***********************************************************************************************
Отблеск разочарований
https://ficbook.net/readfic/5650858
***********************************************************************************************
Направленность: Джен
Автор: [Цветик] (https://ficbook.net/authors/1397632)
Беты (редакторы): awgusto2015
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Размер: Мини, 40 страниц
Кол-во частей: 32
Статус: закончен
Метки: Ангст, Психология, Философия, Дарк, Стихи
Описание:
Безнадежности печать...
Посвящение:
Единомышленникам.
Публикация на других ресурсах: Разрешено только в виде ссылки
========== Зимняя поэма ==========
Измеряются грустью и чашками чая
Безымянные, кроткие, зимние дни.
Проживаешь мгновения, не замечая,
Как бесследно теряются в прошлом они.
Покрывает надежды обманчивый иней,
Запотевшая память подобна окну.
Растворяется контур реальности синей:
Над экраном холодным и ясным усну.
Утомлен безучастностью, сентиментален,
Погружаюсь, запутавшись, в тихую тьму.
А приснятся весенние язвы проталин
И снега, равнодушны к концу своему.
И покажется, будто неловко ступаю
По сулящему гибель лукавому льду,
Приближаюсь безвольно к незримому краю,
Безучастно забвения смертного жду.
Обреченность души молодой беспричинна,
И мечты, и стремления сердца смешны.
Неизбежно и близко маячит кончина,
Обещая обители вечной весны.
И былого сомнения ныне убоги,
Поглотила пучина загробной реки;
Мысли канули в тени последней дороги.
Берега колдовской глубины далеки.
Не внимая молитвам, судьба непреклонна,
И слова, и молчание тщетны, пусты,
Но зовут перезвоны миров Авалона
Сквозь слепую завесу могильной черты.
Промелькнуло знамение в зыби туманной,
Воплощение обетованной земли.
Кровоточит сознание призрачной раной.
Рассеченную веру, Харон, исцели!
На морозе растрескалась черная лодка,
Перевозчик не тронет стремнину веслом.
Изменилась от боли и страха походка:
Не устанешь терзаться, скорбеть о былом.
Разрывается грудь от печали железной,
Утянуло уныние душу на дно.
Беспредельная пропасть зияющей бездной
Констатирует факт: умереть суждено.
Принимаю жестокую истину эту.
Под ногами не твердь, но крошащийся наст.
Пересечь пожелавший замерзшую Лету
Неизбежно бесценное стражу отдаст.
Проседает поверхность, ломаясь и тая,
Увлекаясь течением мертвой воды,
И тасует агония льды, как живая,
И надежды безлики и сердцу чужды.
На сминаемой глади нельзя схорониться,
Настигает невидимый ужас. Фантом
Беспощаден. Аида владений граница
Исковеркала личность в тумане густом.
Просыпаюсь, но кровь под висками грохочет,
Что увидел в зловещем, пророческом сне.
И дрожу, возвратившийся первопроходчик,
Почему темнота ухмыляется мне?
От правдивого зеркала в страхе отпряну,
Не поверив, что нет в волосах седины.
Удивленный открытому в духе изъяну,
Осознаю, подобные обречены.
Не бывает беспечна дорога поэта,
И печаль неотступная бдит за спиной.
Угнетает суровая истина эта.
Почему безучастность любезна со мной?
Очарован иллюзией, горечью болен,
За словами под землю бреду в глубину.
В лабиринтах блуждаю заброшенных штолен,
Из несчётных идей выбирая одну.
И в прорубленных поиском чьим-то пещерах
Затеряюсь: химеры, иллюзии, ложь.
В предрассветных неискренних сумерках серых
На умершего в зеркале старом похож.
Бесполезен желанием я. Одноразов
И порыв, и поэзии выкрик немой.
Принимаю стекляшки за груды алмазов.
Одиссей никогда не вернется домой.
Помню Данте и вечный огонь Одиссею,
И правдивый, бесплотный, печальный язык.
Опереться на слабую веру не смею,
К безысходности мрачной за годы привык.
Не боюсь ежечасной угрозы обвала,
Не боюсь нависающей тяжести гор.
Обещания прежние боль разбивала:
Неужели конец человечества скор?
Умываюсь, покинув недвижность постели,
И безмолвие, будто чудовищный глаз,
Наблюдало, мгновения скорбно летели.
Сердце клятвам поверит единственный раз.
Но слезами обет приношу перед Богом,
Не терять ни мгновения, миг не терять.
На пути разрушения скользком, пологом Не могу, покатившись, подняться опять.
Не достоен, не каясь, сияющей схимы,
И лампады без масла угас фитилёк.
Если муки посмертные непостижимы,
На чудовищность тления душу обрёк.
Но простился разбойнику чад беззаконий.
Получу ли ответ, отстрадав на кресте?
Не ослабнет смятения пламень драконий,
Не сотрутся бесследно деяния те.
Поклонюсь утешающим, строгим иконам,
И молитва развеет гнетущую тьму.
И прощенный, служивший делам беззаконным,
Не надеюсь тщеславно спастись самому.
На восходе сугроб переливчат и розов,
И затейлив узор приукрасил окно.
Неужели с уходом кристальных морозов
Полотно белотканное обречено?
Опалив чистоту, молодое светило
Прожигает сияющий кров белизны,
А снежинки в бесплодную грязь превратило.
Обтекают деревья угрюмы, темны.
Почему разрушения ярость воспета?
Сожаления вязки, сугубы, остры.
Разлилась половодьем забвения Лета,
Разделяя потоком зеркальным миры.
А тлетворная оттепель жизни хлопочет,
Умирает в смирении зимний покой.
Вырываются листья из лопнувших почек,
И весна торжествует в капели слепой.
========== I ==========
Я ослеп, в близнецах не заметив сходств!
Спутал ласку, лукавство, поддержку, травлю.
Но, пожалуй, что всё-таки вам оставлю
Руководство по выбору руководств!..
Слишком много вокруг двойников-систем,
Много ханжества, злобы, слепой морали.
Почему мы бессмысленно умирали,
Не ответив: куда, почему, зачем?..
Что же выбрать, ведь каждый посыл двояк,
И куда обречённому обратиться?!
Может быть, нам укажет дорогу птица?
Или вспыхнет во мраке живой маяк?!
Озарение даром не дастся нам!
И придётся самим выбирать дорогу!
Будто палкой прощупывать понемногу
Эту топь, поглотившую дом и храм!..
Сам я сдался, в немой темноте зачах!
Да и вряд ли другому глаза открою!
Я могу только крылья сломать герою,
Мудрецу указать на изъян в речах…
Горький опыт словами облечь могу.
Нет, молчание скажет призывов боле.
Как в тюрьме, заточён на бездушной воле,
Чуждый другу и вверившийся врагу.
Руководство?.. Вы спрашивали?.. Ах, да…
Я, пожалуй, без радости, но отвечу…
Не бросайтесь за что-то бездумно в сечу
И не верьте, когда упадёт звезда!
Не боритесь с фантомом и миражом!
Не загадывайте в пустоте желаний!
Может быть, вас рассвет освящает ранний,
Впрочем, мы благодати не сбережём…
Руководство по выбору руководств…
Груз ошибок попробуй облечь словами!
Я молюсь, пусть пребудет надежда с нами…
Проповедую с толикой Дон-Кихотств…
Только проповедь эта давно пуста,
Руководство моё никому не нужно!
Я иду, хоть шатаюсь… Иду натужно,
Не бросая подобранного креста…
========== II ==========
Но я такой же наркоман,
Как те, что на игле.
В пустой душе самообман,
Мне скучно на земле.
Вдыхаю ароматы книг,
И словно кокаин
Мне в кровь иллюзией проник…
Я потому один,
Что тусклый страх в груди моей
Сознание сковал.
Я предпочел игру теней
Живым. Я предавал
Себя так часто, что боюсь
Взглянуть себе в глаза.
Я отражению клянусь,
Что нет пути назад.
Но силу воли потеряв,
Не верю в силу слов.
Себя в бессилии коря,
Быть сильным не готов.
Не оттого печальный стон
Исторгну в тишине,
Что детства светлого лишен,
Что ныне горько мне,
Но оттого, что хороню
Наивную мечту,
Предав незримому огню
Иллюзий красоту.
========== III ==========
Блеск бездушного металла
И тщеславия игра,
Жизнь иллюзией мелькала,
Ртутью вместо серебра.
Но богатство отражений
Множества кривых зеркал
Осязают только тени.
В них я истину искал.
Находил в самообмане,
Я иначе жить не мог.
В страхе разочарований
Прятал голову в песок.
Не любить, не расставаться:
Бесконечный маскарад.
Я в реальность декораций
Был поверить только рад.
Смех без жизни, без эмоций,
Без раскаянья печаль.
Для чего, за что бороться?
Даже прошлого не жаль.
С равнодушным тусклым взглядом
Сердцем на века уснуть,
Проникает в душу ядом,
Серебра заменой, ртуть.
========== IV ==========
Но жизнь — борьба.
А результат:
Землей обглоданный скелет.
Твоя мечта,
Твоя судьба
Бессильны перед мраком лет.
Смерть господина и раба
Равна. Последняя черта
Прижизненных различий след
Сотрет. Безмолвная мольба
Живым сквозь памяти врата
От тех, кому навеки свет
Отрезал гнет
Могильных плит.
Давно объявлен приговор:
Гроб и гранит
Креста. Вернет
Наш прах земле долги. И взор
Потухнет. Вечностью уснет,
Кто был при жизни знаменит, —
Безвестен. Бесполезен спор
С бездушным роком. Зачеркнет
Нас время и не сохранит
Ни мыслей, ни немой укор.
========== V ==========
Учись в толпе молчать! Не торопись делиться
Всем тем, что ты в безмолвии копил!
Не верь внимательным и дружелюбным лицам
И звеньям позолоченной цепи!
Не признавай пустой формальности оковы
И одинокой доли не страшись!
Будь, сердце, к жизни, смерти, ко всему готово,
Развеяв сумрак пламенем души…
Вскорми печалью разум. Знай, реальность-клетка
Лукава правдой, истиной бедна!
Не закрывай глаза, но все равно так редко
Сквозь мутный мир достигнешь взглядом дна…
Не говори ни с кем! Завязнешь и утонешь,
Забудешься, не вспомнишь цели ты!
Стремись вперед. Лишь не сорвись на зыбком склоне
Своей далекой призрачной мечты…
Отбрось все то, что люди ищут жадно, слепо,
Иди один по тайному пути…
Не миновать в итоге вечности и склепа,
Успей в себе сокровище найти…
Умри самим собой! Законченным и цельным,
И пусть забвенье праху суждено!
Свою ты прожил жизнь не жалко, не бесцельно:
Художник, завершивший полотно.
========== VI ==========
Разрядом мысли пробегут по нервам,
Сознания натягивая нить.
Цветаевой не стало в сорок первом,
Её никто не вправе обвинить.
Видны сквозь землю гробовые доски:
Прах мертвых под ногой, а не песок.
Причина, по которой Маяковский
Покончил с жизнью, выстрелив в висок.
В грядущем вижу бури потрясений,
В упор же игнорирую любовь.
Однажды понял, почему Есенин
Сменил чернила лирики на кровь.
Самоубийцам только Бог — судья.
О Долге говорить не вправе я.
========== VII ==========
Реальность — призрачный дворец,
Взаймы обещанный судьбой,
Где каждый — истины творец,
Что встретится с самим собой.
Я обездоленный борец,
Невольно вышедший на бой.
Как мошка, впаянный в янтарь,
Как вмерзший в лед среди снегов.
Я обезумевший бунтарь,
И кровь друзей, и кровь врагов,
Я проливаю на алтарь
Слепых языческих богов.
Но боги мёртвые молчат,
Ответить не под силу им.
А мы, как тысячи волчат,
Кровавой трапезы хотим.
Слепые демоны кричат,
И каждый пустотой томим.
Вдали от светлых берегов
Страдаем в мёртвой пустоте
И проклинаем тех богов,
Что ранее вели к мечте.
Но вечных не достичь лугов,
Застыв в усталой немоте.
Реальность — проклятый ларец,
Который мы должны открыть.
Из трав сплетаемый дворец:
Ромашка, подорожник, сныть.
Но крови на траве багрец:
Следа жестокости не смыть.
Где утешение найти,
Когда не можешь встать на путь,
Нащупать истины пути?
И как с дороги не свернуть,
Когда не стало сил идти,
Как будто придавила ртуть.
Всему страдания — венец,
И тропы Правды скрыты в них.
Страдает брошенный птенец,
Взлетая. Крик его затих.
Страдания — всему конец,
И боль — всему последний штрих.
========== vIII ==========
Свече недолго суждено гореть,
Так мало пламени сиять осталось!
В душе таится тихая усталость:
Я чашу жизни осушил на треть.
Записки подают за упокой,
И светлый храм наполнен панихидой.
Судьбе умерших в тайне не завидуй:
Борись, неукротимый и живой.
Огонь бессилен мертвого согреть,
Зияет влажным холодом могила,
А ночью тень с усмешкой говорила:
«Ты чашу жизни осушил на треть».
Я просыпался в ледяном поту,
И комната во тьме казалась гробом,
И в этом грозном сумраке особом
Поклялся я, что прошлое учту.
Однажды, час настанет умереть,
И мир исчезнет, радостен и светел.
Я в суете бесплодной не заметил,
Как чашу жизни осушил на треть.
========== IX ==========
Безучастность кривится и хмурится,
Усмехается где-то вдали.
Безымянная черная курица
Подарила зерно конопли.
Околдован познанием губящим,
Очарован ума нищетой.
Горностай обращается рубищем,
А терновым — венец золотой.
А планета безвольная крутится,
В согревающий свет влюблена.
На дорогах завязла распутица,
Почернела, разбухла весна.
Безысходностью рыхлой нагружена,
Утопает в холенной грязи...
А земля, голубая жемчужина,
Неказиста, сурова вблизи.
Но душа отзывается струнами
И на этот фальшивый мотив,
И ночами окутана лунными,
Утихает печаль, отпустив.
Незнакомка под боком сутулится,
Говорит, нареченная мне.
Широка, неприветлива улица:
Темнота с кобурой на ремне.
До вершины судьбы, до излучины,
Не спросив о заветном, довез.
Небосвод, ко вселенной прикрученный,
В беспорядке шурупами звезд.
Ничему на ошибках не учится
Человек. Обокраден и бос.
Попрощалась воровка-попутчица,
Одинок полечу под откос.
========== X ==========
Падение дух исковеркало,
Надежды развеяло в дым.
Разбиты корыто и зеркало,
И невод вернулся пустым.
Дробится мое отражение
В осколках умершей души,
И дни навевают осенние:
Замри, затаись, не дыши.
Старения признаки ранние,
Конца роковая печать,
Обманутой веры страдание,
Бессилие ложь различать.
Иллюзий слепых средоточие:
Сомнениями дорожи.
Коварные тени и прочие
Пугающие миражи.
Скользит привидение, шаркая:
Весомость бесплотных шагов.
Эмоций агония жаркая:
Пылающий ужас таков.
Спасешься, ошибок не делая:
Реальность — над бездной струна.
Не каждая истина белая,
Не всякая правда верна.
Беспечные силы могучие
Играют, не ведая зла.
Смятение благополучие,
Сгорание жизни дотла.
И сущности потусторонние,
Фантазии в мир воплотив,
В трагической жизни симфонии
Придумали странный мотив.
Без цели и смысла созвучие,
Зловещий, печальный повтор,
И плакали ноты певучие:
Итог неизбежен и скор.
Действительность мрачную, серую
Безвольно воспели они.
Отрекшись от догмата, верую
В лукавые ночи огни.
========== XI ==========
Надеюсь я однажды стать смиренней,
Сорвать с души тщеславия покров.
Как перед смертью, в крик стихотворений
Живую душу обратить готов.
Завял подснежник неуместный, ранний,
Покрытый инеем, застывший льдом,
Как символ неизбежности страданий
На поле обмороженном, пустом.
Летели дни пусты и безымянны,
Обмануты вернувшейся зимой,
Белеют снегом скорбные поляны,
Чернеет лес безрадостный, немой.
Мечты угасли и окаменели,
Уснули в ожидании весны.
Раскачивает резкий ветер ели,
Они на тихий стон обречены.
Хочу писать, но не имею права
Навязывать косноязычный слог
Читателю. Поэзия лукава,
Её законов я постичь не смог.
Но тороплюсь сказать, не зная срока,
Дарованного роком, и слова
Стремятся вырваться: «Судьба жестока!
Погибла правда! Истина мертва!»
Безликий голос, призрачный и тихий —
Мои попытки правду донести.
Напевность строк, расплывчатый перихий,
Блуждание без цели и пути.
Теряю разум, покидает сила,
Сознание сминается в сумбур.
Сомнений горьких вера не простила,
Дрожу ошеломленный, зол, понур.
Над грязевыми плешами проталин
Заплакал, не продвинувшись вперед.
Бесцельностью скитаний опечален.
Когда настанет умирать черед?
========== XII ==========
Вижу свет — мерцание. Вспышка — момент созерцания:
Цели, средства принципиальность цепи отрицания,
Порицания, распыляются порции цельности.
Разобраться, жизнь, не имеет, случается, ценности.
Не вернуться. Царство ушедших, всех цербер в конце настиг. Предположим, бритва — весло, соответственно, вена — Стикс.
Четкий взмах, и кровь, и агония: голос мгновенно стих.
Пальцы сцеплены, нацарапана смерть — вдохновенно стих.
Концентрация идеалов надежды и верности
Незначительна. Центром господствует ныне инферно стиль.
Прецедент слепца. Суицид панацея бедствия:
От царя отца до глупца беспричинность следствия.
Солнце выцвело. Вседозволенность стала концепцией.
Ценза нет, сердца защищаются лишь контрацепцией.
========== XIII ==========
Отблеск разочарований,
Безнадёжности печать.
Близок шорох тараканий,
Тщетно хочется кричать.
Эти стены камнетканы:
Города немая спесь.
Выживают тараканы:
Мёртво человеку здесь.
Эти сини купоросны:
Нет и капли жизни в них.
Где деревья? Ели, сосны:
Как напишешь светлый стих?
Где же поле? Где же травы?!
Где же зелень? Птичий свист?
Только гомоны лукавы,
Только ропот ночи мглист.
Где же? Где же наша сила?
Кажется, насквозь проест...
Та, которая просила,
Не надеть просила крест!
Тьма просила. Тьма шептала:
Я не мог ответить ей.
Я не видел идеала,
Жил среди безликих дней.
И моя тропа полога:
Вольно ль звал других во тьму?
Но однажды встретил Бога,
Обратив мольбу к нему.
========== XIV ==========
Звучали бронзовей, латуннее,
Могильнее колокола,
А ночь творила полнолуние,
И насмехалась, и лгала.
И навевала темных знамений
Тревожащий, зловещий рой,
И замирала болью каменней,
Таилась в комнате пустой.
Безжалостней, бесцеремоннее,
Переломи и сокруши.
Настигла скорбная гармония:
Оцепенение души.
Когда предчувствия туманнее,
Молитву тихую прочту:
Заледеневшее сознание
Перешагнет потерь черту.
========== XV ==========
Среди болот, среди оврагов,
Где тление и запах серный,
Беззвёздной ночью сорок магов
Взывают гимнами к инферно.
И сумрак полнится тенями,
И в жилах кровь от страха стынет,
И топь лукавыми огнями
Внимает шёпоту латыни.
Ответит эхо злобе вдвое,
И вторят хору чёрной мессы
Подземным хохотом и воем
Развеселившиеся бесы.
========== XVI ==========
Воинство зла бесчисленно.
Кто же сразится с ним?
Кажется, всё бессмысленно.
Ужас необъясним.
Тщетное всё, бессильное:
Слово и наш призыв.
Близко ничто могильное.
Мечемся, всё забыв.
Пишется лишь печальное.
Чуждый кумир воспет.
Где торжество венчальное?
Где потеряли свет?
Помним ли ныне вечное?
Вечен удел огня.
И почему беспечное
Тянет, к себе маня?
Правда до нас доказана.
Мы же не верим ей.
Даже любовь размазана
В эту бездумность дней.
Сказочное, лубочное,
Лишь вызывает смех.
Пошлое всё, порочное.
И ненавидим всех.
========== XVII ==========
Неотличимы жизнь и смерть.
Они едины были прежде.
И я живу в пустой надежде,
Что обессилит круговерть.
Лишь вечность. Мир — в неё окно,
И век — страстей диминуэндо.
И близкой кажется легенда:
Морана и Жива — одно.
И древний слышится напев.
Скрывают вечный смысл песни:
«Восстань и возродись! Воскресни!»
Сражайся, страх преодолев.
Вращается веретено,
Наматывая судеб нити.
Но вы познайте и примите:
Морана и Жива — одно.
Гармония чужих миров.
Но торжество иного света.
И то, что истиной воспето,
Сегодня я принять готов.
Но всё же на душе пятно.
И жизнь бессмысленна и блёкла.
Мечта — расколотые стёкла:
Морана и Жива — одно.
========== XVIII ==========
Годы исчезнут. О кладбище помните:
В землю легли и прабабка, и прадед.
Кровью пишу в исказившейся комнате
Времени реквием. Реквием правде.
Хочется быть мироздания центрами?!
Это пойми. И, задумавшись, кайся.
Жизнь — магазин с неизвестными ценами:
Близится смерть — неизбежная касса.
Многие умерли. Незачем церкви им...
Вместо религии шприц и бутылка.
Ночью составь завещание... Реквием
Шепчется бойне без фронта и тыла.
Если желаешь: бравируй бесстрашием —
Будь палачом, моралистом, героем.
Мы, поколений заветы поправшие,
Детям могилу грядущего роем.
Кто-то во тьме богохульствует тенором.
Вспыхнут рябины кровавые грозди.
Крест на погосте единственным цензором
Встанет над нами, бездушен и грозен.
Тронет конец осязанием гладящим
Душу застывшую выжженным чувством.
Каждый уснет, успокоенный кладбищем,
Гибель покончит навек с безрассудством.
Смейся же, молодость злая, безусая,
Прячься за шумом распутных напевов,
Цели забудь, хохоча и безумствуя,
На перепутье мостов, парапетов.
В бар завалиться. Потом нализаться, и
В драке достигнуть нетрезвых прозрений:
Мир — безучастная канализация:
Гниль и на паперти и на арене...
Юные, пошлые. Самоуверенность
Не позволяет и глянуть под ноги,
Старости нас настигает развеянность
Мысли, двоящейся в близости ночи.
Дева с косой подбирается шепотом,
Мир неожидан, слепой и загробный,
Вечность таится в законе решетчатом.
Те же в ней ямы, канавы и троны.
========== XIX ==========
Как одиночество пещернее,
Так в раковине роковой
Кололи звезды, точно тернии, —
Взошло страдание звездой.
Взрастают опухоли раковей,
Злокачественнее, темней.
Моллюск иных не знает раковин
И кроме жемчуга камней.
Из бездны не увидеть утро вам,
Не знает света солнца дно,
Но будто в блеске перламутровом
Сиянием освещено.
Мерещится покойный хутор нам,
Идиллия — самообман.
Но в ритме суетном и муторном
Заветный счастья миг не дан.
Как корабли на неком шлюзе, я
Неведомого знака жду,
Но застилает взор иллюзия,
А палуба подобна льду.
Огонь таинственный и газовый
Пустую рубку озарил.
Не трать попыток, не приказывай,
Не распыляй бесплодных сил.
Гудит плотина ровным гомоном,
Шумит, беснуется поток,
Не выгрести веслом изломанным,
Закон скитания жесток.
Реальностью, внезапно явленной,
Предстала гибель ледяней.
В прогнившей шлюпке, продырявленной,
Спастись не сможешь от теней.
Но до секунды жизнь измерена.
И отступает бреда власть,
И удалось доплыть до берега,
И в пропасть грозную не пасть.
Однако жизнь смешна, измылена,
И я отверг бесценный дар,
Моя действительность бессмысленна,
Как будто я безмерно стар.
Густеют сумерки вечерние,
На свет безжизненный смотрю.
Иду не к звездам через тернии:
Через крапиву к фонарю.
Из глаза влажная горошина.
И мир немилостив, не благ.
Ржавеет столб. Петля наброшена.
И выбор. И последний шаг.
========== XX ==========
Исчезнет под ногами лестница,
И побегут ступени вниз.
Приходит смерть — покоя вестница,
Судьба — надломленный карниз.
И пропасть... Тусклое движение...
И рухнет человек во тьму.
И тень безжалостней, согбеннее
Не даст надежды никому.
Над бездной дух томится нищенский,
Скитается над пустотой.
Мечта — обман. А звон кладбищенский
Грохочет вечный и слепой.
Сомнения разноголосица
Сбивает с истинных дорог.
И хочется с обрыва броситься
Туда, где сумрак глух и строг.
Где меди из руды не выплавишь,
И золота не отличишь,
Из вод безжизненных не выплывешь,
Бессмысленность познаешь лишь...
Где ночью отблесками хилыми
Реальность полнится. Звезда
Висит над скорбными могилами
И безучастна, и чужда.
Где высшей властью суеверия
Действительность искажена,
Где устают от лицемерия
И склеп, и плиты, и стена.
Где совесть чистая и маркая
Сереет, блекнет с каждым днем,
Где вороны, над трупом каркая,
Птенцам поживу ищут в нем...
Печатью тления помеченный,
Растаешь, выпадешь в ничто.
Последним мигом изувеченный,
Не обратишь двенадцать в сто.
Годами плоскость отутюжена,
Хрустит как жесткий воротник,
Не одолеет тысяч дюжина,
Источник правды не возник.
Не по заслугам счастья выдали
И обделили чем смогли,
Как пузыри минуты выдули,
Казалось, вырвав из земли.
Готовься... Старый саван выбели
И гроб покрой иной резьбой.
Не избежать безликой гибели,
Она невидимо с тобой.
========== XXI ==========
Сияет сумрак ресторанами,
Автомобили мчатся прочь,
Огнями пузырится странными
Слепая городская ночь.
Звенит сознание металлами,
В ушах неуловимый писк,
Но люди с лицами усталыми
Без помысла идут на риск.
Во тьму заглядывают стеклами
Высотки, пустоту храня,
Прохожие тенями блеклыми
Теряют человечность дня.
Реальность скепсисом источена:
Действительности не сберечь.
Застывший пригород. Обочина:
Невинных не предостеречь.
Как листья желтые, осенние,
Шуршат сомнамбулы шаги:
Они приносят потрясение
Мятежны, призрачны, строги.
Как с фрукта содранная кожица —
Личина снятая с души.
Разнузданная пошлость множится,
Вспухает, ширится в тиши.
Молчит, оставшись в прошлом, звонница:
Заместо благовеста рэп.
А с телебашни время стонется.
Безликий голос зла окреп.
Бесписемица, бесконвертица
И одиночество онлайн.
И кажется: земля не вертится,
Не существует светлых тайн.
Безумие вокруг, бессмыслица,
Во мгле столица замерла,
Не по заслугам всем начислится,
Солгут сегодня зеркала.
Бесцельность, бестолочь, беспутица,
Бесплодность и бездарность. Бред...
Навязчивым мотивом крутится,
Оставив горький черный след.
Любви кончина предугадана,
Огни сердец не горячи.
Духи скрывают запах ладана,
Гремят могильные ключи.
Мечта изломана излучиной.
Судьбе не предъявляют иск.
По траектории заученной
За небоскреб кренится диск.
========== XXII ==========
И стали мы безликими, потёртыми,
Сгорели и снаружи, и внутри.
Портреты оказались натюрмортами,
Ведь не откроешь на холсте двери.
Написан мир отнюдь не кистью гения.
Несовершенен он, безлик, нелеп.
И кажется, что торжество весеннее
Не оживит покрытый льдами склеп.
Душа искусством только лишь обманется,
Но не откроет света смысла в нём.
Поэзия — безжизненная странница,
И лишь молитва полнится огнём.
Однажды настроение осеннее
В унылый плач и стон перерастёт.
Отчаянье лишает воскресения:
Уныние — греха тяжёлый гнёт.
Но как спастись, когда душа лишь мечется,
Когда немеет пустота в груди?
Поэзия — не лучшая советчица,
Когда лишь смертный одр впереди.
Занесена невидимая палица:
Она всегда неведомо грозит.
А потому моя душа печалится
Под весом неживых могильных плит.
========== XXiII ==========
Каменным крошевом брызни,
Лопни нагретым стеклом,
Будь прожигателем жизни,
Не вспоминай о былом.
Неумолим, не растроган
Между иллюзий плыви,
Стань, как навязчивый слоган, —
Ярким, без чувств, без любви.
И одиночество башней
В холод тебя вознесет.
Глуше, бездушней, бесстрашней, —
Виснет невидимый гнет.
Сердце источит в огрызок
Вечная, злая печаль.
Если к унынию близок, —
Горьких мгновений не жаль.
В бездну безликую падай,
В пропастях канув слепых,
Рок остановит преградой,
Время ударит под дых.
Сводит усталое горло,
Гаснет отчаянный крик,
Болью дыхание сперло,
Ужас под кожу проник.
И неизбежна могила,
Смерть приготовила склеп,
Промах судьба не простила,
Гибели принцип нелеп...
========== XXIV ==========
Но если былого не жаль,
Не ценишь бессмысленной жизни:
Разбейся, осколками брызни,
Как брошенный оземь хрусталь.
Бездумен разбитый бокал.
Исчезни с трагическим звоном,
В ударе слепом, похоронном,
Надежды обломок сверкал.
Иллюзии прочь отгони,
Усталому сердцу не веря,
Ступай с осторожностью зверя,
Считая бесплодные дни.
Оплакивай выцветший миг,
Жестокий мираж презирая,
Нащупывай призрачность края,
Надеясь, что рая достиг.
Награда душе высока.
Заплатят, невзгоды измеря,
И прибылью станет потеря,
И золотом тяжесть песка.
Из мертвых, сияющих дюн,
Где мелкие капли бесценны,
Подобно актеру со сцены,
Вернешься беспечен и юн.
Богатства во тьме не растрать,
Стремись к заповеданной цели,
Которую словом воспели, Носящие правды печать.
========== XXV ==========
К замкам судьбы не подберешь ключи,
Звенят запоры глуше, похороннее.
Здесь неуместна горькая ирония:
В унынии о познанном молчи.
Ложась в постель, не запирай двери.
Они придут страшнее, неизменнее,
Охватят тело боль и онемение.
Десницей знак таинственный твори.
Знамением видения гони.
Реальность вспыхнет грозная и синяя.
Как ярок порошок из алюминия!
Как властно, яростно белы огни!
Но помню, как клонилась голова,
Как становилась тяжелей, чугуннее,
Как отзывалось страхом полнолуние:
Душа недвижима, почти мертва.
Казалось, мир обрушиться готов.
И я не спал, и плакал непрестаннее,
И написал зловещую летанию
Для голоса и скрежета зубов.
Молитва лишь развеивала тьму,
И отступали грозные, безлицые.
Как апокалипсиса репетиция,
Желанная неведомо кому.
========== XXVI ==========
И увидел, когда уснул,
В беспредельном просторе плавал,
Как сплетает соблазны дьявол,
И услышал зловещий гул.
Не минуешь густых сетей,
Не распутаешь эти нити. Если можете, соедините
Части пазла в душе своей.
Я погибшим кричу: назад!
Но мерещится в гуле росчерк.
В бездне черный регулировщик
Направляет заблудших в ад.
Но сверкает во тьме кристалл,
И сияют могильно грани,
Поднимается день, но ране
Безучастный рассвет блистал.
Я небесную твердь молил
И светило, что выше козней,
Но в молитве бесплодной, поздней
Не нашлось ни души, ни сил.
Не могу исцелиться, встать,
И подняться теперь с карачек.
Не способен постичь образчик,
И надежды познать печать.
========== XXVII ==========
Мучительный ужас возник.
Друзьями душа обокрадена.
Навис надо мной не турник,
Но виселицы перекладина.
От липкого пота промок,
И тщетно рубашка наглажена.
Глядит одноглазый замок,
Безжизненно пялится скважина.
И выхода мне не найти,
Когда обратилась жемчужина
Никчемным комком конфети.
И кажется, вечность застужена.
Пытаюсь хотя бы уснуть,
Но кем-то надежда украдена.
Вдохну ядовитую ртуть.
Нырнул... Марианская впадина...
========== XXVIII ==========
Ударом прошлого потеря...
В противоборстве роковом
Не отступаю, лицемеря.
Бежит рутина монотонна,
Но зародился перелом
В разбитой колкости стекла.
Судьба Икара и Фейтона
Порывом гибельным влекла.
Не Ахиллеса, но Патрокла
Конец бессмысленный, пустой.
Крыло провисло и промокло.
Не обожжен... Дождем обманут...
Убит не солнцем, но водой.
Огня бессмертного искал,
Но в жертву влажному туману
Низвергнут на уступы скал.
Моя душа бесплодной стала.
О, наказание богов!
О, муки вечные Тантала!
Окован, вырваться не смея...
И голод, жажда... Крик готов...
В груди надежда умерла.
Печальна участь Прометея
И ожидание орла...
========== Весенняя поэма ==========
Грядущее логикой строя,
Возвысился духом, возрос.
Сумеешь достигнуть покоя,
Ответить на главный вопрос.
Сомкнутся решений оковы:
Познания цепи неси.
Законы полетов не новы:
Нужны самолетам шасси.
Иначе посмертна дорога,
На небо неведомый путь,
Заоблачность выси полога,
Не сможешь ушедших вернуть.
Следы на сугробах запутай,
Не сдавшись, сражайся, беги.
И счастлив бесценной минутой,
Вбивая в снега сапоги.
Скитайся бесцветностью, зыбью,
Проваливаясь в пустоту.
На стенах бессмысленность рыбью
Во тьме наступившей прочту.
Спасение?! Проклято время!
Забудься делами, мечтой!
Нелепость... Потеряно стремя.
Скакун на узде золотой.
Оставленный верной дружиной,
Потреплешь по гриве коня,
Реальность тугой и пружинной
Под пальцами дрогнет, звеня.
Страдающий в трансе особом,
Не высмеешь радость бесед,
Укрытый бездонным сугробом,
Товарищ под инеем гнед.
Не бойся унылых обочин.
Бездушность судьбе прощена,
Но замок ветрами источен,
Бессилен порыв скакуна.
И старость... Оставила сила.
Желтеет, распавшись, тетрадь,
И совесть ответа просила.
Последнего друга погладь.
Уют тишиной и камином.
Бесплотные, робкие дни.
Не плачь о конце лошадином,
Но преданность зверя цени.
Бесславие: кляча понура.
Предчувствие: гибель близка.
Линяет поблекшая шкура:
Обтянутостью костяка.
Падением листьев раздета
Осенняя слякоть пришла.
Покорность и слабость скелета.
Провиснувшие удила.
Отросшая спутана грива,
И пламень во взгляде погас.
Стучится зима тороплива.
Беззвучен подкравшийся час.
Не бьют по настилу копыта,
Не ржание встретит зарю.
Конюшня пуста и забыта.
В бездумности гулкой смотрю.
Собаки вцепиться готовы:
Терзать беззащитную плоть.
Кузнец отдирает подковы.
Надежду слезой обанкроть.
И я в безымянности кану,
Безвестностью тысяч могил.
Излечит загнившую рану
Не тот, кто её наносил.
В морозе седом и суровом,
Природа, обрушься, ударь.
Пушистым и белым покровом
Рассыпься, безмолвный январь.
Замри в одиночестве странном,
В случайность и чудо поверь.
А вьюга заносит курганом
Землистую горечь потерь.
Как прошлого ясность упруга!
Как жалки влачения дни!
Без веры остался, без друга,
Но память о нем сохрани.
Минуло беспечное время,
Не вскочишь в восторге в седло.
Потеряно в юности стремя,
Фантомное счастье ушло.
Мгновения лет пролетели,
Души миновала весна,
Немых сожалений метели,
Но горечь ночная честна.
Наполнена церковь обедней:
И мягкий, и властный напев.
Не знаешь секунды последней,
Томление духа терпев.
Неровня старик молодому:
Бездумен и разумом слеп.
Последнему кланяйся дому,
Прими ожидающий склеп.
Назначена каждому чаша
Страданий: смирись, осуши.
Рождается выжженность наша
От плоской, бесплодной души.
В иное, в высокое веруй,
До дна и до капли испей!
Последовательность преддверий:
Ключи от волшебных дверей.
Не хочешь подобного рока?
Мечтаешь о доле иной?
Не жизни дорога широка,
Но яростен мысленный бой.
Желаешь иного удела?
Сияющей жаждешь судьбы?
Удача ушла, оскудела,
События хлестки, грубы.
И тлен настигающий, ранний
Насмешкой разрушит мечту.
Ошибок, падений, страданий,
В бессилии я не сочту.
Молитвенно руки воздеты:
Отчаяние и мольба.
Безгласно течение Леты,
Над нами лазурь голуба.
Безумие? Есть ли защита
От серого боли пути?
Но вечность в бессмертие слита,
Пытайся надежду спасти.
Забудься делами, работай!
Работай до выжженных сил!
А мир удивительной нотой
Собравших плоды поразил.
Решеткой забот, расписаний
Печаль кандалами закуй.
Но тень не отступит туманней
В дрожании призрачных струй.
И график — убийца пробела,
И план — путеводная нить.
Утихла тоска, оробела,
И грусть удается сменить.
Рефрен поражения ранящ,
Но с мужеством это прими.
В других не отыщешь пристанищ,
Не признан, не понят людьми.
Укройся в угрюмости некой,
В затворе останься один.
И книгу считая аптекой,
Сюжетов глотай анальгин.
Незыблемый словом и оком,
Плыви, океан рассекай.
Найдешь на пути одиноком
И правду, и силу, и рай.
Охваченный страстью и целью,
Сознание отгороди.
Запри восприятия келью,
Почувствовав пламя в груди.
Хрустальным. Кристаллом и кварцем.
В старении мудром застынь.
Пророком, наставником, старцем
Восстань из духовных пустынь.
Отбрасывай и человечье,
И взора иллюзии, ложь.
Надгробной прославленный речью
В иную реальность уйдешь.
========== Завершение ==========
Душа наполнена тоской
Слепой, ноябрьской и черной,
Посеявшей сомнений зерна
В усталый, сонный разум мой.
Привыкший к ливню неудач
Стою один, гроша не стою,
Не уподобленный герою
И не пытаюсь прятать плач.
Беспечность детства за кормой.
В карманах грязь: насмешка кармы.
Не ожидаем скорых кар мы,
Не слышим тишины немой.
И лишь когда приходит час —
Неотвратимый миг расплаты,
Поймем, что склоны лет покаты.
Никто не пожалеет нас...
И даже некому жалеть.
Погибли все во тьме ущелий,
А остальные очерствели,
Не ощущая скорби плеть.
Об этом говорить зачем?
За что борюсь? Кого тревожу?
Ведь заживо сдирают кожу,
Но я бесчувствен как голем.
Из мокрой глины слеплен я,
Но трескается, высыхая,
Она. Моя душа пустая —
Палач, священник и судья.
Не знает жалости она,
Как и жестокости, и жажды...
Во прах рассыпется однажды,
Незримой силы лишена.
Пишу, пишу, пишу, пишу...
Зловещих образов потока
Не осушить, и одиноко
В забытых ножнах палашу.
Вести б размеренный дневник...
Но ведь благой порыв недолог.
Я не философ, не психолог,
Но в тайну бытия проник...
========== Эпилог ==========
Рассвет израненный и ранний
Давно погас.
Не разделил моих скитаний
Во тьме Пегас.
Я изменился. Антиподом
Своим же стал.
В моей печали год за годом
Блестит металл.
Сияет, отблеском сверкая,
И плещет ртуть.
Вслепую прыгнул в бездну. С края
Легко нырнуть.
Какой-то шорох тараканий
В мозгу моем.
И отблеск разочарований
Пронзил копьем.
Грехов, сомнений и ошибок
На мне печать.
Осколок веры ломок, зыбок —
Не удержать...
Не позволяет мне бескрылость
С тропы свернуть.
Но ночью нечто мне открылось
И новый путь.
