Канон: Хорнблауэр.
События 5-6 серий - пропущенные сцены.
Упоминается гет.
Первая публикация: на Коробке приключений
Джонни Депп, морской пехотинец
-Чёрт бы побрал эту испанскую бабу, и мою глупость в придачу. Мало радости в том, что док залатал мою шкуру. Теперь, как пить дать, меня ждёт петля. Ещё бы, эта шлюха забрала ключи и выпустила всех своих. Что было дальше – легко понять... Из-за моей дурости поубивали полно народу. Лейтенанты вон тоже... того гляди помрут. Кто бы мог подумать, что эта баба окажется такой хитрой и злобной! Говорил мне дед, что даго – сродни чертям, но я думал, что на баб это не распространяется. Ага, думать меньше надо было! Хотел бы я сказать, что впредь буду умнее, да этого впредь у меня не будет.
Уж как она ко мне ластилась, змея, чуть меж прутьев не просачивалась. Только нужен был ей не я, а ключи эти проклятые. Нет, я парень не из худших, девчонки на меня так и вешаются... Кто же мог подумать, что у этой черномазой совсем другое на уме? Тем более, слыхал я, что испанки страсть какие жадные до постельных утех. Лучше б я слушал, что они коварны, как змеи, и оружие у них не для красоты припрятано. Оружие. Оружие. Погоди-ка! Кто же ей нож-то передать мог? Ведь обыскивали всех, когда на борт поднимали... Выходит, не только моя дурость всему виной. Я-то как дурак попался, а устроил всё кто-то похитрее меня... Неужто кэп прав был, и на «Славе» состряпали заговор? И ведь как гладко всё вышло... Вышло бы - если бы лейтенанты и остальные испанцам не воспротивились. Так если все с ними дрались – кто же кашу-то заварил? Ведь кто-то же передал нож этой стерве! Выходит, есть тут кто-то, кто для пленных постарался. Только вот кто? Знаю я обо всём, случившемся после моей промашки, только из обрывков разговоров, в лазарете услышанных, и по ним что-то понять сложно. Знаю только, что драка вышла жаркая. И соседи мои по лазарету своими шкурами расплатились за мою дурость. И всё же неправильно это – если меня одного виноватым сделают. Мне и так и так подыхать, зря док и возился – но если не найдут виноватого - он же ещё дел наделает! Я бы сказал им это – да кто меня слушать станет? На меня все косятся... ещё бы – из-за меня ж всё приключилось... М-р Хорнблауэр и вовсе волком смотрит. Это не диво – друг его пластом лежит, поймав испанскую пулю.
Луиса Гарсиа, вдова полковника Педро Гарсиа
Этот сеньор... как его... заменяющий капитана – лжец и мерзавец! Он обещал Педро, что сопротивления не будет, и мы без проблем получим корабль, на котором отправимся на родину. Конечно, Педро утратил крепость – но мы и так слишком долго держались там, гарнизон голодал, и мы сопротивлялись из последних сил. Думаю, эти бунтовщики убили бы нас всех, если бы не подвернулись англичане! Мои молитвы Мадонне были услышаны. Несчастье обещало обернуться удачей. Эти новые враги - будто мало было прежних! - должны были невольно помочь нам. Нам нужно было только захватить их корабль... Не так легко это сделать - как пожелать этого. Но нам улыбнулась удача, на которую мы не смели и надеяться: мы встретили союзника в исполняющем обязанности капитана вражеского корабля! Он сам предложил нам сдать «Славу», и торговался только за свою жизнь. На остальных ему было наплевать. Впрочем, матросы для возвращения домой необходимы, и самое большее, что им угрожало – положение пленных в Испании. А вот офицеры... Думаю, муж не планировал оставлять их в живых. Он сразу ухватился за эту возможность – добраться домой на «Славе» - тем более, наших кораблей мы лишились, и выбраться с острова могли теперь только на этом английском корабле. И всё же я не могла довериться этому человеку: раз он предал своих – полагаться на него нельзя, нас он предаст ещё скорее. Но муж мой был уверен, что нас предавать этому иуде невыгодно, потому что он незаконно отстранил капитана, и за это на родине его вздёрнут. Мне оставалось только согласиться с Педро. Если бы всё вышло так, как мы рассчитывали - мы привели бы домой прекрасный корабль, и это несколько сгладило бы неблагоприятное впечатление от потери крепости Самана. Правда, до этого нам предстояло несколько дней провести на положении пленников, в тесном и грязном трюме – но такова была цена свободы и этого корабля. Видит Бог, я согласилась на ту роль, которая отводилась мне, по своей воле – как бы ни было мне противно делить ложе с одним из часовых... Наши жизни и свобода стоили того! Накануне вечером в трюм спустился этот негодяй – якобы, проверить посты. Он передал мне нож и шепнул, что сегодня ночью нас будет охранять парень, падкий на женские ласки – так что добрая удача будет зависеть только от моей сноровки в соблазнении караульного. При этом он так похотливо ухмыльнулся, что меня чуть не вырвало. Неужто и он надеется воспользоваться моим телом? Идиот! Плата за ночь со мной слишком велика для труса.
Но всё пошло не так, как мы думали. Нет, сперва удача улыбнулась мне – я добыла ключи, даже не успев подвергнуться насилию со стороны этого олуха. И виной тому было вовсе не отсутствие у него пыла, видит Бог! Однако моя святая позаботилась обо мне, и мне не пришлось предоставлять ему то удовольствие, на которое он рассчитывал, выпуская меня из клетки.
Что ж, он расплатился за свою похоть! Мне некогда было проверять, прикончила ли я его – надо было позаботиться о своих ближних. Кое-как поправив одежду, я отправилась туда, откуда только недавно ушла в сопровождении этого солдата. Мои подруги по несчастью встретили меня с трепетом. Ещё бы! Гордая сеньора, жена начальника гарнизона, выкупила их свободу ценой своей чести. Мне некогда было рассказывать, как я справилась со своей задачей – нам надо было поспешить и выпустить наших мужчин.
Наши мужья и братья сражались доблестно, Небо свидетель! Но когда убили Педро, им пришлось сдаться. Мы снова оказались в том же трюме, теперь уже – в кандалах. Мадонна, ты знаешь, как я несчастна... Мой бедный Педро поплатился за свою доверчивость. Англичанам нельзя доверять никогда и ни в чём!
Томас Бакленд, и.о. капитана «Славы»
Всё это начиналось давно, и поначалу незаметно. Помню, я удивлялся, как невозмутимо и твёрдо Сойер держится после Сент-Винсентовской катастрофы. Но даже для такого железного человека испытание оказалось непосильным. Он медленно скатывался в безумие. Я замечал это, наверное, лучше других – потому что ждал этого. «Слава» медленно, но верно превращалась в плавучий Бедлам. В отличие от дружков капитана, меня это не печалило. Я следил за всем происходящим, ожидая момента, когда мне представится возможность покончить с ними со всеми. Меня считают недалёким пьяницей. Что ж, это даже неплохо – хотя и очень унизительно! Всякий раз, когда капитан очередной раз прохаживался насчёт моей непригодности к службе – мне хотелось вцепиться ему в глотку. Но я умею ждать и терпеть – в этом моя сила. Когда на борт прибыли эти сопляки – Хорнблауэр и Кеннеди – события пошли по нарастающей. Казалось, их присутствие усиливает и обостряет безумие старого капитана. Сперва я даже обрадовался. Но радовался я недолго – мало того, что события слишком ускорились – эти щенки и меня норовили впутать в свои замыслы. Им приспичило спасать корабль! Будто это проклятое корыто ещё можно, и, главное, - нужно – спасти. И вот отстранять капитана от командования, в отличие от них, молодых и глупых, я совершенно не желал. Пусть Сойер действительно сошёл с ума, но я не такой идиот, чтобы взвалить на себя всю ответственность за происходящее в этом Бедламе. К тому же куда удобнее и безопаснее делать всё от его имени. Я бы так и действовал, и мальчишек, возможно, смог бы уломать, что так всем будет лучше, - если бы старый чёрт хоть немного мне доверял! Но, к несчастью, его недоверие ко мне не было секретом ни для кого – в том числе и для этих желторотых. Бьюсь об заклад, что это Клайв с Хоббсом подогревают его ненависть и недоверие ко мне. Они-то, вроде, в здравом рассудке, и могут о чём-то догадываться. Доказательств у них никаких нет, мои сообщники по прежнему мятежу не выдали меня, но заподозрить они могут. Как могут и внушать свои подозрения этому безумцу. Как жаль, что в тот день не удалось покончить с ними со всеми! Насколько всё было бы проще тогда. Но вот сейчас, кажется, мне улыбнулась удача. Дурак я был сперва, когда хотел убраться от крепости, не попытавшись атаковать её. Мальчишки буквально принудили меня к выполнению задания, с которым мы были посланы в эти беспокойные воды. Но оказалось, что их настырность сыграла мне на руку. Именно испанцы помогут мне в моих замыслах! Когда мы побывали в крепости и убедились, что запасы там практически иссякли, у меня в голове забрезжил план сговора с комендантом крепости. Пока щенки были на берегу и таскали пушки для обстрела гавани, я пришёл к доброму согласию с испанским полковником. Мы договорились о доставке меня в Испанию, в обмен на передачу «Славы» испанской короне. Я торговался только о своей участи. Команда меня не заботила, а уж участь офицеров тревожила меня лишь в том смысле, что могла бы оказаться недостаточно суровой. Однако дон Педро заверил меня, что мои беспокойные сослуживцы не будут больше причинять мне неудобств. Я и мечтать не мог о такой великолепной возможности рассчитаться и с Сойером и его дружками, и с наглым молодняком. В лапах донов всем им будет несладко! Наша приятная беседа, увы, всё время прерывалась безумными выкриками Сойера, доносившимися из его каюты. Хотелось бы мне знать, почему Клайв не может заткнуть своего приятеля? Стыдно людей. И они могут усомниться в моих полномочиях. Но, к счастью, испанец не отказался от своих намерений – покинуть Саману на борту «Славы». Лейтенанты, конечно, возражали против вывоза на «Славе» всего гарнизона крепости и женщин, но я как исполняющий обязанности капитана сумел заставить их смириться с моим решением. Надеюсь, они не заподозрили моих тайных замыслов! Честно говоря, раньше мне не приходило таких мыслей – сдать корабль врагу.
Я решился на это, будучи припёртым к стене - младшие лейтенанты сами виноваты, что втянули меня в мятеж против капитана, а я вовсе не тороплюсь в петлю. Единственное спасение для меня – перекинуться к донам. Если разобраться, именно эти молокососы и виноваты в том, что кэп окончательно рехнулся, и что мы все украсим собой виселицу Кингстона. Я дал им шанс красиво умереть в лапах ниггеров, но они пожелали вернуться на «Славу». Что ж... пусть теперь подыхают от рук испанцев.
Кажется, я всё хорошо рассчитал. Ежедневные раздачи рома уже давно превратили команду в стадо (спасибо кэпу!), и лейтенанты, хоть и вернулись на «Славу», едва ли смогут организовать сопротивление. Испанская леди оказалась достаточно дерзкой, а уж пылкости у неё хватит! Наверняка она сумеет выбраться из заточения и выпустить своих! Жаль, что все её милости достанутся не мне. Впрочем, неизвестно, как всё обернётся, может быть, какая-то заварушка всё же случится, - а тогда прекрасная донья может и овдоветь. Почему бы в таком случае ей не обратить взгляд на меня? Ведь заслуживаю же я благодарности за предоставление в её распоряжение такого прекрасного корабля!
Я незаметно передал ей нож и предупредил, когда будет дежурить часовой, которого ничего не стоит обмануть. Пороки людей – в них моя сила. Этот блудливый мальчишка послужит моим замыслам и откроет мне дорогу к свободе и богатству!
Ночь сегодня будет весёлая! А я могу спать спокойно – меня доны не тронут.
Ночь действительно выдалась весёлая. Только вот веселье пошло совсем не по плану. Нет, испанцы меня связали, как мы и договаривались, чтобы в случае чего обеспечить мне алиби. Но высокомерный дон не смог отказать себе в удовольствии, его слова: « Вы не офицер!» - царапнули даже больнее постоянных попрёков и насмешек Сойера. Ладно, плевать! Если это нужно для моих целей – я пройду и через унижение. Не все же такие гордые, как эта компания! Вернее, обе компании – и Сойер с прилипалами, и молодые наглецы. Начало ночного нападения было вполне ожидаемое. Только вот дальше я лежал, обливаясь холодным потом. Потому что команда «Славы» дралась! И как дралась! Если они одолеют донов – мне не жить. Кто-нибудь догадается о моей роли в этой истории, или испанцы сдадут... Когда Хорнблауэр принёс мне назад шпагу – я принял это за издевательство. Ты же спишь и видишь запереть меня в трюме, сопляк! Но он отдал мне оружие и даже участливо поинтересовался, не ранен ли я. Проклятый лицемер! Впрочем, тут все такие – что сосунки, что старики. Проклятое корыто!
И вот теперь мы ковыляем в Кингстон. За нами тащатся призы. Неужели мальчишки думают смягчить этим трибунал? Одна радость – думаю, они ни о чём не догадываются. Двое при смерти, третий уже похож на тень – он делит своё время между вахтами и лазаретом, где помогает Клайву... Кстати, Клайву тоже сейчас не до меня. Кончилось его безделье! Работы у него сейчас столько, что он это плавание надолго запомнит. Только вот Хоббс косится на меня ещё более мрачно, чем обычно. Неужели он о чём-то догадывается?! Господи, только бы испанка не сдала меня! Счастье ещё, что её мужа прикончили в драке – всё же, одним свидетелем меньше.
Теперь оставшиеся в живых пленные заперты в трюме, а «Слава» продолжает путь к Ямайке. Я всю жизнь был примерным христианином, не то что все эти ублюдки, среди которых я вынужден служить. И моя жизнь окончится в петле!