Ну, а теперь пост, который ждали очень многие, - а именно хроники моего эпического переезда в Литву и заодно объяснение, с какой стати меня вообще туда понесло.
Начать его, пожалуй, следует с признания, которое одних обрадует, а других разочарует. Так вот, в моем переезде нет и не было политических мотивов, и его ни в какой степени нельзя назвать "эмиграцией". Да, мне не нравится очень многое из того, что делает наше правительство (и если у вас остаются какие-то сомнения в моей идеологической позиции, тег "общество" к вашим услугам). Однако по натуре своей я принадлежу к тихим оппозиционерам ахматовского типа, которые предпочитают работать с тем, что есть, и там, где они находятся, - а не дистанцироваться от проблем на лучших берегах.
У моего переезда была ровно одна причина, о которой я уже не раз писала в этом дневнике. Просто я в какой-то момент поняла, что если у меня в обозримом будущем не появится собственное жилье, я суну голову в петлю, - и не остановит меня никакая позитивная психология и соображения о горюющих друзьях.
У всех есть нас какая-то опора, якорь, то, что держит в жизни и не дает сломаться в самые невыносимые моменты. Этот якорь может быть реальным (как, например, поддержка любимого человека), а может воображаемым, лишь смутно маячащим на горизонте - и тогда он становится мечтой, которая дает силы жить. Вот у меня такой мечтой очень много лет был собственный дом. Сложно сказать, когда зародилась эта идея, но, видимо, еще в детстве - на почве полного отсутствия личного пространства (тихо подойти со спины и заглянуть в письмо, которое я печатаю в наушниках? легко! пробраться в комнату в мое отсутствие и сломать компьютер, потому что это "выдумки дьявола"? да пожалуйста!) и эпических скандалов в ответ на просьбу хотя бы позволить мне поставить на дверь щеколду ("а что, тебе есть что скрывать?").
В общежитии все это расцвело махровым цветом: личный комплект ключей оказался сомнительной защитой от коменданта, который в отсутствие хозяев мог зайти в комнату и унести на склад электрочайник или микроволновку (возврат осуществлялся под расписку с повинной, так что чайник я предпочла купить новый). Я уже объясняла все это в посте со сбором денег - том, который растащили тролли, - и повторяться не хочу. Мне просто важно, чтобы вы поняли: со временем идея Дома переросла для меня свое номинальное значение. С Домом стало ассоциироваться все, чего мне когда-либо не хватало в жизни: безопасность, личные границы, душевный комфорт, уют, возможность беспрепятственной самореализации. Я знала, что если у меня в собственности появится квартира - моя! единоличная! по документам! - мне море станет по колено. Потому что на содержание ее и себя у меня уходили бы копейки (вы не знаете, как питаться на 2000 рублей в месяц? приходите, я вас научу), которые я уж точно смогла бы раздобыть. Может быть, брала бы на перевод пару книг в год (а не пять, как сейчас). Может быть, ограничилась бы спорадическими подработками в бюро или частным репетиторством. Неважно. Важно, что я бы наконец получила возможность заниматься тем, чего хочу по-настоящему - писать книги, продвигать интересные проекты, развивать авторский курс по художественному переводу. Ключом ко всему этому должна была стать своя квартира. Банальные четыре стены, которые гарантировали бы мне, что даже после самого лютого пиздеца мне будет, куда вернуться; что в моей жизни есть что-то надежное и незыблемое; что я могу спокойно встать на крыло и покинуть гнездо хоть на пару вечностей, потому что точно знаю - оно меня ждет. Оно всегда будет моим.
Двигаться к цели я начала еще в 2012 году, когда мы с братом будто бы в шутку принялись просматривать сайты с недвижимостью и скидывать друг другу интересные варианты. По поводу Москвы я иллюзий не строила, поэтому рассматривались все города: Псков, Муром, Выборг, Тула, Смоленск. К сожалению, нормальных предложений дешевле 1,5 млн нам найти не удалось (разумеется, избу в какой-нибудь деревне тебе отдадут и бесплатно, только ты вбухаешь в ее благоустройство деньги, сопоставимые со стоимостью новостройки), а исходила я из бюджета 300 тысяч рублей. Не то чтобы у меня были и эти триста; но я знала, что это та сумма, которую я смогу накопить в приемлемые сроки (приемлемые - то есть раньше, чем вконец отчаюсь и суну голову в петлю), либо же потом отдать банку до наступления пенсии.
"Фантазерка, - скажете вы. - Не бывает квартир за 300 тысяч".
А вот и нет, отвечу я вам. Очень даже бывают - если это квартиры в Европе.
В какой-то момент мы с братом наткнулись на сайт с недвижимостью в Германии. Я заходила туда каждый день и буквально облизывала глазами ладные фахверковые особнячки за 9000 евро. Да, я не представляла, откуда возьму хотя бы эту сумму - или как получу разрешение на проживание. Но близость мечты - близость грани, за которой она превращается в Пошаговый План - давала мне смысл жить, в котором я так нуждалась четыре года назад - на втором курсе аспирантуры, за гранью нищеты и эмоционального выгорания.
В 2013 году я поняла, что если ты не можешь бежать, идти и ползти к своей мечте, то в ее сторону надо хотя бы лежать. На самом деле, это очень важный момент, о котором пишут в каждой второй книжке по сбыче мечт, но все им почему-то пренебрегают. Если вы определились со своей мечтой, ее нужно задекларировать в Небесной канцелярии! Наглядно продемонстрировать Мирозданию, что вы не только в облаках горазды витать, но и предпринимаете конкретные шаги по осуществлению своего намерения. Мир с удовольствием вам поможет, это правда. Но на первую ступеньку нужно подняться самому, не дожидаясь наступления идеальных обстоятельств. Если вы хотите переехать в Испанию - начать читать по вечерам русско-испанский разговорник. Если хотите собственную квартиру - взять обычный почтовый конверт, размашисто написать на нем "НА ДОМ" и начать откладывать туда по тысяче рублей в месяц. Необременительная сумма, правда? Но достаточная, чтобы ваше намерение заметили и внесли в книгу небесных планов.
Если я в какой-то месяц получала гонорар, то клала в конверт больше. Если же сидела на мели под аккомпанемент бурчания в желудке, ограничивалась парой сотен - но пополняла "квартирный фонд" с неуклонностью ослика, увидевшего на горизонте ведро морковок. Иногда я доставала этот конверт из сейфа (то есть советского саквояжа с документами, хранившегося под кроватью) и любовно перебирала пестрые бумажки, представляя, как они становятся журнальным столиком... зеркалом в ванной... А вот эта - тем метром линолеума на полу в кухне, куда по утрам будет падать особенно густая полоса охряного света.
Когда в конверте скопилось десять тысяч, я с удивлением поняла, что моя Мечта превратилась в реальный План.
А потом случилось чудо.
Серьезно, я не знаю, как еще назвать ситуацию, когда я серфила в интернете, проверяла почту, что-то кому-то отвечала... А потом обнаружила раскрытый на весь экран сайт фирмы, помогающей оформить вид на жительство в Литве. 0_о Причем я точно помню, что раньше на нем не была и никаких ссылок не нажимала! Меня будто на секунду отключило, а когда я вернулась в реальность, перед глазами уже мигала баннерами заглавная страница. Видимо, я впала в такой ступор, что не сразу нажала крестик, как можно было бы ожидать, а принялась читать, на каких основаниях эти товарищи оформляют внж. Выяснилось, что на вполне законных. В то время для него было достаточно выписки о наличии на счету 3500 евро, документов на фирму (самое простое ИП с владельцем, директором и работником, единым в трех лицах) и декларации места жительства на территории Литвы. Собственно, посредники обещали помочь со вторым и третьим, плюс предлагали сопровождение в миграцию на подачу документов. За все это они хотели 2000 евро, что по тогдашнему курсу равнялось примерно 90 000 рублей.
Таких шарашкиных контор в интернете - вагон и тележка. И я бы, конечно, ни за что не подписалась на эту авантюру, если бы не одно ма-аленькое обстоятельство. А именно - рекламная акция "платите после", которую они впервые решили провести именно в том месяце - августе 2014 года. От меня требовалось только получить справку в банке, оформить на посредников доверенность, позволяющую им от моего имени открыть фирму в Литве, и один раз приехать на личную подачу документов в миграцию. Все остальное они делали сами и бесплатно, а деньги я им была должна отдать после одобрения мне внж (даже не после принятия документов на рассмотрение!). Таким образом, гарантом их безопасности служили бумаги на фирму, которые передавались мне после полной оплаты, а я, со своей стороны, не рисковала вообще ничем: максимум деньгами на однодневную поездку в Прибалтику, куда я и сама скаталась бы с большим удовольствием безо всяких посредников.
Август прошел под знаком лихорадочной деятельности. Я оформила доверенность и выслала ее в Литву курьером. Кинула клич в дайри (среди ближайших друзей), и мы за три дня собрали мне средства на выписку - благо евро тогда был 45 рублей, и это оказалось несложно. Оформила в латвийском визовом центре сразу полугодовой мультишенген (спасибо поездке в Германию 2012 года). Мама привезла в Москву все золотые украшения, которые остались от бабушки и без толку пылились в шкатулке, и мы заложили их в ломбарде, предупредив, что выкупать не будем. Я пристально ознакомилась с разделом недвижимости на том же сайте и выяснила, что на дом (хороший большой дом с садом, не развалюху какую-нибудь!) мне понадобится 8000 евро, а на обычную однушку в городе хватит и 4000. Конвертик с накоплениями моментально опустел, но мне было не жаль. Это все было ради мечты. Ради Дома.
В среду 12 сентября я выехала на ночном автобусе в Латвию. Посредники посоветовали мне взять такси Рига-Ойкумена-Рига, и я правда очень рада, что воспользовалась их рекомендацией, потому что прямых рейсов между этими городами нет, и на автобусах с пересадками я бы потеряла два дня. А так меня встретил прямо на вокзале улыбчивый шофер Альгис - и за полтора часа домчал до миграционного центра (Ойкумена находится на самом севере Литвы, в 4 км от границы с Латвией), всю дорогу развлекая разговорами на чистейшем русском языке. Сперва он рассказывал мне про свою жену, дочь и сестру, которая уехала работать в Норвегию и там вышла замуж; а потом уже я делилась с ним своими миграционными планами и расспрашивала про обстановку в городе, где собиралась провести как минимум десять следующих лет. Особенно меня позабавил один диалог:
- А как же ваша мама? Она останется в России?
- Пока да, у нее там работа. Она врач в поликлинике.
- А она не против, что вы переезжаете в Литву?
- Вы знаете, когда она услышала о моих планах, то пришла в восторг. Оказывается, она была в Литве еще в советское время, и ей безумно понравилось. Она тут вообще все объездила - Шяуляй, Клайпеду, Палангу. Выдала мне стопку рекомендаций, куда съездить и что посмотреть.
- О! А вы знаете, что при литовских корнях получить внж гораздо проще? И не нужно никакой фирмы.
- Знаю, но у меня, к сожалению, нет предков-литовцев.
- Уверены? Точно уверены? А вот вы бы допросили маму с пристрастием!
В общем, остаток пути я его убеждала, что моя мама в турпоездке не спала ни с какими литовцами, а он по этому поводу очень расстраивался и убеждал меня все-таки не отвергать такой хороший вариант. :-D
Подача документов заняла минут 15, 10 из которых я подписывала бумаги в отмеченных галочкой местах, а еще 5 обменивалась любезностями с посредником Ильей, который, разумеется, оказался евреем.
Затем Альгис снова посадил меня в машину и так же лихо домчал обратно, причем по дружбе довез аж до дверей чудесного рижского хостела "Teddy Bear", где я забронировала одну ночь. Там я рухнула в подушку и заснула, как убитая. Весь следующий день я провела на ногах, наматывая круги по Старому городу и делая бесконечные снимки пряничных домиков, фонарей и башенок, будто бы сошедших со страниц сборника сказок, - а вечером села на обратный автобус до Москвы и уже к обеду субботы была в общаге.
Внж мне подтвердили, как и обещали, через полтора месяца - 28 октября. Я не удовлетворилась письмом Ильи и еще сделала запрос в миграционную службу, откуда мне ответили на корявом русском - да, ваша заявка одобрена, приезжайте в течение трех месяцев делать карточку. Однако в ноябре и декабре у меня творился трындец под названием "срочное дописывание диссертации и предзащита", поэтому до Литвы я доехала только в начале 2015 года - зато уж сразу на неделю. Эти дни 17-24 января я провела в хостеле в Шяуляе, откуда совершала набеги в соседнюю Ойкумену - сначала чтобы сдать отпечатки пальцев и сфотографироваться на карточку внж, а потом забрать готовые документы. Попутно я встретилась со своими посредниками, получила у них бумаги на фирму, открыла счет в местном банке как юридическое лицо (для продления внж через год мне потребовалось бы предъявить выписки с него, свидетельствующие о реальной, а не фиктивной деятельности моего ИП) и сходила в бухгалтерию, где мне полтора часа объясняли тонкости ведения бизнеса в Литве, систему налогов и то, как оформляются счета-фактуры на выполненные фирмой заказы.
На самом деле, это сейчас все выглядит так гладко и просто. А в том январе мне было страшно до усрачки. Я была одна. Некому было меня поддержать, сопроводить во все эти жуткие места, просто взять за руку. Меня взяло и вышвырнуло из моего уютного русскоязычного мирка в незнакомый европейский город, где мне не удавалось установить значение ни одной вывески по латинским корням, где я десять минут мялась перед автобусной кассой, потому что не знала, как лучше попросить билет - на русском или английском, где я просто не могла заставить себя зайти в салон мобильной связи, потому что там всем улыбались и говорили "Лаба дьена!", а у меня в ответ не было ни словечка, ни полсловечка. Я провела в SEB-банке час, убеждая операционистку, что моя фирма действительно будет заниматься переводами, что среди моих клиентов - крупнейшие издательства России... А потом еще полчаса, кусая ногти, ждала, пока директор одобрит мою написанную от руки заявку, потому что в трех предыдущих банках мне отказали с порога - просто на том основании, что они не работают с иностранными гражданами.
Я разобралась, как подключить мобильный интернет на литовской симке. Дошла по навигатору в бухгалтерию на другом конце города - пешком, потому что боялась садиться в автобус, и то и дело по колено проваливаясь в сугробы. Наконец дойдя, выяснила, что теперь буду должна платить 30 евро социального налога в месяц - независимо от того, ведет моя фирма деятельность или нет. Так же пешком вернулась в хостел. Поплакала. Подумала, не зря ли все это затеяла. Подумала еще раз, решила, что нет, не зря. Заварила привезенную из Москвы бепешку, съела пополам со слезами, легла спать. И так семь дней.
Окончательно переехать в Литву я планировала весной, но диссертация, чтоб ее, внесла свои коррективы. Про тот кафкианский бред, которым оказалась наша защита, я тоже уже писала не раз и в подробностях, - а потому оставлю ее за кадром и сразу перейду к 9 июля, когда я села в самолет Москва-Вильнюс, чтобы вернуться назад или со щитом, или на щите.
К тому времени я нашла еще несколько сайтов риэлторов, занимающихся продажей недвижимости в Ойкумене. Строго говоря, мне необязательно было покупать квартиру именно там: с новоприобретенным внж я могла выбрать любой город Литвы и даже Евросоюза. Но защита диссертации вышла в четыре раза дороже запланированного, поэтому я решила не шиковать и покупать самое дешевое жилье в самом дешевом городе - а им оказалась как раз Ойкумена. В итоге я присмотрела однушку за 2800 евро, а риэлтор предложил мне доплатить еще 400 и оставить всю технику и мебель. Сперва я засомневалась, потому что долгие годы мечтала обставить свою квартиру с нуля и самостоятельно, но в итоге это оказалось лучшее решение из возможных. Честное слово, когда я переступила порог, то грешным делом подумала, будто у меня галлюцинации. Потому что эта квартира оказалась УЖЕ обставлена так, как я мечтала - в кофейно-шоколадной гамме, со стеклянной люстрой - точной копией нашей ивановской, и полным собранием Александра Грина в шкафу. Собственно, за лишние 400 евро я получила: огромный шкаф-"стенку" с отделениями под книги, постельное белье и т.д.; двуспальный мягкий диван; два раскладывающихся кресла-кровати; письменный стол; журнальный столик, который я тут же приспособила под рукоделие; три мягких пуфика; новый телевизор; встроенный шкаф-гардероб в прихожей; большой холодильник с морозилкой; газовую плиту с духовкой; кухонные шкафчики и комод; обеденный стол и две табуретки; зеркала, подушку и минимальный набор посуды. Нормально? Я считаю, даже очень. 
Первые 2400 евро за квартиру я внесла сразу, получила ключи и въехала. Еще 800 я планировала отдать с гонорара за де Линта, который мне должны были перечислить в конце августа, но как раз в этот момент евро скакнул до отметки в 85 рублей, мои сбережения обесценились в полтора раза, и в итоге мне пришлось занимать недостающую сумму у друзей (еще раз спасибо им за оперативную помощь, щедрость и понимание!). Наконец 31 августа я сделала последний взнос, заплатила 100 евро нотариусу (вообще-то, по закону его услуги оплачивает продавец, ну да бог ему судья) и получила на руки пачку документов, свидетельствующих, что у меня впервые в жизни появилось то, ради чего, в общем-то, и стоит жить.
На самом деле Ойкумена называется не Ойкуменой, конечно. Имя это придумала Катя, составив из букв реального названия, - потому что до сих пор не может его выговорить. (И если вы такие молодцы и нашли его на карте, не нужно писать об этом в комментариях, пожалуйста 
.
Ойкумена считается "депрессивным" городом. Что это значит? Это значит, что доблестные советские строители осчастливили братский литовский народ, возведя на севере страны огромный цементный завод, а вокруг него - небольшой городок, в котором могли бы жить рабочие и их семьи. Все шло довольно неплохо до того момента, когда СССР развалился, Литва вступила в ЕС, и Брюссель категорично потребовал у нее закрыть все предприятия, не соответствующие экологическим стандартам (доблестные советские строители, как вы можете догадаться, об экологии думали в последнюю очередь). Требование выполнили, 9/10 местного населения дружно потеряли рабочие места и укатили в поисках лучшей доли в Англию и Норвегию. В принципе, такое происходит по всей стране (в которой - по официальной статистике - 3,5 млн человек, а в реальности вдвое меньше), но вся жизнь Ойкумены была сосредоточена вокруг этого завода, и когда его прикрыли, город фактически лишился взрослого населения. Сейчас в нем чуть больше 10 000 жителей, и, судя по тому, что я вижу на улицах, это сплошь дети и пенсионеры.
В итоге получилось место, абсолютно непригодное для заработка, но идеально подходящее для жизни. Там очень хорошо просто БЫТЬ, писать книги, растить детей, ходить в лес по ягоды, пару раз в месяц ездить на близкое Балтийское море. На первый взгляд, это типичный советский городок с панельными пятиэтажками, который практически ничем не отличается от Иванова или Шуи, а по духу - большая деревня, где нет даже полиграфии (у всех дома стоят принтеры, и мой вопрос, где можно распечатать скачанные с сайта билеты, просто не поняли).
При этом меня уже второй город не отпускает ощущение, что Ойкумену проектировали специально для меня. Буквально все в ней отвечает моим подсознательным представлениям об идеальном месте жительства, а что не отвечает - то стремительно исправляется по первому запросу. Например, центральную площадь начали реконструировать сразу после одобрения мне внж, а окончательно открыли в тот день, когда я переехала в город насовсем. Помимо "советского" пятиэтажного района, в нем оказался еще исторический центр - классические европейские улочки с особняками, фонтанами и садовыми гномами; частный сектор с огородами, яблоневыми садами, курицами и брехливыми псами в будках; городской пруд с разноцветными кувшинками, утками и лебедями - и еще один на окраине, который в жаркие дни превращается в пляж и в принципе ужасно напоминает Звенигород...
Присматривая квартиру по карте, я старалась, чтобы она была недалеко от центра - только вот не учла, что в Ойкумене недалеко от центра буквально всё. Поэтому, с одной стороны, мой дом стоит в пяти минутах пешком от городской администрации, а с другой - сразу за ним начинается поле, лес и озеро с врезающимся в темную илистую воду полуостровом. В том месте, где он смыкается с берегом, стоит большая каменная глыба-стол с двумя маленькими глыбами-табуреточками - на них я оставляю скромные подношения духам места и иногда люблю сидеть по вечерам, глядя на янтарные сосновые сумерки.
При этом, если мне что-то не нравится, я веду себя, как капризная француженка в ресторане: это унесите, то принесите! И, что самое поразительное, действительно приносят. Например, как-то раз я пожаловалась А., что фонтан в городском пруду очень красивый - только жаль, что без подсветки, как в Царицыно. И догадайтесь что?.. Когда я в сентябре отправилась вечером в магазин, фонтан сиял, как Вифлеемская звезда: фиолетовый перетекал в красный, красный - в оранжевый и желтый, те - в голубой и синий, и так продолжалось бесконечно, пока я стояла на берегу с авоськой и, не в силах поверить своим глазам, слушала шипение струй в темноте.
По сути, у моей квартиры оказался единственный серьезный недостаток - а именно вид из окна. Я умудрилась поселиться аккурат напротив заброшенного общежития, которое уже давно служило для муниципалитета источником головной боли. Дом этот был абсолютно нежилой, с заколоченными подъездами, березками на крыше и аккуратной железной сеткой по периметру - чтобы всякие дураки не лезли. "Квартиры" в нем еще в прошлом веке раскупили ушлые иранцы, пакистанцы и прочие выходцы из мест, где получить мультишенген другими способами невозможно. Разумеется, в городе их не видели ни разу - сделки заключались удаленно, через риэлторов, - но все квадратные метры по документам кому-то принадлежали, а снести дом без разрешения владельцев не позволяло законодательство. Муниципалитет обратился в суд - с обоснованием, что аварийное состояние здания нарушает технику безопасности, - но к моменту моего переезда тяжба длилась уже много лет, и конца-края ей не было видно.
Я приуныла, но, составляя список желаний на новый 2016 год, все-таки с надеждой попросила у Мироздания, чтобы суд принял положительное решение, и я начала видеть со своего пятого этажа что-то кроме заколоченных окон напротив. Опять-таки, угадайте, что произошло после моего возвращения в Литву этой осенью?) Весь конец августа и первые две недели сентября огромный бульдозер сносил общежитие до основания, выкорчевывал фундамент, а потом еще равнял землю до состояния гладкой площадки. У нас с Леварри ежедневно шло бесплатное "шоу за стеклом", причем мы то восхищались точностью крановщика, методично тюкавшего бетонные перекрытия своим клювиком, то переживали за экскаватор, который подвернул гусеницу и полчаса беспомощно кружился на месте. К середине месяца от "дома-призрака" остались только воспоминания, а у меня образовался шикарный вид из окна - на рассвет, костел и школу-гимназию, прямиком до заросшего лесом горизонта.
Может быть, с точки зрения экономики закрыть цементный завод и не было лучшим решением, но экология точно сказала за него спасибо. Доказательство тому - лебеди, аисты, стада раскормленных ежей, по неведомой причине переселившихся из ближайшего леса точно в мой двор, и вода, которую можно пить из-под крана (хотя я все же кипячу ее в чайнике). Котики по Ойкумене ходят толпами, причем каждое лето количество их все растет, а вот бродячих собак я не видела ни разу - все исключительно породистые, при хозяевах и на поводках. Я часто встречаю их по вечерам, когда, опомнившись, что до закрытия супермаркета осталось 15 минут, бегу мимо пруда и фонтана за хлебом, - и все же невольно притормаживаю, чтобы взглянуть на высокое ясное небо в гроздьях созвездий. Серьезно, я 27 лет считала себя слепой, потому что не видела над головой ничего, кроме луны, - а теперь выяснилось, что над Москвой и Ивановом больше ничего и не показывали! Когда я принимаюсь считать литовские звезды, то дохожу примерно до пятидесятой, а потом сбиваюсь. Но это не страшно. Они всегда тут, всегда ждут меня и Медвежонка.
Как я уже писала, Ойкумена - это город контрастов. Мало того, что в десяти минутах ходьбы друг от друга каким-то чудом уживаются европейские улицы и ярославская деревня, - здесь к тому же устроили шведскую семью климатические пояса. Не знаю, чем еще объяснить, что на одной улице растут вперемешку березы, липы, яблони, плакучие ивы и кипарисы, причем от последних так разит Коктебелем, что я временами забываю, где нахожусь! Картину довершает ветер - чистый, мокрый, соленый, буквально пропитанный морем, до которого два часа езды на автобусе. Вообще-то, я не люблю гулять, но иногда, возвращаясь из магазина, физически не могу загнать себя домой и бездумно наматываю круги по району, просто чтобы еще подышать этим пьяным воздухом, влажным и теплым даже в декабре.
В смысле социальной обстановки Литва похожа на какую-нибудь монашескую общину: все живут настолько бедно, что это уже никого не волнует. Получить 200 евро пенсии и 100 из них тут же отдать за коммуналку - обычное дело. При этом в воздухе разлито парадоксальное ощущение всеобщего спокойствия, и я, пожалуй, еще нигде не испытывала такого "чувство локтя". Достаточно вспомнить случай прошлой весной, когда суровая дама из администрации полтора часа помогала мне оформить налоговую декларацию и заморозить фирму - хотя это совершенно не входило в ее обязанности, и за возню со мной она не получила ни копейки.
Еще показательна история с островными дедками. Помните, я писала, что у меня за домом есть небольшое озеро с островом? Как-то раз я пришла туда с пледом и добрых три часа просидела на берегу, глядя в илистые глубины и размышляя о своей непростой жизни. К концу второго часа на противоположном берегу нарисовалась компания из трех дедков лет семидесяти, которые уселись на бревно, достали термос и пластиковые стаканчики и принялись культурно выпивать, тихо между собой переговариваясь и время от времени бросая на меня странные взгляды. Однако я не придавала этому значения, пока не скатала плед и не засобиралась обратно. Когда я проходила мимо дедков, они меня остановили и что-то спросили по-литовски. Я развела руками:
- Извините, я не понимаю.
- О, так вы из России! - обрадовался старший из дедков, тут же перейдя на чистейший русский без намека на акцент. - Мы спрашивали, все ли у вас в порядке?
- Ну да, - озадачилась я. - А в чем дело?
- Просто вы так долго смотрели на воду, что мы за вас немного испугались. (Другие два дедка яростно закивали). Мало ли! Вдруг у вас несчастная любовь... Так мы хотели сказать: это пустяки, дело житейское. Вы себе другого найдете, еще лучше, а пока лучше выпейте с нами бальзамчику.
Подавив смех, я объяснила дедкам, что топиться не собиралась, а спиртное не употребляю принципиально - но с удовольствием посижу с ними на бревне за компанию. Мне тут же сообразили место и принялись расспрашивать, как это я из Москвы переехала "в их деревню", где живу, чем занимаюсь, не скучно ли мне тут одной и не хочу ли я обменяться телефонами. Выяснилось, что из трех дедков литовец только один - как раз старший. Второй оказался узбеком, а третий белорусом. После очередной стопки литовский дед ударился в воспоминания, подробно рассказал, как 1973 году служил под Горьким, и с гордостью заявил, что до сих пор выписывает "Комсомольскую правду", потому что "надо же знать, что в мире творится". В итоге сбежала я от них только через полчаса, причем на прощание этот дедок сказал одну вещь, которая мне очень запомнилась.
- Вы на нас, если что, не держите обиды, - попросил он. - Мы тут люди простые и общаемся тоже по-простому. И никакого зла русским не хотим. Понимаем же, что люди в каждой стране есть разные - и хорошие, и плохие, и в России, и в Литве. (Тут его товарищи снова закивали). В том, что ваше правительство делает, вашей вины нет. А добрым людям мы всегда рады. Приходите еще, если скучно станет, пообщаемся.
И вот такое отношение я встречала буквально везде. Никто ни разу не посмотрел на меня косо, не отказался помочь, заслышав русскую речь. Собственно, потому у меня и нет мотивации учить литовский: старшее поколение говорит на русском абсолютно чисто и без акцента (что каждый раз вызывает у меня неподдельное изумление), у 30-летних временами проскальзывают ошибки, но общаться в быту это никак не мешает, а вот молодежь русского уже не знает, зато поголовно изучает английский. На самом деле, я бы с удовольствием выучила литовский язык просто из уважения к приютившей меня земле... Если бы она меня действительно приютила. Если бы у меня были гарантии, что следующие десять лет мне не придется мотаться туда-сюда каждые три месяца; что я смогу здесь прочно обосноваться, что меня ждет тут какое-то будущее. Пока этих гарантий нет, я не готова тратить несколько лет жизни на изучение языка, который в итоге не пригодится мне ни для работы, ни для повседневного общения.
Кстати, с общением пару раз было забавно. Во-первых, я полгода подозревала у себя проблемы со слухом, когда кассиры в магазине, протягивая мне сдачу, говорили "прошу", - а я же помнила, что это "пожалуйста" по-украински! И что бы вы думали? Леварри меня потом просветила, что это выражение действительно заимствовано из украинского, потому что в какой-то момент истории эти два языка оказывали друг на друга сильное влияние. Во-вторых, был прекрасный - и, как позже выяснилось, почти хрестоматийный - случай в книжном магазине, когда я упорно просила у продавщицы подарочный пакет, а она беспомощно разводила руками, пока я не догадалась показать желаемое жестами.
- А-а! - протянула она. - Так бы сразу и сказали, что вам нужен мешочек.
В принципе, я провела в Литве не так много времени, чтобы делать серьезные выводы о национальном характере, но по имеющемуся опыту могу сказать, что средний литовец: добродушен; общителен, но не навязчив; семейственен; при этом любит повеселиться в компании; запускает фейерверки по поводу и без (однажды я полвечера допытывалась у гугла, почему за окном громыхает, а в итоге оказалось, что сегодня День успения Богородицы, - действительно, как же такое не отпраздновать?); помешан на баскетболе, который в Литве является излюбленным видом спорта и собирает у телевизоров семьи от мала до велика (как-то в ноябре был матч с участием литовской сборной, и около сотни человек смотрели его по огромному экрану на главной площади - притащили матрасы и пуфики и сидели на них прямо на земле, героически стуча зубами от холода); про Макса Фрая не слышал и искренне думает, что Литва в мире известна только благодаря какому-то баскетболисту, ушедшему на покой 14 лет назад; всегда готов помочь, выпить и просто поболтать, ибо все в мире преходяще, а на Страшный суд, чай, не опоздаем.
Вероятно, из знаменитой балтийской флегматичности проистекает и их миролюбовость. Когда Альгис вез меня на подачу документов в миграцию, я спросила, как в Ойкумене обстоит дело с преступностью. Похоже, мой вопрос поверг его в ступор, потому что думал он над ним минуты три.
- Ну, - сказал Альгис наконец, - несколько лет назад в городе орудовала банда, которая воровала телевизоры...
Тут меня начало пробивать на ха-ха, и он, неверно истолковав мое выражение лица, поспешно добавил:
- Но вы не волнуйтесь, их всех уже поймали и посадили!
Какая жалость, - а я-то уже второй год не могу придумать, куда деть эту бандуру с журнального столика. :-D
Когда я только переехала, меня поразило, что дети играют в подъездах. То есть буквально играют: застилают лестничную площадку одеялом и сидят там с куклами, поят их воображаемым чаем из пластмассовых чашечек и ведут чинные беседы на своем голубином языке, - а все, кому нужно подняться или спуститься, обходят их на носках, стараясь не потревожить. Совсем мелкие при встрече смущенно бормочут мне "Лаба дьена", а ребята постарше, наученные родителями, за пол-улицы гордо кричат "Пливе-ет!", на что я им так же со смехом отвечаю на русском.
Пожалуй, идилличность Ойкумены нарушается только экономической обстановкой, потому что за минувшие два года цены в магазинах стали сходны с московскими. Я до сих пор не могу избавиться от пагубной привычки переводить ценники в рубли по курсу 2014 года и с печалью думать, что если бы не нефть и не война с Украиной, я бы тут каталась, как сыр в масле. Некоторые продукты в Литве парадоксально дешевы даже сейчас (например, килограмм реально вкусных сосисок стоит 1,5 евро - попробуйте-ка найти такие в России за 100 рублей!), но в целом мое скромное меню после переезда сократилось еще сильнее. Скажем, шоколад за те же 1,5 евро я себе позволить не могу, поэтому по праздникам покупаю банку "Нутеллы" и потом две недели мажу ее на хлеб, а вот на фрукты и овощи даже не смотрю - очень дорого.
Другая головная боль - ЖКХ. Мне приходят четыре отдельные квитанции за административные услуги (вывоз мусора, лампочки в подъезде, капремонт и т.д.), горячую воду (совмещено с отоплением), холодную - и интернет. Свет и газ оплачиваются по счетчикам, и если второй получается копеечный, то за электричество в месяц выходит где-то 25 евро. Когда я в первые месяцы сидела с мини-ноутом, эта сумма была меньше в разы, но стационарный компьютер, скотина, жрет как не в себя. Безлимитный интернет стоит 10 евро (если заключаешь контракт сразу на год или больше, подключение бесплатно), и вот он реально крутой - средний фильм скачивается с торрентов за две-три минуты. За вычетом его, летом я плачу за однокомнатную квартиру около 50 евро, а зимой этот ценник взлетает до сотни и больше - из-за отопления.
В Литве это вообще ужасно болезненный вопрос. Едва переехав, я обеспокоилась, почему в ванной не работает "змейка" для сушки полотенец, которая в теории должна прогреваться даже летом. Спросить мне было не у кого, поэтому я позвонила в Ойкуменскую энергию, чей номер был указан на квитанции за горячую воду, и мне в течение получаса прислали двух бравых водопроводчиков. Те простучали и прощупали батарею, спустились в подвал, с кем-то поговорили - и наконец вернулись с известием, что пару лет назад жители подъезда подписали коллективное прошение об отключении стояков в ванной, чтобы уменьшить сумму коммунальных платежей. И если я хочу, чтобы у меня батарея была горячая, на это придется уговорить и остальные четырнадцать квартир. Я извинилась за беспокойство и сказала, что лучше посушу полотенца на кухне.
На самом деле, у этой проблемы есть решение, но не очень быстрое, - реновация. Евросоюз уже много лет выделяет Литве средства на обновление жилых домов. Им утепляют стены и полностью переделывают подъезды и подвалы, но самое главное - проводят регулируемое индивидуальное отопление. Если бы я жила в реновированном доме, то могла бы, уезжая в Россию, просто выставить рычажок на ноль и по возвращении ничего не платить (и уж тем более не глотать успокоительное, прежде чем вскрыть стопку счетов на сто евро каждый). Но такие квартиры, разумеется, стоят дороже, - хотя это вложение в итоге окупается.
Последний из замеченных мной недостатков Литвы - очень дорогое и неудобное автобусное сообщение. Из моей деревни почти никуда невозможно доехать напрямую, все автобусы идут через Шяуляй - то есть делают огромный бессмысленный крюк, который удорожает билеты вдвое. В этом смысле жить в столице гораздо выгоднее. Например, мой любимый международный перевозчик "Lux Express" регулярно устраивает сумасшедшие распродажи - скажем, билеты Вильнюс-Берлин за 4 евро. Только вот, чтобы доехать до Вильнюса, мне нужно заплатить еще 17 евро в одну сторону, а это, как вы понимаете, совсем невесело.
Причина такого обдиралова - в невостребованности автобусного сообщения в целом. Почти у всех в Литве есть машины, а на автобусах путешествуют только семидесятилетние бабушки и нищие студенты. В результате они идут заполненные в лучшем случае на треть, и перевозчикам, чтобы отбить затраты на рейс, приходится симметрично поднимать цены.
При этом я, пожалуй, не хотела бы жить ни в каком другом месте. В Ойкумене сошлось все, о чем я мечтала: потрясающая природа, тишина, уединенность, в меру развитая инфраструктура, которая позволяет выбираться в "большой мир" раз в полгода, отсутствие социальных контактов (наверное, странно такое писать, но после защиты я была готова кидаться на людей за вопрос "как дела"), полная свобода путешествий по ЕС (в моем случае ограниченная финансами - но все-таки!), дружелюбное местное население и отсутствие языкового барьера. То есть мой выбор оказался объективно удачен - не считая необъективных факторов вроде ежиков во дворе, дракона за углом, фейской поляны по дороге в магазин, Александра Грина в книжном шкафу и десятков других необъяснимых мелочей, завязанных на мою личную мифологию и буквально вопящих: "Да-да-да, ты все сделала правильно!". Поэтому я ни о чем не жалею. Хотя некоторые мои друзья считают, что жалеть есть о чем.
Весь первый месяц после переезда у меня было ощущение, будто я умерла и попала в рай. Я приехала из Москвы на грани эмоционального выгорания, после мучительной и абсурдной защиты, которая выпила из нас с Шанахи все соки. Поэтому где-то до середины августа я просто гуляла по городу, в поля и лес, писала и отправляла открытки, слушала перекличку ласточек на крыше, гладила местных котиков и каждый вечер прикладывала нечеловеческие усилия, чтобы сочинить в дневник нормальный лытдыбр, а не просто "ыыыы" с кучей восклицательных знаков.
Но счастье - по крайней мере, такое счастье, которое зависит от внешних факторов, - в принципе не бывает долговечным. В середине августа я узнала об изменениях в миграционном законодательстве, и это стало началом одного из самых тяжелых кризисов в моей жизни.
Еще на первых курсах института, когда я шефствовала над девочкой из детского дома, я узнала о таком понятии как "резилиенс". Это способность психики возвращаться в нормальное состояние после травмы, и как раз ради ее выработки детям-сиротам подыскивали друзей по переписке среди взрослых. Так вот, летом 2015 года у меня резилиенс был нулевой, если не отрицательный. В тот момент любой негатив был для меня как ведро соли, вывернутое на открытую рану. Я приехала в Ойкумену в надежде на исцеление - но травмы, которые и довели меня до такого состояния, за месяц просто физически не успели поджить, не то что затянуться.
Я уже писала, что до 2015 года для получения и продления внж было достаточно выписки со счета, задекларированного места жительства и реально работающей фирмы (причем уровень ее доходов в законе никак не оговаривался). В мае в Сейм внесли новый закон, по которому фирма считалась основанием для внж, только если в ней были трудоустроены трое литовцев с белой зарплатой и всеми необходимыми налоговыми отчислениями. Владельцы более-менее крупных компаний тут же бросились искать пенсионеров, которые согласились бы изобразить работников за стаж. Сейм это просек и ближе к осени ужесточил закон еще раз, оговорив, что для продления внж теперь требуется не ИП, а как минимум ЗАО с уставным капитаном в 30 000 евро.
У меня было ощущение, будто меня обманули. Предали. Показали конфетку и тут же спрятали за спину. Два самых черных года перед защитой я держалась только надеждой, что все это рано или поздно закончится, что свет в конце туннеля уже виден, что летом я перееду в собственную квартиру - и все наконец-то станет хорошо. И тут мое "хорошо" растоптали кирзовыми сапогами. Не просто лишили надежды, а махом обесценили все предыдущие усилия.
31 августа я сделала последний взнос, и квартира официально перешла в мою собственность. После этого я плакала до полуночи. Тот день должен был стать самым счастливым в моей жизни, а я ходила по квартире, трогала обои и мебель - и в каком-то оцепенении думала, что да, по документам эти четыре стены теперь мои, но какой от этого прок, если мне не позволят в них жить? В январе внж истечет, мне придется уехать в Россию - и что потом? Возвращаться в ненавистную общагу? Скитаться по друзьям? На колу мочало, начинай сначала?..
Та осень выдалась необыкновенно холодной. Переезжая в Литву в начале июля, я с какого-то перепугу решила, что после покупки квартиры у меня еще останутся деньги, чтобы нанять грузовик и перевезти вещи из Москвы, - а потому эмигрировала с единственным рюкзаком, в котором лежал ноутбук, пара труселей и томик Бродского. Теплых вещей у меня с собой не было никаких. И когда в конце сентября внезапно ударили холода - а до подключения отопления оставался еще месяц, - я внезапно для себя оказалась в беспросветной жопе. Извините, но я не знаю, как еще назвать ситуацию, когда я сидела за компьютером, нацепив на себя всю одежду сразу и завернувшись в летнее одеяло, и все равно не попадала онемевшими пальцами по клавиатуре. Я не могла работать, потому что у меня не двигались не только руки, но и мозг. Ночью я укрывалась все тем же одеялом, совершенно не предназначенным для холодного времени, а чтобы заснуть, обнимала импровизированную грелку - пол-литровую бутылку из-под кока-колы с налитым в нее кипятком. Конечно, двухлитровая бутылка тут подошла бы больше, но ее нужно было сперва купить (на какие шиши?), а я еще в 2011 году, в рамках очередной безумной работы на "Самокат", дала себе клятву больше никогда в жизни не рыться в помойках.
Выслушав мои сдержанные жалобы по скайпу, мама заохала, замахала руками и пообещала завтра же отправить посылку с немногими теплыми вещами, которые остались у меня в Иванове.
- Угу, и придет она через месяц, - усмехнулась я, выслушав это предложение.
- Когда бы ни пришла, уже хорошо, - решительно ответила мама.
У моего неумения просить о помощи есть еще обратная сторона: я ненавижу быть должной. А потому, едва расплатившись за квартиру, принялась отдавать долги - да так лихо, что к концу сентября обнаружила себя без копейки. То ли не рассчитала бюджет, то ли подсознательно хотела опуститься на самое дно и там уже наконец захлебнуться. Как бы там ни было, мы с мамой даже в нищие девяностые не голодали так, как я той осенью. Я собрала мелочь по карманам, разделила ее на кучки по 23 цента (именно столько стоит в Литве самый дешевый батон) и трижды в день ела по два кусочка хлеба - вместо завтра, обеда и ужина. Разумеется, этого не хватало даже при моей феечной конституции, поэтому я ходила по улицам и воровато подбирала с тротуаров крохотные зеленые яблоки, от которых сводило челюсти, - а потом еще иронизировала насчет "перехода на подножный корм".
А во френдленте тем временем пекли пироги. Постили дорогие фотосессии с прогулок в водопадах золотых листьев. Примеряли замшевые перчатки. Делились рецептами кружечных кексов. Жаловались, что не хватает пяти тысяч на лимитку французских духов. Писали ванильную хрень в духе: "Если у вас есть крыша над головой и еда на столе, вы уже счастливый человек". Но у меня, черт возьми, не было крыши над головой, потому что внж стремительно истекал, и сразу после его окончания я рисковала оказаться на Казанском вокзале. У меня не было никакой еды на столе, кроме двух подобранных на улице яблок, и по ночам я не могла уснуть от голода. Они пекли пироги, а я, черт возьми, умирала.
29 сентября я разлогинилась из всех соцсетей, чтобы не нанести никому тяжелых моральных увечий.
После этого все стало еще хуже.
Я не помню, в какой момент это случилось. Просто все вокруг стало серым. Я просыпалась, за окном светило солнце, но оно было серым. И небо тоже. И деревья. И квартира. Не в буквальном смысле - оно таким ощущалось. Из мира взяли и разом вырезали все цвета и звуки. Я словно плыла сквозь вязкий мутный туман. Я понимала, что мне холодно, но не чувствовала холода. Я знала, что, наверное, хочу есть - ведь я не ела почти два дня, - но голод не ощущался. Я уже не могла ответить, хорошо мне или плохо. Но точно знала, что хочу умереть. Что нужно залогиниться в контакт, написать Кате, одолжить у нее денег и сходить в аптеку за феназепамом. Что после этого все станет хорошо. После этого я наконец отдохну.
Я не могу сказать, что мне свойственны суицидальные настроения. Думаю, хоть раз в жизни они посещали всех, и меня тоже - в моменты беспросветного отчаяния и упадка сил, как, например, когда мы с Шанахи пробивались к защите диссертации. Но между случайными мыслями и конкретными действиями лежит пропасть. И я не перешагивала ее даже в самые трудные минуты. В любой момент жизни у меня были по меньшей мере два сдерживающих фактора: мысли о друзьях, перед которыми я имею финансовые и моральные обязательства, - и то, что если я покончу с собой, то отравлю маме все последующие годы. И первое, и второе в моем личном этическом кодексе расценивается как "свинство". Подлость. Непорядочность.
Теперь я знаю, что порог смерти - это не когда ты с драматически развевающимися волосами приставляешь к сердцу кухонный нож. Это когда ты сидишь на диване, спокойный, как гробовщик, и тебе пофиг. Пофиг на маму, пофиг на друзей, к которым никогда не вернутся их деньги. Пофиг на все моральные обязательства и этические кодексы. Потому что серый туман разъедает их, как кислота, притупляет эмоции и оставляет голову пустой и гулкой, будто кастрюля. Мне было наплевать на маму, на Катю, даже на А. Я ничего не чувствовала. Просто твердо знала две вещи: 1) мне невыносимо; 2) это должно прекратиться любой ценой.
Несколько месяцев спустя, когда я рассказывала эту историю Заг, она всплеснула руками и с отчаяньем спросила:
- Лена, но почему же ты не пошла к соседям? Почему не попросила еды и теплое одеяло? Почему не сказала "я попала в тяжелую ситуацию, пожалуйста, спасите меня"?
В тот момент я не нашлась с ответом. А сейчас понимаю: я не хотела, чтобы меня спасли. Я хотела, чтобы все уже просто закончилось. Как-нибудь. Как угодно. Я сделала для своего счастья все, что могла, и этого оказалось недостаточно. Если бы я выжила, это означало бы возврат в исходную точку: снова решать проблемы с визой, жильем, работой. А у меня уже не было на это сил. Перспектива снова столкнуться с этими трудностями была для меня объективно страшнее, чем смерть. А еще, что самое гадкое, я смотрела вперед и не видела там никакой надежды. Никакого возможного выхода.
Надежда - глупое чувство, говорит мне френдлента сразу вслед за рецептами пирогов и дорогими фотосессиями в золотых листьях. Дурачки вы, ласково отвечаю я теперь.
Спаслась я чудом. Хорошо спланированным, рассчитанным чудом. 23 октября, в каких-то метрах и минутах от феназепама, мне пришла посылка из Иванова. В ней лежали несколько пар теплых колготок и древний бордовый свитер в катышках, страшный, как пиздец. Я надела его, согрелась, и у меня включились мозги. Серый туман немного рассеялся. Я обвела взглядом свою текущую жизнь и с чувством сказала "Блять". Умирать расхотелось.
Еще через три дня, 26го, в Литву приехали Катя с папой и привезли мне шесть коробок вещей, включая теплое одеяло и зимнюю одежду.
В принципе, из этой истории можно было бы сделать много полезных выводов, но я ограничусь только одним.
Люди! Если вы эмигрируете в другую страну, положите в рюкзак к томику Бродского хотя бы один свитер! И желательно термобелье. И мигрируйте после этого куда угодно - хоть на Аляску, хоть в Антарктиду к пингвинам. Я вам слова поперек не скажу. :gigi:
Но мы отклонились от темы. В тот вечер Катя заметила за ужином одну очень правильную вещь: в России трудно купить квартиру, зато легко в ней жить, а в Литве все с точностью до наоборот. Вы не представляете, с какой ностальгией я слушаю рассказы местных о 1992 годе, когда литовское гражданство выдавали всем желающим просто на основании прописки, а ту - по заявлению в паспортном столе, даже без покупки жилья! Еще добрых десять лет после вступления Литвы в ЕС внж оформляли при наличии недвижимости - с тем доводом, что человеку же нужно присматривать за квартирой и вовремя оплачивать счета. Потом к недвижимости прибавили требование законного источника дохода и 12 минимальных зарплат на счету - однако все это тоже было выполнимо, пока в 2015 году не произошли сразу два события. Во-первых, Сейм посчитал количество иранцев и пакистанцев, которые наполучали внж за счет заброшенных квартир и неработающих ИП, и решил закрутить гайки. Во-вторых, отношения между Литвой и Россией резко обострились на фоне русско-украинской войны (давайте будем называть вещи своими именами), в которой Литва однозначно встала на сторону Украины - в том числе начала распространять в школах листовки, как защититься от российской военной агрессии (действие, на мой взгляд, не только бессмысленное, но еще и безумно вредное, потому что проблему никак не решает, зато отлично способствует разжиганию межнациональной розни и нагнетанию истерики; что ответят мне в магазине через пять лет, когда я по-русски попрошу хлеба и бутылку воды?..). И хотя русские знакомые в Балтии убеждают меня, что это тут вовсе ни при чем, и дело именно в иранцах и желании Сейма вытрясти из "понаехавших" лишний миллион евро, поведение литовского посольства в Москве свидетельствует о прямо обратном.
Я пыталась записаться в него три раза. Не подать документы, заметьте! Просто записаться на собеседование. Сперва мне отказали на том основании, что у меня нет официального приглашения от литовской стороны. Потом сказали, что приглашение должно быть на литовском, а не на русском (в требованиях на сайте ничего подобного нет, разумеется). В декабре я собиралась ехать к ним с очередной бумагой от Плунгеской районной библиотеки, но по здравом размышлении поняла, что они прикопаются к чему-нибудь еще, и это будет просто лишняя трата времени, - так что лучше затаиться и выждать хотя бы год, пока не сменится ветер.
Как вы можете догадаться из предыдущего абзаца, раны мои затянулись. И вернулась надежда. И невесть как восстановился пресловутый "резилиенс". В общем-то, я ничего для этого не делала - просто время действительно лечит. Воспоминания об аспирантуре померкли, дыры, через которые утекал ресурс, подлатались, и теперь я чувствую в себе силы и дальше бороться за свое счастье. А еще, что важно, пересматривать его условия, а не упираться рогом в "хочу внж, и точка".
Тем более, что именно внж я уже и не хочу) Дело в том, что его обладатели - независимо от того, получает их фирма какую-нибудь прибыль или нет, - должны ежемесячно платить 30 евро социального налога, а если им больше 29 лет, к этой сумме прибавляется еще обязательный взнос в пенсионный фонд. В размере 79 евро. 109 евро в месяц на пенсию, которую ты, скорее всего, никогда не получишь, - это нормально? Учитывая, что еще нужно платить больше 100 евро за коммунальные услуги, а средний заработок лично у меня составляет 200 евро в месяц? (И тут Шарик понял, что в бюджете у него что-то не сходится...)
Поэтому я уже год пытаюсь получить национальную визу, которая, как и внж, позволяет находиться на территории ЕС больше 90 дней в полугодие, однако, в отличие от него, не требует всех этих жутких отчислений. Проблема в том, что единственное законное основание у меня - научно-культурная деятельность и всяческая популяризация Литвы в России, которая литовское посольство почему-то не вдохновляет. Конечно, помимо этого варианта, я перебрала добрый десяток других, но все они так или иначе были отвергнуты. Фиктивный брак? Исключаем, ненадежно и попросту опасно. Языковые курсы? В Ойкумене их нет, а моя цель - круглогодичное проживание в собственной квартире. Официальное трудоустройство? Во-первых, у меня уже есть занятие по жизни, которое я не намерена менять; во-вторых, иностранец может получить работу в Литве только через биржу труда, которая отдает ему вакансию лишь в том случае, если на нее в течение двух месяцев (!) не откликнулся никто из местных; в-третьих, как я уже упоминала, в Ойкумене работы нет, а ехать в другой город я не согласна, потому что моя цель - не Литва вообще, а конкретно Ойкумена - и, опять-таки, проживание в уже купленной и всесторонне нравящейся мне квартире...
Здесь есть один очень важный момент, который я хочу оговорить отдельно. Я готова вложить в решение проблемы ограниченное количество ресурса. У каждой мечты есть предел, после которого она, вместо того, чтобы стимулировать и вдохновлять, начинает только отбирать силы - пока не выпьет их в ноль. Если вы мечтаете о переезде в Испанию, будете ли вы счастливы, если уедете туда проституткой? Если хотите собственную квартиру, будете ли вы счастливы, если вам придется горбатиться ради нее тридцать лет, видя друзей в лучшем случае раз в год и живя в постоянном стрессе от мыслей, получится ли оплатить ипотеку в следующем месяце? Или вы в конце концов возненавидите свою мечту за то, что она довела вас до такого состояния, извратившись в самой своей сути?
Много лет назад одна подруга заявила мне, что если ты не готов лечь костьми ради своей мечты, то никакая это не мечта, а так, баловство одно. Но знаете что, друзья мои? Это не баловство, а зрелость. Потому что зрелый, по-настоящему взрослый человек умеет трезво оценивать имеющийся у него ресурс - и распределять его в соответствии со своими реальными возможностями и потребностями, а не категоричными лозунгами из пабликов по популярной психологии. Я не влюблена в Литву, меня оставляют равнодушной максфраевские башенки. Я просто хочу спокойно жить в своей квартире. Так уж получилось, что географически эта квартира находится в Литве, поэтому мне приходится решать данный вопрос с литовским посольством. Если наши переговоры закончатся пшиком, я не исключаю, что продам ее и продолжу копить деньги на жилье в России. Или сделаю что-то другое, что будет уместно и созвучно мне в тот конкретный момент. Но я не стану выходить замуж за случайного человека или устраиваться швеей, лишь бы выгрызть у мира сбычу однажды посетившей меня мечты. Они ведь тоже живые, знаете ли. Им свойственно расти вместе с нами, меняться, иногда преображаться до неузнаваемости. Это не обесценивает их и не делает ложными. Это свидетельствует о том, что мы развиваемся. И наши желания - вместе с нами.
Еще одна подруга, когда я минувшей весной делилась с ней своими квартирными переживаниями, сказала: "И все-таки признай, что в твоем плане были некоторые недочеты". Да ладно? То есть я должна была предугадать кризис рубля, конфликт с Украиной и изменения в литовском миграционном кодексе?! Раньше люди получали пмж по такой схеме годами, и все было прекрасно. Когда я начинала ее реализацию, не было ни одной крохотной предпосылки к тому, что нашей стране вздумается повоевать с соседями, а ОАЭ нахимичит с ценами на нефть. И упрекать меня в том, что мой план, дескать, был неидеален - это фактически требовать от меня талантов Ванги (не к ночи будь помянута).
Я не считала и не считаю, что совершила ошибку. Я сделала объективно лучший выбор, исходя из тех данных, которыми располагала. Вероятно, если бы я не купила квартиру, меня бы уже не было в этом мире. Но я сейчас пишу этот пост - а значит, поступила правильно. Да, я могу жить в собственном доме только три месяца в полугодие - но он у меня ЕСТЬ! Мой долгожданный тыл, моя тихая гавань, где стоит мой компьютер и лежат мои вещи. Куда я все равно возвращаюсь, немножко чувствуя себя Персефоной - только у меня за спиной не Аид, а вполне себе симпатичный мир, где тоже много счастья и удовольствий. Просто других, не завязанных на собственное жилье. И это по-своему хорошо.
Оглядываясь назад, я понимаю, что если бы мне без проблем продлевали внж, я бы никогда не вернулась в Россию. Вероятно, даже не приезжала бы проведать друзей - просто забурилась бы в хоббичью нору и не вылезала оттуда годами, окуклившись в боязни потерять с таким трудом завоеванное пространство. И спасибо миру, что он этого не допустил. Что пинками выталкивает меня на ветер, где темно, холодно и опасно, - но именно там происходят все чудесные вещи, которые никогда не случатся с тобой за запертыми дверями. Наверное, в этом заключается судьба всех хоббитов. Но я уже не против.
без денег, без теплых вещей, не имея ни малейшего представления о языке, еще и забурилась в дыру, из которой так просто не выбраться и нет работы, и наверняка не подумала о здравоохранении
