1
— Только посмотрите на него!
— Он сидит здесь, как будто это его место!
— Такой царственный взгляд!
— Ты хочешь сказать «наглый»?
— И немного наглый.
Мирданиэль с интересом подошла к столу, вокруг которого собралась целая толпа. На кого они все смотрят?..
Там, посреди бумаг, инструментов, перьев, чернильниц, карандашей, незавершённых деталей, лежал кот. Большой, чёрный, он вытянулся на полстола, обернул хвост (длиннющий) вокруг задних лап. Глаза у этого кота были янтарно-жёлтые и похожие на монетки — он медленно осматривал столпившихся вокруг эльфов, каждому будто доброжелательно кивая и жмурясь.
— Он, мне кажется, дружелюбный, — нерешительно сказала Мирданиэль, — так нам жмурится… А почему он на столе? Он не разорвёт наши проекты?
— Вроде бы просто лежит, — отозвалась Ласвен. Она уважительно относилась ко всем котам в Ост-ин-Эдиле, подкармливала их и знала по именам.
— Знаете что, — возмутился только что подошедший Торондиль, — вообще-то тут есть и мои бумаги! Кот, кыш! Давай! Уходи! Ну!
И растерянно обернулся:
— Друзья, он не уходит, как его прогнать?
Кот продолжал всех доброжелательно и, как уже казалось Мирданиэль, с лёгкой издёвкой оглядывать собравшихся. Глаза у него, и правда, были необыкновенные: огромные, совершенно круглые, но и хвост внушал уважение.
— Ни у кого из наших котов нет такого хвоста, — восхищённо пробормотала Ласвен, — вы видите? Он такой длинный! А усы какие пышные! А шерсть! Вся блестит, волосинка к волосинке.
— Довольно упитанный кот, — согласилась Эрвен. Она попыталась вытянуть из-под гостя свою бумагу. Кот не шелохнулся, бумага тоже. — А как его зовут?
— Не знаю, — призналась Ласвен. — Впервые его вижу.
2
Чёрный кот появился неизвестно откуда и сразу стал вести себя как самый главный. Рыжая кошка, которая раньше всеми заведовала, попробовала было на него шипеть и даже пару раз попыталась поколотить его, но чёрный уворачивался и уходил, в драку не вступал, в ответ не шипел и даже уши не прижимал и хвост не топорщил.
Потом к нему подступил полосатый, один из главных, у него недавно родились котята, так что он вёл себя степенно и даже двигался медленнее обычного. Он встал напротив чужака и глухо зарычал. Чужак сел и внимательно посмотрел на полосатого. Полосатый встопорщил загривок и завыл. Чужак встал и ушёл к мискам с едой, никак не выказав недовольства.
Тогда к чёрному нахалу осторожно подошла трёхцветная, довольно молодая, довольно нервная, но всегда по делу, особенно теперь, когда у них с полосатым были котята. Она понюхала его, потом лизнула, но реакции тоже не добилась: кот продолжал есть чужую еду.
Последним рискнул разобраться с чужаком огромный чёрно-белый кот. Если посмотреть, то он был даже больше чёрного, суровый, мрачный, с прозрачно-зелёными глазами — его побаивались остальные, когда он подходил к ним слишком близко и глядел не моргая. Но чёрный только посмотрел как будто сквозь чёрно-белого, легко прыгнул на стол и принялся вылизываться.
3
— Куда же он пропал? — Мирданиэль задумчиво ходила по мастерской, заглядывая под столы, стулья, на полки и в ниши.
В последнее время многие коты куда-то запропастились: и рыжая, и огромный чёрно-белый котяра, и полосатый со своей трёхцветной подругой и их котятами. Конечно, многие другие по прежнему иногда мелькали на улицах Ост-ин-Эдиля, а некоторые по старой привычке пробирались в мастерскую и бегали по башне, охотясь на мышей. Но их стало куда меньше! И об этом тревожилась не только Ласвен, но и другие.
Правда, чёрный неизменно появлялся в мастерской. Иногда он приносил мышек, но чаще птичек. И был единственным, кто вообще охотился на птиц: остальным эльфы объяснили, что птиц лучше не трогать — и коты послушались. Вот только чёрный никак не хотел понимать… Но даже несмотря на это, несмотря на его наглость и самоуверенность, Мирданиэль ловила себя на мысли, что беспокоится о нём. Наглый он, конечно, вечно прыгает по столам, заглядывает повсюду, никого не боится. Но такой красивый! И как раз он даже позволил Мирданиэль себя погладить и даже показал свой живот. Тогда оказалось, что этот кот вовсе не целиком чёрный — на животе оказалось несколько белых пятен, что ещё больше умилило Мирданиэль.
И вот теперь он тоже пропал.
— Ты что-то потеряла?
Мирадниэль вскрикнула от неожиданности и обернулась: у дверей стоял Аннатар и вопросительно смотрел на неё.
— Я кота ищу, — объяснила Мирданиэль, оправившись от испуга.
— Они обычно ближе к кухне, как я успел заметить, — улыбнулся Аннатар.
— Этот… такой большой, чёрный, с длинным хвостом, всё время в мастерской, но я его что-то не вижу, хотела покормить.
— Здесь нет котов, как видишь, — развёл руками Аннатар, — я думаю, он где-то в городе. Коты любопытны.
4
Рыжая ушла, когда этот чёрный негодяй поступил — как негодяй! Порвал документ того молчаливого двуногого, который трясётся над своими чертежами, будто они его новорождённые котята. А потом чёрный сбежал — и двуногий подумал, что это она, рыжая! И шуганул её из мастерской! Прогнал! Даже кинул в неё чем-то тяжёлым! Как будто не все семь лет своей жизни провела здесь! А ведь все эти годы она ловила мышей, не трогала документы, даже прислушалась к просьбе не трогать птиц — хотя те так обнаглели, что ловить их можно было слегка шевельнув лапкой.
Полосатый тоже ушёл. Однажды утром они с трёхцветкой обнаружили, что котята куда-то пропали. Трудно описать, как они испугались! Искали котят повсюду, бегали, кричали, потом прислушивались в надежде, что услышат их тихий писк! А потом какая-то птичка прочирикала, что видела пятерых крошечных котят у реки! И что они замёрзли, проголодавшись, и страшно напуганы! Полосатый и трёхцветка мигом помчались туда — и каким же было их облегчение, когда они нашли своих детей, голодных, замёрзших, испуганных, но живых! Только кто мог их выкрасть и отнести туда? Этого не знала ни птичка, ни другие коты. Но кто ещё, если не двуногие?.. И в таком случае ни полосатый, ни трёхцветка не собирались возвращаться к ним. И птичек с этих пор они решили ловить, кроме, конечно, той, которая рассказала им про котят.
Чёрно-белый ушёл из-за дуэли. Он проиграл чёрному в битве. Отделался легко, царапинами и разодранным ухом — ерунда полная, но больше всего пострадала честь! Единственное, что оставалось — покинуть Ост-ин-Эдиль и вообще Эрегион навсегда. Мир большой, он где-нибудь обретёт самоуважение.
5
— А кто разобрал мой столик? — Торондиль был одновременно в недоумении и ярости. — Ну скажите, кому понадобилось? Бумаги все разлетелись, собирал их полчаса по всей мастерской!
— О чём ты? — проходившая мимо Эрвен с интересом взглянула на аккуратно разобранный столик Торондиля. — Знаешь, я не могу себе представить, чтобы кто-то из наших этим ночью занимался.
— Я тоже! — крикнул ей в спину Торондиль. — Но кому-то явно не спалось! Я столик соберу, конечно.
История о печальной судьбе столика Торондиля быстро разлетелась среди мастеров гвайт-и-мирдайн. К вечеру уже все обсуждали, что же могло случиться, но ни к какому выводу не пришли.
А на следующий день заново собранный столик снова лежал развиченный на детали.
— Понимаешь, — Мирданиэль выглядела озадаченной, но при этом не слишком огорчённой, — собрал, он собрал свой столик, ты знаешь, такой деревянный, складной, из тонких реек и пластин,
— Помню, конечно, он сам этот столик изобрёл, рассказывал каждому встречному-поперечному, он о Гондолине меньше рассказывает, чем об этом столе, — ответила ей Ласвен. — И что? Деталь потерялась?
— Нет, понимаешь… — Мирданиэль запнулась, как-то порозовела, потом, не сдержавшись, рассмеялась: — Его опять сегодня ночью разобрали! Так аккуратно… — Мирданиэль совсем потеряла контроль от смеха: — Детали сложены были… сто… стопочкой…
— Что? — против воли и Ласвен улыбалась.
— Стопочкой! Сложили! Детали! — Мирданиэль отдышалась и пошла пить воду.
— Бедный Торондиль, — покачала головой Ласвен, — кто же так над ним шутит?..
Кто бы ни шутил, делал он это с поразительным упорством, потому что на следующий день столик снова раскрутили.
— Не сходи с ума, — закатила глаза Эрвен, — ну, кому это надо? Разве что кто-то неосознанно… во сне?
— Издеваешься? — возмущался Торондиль. — Вместо того чтобы помочь мне найти злодея, предполагаешь глупости! Ещё скажи, я сам разбираю его ночью!
— Так, если ты тут ничего не трогал, давай осмотрим место, может, обнаружим следы, — сдалась Эрвен и стала медленно обходить вокруг разобранный столик, согнувшись, чтобы внимательно осмотреть пол. На полу, правда, кроме сложенных аккуратными кучками деталей, ничего не было, хотя…
— Гляди-ка, — пробормотала Эрвен, присматриваясь, — здесь так много чёрной шерсти!
6
Он думал, что точно умрёт: несколько дней его лихорадило, совсем не хотелось ни есть, ни пить, было только одно желание: забраться в самое тёмное место и сидеть там, чтобы никто не нашёл. Так он и поступил: залез под кровать одного из двуногих и там отсиживался. Как хорошо, что он был таким маленьким и совсем чёрным — под кроватью его никто не нашёл бы! И там он оставался, радуясь, если от камина тянуло теплом, и дрожа от озноба, когда это тепло истаивало. Он слушал разговоры двуногих и дремал под них, надеясь, что уже больше не проснётся.
Но вдруг лихорадка отступила, стало легче дышать и даже появилось желание выбраться из-под кровати! Поймать мышку! Или, наверное, муху, потому что на мышку сил не было никаких.
Далеко он не прошёл — устал и сел в пролёте лестницы, но тут почувствовал запах еды! Кто-то, наверное, уронил кусок жареного мяса, причём совсем недавно. Чёрный котёнок схватил кусок и утащил под лестницу, там постепенно, чувствуя, как становится легче, съел его и уснул. Проснувшись, снова отправился на поиски еды, почти не помня, как слаб был накануне. Сейчас двигаться было легко, есть хотелось настолько, что получилось поймать и с удовольствием съесть мышь, хотя она явно была уже кем-то из других котов немного придушена. Любопытно, кто это её придушил? Потому что ни одного кота ему до сих пор не встретилось.
Чёрный котёнок успел доесть добычу, как вдруг появился тот чужак, явно в плохом настроении. Что это с ним? Он же всегда был таким спокойным и даже как-то понюхал чёрного в ответ. Но сейчас он зарычал, распушил хвост и собрался нападать. И глаза его горели очень злым жёлтым огнём.
«Это потому, что мышь была поймана им», — догадался чёрный котёнок и стал отступать вниз по лестнице. Чужак с воем погнался за ним, так что бежать пришлось изо всех сил. И откуда они только взялись в котёнке, который недавно только и мечтал о скорой смерти!
7
Огонь освещал только маленький круг перед камином, выхватывая из полумрака два кресла и низкий столик с двумя кубками и полупустой уже бутылкой. Зажигать свечи не хотелось, как не хотелось и прерывать неторопливую беседу, хотя касалась она вопросов самых тривиальных.
— Они пропали, — задумчиво говорил Келебримбор, — все, кроме чёрного, ему Ласвен даже имя не дала ещё. Она говорит, этот кот постоянно сидит в мастерской, в кузнице, пробирается в библиотеку. Очень любопытный. Как-то, представь, я его нашёл у себя в комнате. Он сидел в кресле с таким видом, будто это его кресло!
— У котов всегда такой вид, — усмехнулся Аннатар и чуть прищурился, глядя на огонь.
— Верно, верно. Я согнал его — хотел кое о чём подумать в одиночестве, а в кресле у окна так хорошо размышлять и смотреть на город. И тут этот чёрный кот забрался мне на колени — и заснул! Ничего не боится. Но теперь… Ласвен говорит, что только он в Ост-ин-Эдиле и остался! Не прогнал ли он других? Коты вечно дерутся за территорию.
— Это тебя беспокоит? Тебе так нужны коты? — Аннатар явно улыбался, слышно было по голосу.
— Нет, не слишком. Хотя мне приятно, когда они мурчат. А Торондиль, кажется, даже рад, что они ушли: кто-то из них испортил чертёж нового фонтана, а потом ещё эта история со столиком… Так что Торондиля можно понять. Вот Ласвен расстроилась. Мирданиэль, кажется, тоже. Выходит, только чёрный и остался. Не пойму только, где он сейчас? Мне кажется, я ему нравлюсь. С тех пор, как я нашёл его в своём кресле, иногда он приходит ко мне по вечерам, ледит в кресле или даже в кровати и мурчит. Я уже как-то привык.
— Мышей ловит, — отозвался Аннатар.
— Да, да, наверняка. Он, говорят, и птиц ловит. Хотя остальных мы убедили не трогать птиц. Я бы предпочёл, чтобы они и мышей не ловили, но мыши грызут свитки, так что… — Келебримбор развёл руками и наклонился, чтобы взять кубок. — Но птицы никак нам не вредят!
— Это коты, Келебримбор, — в голосе Аннатара послышалось лёгкое раздражение — и Келебримбор поспешил сменить тему.
8
Чёрный лоснящийся кот сидел на подоконнике башни и вылизывался с удовлетворением. Солнце грело его бок, он только что съел воробья, ни одна душа не догадывалась, кто он на самом деле и чего добивается. Провал — совершенно незначительный! — получился только с дурацким столиком… но так трудно себе было отказать в удовольствии слегка поиздеваться над этим самоуверенным Торондилем!
А так всё шло как по маслу — лучшего он и пожелать не мог: во всём городе не осталось котов, кроме него. Мало-помалу, так или иначе, но он прогнал их всех. Кого-то хитростью, кого-то обманом, кого-то прямой силой.
Городу и всему Эрегиону осталось жить считаные недели. Нечего тут делать котам.
И чёрный принялся тщательно вылизывать свой длинный хвост.
soon 
скоро 
pronto 
Можно принести допиленный более менее подходящий фрагмент, наверное