В перерывах между сексом Брайан предавался раздумьям. Вот и теперь он сидел, вольготно устроившись среди подушек и жевал сочный желтоватый фрукт, ароматный и кисло-сладкий, по вкусу что-то среднее между клубникой и... чем-то, совершенно не похожим ни на что земное.
Потому что наша Шы слишком ленива, чтобы придумать оригинальное описание еды, проще проставить точечки. Знаете, о чем он думает? Наверное, о том, куда они едут, с кем встретятся и чем это может грозить конкретно ему, скажете вы?
Жевал и размышлял, одну за другой, отлавливая мысли, забредавшие в расслбленную голову, с наслаждением смакуя их, как тот самый фрукт, рассматривая, разбирая на составляющие.
Он в космосе. В самом настоящем ебаном космосе. Нет, ну, конечно, есть еще такой вариант: он так и не очнулся после того падения со скейта, и просто годами лежит в коме. А мама тратит все деньги с дедушкиного счета, чтобы поддерживать его жизнь. Да, вроде и так возможно... Но Брайан сомневался, что его мозг мог бы породить все эти внеземные виды, представавшие ему – у него просто бы не хватило фантазии. Нет... Скорей всего он действительно, блять, в космосе, за миллионы и миллиарды сраных световых лет от родной планеты. Да и хуй знает вообще, не навсегда ли распрощался он с Землей и Солнцем?
Даже если и так, пусть.
Как видите, за десять глав ничего не изменилось. У пациента стойкий регресс. Принцесс спит, а гондон пялится. Довольно крипово.
"Он - мой якорь, мой мужчина", - подумал Твист, не удержался и погладил любимого по щеке. Его чувак. Пришелец из далекого космоса.
Я так больше не могу, возьмите меня на ручки? Из пустого, сука, в порожнее, одно и то же, то же и одно, сколько ж можно то уже. У нее амнезия, что ли, что она из главы в главу это пишет? Гондон продолжает “размышлять”, но там ничего нового. Потом кусает принцессу за ухо.
- Любимый, - сорвалось с его губ по-английски, и Брайан, похолодев, замер.
Не может быть. Не может он такие вещи говорить. О, черт побери, ведь Брайан все на свете отдал бы, чтобы услышать, как Даэ Линн называет его так не во сне, а глядя прямо ему в глаза. Но нет, бодрствуя, пришелец всячески избегал подобных нежностей, всего, что хоть каким-то образом намекало на его серьезные чувства.
Гондон пиздострадает, а потом ебет свою маленькую принцессу.
- Леи, - шептал он на ухо пришельцу, обнимая его сзади, вжимаясь в его крепкие бедра. - Хочу.
Даэ Линн без слов перекатился на живот, призывно разводя ноги. Брайан потянулся за флаконом ароматного масла, припрятанным где-то в изголовье ложа, среди алых подушек. Обильно смазав хер, он снова пристроился сзади. Леи качнул бедрами назад, навстречу, нетерпеливо хмыкнул. И тогда землянин вошел. Они так часто и подолгу трахались, что не требовалось никакой подготовки и растяжки; их тела знали друг друга прекрасно, можно было ни о чем не думать - только дарить наслаждение, мощными толчками толкаясь вглубь.
Ага, только у этого есть другая сторона медали: вы так часто трахаетесь, что конкретно твой, гондош, сфинктер уже должен выглядеть как горловина свитера. Вот поражает меня, как все эти авторши, ратующие за натуралистичность и естественность слэша, сами же упускают из вида неприятные нюансы, ну потому что “ебелька же должна быть сладенькой!”
Брайан крепко держал любовника за бедра, помогая тому насаживаться на член. Движения Даэ Линна, четкие и точные, сводили его с ума. Леи... ох Леи... Даже когда он берет его так, таури все равно руководит процессом, крепко держит Брайана в плену своего тела, уверенный, что землянин никуда не денется, пока Он сам его не отпустит.
Анус дентата. Вы как хотите, а мне все эти Он, Его и Ему с большой буквы посреди предложения, напоминают стишки девочек лет 14-ти.
- Леи, - выдохнул Твист с очередным толчком куда-то в шею, чуть пониже затылка.
Гы, он ебет его в черепную коробку. Гондон облизывает принцессу, потому что у нее феромон в метках.
Человек навалился на пришельца со всей мощью, с силой, энергично погружаясь в него, и затем почти полностью вытаскивая член. И снова - внутрь, мощно, яростно, до самого основания так, как хотел этого Леи, и как он теперь умолял, похныкивая от удовольствия, уткнувшись носом в мягкость подушек и резво работая бедрами - навстречу, навстречу, быстрей-быстрей-быстрей…
Ну вот видишь, Ши, можешь, когда хочешь. Уже три посторонних чувака на абзац, а не шесть, продолжай в том же духе и может быть наконец избавишься от ненужных заместительных синонимов.
- Ты - мой, - жарко выдыхал Брайан на ухо своему инопланетному бойфренду. - Только мой.
- Да! Да, любимый, - стонал Леи, очень ритмично, в унисон толчкам.
Твисту особенно нравилось, как пришелец рассблялся под его ласками, полностью теряя контроль, становился мягким и послушным в его руках. Да, он опасен, в тысячу крат смертоносней любой ядовитой змеи, но только не такой, как сейчас. Не когда так нежно стонет, умоляя брать его сильней. Не выдыхая имя землянина, исступленно и потерянно. Не тогда, когда шепчет, точно в припадке:
- Брайан, любимый, любимый...
И каждый раз, когда Твист заставляет Даэ Линна кончать под ним, судорожно сотрясаясь всем телом, он искренне хочет верить в эти признания. Что таури может любить... И что он любит.
Я даже не знаю, что более блевотно в этой сцене — неловкие разговоры, как в дешевой порнухе, или сама ебля. Гондон приносит принцессе водички, а принцесса говорит, что ее бесит привязанность к гондону. Чтеца же бесят все.
- Я делаю тебя слабым?
- Нет, не ты. Мое к тебе отношение - это моя проблема. К тебе претензий вообще нет, чувак, ты очень...
Брайан поудобнее устроился на боку, опираясь на локоть.
- Какой?
Даэ Линн не договорил, рука тяжело легла на затылок, подтаскивая землянина к нему.
- Хорош болтать, - распорядился пришелец, и прошелся ртом по губам Твиста, - развел меня тут на сопли.
Землянин ухмылялся в поцелуй.
Потом гондон ему отсасывает, гордясь что теперь может сниматься к сиквелах Глубокой Глотки. Потом они ебутся и ебутся и ебутся.
Таури брал его быстро и мощно, направляя толчки прямо, мать его, туда. В самую простату долбился так, что последние мозги отшибло напрочь.
я не сомневался, что мозги у тебя в жопе.
Пришелец вбивался в него с нещадным ритмом, быстро-быстро-быстро. Сладкий клубок нервов, который задевал крепкий кол Даэ Линна, готов был вот вот взорваться от интенсивной стимуляции.
Надеюсь, кол был осиновый. Больше тупых разговоров:
- Я умру за тебя... знаешь? - простонал он вдруг. Откуда пришли эти слова? Зачем сейчас? Что они значили?
Даэ Линн резко насадил его до самого основания, склонился к губам.
- Не нужно, чувак, - прошептал он, и, почти умоляя, прибавил: - Пожалуйста!
- Я знаю, ты любишь меня... - простонал землянин.
- Шшш... - палец лег на его губы. Брайан поймал его языком и ртом и втянул в себя.
- Мммм - застонал он, сладко затрепетав от следующего толчка, и потом еще от следующего. И следующего. Толчки стали торопливей, чаще, Даэ Линн уже не выходил из него, а долбил, как можно глубже. И быстрей, и быстрей.
- Я хочу в рот, - робко признался землянин. Пришелец усмехнулся, выходя из него и подбираясь вперед, где Брайан уже раскрыл навстречу саднящие искусанные губы, на которые тотчас полилось горячее вязкое семя пришельца.
- Гляди: спускаю от одного взгляда на твой блядский рот... - прошептал Леи, размазывая сперму по губам Твиста. Землянин облизывался, страясь ни капли не упустить. Брайан с трудом признавался себе, что зависим от семени Леи. Этот вкус, этот запах, его неповторимая вязкость. Перламутрово-неоновый свет. Господи, как можно было так попасть?! Ну как?
- Люблю твой вкус, - прошептал он, вылизывая самую дырочку у головки. Инопланетянин вздрогнул. Еще пара капель брызнула в рот Брайана. Тот довольно причмокнул.
- А я - твой.
Диалог дегенератов. Романтичных озабоченных дегенератов.
Вы заметили, что они ни о чем, кроме ебли и любоффки, не разговаривают? Даже когда они пытаются обсуждать отстраненные дела и проблемы, в которые ввязались, разговоры все равно сводятся либо к бывшим ебырям принцессы, либо к тому, как они поебутся после дел.
Тут приносили пост про Мартина, где Шы возбухала, что у его персонажей нет чувств и мотивации. В ее писеве персонажей не видно в принципе — это картонки, пластиковые куклы, которых страхивают детишки, когда начинают интересоваться сексом. Анон тоже так делал: у него барби ебались с кенами, другими барби, плюшевыми медвежатами и машинками. У ее персонажей нет интересов и привычек, нет привязанностей к кому-то, кроме другой такой же картонки-для-ебли, нет цельного образа. При попытке сказать о них что-то, описать, не получается выдать ничего по сути, кроме “Вот этот ебырь-террорист, а вот этот — псих, и они ебутся”, и то, только потому, что это написано на картонках большими красными буквами. По-другому — через поступки, как тот же Мартин, — она показывать образ персонажа не умеет, поэтому ей нужно повторить какую-то характеристику о нем десяток раз, для закрепления. Собственно, в этом вся причина ее самоповторов из главы в главу: развиваются только постельные отношения, а не сами персонажи, их мысли остаются прежними, а поступки, которые они совершают на основе этих мыслей, никак не толкают текст вперед. Она не хочет или не может выстроить алгоритм, по которому одно событие повлечет за собой другое, вот все и остается таким же статичным, как девять глав назад. Мы читаем триста страниц “воды”, разбавленной хуями.
Пардон за простыню, продолжаем разговор. На радость чтеца еблю гондонам обламывают:
Оглушительный рев сотен труб раздался вдали. Они ревели раскатами, мощно, звук расходился волнами, вибрации ощущались всем телом, не только барабанными перепонками.
[...]
Исполины. Невероятные! Словно литые глыбы из черной породы, сияющей под лучами гигантского солнца. Гигантские истуканы, высеченные из камня, похожего на агат или чернейшую смолу.
Самые массивные изваяния изображли гуманоидов, прямоходящих, с двумя руками и ногами и в целом, очень похожей на людей, головой, ну, может лишь слегка продольно вытянутой.
"По образу и подобию...", - подумалось Брайану. Он восхитился, разглядывая другие изображения странных существ, то звероподобных, то, в целом, похожих даже на людей, если не считать второй пары рук или третьего глаза... Невольно вспомнился ашех. Но ведь у тех не четыре руки. Может, это их предок какой-то?
- Они огромны! - восхитился Твист.
- Я видел более большие статуи, - отозвался Даэ Линн. Он потянул за одну из свисавших с потолка веревок, приоткрывая тем самым внешнюю завесу шатра, так, чтобы видно было дорогу.
- Видел статуи «бОльше», - поправил землянин бойфренда.
Мы стали более лучше одеваться, ага. После ебли наш Пурпурный человек подобрел и решил таки рассказать своей Джессике Джонс об их планах.
- Если Мой Господин желает повторить цель нашего визита на Йоту и прочие наставления отца, то я рад предоставить Моему Господину мою посильную помощь.
- Какого хрена? Что ты несешь?
Леи ухмыльнулся и поманил землянина пальцем - тот подался вперед - прямо в объятья космического бойфренда.
- Мы купили тебе личность, - прошептал он Брайану на ухо, - так что заткнись и подыгрывай. Ты хотел знать, что такого особенного находится за статуями? – шепот сделался ниже и глубже, теплом своего дыхания Даэ Линн ласкал кожу землянина. - Здесь начинается Сеша-Ахарим – Град Великого Искупления, поэтому, конечно же, нас подслушивают, стерегут, за нами приглядывают сотни живых глаз, миллионы сложнейших биодатчиков следят за каждым нашим шагом. Ты подумаешь, что смахнул с плеча простую мошку, а на самом деле ее вывели в специальной лаборатории, вживив в ее ДНК дополнительные элементы, отвечающие за связь с телепатом. И теперь эти насекомые летают повсюду и все сказанное вслух, или даже слишком «интенсивно подуманное» - воспринято мозгом телепата и уже обрабатывается. Этотехнологии Йоты – куда более высокого порядка, чем все, что ты до этого видел.
- О, - выдохнул Твист, совершенно неготовый к тому, что приключение начнется так стремительно.
- Так что, Господин, желаете ли провести легкий брифинг? - таури отстранил Брайана, заботливо пристраивая его на бархатистую мягкость подушек.
- Да, - Твист кивнул, расслабляя спину. - Чего там хотел мой... э-э-э... отец?
С чего он решил именно сейчас начать отыгрывать эту упоротую ролевушку? Он наивно полагал, что до этого их не подслушивали?
- Правитель теневой планеты Роакин, ныне венценосный Амон Улу Первый... отправил Вас сопровождать меня, чтобы убедиться, что я верно выполняю условия нашей с ним сделки... Принц Бха-Райан, Вы слышите меня?
Интересная интерпретация его имени. Брайан усмехнулся.
- А ты здесь в качестве кого?
- Сейчас я исполняю заказ, а значит, официально работаю на вашу семью, поэтому обязан исполнять функцию слуги. Но, конечно, все вокруг понимают, как обстоят дела, и будут видеть в тебе испорченного сыночка крупного теневого аристократа, конченного эротомана, подсевшего на живой наркотик. Тебя никто не будет принимать всерьез. Хотя долю назойливого внимания со стороны всякой прессы ты получишь - уж не сомневайся.
- Прессы? - ужаснулся Брайан.
- Ну, да. Королевских особ тут пытаются развести на как можно большие траты, а для этого господ сначала необходимо щедро одарить вниманием к их нарциссической персоне.
Брайн закинул руки за голову, поудобней устроился на подушках.
- А что, хочешь сказать, я распологаю средствами, чтобы их тратить? - спросил он, искоса глядя на Даэ Линна.
- Располагаешь, притом твоя личность - из весьма элитных кругов. Тебе это понравится.
- Где ты деньги-то берешь на все это?
- Это же моя работа, детка!
- Да, ты же у нас элитный вор, - усмехнулся Брайан.
- Я такой.
Еще один образец идиотических диалогов. Знаете, по сравнению с этим, диалоги в водолеевском фикле — просто лучатся чеховским остроумием и смысловым наполнением. Принцесса Лей залечивает про родную по легенде планету гондона, а тот опять пиздит сам с собой.
"А ведь на Земле тоже полно неописуемой красоты видов. А где ты-то успел побывать? Манчестер-Лондон-Париж? Скучно."
"Ах, да-да-да! Еще Египет. Свиданочка с этим вот ублюдком, как же, помним."
Заткнись уже, мать твою!
"Все-все, молчу!"
Ехидных внутренних коней богинь заказывали? В общем, прибыли они в город, где их встретили чуваки на летающих ящерицах.
- Чего им надо? – Брайан нервно теребил пряди хвоста.
- Ждут нас, конечно же, - Даэ Линн размотал грузовые мешки, плотно закрепленные вокруг опорного шеста, на котором держался шатер и достал оттуда свою любимую жилетку из серого меха, отливавшего радугой на самых кончиках ворсинок. Он кинул Брайану его шмотки: зеленую водолазку, джинсы – все, что осталось у него с Земли – и коричневую кожу из чешуи какого-то рептилоида, ту самую, что он прикупил себе самостоятельно уже в космосе.
Гондон у нас отыгрывает богатейшего принца с далекой планеты. В джинсах и водолазке и без знания каких-либо языков, кроме ланданисзекэпиталофгрейтбритн, да. Парни, ваш план просто обречен на успех. Он такой мегапроработанный, что все спецслужбы мира затаили дыхание. И на этом мы снова возвращаемся к старине Кемпу, который смотрит в акно. И я даже не шучу:
Апартаменты просторные и светлые. Никаких острых углов - повсюду круглые стены цвета топленого молока, очень приятные на ощупь, как будто покрытые нежнейшим бархатом. Входная дверь вела в гостиную, а оттуда были выходы в кухню, спальню, мини-лабораторию и ванную зону. Во всех комнатах были большие овальные окна-дисплеи за которыми шло настоящее слайд-шоу пейзажей. Голубая кнопка на небольшой панельке с центральным акном в гостиной мигала очень маняще, и Трэвис решил методом эксперимента узнать, что будет, если нажать ее. Как он и предполагал, кнопка остановила смену пейзажей, оставляя "за окном" тот, что показывался в момент нажатия: сочно-зеленые луга, покрытые снегом горные вершины и вдалеке, в долине меж хребтов - блеск горной речки.
Пейзаж был настолько реалистичен, что хотелось поскорей распахнуть окно и броситься навстречу всему этому великолепию. Но, конечно, Трэвис понимал, что по ту сторону иллюминаторов нет ничего, кроме холодной черной бездны. Кем совсем не был против видов космоса за окнами своих апартаментов, но догадывался, что каждодневное любование бесконечностью вселенной несколько удручало.
Ладно, не будем отлавливать опечатки, с кем не бывает :D В общем, он таращится на клумбу с фонтанчиком. Только он нашел под кустом скрытую камеру, как с ним связывается Шадя.
- Продолжайте любоваться цветами, мистер Кемп. Так, словно вы ничего не слышите и ни с кем не разговариваете.
Трэвис вздрогнул. Бархатный мужской голос шел из динамика прямо под монитором слежения.
- Они даже не скрывают, что следят за вами, - все тот же низкий ласкающий голос.
- Что вам...? - начал было Трэвис, но голос перебил его:
- Молчите, у меня мало времени! - теперь тон его был серьезным и требовательным. - Продолжайте спокойно наслаждаться ароматом цветов.
Пока тот нюхает цветочки, голос убеждает Кемпа не верить кэпу.
Кемп поднес соцветия к лицу и вдохнул пряно-сладкий запах. Божественный запах. Трэвис инстинктивно улыбнулся.
Миниатюрный дисплей загорелся, и на нем возникло худое и длинное лицо мужчины, прикрытое капюшоном до кончика носа, лишь слегка торчавшего из-под складок накидки. Кемпу бросился в глаза широкий рот мужчины и его губы, покрытые татуировками, бессмысленными и кислотно-яркими на верхней губе и похожими на струи чернил на тесте Роршаха - на нижней. Отталкивающие, даже уродливые, они притягивали взгляд, как магнит.
О, неплохое описание всей сути Шинмаиного визуала. Он привлекает внимание в первую очередь как уродский и отталкивающий, даже если в онотоме там проблем нет, она добивает его дизайном. Бывший ебырь принцесы Леи говорит, что Кемпа собираются вербовать в какую-то миссию и предостерегает.
- Молчите и слушайте, меня вот-вот засекут! Я не прошу верить мне на слово, но подвергйте сомнению мотивы всех, с кем разговариваете. Подвергайте сомнению даже собственные мотивы, найдите ниточки, за которые они вас дергают, будьте начеку. И если почувствуете, что все в порядке, забудьте, что я с вами разговаривал. Но если вдруг возникнут сомнения насчет искренности ваших собеседников, то будьте так добры, поднимитесь на седьмую палубу и закажите обзорную экскурсию в электромагнитном поле вокруг палубы. Прокатитесь два полных круга в одиночестве. Тогда я с вами свяжусь. Но я очень прошу вас, не выдавайте себя ничем. Отдыхайте, расслбляйтесь, снимайте стресс... Но делайте все это, будучи начеку. И ни за что не верьте заверениям о том, что здесь все по-другому. Здесь все точно так же, как на вашей маленькой планетке: миллиард видов херни, чтобы хорошенько набить брюхо, и ни одного реального, стоящего выбора. За вас все уже решено, и данный вам выбор – не более, чем иллюзия. Помните об этом, доктор. И до встречи. Если, конечно, решите, что вам это нужно.
О, первые разумные слова из пасти червепидора о таких же, как он. Шадя отключился, а Кемп пошел искать остальные камеры. Потом ложится спать.
Его мучили беспокойные сны: резкие переходы от одного образа к другому. Снилась Манчестерская лаборатория, и Дженни, какая-то растрепанная, в огромной длинной футболке, вся в слезах, с потекшей тушью. На руках она держала маленького Томми.
- Что будет с нами? – еле-выговаривала жена сквозь слезы. – Трэвис, что с нами будет? Где ты?
Она была совсем не похожа на самою себя. Дженни. Дженни. Неужели они и с тобой что-то сделали?
Вангую, это и есть первая ниточка для Кемпа-марионетки, как говорил Шадя. Он ему кстати тоже снился, а потом Кемпа разбудил браслет-комм. Ему уже притащили завтрак-бенто. Он пожрал и опять отвалился спать. Охуенно увлекательное чтиво.
Ииии мы снова возвращаемся к гондонам. Гондонам подогнали вонючее птеродактеле-такси.
Погонщик был из той самой расы, которую изображали многие из местных гигантских статуй – худой четырехлапый лемуро-обезъян с огромными, как два блюдца, горящими желтыми глазами, покрытой охристой шерстью и рыжей раскидистой, гривой, кое где заплетенной в косички и перехваченной разноцветными лентами с деревянными бусинами.
Ну прям нью-йоркские таксисты, какими их любят изображать в кино. Гондончики пристегнулись и полетели. Гондон пялится на зиккураты и деревни внизу, потом страдает от жары и пялится на принцессу Лею, думая, что тот ебанулся в меховой жилетке на жаре ходить. Они прикатили на один из зиккуратов, а толпа мартышек их приветствовала. Надеюсь, на самом деле, их собираются принести в жертву кровожадному богу мартышек.
Языковой барьер раздражал Брайана, но что поделать? Включить переводчик он не мог, Леи строго-настрого запретил ему это делать, чтобы не привлекать раньше времени внимание к редкой модели его биокомма, поэтому землянину приходилось рассчитывать на пояснения бойфренда.
Заместительные синонимы, блять, нахуя вас столько в этом предложении?!
Но увы, это не жертвоприношение, это гостиница, и гондоны прутся в номер. Вангую очередную порцию ебли.
Вслед за провожатаем, они спустились по высеченным ступеням в каменное нутро зиккурата. Брайан провел ладонью по шершавой охристой стене, покрытой барельефами. Почему-то подумалось, что здание очень древнее. Ему показалось, что они с Леи переместились назад во времени. Здесь не было ничего техногенно-современного, вдоль стен ровными рядами выстроились каменные столбы в половину роста Брайана. В лунках, выдолбленных сверху, горела какая-то жидкость, ярко освещая длинный сводчатый коридор. Каждый квадратный сантиметр стен и потолочных сводов покрывали барельефы, изображавшие события из жизни Му. Было похоже на каменные комиксы.
Ах, эти заштампованные обороты про перемещение во времени… И вот это прекрасное “Почему-то подумалось”. Ну я даже не знаю, почему. Может, потому что оно и есть древнее? Обезьянин привел их в номер с очередной порцией опечаток. Там сад. Зная шинмаины описания пейзажей, интерьера и экстерьера, большую часть смело пропускаем.
С высокого сводчатого потолка свисали причудливо оформленные связки фотокристаллов. Здесь не было окон в привычном Брайану смысле слова – лишь гигантские овальные отверстия в толстых каменных стенах с наброшенными на них матрасами и невысокими деревянными заборчиками-ограничителями, чтобы лежа и лениво созерцая природу снаружи, мечтательный гость случайно не свалился вниз
.
Наброшенные на окна матрасы — эт вин. Предполагается, что гости должны спать левитируя? Или это отель для Дракулы с невестами? Кстати, Аня, “заборчики-ограничители” у людей с нормальным словарным запасом называются парапетами или поручнями. Гондон осматривает спальню в кустах и бассейн: ну потому что в номере должно же быть все как у людей, бохато , а то вдруг кто подумает, что ее персонажи — нищеброды какие. Потом гондон идет купаться. В бассейне он опять — ОПЯТЬ БЛЯХА МУХА — думает о том, что “обожимой я же в космосе это все реально обожимой”.
Твист приоткрыл глаза и повернул голову к Даэ Линну. Пробежал глазами по телу любовника, долго не мог оторвать взгляда от его восточного профиля, пухлых губ, длинных светлых ресниц и носа с легкой горбинкой.
Он молился о том, чтобы этот момент навсегда остался, нетленный, в его памяти.
Классическая глазная пробежка, привет из начала нулевых и беончика. И что бы вы думали? Кусок опять заканчивается, и мы снова с Кемпом. Слышь, водила, помедленней!
Кемпу снится рыжая Лайла, потом идет в душ и вообще, все это довольно уныло. Просто очередной чувак в очередной раз восхищается очередной космической нанотехнологией.
Трэвис поймал себя на том, что восхищается удивительной практичностью местной технологии. Может быть, это и есть ниточка, за которую они будут дергать? Его естественный научный интерес... Восхищение прогрессом, вечное неугасимое желание познавать? О, черт... Конечно же, они в курсе. И стремно было признавать, но невозможно крепче зацепить Трэвис Кемпа за самые жабры, чем взывая к его научным амбициям.
«О, черт, Трэвис... Как же ты влип, приятель... Как влип!»
Так а чо, жена и ребенок уже не котируются? Какие охуенные люди в этом оридже, не устаю поражаться.
Переодевшись, Трэвис с трудом подавил в себе желание выйти наружу. То есть, конечно, не наружу, а внутрь звездолета, но здесь это, пожалуй, все равно, что наружу. Как странно. Как странно.
Ничего странного, если твой автор косноязычен, как больной афазией.
Но так он никуда и не идет. Вместо этого он думает. Думают в этом оридже помногу, но совершенно непродуктивно, скорее, старательно носят воду в решете.
Он не решился. Слишком неуверенно чувствовал себя. Трэвис не знал ничего ни о политических, ни об экологических факторах ситуации, в которой оказался. Сейчас полезней всего будет провести время одному, обдумать стратегии поведения.
Над чем ты собрался размышлять, если ты не знаешь нихуя? На новостные сайты пиздуй и в местную википедию.
Слишком много всего произошло за последние несколько суток. Слишком многие знания нужно проанлизировать.
И что же такого серьезного произошло за последние сутки? Ты пожрал и обнаружил, что пердишь во сне? И снова: сначала сбор информации — потом анализ.
Опечаток все больше. Такое ощущение, что она это бухая писала. Кемп наконец-то додумался включить комп и пиздовать куда сказано.
Рабочая станция в кабинете реагировала на приближение браслета к датчику запуска, и сама активировала компьютер. Все здесь было на совершенно незнакомом Трэвису языке, весьма похожим на шумерскую клинопись. Но управление было на редкость интуитивно, так что Кемпу подандобилась всего пара часов, чтобы найти голосовое управление интерфейсом и перенастроить консоль на английский язык. Здесь были специальные исследовательские приложения вроде «Контроль посевов» и «График развития плода», но сейчас они мало интересовали Трэвиса – он искал что-но гораздо более банальное – энциклопедию.
Гееений, два часа потратил на переключение языка оси.
Проглядев несколько случайных статей из той и из другой категории, Кемп понял, что совокупность населяющих изученное космическое пространство народов делятся на фракции: раса гуманоидных гигантов, именующая себя Солнечной, поддерживала строгий порядок на территории Межгалактической Федерации. Трэвис понял, что это был чисто политический, а не территориальный фактор. Хотя некоторые кластеры, подконтрольные Федерации, располагались рядом, между ними вполне могли затесаться несколько теневых систем. Политическое разделение также не было стабильно: одни звездные объекты примыкали к объединению, другие – выходили из него, а иногда и снова возвращались под крыло стабильной политической системы.
- Хаос против порядка, - снова тихо пробормотал Трэвис себе под нос. – Ничего удивительного. Все очень и очень логично.
Логичная логика логична. Пронюхав, что пленник шарится там, где не велено, к нему приходит кэп и зовет прогуляться.
Экран у входа издал мягкий мелодичный звон. В дисплее возникло лицо Грейса, Кемп нехотя оторвался от энциклопедии - пришлось подойти к двери, чтобы впустить его.
- Прогуляемся, Доктор Кемп? - вопрос прямо в лоб по сути был не вопросом, а приказом. Да и что еще оставалось делать?
Трэвис накинул серый пиджак с нашивками и вышел на балкон этжа к капитану. Дверь за его спиной закрылсь автоматически.
Ну точно — бухая. Бета, видимо, тоже по диагонали это читает, если она в принципе существует. Но что-то мне подсказывает, что Ши настолько самоуверенная, что считает, что ей бета не нужна.
- Чувствуете себя полегче, доктор Кемп? Жаждете поскорей узнать, для чего вы здесь и какова ваша миссия?
Черт возьми, может быть, он все-таки телепат?
Разумеется, ведь чтобы угадать, хочет ли насильно привезенный на космический корабль чувак узнать зачем он тут, надо быть телепатом. Кемп опять лезет нюхать цветы на клумбах. Кэп ведет его на третью палубу в кафешку.
- Нам нужно вон в тот ресторанчик наверху, - указал Грейс. Трэвис поднял глаза следом и с удивлением обнаружил, что большой сияющий шар под самым куполом павильона - не элемент иллюминации, а гигантский прозрачный зал, полный людей. Они сновали вперед-назад внутри этого стеклянного зала, висевшего в воздухе на высоте метров двенадцати. Кто-то сидел за круглыми столами и вел беседы. Кто-то ел, кто-то танцевал.
...а я Шинмаю в рот ебал.
Извините. Просто у меня даже картинки к этой главе как-то не подбираются, надо же чем-то душу отводить.
Грейс привел Кемпа на размеченный участок земли ровно под круглым залом.
- Становитесь здесь, доктор. Сейчас лифт подхватит нас.
И точно - в этот момент их подняла в воздух мощная волна, и, будто телекинезом, закинула их на площадку под самым куполом заведения, откуда в зал вели две винтовые лестницы.
Ученому, конечно, кроме мифического телекинеза лифт сравнивать-то больше не с чем. Итак, они приходят в кафешку, которую Кемп считает пафосной. Ну хоть кто-то со мной согласен.
Грейс Лорин привел его в какой-то ужасно пафосный ресторан. Многоярусное помещение весьма походило на амфитеатр, крест-накрест пересекаемый линиями эскалаторов. Каждая из движущихся лестниц, огороженная двумя высокими колоннадами, имела несколько выходов – по одному на каждый уровень. На самом нижнем было очень много столиков, располагавшихся вплотню друг к другу, и обслуживали их дроиды. На уровнях повыше – больше пространства, столы не так лепились один на другой, и между ними то и дело сновали живые официанты в разноцветной униформе – от голубого оттенка на втором уровне до жемчужно-розового на самом верхнем. В самом центре амфитеатра под сводчатым потолком, имитирующим мерцание звездного неба, парила плоская круглая сцена с живым оркестром. Судя по всему, и в глубоком космосе тоже считали, что живая музыка способствует пищеварению.
Кэп понтуется и гнет пальцы:
- Это место дышит гедонизмом, - произнес капитан, растекаясь на своем сидении. - Здесь даже еду принято поглощать лежа.
- Как в Риме, подобно истинным патрициям, - улыбнулся Трэвис, расслабляя спину.
- Я вас не совсем понимаю, - отозвался Лорин. – Это что-то земное?
- Патриции - привелигированные особы древнего Рима, - объяснил доктор Кемп и тут же одернул себя: - Его давно уже нет, а выражение осталось.
- О привилегированности вы верно догадались, - усмехнулся капитан. – Это место особой важности. Здесь ведутся очень серьезные переговоры.
Они заказывают жратву
Он пробежался пальцами по сияющим кнопкам, спроецировнным прямо на воздух (а Трэвис ломал голову, по какому принципу работала эта голограмма).
Вообще-то, ученые уже знают, как она теоретически может работать, им развитие технологий не позволяет это реализовать толком. Кэп подбадривает Кемпа задавать ему вопросы. Перед вопросами им приносят напитки.
- Что это за коктейль? - спросил Трэвис, должно быть, каким-то очень подозрительным тоном, который рассмешил капитана.
- Послушайте, доктор. Если бы мы хотели накачать вас наркотой и заставить на нас работать, как считаете, нужна была бы вся вот эта суета? Пейте свой напиток спокойно. Это всего лишь фреш из нескольких очень питательных фруктов. А я уже говорил вам, что здесь вы в большей безопасности, чем на Земле.
И тем не менее вы за каким-то хером похитили его с родной планеты, ни говоря ни слова, вынудили терпеть пиратов и пиздецкие условия перелета и почти довели до сумасшествия. Ага, в таком положении вам, конечно, нельзя не доверять.
Кемп тупит и внезапно отказывается спрашивать.
- Вы должны дать мне время, - сказал Кемп, поставив бокал на полупрозрачный, подсвеченный фиолетовым, стол.
- Сколько угодно, доктор? - отозвался Грейс, но его тон говорил обратное.
Ну и позадавал бы, что тебе мешает потом проверить факты в словах кэпа в интернетике?
- Мне с трудом верится, что вы не способны придумать за сегодняшний вечер ни одного стоящего вопроса о своем положении. Где ваша вера в себя, доктор?
- Почему вы называете меня доктором? Мою диссертацию не приняли, я провалил научно-исследовтельскую работу. Я не имею права называться этой степенью.
- Если вам нужны корочки престижных университетов, только скажите. Но все же я полагал, что именно вас интересует познание ради познания. Научный прогресс ради достижения нового прогресса, ведь так? - Грейс смотрел на Кемпа очень пристально, словно пытался настроиться на его мысли. Но он не давал вставить в разговор ни слова. - Так о чем же была ваша диссертация?
- Зачем нам говорить об этом? Разве это не детский сад по сравнению с достижениями космической науки?
- И да, и нет, доктор Кемп, - Грейс ухмыльнулся. - Я читал ее, и некоторыми доводами я был весьма впечатлен.
- Вы меня сейчас не разыгрываете?
- Отнюдь. Если я правильно понял вашу идею – а ведь я совсем не ученый, - то вы предлагаете рассматривать фактор времени как выражение универсальной, пронизывающей вселенную, энтропии, не так ли?
- Да, я предлагаю в буквальном смысле рассмотреть вселенную с точки зрения второго закона термодинамики.
- Но ведь это возможно, лишь если предположить, что вселенная конечна?
- Да. Именно поэтому мою работу и отклонили. Сказали, что она противоречит здравому смыслу…
Штоятолькочтопрочитал. Ладно, я не буду придираться к матчасти по физике. Оставлю на откуп тому, кто разбирается. Но: диссертация — это не эссе, блять, на свободную тему. Даже на западе она пишется под надзором научного руководителя, с утверждением темы ДО того, как она будет написана. Как вообще может получиться, что чувак несколько лет писал диссер, а его не приняли с формулировкой “Противоречит здравому смыслу”. У него кто в комиссии сидел — бабки, что ли, перед подъездом? А то что вселенная конечна, предположили задолго до рождения не то что Шинмаи, но и ее учителя физики, так что ошарашить ученых мужей этой теорией у Кемпа бы точно не вышло.
- Но ошибок в расчетах не нашли, я полагаю?
Кемп покачал головой.
- А был ли смысл? Зачем им углубляться в формулы, если их головы даже на секунду не могут допустить мысли о том, что вселенная может быть конечна.
Знаете, я бы еще понял такой повод, если бы он написал диссер по теории струн, скажем, а в комиссии сидели бы приверженцы петлевой квантовой гравитации. Они бы посрались, как в ТБВ, и Кемпа бы послали нахуй. Но второй закон термодинамики, вроде как, не сюрприз для ученых, нет? Короче, типичная Шы:
Едем дальше. Кэп ведет пространные беседы и ведет хер знает к чему.
- А вы-то сами, доктор, как считаете? – улыбка Грейса настораживала. Какое отношение вообще его диссертация имеет к космической науке?
Трэвис пожал плечами.
- Понятия не имею, - отозвался он. – Но искренне хочу узнать.
- А что если я скажу вам, что это не имеет ни малейшего значения?
- Разве правда не имеет значения?
- Да, но что вы будете делать с этой правдой? Вы что, отправитесь искать предел мира? У нас ведь даже нет технологии, чтобы прыгать в те коридоры, которые – только предположительно – могли бы туда вести...
- Но... – Кемп запнулся. Он ощутил участившийся сердечный ритм и сбитое дыхание. Глаза его сейчас, наверное, ждно блестели. Грейс глядел на него пристально, в упор, и ничего не говорил. – Разве это не повод изобрести подобную технологию? – продолжил, наконец, землянин.
- А готовы ли мы встретить то, что найдем в тех пределах, а доктор? Как считаете? – тон капитана Лорина стал совсем насмешливым. Казалось, он получал искреннее удовольствие, водя Трэвиса за нос. – И кто такие «мы»? На кого вы готовы работать, доктор Кемп, чтобы достичь той технологической вершины, о которой говорите?
Яснапонятна. Чуваки хотят самоубиться об ничто. Им приносят обед. Супер-пупер-развитые нано-хрено-технологии в пафосном дорогом ресторане:
Они отвлеклись, когда бледнокожий официант возник перед ними с подносом в руках. Он поставил перед каждым по небольшой пиале с пестрым салатом. К обеду прилагались деревянные палочки. Трэвис любил китайскую еду, поэтому неплохо управлялся с такими приборами, поэтому уверенно разломил свою пару и принялся изучать блюдо. Он не узнал ни одного овоща, кроме моркови. Однако даже эти оранжевые колечки имели странный вкус, не такой, как на земле, а более терпкий, похожий на сельдерей. А вот зеленые стручки, по виду ужасно напоминавшие фасоль, были как раз очень сладкие.
Кэп отыгрывает кота Матроскина и заводит пластинку “неправильно ты, дядя Трэвис, салат ешь. Ты его по кускам ешь, а надо все ингредиенты вместе”. Попробуй, блин, захвати палочками все сразу.
- Такое обилие выбора... – Трэвис подцепил пару кусочков и бодро отправил их в рот. Черт... ведь и правда вкусно. – Разве оно не развращает людей? Ведь оно должно как минимум парализовывать их способность выбирать?
- Вовсе нет. При определенном государственном устройстве, конечно - объяснил Грейс.
Ага. Вот он и проговорился. Значит, здесь нет никакой свободы выбора. Все разнообразие иллюзорно. Как и говорил незнакомец с татухами на губах.
Миллиард видов херни, чтобы хорошенько набить брюхо И ни одного реального... стоящего выбора.
Ну наш гондон вот не связан с Федерацией. У него есть свободный выбор что ли? А если нет разницы, то зачем, как говорится, платить больше. Шы снова форсит тему необычной жратвы.
- Оно и понятно. Это морские существа? – он поднес ложку с «креветкой» поближе к лицу, чтобы как следует разглядеть ее.
- Это гусеницы. Мы разводим их прямо здесь, на корабле. Мы же с вами видели бабочек, помните? Те самые, что вырвались на свободу из агродендрария.
Кемп поморщился. Гусеницы. Черт. Весьма неприятно. Лучше б и не спрашивал, что это за вкусняшки.
Они жрут дальше, потом в Кемпа не лезет и жратву отправляют к нему в каюту. Потом базарят о ресторане и питании на корабле. Потом пьют пивас. И после этого наконец переходят к делу.
- Есть ли у Вас еще вопросы? – капитан сделал глоток из прозрачного витого стакана с причудливой ручкой-завитушкой.
- Конечно. Вы еще не снабдили меня информацией о моей главной задаче. Не просто же так меня похитили. Над каким проектом вы хотите, чтобы я работал? Не диссертацию же продолжать?
- О, нет. Это несвоевременно. Мы, конечно, не возражаем против независимых исследований, проводимых на нашей базе, однако в первое время у вас будет столько задач, что вряд ли останется время на дополнительную работу.
- Я так понимаю, что могу отказаться? – неуверенно задал вопрос Трэвис.
- Конечно. Считайте, что я перспективный работодатель, у которого есть к вам предложение. И как любой свободный человек, вы имеете право отклонить его.
- Так я свободен? Я не пленник этого корабля?
Трижды ха. Так они тебя и отпустили. Кэп выкладывает подводный камень: если док откажется, его все таки вернут на Землю, но сотрут память.
- Так что же за миссия мне предстоит? – в очередной раз поинтересовлся Трэвис. Он заметил, что Грейс всякий раз уходил от прямого ответа на вопрос, словно не решался выложить все, как есть. Или же намеренно запутывал Кемпа.
- Вкратце: я хочу, чтобы вы помогли мне спасти Землю.
Что это? Это птица? Это облако? Это самолет? Нет, это ебучий космолет Супермен!
- Немного пафосно звучит, не находите? – брови Трэвиса поползли вверх.
Грейс вздохнул и развел руками.
- Я думал об этом. Но по-другому и не скажешь. Землян действительно пора спасать, вам так не кажется? Сами посудите: ресурсов планеты должно едва хватить до конца века, и то при весьма разумном природопользовании, на какое я и надеяться не смею; темпы роста населения выходят из под контроля, да и кризис пищевой цепи назревает гигантский! Если срочно не вмешаться, в дело вступят естественные регуляторы численности популяции...
- ... Войны, болезни...
- ... волны депрессий, суицидальные настроения. Нельзя этого допустить! Нас и так слишком мало во вселенной, доктор Кемп, мы не можем позволить себе потерять такое число людей.
За пару десятилетий обратно расплодятся, не переживай.
Трэвис задумался... В чем-то Грейс был прав: он и сам частенько задавался этим вопросом: ну вот протянет человечество со скрипом еще одну сотню лет, а что дальше? И ведь даже ближайшие полвека должны состоять из сплошной борьбы: перед людьми неизбежно будет вставать один кризис за другим. Отравленная экосистема планеты, нехватка ресурсов и продовольствия, увеличение численности населения в геометрической прогрессии. И самое страшное проклятье: невежество и лень большинства землян. Толпы людей не задумываются о будущем и живут по инерции. Практически каждый считает бесконтрольное размножение своим долгом, не размышляя о том, а так ли нужен ли его вклад в дальнейшее увеличение населения?
This, селфи и ойфончеги вместо полетов к звездам. Только, Кемпушка, снаружи спасать человечество нет смысла. Надо это делать изнутри. Манна небесная, знаешь ли, развращает. Шы продвигает веганство:
То же самое с продовольствием. Каждый представитель общества потребления считает себя обладателем неотъемлемого права на утреннюю яичницу с беконом, даже и не задумываясь, сколько ценнейших ресурсов планеты нужно затратить, чтобы это мясо и эти яйца попали в его холодильник!
Переживаешь за ресурсы — вали в деревню. Там ресурс для всего этого нужен исключительно человеческий — кур и свиней кормить, забивать и печку топить, чтоб яичницу пожарить. Разгунделся тут.
Кэп срывает покровы с происхождения человечества:
- Дело в том, - наконец, вздохнул он, глядя на Трэвиса в упор этими своими огромными карими глазами, - что Объединенный Человеческий Флот несет прямую ответственность за развитие земной популяции: именно мы санкционировали этот беспощадный во всех смыслах эксперимент. Конечно, под словом «мы» я не имею в виду конкретно текущий состав правления, но мы не можем не отвечать за действия предшественников...
- Погодите-ка, - перебил его Кемп. – Что еще за эксперимент?
Грейс вздохнул.
- Это долгая история, - начал он. В голосе читалось сопротивление. – Но ведь у нас полно времени, правда? - И, словно спрашивал самого себя, он кивнул, продолжая: - Для начала ответье мне на один вопрос, доктор: способно ли человечество разумно распоряжаться собственной свободой?
Ооо, люблю эту тему, которая прекрасно характеризуется дамблдоровской фразой “Ради общего блага”. Щас они будут демагогствовать и надувать чсв.
- Нет, - выпалил Кемп, удивляясь собственной категоричности.
- Очень интересно, - улыбнулся Грейс. – А как считаете, почему? Теперь можете и подумать.
Слишком много идиотов – первая мысль, возникшая у Трэвиса. Ненаучно как-то... Но ведь это чертовски похожий на правду ответ, разве нет? Как бы поприличней сформулировать?
- Слишком большая ориентация на толпу и мнение большинства. Распространенность и одобрение конформизма. Неосознанность и управляемость толпы. Массовое недоверие и неуважение к обладателям высокого уровня интеллекта.
- Вы словно цитируете чей-то научный труд, - усмехнулся Грейс. – Так откуда вам известны эти доводы?
Трэвис пожал плечами.
- Поживите на Земле, и вам станет понятно... – он осекся. Поглядел на капитана. Тот, не отрывая глаз от Трэвиса, кивнул.
- Теперь вы поняли, в чем заключается эксперимент?
- Разумно ли человечество...
- Можно и так сформулировать.
Шы, перестань пиздить идеи других фантастов, придумай для своей ебанины свое.
- Если я правильно понял ваш рассказ, капитан Лорин, то люди в космосе не свободны?
Грейс выдержал паузу, подбирая слова.
- В определенном смысле никто не свободен...
- Давайте не будем усложнять семантику, - усмехнулся в свою очередь Трэвис. – Отвечайте на вопрос.
- Подловили меня, - улыбнулся Грейс. – Да, действительно, существует определенная иерархия раз, основывающаяся на соотношении интеллектуальных и эмоциональных показателей ее представителей. Особенность нашей расы таковы, что наблюдается огромный разброс высших и низших отметок на обеих шкалах. Такой огромный разброс показателей IQ, какой наблюдается у людей, невозможен ни для одной другой расы. Эта неоднородность рождает больше точек расхождения между людьми, чем точек сближения, понимаете? Люди – практически единственный известный нам разумный вид, который массово уничтожает себе подобных. Единичные убийства – не редкость, но геноцид – это целиком и полностью наше изобретение. Именно поэтому развитие человечества происходит под наблюдением старших братьев, нескольких высших рас: без этой меры мы друг друга попросту истребили бы. И к этому идет дело на вашей планете.
Ммм, прогрессорство, так оригинально, что аж не оторваться 
Кемпу жжет жопку, а кэп говорит, что угроханная планета и есть маркер того, что земляне эксперимент провалили. Но Кемп качает права:
- Вы говорите о представителях собственной расы, как о паразитах!
- Мне жаль, доктор. Но именно в них мы и превращаемся, когда получаем полную независимость. Не хочу расстраивать вас, но увы: эксперимент давно провален. Я не ученый, я военный. Я знаю цену жизни, и я считаю, что доводить этот эксперимент до логического конца – чудовищное преступление. Вместо этого мы можем еще спасти популяцию, понимаете, доктор Кемп? Миллиарды жизней без нашей помощи – обречены.
«Может, это и есть та ниточка, за которую они будут дергать меня? Сострадание? Нет... нет... они не имеют никакого права...»
- Мой сын... – произнес он негромко. – Если хотите моего сочувствия к миллиардам землян и моей помощи, вы должны помочь ему.
Душещипательно. Засим кусок заканчивается, и я заканчиваю, до скорых встреч 
Ну, это мы исправим 
