Ничего плохого в том, чтобы следить за своими соседями, Ибо не видел. Сяо Чжань работал в офисе с девяти до семи и всегда успевал к ужину, играл с отцом партию в шашки, потом пропадал в своей комнате на пару часов, а около полуночи выбирался из окна на втором этаже, вис на ветке клена и спрыгивал на землю, отряхивая колени. Впервые Ибо заметил его, когда лениво дрочил, стоя у окна в позе задумчивого Македонского, размышляющего, что бы еще захватить, и от неожиданности так крепко дернул свой член, что тут же кончил. Сперма брызнула на стекло, Сяо Чжань поднял голову, натягивая черную шапочку, и вскинул вверх руку. Ибо, держа член и сжав колени, неуверенно поднял свою.
Позже Ибо хотел сказать ему, что кончил не потому что заметил красивый прыжок Сяо Чжаня и даже не потому, что чужие взгляды его заводят, но Сяо Чжань, двигающийся с портфелем по своей дворовой тропинке, всегда посылал ему эту ухмылку я-все-видел, и Ибо послушно забирал почту из ящика, поспешно отворачивался и тер горящие уши кулаком. Наверное, Сяо Чжань думал, что Ибо нравится дрочить у окна, глядя на пожелтевший газон соседей и плавающий в бассейне надувной мяч, но вслух, конечно же, никогда не спрашивал.
Итак, Ибо стал наблюдать. Сяо Чжань сбегал два-три раза в будни и каждые выходные, пропадал самое большое на полтора часа, и ничто в его походке не напоминало, что он занимался чем-то опасным. То есть, он мог встречаться с подружкой, которая тискалась бы с ним в машине и мяла его худые колени своими бедрами, или участвовать в уличных гонках, но мать упоминала однажды, что сын соседей лишь в этом году попробовал велосипед, и вряд ли за эти полгода Сяо Чжань добрался до топливного транспорта. Ибо представлял, как выгонит под его окна свой байк, примет позу захватившего материк Македонского и свистнет так, что с кленов опадут листья, но байка у него еще не было, и свистеть он так и не научился. Впрочем, вряд ли Сяо Чжань даже выглянул бы из окна.
- Чем занимается Сяо Чжань? – спросил Ибо однажды отца, когда тот закрыл багажник и передал ему два тяжелых пакета с продуктами. Был поздний вечер, Сяо Чжань с матерью готовили, пробуя с деревянных ложек соус, и смеялись, как герои рекламы быстрорастворимой лапши. Не хватало только уютных шарфов и порхающего за окнами снега. – Я имею в виду, в нерабочее время. Он встречается с кем-то? У него есть друзья?
- Хочешь помочь ему с первым или со вторым? – усмехнулся отец. Он похлопал Ибо по плечу так, словно они тоже были в рекламе и готовились проникновенно смотреть друг на друга, прежде чем зайдут в дом и почувствуют запах лапши. Ибо нравились эти похлопывания, отец делал вид, что они друзья. Хорошо, что он не знал, чем Ибо занимался возле своих окон.
- Просто интересуюсь.
- Спроси у него сам. Хочешь, я позову его на ужин?
- Нет. Не хватало еще, чтобы мама полюбила его больше, чем меня.
Отец рассмеялся, а Ибо перехватил поудобней пакеты, бросил последний взгляд на кухонную идиллию в соседнем доме и сжал зубы. Пора с этим кончать.
Вечер Ибо провел в гараже, ожидая, когда Сяо Чжань снова откроет окно и обхватит рукой ветку. Телефон доставать было нельзя, чтобы не привлекать внимание в темноте, шаркать по гаражу тоже. Можно было бы посчитать падающие с клена листья, чтобы хоть чем-то себя занять, но от этого хотелось спать, а от долгой вахты на ногах болела спина. Время было почти двенадцать, когда Ибо зевнул так, что едва не засунул в рот кулак, и быстро закашлялся, наконец-то заметив движение в соседнем доме. Сяо Чжань, повернувшись задом, выбрался из окна, обхватил ветку, перегруппировался и спрыгнул на землю точно на ноги. Спать расхотелось.
Как обычно Сяо Чжань проверил время, поправил черную шапочку и юркнул на тротуар, издалека Ибо мог видеть его длинные шаги. Сяо Чжань даже не прятался. Он шел чуть быстрее, чем человек, опаздывающий на работу, но Ибо так замерз и так надеялся узнать его секрет, что не отставал. Только сдерживал хриплое дыхание, когда в боку начинало колоть. Получасом позже Сяо Чжань остановился, Ибо как ниндзя прижался к дверям магазина, не обращая внимания на вдавившую в лопатки ручку, но Сяо Чжань даже не смотрел в его сторону, он уже свернул в переулок, и догонять его пришлось бегом. Ибо ждал, что Сяо Чжань постучится в двери подпольного клуба, которых в округе было полно – может быть, сядет за покерный стол или начнет толкать травку, о чем Ибо узнает, как настоящий детектив, у вышибал, но Сяо Чжань не остановился ни у одной вывески или обшарпанной двери, за которой на шестах крутились стриптизерши и плавал дымок марихуаны. Он пришел… на свалку. Городская свалка пряталась за гаражами и заброшенным кирпичным заводом, здесь было много крыс, потому что крысы любят есть и пугать людей, и выброшенной мебели. Сяо Чжань поздоровался с человеком, ожидающим его на прожженной сигаретами софе с винными пятнами на подлокотниках, и протянул ему руку. Возможно, они занимались поиском металлолома или роботов, чтобы к восстанию машин иметь преимущество, но Сяо Чжань сел на вторую софу, такую же уродливую и наверняка кишащую клопами, слегка подался вперед и дал понять, что нырять в мусор не собирался. Ибо наблюдал за ними, прижавшись к стенке гаража, осторожно сделал пару фотографий и даже помочился, потому что Сяо Чжань и парень из софы ничего не делали: не падали друг другу в объятья, не раскуривали косячок, а просто общались, а потом пожали руки, и Ибо отчетливо увидел в ладони Сяо Чжаня деньги. Когда парень ушел, Сяо Чжань посидел еще немного, встал следом и направился к гаражу Ибо с задумчивым лицом делового человека. Ибо опередил его, кинувшись к другим гаражам, но тут под ногами прошмыгнула крыса, и крика сдержать не удалось.
- Уверен, что хочешь там оставаться? Крысы здесь в два раза больше обычного. Еще немного, и они станут больше кошки.
Этого говорить не стоило. Ибо и так не слишком ладил со всем, что пыталось прыгнуть ему на ноги, и, ну, отгрызть лицо, а теперь и вовсе планировал позже, в своей постели, покричать в подушку, как девчонка.
- Пришел подрочить? – простодушно спросил Сяо Чжань, когда Ибо подошел ближе и показал свое красное лицо.
- Очень смешно, - вяло отмахнулся Ибо, спрятав руки в карманах пуховика.
- В следующий раз хотя бы не делай это на холоде.
- Я здесь не за этим! И я не дрочил. То есть, не на тебя. И это было всего раз.
- Правда? Но ты здесь, среди ночи, прячешься, как сталкер. Что у тебя в карманах? Выкрал мои трусы из комнаты?
Ибо не мог понять, шутит Сяо Чжань или издевается. Вроде бы он улыбался, но вроде бы эта улыбка не касалась его глаз, которые принадлежали деловому человеку, взявшему деньги на городской свалке у странного человека, не испугавшегося клопов. Забывать об этом не стоило.
- Я шел за тобой. Было любопытно, куда ты уходишь по вечерам.
- Ты преследовал меня.
- Я бы назвал это «внимательно наблюдал».
- То есть, следил.
- Не настолько внимательно, - поправил Ибо. - Ты же не встречался с наркодилером и не снюхивал кокс с его ключиц?
Лицо Сяо Чжаня стало слишком испуганным.
- Или, - замялся Ибо, заикаясь. – Ты делал это, потому что у нас свободная страна, и тебе нравятся острые ощущения? Чувак, я не осуждаю.
- Расслабься, - вдруг усмехнулся Сяо Чжань, показав зубы. – Он не наркодилер. Он тот, кто контролирует наркодилеров, а еще занимается разным бизнесом.
- Например, держит стрип-клуб?
- Например, более законным бизнесом. Сейчас он планирует убрать эту свалку и построить здесь детскую площадку.
- Площадку? Он… чей-то отец? Или он из правительства?
Сяо Чжань рассмеялся.
- Ну, я же сказал, что он контролирует всех местных дилеров. Пойдем, покажу, где живут большие крысы.
Сяо Чжань не стал вдаваться в подробности, но Ибо узнал, что проект площадки еще не утвержден, и Сяо Чжань и его контора планировали выбить этот тендер. Днем они собирали бумаги и получали разрешения, а по ночам встречались с застройщиком и обсуждали будущее и делились новостями. Ибо сомневался, что будущее можно обсуждать столько ночей, но Сяо Чжань уверял, что работы довольно много, хотя Ибо не верил ему ни одной минуты.
- Я встречаюсь здесь с разными людьми, Ибо, - сказал Сяо Чжань, и Ибо едва не запнулся на ровном месте от волнения. Неужели Сяо Чжань знал его имя? Искал ли он его в сети? Надо было убрать те фотографии из инстаграма, на которых Ибо показывает себе в пах, где на резинке торчащих трусов напечатаны крошечные Спанч Бобы. – Не все из них строят детские площадки.
- Если ты привел меня сюда, чтобы убить и закопать в этой свалке, то предупреждаю – я быстро бегаю.
- И не только бегаешь, да?
- Это было всего один раз!
- Я просто шучу. Посмотри-ка сюда.
Сяо Чжань указал на место, которое Ибо прежде не видел. Это был стол – настоящий дубовый стол, за которым дамы из прошлого века писали свои суицидальные записки, а потом взбирались наверх и прыгали из окна, но стол был не пустым. На нем стояли вазы, графины, даже ночные фарфоровые горшки, словно это был строительный магазин и полка с уцененными товарами.
- Ты выращиваешь здесь травку, или что?
- Нет, но я даю людям другой вид разрядки.
При слове «разрядка» Ибо вспомнил свое окно и то, как стыдно было стирать с него сперму среди ночи. Эти носки он хранил в рюкзаке два дня, пока не решил выбросить вместе с рюкзаком, не в силах видеть его и не сгорать от унижения.
- Я называю это «Разбитая посуда». Иногда нам разбивают сердце или машину, поэтому чтобы не бить в ответ, люди приходят сюда и вымещают злость на этом старом хламе. Я приготовил это еще вчера, но, как видишь, не пригодилось. Хочешь попробовать?
Сяо Чжань протянул ему бейсбольную биту с надписью «Быки, вперед!», маску сварщика и резиновые перчатки.
- Я как будто попал в фильм ужасов.
- Оставь свои ужасы здесь.
Голос Сяо Чжаня был голосом менеджера года. Ибо не хотел ничего у него покупать, но не мог закрыть перед ним дверь, поэтому надел и маску, и перчатки, и даже сделал пробный взмах в воздухе. Он никогда не играл в бейсбол и никогда не разбивал ничего больше стакана, но эти фарфоровые горшки так и требовали их уничтожить.
- Подумай о своих неудачах, - напутствовал за спиной Сяо Чжань. - Быстро кончаешь? Безответно влюблен? Не знаешь, как избавиться от своей неуверенности и пригласить его на свидание?
- Я не…
- Просто положи это в горшок. Да, прямо туда. А потом размахнись и разбей это вдребезги.
Ибо представил, как проигрывает танцевальный турнир, как остается один в пустой комнате, в которой не может спать. Все его страхи оказаться ненужным и отвергнутым были похожи на черное облако. Это облако смеялось голосом Сяо Чжаня, который щурился и говорил, что Ибо слишком молод для него. Это облако Ибо сжал в кулаке, пока голос не стих, облако превратилось в семечко, а потом осторожно опустил в вазу с голубыми цветами и размахнулся. Горшки полетели вверх, стекло, фарфор, хрустальные подставки со сколотыми краями взмыли в ночное небо и утонули в груде мусора. Ибо колотил снова и снова, представляя, как его страхи были закопаны в месте, где никто их не найдет, и остановился лишь тогда, когда услышал хлопки за спиной и взмокшую спину обдал холодный ветер.
- Кажется, ты уловил суть, - сказал Сяо Чжань тихо.
- Можно я приду снова? – скинул Ибо маску сварщика и вытер лоб. – Я хочу пригласить тебя на свидание. И если ты скажешь «нет», - Ибо запнулся, но понял, что голос больше не дрожал, он был уверен. – То я найду тебя здесь, или дома. Я пригоню к твоим окнам байк и буду свистеть, пока твоя мать не пригрозит вызвать полицию или не побьет меня кухонным полотенцем.
- У тебя нет байка.
- Зато я могу научиться свистеть.
- Тогда обойдемся без этого. Я не против свидания, - ответил Сяо Чжань, он улыбался, но не улыбкой менеджера года, и его глаза были другими. Ибо нравились его глаза. - Не на свалке, если быть точными.
- У меня дома? Или у тебя? Встретимся на середине, - заторопился Ибо.
- Ладно. У тебя такая спина, - зачем-то добавил Сяо Чжань и показал на осколки вазонов и горшков. – Похоже, мне есть о чем подумать сегодня ночью.
- Мои окна прямо напротив твоих.
- Я знаю. Вау. Стоит вернуться домой, пока я не попросил тебя раздеться прямо здесь.
- Эй, почти зима.
- Ты прав. Посмотрю из окна. Ты же сделаешь это снова?
Ночью Ибо как следует подготовился. Натерся кремом матери от морщин, чтобы живот и плечи блестели, как загар у Аполлона или Македонского, принял задумчивую позу мыслителя, подперев подбородок рукой, и закинул ногу на кресло. Сяо Чжань вернулся из душа, бросил взгляд на окно, заинтересованно подошел ближе, словно не мог толком разглядеть всего, эээм, мыслителя, а потом медленно распахнул халат и переступил через него. Ибо сглотнул и приготовился.