Джинн смотрела в окно, любуясь цветущими яблонями в прохладно-розовом свете заката. Просторный, но при этом удивительно уютный дом Лизы стоял на окраине города, вдали от шумных центральных улиц Мондштадта, и за окнами было удивительно тихо — лишь шелестел ветер в листьях, поскрипывал флюгер на крыше да где-то вдали слышались приглушенные крики чаек.
— Погоди, мне не кажется? В этот прекрасный вечер ты пришла ко мне на чай и по-прежнему думаешь о работе? — хихикнула Лиза, и, сняв шляпу, распустила волосы. Светло-русые, слегка вьющиеся локоны рассыпались по плечам.
Джинн кивнула.
— А о чем еще я сейчас могу думать? Нужно проверить отчеты об инциденте с хиличурлом-мутантом, потом разобраться с ситуацией в предгорьях Драконьего Хребта, потом проследить за капитальным ремонтом в казармах Ордо Фавониус, — она грустно вздохнула. — Ты случайно не знаешь, чем можно быстро пополнить запасы энергии перед тяжелой неделей?
— Да, конечно. Сиеста после обеда и вечерняя прогулка на свежем воздухе помогают восстановиться, как ничто другое. Сама пользуюсь этими средствами каждый день. Впрочем, есть и запасной вариант, который, я думаю, будет сейчас более уместным…
— Ох, Лиза, ты просто чудо! Я знала, что у тебя есть зелья на все случаи жизни. Надеюсь, у твоего запасного варианта нет никаких побочных эффектов?
Мягкая улыбка Лизы стала игривой, глаза заблестели. Она приспустила лиф платья, обнажив грудь.
— Тебе нужно заглянуть в душ или дамскую комнату? — ее яркие зеленые глаза хитро прищурились.
— Моя драгоценная пурпурная ведьма хочет немного внимания в обмен на чудодейственное средство?
— Ну… на самом деле речь идет вовсе не о зелье.
Расстегнутое платье соскользнуло к ногам Лизы. Из одежды на ней остались только короткие черные перчатки, кружевные трусики, сквозь которые просвечивали аккуратно подстриженные русые волосы в паху и черные чулки, врезающиеся в ее пышные бедра кружевными резинками. Джинн облизнула губы, любуясь представшей перед ней аппетитной картиной. Большая грудь Лизы с крупными нежно-розовыми сосками, мягкий животик — нежное холеное тело выглядело невероятно привлекательным.
— Предлагаю продолжить в спальне. Здесь, знаешь ли, тесновато, — она шагнула к ведущей на второй этаж лестнице.
Огромная двуспальная кровать под легким балдахином действительно была куда просторнее мягкого небольшого диванчика в гостиной. Пара магических фонариков в изголовье заливала аккуратно заправленную постель приглушенным пурпурным светом.
— Я обещаю, завтра ты будешь полна энергии, — Лиза распустила стянутые в высокий хвост белокурые волосы Джинн. Пальцы в черных перчатках расстегнули блузку, коснулись грудей Джинн, и на ареолах ее сосков вспыхнули пурпурные магические печати, приятно покалывающие кожу энергией электро. — Но для этого тебе придется соблюсти три условия. Во-первых, ты не прикасаешься к себе, по крайней мере, без моего разрешения. Во-вторых, ты позволяешь мне делать все, что я захочу, и так долго, как я захочу. И, в-третьих, ты не торопишь меня.
— Звучит интересно, — Джинн облизнулась в предвкушении.
Лиза коснулась ее запястий, и их обвили пронизанные элементальной энергией узоры.
— Думаю, тебя ничто не должно отвлекать. Но если я заберу у тебя и зрение, и слух… нет, не думаю, что это хорошая идея. Остановимся на зрении?
— Эй, что ты задумала?
— Не бойся, я не собираюсь поить тебя зельями со странными эффектами. Просто маска для сна. Она очень удобная… незаменимая вещь для полуденного отдыха, — с улыбкой произнесла Лиза и прикрыла глаза Джинн мягкой бархатной маской.
Руки, жар которых ощущался даже сквозь перчатки, с мучительной медлительностью скользили по телу Джинн, освобождая его от одежды. Накидка, блузка, штаны полетели в сторону, следом за ними отправились простые белые трусики. В маске Джинн чувствовала себя немного неуверенно: не видеть разрумянившееся лицо любовницы, не знать, что она сделает в следующий момент — все это было странно. Непредсказуемые прикосновения, непредсказуемые действия Лизы приводили ее в замешательство и будоражили одновременно. Поддавшись очарованию момента, она чуть приоткрыла губы, и Лиза мгновенно приблизилась к ней и с неожиданной жадностью впилась в ее рот.
Губы Лизы были сладкими и горячими, как цветочный чай, ее неторопливые, тягучие поцелуи опьяняли сильнее вина из одуванчиков. Шепча нежные слова, она ласково касалась губами шеи, плеч, груди Джинн, язык плавно обвел ареолу соска — а затем ее острые зубки аккуратно сжали затвердевший бугорок плоти. Магические знаки обожгли нежную кожу разрядом электричества, по телу Джинн прошла волна блаженства. Она почувствовала, как между ног становится влажно и жарко.
Удовлетворенно хихикнув, Лиза продолжила играть ее грудями: посасывая и прикусывая соски, щекоча языком пухлые ареолы, она медленно переходила от одной к другой, и каждый раз Джинн вздрагивала от пронзительных острых ощущений. Когда Лиза отвлеклась от ее груди и мягко, но уверенно уложила животом на свои колени, она не смогла сдержать разочарованного вздоха.
— Я, конечно, уважаю твой пылкий подход к профессиональным обязанностям, уважаю твое стремление быть самым лучшим действующим магистром Ордо Фавониус. Но мне не нравится то, что ты точно так же смотришь и на иные сферы жизни, — кончики пальцев Лизы почти неосязаемо прошлись вдоль позвоночника, заставив кожу Джинн покрыться мурашками.
— Ммм?
— Вечно куда-то торопишься. Не позволяешь себе расслабиться даже тогда, когда мы с тобой остаемся наедине. Иногда даже не раздеваешься, — капризно промурлыкала Лиза. — А я всякий раз часы напролет думаю о тебе после того, как ты уходишь. О том, что ты могла бы остаться у меня на ночь, о том, что в моей коллекции магических игрушек есть экземпляры, которые мне хотелось бы опробовать на тебе.
— Ты меня отчитываешь?..
— Такое чувство, будто встречи со мной для тебя похожи на еще один элемент рабочей рутины. Всегда одни и те же жесты, одни и те же действия: раздеть Лизу, обнять Лизу, поласкать грудь Лизы, и так далее, так далее, так далее. И чем быстрее Лиза кончит, тем лучше, ведь во всем нужно стремиться к максимальной продуктивности при минимальных затратах времени.
Мягкий глубокий голос Лизы звучал приглушенно, словно их разделяло бесконечное расстояние, бесконечная пустота, бесконечной густотой обволакивающая тело Джинн, не позволяя даже приподнять веки. Лишь прикосновения мягкой нежной руки соединяли ее, витающую в блаженной прострации, с оставшимся за бархатной маской окружающим миром.
Что же могло прийти в голову Лизе? Она собиралась отшлепать ее, главу Ордо Фавониус, как провинившуюся ученицу? Это было бы непростительной наглостью со стороны библиотекаря, даже если этот библиотекарь в свое время смог поразить чародеев-мудрецов Сумеру. Стоило бы обозначить границы допустимого, но сейчас, чувствуя себя удивительно беспомощно и удивительно спокойно, Джинн меньше всего на свете хотела противиться прихотям своей вдруг ставшей неожиданно строгой любовницы.
Однако ладонь Лизы, поглаживающая ее спину и бедра, оставалась все такой же нежной.
— Я заказала в одной из особых лавок Ли Юэ милый комплект игрушек из полуночного нефрита. Изящная необычная форма, идеальный размер — что еще могло привлечь мое внимание? Наверное, то, что это комплект на двоих.
«Ее коллекция хранится в гардеробной… значит, она заранее принесла все, что должно было быть под рукой?» — Джинн улыбнулась: Лиза умела удивлять.
Густая прохладная жидкость полилась в ложбинку между ягодицами, освободившиеся от перчаток пальцы Лизы надавили на плотно сжатый анус. Джинн смущенно охнула: когда Лиза в своей неповторимой медлительной манере доставляла ей ответное удовольствие, то порой уделяла слишком пристальное внимание ее заднице — и, хотя она никогда не считала себя ханжой, скованной какими-то выдуманными рамками, это всякий раз смущало ее. Смущало настолько сильно, что, чувствуя, как предательски загораются щеки, Джинн всякий раз просила Лизу переключиться на другие чувствительные местечки.
Сейчас от прежних противоречивых эмоций не осталось и следа — Джинн послушно приподняла бедра навстречу тонким пальцам, ритмичными движениями растягивающим ее анус. Они то погружались в нее, то снова выскальзывали наружу, и новые необычные ощущения заставляли ее еще сильнее выгибать спину. По бедрам текли предательские струйки теплой влаги, внизу живота становилось все жарче, а сердце билось все чаще.
— Похоже, тебе это по-настоящему нравится, — хихикнула Лиза. — Мне даже не нужно просить тебя расслабиться.
Джинн мелко задрожала, когда мягкие тонкие пальцы любовницы сменились прохладным каменным шаром, без труда преодолевшим ослабшее сопротивление мышц ее ануса. Второй шарик, последовавший за ним, оказался ощутимо крупнее. Каждая следующая бугристая сфера была больше предыдущей, и, погружаясь внутрь, они то почти до боли растягивали ее задний проход, то милосердно позволяли ему сомкнуться вокруг соединяющего их тонкого шнура. Наконец, последняя из этих сфер — по крайней мере, Джинн надеялась, что она последняя — оказалась внутри, и она замерла, прислушиваясь к новым ощущениям.
— Ты постоянно заставляешь меня кончать раньше, чем я успею вдоволь насладиться процессом, — капризно произнесла Лиза. — И, что еще хуже — сама не даешь себе расслабиться. Забываешь о том, что можно просто наслаждаться процессом… наслаждаться мной, в конце концов.
Новое прикосновение прохладного нефрита вызвало у Джинн легкую дрожь: вторая игрушка плавно скользнула между разгоряченных, влажных половых губ, заполнив ее изнутри приятной тяжелой прохладой. В отличие от предыдущей, она была почти гладкой и имела более привычную продолговатую форму. Медленные, плавные движения нефритовой игрушки, которая то почти полностью выскользала из ее влагалища, то вновь погружалась глубоко внутрь, упираясь округлым концом в шейку матки, заставляли Джинн извиваться и постанывать. Ее пальцы вцепились в покрывало, и она выгнулась навстречу нефритовой штучке. Чувство распирающей изнутри сладкой тяжести лишь усиливало становящееся почти болезненным напряжение.
— Мне… мне действительно достаточно пары минут, чтобы… — неразборчиво пробормотала Джинн, и в ответ на ее слова электрические печати обожгли нежную кожу колючим, почти болезненным разрядом.
— А еще тебе достаточно перекусить на ходу парой бутербродов вместо нормального обеда. Нет уж, милая, нужно иногда баловать себя чем-то по-настоящему вкусным. Мне надоело видеть ответственную Джинн, вечно куда-то торопящуюся, вечно пытающуюся превзойти саму себя Джинн, я хочу, чтобы рядом со мной была расслабленная, затраханная до полного изнеможения, не беспокоящаяся ни о чем, неспособная связно мыслить Джинн.
— Я просто спросила о средстве…
— Это и есть необходимое тебе средство. Ничто так не разгружает разум и не настраивает на здоровый отдых, как хороший секс. И под хорошим я подразумеваю совсем не то, чем мне приходилось довольствоваться, доверяя тебе инициативу, — не без злорадства хихикнула Лиза. — Вернее, не то, чем нам приходилось довольствоваться.
Оставив язвительность Лизы на ее совести, изнемогающая Джинн выпростала руку из простыней, чтобы помочь себе сбросить становящееся невыносимым напряжение, но новый укол электрического разряда, коснувшегося пальцев, заставил ее приглушенно вскрикнуть. На несколько секунд Лиза остановилась, и это было еще мучительнее, чем непривычная, но приятная до безумия и обещающая долгожданное облегчение двойная стимуляция.
— Мы же договаривались, что ты не трогаешь себя…
Мгновения, отделявшие Джинн от оргазма, казались самыми ужасными в ее жизни. Она уже готова была начать просить, начать умолять, начать, несмотря на пронизывающие ее тело иголочки электричества, ласкать себя — но смогла лишь негромко застонать, когда пронизанные гео-энергией игрушки мелко завибрировали внутри, соприкасаясь сквозь тонкую перегородку плоти между влагалищем и прямой кишкой.
— Кстати, их можно настраивать на свой вкус, — Лиза вложила в пальцы Джинн теплый гладкий кристалл, вибрирующий с ними в такт. — Поглаживаешь вдоль граней — меняешь ритм вибрации, вдоль ребер — силу. Интересно, что бы сказал архонт камня, если бы узнал, для чего жители Ли Юэ используют его стихию?
— Ты говорила, что этот набор на двоих… — еле слышно выдохнула Джинн.
Лиза негромко рассмеялась.
— Мне давно хотелось попробовать что-то такое, что позволило бы нам одновременно получать удовольствие, а тут выдался такой удобный повод — у тебя выходной, ты собираешься прийти ко мне на в гости. Но нужно же было проверить, насколько эти заморские штучки удобные. Когда ты пришла, моя половина комплекта была уже во мне.
— Ах ты…
— И сегодня ритм задаю я.
Мягко, но непреклонно Лиза забрала у Джинн гео-кристалл, не позволив ей изменить силу и частоту вибрации резонирующих с ним игрушек. Она красноречиво вздыхала и стонала в ответ на каждое изменение ритма, ее рука, размеренно вгоняющая отполированный нефрит в сочащееся влагалище Джинн, ощутимо дрожала. Время от времени искры элементальной энергии сами собой вспыхивали в наэлектризованном воздухе, дразняще покалывая влажную плоть.
Короткий приглушенный вскрик резко вздрогнувшей Лизы дал Джинн понять: ее любовница кончила от новых игрушек, пусть и не так бурно и громко, как обычно. Воспользовавшись моментом, она сползла с ее колен и перевернулась на спину.
— Мне… мне мало одних этих штук внутри, — выдохнула она.
— Хорошо, продолжим немного иначе, — устраиваясь у нее в ногах, согласилась Лиза.
Джинн протяжно вздохнула, осознавая, насколько непристойное зрелище сейчас предстает перед Лизой: клитор заметно выступал наружу, обрамляющие влагалище узкие лепестки плоти, обычно аккуратно спрятанные за гладко выбритыми складками наружных половых губ, отяжелели и припухли, обильно сочащаяся влага стекала на простыни... Их отношения уже почти полгода были не только рабочими, и за это время у нее не должно было остаться и следа былой стеснительности, однако она все равно ощущала себя не в своей тарелке. Любоваться Лизой в такой позе было для нее гораздо привычнее.
Язык Лизы неторопливым движением скользнул вдоль сочащейся щели, заставив Джинн прерывисто вздохнуть, нежно коснулся головки набухшего клитора и вновь погрузился во влажные складки вагины. Джинн коротко дернулась, напряглась, словно натянутая струна, издав негромкий всхлип. Она закусила нижнюю губу, пытаясь удержаться от отчаянно бесстыдных стонов, но вся ее сдержанность растаяла, когда новое скользящее прикосновение обожгло болезненно чувствительную после недавних истязаний бусинку.
Она уже не могла сдерживаться и стала постанывать все громче, напрягаясь всем телом, словно пловец, пытающийся под водой грести против течения. Ее зубы застучали, из ее горла вырвалось что-то похожее на сдавленный крик, совершенно ей не свойственный. Все попытки держать лицо, всегда оставаясь спокойной и благородной львицей, были обречены на неудачу еще тогда, когда она согласилась на предложение Лизы и надела эту маску, погрузившись в блаженную темноту и беспомощность.
В такт движениям языка Лизы по напрягшемуся клитору в нее входили ее пальцы: внутри было тесно от продолжающих мягко вибрировать нефритовых шариков, и эта теснота делала знакомые ощущения новыми, пронзительными, волнующими, невыносимо сладкими и невыносимо неудовлетворяющими, точно Лиза намеренно держала ее на грани оргазма, не позволяя пересечь эту грань. Внутреннее напряжение становилось невыносимым, и Джинн, не выдержав, подалась бедрами вперед, насаживаясь на пальцы любовницы.
— Сколько нетерпения, — протянула Лиза, легонько подув на разгоряченную плоть.
— Нет, нет-нет-нет… — неразборчиво забормотала Джинн, чувствуя, как от нее ускользает казавшаяся такой близкой разрядка.
— Ты такая освежающая. Как свежий ветерок над полем цветущих одуванчиков. И при этом никогда не давала мне вдоволь насладиться собой, как же так! — ворковала Лиза, умело удерживая ее на грани разрядки.
Единственное, чем смогла ответить ей Джинн — это сдавленным вздохом. Минуты, разбавленные влажными хлюпающими звуками, вздохами Лизы, собственным прерывистым дыханием, тихим скрипом кровати и сухим электрическим треском магических печатей на грудях и запястьях, длились и длились, сгущаясь для нее в вязкую и непроходимую смолу бесконечно тянущегося времени. Где только пурпурная ведьма могла научиться такому виртуозному обращению с чужим телом, на ком оттачивала свои умения — неужели в магической академии Сумеру преподавали настолько глубокие и темные искусства? Или этот талант, как и ее дар управления стихией электро, был прирожденным?
— Вот так-то лучше, милая, ты не сопротивляешься и просто принимаешь все то, что я хочу тебе дать… Терпение должно быть вознаграждено — и мое, и твое, — негромкий шепот Лизы, казалось, обещал долгожданное облегчение, но на этот раз Джинн ничем не выдала своего нетерпения, полностью отдавшись ее воле.
Когда сладко-жгучий разряд электричества пронзил тело Джинн, сорвавшись с пальцев Лизы, темноту под маской словно рассеяла ослепительный пурпурный свет. Головокружительный оргазм нахлынул на нее, как цунами, в котором мгновенно исчезли все ее ощущения и все мысли, по вспыхнувшим лихорадочным жаром щекам из-под маски полились невольно выступившие слезы. Внутренние мышцы влагалища судорожно сжимались, плотно обхватывая пальцы Лизы, чтобы не дать им выскользнуть наружу. Высвободившееся напряжение медленно схлынуло, оставив после себя где-то глубоко внутри чувство приятной тяжести. Джинн расслабилась, растворяясь в океане текучего блаженства. Отяжелевшие, словно налитые свинцом руки и ноги непроизвольно подрагивали, когда очередной импульс все еще вибрирующей в анусе гео-игрушки отдавался во всем теле. Собственное тяжелое дыхание доносилось до нее сквозь глухой звон в ушах словно откуда-то издалека, постепенно становясь все тише и спокойнее.
— Ну что, теперь ты, наконец, отвлеклась от своих мыслей о работе? — мягкий шепот Лизы коснулся затуманенного разума, а мягкая рука — мокрого от пота бедра.
Джинн смогла ответить ей лишь кивком.
— Значит, мы можем продолжить? Помнишь, что я сказала? Все, что мне захочется, и так долго, как мне захочется.
Колено Лизы уперлось в разгоряченную сочащуюся промежность, руки вновь накрыли груди — моментально затвердевшие вновь соски Джинн уткнулись в бархатистые ладони. С обреченной радостью она осознала, что все только начинается…
Любые персонажи, любые песни, любой рейтинг и размер. Если вам не дает покоя какая-нибудь музыкальная ассоциация с геншином, но сейчас уже не нулевые, чтобы выкладывать сонгфик просто так - эта заявка для вас!
Просто первый раз писал по заявке и боялся, что мимо)