4 августа 2024 г. (5 дней спустя)
У меня нет сил или терпения возвращаться в AITAH, поэтому я просто делаю это здесь. Быстрое и грязное обновление:
Нет. Моя жена мне не изменяет. Насколько я знаю, она не больна, у нее нет опухоли или признаков раннего слабоумия. Если бы это было так, все это было бы легче пережить. Может быть, это перименопауза или менопауза, я не знаю. Мне все равно.
Да, я буду добиваться развода. Нет, я не буду вдаваться в подробности. Я уже поговорил с адвокатом. Майя в настоящее время живет со мной и моими родителями. Я скоро буду искать квартиру / кондоминиум для сдачи в аренду. Я чувствую, что злоупотребил гостеприимством. Майя подумывает взять небольшой отпуск, чтобы навестить своего отца. Я не виню ее.
Я сейчас в гребаном беспорядке. Я даже не знаю, зачем я снова вошел в эту учетную запись, кроме как сказать "нет", моя жена действительно не изменяла мне. Я могу честно сказать, что хотел бы, чтобы это было так. Это было бы намного, блядь, проще, чем это дерьмо.
Спасибо за совет и заботу.
Я не знаю, что делать: 7 августа 2024 г. (3 дня спустя)
Прошу прощения, если это неподходящее сообщество, но мой друг предложил это, и я подумал, что, возможно, это подходящее место, чтобы выговориться, получить совет или что-то в этом роде. Я не уверен, какая информация необходима или актуальна, поэтому я просто запишу все, что придет в голову.
Я женат на своей жене Грейс 13 лет. Мы вместе 16. Когда мы впервые встретились, она сказала мне, что у нее низкий уровень / нет контактов со своей семьей. Это было какой-то очевидной травмой, и, как человек с посттравматическим стрессовым расстройством, я уважал то, что она, возможно, не готова поделиться этим. Плюс, моя семья любила ее, поэтому я был рад поделиться. После непродолжительного знакомства, прямо перед тем, как я сделал предложение, она рассказала мне больше о своей семье.
Грейс из глубоко фундаменталистской христианской семьи. Я знаю, что история с umbrella имела большое значение, а также то, что она вышла замуж молодой и еще много по-настоящему хренового дерьма. Она вышла замуж в 16 лет за сына друзей семьи. Ему было 19. В некотором смысле ей повезло, потому что ее бывший муж перевез ее через весь штат, подальше от семьи, и она смогла закончить школу и поступить в колледж. Насколько я могу понять, он тоже хотел уйти из культа. У нее родилась их дочь Майя, когда ей был 21 год, а он заканчивал последний класс школы. Когда он закончил школу, он уехал в аспирантуру в Европу, а она вернулась домой, к своей семье. Вскоре после этого они развелись.
После развода ее семья пыталась выдать Грейс замуж за парня, который был вдвое старше ее, что стало для нее сигналом, наконец, тоже уйти. Из того немногого, что она мне рассказала, это был нелегкий выход. Было много насилия, и она предположила, что имело место похищение со стороны пожилого мужчины. Однако, в конце концов, она вышла. Она забрала свою дочь, переехала к дальней тете, отрезав большую часть семьи. Несколько лет спустя она встретила меня, а остальное было историей. До этого года.
Последние несколько месяцев моя жена была очень раздражительной, с внезапными приступами гнева, замкнутой. Она медсестра, и сначала я подумал, что она перегорела. Во время пандемии она работала сутками напролет без перерыва. Я подумал, что травма от этого и просто безостановочного дерьма с covid наконец-то дает о себе знать, и я несколько раз предлагал, может быть, ей стоит взять отпуск. В последний раз, когда я предложил это, она взорвалась и начала обвинять меня в измене. Это была напряженная перепалка, она сказала, что у нее есть доказательства, и я хотел их увидеть, она выбросила мой ноутбук, и я ушел.
Чуть позже мы еще раз поссорились по телефону, где она сказала, что отправит доказательство моей неверности адвокату, а я сказал передать его моему. После этого мы в основном общались текстовыми сообщениями, и в основном она присылала мне новости на работе или глупые мемы. Периодически она умоляла меня рассказать ей правду об измене, но я понятия не имел, о чем, черт возьми, она говорит.
Последние несколько недель я ждал, какие у нее были доказательства, чтобы она поговорила со мной больше, чем несколько мемов тут и там, что угодно. Я жил со своими родителями, и это было чертовски напряженно. Я думал, что никогда не узнаю, что происходит, пока несколько дней назад она не появилась у моих родителей, чтобы поговорить. И, наконец, она рассказала мне о доказательстве моей измены, которым была ее коллега, сказавшая моей жене, что видела меня с другой, гораздо более молодой женщиной.
Так что ладно, я справлюсь с этим. Я задаю несколько дополнительных вопросов, как она выглядела, где это было и т.д. Я довольно быстро понимаю, что она говорит о Майе. Мы иногда ходим с ней в больницу пообедать, и ее коллега, должно быть, видел нас вместе. Простая ошибка, верно? За исключением того, что моя жена знала, что ее коллега описывала Майю и более или менее предполагала, что я изменял ей с ребенком, которого помогал растить, и называет меня папой.
Я старался не злиться, потому что знаю, что у нее большая травма из-за того, что пожилые мужчины встречаются с молодыми женщинами, особенно после того, что ее родители пытались заставить ее сделать. Но в то же время я почувствовал отвращение и предательство, что она когда-либо думала, что я это сделаю, и разговор перешел в другой спор. Во время этого спора она признала, что это был не просто коллега, коллега - ее двоюродная сестра Шелия. И Шелия все еще в церкви.
Все начинается с того, что она тусовалась с Шелией во время простоя. Она звонила и разговаривала со своим отцом. Тот, который пытался выдать ее замуж за мужчину старше меня сейчас. Она снова ходила на церковные собрания, когда я думал, что она на работе.
И знаете что, никакие церковные штучки не были бы проблемой. Если она хочет быть христианкой, неважно. За исключением того, что все, что она извергает, противоречит всему остальному, что она извергает. Во-первых, я, очевидно, нахожусь в "расцвете сил" для детей, мне 44. Мой расцвет для детей миновал. Майе 21 год, и я в восторге от того, что она живет дома, но я также в восторге от того, что она может сама убирать свою ванную.
Поскольку мой отец светский еврей, он злой, и это зло передается мне. Моя мама еще большее зло, потому что она была христианкой (на самом деле она никогда ею не была, ее семья была закоренелой католичкой, я не уверен, что она когда-либо была на мессе), но мама отвернулась от церкви и не воспитала меня христианкой, что является злом.
Моя мама, женщина, которая любит мою жену, вероятно, больше, чем меня, теперь, по словам моей жены, грешница и лживица.
Но больше всего меня тошнит от того, что она предположила, что наша дочь, замечательный ребенок, которая так сильно любит свою маму, виновата в том, что она "молода и выставляет себя напоказ".
В моем мозгу все перемешалось. Было еще так много всего. Она продолжала, как мне показалось, несколько часов, прежде чем я попросил ее уйти. Я не был хорошим кормильцем, потому что ей нужно было работать. Я знаю, что напомнил ей, что предлагал ей взять отгул на работе, но, очевидно, это было доказательством того, что я просто пытался изолировать ее от семьи. Было так много гребаных касательных и заговоров. Как и предлагая ей пройти курс терапии, что я делал еще до пандемии, но особенно после пандемии, я пытался промыть ей мозги, чтобы она смирилась с тем, что у меня роман с Майей. Я ничего из этого не понимаю.
Я не знаю, что делать дальше. Я даже не знаю, с чего начать. В тот вечер, после ухода моей жены, Майя позвонила в слезах, потому что ее мама наговорила ей какой-то действительно ужасной херни. Итак, я сказал Майе переехать ко мне и моим родителям, и это только подлило масла в огонь, так что теперь Грейс думает, что мы живем вместе.
Я позвонил адвокату и думаю, что моему браку пришел конец, и я не знаю, что делать. Я не знаю, где начинается фундаменталистское дерьмо, и где заканчивается заговор, и что я вообще должен делать, чтобы все исправить. Я не уверен, что я могу все исправить. Я даже не знаю, как я пропустил, что все развалилось до такой степени.
Я немного пьян, будьте терпеливы со мной: 11 августа 2024 г. (1 неделя спустя)
Я видел свою жену ранее сегодня. Хотел сесть и начать говорить о том, как будет выглядеть развод между нами. У нас более десяти лет переплелись наши финансы, наш дом, наши жизни. Я оплачивал школу Майи. Это ее работа, за счет которой мы получаем большую часть нашей страховки. Я внес первоначальный взнос за наш дом, но она выплатила ровно столько же, сколько и я.
Всем этим займутся юристы, но в то же время я просто хотел посмотреть на нее и заставить ее понять, что она делает. Развод - это не просто слово, это реальная конкретная вещь. Жизни, которыми мы жили, закончились, как мы это знаем. Мы не старые, не то чтобы мы не могли двигаться дальше от этого, но в то же время я был ее мужем так долго, что не знаю, кто я без нее.
Когда я вернулся домой, я начал пить и не прекращал весь вечер. Что чертовски глупо, не делай того, что я сделал. Я просто не мог остановиться. Я продолжал видеть здесь, сидящего напротив меня. Отказывается смотреть на меня. Я ее больше не знаю. И я не уверен, знал ли я ее когда-нибудь. Мой терапевт говорит о маскировке, верно? Из-за ПТСР, СДВГ и прочего дерьма. Я часто маскируюсь перед коллегами, клиентами или кем-то еще, но мне никогда не приходилось маскироваться дома. И теперь я задаюсь вопросом, не скрывала ли она, что счастлива со мной, весь этот брак.
Была ли она несчастна все это время? Выбрала ли она меня, потому что я был стабильным и хорошим отцом для Майи? Я не урод, но и не красавец. Наша сексуальная жизнь была хорошей, но так ли это? Она делала это только потому, что в детстве усвоила всю эту хрень, что должна была доставлять удовольствие своему мужу? Меня тошнит. Я чувствую, что оскорбил ее, потому что я не знаю, насколько это была ее вина, а насколько просто программирование, которому она подверглась в той гребаной церкви.
И Майя, господи, Майя просто ... она не замечательная. Она так старается быть стойкой и сильной, но она моя малышка. Я научил ее ловить рыбу, и у нее это получается лучше, чем у меня! Она научила меня вязать, когда у меня были проблемы с работой во время пандемии и я боролся с карантином. Она такой удивительный ребенок, и ей больно, и я ненавижу Грейс за это. Я ненавижу ее за то, что она причиняет боль нашему ребенку.
Но я люблю ее. и это тоже причиняет боль. Я не знаю, какой во всем этом был смысл. Я вернулся, чтобы перечитать теории об измене мне или менопаузе. Я думал, что то, что у нас было, можно исправить. Я думал, что если я поработаю над этим, мы сможем все изменить. И вот все кончено. Это так чертовски окончательно. Пусть это будет уроком, иногда дерьмо просто заканчивается, и никто из нас ничего не может с этим поделать.