Вы не вошли.
Убогий юмор на моей памяти писали все. Годных фиков не встречала ни одного.
Дайригендеры, бывают, пишут годноту, но).
Давайте без шуток на тему литературы и всяких перумовых, мне тоже про фички в фэндомах интересно перетереть).
Про авторов и произведения
Литературные стили
Приёмы, авторский стиль и остальная мякотка
Ну, все помнят историю про Блока, горничную и "12"...
А расскажи, пожалуйста, анон.
А расскажи, пожалуйста, анон.
Читал вслух горничной "12", та забраковала строчку "юбкой улицу мела", обосновывая тем, что Лексан Лексаныч святой человек и никогда не имел дела с уличными женщинами, а то знал бы, что у них юбки короткие, всю смену взад-вперед по грязи ходить-то.
Что же делать? - спросил Александр Александрович.
Шоколад "Миньон" жрала! - сказала горничная и пошла работать дальше.
Это к тому, что не все слова, написанные писателем, обязательно его собственные, но от этого не становятся менее ценны. Чехов тому пример, блестяще переносивший фразы и целые диалоги из жизни своего окружения и дававший им вечную жизнь (относительно). Скорее всего, переписчики могли что-то править по своему разумению, ну, собственно, и что? А историю про Блока и зонтик все той же горничной знаешь?))
историю про Блока и зонтик все той же горничной знаешь?))
Рассказывай, Анон.
мимокрок
О, вырулили таки на топик)))
Тут еще статью Логинова о Толстом не приносили, не ?
Анон с Блоком, спасибо, интересно. Про зонтик не знаю, но послушаю с удовольствием.
Рассказывай, Анон.
Блок был любим восторженными девушками и, даже не питая к ним чувств как к женщинам, с нежностью относился к их чувствам и переживаниям. История не сохранила ни одного плохого отзыва о Блоке от обиженного поклонника, в то время как о многим других их было в изобилии. Одна такая восторженная девушка увидела, как Блок забыл на скамейке свой старый зонт и побежала за ним вернуть, но увидев кумира настолько вблизи, расплакалась от радости и вместо того, чтобы вернуть зонт, прижала его к груди и попросила: "Можно, можно я оставлю себе Ваш зонтик? Я сохраню его на память о нашей встрече! Я буду беречь его как зеницу ока! Я никогда с ним не расстанусь! Это так много значит для меня!" Блок еще немного поговорил с ней, подарил ей старый зонтик, и девушка ушла счастливая, вся лучась. Блок посмотрел ей вслед и с сожалением пробормотал: "Как я ей теперь объясню? Подарю новый!" Надо ли говорить, что это был не его зонтик, а все той же горничной...
Ты прости, что я рассказываю таким языком, типа "Дети и Ильич", и не привожу ссылок, чьи это воспоминания, но я этого просто не помню уже( Трогательные эти историю помню, а кто их пересказывал - нет( Надо будет найти заново.
Спасибо, анончик
Тут еще статью Логинова о Толстом не приносили, не ?
Блок реально таким няшей был?)) А то после Маяковского и Есенина на поэтов серебряного века смотришь с подозрением
Блок реально таким няшей был?))
А еще он плакал над восковой фигурой Клеопатры. И стихотворение о ней написал.
http://www.stihi-xix-xx-vekov.ru/blok337.html
"Пятое то, что в нашем обществе, где влюбление между молодым мужчиной и женщиной, имеющее в основе всё-таки плотскую любовь, возведено в высшую поэтическую цель стремлений людей, свидетельством чего служит все искусство и поэзия нашего общества, молодые люди лучшее время своей жизни посвящают: мужчины на выглядывание, приискивание и овладевание наилучшими предметами любви в форме любовной связи или брака, а женщины и девушки — на заманиванье и вовлечение мужчин в связь или брак". Комментарии излишни. Более густую смесь канцелярита с псевдонаучной терминологией трудно себе представить.
ППКС
Это и правда психологизм?
"...подумала я, с счастливым напряжением во всех членах..."
По-моему, это фикбук.
И ещё одно мнение нельзя сбросить со счетов. Что бы ни представляли собой творения Льва Толстого, к настоящему времени над ними образовался столь мощный пласт культурных наслоений, что у многих в высшей степени честных и умных людей невольно возникнет ощущение, что посягнуть на Толстого значит посягнуть на самое культуру. Слишком долго Лев Толстой незаслуженно считался классиком русской литературы, оттеснив в сторону истиных титанов: Гоголя, Чехова и Достоевского. Как это могло произойти? Думается, ответ заключается в следующем:
Девятнадцатый век был временем писателей-романистов. Великая английская литература в этот период представлена творчеством Диккенса и Теккерея, великая французская литература могла гордиться именами Бальзака, Виктора Гюгю и Александра Дюма. А великая русская литература не могла похвастаться ничем. Не было у русских ни единого романа, перевалившего за тысячу станиц. И вдруг у не слишком известного литератора графа Толстого объявляется четырёхтомная громадина, в полтора раза превышающая самый толстый роман Диккенса или Дюма. Каковы бы ни были ее достоинства, "Война и мир" была обречена на восторженный прием, исключительно из патриотических чувств: мы, мол, не хуже гнилого запада. А тот факт, что толстовский опус прямо-таки просится для школьного разбора, особенно радовал наших доморощенных критиков. Чахоточные властители дум начала шестидесятых уже сошли в могилу, и господин Страхов мог беспрепятственно заложить основы "понимания" толстовского романа. В самом деле, подлинный анализ произведения — трудное и неблагодарное дело, куда проще обозвать Достоевского "больным талантом", а Лескова и попросту графоманом, небрежно и бездоказательно пихнуть Лейкина с его выкормышем Антошей Чехонте (легковесны, мол!), а затем приняться за сладостный образ князя Андрея. Ведь это так просто, критику думать не надо, резонёрствующий автор все уже объяснил, достаточно лишь извлечь нужные цитаты из столистового монблана.
Имеется и второй, еще более важный фактор. Со времен позорной Крымской кампании прошло восемь лет, а это как раз тот срок, когда у побитой нации невиданно возрастает воинствующий патриотизм (подросло новое поколение, которое горько жалеет, что "опоздало на войну", и полагает, что уж оно-то...). Очень хочется реванша, и напоминание, что после Аустерлица франзуцы все-таки были "отгвожжены", сладостно греет душу.
Так или иначе, несчастье произошло, Толстой стал считаться образцом русской литературы ("Когда б вы знали, из какого сора..."). Но значит ли это, что ложных идолов следует оставлять в покое и благодушно наблюдать их торжество? Если бы господствующее мнение всегда было правильным, мы до сих пор жили бы на плоской Земле. Кто-то должен первым крикнуть правду. И пускай меня после этого называют глупым мальчиком, пусть, если угодно, сравнивают с Моськой и той лягушкой, что вола превзошла — всё равно, истина дороже.
ЛЮДИ! КОРОЛЬ-ТО ГОЛЫЙ!
Аноны, вы не забывайте, что Толстой как раз и изобрёл этот самый психологизм, когда на первый план выходят противоречия в мыслях и чувствах героев, их метания. Естественно, с нашего момента литературного процесса его психологизм кажется довольно наивно исполненным, но раньше-то ничего такого не было вообще.
Золя по сравнению с Сорокиным тоже, знаете ли, не кажется шокирующе натуралистичным.
Я, кстати, скажу, что у Толстого мне детские вещи тоже очень не нравится. На мой взгляд, это вообще «не его», они очень плоские, особенно по сравнению с неоднозначностью его же романов. Но Логинов, извините, несёт такую херню, что мне смотреть на это стыдно.
Сперва он исходит из неверной посылки о том, что если автор плохо пишет для детей, то он плохо пишет вообще.
А потом начинает заниматься таким ёбаным стыдом, что если бы я не знала, что он писал в соавторстве с Перумовым, то решила бы, что он издевается.
P.S. Аноны, у меня ваши запросы лежат в отдельном файлике, хотела всё написать на выходных, но вообще времени не было, ждите до следующих выходных.
детские вещи тоже очень не нравится. На мой взгляд, это вообще «не его», они очень плоские, особенно по сравнению с неоднозначностью его же романов.
И мне. Анон с рассказов типа "Слива" еще в детстве дох со скуки, а роман "Детство" асилил только потому, что его подарили в таком возрасте, когда читалось вообще все. А вот "Казаки" анон до сих пор считает лучшим у Толстого. И "Хаджи-мурата".
Сперва он исходит из неверной посылки о том, что если автор плохо пишет для детей, то он плохо пишет вообще.
Почему неверной, можешь сказать? Классики говорили, что для детей надо писать лучше, чем для взрослых.
Почему неверной
Другой анон: если писатель гений, он не обязан хорошо творить для детей.
Почему неверной, можешь сказать? Классики говорили, что для детей надо писать лучше, чем для взрослых.
Так да, надо писать лучше, чем для взрослых. Дело в другом: есть писатели, которые хорошо пишут для детей, и есть писатели, которым это не удаётся. И вторые не обязательно бездарные, просто вот их талант для этого не подходит.
Вообще у многих талантливых писателей есть некая «область применения» таланта. Кому-то лучше даются рассказы, кому-то повести, кому-то романы. Кому-то психологическая проза, а кому-то остросюжетные вещи. Писатель вовсе не должен быть швецом-жнецом-на дуде игрецом.
Упс, это была я.
Если хотите, могу более подробно рассказать, почему Логинов несёт чушь.
Почему неверной, можешь сказать? Классики говорили, что для детей надо писать лучше, чем для взрослых.
Из этого следует только вывод, что если плохо пишешь для детей, то не пиши для детей. Может, ты для взрослых зато хорошо напишешь.
Мой любимый поэт - Мандельштам. Его стихи для детей меня просто бесят. Ну и что? Взрослые-то нравятся.
Писать лучше надо всегда. По крайней мере, стараться это делать. Иначе писание не имеет смысла. А уж для детей или для взрослых - это дело десятое...
Претензии к стилю Толстого, высказанные Логиновым, полностью поддерживаю. Это не стиль, это говно.
А, уже написали:
Так да, надо писать лучше, чем для взрослых. Дело в другом: есть писатели, которые хорошо пишут для детей, и есть писатели, которым это не удаётся. И вторые не обязательно бездарные, просто вот их талант для этого не подходит.
Вообще у многих талантливых писателей есть некая «область применения» таланта. Кому-то лучше даются рассказы, кому-то повести, кому-то романы. Кому-то психологическая проза, а кому-то остросюжетные вещи. Писатель вовсе не должен быть швецом-жнецом-на дуде игрецом.
Плюс много.