Холиварофорум

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Отдельно люблю, когда друзья и товарищи уже потом начинают расспрашивать жертву "а че случилось?", а он стыдится и не может сказать.

Кстати, вот этот ход. Когда комфортят от души, а пострадавший по каким-то причинам закрывается и не может полноценно принять заботу. Потому что ему стыдно за собственную уязвимость, которая для него самого стала сюрпризом. Или, что еще лучше, если он, не выдержав боли, все-таки сделал что-то не то и теперь ужасно боится признаться, а ему все такие "бедняжка, на тебе бульончику куриного и мощные обезболивающие", а он предпочел бы еще пострадать, потому что чувствует себя виноватым.

Отредактировано (2021-10-19 16:24:40)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

б) жертва временно беспомощна - связана, болеет, зафиксирована, подвешена или просто не сопротивляется (привет, Джейми), получая порцию пиздюлей.

Вот это. Временная беспомощность сильного дико таращит. Связан, прикован, ранен, в плену, под пытками, вот это все.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Вот это. Временная беспомощность сильного дико таращит. Связан, прикован, ранен, в плену, под пытками, вот это все.

Да-да-да!

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

У меня сюда же, в шаблон с беспомощностью сильных, очень красиво уложилось, когда в фикле после пыток, немало его удививших, действительно сильный персонаж продолжает удивляться своим реакциям в виде основательного такого птср. Типа "это у кого птср? Это у меня-то птср?", а сам трясется как побитая псина и дергается от любого триггера. Хотя может это я сам себе додумал, а автор ничего такого не имел в виду, я мог  .

Отредактировано (2021-10-19 16:42:08)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

История Маэдроса додает на сто процентов. Я буквально собираю себе сколько-то удачные исполнения, вот только удачных реально мало, увы

Сейчас в треде Толкина как раз задали вопрос про вхумп, страдания и Маэдроса. Так что если у тебя есть годные варианты Маэдроса в плену, аное, неси туда, пожалуйста. А то, блин, про Маэдрос никто мне пока нормально не додал (. Либо Маэдрос размазня, либо Мелькор тупой, либо написано так, что это читать невозможно.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Обожаю вхумп на фоне броманса, например, один напарник комфортит другого или вытаскивает его, раненного, хоть и сам не очень-то в порядке.
Еще люблю, когда герой весь такой израненный-перебинтованный снова рвется в бой, потому что его миссия не закончена, а когда все враги побеждены и все плохие парни наказаны по закону - падает в обморок, где его и находят друзья, а потом несут комфортить.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

У меня есть кое-какие примеры из приключенческой, исторической, классической литературы, есть также всякие примеры в стихотворном виде (некоторые эпосы - это о!). Надо или такое замшелое добро никому не нужно? Если надо, я заморочусь.

Анон, а ты куда пропал? 

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Товарищи хумперы, а есть какие-то четкие прямо сценарные шаблоны, на которые у вас резвее всего встает?

Броманс или внезапная симпатия (неромантическая), когда более сильного бьют или мучают, более слабый смотрит и ужасается. Если с комфортингом - вообще огонь, но и без него вставляет.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Я, короче, не поленился отрыть и принести два куска хумпового броманса. Потому что могу. Из фикла, которое тут форсю на пределе сил тоже потому, что могу. 
Ну и потому что треду нужен на старте хоть какой-то контент, а то хули.

▼двое страдающих, один после пыток, второй после ранения, которое получил, спасая первого, дружба навек, элементы комфортинга⬍

– Скверно выглядишь, – первые слова, произнесенные Октавием. Почти шепотом, хрипло, будто он тяжело простужен или глотку сорвал.

– На себя посмотри, – Эндрю огрызнулся беззлобно, держался поближе к скалам, пытался укрыться в тени. – Да оба… Плетемся, как два сраных калеки. Нас сейчас завалит даже какой-нибудь… десятилетний сопляк…

Впереди, подсвеченный густыми бронзовыми лучами, поблескивал знакомый сетчатый забор. Чуть дальше темнели нагромождения ржавых автомобилей, желтыми пятнами выделялись контейнеры для отходов. И виднелась коробка из каменных блоков – одноэтажное здание. Эндрю, вдохнув осторожно, взял курс на него.

– А куда мы плетемся? – прохрипел Октавий. – До Ниптона не дойдем. В Новак нельзя. Там же гули.

– Я… не могу. Нет сил говорить. Помолчи.

– Ты ранен? Болен? Что с тобой?

Эндрю выдавил:

– Ранен. Пулю брюхом поймал. Лечили… через задницу. В смысле, не до конца. Ты сам как? Кости целы? Внутри не отбито, не кровоточит?

– Не знаю, – ответил Октавий. – Я же не врач.

К моменту, когда они добрались до здания, прилегающего к брошенной свалке автомобилей, солнце скрылось за скалами и подул северный ветерок. Путь длиной в полмили выжал из Эндрю все, что оставалось, – и силы, и радость победы, и даже желание жить. Вскарабкавшись на низенькое крыльцо, он прислонился к стене возле ржавых гаражных ворот, шепнул:

– Постучи. Два и два. Четыре раза.

Октавий одной рукой оперся, второй – постучал. Несколько секунд было тихо – и в нечеткое сознание воровато шмыгнула мысль: а вдруг никто не откроет? Вдруг внутри пусто? Если никто не откроет, им обоим конец. Разве только к Келси на станцию возвращаться, но на станции нет нормальных врачей…

Что-то глухо стукнуло. Скрипнуло. Железное полотно затряслось и поехало вверх.

– Наконец-то! Я уже ждать замучился. Тут же как в жопе, даже электричества нет… О, новые лица. Верно понимаю – Октавий? Я Микки, раньше в рыцарях «Братства Стали» ходил. Скажи, здо́рово, да?

Он что-то еще говорил, но Эндрю едва его слышал. С трудом перетащив непослушное тело через порог, он вскользь отметил: Микки слегка прибрался. Когда они заглядывали сюда перед тем, как Эндрю отправился на станцию, чуть ли не у порога валялся распахнутый холодильник в окружении сломанных стульев и еще какого-то хлама, еле видного в темноте. Теперь же холодильник стоял в углу, центр комнаты был расчищен, а возле прохода, ведущего в смежное помещение, Микки заботливо положил невесть где раздобытый грязный матрас. И два фонаря зажег – один обычный, на ядерной батарее. Второй – на силовой броне, которую поставил в углу.

– Пару часов еще надо бы выждать, – сказал Микки, пока Эндрю, пристроившись на матрасе рядом с Октавием, боролся с неприличным желанием уронить свинцовую голову на чужое плечо.

Лучше не трогать это плечо. Под рабской туникой не видно, но Эндрю помнил: там целой кожи почти не осталось. Что не содрали полосками, то солнце сожгло. Потому и сидел Октавий съежившись, ничего не касаясь. В полумраке рассматривал свои пальцы с черной бугристой коркой вместо ногтей.

– Это ничего, – шепнул Эндрю. – У меня так было, помнишь? Ноготь – это же кость. Регенерирует так же. Несколько стимуляторов – и все отрастет.

– Выдвинемся по темноте, – продолжал Микки, чью фигуру торжественно подсвечивал самый яркий фонарь. – Легче идти будет, чем при солнце. Новак я немного почистил. Через него пройдем, а потом на дорогу чуть западнее спустимся. Путь до Ниптона там короче, я и тем, – качнул головой, – все это подробненько объяснил. Я вас там чуть-чуть проведу. А дальше… Простите, парни, дальше вы сами. Мне бы убраться отсюда поскорее, а то хрен его знает. Кругом Легион этот ваш, патрули возле объекта шляются. Надеюсь, вас вовремя встретят. Дороги не перепутают.

– А если не встретят? – Эндрю не удержал очередной зевок. – Ты уверен, что они куда надо пошли?

– Уверен. Им больше некуда. Если не совсем идиоты, то сделают все, как я им сказал. Вы тут… Вы пока отдохните, что ли. А я… Пойду в стену какую-нибудь посмотрю. Энди, как твое брюхо? Если совсем вдруг хреново станет…

– Не станет. Нормально. Я продержусь.

Он и правда планировал продержаться – не собирался ни ложиться, ни тем более засыпать. Но в какой-то момент свет в комнате потускнел, боль в животе утихла. Микки, бесцельно шатающийся перед глазами, куда-то исчез. Замельтешили, заплясали картинки – дикие гули, хрипящие совсем как Октавий, отблеск металла, джакузи с бурлящей кровью и плотная тьма, вспоротая лучами прожекторов.

Растолкали его в тот момент, когда он душил какого-то рейдера, с чьей небритой рожи соскальзывали сломанные – совсем как у мистера Кита – очки. Потрясли за плечо, похлопали по щеке, усадили. Сунули что-то в лицо, велели: «Пей».

От глотка воды Эндрю закашлялся – и в животе полыхнуло, перед глазами заплясали красные огоньки. Короткий стон прозвучал, потому что на крик не хватило воздуха в легких.

– Ладно, – Микки шикнул с досадой, отодвинул бутылку, зачем-то полез в карман. – Понял. Хреново. Тогда вот что скажи. Ты мне вообще как, доверяешь? Подумай: мы же вместе через нешуточное дерьмо прошли.

Эндрю думал так долго, что очнулся от легкого тычка в грудь.

– Ну… да, – онемевший язык еле ворочался. – Доверяю… пожалуй…

– Тогда вот. Проглоти и запей. Давай, – что-то маленькое, твердое ткнулось в стиснутые зубы. – И не ссы. Даже наши ребята не ссали. Нас за химию крепко гоняли, но в боях… В боях эта дрянь много жизней спасла. И никто еще не подсел с одной дозы… Ну! Давай, – еще один тычок в зубы. Пальцы Микки сдавили челюсти крепко, до хруста, попытались разжать. – Это лучше, чем сдохнуть, поверь.

– Стой. А где…

Эндрю опрометчиво открыл рот, чтобы спросить, куда делся Октавий, и Микки даром времени не терял. Одним движением втолкнул таблетку едва ли не в самое горло, следом щедро плеснул воды.

– Глотай, блядь!

Рявкнул так, что Эндрю вздрогнул – и рефлекторно сглотнул.

– Что… Что это, мать твою, было? – прокашлял сквозь обжигающие спазмы. Дыхание оборвалось, сердце болезненно заколотилось, невидимым ремнем захлестнуло лоб и сдавило виски.

– Сейчас сам почувствуешь, – Микки отстранился на пару шагов. – Это крутая вещь. Боль не уймет, но мотору в груди не позволит заглохнуть. И сил нехреново придаст. Друг твой снаружи. Воздухом дышит. Еще на станции, говорит, задолбался в каком-то душном сортире сидеть. Таблетка подействует, ты встанешь – и двинемся…

▼те же двое, ситуация осложняется, комфортинг условный, гг делает все что может⬍

Осень напомнила о себе, выбрав самый дерьмовый, самый неподходящий момент. Набухшее серое небо вспыхнуло, пошло трещинами, пустоши содрогнулись в ночи. Над головами вспучилось, надорвалось – и потоки воды с такой яростью рухнули на иссушенную землю, словно Марс или даже сам верховный Юпитер решил обратить Мохаве в бушующий океан.

Долгожданный ливень хлынул, когда он был нахрен не нужен. Эндрю успел сказать «блядь». А затем добавил: «Ну наконец-то» – и в следующий миг все слова смыло, смахнуло с лица. Вбило в землю – в растрескавшийся асфальт, похожий на дорогу грешника в преисподнюю, по которой они с Октавием и так еле-еле тащились впотьмах.

Одежда и рюкзак моментально промокли. Вода, заливаясь в уши, глушила громовые раскаты, а с ними и все звуки вокруг. Небо взрывалось электрическими разрядами – изломанными, ослепительно яркими. Беспощадно хлестало плетями-струями по лицу, голове и плечам.

– Эй! – Эндрю понял, что Октавий уже не хромает рядом. Едва слышал себя, оглохнув от грохота ливня и пробок в ушах. – Ты где?!

Глотнул воды со вкусом меди и пепла. Обернулся, прикрывая лицо рукой. В свете молнии увидел белеющую согнутую фигуру – а затем все опять погрузилось в водянистую тьму.

Он нашел Октавия почти на ощупь. Вцепился в рубашку, случайно заехал по подбородку. Попытался встряхнуть, разогнуть, утянуть за собой.

– Ты охренел?! – едва не захлебнулся. – Не вздумай! Не выдыхайся! Дерьма ты кусок! Пожалуйста!

Пальцы Октавия вцепились ему в запястье, но тут же сорвались вниз.

Силы еще оставались – баффаут действовал. Сердце исправно стучало, гоняло по венам остатки крови, отзывалось тупой и горячей пульсацией в животе. Эндрю смог поднырнуть Октавию под руку, смог перекинуть ее через свое плечо – было чертовски больно, но совершенно не тяжело.

Он протащил обмякшее, неустойчивое тело шагов сто или двести – до того места, где над разбитым шоссе тянулись друг к другу, пытаясь сомкнуться, высокие скалы, влажно сверкающие от вспышек. Сполз с дороги, прошлепал немного по скользкой грязи. Нашел место – ни черта не безопасное, не сухое, но вода, натыкаясь на скалы, не лупила острыми струями – лилась потоками. Да и молнией под огромный камень прицельно не долбанет.

Там они и уселись – под нависшей скалой, похожей на изогнутый коготь, прямо на раскисшей, хлюпающей земле. Эндрю уселся – а Октавий свалился мешком, тяжело и беззвучно. Если бы он вскрикнул, если хотя бы захрипел или застонал…

– Не вздумай умирать. Нельзя. Тебе ясно? Я же так, блядь, старался… Я пулю в живот словил…

Эндрю выдохнул и наконец-то устал. Под мокрой одеждой все мышцы одновременно расслабились, превратились в желе. Дернуло, как от тика, сначала в одном месте, потом в другом – и прокатилось от затылка до пяток. Вернулся озноб – заставил лязгнуть зубы, мощной дрожью сотряс тело. Резко похолодало, ноги и руки стремительно налились свинцом.

– Оба сдохнем, – Эндрю почувствовал, как в плечо бессильно ткнулась голова Октавия. – Утонем нахрен. В пустыне. Как два дебила. А потом… на том свете… я найду тебя и еще раз убью. Одним больше уже… одним меньше… без разницы…

Почти неподъемной рукой Эндрю нащупал чужую руку. Провел пальцами до запястья, кое-как разыскал пульс. Сидел, пытаясь совладать с отяжелевшими веками, слушал два сердца. Они колотились рвано и вразнобой.

Тук-тук и тик-так.

Как настенные часы в доме Винсента Бланко. Большие, старинные, механические часы. Вместо мелодичного «бом-м!» – громовые раскаты.

Тик-так. И тук-тук.

Вместо запаха виски и дерева – вонь озона и мокрой земли.

Тук. И тик.

Вместо мягкого света ламп – вспышки проклятых молний. И крошечные, едва заметные огоньки на шоссе вдалеке.

Тук…

Темнота. Тишина.

– Сначала этого! Этого грузите первым! На бок кладите, у него вся спина в крови. И светите нормально, я не вижу, куда колоть!

Часы встали. Стихли раскаты грома. Стрелы молний увязли в чернильной тьме.

– Пульс есть! Слабый! Зрачки реагируют. Держи капельницу, второго кладите рядом… Что значит «не дышит»? Сейчас задышит. Что?.. Да Иисус всемилостивый, мне насрать!

Эндрю не понял, кто именно тут не дышит, но на всякий случай, просто чтобы в чем-нибудь убедиться, из последних сил попытался вдохнуть.

Он давно не умирал – и почти что отвык от этого. Забыл ощущения, не помнил маршруты, которыми сознание выбиралось из тела, чтобы раствориться в бесцветной и глухой пустоте. Но помнил одно: после остановки дыхания свежая порция воздуха в заработавших легких – это не просто больно. Это тысячи раскаленных крючьев, раздирающих изнутри.

– Есть! – радостный вопль проломился сквозь рвущий грудину кашель, сквозь резь, знакомо пронзившую подреберье и тягуче стрельнувшей в ногу. – Этот с нами! Сейчас тронемся, еще момент… Энди, – чье-то дыхание скользнуло по лицу, чьи-то пальцы сдавили щеки, потормошили. – Ты ранен? Я не вижу никаких повреждений.

– Живот… Очень больно. Живот…

Прикосновения – быстрые, теплые и умелые. Раздраженное: «Тьфу, тут рубец!»

В тишине. В настоящей тишине – не предсмертной. Это означало, что закончился дождь.

– Сейчас.

Эндрю почувствовал, как его руку разгибают и крепко держат. Услышал еще голоса: двое, трое людей?

– Сейчас станет легче. Доберемся до Ниптона. Там я тебя подлечу.

Слабый, едва-едва ощутимый укол в сгиб локтя – и под ключицами шелохнулась тревога.

– Что это… Док? Что ты делаешь? Что это?

– Это морфин, – ладонь легла на лоб, заставила откинуть голову. – Все в порядке. Успокойся и отдыхай.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Про игровое. Принесу из Far Cry 3, где гг нескучно проводит время.

▼Скрытый текст⬍

Легендарный монолог про безумие.
https://www.youtube.com/watch?v=1RsEEMcFC3U

А тут гг вынужден прикинуться не тем, кто он есть, и пытать собственного младшего брата, не позволяя ему ничего ляпнуть
https://www.youtube.com/watch?v=EXxGdX1vbvk

Ну и классика, Ведьмак 2, вносили уже в тот тред. Пролог, Геральту после вступительных титров дают хороших тумаков в подземелье. Правда, потом с него как с гуся вода.

▼Скрытый текст⬍

https://www.youtube.com/watch?v=dO87WDUe8YM

И Mass Effect 3 сразу уж. Тут в конце ролика ГГ, правда, умирает, но это только потому что игрок разрешил.  В самой игре израненный гг еще какое-то время приключается и превозмогает до последней финальной точки.

▼Скрытый текст⬍

https://www.youtube.com/watch?v=qjhfuMN2WU8

Отредактировано (2021-10-19 19:59:02)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

б) жертва временно беспомощна - связана, болеет, зафиксирована, подвешена или просто не сопротивляется (привет, Джейми),

Анонче, а что за Джейми, который периодически мелькает в треде?

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

б) жертва временно беспомощна - связана, болеет, зафиксирована, подвешена или просто не сопротивляется (привет, Джейми),

Анонче, а что за Джейми, который периодически мелькает в треде?

"Чужестранка", анон.
Злодей во время пытки велел герою стоять смирно и не дергаться, и тот стоял смирно и не дергался, потому что иначе злодей убил бы его жену.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Анонче, а что за Джейми, который периодически мелькает в треде?

Джеймс Маккензи, из (аццки кринжового) сериала "Чужестранка". Надо бы гифок внести, там в плане хумповости персонаж чуть ли не впереди всей планеты. Красавчик, превозмогает, порка и он созданы друг для друга. И был эпизод, в котором он пообещал мучителю не сопротивляться, пока тот делал с ним всякое, в т.ч. вполне дженовый хумп. До определенного момента.
Этим Джейми еще в том треде любили попрекать, типа чо это нельзя нонкон, если вон "Чужестранка". Но там и без нонкона тонна всего - от ранений и порки до прибитой к столу гвоздем сломанной руки.

Отредактировано (2021-10-19 20:46:25)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Анончики с Джейми, спасибо вам большое, засмотрю.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Пожалуй, мой любимый сценарий можно обобщить как герою плохо, но он либо из-за внешних обстоятельств, либо по своему желанию продолжает заниматься активностью (работать, воевать, расследовать, передвигаться из пункта А в пункт В, то есть что там по сюжету). "Плохо" может означать ранения, переломы, болезни и банальную усталость, жару и т.д. Совсем не помешает, если потом его откомфортят. Описание может быть как с точки зрения страдающего персонажа, так и другого героя, особенно, если это его друг. Ага, сочетание броманса с хумпом я тоже люблю, два кинка в одном, так сказать. А еще герой не обязан быть "героем", я часто западаю на второстепенных персонажей или антагонистов.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Да и в книге нонкон не графичный. Когда Джейми комфортит героиня и его друзья, один из них отмечает, что его еще и трахнули. Подробных описаний нема.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Да и в книге нонкон не графичный. Когда Джейми комфортит героиня и его друзья, один из них отмечает, что его еще и трахнули. Подробных описаний нема.

То бишь это создатели сериала так раздухарились?  А я на автора романа грешил. Странно. А пытки и порка в книге графичные хоть?

Отредактировано (2021-10-19 21:17:54)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

То бишь это создатели сериала так раздухарились?   А я на автора романа грешил. Странно. А пытки и порка в книге графичные хоть?

Дааа, Гэблдон бесстыжая вумперша.
Может, она бы и описала износ графичненько, но у нее повестовование от первого лица, а героиня не присутствовала

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Пожалуй, мой любимый сценарий можно обобщить как герою плохо, но он либо из-за внешних обстоятельств, либо по своему желанию продолжает заниматься активностью (работать, воевать, расследовать, передвигаться из пункта А в пункт В, то есть что там по сюжету). "Плохо" может означать ранения, переломы, болезни и банальную усталость, жару и т.д. Совсем не помешает, если потом его откомфортят. Описание может быть как с точки зрения страдающего персонажа, так и другого героя, особенно, если это его друг. Ага, сочетание броманса с хумпом я тоже люблю, два кинка в одном, так сказать. А еще герой не обязан быть "героем", я часто западаю на второстепенных персонажей или антагонистов.

вот да, тоже моя любимая вкусняшка 

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Я для красоты, напоминания и тех, кто еще не в курсе, принес Чужестранки чутка.
По катом гифки, порка Джейми, жестко, я предупредил.

▼Скрытый текст⬍

Отредактировано (2021-10-19 21:49:53)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Анон, а ты куда пропал? 

Никуда не пропал, заморачиваюсь. Просто залип в Шахнамэ, там надо вытаскивать кусками.

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Анон-геймер только недавно понял, почему ему так нравится самое начало игр, где гг должен прокачиваться и есть параметры жажды, голода, реакции на температуру среды и т.д. Потому что в начале у гг ничего, ему дает пизды каждая встречная крыса, он страдает и превозмогает, изнывая от жажды и жары (холода, ветра, песка в заднице, пиздюлей, полученных от крысы), а когда это еще и показано экранными эффектами, движениями, охами и стенаниями, персонажа... Дальше, когда перс прокачается, найдет крутой шмот, кучу лекарств и сам даст любой крысе пизды, уже не так волнительно все это становится. 

Отредактировано (2021-10-19 22:22:19)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

И очень люблю ход "Всё нормально, падаю", на него в прошлом треде тоже ссылались.
И герой, падающий от усталости, но не подающий виду... :(

И еще один кинкующий шаблон - это последний рывок на пределе.

+много этим анонам МЕ отдельно Вообще, люблю борющихся персонажей. Типажа два:
1. Тонкозвонкий бисенен, эмоциональный и ранимый, представитель тропа "гордость превыше жизни" - у таких люблю бурные эмоциональные страдания в пограничных эмоциональных состояниях и особое внимание к тому, что бисенен в роли жертвы и ничего противопоставить не может, но всё равно из последних сил старается.
2. Сильный волевой персонаж, который превозмогает, сцепив зубы,на пределе возможностей (и за его пределом). Если он ещё и жертвует собой ради других в этот момент - вообще отлично. Причём сам он к самопожертвованию относится как к необходимому, но со стороны это выглядит ужасно. Отдельный плюс, если есть другой персонаж (у меня это часто либо ЛИ женского пола, либо добрый и мягкий друг/товарищ), который считает подобное ужасным и нихрена не нормальным и вообще за "Ты мне нужен живым, а не мёртвым рыцарем в сияющих доспехах!"

Мини-АПД. Очень кинкует, если персонаж типа 2 превозмогает до момента, когда воля ещё может, а тело уже нет. Очень жуткое и будоражащее зрелище, когда он весь такой только что мог - и тут ноги подкашиваются, руку не поднять, и он без сил падает на землю

Отредактировано (2021-10-19 22:37:28)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

О, "Несломленный" же с Глиссоном. Он какой-то чемпион по страданиям.

Ну, Глиссон не главного героя играет, так что страданий у него поменьше. Но есть.

Самолет, который он ведет, грохается в океан. При выплывании из кабины стеклом режет лоб (единственный, остальные двое выбрались без ран). Два месяца плывет на резиновом плоту без еды и почти без воды (солнечные ожоги и акулы прилагаются). Попадает в плен к японцам, где его пару раз избивают. Имитация казни. Плывет в трюме корабля со связанными руками и завязанными глазами. К счастью, на половине фильма уходит из кадра, иначе бы ему еще досталось

Вообще в "Несломленном" страдают абсолютно все! Начиная от родителей главного героя, которые страдают от бедности и плохого поведения младшего сына, а потом  - от его трагической пропажи посреди океана. Заканчивая главным злодеем, которого, такого умного и красивого, почему-то не производят в офицеры, а потом он еще страдает от одиночества и отсутствия дружбы с родственной душой. Кто бы ему хоть подсказал, что дружбу не надо начинать с битья палкой по морде потенциального друга, а уж тем более - не надо продолжать попытки дружбы с помощью избиений ремнем по ночам и садистских пыток! Кто ж виноват, что люди обычно при этом испытывают страх и ненависть, а вовсе не дружбу?

Отредактировано (2021-10-19 23:27:53)

Анон

Re: Чисто дженового вхумпа тред. Мы любим мучить мужиков, но не насилуем

Внесу отрывок из книги "Чужестранка".

▼Скрытый текст⬍

Рэндолл убрал нож с моего плеча и со свистом вложил его в ножны. Медленно подошел к столу и взял молоток.

— Вы позволите мне маленькое испытание вашей искренности?

— Да, — ответил Джейми, и голос его был тверд, а руки неподвижно лежали на столе.

Я хотела крикнуть, протестовать, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука.

Подчеркнуто неспешно Рэндолл нагнулся над столом и вынул из плетеной корзинки гвоздь. Установил его все с той же неспешной аккуратностью и четырьмя сильными ударами приколотил сломанную руку Джейми к столу. Изломанные пальцы распрямились, словно ноги паука, приколотого к доске в ящике коллекционера.

Джейми застонал, глаза выкатились и побелели от боли. Рэндолл спокойно положил на стол молоток, взял за подбородок и поднял вверх лицо Джейми.

— Поцелуй меня, — проговорил он тихо и прижался ртом к безвольным губам Джейми.

Лицо у Рэндолла, когда он выпрямился, было мечтательное, глаза полны сладкого тумана, губы растянулись в улыбку. Когда-то я любила улыбку, подобную этой, а туманный взор пробуждал во мне желание… Теперь он причинял мне невыносимую боль. Слезы сбегали к уголкам рта, но я не помнила, когда начала плакать. Рэндолл минуту постоял в трансе, глядя на Джейми, потом встрепенулся и снова вынул кинжал из ножен. Резким движением он перерезал веревку у меня на запястьях, поранив кожу. Я начала было растирать онемевшие кисти, но он тут же ухватил меня за локоть и подтолкнул к двери.

— Подождите! — окликнул его Джейми, и Рэндолл нетерпеливо обернулся. — Вы позволите мне попрощаться?

Это было скорее утверждение, нежели вопрос, и Рэдолл колебался совсем недолго, прежде чем кивнуть в знак согласия и толкнуть меня к столу, за которым застыла неподвижная фигура. Джейми крепко обнял меня здоровой рукой, а я уткнулась ему в шею мокрым лицом.

— Не делай так, — шептала я. — Не надо. Я не хочу оставлять тебя.

Теплые губы приникли к моему уху.

— Клэр, завтра утром меня повесят. То, что произойдет до тех пор, уже ни для кого не имеет значения.

Я откинула голову и посмотрела ему в лицо.

— Это имеет значение для меня!

Джейми поднял свободную руку и прижал ладонь к моей мокрой щеке.

— Я знаю это, mo duinne. Именно поэтому ты теперь уйдешь. А я буду знать, что есть кто-то, помнящий обо мне.

Он снова привлек меня к себе, нежно поцеловал и прошептал по-гэльски:

— Он отпускает тебя, потому что считает беспомощной. Но я знаю, что это не так.

Слегка отстранив меня, он сказал по-английски:

— Я люблю тебя. Иди.

Пропустив меня в дверь, Рэндолл обернулся и сказал:

— Я скоро вернусь. Очень скоро.

Я откинула покрывало с головы Джейми и в дикой тревоге осмотрела его, насколько было возможно, — лошадь, несшая двойной груз, не хотела стоять на месте и беспокоилась. Я увидела темные кровоподтеки, кровь засохла и на спутанных волосах, но больше ничего я не разглядела в сумерках. Мне показалось, что я нащупала на холодной шее слабый пульс, но не была уверена в этом.

Макраннох под локоть увел меня в сторонку.

— Самое лучшее, что мы можем сделать, это внести его в дом, милочка. Идемте со мной. Гектор внесет его в дом.

Гектор внес свою ношу в большую гостиную Элдридж-мэнора и опустил на ковер перед камином. Потянув одеяло за один конец, он осторожно развернул его, и на желтые и розовые цветы радости и гордости леди Аннабел Макраннох сползло с одеяла вялое обнаженное тело. К чести леди Аннабел, она даже виду не подала, что заметила, как кровь пачкает драгоценный обюссонский ковер. Женщина едва за сорок, она напоминала птичку, желтое шелковое платье отливало золотом, словно перышки щегла на восходе солнца. Резко хлопая в ладоши, она разослала слуг по всем возможным направлениям, и одеяла, полотно, горячая вода и виски явились передо мной чуть ли не до того, как я успела снять плащ.

— Лучше перевернуть его на живот, — посоветовал сэр Маркус, наливая виски в два стакана. — У него исполосована вся спина, лежать на ней больно. Впрочем, он, кажется, не чувствует боли, — добавил он, поглядев на мертвенно-бледное лицо Джейми и его заплывшие глазницы. — Вы уверены, что он жив?

— Да, — коротко ответила я, надеясь, что говорю правду.

Я попыталась повернуть Джейми. В бессознательном состоянии он казался втрое тяжелее обычного. Макраннох пришел мне на помощь, и мы уложили Джейми на одеяло спиной к огню.

Беглый осмотр убедил меня, что он жив, что все части тела на месте, что смерть от потери крови ему сейчас не угрожает, и я могла уже не спеша заняться его повреждениями.

— Я могу послать за врачом, — сказала леди Аннабел, с тревогой поглядывая на распростертое недвижимое тело. — Но раньше чем через час он не явится — снег, по-моему, усилился.

Легко было догадаться, что ноты сомнения в ее голосе вызваны отнюдь не снегопадом: врач мог стать опасным свидетелем присутствия в ее доме беглого преступника.

— Не беспокойтесь, — сказала я. — Пожалуйста, не беспокойтесь. Я сама врач.

Не обращая внимания на удивленные лица обоих Макраннохов, я опустилась на колени возле того, что осталось от моего мужа, укрыла его одеялами и начала прикладывать смоченные в горячей воде куски полотна к тем участкам кожи, которые оставались открытыми. Главной своей задачей я считала необходимость согреть Джейми; кровь из рубцов на спине едва сочилась, с этим можно было подождать.

Леди Аннабел отошла в сторону, однако ее птичий голосок по-прежнему требовал, напоминал и распоряжался. Ее супруг, усевшись на пол возле меня, с деловитым видом растирал в своих руках окоченевшие ступни Джейми, отвлекаясь от этого занятия лишь затем, чтобы хлебнуть виски.

Мало-помалу сдвигая одеяла, я осматривала повреждения на теле у Джейми. От шеи до колен он был исхлестан кнутом, рубцы пересекались с аккуратностью ажурной вышивки — значит, удары наносили не спеша и с наслаждением. От внезапной вспышки гнева у меня закружилась голова.

Чем-то более тяжелым пользовались уже с неистовой яростью, когда били по плечам, — в одном месте удар просек мясо до кости. Я наложила толстый слой корпии на наиболее опасные раны и продолжала осмотр.

В том месте, по которому пришелся удар молотка, нанесенный Марли, вздулась черно-красная опухоль размером побольше руки сэра Маркуса. Несколько ребер, разумеется, было сломано, но это тоже могло ждать. Мое внимание привлекли сине-багровые полосы на шее и на груди: кожа на них сморщилась и покрылась волдырями. Края одной такой полосы запеклись и были осыпаны золой.

— Чем это его? — спросил сэр Маркус, который уже закончил свои манипуляции и наблюдал за осмотром через мое плечо с глубоким интересом.

— Раскаленной кочергой, — произнес слабый невнятный голос.

Я не сразу осознала, что это заговорил Джейми. Он с усилием приподнял голову, и стало ясно, почему он говорит так невнятно: нижняя губа с одной стороны сильно распухла, прокушенная зубами.

С полным присутствием духа сэр Маркус просунул руку под затылок Джейми и, поддерживая голову, поднес к его губам стакан с виски. Джейми поморщился от боли — спиртное обожгло израненный рот, — но виски выпил и только после этого уронил голову. Глаза его, затуманенные болью и виски, остановились на мне с проблеском радости.

— Коровы? — спросил он. — Там в самом деле были коровы или мне померещилось?

— Ничего другого не оказалось в то время под рукой, — ответила я, просияв оттого, что он все-таки жив и в сознании.

Я положила руку ему на голову, стараясь рассмотреть огромный кровоподтек на скуле.

— Выглядишь ты ужасно. Как ты себя чувствуешь?

— Живым, — коротко ответил он и приподнялся на локте, чтобы принять из рук сэра Маркуса второй стаканчик виски.