20.06.8575 г. от С.М.
Таронт, графство С.
Снова здравствуй, дорогой дневник!
Увы, я возвращаюсь не с радостными новостями.
Сегодня утром Пёс пришёл на главную конюшню, хотя обычно он туда не заходит. Весь в крови и грязи, на трёх лапах, с отпечатками зубов на морде. Я не знаю, как ему вообще удалось дойти, потому что крови было как от раненой лошади.
Он не говорит, что случилось, и я не могу узнать подробнее, потому что его мысли закрывает боль. А если я утону в чужой боли, я уж точно не смогу ему помочь. Всё, чего мне удалось добиться, это признания, что на него напали волки. Это должна быть большая стая, потому что ростом Пёс больше любого волка.
Я промыла его раны, насколько смогла, и спрятала его на соломе в дальнем стойле, которое сейчас пустует. Даже туда его удалось довести с большим трудом. Я просто не дотащу его до другого укрытия, потому что Пёс гораздо тяжелее меня.
Потом я отправилась искать старшего конюха, чтобы рассказать ему о волках, но он только отмахнулся от меня и сказал, что в окрестностях уже больше десяти лет нет никаких волков. А те, что есть, не рискнут выйти из леса сейчас, когда на дворе лето и еды вдоволь.
Я решила, что нам с Ветерком лучше сегодня пораньше вернуться домой.
Вечером я принесла Псу половину своего ужина, ведь он теперь не может сам найти себе пропитание, как раньше. Мы едим на кухне в коттедже, но никто не обратит внимания, если я буду забирать часть еды с собой — в конце концов, это ведь моя еда, и я ни у кого не краду.
Старший конюх заметил нас и хотел выгнать Пса на улицу, но мне удалось уговорить его не делать этого. Сама не понимаю, как. Думаю, на самом деле его сердце добрее, чем он хотел бы показать.
Когда Ветерок, как обычно, пасся на нашей поляне, пришла М. Я не видела её с самой весны и рада была рассказать обо всём, что произошло за это время, хотя она сама редко о чём-то рассказывает. Ещё я спросила:
— Ты слышала что-нибудь о волках в наших краях? Ты ведь ходишь где хочешь.
— Слышала только, что волков здесь истребили, — ответила она. — Мог Пёс подраться с другими собаками?
— Никаких других собак такого роста в округе нет, да и не думаю, чтобы он смог перепутать волка и собаку — пахнут они по-разному.
— Верно, — согласилась М. — Я попробую что-то разузнать.
Я не сомневаюсь, что она узнает — когда М. что-то обещает, она всегда держит слово. Жаль, что она приходит так редко.
22.06.8575 г. от С.М.
Таронт, графство С.
Дорогой дневник!
Вчера случилось много странного. Но обо всём по порядку.
Из деревни вчера пропали двое детей, К. и Р. Вернее, пропали они раньше, но хватились их только вчера, когда их отец вернулся из города. К. было 8 лет, а Р. всего 5. Их искали весь день, господин граф тоже отрядил людей для поисков и велел им захватить с собой собак, но ни одна собака так и не взяла след, а некоторые скулили и поджимали хвосты.
Р. нашли вечером на опушке леса, там, где дорога огибает склон холма, и с неё не видно, что происходит в соснах. Её нашли только потому что заволновались господские лошади — армадерцы храпят, когда чуют кровь, а там было очень много крови. Р. разорвали горло, плечо и руку, острые зубы сняли мясо до костей.
Все решили, что это сделал Пёс, потому что только у него клыки и пасть таких размеров, даже у волка расстояние между клыками меньше. Старший конюх сказал, что Пёс в конюшне, и люди пришли за ним туда.
Я пыталась объяснить, что Пёс не виноват. Он никогда бы не напал на человека и тем более не убил. Все знают, что он добрый и даже не рычит, если дети таскают его за хвост. Но меня никто не слушал.
Я попросила его рассказать, что случилось на самом деле. Как так вышло и кто напал на детей. Попросила показать, как это было.
Знаешь, дорогой дневник, это непросто описать. Это очень отличается от просто разговора, когда ты обращаешься к кому-то и сразу видишь в его разуме ответ. Ответ всегда на поверхности, он обращён к тебе, потому что его хотят тебе показать. Память лежит гораздо глубже. Нельзя просто увидеть воспоминание, его нужно прожить.
Там я была Псом.
Там была светлая, необычайно светлая ночь, почти как день, ясное звёздное небо над головой, но я не смотрела вверх. Я видела след и бежала по этому следу всё дальше и дальше от деревни. До того места, где дорога огибает холм.
Запах детей почти не чувствовался за чужим запахом тех, кто оставил след. Я низко припадала к земле, а шерсть у меня на загривке стояла дыбом. Но я всё равно бежала вперёд, потому что тем, кто принёс этот запах, не было места на моей земле.
Потом я услышала их — топот лап, глухой рык, шумное дыхание. Они остановились, почуяв меня.
В ноздри мне ударил запах человеческой крови.
Передо мной стояли волки. Два огромных волка, гораздо больше, чем любой волк или собака, больше, чем я сама. Они были ростом с гнедого пони, на котором ездил сын графа, Ф., когда был ребёнком, и которого до сих пор не продали с конюшни.
Они утащили детей с берега реки за холмом, когда те пошли купаться вечером. Я преследовала их столько, сколько могла. Теперь они развернулись в мою сторону.
Я понимала, что это безнадёжный бой, но не чувствовала страха. Мой лай разносился над лесом в полный голос, но никто на него не откликнулся. Ближайший ко мне волк присел на задние лапы, готовясь к прыжку, но я прыгнула первой.
Потом мы дрались. Долго.
Потом мне казалось, что они меня убили.
Но наутро, когда я открыла глаза, я всё ещё была жива, хотя боль казалась невыносимой. Но я вспомнила о своём друге.
Пёс, которым я была, вспомнил о своём друге. И вернулся. С трудом переставляя уцелевшие лапы, он добрался домой, чтобы рухнуть мне под ноги.
Наверное, я плакала, когда снова стала собой. Я не помню.
Я хотела рассказать, как всё было на самом деле. Я даже начала рассказывать, но старший конюх сказал, что это мои обычные фантазии. Ведь я всегда что-то выдумываю и утверждаю, будто могу говорить с животными.
Наверное, Пёс мог бы рассмеяться ему в лицо, но собаки не умеют смеяться, они только улыбаются.
Кто-то сказал, что я ведьма. Я часто слышу это слово в последнее время, но никто не может толком объяснить, что такое ведьма. Если это человек, которому никто не верит, то, наверное, они все правы.
Вдруг я почувствовала, как кто-то потёрся о мои ноги, и посмотрела вниз. М. была там — чёрная кошка с белой полосой на носу и пушистым, как плюмаж из перьев, хвостом. Она прошептала:
— Посмотри на луну!
Но мы были в конюшне, откуда там взяться луне?
Тогда я вспомнила, что ночь, когда волки утащили детей, была очень светлой. Светлее, чем просто летняя ночь. В небе не было облаков, и полная луна светила очень ярко.
Тогда я закричала, что детей утащили оборотни.
Старший конюх сказал, что это чушь, но теперь уже никто не слушал его. Страх перед оборотнями был сильнее, чем страх перед собакой-людоедом. На время Пса оставили в покое.
Обыскали все дома, дворы, амбары с зерном и графскую мельницу, даже обшарили церковь и кладбище, хотя оборотни, наверное, не зашли бы на освящённую землю.
Из дома на отшибе исчезли двое людей, мужчина и женщина. Они жили здесь не так давно и оставались чужаками. Все грядки в их огороде были перекопаны огромными когтистыми лапами, а в курятнике не осталось живых кур.
Никто больше не пытался обвинить Пса, но теперь жизнь нельзя назвать спокойной. Господин граф лично пообещал прочесать все леса, в том числе свой заказник и заповедные рощи к северу, но никого это не успокоило. Теперь мы знаем, что оборотни поблизости, и они обязательно вернутся на следующее полнолуние. Никто больше не в безопасности.
Отец Б. сказал, что нужно известить орден св. Стефана. Господин граф согласился и сказал, что отправит гонца. Думаю, сейчас гонец уже скачет во весь опор на запад.
Должно быть, это странно, но я совершенно не чувствую страха. Мне было страшно, когда люди с вилами и топорами явились за Псом. Было страшно, когда Пёс только пришёл, весь в крови, и я боялась, что он умрёт. Но я не боюсь оборотней.
Я сказала об этом отцу Б. Он говорит, что это потому что у меня храброе сердце. Но мне лучше никому больше об этом не рассказывать, иначе люди окончательно уверятся, что я ведьма. Я обещала держать язык за зубами.
Вчера ночью Ангел снова приходил ко мне во сне, и я рассказала ему о случившемся. Думаю, моё обещание отцу Б. не распространяется на Ангела, ведь ангелы могут что-то передать только Господу Богу, а Он и так знает, что происходит, верно? К тому же, Ангел никогда не называл меня ведьмой.
Он просил меня быть осторожнее.
— Храбрость — похвальное качество, — сказал он. — Но испуганные люди могут неправильно истолковать отсутствие у тебя страха.
Наверное, отец Б. — очень праведный человек, если его слова так точно совпадают с советами Ангела. Возможно, стоит сказать ему об этом — он обрадуется. Хотя он наверняка удивится, что Ангел приходит ко мне без крыльев.
Тогда я спросила Ангела:
— А у тебя есть крылья?
— Конечно же, есть, — ответил он. — Они у всех нас есть. Обещай мне, что будешь осторожна, и в следующий раз я покажу тебе свои крылья.
Думаю, он и правда их покажет, ведь Ангел меня ещё ни разу не подводил. Как думаешь, дорогой дневник, на что похожи его крылья? Настоящие крылья ангелов, а не такие, как рисуют на картинах — на тех ни один ангел никогда бы не сумел взлететь. Я думаю, они должны быть очень красивы.