Во первых строках мы знакомимся с Ольгой, которая пишет стихи. Хорошие стихи, но хуже Пастернака. Дедушка Ольги так и говорит:
- Ты ж, Ольга Андревна, сама понимаешь, что до Пастернака тебе далеко? – сказал дедушка. – А если не на Пастернака, то на кого равняться?
Дедушка-профессор биологии очень восхищался Борисом Леонидовичем как поэтом и как личностью, так что, понятное дело, Ольга соперничать с кумиром никак не могла.
- Менеджмент перспективней, - говорил дедушка, и обещал поднять университетские связи, чтобы помогли с поступлением. Дедушкино мнение в семье уважалось.
Ольга соглашается, но с учебой, как и с творчеством, не задается – она беременеет и «находит себя в замужестве».
Но стихи писать продолжает. Но муж их не читает. Ему неинтерсено. Она пишет, а он не читает. В общем, классика жанра – домохозяйка скучает и лезет в сеть.
Блин, так уныло, как посты в сообществе рупсихолог. Я знаю, чем все закончится – она познакомится с девушкой и влюбится по переписке. Вы тоже можете сразу догадаться, поэтому это не спойлер.
А однажды в контакте пришло предложение дружбы от некой Лизы Герман. Ольга ее не знала, но привлекла лучезарная улыбка девушки. Широкие, ясные карие глаза и рыжие локоны до плеч.
Какие ясные глаза, подумала Ольга и добавила Лизу в друзья.
Кароч. Лиза любит ее стихи и даже купила ее книгу. Ольга радуется, анон в недоумении, откуда книга, об этом в тексте не сказано – типа в интернетике баловалась и все тут.
Дальше сразу влечение.
И опять стало жарко. И отчего-то мышь словно сама собой навелась на ее фотографию. Пролистала старые фотки.
Образы этой рыжей бестии вдруг покорили: то это дреды, то бритые виски, косички, классическое каре, холодная волна в стиле 20-х.
Поймала себя на мысли, что совершенно плотоядным образом рассматривает татуировку в виде знака пацифизма, набитую чуть ниже яремной впадины.
Судя по профилю, девочке – хм, девочке – двадцать восемь. Ну, что, всего лишь на девять лет... Лиза только родилась, а Ольга уже во второй класс пошла. Забавно.
Ладно, я готов простить любовь с первого взгляда сам женат
Но это: И отчего-то мышь словно сама собой навелась на ее фотографию.
Самонаводящаяся мышь???
После пары абзацев, описывающих общение и то, как они стали близки, девушки договариваются встретиться, а муж Ольги почему-то становится хмурым.
И Ольга была чертовски рада встрече, назначенной в «Старбаксе» на Новослободской.
Запомнили эту мысль. В смысле, продакт плейсмента брендов в тексте будет много, поэтому я хочу выпить за рекламу – двигатель торговли.
И вот, долгожданная встреча, Лиза вся такая деловая и крутая, Ольга смотрит и не нарадуется.
- И вот он че-то слишком дохера запросил за выставку, - ругалась Лиза на знакомого московского галерейщика.
Уважаемые господа присяжные. Стыдно признаться, но до этих слов анон смотрел на текст слегка удивленно: написано ровно, придирки по мелочам и проч. Но на «дохера» меня неслабо сквикнуло, хотя я не трепетная фиалка и матом ругаюсь как летчик – 9 минут без повторов. Возможно, это мои загоны, поэтому чешем дальше.
И тут Ольга узнала Лизу как успешного фотографа, с раскрученной студией, клиентурой, выставками... Появилось какое-то нелепое чувство вины. Словно это не Лиза виновата, что не рассказала этого раньше, а Ольга, что не спрашивала.
Это еще не все!
Лиза была свободна на все сто. Вертелась в питерской богеме, бухала в VIP-заведениях, через день курила кальян на гашише на хате у известного художника или фотографа, спала с женщинами. Открыто уважала свои желания и с наслаждением их исполняла.
Опять у нас вещества, трепетная принцесса (ТП) и Вип.
Так и буду их называть. Вип предлагает сделать по книге ТП фотопроект (что-то знакомое в этом во всем), ТП соглашается, потом они трогательно прощаются на вокзале.
Глядела на Лизу во все глаза, провожая ее к поезду. Они держались за руки. Совершенно естественно и вместе с тем удивительно нежно. На прощанье Лиза погладила Ольгу по щеке и легонько чмокнула в губы. И заскочила в «Сапсан».
*Тост за рекламу*
После этого идет стих, один из первых в тексте, приведу его целиком.
Ой, не тот, простите. Этот:
Ее унес поезд, а я одна
На платформе стою
И смотрю ему вслед.
Ее украл поезд.
Как и рифму
Из стиха.
Все стихло.
И стих мой.
А ее схватил вечерний «Сапсан».
Уволок в гнездо северное.
А я все еще здесь.
Здесь.
Но другая.
Теперь другая.
Но ее унес поезд.
Блябляблябляблябля *анон пьет за искусство*
ТП рассказывает мужу о съемках, ему пох, лишь бы дети были здоровы. Это нам должно показать, что мужа можно подвинуть, если что.
Девочки переписываются и обсуждают поцелуй на вокзале, Вип говорит, что на самом деле
- Я хотела целовать тебя по-настоящему, - писала подруга следом. – Долго-долго. До самого отправления. У всех на глазах целовать. Но постеснялась. Теперь я жалею.
- И я, - призналась Ольга. – Жалею.
И-и-и...
Еще две строчки про вирт и все такое. Еще одним предложением нас подводят к алаверды к поездке ТП в гости к Вип.
ТП предвкушает, ее потрахивает.
Ольга не успела перевести дух, как завибрировал телефон в сумочке. Читая смску, Ольга чувствовала, как наливаются красным жаром уши.
«Сегодня я буду, наконец, ласкать твое тело. От одной мысли теку, как сука».
В этом была она вся – не знала меры ни в чем. Порой неуместная какая-то даже. Но такая живая. Рядом с ней и Ольга раскрепощалась.
«Вчера в душе думала о тебе. О том, что будет.»
Она пока скромничала, но была уверена: рубеж пройден. Этот поезд – точка невозврата.
Это какой-то пиздец. Течные суки и сюда пролезли. ТП сначала визжит, потом смеется. Это аллюзия какая-то? Что?
Далее, опять же, в двух словах – о том, что с мужем такого не было, не намокало и ну-вы-понели. И стих.
Понарошку уронила
Любимую вазу.
Совсем случайно.
Со всеми случается.
Ненамеренно.
Разочаровала.
Выбрала не так.
Не туда и не с тем.
Понарошку словно
Родила.
Понарошку вскормила,
Вырастила.
Воспитала.
Понарошку все.
Понарошку жизнь.
Понарошку смерть будет.
Понарошку.
Я нечаянно.
Мне все можно.
Если понарошку.
Если понарошку,
То можно все.
Я понарошку.
Я же нечаянно.
Простите, за литературу, не чокаясь.
А дома вотэтоповорот:
А дома у Лизы внезапно оказался муж Андрей. Ольга замерла с приоткрытым ртом в коридоре, не удосужившись даже закрыть за собой дверь.
- Ну чего ты? – пожурила ее подруга. – Проходи давай.
- Хорошая моя, а ты не говорила мне, что замужем, - шепнула Ольга, когда мыли руки в ванной.
- Прости, - Лиза искренне смотрела прямо в глаза подруге. – Я как-то не сказала сразу, а потом даже не знала, как ты отреагируешь. Прости.
- А в контакте у тебя «Все сложно».
- Я же параноик, - рассмеялась Лиза. – Не хочу предоставлять системе данные для анализа.
Зря Ольга волновалась: Андрей оказался просто потрясным чуваком. С восьми до пяти он вкалывал в солидной фирме, а вот с пяти превращался в отвязного рокера. Группу они только раскручивали – Лиза помогала, и по ее словам, «чуваки мегакруты были».
Вот так вот оказалось. Во всем она такая успешная, и муж у нее творческий, и так ее поддерживает. Отчего-то Ольге хотелось разрыдаться. Немного от зависти, но все-таки и от счастья, что так повезло Лизе.
Муж типа не против такого:
Лиза ничего от него не скрывала – целовала подругу нежно в висок, шутливо шлепала по попке, даже за сосок пару раз ущипнула через футболку.
Убейте меня. Что это за прелюдии восьмиклассниц?
Когда он оставил подруг вдвоем на кухне, Лиза набросилась на Ольгу.
- Какие у тебя классные здоровые сиськи, - шептала она, растирая соски под футболкой, настойчиво шарясь коленом между ольгиных ног.
Нашла, что искала. Надавила – Ольга ахнула – сладко. Лиза укусила подругу за ухо, чмокнула в щеку и отпустила.
В этой сцене эпично все. Грубоватые комплименты, «шарясь коленом»… Но что она там нашла?? Анон озадачен.
Тем временем муж Вип оставляет их наедине и начинается порно.
А Лиза устроила отвязный вечер.
Пили белое, закусывали «Дор Блю» и виноградом, Ольга с большой осторожностью решилась попробовать гашиш.
Потом играли в дурака на фанты.
- Пиши самое неприличное, - настаивала Лиза, кидая в дедовского вида шапку-ушанку свернутые бумажечки.
Ольга первая проиграла и пришлось оголить грудь. Потом Лиза сняла трусики. Потом Ольге выпало облизать по контуру одну из татух Лизы на выбор. И она облизала ласточку на бедре. А потом не смогла остановиться, поднималась выше, на сладковатый запах.
И как-то оно все само собой.
Хаха! Поверили? Это вам не яой, мои маленькие любители секса.
Как-то оно все само собой.
Дальше стих, но я не буду его цитировать, Масяня уже все сказала.
Как настоящая богема, они курили потом, лежа в обнимку на белом скрипучем кожаном диване. Ольга была без сил, но мечтала лишь о блокноте и ручке.
Анон сейчас почувствовал себя богемой – он лежит с ноутом на кровати и курит (мама, я курю в постели!!!)
ТП выпрашивает ручку и бумагу, пишет стих, они читают его, Вип читает вслух лучшее-любимое-и-только-для-вас, целует ТП ПО-БРАТСКИ в висок.
Потом они опять про стихи, но невовремя вмешивается семья, муж, дети заболели, надо возвращаться, а Вип не просит остаться, ТП вся расстроена.
А утром звонил Женька. Весь в мыле. У старшего – колики в животе, а у младшей – сопли вдруг откуда-то взялись.
- Придется поменять билет, да? – спросила подруга, будто сама предлагала ехать. А Ольга так ждала, что ее будут уговаривать.
Ну, пожалуйста, Лизонька, не отпускай! Съемки же! Съемки!
- Да, поеду на «Сапсане», - кивнула Ольга. – В другой раз приеду, хорошо?
И отчего-то она знала, что больше не приедет. И писать больше Лизочке не будет. Ну, может, и будет, но никакого больше флирта, никаких нежностей и вольностей.
Она чувствовала себя использованной, преданной. Выпотрошенной. Ехала в такси рядом с предательницей, позволяла себя обнимать. В последний раз. А потом – рвать.
Как она могла? Почему сразу ничего не сказала?
Ведь Лиза понимала ее, черт возьми! Понимала.
Должна была понимать, как больно будет Ольге узнать про Андрея, видеть, как они вдвоем счастливы.
Лиза, может, даже и любила Ольгу. Искренне.
Но только женщина не нужна была ей целиком. Только ее душа.
Ее вымученная, блять, душа. Ну, и немного тело. В свое удовольствие, на праздники.
Насовсем она нужна была только Женьке. И Вовчику с Алёнкой. Вот им – да. Но им, блять, не сдалась ее гребаная душа с богатым внутренним миром.
Вот как понять? Как это понять, граждане?
Не выносила этого душа поэта, не выносила.
И Ольге хотелось плакать. Но отчего-то она улыбалась предательнице в глаза.
Потом еще немного рефлексии на тему предательницы и коварной соблазнительницы, которая выпнула ее на мороз к детям и мужу и стих про то же, есть дивные строчки:
Стыд!
Стыд!
Боже, какой позор!
Стыдом!
Клеймись.
Клеймись, блудник,
Клеймись вор!
Сволочь, паскуда, предатель,
Гнус!
Стыдишься, стыдишься?
Стыжусь. Стыжусь.
The End.
Святые угодники, что я только что прочитал? Это как, куда, кому? Это про что?
А главное – за что?
Если это проза для анона, то нет, спасибо. Я прочитал много фемслеша, где-то про графическое описание, где-то чувства на грани, много чего. Но такой детский сад увидел впервые.