На следующее утро Грей ждёт Аню в своём шикарном отеле. Пьёт вино у барной стойки и ненавязчиво напоминает нам про то, что отношения с Аней – особенные.
Раньше я никогда не приглашал потенциальных нижних на ужин.
А также про то, какой Грей крутой бизнесмен. Вы ведь помните об этом, аноны?
Сегодня я выдержал несколько бесконечно долгих совещаний, приобрел бизнес и уволил трех сотрудников.
Но крутизна не помогает ему сейчас:
Впрочем, ни одно из занятий, включая две пробежки и короткую тренировку в спортзале, не развеяло тревогу, с которой я безуспешно боролся. Вот такая власть у Анастейши Стил.
Она ведь такая особенная. Грей размышляет о том, чего он хочет:
Хочу ее полного подчинения. Нет. Я хочу слушать ее хихиканье. Хочу видеть ее, распростертую, потерявшуюся в наслаждении, умоляющую меня никогда ее не оставлять. Я сам не знаю, чего хочу.
Очень кстати тут поднимался вопрос, что же Грей нашёл в Анечке. Так вот, аноны, она вовсе не серая мышь. Аня красавица.
Ана стоит на пороге, и на долю секунды я ее не узнаю. Она выглядит изумительно: волосы мягкими волнами спадают на грудь с одной стороны, а с другой – заколоты назад, открывая изящный овал лица и нежный изгиб тонкой шеи. Ана надела туфли на высоких каблуках и облегающее платье сливового цвета, которое подчеркивает стройную, соблазнительную фигуру.
Как и в случае Беллы из Сумерек, Анина серомышиность – не более чем кокетство. "Ах, я такая неприметная и некрасивая, с моими длинными ногами, стройной талией, сияющей кожей и шелковистыми волосами..."
Грей отвешивает ей комплимент, и заодно напоминает нам, что очень богат.
– Ты потрясающе выглядишь, – шепчу я и целую ее в щеку. Закрыв глаза, наслаждаюсь ее ароматом. Ана божественно пахнет. – Платье, мисс Стил. Одобряю.
Бриллианты в ушах довершили бы образ. Надо купить ей бриллиантовые серьги.
Анечка осваивает правила поведения. Грей одобряет:
Беру Ану под руку и веду к отдельной кабинке.
– Что будешь пить?
Она садится, одарив меня понимающей улыбкой.
– То же, что и вы.
Умница, схватывает на лету!
Да, аноны, Аня прекрасна:
Улучив момент, окидываю её оценивающим взглядом. Ана накрашена, но макияж почти незаметен. Невольно вспоминаю, что, когда она впервые ввалилась в мой кабинет, я счел ее весьма заурядной. Ошибся, ее можно назвать какой угодно, только не заурядной. С легким макияжем и в правильно подобранной одежде она богиня.
Грей замечает, что Аня волнуется:
Наклоняюсь к ней и тихо шепчу, что и я волнуюсь. Она смотрит так, словно у меня три головы.
Да, детка, я тоже человек… всего лишь.
Да брось, Кристиан, к чему эта ложная скромность?
Наконец, приступают к теме встречи. Точнее, Аня пытается приступить, но Грей её притормаживает. Его тактика – не дать ей захватить инициативу. Он меняет тему, сбивая Аню с делового настроя.
– Ну, и как мы будем обсуждать? Рассмотрим по порядку все мои возражения?
– Как всегда, нетерпеливы, мисс Стил.
– Хотите, поинтересуюсь вашим мнением о сегодняшней погоде? – язвит она.
Ох уж этот дерзкий ротик!.. Ладно, Грей, пусть она немного понервничает.
Не сводя с нее глаз, кладу в рот оливку и облизываю указательный палец. Глаза Аны округляются и темнеют.
– Мне казалось, что погода вполне обычная, – говорю я с нарочито невозмутимым видом.
– Вы смеетесь надо мной, мистер Грей?
– Да, мисс Стил.
Очень мило. На этом месте Ане бы встать и уйти. Но у неё звёзды в глазах, Грей слишком шикарен.
Аня опять пытается начать разговор. Теперь, аноны, следите за руками:
– Вы знаете, что этот контракт не имеет юридической силы?
– Конечно, мисс Стил.
– А вы собирались мне об этом сказать?
Что? Я думал, это не обязательно… да ты и сама во всем разобралась.
Не обязательно. Не обязательно, блядь. Хорошо, допустим, он посчитал этот факт слишком очевидным, чтобы пояснять.
– По-твоему, я бы заставил тебя делать то, что тебе не нравится, а потом бы притворился, что имею на тебя законные права?
– Вообще-то, да.
Ого!
– Похоже, ты обо мне не слишком высокого мнения.
Да, он ведь нитакой, как она могла такое подумать?!
Грей невинно хлопает глазами:
– Анастейша, совершенно неважно, легален этот контракт или нет. Он представляет собой соглашение, которое я хотел бы с тобой заключить – что бы я хотел от тебя, и чего тебе ждать от меня. Если тебе не нравится, не подписывай. Если подпишешь, а потом решишь, что он тебя не устраивает, там достаточно отговорок, и ты можешь уйти, когда захочешь. Даже если бы он был законным, неужели ты думаешь, что я затаскал бы тебя по судам?
Что ты, Ана, это же просто формальности. Так, мелочи, главное доверие. Ты мне доверяешь, Ана?
Ана изучающе смотрит на меня своими бездонными голубыми глазами. Нужно втолковать ей, что контракт не имеет отношения к юриспруденции, тут главное – доверие. Но, говоря по правде, мне совсем не нравится такой ее подход. Теперь она знает, что никакие контракты на свете не помешают ей меня покинуть, если она этого пожелает. Именно с этим ее правом покинуть меня я и не готов смириться.
Сука. Нет, он не думал, что это слишком очевидно, чтобы пояснять. Он заведомо рассчитывал воспользоваться аниной неосведомлённостью. Но не прокатило, у Аны шевельнулись зайчатки разума. Надо срочно менять тактику и усыплять проснувшуюся было бдительность. Давим на эмоции:
– Подобные отношения строятся на честности и доверии. Если ты мне не доверяешь – тому, что я с тобой делаю, насколько далеко могу зайти, – если не можешь быть со мной откровенной, то нам лучше и не начинать.
Ана потирает подбородок, размышляя над моими словами.
– Так что все просто, Анастейша. Ты доверяешь мне или нет?
Ты мне не доверяешь? Так мне что, уйти и забрать все ништяки с собой, Ана?
Если она такого невысокого обо мне мнения, то не стоит и начинать. Внутри меня все сжимается.
Невысокого мнения о нём, вы посмотрите какая цаца. 
Аня не отвечает и переводит разговор на бывших Грея.
– А с теми… хм… пятнадцатью ты тоже это обсуждал?
– Нет.
Зачем она меняет тему?
– Почему?
– Потому, что все они уже состоялись как нижние. Они знали, что им нужно от наших отношений и примерно чего жду я. Все обсуждение сводилось к установлению пределов допустимого и прочим мелочам.
То есть, обсуждал. Просто мозгоёбством не занимался, поскольку другие знали, чего хотят.
Аня интересуется, где он вообще находил саб раньше, но Грей уходит от ответа и доминирует:
– Ты голодна?
Ана смотрит подозрительным взглядом на оливки.
– Нет.
– Ты ела сегодня?
Она медлит с ответом. Хреново.
– Нет.
Пытаюсь сдержать злость.
– Ты должна поесть, Анастейша. Мы можем поужинать здесь или у меня в номере. Что предпочитаешь?
На что он злится? Пройти в нумера Аня отказывается, решив остаться на нейтральной территории.
– Думаешь, это меня остановит? – хрипло произношу я.
Она сглатывает.
– Надеюсь.
Ладно, Грей, не мучай девочку.
Он такой Опасный Самец, аноны, я вся горю.
Идут в отдельную кабинку, и по дороге нам напоминают о неземной красоте Анечки.
Мы идем через бар, и я замечаю, что другие посетители бросают восхищенные взгляды на мою спутницу, а один смазливый, атлетически сложенный тип пялится на нее с нескрываемым одобрением. Раньше мне не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, я не уверен, что мне это по душе.
Ясно? Раньше такого с ним не было. Аня такая потрясающая красавица, что на неё пялятся даже там, где пялиться на чужих дам не принято. Грей зыркает по сторонам, разгоняя других самцов.
На мансардном этаже нас, по распоряжению метрдотеля, встречает молодой человек в ливрее и ведет в забронированный кабинет. Юноша не сводит глаз с мисс Стил, и я окидываю его уничтожающим взглядом, от которого он теряется и торопливо покидает роскошную комнату.
Аня прекрасна, аноны. Пре-кра-сна.
Ещё немного скучных описаний. Пришли, сели, еду Грей заказал заранее, Аня пьёт шикарное вино.
Похоже, она пьет для храбрости. Нужно проследить, чтобы не пила слишком много, ей еще машину вести.
Ой. (Насколько я понял, как в Америке, так и в Великобритании, уровень допустимого алкоголя в крови у водителя выше, чем в России, так что это не ляп, а культурный шок. Чтец просто кудахчет со своего насеста, не обращайте внимания.)
Грей облизывается на Аню:
«Впрочем, она могла бы остаться ночевать в отеле… и я бы вытащил ее из этого соблазнительного платья», – думаю я.
Наконец, бессмысленные описания каждого пука позади, и мы приступаем к обсуждению контракта. Грей достаёт распечатку аниного письма:
– Пункт два. Согласен. Это в наших общих интересах. Я изменю формулировку.
Она делает еще один глоток вина.
– Мое сексуальное здоровье. Ну, все мои предыдущие партнерши делали анализ крови, а я каждые полгода проверяюсь на инфекции, о которых ты упоминаешь. Результаты последних тестов отрицательные. Я никогда не принимал наркотики. Вообще-то, я категорический противник наркотиков. В своей компании я провожу политику нетерпимости к любым наркотикам и требую, чтобы сотрудники выборочно проверялись на их употребление.
Собственно, один из тех, кого я сегодня уволил, не прошел тест.
Опять вскользь нам напомнили о Крутом Бизнесе.
Чем это она ошеломлена?
но я продолжаю:
– Мне никогда не делали переливания крови. Исчерпывающий ответ?
Она кивает.
А справки показать? Напиздеть каждый может.
– Следующий пункт мы уже обсуждали. Ты можешь прекратить отношения, когда захочешь, Анастейша. Я не буду тебя удерживать. Но если ты уйдешь, то навсегда. Просто чтобы ты знала.
Никаких. Вторых. Шансов.
Либо соглашайся на всё, либо не получишь ничего. Учитывая, что она уже на крючке, очень действенная манипуляция.
– Хорошо, – отвечает она. Похоже, не очень уверенно. Мне обязательно нужно, чтобы хоть что-то ее держало сильнее, чем подписанный нами контракт. Если она его подпишет, конечно же.
Грей снова зачем-то думает о том, какой он крутой бизнесмен. Приносят устриц.
– Надеюсь, ты любишь устриц, – обращаюсь я к Ане, когда официант уходит.
– Ни разу их не пробовала.
– Неужели? Это легко, просто высасываешь содержимое раковины и глотаешь. Думаю, у тебя получится.
Эротично едят устриц.
Я смотрю на губы Аны, вспомнив, как хорошо она умеет глотать. Ана, будто по команде, вспыхивает, а я выжимаю на устрицу лимонный сок и отправляю ее в рот.
– М-м-м, изумительно. Вкус моря. – Я улыбаюсь под завороженным взглядом Аны. – Давай же, попробуй.
– Значит, жевать не нужно?
– Нет, Анастейша, не нужно.
Я стараюсь не думать о том, как ее зубки играют с самой любимой частью моего тела.
Возвращаются к контракту:
– Так на чем мы остановились?
Гляжу на ее письмо и пытаюсь сосредоточиться на спорных вопросах. Пункт девять.
– Во всем мне подчиняться. Да, я требую полного повиновения.
Это очень важно. Я должен знать, что она в безопасности и готова ради меня на все.
Это он о безопасности её печётся, оказывается.
– Отнесись к этому как к ролевой игре, Анастейша.
– Но я боюсь, что ты причинишь мне боль.
– Какую?
– Физическую.
– Ты и вправду так думаешь? Что я перейду установленные тобой границы?
А ты дал ей хоть один повод думать иначе?
– Ты сказал, что одна девушка пострадала.
– Да, очень давно.
– Как это произошло?
– Я подвешивал ее к потолку игровой комнаты. Вообще-то, это один из твоих вопросов. Карабины на потолке именно для подвешивания – игры со связыванием. Одна веревка затянулась слишком туго.
Ана в ужасе поднимает руку, умоляя меня замолчать. Явно перебор информации.
Это люди так обсуждают, как они собираются вступить в отношения, требующие высокого доверия партнёров друг другу.
– Пожалуйста, без подробностей. Значит, ты не будешь меня подвешивать?
– Нет, если ты сама не захочешь. Можешь внести подвешивание в список недопустимых действий.
– Ладно. – Ана облегченно выдыхает.
Давай дальше, Грей.
Заметьте, Аня уже не рассуждает, будет она подписывать контракт или нет. Она уже на крючке. Ей страшно, но об отказе больше речь не идёт. Она только пытается выторговать помягче условия. Грею того и надо, он её в это состояние загоняет целенаправленно.
– Как насчет повиновения? Думаешь, у тебя получится?
Ана пристально смотрит на меня, словно видит мою темную душу насквозь, и я не знаю, что она скажет.
Хреново. Может, сейчас все и закончится.
– Постараюсь, – шепчет она.
Моя очередь выдыхать. Я по-прежнему в игре!
Молодец. Хорошо обработал.
Но это ещё не всё. Мало втюхать лопуху хуйню втридорога, теперь попытаемся продать в довесок к ней свистелки и перделки ещё на ту же сумму.
– Теперь о сроках. Один месяц вместо трех – это слишком мало, особенно если ты хочешь проводить один уик-энд в месяц без меня.
За это время мы ничего не успеем. Ее нужно обучать, а я не смогу обходиться без нее, пусть и ненадолго. Так ей и говорю. Может, сойдемся, как она предлагает, на компромиссе?
Ага, обходиться без неё не можешь, но быть с ней согласен только на своих условиях.
- Давай ты будешь проводить без меня один выходной день в месяц? Но тогда я требую одну ночь среди недели.
Я вижу, как Ана задумывается.
– Ладно, – наконец говорит она с серьезным видом.
Хорошо.
– Пожалуйста, давай договоримся на три месяца. Если решишь, что такие отношения тебя не устраивают, можешь уйти, когда пожелаешь.
– Три месяца, – повторяет Ана.
Так она согласна или нет? Будем считать, что да. Отлично. Ну, приступим.
Сработало! Клиент покупает ненужную ему хрень, думая, что выгадал на скидке.
Грей грузит Аню, чтоб окончательно расфокусировать её внимание.
– Что касается полного владения… Это просто термин, который берет начало в принципе повиновения. Он нужен, чтобы привести тебя к определенному образу мыслей, дать понять, что я за человек. И запомни – как только ты станешь моей сабой, я буду делать с тобой все, что захочу. Тебе придется это принять, и без возражений. Поэтому необходимо доверие. Я буду трахать тебя, когда захочу, где захочу и как захочу. Я буду тебя наказывать, потому что ты будешь ошибаться и нарушать правила. Я буду учить тебя доставлять мне удовольствие. Знаю, ты раньше с этим не сталкивалась, поэтому начнем постепенно, и я тебе помогу. Мы создадим разные сценарии. Я хочу, чтобы ты мне доверяла, однако понимаю, что вначале должен доверие заслужить, и я его заслужу. Теперь о «других действиях по моему усмотрению» – опять же, эта формулировка используется для того, чтобы настроить тебя соответствующим образом, подготовить к любым неожиданностям.
Вот это речь, Грей!
Приходит официант, Аня заказывает воды. Грей продолжает.
– А теперь о наказании. Между удовольствием и болью очень тонкая грань, Анастейша. Две стороны одной монеты, они не существуют друг без друга. Я покажу тебе, какой приятной может быть боль. Сейчас ты мне не веришь, но когда я говорю о доверии, то подразумеваю именно это. Будет больно, но эту боль ты вполне сможешь вынести. И опять же, все дело в доверии. Ты доверяешь мне, Ана?
– Да, – отвечает она, не задумываясь.
Ее ответ застает меня врасплох: такого я не ожидал. В очередной раз. Неужели я заслужил ее доверие? Чувствую себя окрыленным.
Нет, Грей, ты его не заслужил. Просто эта дурочка даёт тебе его авансом. У неё звезды в глазах от шикарности происходящего.
– Ну что ж, остальное уже детали.
– Важные детали.
Она права. Соберись, Грей!
– Хорошо, давай их обсудим.
Эх, недостаточно качественно сработал, клиент ещё пытается трепыхаться. Срочно сменим тему, пока она не очнулась:
Официант приносит основное блюдо.
– Надеюсь, ты любишь рыбу, – произношу я, пока он расставляет тарелки.
Очень оригинально. «Надеюсь ты любишь устрицы?», «надеюсь ты любишь рыбу?» Других фраз не заготовил? Если так волнуешься, что она любит, а что нет, мог бы заранее спросить.
Обсуждают пункт контракта про контроль над питанием.
– Я должен знать, что ты не голодна, – подавив недовольный вздох, настаиваю я.
Вы что, в тундре живёте? Не помрёт твоя Аня с голоду. Уж скажи честно, не хочешь, чтоб она жрала всякий джанк и портила фигуру. Или недайбох ещё прыщи пойдут, какой ужас.
Она хмурится:
– А как насчет доверия?
– Ваша правда, мисс Стил, – бормочу я вполголоса. Этот бой мне не выиграть. – Я соглашаюсь насчет еды и сна.
Ана с облегчением улыбается.
Мне нравится это «с облегчением». Всё, она уже мысленно на всё согласилась. Но отдадим ей должное, в этом пункте она настояла на своём.
– Почему нельзя смотреть тебе в глаза? – спрашивает она.
– Так принято между доминантами и сабмиссивами. Ты привыкнешь.
Кем принято? Там комиссия что ли сидеть будет, и оценки ставить, правильно ли вы себя ведёте? Почему нельзя объяснить всё по-человечески?
Она снова хмурится, и вид у нее страдальческий.
– Почему мне запрещено к тебе прикасаться?
– Потому.
Заставь ее замолчать, Грей.
– Это из-за миссис Робинсон?
Что?
– С чего ты взяла? Думаешь, она меня травмировала?
Ана кивает.
– Нет, Анастейша, не в ней дело. Кроме того, миссис Робинсон не потерпела бы капризов.
– Значит, она здесь ни при чем? – растерянно переспрашивает Ана.
– Да.
Не выношу, когда ко мне прикасаются. Поверь, детка, тебе лучше не знать причину.
Он такооой таинственный и трагичный!
– И я не хочу, чтобы ты трогала себя, – добавляю я.
– Из чистого любопытства – почему?
– Хочу, чтобы ты испытывала наслаждение только от меня.
Видите, аноны, он боится конкуренции не только с другими мужчинами, но и с её собственной рукой. Наш доминант.
Грей думает Аню трахнуть прямо тут. Аня в раздумьях. Грей пеняет ей на то, что она ничего не ела. Аня говорит, что ей хватит.
– Три устрицы, четыре кусочка рыбы и один стебель спаржи. Ни картофеля, ни орехов, ни оливок, и без еды целый день. А ты утверждаешь, что тебе можно доверять.
У нее округляются глаза. Да, Ана, я считаю, что ты ешь.
– Кристиан, пожалуйста, я не привыкла обсуждать подобные темы.
– Анастейша, ты нужна мне здоровой и крепкой, – заявляю я категоричным тоном.
Грей говорит, что хочет её. Аня обвиняет его в том, что он использует секс, как оружие.
– А ведь правда, использую. В жизни пользуешься тем, что умеешь. Но я все равно тебя хочу. Здесь и сейчас.
Я же знаю, Ана, ты не против. У тебя изменилось дыхание. Для мужчины вполне естественно применять оружие, а я – мужчина, да к тому же мужчина опасный.
О да, он такой Опасный!
Мне от тебя нужно все, абсолютно все, кроме того, что ты так мечтаешь мне отдать: твоего сердца. Я не собираюсь завладевать им. Я только хочу владеть тобой.
А ещё Циничный и Жестокий. Прекрасная дева, только ты можешь растопить его ледяное сердце!
Грей закрепляет продажу, в смысле, расписывает прелести подчинения.
– Если бы ты была моей нижней, тебе бы не пришлось об этом думать. Все было бы проще простого. Тебе не нужно было бы ничего решать, не было бы никаких вопросов: «Правильно ли я поступаю? Произойдет ли это здесь? Случится ли это сейчас?» Ты бы ни о чем не волновалась, все решения принимал бы я, твой верхний. Уверен, Анастейша, ты тоже меня хочешь.
Ему бы агитки составлять.
Проводит био-сканирование:
– Я знаю потому, что тебя выдает твое тело. Ты сжала бедра, покраснела, и у тебя изменилось дыхание.
– Откуда тебе известно про бедра? – спрашивает Ана тонким голосом. Похоже, она шокирована.
– Я почувствовал, как колыхнулась скатерть, в общем, это догадка, основанная на многолетнем опыте. Я ведь прав?
Аня ещё немного жмётся, потом решает перехватить инициативу.
«Пожалуйста, просто сделай, что тебе сказали», – заклинаю я Ану взглядом, однако в ее глазах загорается чувственная непокорность, а губы кривит легкая улыбка. По-прежнему глядя мне в лицо, Ана берет стебель спаржи и демонстративно кусает губу.
Что она делает?
Очень медленно она кладет кончик стебля в рот и посасывает. Твою ж мать!
Ана играет со мной – опасная тактика, все кончится тем, что я завалю ее на стол. «Ну давайте, мисс Стил, спровоцируйте меня!» Завороженно слежу за ней и чувствую, как у меня встает.
– Анастейша, что ты делаешь? – предостерегающе говорю я.
– Ем спаржу, – отвечает она с притворно застенчивой улыбкой.
– Думаю, вы играете со мной, мисс Стил.
– Я просто доедаю ужин, мистер Грей.
Ее губы изгибаются еще сильнее – медленно, чувственно, и жар между нами поднимается на несколько градусов. Ана даже не представляет, насколько она сексуальна… Я уже готов наброситься на нее, когда, постучав, входит официант.
Он такой Опасный! Ах, Аня, ты играешь с огнём. 
Вдруг что-то пошло не так и Аня засобиралась домой. Грей пытается её удержать. Аня настаивает. Грей в шоке.
Но ведь переговоры шли так успешно! Мы договорились о компромиссах. У нас вполне может получиться. Мне нужно, чтобы получилось.
– Я могу тебя удержать, – говорю я, прекрасно понимая, что в моих силах соблазнить ее прямо сейчас, в этой комнате.
Он такой Опасный! Ясно?
Аня всё равно хочет уйти, Грей начинает паниковать.
Все хуже и хуже – похоже, я перегнул палку. Не думал, что ночь закончится вот таким образом. В досаде ерошу обеими руками волосы.
– Знаешь, когда ты ввалилась ко мне в кабинет для интервью, вся такая почтительная и послушная, я было подумал, что ты прирожденная нижняя. Но, честно говоря, Анастейша, я не уверен, что в твоем восхитительном теле есть сабская жилка.
Нас разделяет несколько шагов. Я прохожу их и заглядываю в глаза, которые светятся решимостью.
– Возможно, ты прав, – говорит Ана.
Нет-нет, лучше бы я ошибался!
Грей пытается манипулировать.
– Дай мне шанс проверить. – Ласково глажу ее лицо, провожу большим пальцем по нижней губе. – Я не могу по-другому, Анастейша. Я такой, какой есть.
– Знаю.
Грей напоминает читателям о тому, какой он Опасный чувак. Трагическая, мятущаяся душа, которую никому не понять.
Ничего ты не знаешь. Тебе никогда не понять этой жажды причинять другим боль и наслаждение только по своей воле, не оставляя никакого выбора, никакой свободы. Заполнять тебя целиком, до краев, изменяя, разрушая тебя… и себя. Никому не понять, ни тебе, ни мне, ни Елене, ни даже всемогущему Флинну, уверенному, что на каждую дверь можно подобрать подходящий психологический ключ. Иногда чудовища реальны, они просто есть и живут под кроватями.
Ещё несколько страниц прощаний. Грей страдает. Обнимаются, Грей пытается её соблазнить:
– Могу ли я убедить тебя остаться? – шепчу я в уголок ее рта, чувствуя, как отвечает мое тело, напрягается от желания.
– Нет.
– А провести со мной ночь?
– И не трогать тебя? Нет.
Проклятье! Темнота захлестывает меня изнутри, но я не обращаю внимания.
Ничто не срабатывает:
– Кристиан, мне нужно подумать. Я не уверена, что меня устроят те отношения, которых ты хочешь.
Ещё страдания Грея. Как же так, всё было хорошо, и вдруг такой облом.
Он провожает Аню до машины.
Не может быть, что все кончено. Я должен показать ей – и показать самым наглядным образом! – что к чему и чего мы можем достичь вместе. Показать, что можно делать в игровой комнате. И тогда Ана поймет. Похоже, это единственный способ спасти сделку. Я торопливо поворачиваюсь к Ане.
– В конце недели ты переезжаешь в Сиэтл. Если ты примешь правильное решение, встретимся в воскресенье?
– Посмотрим. Возможно, – отвечает она.
По крайней мере, она не сказала «нет».
Грей молодец, вовремя сориентировался, что продать прямо здесь и сейчас не получится, и назначил встречу с клиентом на потом. Причём, не на абстрактное «потом», а на конкретный день. Верный ход.
Демонстрирует заботу:
Замечаю, что руки у нее покрылись гусиной кожей.
– Похолодало, у тебя жакет с собой?
– Нет.
За этой женщиной нужен глаз да глаз! Снимаю пиджак.
– Возьми. Не хочу, чтобы ты простыла.
Обливает презрением Анин Фольксваген Жук:
– И ты на этом ездишь?!
Тачка, похоже, старше дедушки Теодора. Боже правый! Парковщик вручает мне ключи, я даю ему щедрые чаевые. Он явно заслуживает надбавки за риск.
– Она хоть исправна?
Аня говорит, что машину ей подарил отчим и она её полностью устраивает, спасибо. Грей говорит, что найдёт ей что-то получше. Аня категорически отказывается. Грей:
– Посмотрим, – еле сдерживаясь, бросаю я.
От чего это он еле сдерживается?
Аня, наконец-то, уезжает. Грей смотрит ей вслед и страдает.
Ну почему все пошло наперекосяк? Нет, Грей, неправильный вопрос. Почему ты решил, что что-то может сложиться? Иди и забудь о ней, ломай чьи-нибудь другие судьбы. Ты был рожден таким, тебя отвергла твоя же собственная мать. Она предпочла смерть, чего еще тебе нужно.
У него Трагическое Прошлое, вы помните об этом?
Возвращается к себе в номер и сразу же пишет Ане мейл.
Не понимаю, почему ты убежала. Искренне верю, что дал исчерпывающие ответы на твои вопросы. Знаю, что тут есть над чем подумать, но очень хочу, чтобы ты рассмотрела мое предложение со всей серьезностью. Надеюсь, что у нас получится. Мы будем действовать постепенно.
Доверься мне.
Далее, пишет рабу-водиле, чтоб подогнал «ауди» для Анечки завтра же!
Вот она, влажная фантазия! Аня всеми силами отказывалась от шикарного подарка, злилась и настаивала, а он всё равно взял, и подарил. Получается, вроде как, и не меркантильная сучка, а вроде и ништячков отхватила, да ещё и позлиться на него можно.
Грей ждёт ответа от Ани, но она молчит. Грей страдает. Шлёт смс, потом ещё один мейл. Аня молчит.
Мы увидимся завтра, на выпускной церемонии, тогда и узнаю, получил ли я от ворот поворот. С этой печальной мыслью раздеваюсь, залезаю в постель и смотрю в потолок.
Ты профукал эту сделку, Грей.
Продолжение следует.
