что когда-нибудь она наберется смелости натравить на него свою волчицу.

Однажды Джули вернулась из леса с заплаканными глазами и сказала, что на выходные надо уехать. Мы соврали, что ночуем друг у друга, и сняли хижину в национальном парке. Пока нас не было, по городу пронеслись январский шторм и торнадо класса EF5. Пятнадцать человек погибло. Разумеется, не все они стали жертвами торнадо. Несколько тел нашли в средней школе, и мы подозревали, что к этому причастен Ангел.

По пути домой мы слушали новости о шторме и об ущербе, нанесенном не только имуществу, но и государственному парку Кларксдейл-Ветландс, где шла вырубка древних кипарисов и тупело, которые были старше Декларации независимости.

Утешив заплаканных родителей, я побежала на болото. Мой монстр был обижен и зол. Мой монстр хотел отомстить за погибшие деревья.

Но я была всего лишь школьницей, и ничем не могла помочь — только наблюдать.
Наверное, можно было предупредить компанию-застройщика, которая пыталась устроить автомойку рядом с болотом моего монстра, но никто бы мне не поверил, и они бы все равно все умерли.

Конечно, мы задавались вопросом, почему мы такие. Иногда мы пытались быть менее странными и заставляли себя делать обычные детские вещи, но нам было неуютно. По крайней мере, мы понимали друг друга, даже если никто в мире не мог нас понять.
Или мог? Было ли это очередной ебучей частью взросления, о которой никто не удосуживается предупредить? Неужели у каждого есть свой монстр, просто спрятанный лучше?

Тем не менее, мы понимали, что это нездорово. Сыпь, болезненные ощущения, чувство вины. Никто из нас не считал хорошей идеей снова и снова возвращаться в объятия наших существ.

— Это, наверное, из-за дофамина, — хрипло шептала Мия. Сорвала голос после ночи воя на луну. Мы вежливо игнорировали свежие следы когтей на ее плече и думали, не обратится ли она теперь. Она встречалась с волчицей почти каждую ночь, и казалось лишь вопросом времени, когда Мия сможет укусить в ответ своими собственными хищными клыками. — Оно как никотин. Дает мозгу что-то необходимое и заставляет возвращаться за добавкой.

Лив, от которой после свидания попахивало тухлыми яйцами и плесенью, пожала плечами:

— Может быть. Но так с любыми отношениями, нет? Ты теряешь рассудок, когда влюбляешься, например, в человека.

В этой фразе было множество подтекстов, над которыми никто из нас не хотел задумываться. Любили ли мы наших монстров? Сможем ли когда-нибудь полюбить людей? Существует ли вообще любовь или это просто химическое состояние, в которое мы каким-то образом умудрились попасть через довольно непристойную лазейку?

Говорят, когда влюбляешься, то знаешь, что любишь. Ну, я не знала, так что это не могла быть любовь, верно?

— Это не отношения, — рефлекторно огрызнулась Джули.

Руководящим принципом клуба было не путать монстров с настоящими свиданиями. Однако не стоило забывать о Софи, нашей потерянной сестре. Она стала единственной, покинувшей нашу группу после того, как ее вампир Николаус стал чересчур навязчивым.

Мы испугались тогда:

— Ты не можешь просто так его бросить, — предупреждали мы.

Но Софи именно так и поступила, и неплохо устроилась: она получила стипендию Национальной программы одарённых студентов, а ее щеки стали такими розовыми, что вы никогда бы не догадались, что несколько месяцев она испытывала серьезный дефицит железа.

— Вам стоит подумать о том, чтобы уйти, — сказала она в нашу последнюю встречу, прямо перед тем, как мы попросили ее оставить нас в покое. — Серьезно, я стала гораздо счастливее.

Конечно, Софи выглядела счастливее. Но я и представить себе не могла, что откажусь от грязного экстаза. Каждый раз, приходя к своему монстру, я не знала, вернусь ли обратно. Каждый раз все начиналось с болотной жижи, в которую я погружалась, не зная, поймают ли меня и отпустят ли потом.

Каждый раз — всепоглощающая паника, зарождающееся удушье, запах гниения и лилий. А еще головокружительное ощущение зеленой пульсации болота, роста бледных побегов, беспорядочных, хаотичных снов мелкой живности: неоспоримое чувство причастности к миру, в котором я проводила так много времени, что между мной и реальностью словно образовалась преграда из невидимого пластика.

Можете представить, какой ужас, полноту и трансцендентность испытывает цветок, распуская лепестки?

Я бы предпочла это радостям повседневности.

Однажды Мия не пришла в школу. Перестала отвечать на сообщения. А затем, наконец, попала в новости о пропавших.

— Наверное, она просто стала волком, — нервно говорила Лив. Мы все хотели, чтобы это оказалось правдой, хотели представлять Мию с ее волчицей, вместе бегущими по лесу.

Но что, если Мия стала не волком, а мясом?

Крисси нервничала. Ее Ангел вел себя довольно собственнически и начал появляться там, где она не ожидала. Мертвяк Лив придумал, как добраться до нее через другие зеркала, не только зеркало в спальне, и она боялась, что скоро он сможет войти в мир без ее разрешения.

Город был потрясен попыткой Дастина устроить стрельбу, и в нем воцарилась паника вокруг молодежи. Конечно, причина паниковать имелась, но степень, в которой они упускали суть, нас потрясала. Дресс-код, ограничения времени в интернете, отчаянные попытки сформировать наши ограниченные сферы контроля и никаких попыток исправить мир в целом.

В конце концов они нашли Мию. Точнее то, что от нее осталось.

Как я уже говорила, наши монстры были настоящими чудовищами.

— Вот что бывает, когда встречаешься с хищником, — сказала Джули, и мы поняли: она не хотела быть жестокой, просто пыталась найти причину, по которой это не повторится ни с одной из нас. Многое зависело от нашей способности считать себя не совсем заменимыми.

Мы даже поговорили с Софи, которая была весьма любезна, несмотря на нашу прежнюю жестокость. Она рассказала, как ей удалось выбраться:

— Честность это хорошо, — терпеливо повторяла она. Впрочем, ее любовник был гуманоидом, поэтому мы с Джули не были уверены, что ее совет применим к нам и нашим стихийным элементалям. Но Крисси и Лив призадумались.

Крисси рассталась с Ангелом и покинула хор. По ее словам, пришлось нелегко, на секунду ей даже показалось, что он собирается ее убить, но в конце концов, издав своим великолепным голосом ужасно грустный вопль, он отпустил ее.

Мы думали, что Лив тоже пыталась. Не известно, что именно с ней случилось: никто так и не нашел никаких улик. Мы были уверены, что она ушла в зазеркалье навсегда.

Мы надеялись, что она хотя бы хотела уйти.

В клубе остались только мы вдвоем.

— И что нам делать? — спросила Джули.

Я вздохнула:

— Я не хочу умирать.

— Я тоже.

— Думаешь, он тебя убьет?

— Не знаю.

— Я тоже.

— Но у нас ведь все по-другому, верно? Мы можем просто перестать ходить к ним. И все будет хорошо. У нас нет причин идти в лес или на болото.

Джули вздохнула. Она выглядела так, будто плакала:

— Ага. Думаю, пора это прекратить.

— Да, я тоже.

Мы переглянулись:

— Что, вступим в клуб ботаники или типа того? —  разрядила напряжение Джули.

Я фыркнула от смеха.

Потом мы обнялись, и на этом все закончилось.

Я старалась изо всех сил. Правда. И оказалось, что я не так уж плоха в нормальной жизни. Старшеклассники более терпеливы, чем им приписывают, и как только стало ясно, что я перестала быть странненькой, я нашла свою нишу. Я вступила в студенческий союз экологов и баллотировалась в весеннем семестре. Я завела друзей, ходила с ними в кофейню и торговый центр, освоила ТикТок. Я даже научилась подшучивать над родителями.

Но...

Преграда между мной и остальным миром никуда не делась. Мир до сих пор медленно приближался к катастрофе, доказательств его гибели становилось все больше с каждым днем, и я вспоминала своего монстра каждый раз, когда выбрасывала пластиковые бирки от новой одежды, обертку от фаст-фуда, зубные нити, бутылки из-под кетчупа... боже, в этом мире все сделано из пластика, убивающего экосистему?

Джули добилась не меньших успехов в общении и учебе, но с ней тоже что-то происходило. Я чувствовала, как она продирается сквозь невыносимую реальность, хотя мы больше не разговаривали.

В годовщину нападения Дастина в хоровой комнате состоялась еще одна акция протеста. Крисси осталась дома, чтобы не провоцировать Ангела. Потом мы ушли к беседке в ближайшем парке, где ждали неофициальные сопровождающие, чтобы убедиться, что мы ведем себя хорошо. Я присела рядом с Джули:

— Привет.

— Привет, — она закатила глаза: — Словно это что-то изменит.

В ту минуту я скучала по ней больше, чем по своему монстру. Я попыталась спросить, не хочет ли она когда-нибудь встретиться, но не смогла выдавить ни слова.

Вместо этого я написала Нику Стрэйду и предложила потусоваться. Мы целовались. Было мерзко и неловко, его человечность вызывала у меня отвращение. Гадкое чувство: он был милым, красивым парнем, и будь я не такой ненормальной, я пришла бы в восторг от его поцелуев.

Но они не гладили мой весьма специфический кинк.

Я написала Джули.

<<Не могу больше терпеть>>

Три точки, и больше ничего. Наверное, она оставила попытки ответить.

Я почти уверена, что ей тоже хочется, но ни одна из нас не стремилась подталкивать другую к краю.

...

Я надела плащ и болотные сапоги, и направилась к болоту. Что мне оставалось? Я не хотела умирать. Но я хотела жить.

Отредактировано (2024-04-12 22:45:30)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Спасибо за перевод Клуба, анончик. Было интересно)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Спасибо за перевод Клуба, анончик. Было интересно)

Спасибо, заходите еще. Я время от времени планирую еще интересного притаскивать. 

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Интересная и грустная история.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Отличный текст и отличный перевод, спасибо, анон! Ты крутой, лайк-подписка, всё такое!

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

Интересная и грустная история.

Ну, хотя бы у двух участниц "Клуба" все хорошо - они смогли расстаться со своими чудищами полюбовно и живут свою обычную жизнь. (Хотя возможно, и они испытывают искушение вернуться)

Отличный текст и отличный перевод, спасибо, анон!

Спасибо. Мне особенно нравится момент с "а вдруг это обычная часть взросления, и свой монстр есть у всех, просто никто об этом не говорит"? Как-то сразу чувствуется, что героини еще подростки.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

"Смерть в интерьере": глава третья, в которой Саймон ревнует в личном и профессиональном смыслах, испытывает творческий кризис, случайно пугает приходящую уборщицу, бухтит на все вокруг, словно старый дед, и шпионит за свиданием Джайлза с красивым молодым продюсером в стиле "ну раз уж я все равно тут мимо проходил..."   

Отредактировано (2024-04-19 14:44:11)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [переводы] [yes comm]

"Смерть в интерьере": глава четвертая, в которой начинают раскрываться интересные подробности об отношениях Зика Харвуда и его окружения, Саймон все сильнее ревнует и испытывает странные чувства, а на раздаче автографов происходит небольшое ЧП