Как бы Барадун ни возмущался, но Грегу не разрешили остаться в храме Колабора в качестве гостя: никто из действующих чародеев его не приглашал, а у самого Барадуна нынче не было права приглашать в храм гостей. Пришлось отправиться в гостиницу, где все номера оказались заняты. Усталый и измотанный, Грег только кивнул и собрался было уходить, но Барадун заболтал хозяйку, и та со вздохом сказала:
— Ну, есть у меня одно местечко, раньше там сауна была... Но там слуги ночуют, разве ж можно господину такое предлагать?..
— Я не привередливый, — отозвался Грег, и его проводили в закуток, куда еле вместились постель, ночной столик и шкаф у стены. По крайней мере, тут было чисто.
Хозяйка зажгла свечи и ушла, а Барадун немедленно упал на кровать и раскинул руки, поглядывая на Грега.
— Ну? — призывно сказал он. — У меня был дерьмовый-дерьмовый-дерьмовый день, я хочу, чтобы меня утешили!
Но Грег сейчас не хотел его утешать. По правде говоря, он был зол, подавлен и растерян; в голове роились самые разные неприятные мысли, одну из которых он и озвучил, усевшись на Поппи, а не на кровать.
— Зачем ты разбил его реликвию?
— Что?! Пф-ф! Не собирался я разбивать его идиотский телескоп, так получилось!
— Зачем ты вообще забрал его телескоп?
Барадун повернул голову и недоумённо посмотрел на Грега, а потом резко сел в кровати и нахмурился.
— Это давно было, — нетерпеливо сказал он. — Я теперь изменился.
— Если б ты правда изменился, то не стал бы хвастаться, что изменился, — резонно заметил Грег. Барадун посмотрел на него с видом оскорблённой невинности:
— Ты меня обвиняешь?! И сразу принял сторону Лейтила? Тебе не пришло в голову, что я, может, с детства мечтал о таком телескопе?!
— ...Барадун, ты в десять лет уже считался спасителем всего Азерима, наверняка тебе покупали всё, что ты захочешь.
— Может, у меня ДО десяти лет телескопа не было! Может, у меня было тяжёлое детство!
— Даже если и было, это не даёт тебе права плохо обращаться с другими!
Барадун вскочил, едва не ударившись головой о балку над кроватью:
— Нечего мне морали читать, я такого даже от паладинов не терплю! Последнего паладина, который попытался мне мораль читать, я отправил в преисподнюю!
— Вот об этом я и говорю! Ты никого ни во что не ставишь, тебе на всех плевать! Ты даже наш договор не сможешь выполнить! — выкрикнул Грег. Барадун недоумённо заморгал:
— Какой договор?
— Что ты пустишь меня в библиотеку храма Колабора!
Повисла тишина, в которой, казалось, ещё звенело эхо его крика — Грег вложил в него всё разочарование и неопределённость, которые сейчас чувствовал. Не только из-за книг, на которые он надеялся, но ещё и потому, что задумался о том, в кого он, собственно, влюбился. А правде в глаза посмотреть стоило: он именно влюбился, как последний идиот, и если быть совсем уж честным, то влюбился давно, но признаться в этом было невозможно — потому что это же Барадун. И разговор с Яррисом Голдхорном напомнил Грегу, кто такой Барадун — тот самый человек, который без зазрения совести берёт чужие семейные реликвии, посылает паладинов в преисподнюю и даже не думает признать, что поступил нехорошо. Если бы он хотя бы сказал, что сожалеет!
Но Барадун прищурился и сказал другое:
— А, значит, ты только ради книг и шёл сюда?
— Такой у нас был договор, — ответил Грег, не желая отступать, хотя тон Барадуна навёл на мысль, что, возможно, тут он слегка перегнул палку. — Я помогаю тебе добраться до храма, а ты меня пускаешь в библиотеку. Я свою часть договора выполнил, а ты свою — нет.
Барадун, у которого обычно на всё находился ответ, да ещё не один, замолчал и уставился на Грега с нечитаемым выражением в глазах. Грегу даже стало неуютно, но разве он сказал хоть слово неправды?..
— Хорошо, — после долгой паузы сказал Барадун. — Как только я верну себе позицию верховного чародея, ты получишь доступ к книгам, раз тебя только это интересует.
— Я не говорил, что только...
...но Барадун уже вышел из комнатушки, так хлопнув дверью, что с потолка спланировал удивлённый паук.
— Прекрасно, — саркастично сказал Грег. — Просто прекрасно!
Он задул свечи и рухнул на кровать, мрачно глядя в тёмный потолок.
Теперь ещё и он во всём виноват.
***
Грег проснулся среди ночи и понял, что всё это время нежно сжимал в объятиях подушку: ему снилось, что рядом спит Барадун. Он раздражённо сунул подушку под голову и перевернулся на другой бок. Чего не спится-то? В крошечное окно под самым потолком виднелся кусочек тёмного, усыпанного звёздами неба, а значит, до утра ещё далеко...
Тут он аж подскочил от неожиданности, потому что откуда-то сбоку явственно донёсся мужской голос, да так громко, будто говоривший находился в той же комнате.
— Я искренне вас благодарю...
Затем послышался звук передвигаемой мебели. Ну и слышимость у них в гостинице! Грег собирался уже зажать ухо подушкой и спать дальше, когда до него донеслось знакомое имя: мужчина отчётливо произнёс «Яррис». Ничего удивительного, что в окрестностях храма Колабора упоминают имя заместителя верховного чародея, но Грегу стало любопытно. Он зажёг свечу и встал, стараясь не шуметь и не спотыкаться о ножки Поппи. Звук доносился... от шкафа? Грег открыл дверцу, надеясь, что она не заскрипит, и вздрогнул, потому что голос прозвучал чуть ли не над ухом.
— ...легко попаду в его кабинет — он в качестве пароля всегда использует собственное имя.
От голоса, который прозвучал в ответ, Грег застыл на месте, и по спине у него промаршировал целый взвод мурашек. Голос был пустой, холодный и страшный, совершенно точно не человеческий. Так могла бы говорить кромешная тьма из чёрной бездны. И Грег мог бы поспорить, что у этой тьмы были зубы.
— И ты не испытываешь к нему сочувствия?
— К этому паршивцу Барадуну? Ни малейшего, он получит по заслугам. Или ты про Ярриса?..
Грег, прикрывая пламя свечи рукой, вошёл в пустой шкаф и осветил его заднюю стенку. Между двумя неплотно пригнанными досками обнаружилась небольшая щель. Грег с замиранием сердца заглянул в неё и обнаружил, что видит крошечный кусок другой комнаты и человека за столом. Точнее, эльфа: колеблющееся пламя свечей бликовало на длинных, очень светлых волосах, рассыпавшихся по плечам. У эльфа было красивое лицо, которому прямые, уходящие к вискам брови и тонкие, плотно сжатые губы придавали злое выражение. Второго человека Грег не видел, слишком маленький был угол обзора.
— Яррис настоял на том, чтобы я носил эту дрянь, — и эльф положил на стол руку, звякнув широким серебряным браслетом. — Это ограничитель магии. Так меня никто ещё не унижал... если не считать, конечно, этого паразита Барадуна!
«Наверное, это мастер Лейтил!» — догадался Грег.
— Мой милый Яррис даже не подумал меня прикрыть, — ноздри Лейтила раздувались от злости. — Пусть теперь расхлёбывает последствия.
В ответ раздался низкий утробный хохот, от звуков которого Грег заледенел от ступней и выше, а его желудок сделал кульбит и ухнул куда-то в пятки. Что за существо могло издавать подобные звуки?! Хотя вряд ли Грег хотел бы его повидать...
— Мне это нравится, — сказал обладатель жуткого голоса. — Но уверен ли ты в своём плане? Что, если он не сработает?
— Что тут может не сработать? Я вставлю твой камень в устройство Ярриса, и мы наконец-то попрощаемся с этим сопляком Барадуном... — глаза эльфа засверкали. — А я, — сказал он, оскалившись так, что Грег засомневался в чистоте его эльфийской крови: как минимум наполовину Лейтил явно был гиеной, — посмотрю, как ты, дорогой мой Яррис, отвертишься от обвинения в убийстве надежды всея Азерима!
Инфернальный собеседник снова захохотал. Когда он снова заговорил, его голос был мягким — примерно таким мягким, как вязкая грязь в болоте.
— А я считаю, что нужен запасной план. На всякий случай.
— Какой ещё... — тут глаза Лейтила расширились. — Нет!
— Твою душу полностью поглотила ненависть. Это так... вкусно, — сказал мертвенный голос, и Грегу показалось, что он увидел растущую тень. На него накатил приступ такого страха, что он закрыл глаза и сел на пол, сжавшись в комок, зажав уши обеими руками. Но до него всё равно донёсся вскрик — и отвратительный чавкающий звук.
Потом всё стихло. Грег осторожно поднялся на дрожащие ноги и снова взглянул в щель. Он увидел Лейтила: тот стоял, опираясь на край стола; светлые волосы закрывали всё его лицо. Потом он выпрямился, поднял дрожащую руку ко лбу, сделал неверный шаг — и исчез из поля зрения.
Грег подождал, пока хлопнет дверь, и выбрался из шкафа, дрожащий и мокрый, как мышь. Он не был до конца уверен в том, что именно произошло, но одно уяснил точно: Барадуну грозит страшная опасность!
Он собрался, кликнул Поппи, и они вышли из гостиницы. Но у врат храма Колабора его ждал сюрприз: всё было закрыто, и стражники не реагировали ни на какие мольбы.
Тогда Грег сел под вратами и решил ждать утра.
***
Барадун был рад наконец-то вернуться к своему гардеробу: ему страсть как надоело расхаживать в обносках. Сегодня утром он выбирал одежду особенно тщательно и в конце концов нарядился в алые шелка. Он будет выглядеть эффектно и ярко, чтобы его было хорошо видно, когда он вернёт свои силы и выйдет на балкон поприветствовать подданных...
Барадун вспомнил, что подданных у него нет, но не особенно расстроился: кого-нибудь он обязательно поприветствует. Да вот хотя бы Грега!
Тут он вспомнил ещё и то, что они с Грегом поссорились, и вот тут-то не на шутку огорчился и бросился в мягкие кресла.
Чёртов Грег! Да конечно, Барадун сожалел о том, что взял триджы проклятый телескоп у Лейтила! Просто не хотел признаваться в этом Грегу, особенно когда тот строил из себя высокоморального паладина! Тоже мне, вершина добродетели...
«А ведь именно его добродетель — или, лучше сказать, доброта — тебе и нравится», — напомнил Барадун сам себе и сам же на себя обиделся.
Но самое противное было в том, что его самолюбие оказалось уязвлено. Он очень боялся отказа. Очень боялся понять, что Грегу действительно нужны только книги, а то, что было между ними, это так, дорожное приключение. Такого унижения Барадун бы не пережил!
Он размышлял о том, как мириться с Грегом, чтобы не уронить себя, когда в комнату осторожно постучались, и гном-секретарь пропищал:
— Мастер Голдхорн приглашает вас к себе в кабинет!
Барадун глубоко вздохнул и поднялся на ноги, с неудовольствием обнаружив, что его бьёт мелкая дрожь. Что, если ничего не выйдет, и он так и останется бессильным?.. Что тогда? Вся его жизнь построена на том, что он с детства обладал невероятными способностями! Что от него останется, если сила так и не вернётся?
Барадун глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться и пошёл вслед за гномом.
Он думал, что Яррис Голдхорн занял его старый кабинет, но тот, видно, предпочёл остаться в собственном. Попав внутрь, Барадун с любопытством принялся вертеть головой по сторонам: у магов всегда столько интересного! Кабинет Ярриса располагался в одной из небольших башен храма; высокие стрельчатые окна выходили на площадь. Тут царил строгий порядок — видно, главный следователь храма Колабора отличался некоторым педантизмом. От пола до потолка тянулись высокие книжные шкафы со множеством толстых фолиантов; некоторые полки были забраны решётками и там ворочались, попискивали и рычали живые книги. На других полках стояли приборы непонятного назначения, а в одном застеклённом шкафу Барадун увидел множество фиалов всех форм, цветов и размеров.
Была и ещё одна причина, по которой Барадун утащил у Лейтила телескоп и таскал вещи у других магов. Да, он гордился тем, что ему не требуется ни изучать заклинания, ни растирать в ступке травы, ни гоняться за магическими существами, чтобы добыть ингредиенты для зелий; он был одарён от природы и в десять лет уже умел больше, чем иной седобородый маг. И всё-таки ему порой хотелось, чтобы в его кабинете тоже стояли загадочные приборы, в клетках сидели живые книги, а на окне красовалась древняя реликвия.
Хозяин кабинета предложил ему сесть, но Барадун не спешил садиться. Подойдя к мастеру Голдхорну, он заглянул ему через плечо и поинтересовался:
— А что вы делаете?
— Добиваюсь нужной валентности, — ответил тот. Он возился со странным прибором, похожим на венец со вставленными в него прозрачными кристаллами. — Проще говоря, мастер Барадун, я занимаюсь скучными магическими изысканиями, за которыми мы, маги, проводим свои дни.
— И правда скучно, — отозвался Барадун. — Погодите-ка, это был сарказм?
Уголок рта мастера Голдхорна слегка дёрнулся, будто намекая на улыбку, но в последний момент улыбка была схвачена за хвост и упрятана куда подальше.
— Нравится вам быть верховным чародеем, мастер Голдхорн? — продолжил Барадун светскую беседу, за которой пытался скрыть беспокойство.
— Если б мне нравилось, то вы бы сюда не вернулись.
— Что-о-о?!
— Шутка, — сухо ответил мастер Голдхорн. — Сядьте, пожалуйста, вот в это кресло.
Барадун послушно сел, куда было сказано, и положил руки на подлокотники. Тут в кабинет постучались; заглянул всё тот же гном-секретарь, а за ним вошёл...
Лейтил. Чёртов Лейтил.
Барадун повернулся к Голдхорну, и на невысказанный вопрос тот ответил:
— Мне будет проще распознать суть проклятия, если здесь будет и тот, кто его наложил, и тот, кто его получил.
Лейтил молча сел напротив Барадуна. Ноздри его раздувались, губы были плотно сжаты.
— Лейтил! Дружище! Давно не виделись! — радостно приветствовал его Барадун. Исключительно ради того, чтобы увидеть, как того перекосит. Он не разочаровался: перекосило Лейтила знатно. — Мне правда жаль, что так вышло с телескопом, — продолжал болтать Барадун. — Может, его как-то там подклеить можно? У меня друг есть, у него хорошо получается чинить старые вещи...
Лейтил поднял пылающий яростью взгляд:
— Видят боги, я не контролировал себя, когда наложил на тебя проклятье, но я рад, что это случилось!
— Биландра, — предостерегающе сказал Яррис и положил руку ему на плечо, но Лейтил эту руку брезгливо стряхнул и вперил взгляд в Барадуна.
— Да, рад! Без твоей силы ты ничего из себя не представляешь и никому не нужен! Надеюсь, ты почувствовал, каково это — когда от тебя все отвернулись с презрением! Если у мага не остаётся сил, то у него остаются знания, а у тебя не осталось ничего!
— Ого, — сказал Барадун, поглядывая на него даже с некоторым уважением. Он знал, что в храме его не любят, но чтобы так ненавидеть?.. Лейтил буквально пылал; Яррис попытался ещё раз прикоснуться к нему, но отдёрнул руку.
— Только тут ошибка, мастер Лейтил, — добавил Барадун, лучезарно улыбаясь в лицо пышущему ненавистью противнику. — Во-первых, я даже без своих сил спас деревню от вампира, выручил из беды одного неплохого эльфа и узнал много важного про Азерим. Во-вторых... я был не один.
— Тебя сопровождал какой-то жалкий крестьянин! Больше никто не согласился помочь великому чародею Барадуну?!
— Жалкий крестьянин, — сказал Барадун, — с голыми руками вышел против древнего упыря, безоружным пошёл на переговоры с орками и был готов рискнуть ради меня своей головой. И вы говорите, что у меня ничего не осталось? Да у меня осталось больше, чем у вас когда-нибудь будет! Ради вас кто-нибудь полезет в пекло?
На Лейтила было страшно смотреть: он так стискивал зубы, что на висках ходили желваки, раздувал ноздри и кусал губы. Он бросил огненный взгляд на Голдхорна, который почему-то опустил голову, словно это он должен был полезть за Лейтила в пекло, но побоялся замарать свою прекрасную мантию.
Барадун был доволен.
— Начнём, мастер Голдхорн? — поинтересовался он, устраиваясь в кресле поудобнее.
Лейтил внезапно успокоился.
— Начнём, Яррис, — согласился он и торжествующе посмотрел на Барадуна.
Мастер Голдхорн, спохватившись, убрал с лица виноватое выражение и осторожно надел на Барадуна венец с кристаллами, от которого тянулись тонкие прозрачные трубочки. На Лейтила он надел браслеты с похожими трубочками; надевая, он коснулся его и вздрогнул, поднял глаза — и они обменялись взглядами, значения которых Барадун не понял.
— Постарайтесь не шевелиться, — сказал Яррис, отходя; Лейтил при этом смотрел на Барадуна в упор и улыбался. — Сейчас я включу устройство, и...
Договорить ему не удалось. В коридоре послышался шум и грохот, встревоженные голоса, а потом дверь с шумом распахнулась, и в кабинет влетел... Грег! Растрёпанный, покрасневший, с прилипшими ко лбу вьющимися волосами! За ним ковыляла Поппи.
— Остановите! Не делайте! — закричал Грег, задыхаясь. — Барадун! Сними это немедленно! Там... там подмененный кристалл, тебя хотят убить!
***
Сколько усилий Грегу стоило пробиться в храм Колабора — уму непостижимо. Об этом когда-нибудь сложат эпическую поэму в стихах. Когда он наконец-то прошёл через вход для неважных посетителей и выяснил у Эвандель, где находится кабинет Ярриса Голдхорна, он бросился бежать изо всех сил, подгоняемый мысленным образом мёртвого Барадуна. Ворвавшись в кабинет, он обнаружил, что мертвецов там пока не наблюдается, но штуку с кристаллами на Барадуна уже надели. Грег бросился было к нему, но Яррис Голдхорн быстро прошептал заклинание; вспыхнули руны, и Грег остановился, наткнувшись на невидимую преграду.
— За такое обвинение тебе дорого придётся заплатить, — угрожающе сказал Голдхорн.
— Да не вы пытаетесь! — в отчаянии крикнул Грег. — А он! — и он ткнул пальцем в Лейтила.
— Безосновательные обвинения... — начал было Голдхорн.
— Проверьте кристаллы! Там один неправильный! Не тот. Лейтил ночью был у вас в кабинете и подменил его... Пароль от входа в кабинет — ваше имя! Откуда бы я это узнал?!
Голдхорн явно колебался, а Барадун поспешно снял кристальную штуку и отложил от себя подальше.
— Биландра?.. — Голдхорн повернулся к Лейтилу... и застыл. Грег почувствовал, что невидимая преграда исчезла — видимо, маг потерял концентрацию и прекратил его удерживать. Он посмотрел на Лейтила и не удержался от вскрика: с ним творилось что-то страшное! На красивом эльфийском лице выступили вены, тёмные, словно ветки деревьев зимой; глаза стали сплошь чёрными без белков.
— Биландры больше нет, — раздался глухой низкий голос.
А потом существо, которое было когда-то Лейтилом, раскрыло рот, который был куда больше, чем положено человеку или эльфу, и утробно захохотало.
Грег не ошибся: у него в самом деле были зубы. Частокол огромных, острых, покрытых бурыми пятнами зубов.
— Что ты наделал?! — отчаянно закричал Голдхорн, на глазах теряя свою угрожающую холодность и спокойствие. — Ты пронёс демона в храм Колабора!
Создание плавным нечеловеческим движением поднялось и перетекло вперёд. Голдхорн быстро начертал в воздухе знак и произнёс заклинание — Лейтила окутало светящейся серебристой сетью, на которой сияли руны.
— Яррис, Яррис... — существо укоризненно покачало головой. — Я ведь ничего против тебя не имею. Это Лейтил пытался тебя подставить, а мне нужен только Барадун...
— Зачем?! — послышался жалобный вскрик вышеупомянутого Барадуна. — Я тебя даже не знаю! Я б запомнил, если б мы встречались!
— О, — существо повернулось к нему и ухмыльнулось. — Ты забыл, как отправил в преисподнюю светлого паладина? Тебе плевать было на нашу устоявшуюся экосистему, ты просто взял и зашвырнул туда эту ангелоподобную мразь...
— И он устроил геноцид демонов? — догадался Барадун, в голосе которого, несмотря на критическую ситуацию, зазвучали нотки любопытства.
— Нет, — лицо существа перекосилось. — Он открыл дьяволопротивную школу, в которой обращает маленьких, ни в чём не повинных дьяволят на путь добра, учит их дружить с демонами и есть только ножом и вилкой! Фу! — создание возмущённо забулькало, как кипящий гороховый суп, но потом опомнилось и угрожающе зарычало: — И вот за это ты умрёшь, бывший верховный чародей!
Одним махом оно порвало магическую сеть и взлетело над полом; эльфийские одежды развевались, а на раскинутых ладонях заплясало чёрное пламя. Взмахнув руками, существо швырнуло обе горсти пламени в Барадуна.
— Поппи, щит!! — заорал Грег. Одновременно Голдхорн произнёс заклинание, создавая рунный барьер. Оба щита затрещали и заискрились, но выдержали удар.
— Какие же вы разражающие! — загрохотало существо, совершенно теряя эльфийский облик. Голдхорн запустил в него несколькими заклинаниями, но магические заряды сгинули в нём, как брошенные в пруд камни.
Чёрный вихрь, в котором мерцало алое пламя, обрушился на щиты, ураганом окутал их и смял. Яррис Голдхорн отлетел в одну сторону, Поппи — в другую, и Барадун с Грегом оказались перед чёрным вихрем вдвоём.
Вихрь снова сложился в нечто, отдалённо напоминающее эльфа Лейтила. Полные тьмы глаза обратились на Грега, раскрылся зубастый рот.
— Отойди, — сказало существо. — Мне нужен только он.
Грег, слишком испуганный, чтобы говорить, только помотал головой и сжал своё единственное оружие — верную садовую лопатку.
— Забавно, — существо спустилось чуть пониже. — Почему?
— Я тебе не позволю его убить! — голос Грега и в обычное время звучал довольно высоко, а сейчас и вовсе напоминал скуление щенка. Ничего удивительного, что создание расхохоталось.
— Не позволишь? Ты? Жалкий крестьянин?
Оно протянуло руку, контуры которой расплывались и рябили. Грег стиснул лопатку изо всех сил и нанёс удар, вложив в него всё своё желание спасти Барадуна.
Он и сам не ожидал такого эффекта: в момент удара лопатка превратилась в грозный пылающий меч! Существо зашипело и отпрянуло, а в его колеблющейся плоти образовалась дыра.
— Ого! — обрадованно закричал Грег и снова занёс лопатку... но второй удар не вышел: лопатка осталась лопаткой и прошла через призрачную плоть, не нанеся ущерба. Раздался торжествующий хохот, а в следующий момент Грега отшвырнуло на пол. Существо зависло над ним, вертя в руках сферу чёрного пламени...
Прежде, чем оно успело обрушить её вниз, метнулась алая тень, и Барадун встал на пути чёрного огня. Пламя мгновенно охватило всю его фигуру, рёв огня, отчаянный крик Грега и неистовый хохот демонического создания слились в одно.
— Как приятно отомстить!! — вопило существо.
Парализованный ужасом, Грег смотрел на огненный столп, в который превратился Барадун. Пара мгновений показалась вечностью; он очнулся и вспомнил, что у него есть ведро с целебной водой! Может, он сможет помочь, может, не всё ещё потеряно!
Но он не успел сообразить, куда ему двигаться, чтобы добраться до Поппи. Бушующее чёрное пламя вдруг погасло, и из него вышел Барадун — его алые одежды ничуть не пострадали.
— Что-о-о?! — завопил демон, прекратив хохотать. — Ты должен был умереть!!
— Видимо, не сегодня, — скромно заметил чародей, прежде чем обрушить на него волну силы и заключить во вращающуюся прозрачную сферу. Поднялся сильный ветер; затряслись шкафы, задрожали полки; поднялся лязг и дребезг.
Демон завыл и заметался. Грег заметил движение краем глаза — это Яррис Голдхорн очнулся и поднялся на ноги, шатаясь и опираясь на спинку стула. Барадун крикнул ему:
— Давай вместе!
Голдхорн вскинул голову, сотворил заклинание, и демона окружили бешено вертящиеся руны.
— Грег! Любую ёмкость с крышкой!
Борясь с ветром, Грег встал, отмахнулся от прилетевшего в лицо свитка и бросился искать хоть что-нибудь... На столе стояла чернильница с крышкой, Грег схватил её и открыл.
— Яррис, на счёт три! — Барадун пытался перекричать вой ветра. — Раз, два...
Демон поднял такой вой, что казалось — вот-вот кровь из ушей потечёт. Он бился и неистовствовал в прозрачной тюрьме; на мгновение показалось, что сейчас он пробьёт её стенки... но в следующий момент его затянуло в чернильницу, и Грег поспешно закрыл крышку.
Всё прекратилось. Ветер утих, наступила тишина.
— О боги! — сказал Грег, потрясённо оглядывая разорённый кабинет и продолжая накрепко прижимать крышку к чернильнице: ему казалось, что внутри всё ещё бушует и бьётся чудовищная сила.
Прихрамывая, к нему подошёл Яррис Голдхорн, прошептал над чернильницей заклинание и отставил её в сторону, а потом рухнул на стул, вытирая кровь из рассечённой брови. Оба они посмотрели на Барадуна, а тот глянул на них и сделал знакомый жест.
Через мгновение он вывалился из портала рядом с Грегом.
— Работает!! Работает! Всё вернулось!
Грег стиснул его в обьятиях и прижал к себе, пытаясь удержать всхлипывания. Расправа с демоном произошла так быстро, что он не успел толком испугаться и всё осознать; только сейчас понимал: Барадун вообще-то мог умереть. Он едва не умер. Потому что спасал его, Грега.
Он отстранился и заглянул ему в лицо: у Барадуна в глазах стояли слёзы. Несмотря на это, он улыбнулся, обвил шею Грега руками и прижался лбом к его лбу.
— У меня бы ничего не вышло без тебя. Я просто не знаю, что бы я без тебя делал...
Ошеломлённый таким признанием, Грег потянулся было, чтобы его поцеловать, но тут от стола донёсся полный отвращения возглас.
Ах да. Они всё ещё были не одни.
— Меня от вас сейчас стошнит, — поведал Яррис Голдхорн. — Может, конечно, это от сотрясения мозга, но скорее всего, от вас.
