Барадун не сразу понял где очнулся.
Он и сам не понимал, как вырвался из ловушки Лейтила и нырнул в портал — вот он переживал знакомое чувство, что его сжимает и растягивает, а потом собирает обратно, и вот он уже лежал лицом вниз в мокрой вонючей траве. С трудом поднявшись на ноги, Барадун попытался отряхнуться, и только потом оглянулся по сторонам. Вокруг были только деревья, поля с высокой травой и пустые дороги. Это что, Медолесье? Он что, в Медолесье? Почему, почему, боги, почему Лейтил закинул его в эту задницу мира? Барадун скривился, отвращение от осознания этого было даже сильнее болотной грязи, испачкавшей его красивую мантию. Затем вскинул руку, пытаясь сотворить простенькое заклинание, которое помогло бы ему очистить одежду. Но даже на то, чтобы высечь пару искр, ушло несколько томительных минут. Сейчас он был едва ли сильнее какого-нибудь волшебника-подмастерья. Как же так? Барадун подавил панику, подкатывающую к горлу через опустошение и злость. Нет времени для неконтролируемых рыданий. Кое-как оттеревшись о мокрую траву, а скорее размазав грязь сильнее, Барадун побрел в ту сторону, где виднелись дома и поднимавшийся дым из труб. Там наверняка найдется тот, кто поможет.
И всего лишь четверть часа отвратительной изнуряющей дороги, которые пришлось тащиться на своих двоих, без возможности хотя бы вызвать портал отсюда, действительно привели его в деревню. В сумерках она выглядела ещё хуже — мрачная, сизая, у обочины кое-где стояли странные полураздетые авантюристы, покачивающиеся в такт никому неслышимой музыки. Барадун брезгливо подобрал подол, проходя мимо них, стараясь не смотреть на них. Он и сам не знал, кого искал, но внезапно вдали увидел что-то, что откликнулось в его памяти — знакомая хижина. Пусть и видел её чаще через портал, но он часто-часто, очень часто бывал здесь. Маленький безобидный фермер Грег, он точно ему поможет.
— Грег! — Воскликнул Барадун, вскидывая руку. — Грег, мой дорогой друг!
Он видел, как Грег, обернувшись на звук, недоуменно посмотрел на него, и выглядел он странно, почему-то сменил свои фермерские лохмотья на кожаную одежду, но думать об этих переменах было некогда. Барадун бросился к нему.
— Грег, ты должен мне помочь.
— Помочь?
— Да, друг мой, — Барадун ухватился за его локоть, — меня предали, и мне сейчас так нужна помощь друга.
— Ах, помощь. Конечно, — Грег стряхнул его руку и указал на дверь в свой дом, — проходи, помогу тебе, чем смогу.
— Спасибо, спасибо тебе, Грег, — Барадун шагнул вперед. Радость и облегчение заполнили его грудь, и он едва заметил, что хижина выглядела совсем уж странно — мрачно и на окнах зачем-то стояли решетки. А потом внезапно погас свет.
***
Затылок болел так, словно по нему врезали — и, возможно, это так и было, и объясняло все. Барадун с трудом поднял голову, и как только зрение прояснилось, проморгался и оглянулся.
Его посох, перчатки, диадема и даже перепачканная грязью мантия — все валялось в углу неподалеку от него, а сам он лежал на каком-то соломенном тюке и, что ужасало, был связан веревкой по рукам и ногам. Между руками и ногами тоже была натянута веревка, не позволявшая ему поднять руки. Голова все ещё болела. Запах чеснока напомнил ему, что он пришел за помощью… Точно! Барадун оглянулся и понял, что в комнате он не один. Грег — или кто он такой? — вальяжно сидел на стуле, широко расставив ноги, и с ленивым интересом рылся в его магической сумке. Связка чеснока не болталась у него на ремне, а лежала на столе.
Заметив, что Барадун очнулся, Грег отложил сумку и наклонился вперед, ставя локти на колени.
— Кто ты такой? — Спросил он.
— Это я, Грег, Барадун, — произнес Барадун, с трудом принимая сидячее положение, — верховный чародей. Ты что, не помнишь меня?
— Барадун бы не позволил бы мне даже стоять здесь сейчас. Ну, — Грег пожал плечами, — реальный Барадун. Спалил бы огненным шаром, он любит таким баловаться.
Барадун закатил глаза. Это было-то всего раз, и он не запускал его в людей, только в дерево.
— Я никогда… Послушай, меня лишили сил и я сейчас в крайне затруднительном положении. Помоги мне, Грег, и я обещаю тебе любую награду. Хочешь куплю тебе пару сотен овец? Может, акров земли под чеснок?
Но он не сразу понял, что его не слушают: Грег с странным выражением смотрел на него. Барадун почувствовал, что совершил большую, огромную, колоссальную ошибку. Только сейчас он понял, что комната выглядит очень странно — на стене за столом висели ремни, веревки, что-то напоминающее кандалы, но отороченные мехом. Это место совсем не напоминало хижину фермера, скорее бордель. Он снова посмотрел на Грега — на его черный кожаный жилет и штаны, тяжелую обувь.
— Это что, бордель?
Грег насмешливо поморщился.
— Предпочитаю называть его домом досуга.
— А в кого я… высший чародей Барадун любит запускать огненные шары, Грег? — медленно спросил Барадун.
— Да в кого только нет. Вчера он сжег нашего кузнеца, — Грег поднялся на ноги, прихватив что-то со стола. Все в его движениях настораживало. — Задымил всю чертову улицу, едва не распугал моих клиентов.
Барадун уставился на него. Не может быть, это что, какая-то параллельная вселенная? Куда он попал? Тем временем Грег подошел к нему, в его руках был какой-то пузырек с непонятной бордовой жидкостью. Барадун почувствовал леденящий ужас и попытался отползти подальше, но Грег не дал.
— Даже не знаю, что с тобой делать, — он взял Барадуна за челюсть удивительно сильной хваткой и повертел его голову в стороны, разглядывая, как породистую лошадь или собаку.
— Просто развяжи меня, и я дам тебе…
— Это все слова, слова. Я могу использовать тебя как одного из моих мальчиков, будешь отличным аттракционом.
— Нет, пожалуйста, — Барадун и сам удивился тому, как его голос сбился и истончился. — Я… я правда готов, Грег… все, что тебе нужно, только отпусти меня.
— Все, что угодно говоришь? Есть у меня идейка, — Грег ухмыльнулся и встряхнул пузырьком, — давай проверим, подойдешь ли ты на роль одного из моих мальчиков.
— Что?
Ответа он не дождался, Грег откупорил свое зелье и приставил горлышко к его губам. Барадун мотнул головой, сжав рот и зубы изо всех сил, но тут же получил оплеуху, от которой в голове зазвенело. Ему не приходилось видеть Грега таким жестким. Или пугающим, но сейчас — холод в его глазах и сурово сжатый рот — это ужасало. Грег снова приставил пузырек к его губам и наклонил. Пришлось подчиниться. Жидкость потекла ему в рот. Барадун рефлекторно попытался снова мотать головой, но Грег держал его за челюсть очень крепко, не отпуская, пока не вылил ему в рот все до последней капли и хорошо не затолкал целиком с сосудом. Пришлось проглотить. Жидкость была сладковатая, острая и пряная, она обжигала язык. В груди и животе потеплело.
— Ты пытаешься меня отравить? — прохрипел Барадун, закашлявшись и прочищая горло. — Зачем тебе это? Убей, если хочешь убить.
— Отравить? — Грег громко, презрительно хмыкнул, закупоривая порожний сосуд пробкой. — Зачем мне мертвый бесполезный труп фальшивого чародея? Если ты говоришь правду, то у меня может быть живой бессильный чародей. И ему я найду применение.
Он довольно рассмеялся, возвращаясь к столу, чтобы поставить пузырек на место, затем зачем-то снял шляпу и положил на стол. Барадун сел на пятки, пытаясь понять, что происходит внутри. Все его тело покалывало. Он узнал эффект — это был не яд.
— Ты что, опоил меня настойкой лю…
— Любистока, — спокойно продолжил Грег. Он снова подошел к нему, но на этот раз некомфортно близко: теперь лицо Барадуна было на уровне его живота. — Тебе всего лишь нужно немного расслабиться. Лучше, если ты не будешь сопротивляться. Поверь мне, — он присел на корточки, и Барадун впервые почувствовал страх — у Грега никогда не было такого тяжелого хищного взгляда, — лучше, если все пройдет добровольно. И быстро.
— Что пройдет? — Барадун неожиданно почувствовал, как его голос дрогнул, а во всем теле появилась странная слабость. Хуже не придумаешь — быть опоенным афродизиаком, да ещё который туманил разум и слабил.
— Покажешь мне, на что ты способен, — мягко произнес Грег, положив руку ему на щеку и поглаживая его за ушами, а затем скользнул по скулам и бороде, недвусмысленно мазнув большим пальцем по нижней губе.
Барадун понял. Он бы не хотел понимать.
— Нет, ты меня не…
Очередная оплеуха обрушился внезапно. Он почувствовал, что лицо и глаза горят, и, почему-то, ещё губы. От колец на пальцах было ещё больнее, но унижение, что он сейчас испытывал — не передать словами.
— Слушай меня и, может, мы договоримся. Понял? Кивни, если понял.
Не в силах произнести хоть слово, Барадун коротко кивнул. Отчаяние комом встало в горле.
— Молодец. А теперь сними с меня штаны, — приказал Грег, теперь он поглаживал его по затылку. Барадун тяжело вздохнул.
— Но как… я, — он потряс руками, которые едва смог поднять высоко, потому что веревка до боли натянулась, — связан.
— Приложи немного стараний, чтобы я сам захотел их снять.
Барадун тяжело вздохнул, стараясь игнорировать пальцы в своих волосах, придвинулся ближе и преодолевая злость, брезгливость и легкую тошноту, поцеловал Грега в открытый живот медленно-медленно спускаясь все ниже. От него очень сильно пахло проклятым чесноком, кожей, потом и пылью, от этого щекотало в носу и хотелось чихать.
— Не возись, давай побыстрее, — раздался голос сверху.
Барадун стиснул зубы так, что заболело в челюсти, но все же потерся носом о пряжку ремня и спустился ниже, к паху, где уже только намечался стояк, провел сжатыми губами прямо по выпуклости на штанах. Хватка на его затылке усилилась, он почувствовал давление, но сама мысль о том, чтобы высунуть язык и дотронуться до этих грязных штанов… Барадун с трудом сдержался, чтобы не передернуться от отвращения, но вместо этого отстранился и поднял голову. Грег, глядя на него сверху вниз, вопросительно вскинул брови.
— И чего ты прекратил? — Спросил он, беря его свободной рукой за лицо. — Думаешь, я шучу? Или мне тебя заставить?
— Нет! — поспешно воскликнул Барадун и со вздохом повернул голову направо так, что пальцы Грега заскользили по щеке, схватил их ртом. Грег довольно ухмыльнулся, а Барадун втянул его пальцы поглубже, поглаживая языком. Они были испачканы в чем-то, знакомый искрящийся привкус, как будто… Как будто пыльца, что ему приносили на вечеринках с другими чародеями. Ну что же. Отвращение отступало, мысли затуманивались, во всем теле волнами растекалось и пульсировало неестественное тепло. «Кажется, эффект от любистока наступил», — мысленно отметил Барадун, продолжая ласкать пальцы Грега языком. Все тело словно одновременно наполнилось негой и наэлектризовалось, брезгливость отступила под натиском будоражащих разум желаний. Барадун с громким причмокиванием всосал пальцы Грега, прикусывая их, и судя по тому, что стояк перед его лицом становился все заметнее, делал он все правильнее.
— Достаточно, — голос Грега стал хрипловатым. Он вытащил пальцы из его рта и одной рукой расстегнул ремень, подцепил штаны за пояс, спустил их до колен. Его полувставший член оказался у Барадуна прямо перед лицом, сильный острый запах ударил в нос. Барадун поерзал на месте, пытаясь удобнее устроиться. Конечно, в его чертогах побывало много… всех, и исследовал удовольствия он во всех вариациях, но все же предпочитал быть тем, кто благосклонно принимает ласки, а не оказывает. Однако вряд ли этот Грег был знаком с такими тонкостями. Да и выбора сейчас не было. Барадун, поглубже вдохнув, все же открыл рот и широко лизнул полутвердый член, пройдясь от головки до самого курчавого лобка, а затем вобрал головку в рот. Неприятный и резкий вкус расползся по небу, член во рту дернулся, начиная ещё сильнее твердеть. Грег негромко выдохнул, снова запуская пальцы в волосы Барадуну, теперь уже требовательно притянул его ближе, заставляя принять член глубже в рот, и головка неприятно задела корень языка, едва не вызвав тошноту. Барадун протестующе замычал и попытался отстраниться, и, как ни странно, Грег не стал ему мешать. Блестящий от слюны покрасневший член выскользнул из его рта полностью, Барадун закашлялся.
— Продолжай, — скомандовал ему Грег, похлопав по щеке, — ты хорошо начал.
Это было неприятно, но Барадун сдержался, чтобы не скривиться от отвращения. Несмотря на все это, низ живота начал наполняться теплом. Барадун приподнялся на коленях, немного помогая затекшим икрам, сглотнул терпкую слюну, чтобы горечь во рту немного прошла. Теперь он взял в рот только головку, обвел её несколько раз языком, затем спешно начал скользить по стволу губами, стараясь дышать носом каждый раз, когда брал слишком глубоко. Если он обблюет Грега, то тот его, чего доброго, ещё и изобьет или шею свернет — лучше заставить его поскорее кончить.
Дышать было трудно, но все же Барадун старательно сосал член, чувствуя, как по подбородку течет смазка и слюна, а его собственное тело реагировало возбуждением на все происходящее. Полувставший член терся о грубую ткань штанов, и сознание рисовало похабные картинки того, как он бы мог прижаться пахом к ноге Грега, подобно собаке, чтобы облегчить свое состояние. Он слышал, как Грег тяжело дышал, ощущал чувствительную хватку в волосах.
— Ну-ка, посмотри на меня, — внезапно сказал Грег, и когда Барадун поднял глаза, Грег внезапно крепко сжал его голову и начал сильно толкаться бедрами. — Держи рот шире открытым и не вздумай закрыть.
Барадун тут же подавился, едва успевая дышать, пока член Грега грубо скользил по губам, толкался в его рот под хлюпающие влажные звуки. Эта пытка длилась вечность, казалось, ещё немного, и член пробьет ему дыру в горле. Наконец, из груди Грега вырвался стон, и он особенно сильно толкнулся бедрами. Барадун почувствовал пульсацию члена у себя на языке, и рот наполнился спермой. Конечно, Грег не позволил ему отстраниться и держал за волосы, пока Барадун, давясь и захлебываясь слюной, проглатывал все, лишь после этого отошел. Свой обмякший член от остатков спермы и слюны он едва обтер платком, что достал из кармана. Барадун мог лишь смотреть, чувствуя что его рот, усы и борода все в Греге, но не мог стереть это даже рукавом.
— Неплохо, — наконец обронил Грег, приведя себя в порядок и натянув штаны.
Барадун с ненавистью уставился в пол. Рот и губы болели, горло саднило, на языке все ещё ощущался этот мерзкий отдающий чесноком привкус спермы. И ещё Барадун был отвратительно и неестественно возбужден. Резь в животе едва чувствовалась, но тоже накатывала.
Грег глотнул что-то из фляги, которую взял со стола, задумчиво глядя куда-то в окно. Затем громко свистнул, и через минуту к ним в комнату вошел субтильный бородатый мужчина в кожаных шортах и сетчатой майке.
— Отвели его в комнату и запри, — скомандовал Грег и, достав из кармана связку ключей, кинул ему. — Ну и дай ему чего-нибудь пожрать.
— Кто это?
Грег ухмыльнулся и потрепал Барадуна по подбородку. Его взгляд — холодный и тяжелый — не изменился даже от улыбки.
— Может, наша новая чесночная сучка, — произнес он и рывком поднял Барадуна на ноги. Тот едва уже соображал: все тело лихорадило, в голове туманные образы извивались и тяжело дышали. Едва переставляя ноги, он поплелся за своим провожатым, видя перед собой только кожаные шорты и клеймо на пояснице.
Только оказавшись в комнате и услышав, как хлопнула за ним дверь, Барадун осознал слова Грега. На окне была решетка, у него не было магии, он все ещё был связан. Страх, отчаяние, унижение — он едва ли ощущал все это, потому что был опоен и обдолбан. Завтра, когда наступит отрезвление, ему будет во много крат хуже. Он здесь надолго? Он здесь на… На этой мысли все внутри у него похолодело и оборвалось.
