Холиварофорум

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Дура, ой, дура!

Что латынь её, что не латынь! Лючия, свет мой, где ты?

И вот такую корову мне замуж – за гранда!

За герцога Фриаса!

За фаворита её Величества.

Адмирала и губернатора, потомственного коннетабля Кастилии.

Боже милостивый, дай моим внукам его мозги."

Все дрочат на Стьюху.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Из одной простыни, процитированной выше под катом.

Я вам не Гитлер, чтоб с каждой крысой, как с человеком. Если вы ущемленец, значит, вы будете получать тапком по голове, пока мозги ваши не встанут на место... или пока я, устав, не отправлю вас в мусор.

Стьюха еще хуже Гитлера? Отличный образец для подражания.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Спасибо за тёплые отзывы, аноны. Вы подошли к кускам текста, с которых начинается самая-самая фееричная клоунада в духе нашего заслуженного творца.. Вот лохматый прародитель хиппи что-то затирает про "make peace not war", ну как можно оставить такого зоолога в покое? Надо низводить и курощать, а делать это будет...

▼Скрытый текст⬍

...Не Картман, но так же жирно и дерзко.

▼эссе о Бонобо-4⬍

ДОКТОР: Извините, что я так ваши рассуждения омега-самца – вопросом, знать просто хочется…
вот вы против насилия. Представим на секунду, что вы не омега, альфа-самец, используя вашу
лексику, так сказать. У вас пятеро макак, десять самок и N-ое количество детенышей. Еду надо
срочно найти, а то силы иссякают, а еды нет. Чтоб достаточно еды на всех собрать, вам все
пятерых взрослых самцов… на сбор бананов кинуть надо. А они не хотят, ленятся. Им голодно и
двигаться не охота, они не понимают, что в бездействии так с голода и подохнут, с каждой
секундой у вас и у них сил меньше и меньше, что вы с ними разглагольствовать будете или
рыкните просто – кто грязное место свое от земли не оторвет, извините, того и сожрем. Это раз. А
два – выползет из-под коряги трухлявая обезьяна какая, омега-самец, и выть начнет – надо всем
на вулкан бежать, я оттуда только, там такие газы, такие газы, как нюхнешь, так и еды никакой не
надо. А эти - макаки ведь, вот и слушают, и поверить ему готовы. А он – свободу! Даешь свободу!
Провоем громкое нет притеснению, диктатуре! Что с таким делать? Спорить опять? Словами
доказывать? А работать кто будет? Бананы сами собой не соберутся, детеныши не накормятся,
либо на поляне визжать, либо делом заниматься. И что вы с таким омегой делать будете?

ЖУРНАЛИСТ: У диких обезьян настолько нет инстинкта самосохранения, что они будут сидеть, помирая от голода и ожидая приказа альфы или развязки баталии с омегой?.. Любой голодающий примат вначале полезет за едой, а потом уже на вулкан.
ДЕД: Ну обезьяны же чертовски тупые, понимаете? Им нужен вождь.
ЖУРНАЛИСТ: Когда голодно, любые животные ставят в приоритет выживание: те же уличные кошки без напоминания какого-либо "вождя" если проголодаются, пойдут искать место для охоты. А речь идёт о зверях, которые хотя и уступают по разуму у человека, но намного сообразительнее тех же кошек... Ваш не-лечащий доктор словно не обезьян описывает, а амёб-паралитиков.
ДЕД: Нихрена-не-знающий-о-жизни-юнец, а как обосранного омега-самца затыкать будешь? Он похож на этих ваших либералов, дерьмократов, коммунистов, гуманистов и прочих: защищать полезешь или уговаривать?.. Ты ж вроде из этих самых "за мир".
ЖУРНАЛИСТ: За мир, но в разумных пределах: не полную вседозволенность и анархию. Если бы я, будучи вожаком, полез выбивать дерьмо из омеги и настраивать свою "свиту" против его "свиты", то мои верные обезьяны истратили бы много сил, нужных для поиска банановой плантации, а это тоже никуда не годится. Я намекну стае, что доверять нужно сперва проверенным методам, а на вулкан можно потом отправить омега-самца и самых отбитых его фаворитов, пронаблюдав за ними. Если этот обезьян окажется убедительнее меня: что же, значит он куда больше альфа, чем я (пусть и очень тупой), и разорвав уже добившегося авторитета стаи заморыша, на меня накинутся его союзники - опять ничего не добьюсь. А вот пригрозив, что если кто не пойдёт за фруктами, то с ним едой не поделятся и не дадут размножаться, можно добиться менее истощающего результата, чем стычкой...
ДЕД: На словах вы Лев Толстой, а на деле...
Я во второй части уже говорил, что Франц не может обойтись без своего альтер-эго: вездесущего, доминирующего и ногибающего. Так как в любимую Стьюху запихать себя на этот раз не получилось, автор "распределился" не только на "Камиля", но и на Эмиля... совпадение, что их имена так удачно рифмуются?
Эмиль переходит в типичнейшее Всранцевское наступление: сразу же переход на "личности" и записывание противника в "омега-самцы". Про "революции" омега-самцов вообще молчу: конечно всегда были дураки, но:
-За откровенными дураками редко идут толпы. Если у такого "вождя" появляются последователи, они, как правило, ещё тупее и на ком же аноны это видят? 
- Дурак не способен на успешное восстание: удачный план готовится годами, и то не всегда может сработать
- Такое ощущение, что по по мнению Франца революции и перевороты происходят от балды и в одно мгновение... ну просто нет слов.    Народное недовольство копится годами, люди пытаются сперва договориться с правящей верхушкой и лишь в крайних, крайних, мерах готовят вооружённое восстание это не сел в бг'овневичок и поехал стрелять в буржуев

ЗОО: Сравнение у вас некорректно.
ДОКТОР: В чем же, простите?
ЗОО: Мы же не обезьяны.
ДОКТОР: Цитирую: «арийцы, арийцы, а сами шимпанзе те же, ничем от шимпанзе и не
отличающиеся».
ЗОО: Вы передергиваете.
ДОКТОР: Что конкретно?
ЗОО: То есть, вы, еврей, согласны с нацистской идеологией?
ДОКТОР: А, по-вашему, несогласие с вами сразу делает меня нацистом? Вы, кстати, не еврей. И не
цыган.
ЗОО: Да! Я за вас сопротивлялся.
ДОКТОР: За меня?
ЗОО: Я нахожу это подлым и низким делить людей по расовым признакам!
ДОКТОР: А делить на альфа и не альфа самцов пошлостью не находите?

ЖУРНАЛИСТ: Если зоолог до этого говорил о обезьянах, то "альфа" и "омега" не оскорбления, а просто термины: обозначение иерархии в стае и научная классификация. Не вижу плохого применять её на приматах: но всё же у людей структура не втискивается в такие узкие рамки.
ДЕД: Так ты за зоолога или за доктора?
ЖУРНАЛИСТ: Зоолог не особо умный: единственное в чём он прав в споре с доктором - неуместное и вырванное из контекста сравнение с обезьянами. Доктор же, несмотря на удачные аргументы, резко перескакивает с темы о идеологии на личность оппонента... Оба симпатии не вызывают, но мне хотелось бы узнать развязку этого спора.
"Такая осторожность с идеологическими темами и увиливание от них в сторону очень удачны для еврея, чудом пробившегося в СС". Ещё и отвечает вопросом на вопрос в духе старой доброй классики
  ...Я бы так сказал, если бы не почерпнул из прошлых отрывков и обзоров инфу, что Эмиль - ещё один человек с безнадежным стокгольмско-Вертфолленским синдромом. "Это я виноват, что не сменил документы", "это в концлагере разруха из-за тупых заключённых", "Это Франц хороший, а все плохие" и.т.д. В конечном итоге перенял манеры начальства, причём так, что только представление внешки Эмиля удерживает меня от впечатления, что появился еще один Франц-герой... Хороший бы писатель сделал из этого впечатляющую и леденящуюю душу историю, нашему это нужно тупо для низведения "тупых собеседников"

ЗОО: Да вам просто платят!
ДОКТОР: Простите?
ЗОО: Вам платят, чтоб вы тут ходили и выманивали на такие разговоры.
ДОКТОР: А вас выманивать надо?
ЗОО: Чтоб подслушивали здесь!
ДОКТОР: Кого? Калек, извините? Да, уж вы Рейху дико опасны.
ЗОО: Видите! Вы за Рейх из-за шкуры своей!
ДОКТОР: Действительно, до ампутаций себя доводить не намерен. Только, уважаемый, я либо за
Рейх, либо за шкуру: ты либо за Гермеса, либо за Гефеста, за обоих сразу – несподручно выходит.
Но я, профессор, не за тех и не за других. Я за логику. Вы говорите, альфа самцы – зло. А добро
что? Что это у вас за свобода такая? Свобода овцами по скалам разбрестись и ноги переломать?
ЗОО: Да вы выслуживаетесь просто! Вы ж даже дверь этому в машину приоткрываете.
ДОКТОР: Приоткрываю. Это воспитанность называется. Он мне как человек нравится.
ЗОО: Нацист этот?!
ДОКТОР: А вы с чего взяли, что он нацист?
Косматый старался хохотать,
но не убедил.
ЗОО: Да по петлицам его хоть. Или овчаркам. Сапогам, свастике, форме… продолжать дальше?

ЖУРНАЛИСТ (лукаво): Выходит, я вас выманил?
ДЕД: Но подслушиваете здесь вы!
ЖУРНАЛИСТ: А собственно как Рейх противоречит сохранению шкуры? То есть, в вашем случае начальство обеспечило еврею защиту - у него есть стимул защищать его...
ДЕД: Молодой человек, не передёргивайте.
ЖУРНАЛИСТ: Вы правы, я слишком цепляюсь к деталям, но вот сейчас ваш доктор мораль о мирной жизни бонобо откровенно переврал в "всё зло от альфа-самцов". Сославшись на глупость собеседника, он выносит тезис о бесполезности свободы и мысль, что при ней-то все "переломают ноги и разбредутся" - словно он делит мир на неразумную чернь и мудрую власть. Не очень логично, если честно.
ДЕД: Вот вы такой же породы человек, как этот зоо! Ещё скажите, что приоткрывать дверь понравившемуся человеку - прислуживание!
ВНУК: А выглядит, как прислуживание.
ДЕД: Евкакий, просто тыкай молча в экран и не отсвечивай...
ВНУК(в сторону): А я что делаю? Но иногда и мне тяжело сдержаться.
Я узнаю его по походке.... По петлицам и по овчаркам.
Как зоо срывается на обвинение в духе теории заговора, выглядит мразотно; но доктор, тыкающий в калечность зоо как в очередной аргумент "против", стоит своего соперника и всё так же отвечает вопросом на вопрос.
Кто-то уже говорил об этом, но такое ощущение, что "идеологические враги" в произведениях Вертфоллена нарочно делаются одинаково гротескно-тупыми, чтобы быть разгромленными ГГ или сторонниками ГГ: битва умов? Нет, грызня торговок с базара и пинок изначально лежачим - вот предел совершенства нарцисста!  Умный враг-гуманист, разносящий по разумным аргументам Франца и его компанию снится сабжу в кошмарах

О бонобо справедливо подметил анон выше меня: они не воюют. Они заёбывают

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

У меня этот дед ассоциируется с Камилем Лариным в роли электрика-пиздобола из "Дня радио" - если налить рюмочку, будет гнать пургу часами

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

они не воюют. Они заёбываю

Сцук 

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Прочитал про нациков в купе. Шизофазия как есть. Камилка-то, этсамое, больной человек.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Чтец
Анон-сборщик ссылок, спасибо! Всё внесено в шапку

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

А Обосранц как-то объясняет, что общего между описываемыми им макаками и узниками концлагеря? В его примере альфа суровой волей спасает племя от смерти. А тут как бы людей согнали в место, откуда выход только через выхлопную печь крематория. При этом туда сгоняли не тупых асоциальных недолюдей, а людей с высшим образованием, культурных, умных. А расово верное быдло спокойно себе жило.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

У меня этот дед ассоциируется с Камилем Лариным в роли электрика-пиздобола из "Дня радио" - если налить рюмочку, будет гнать пургу часами

Не смотрел "День радио", но теперь любопытно.    Вообще, если продолжать цепочку ассоциаций, то персонаж выше по описанию мне напомнил кое-кого другого под катом, но уже не похожего из деда-рассказчика "закулисной истории"

▼Скрытый текст⬍

Гэрри из "I have no mounth and I must scream". Если ему налить - прорывает на болтовню, если не налить - отделывается общими фразами "Похоже, гроза на горизонте" и "Знаешь, она огромная эта пустыня. Я сам тут заблудился"

Сорри за оффтоп

Отредактировано (2019-03-02 13:17:31)

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Внёс ещё немного премудрости гения, припадайте. Всё вытащено из ознакомительных фрагментов с гугльбуков.
Сперва просто читал, но в какой-то момент не смог орать в одиночестве. Бизнес-советы и рассуждения о работе от человека, который не работал ни дня в жизни, рассуждения о проходных фильмах от горе-режиссёра, рассуждения о бездарях от бездари и многое другое:

Франц Вертфоллен

Не книга. Азбука современного человека.

Первая часть

▼Фрагмент⬍

О Банках, Шерифах, Правительстве
и Палочке Коха (часть 1)

#ВЫБОР #ОТВЕТСТВЕННОСТЬ #ОСОЗНАННОСТЬ #ЭКОНОМИКА

Очень модные среди экономистов темы — Биткоин и местная
продукция. Но если в США buying local - это что-то между
благотворительностью и социальной ответственностью, что-то
из ниши «зеленых» и переработки мусора, то в России с ее
санкциями, похоже, это единственный и безальтернативный
вариант, в роде «летайте самолетами Аэрофлота».

И Биткоин, и «локальность» хорошо отражают главные страхи
большинства экономистов сегодня - предстоящее усиление
влияния международных финансовых структур. Стэйси Митчелл,
к примеру, во всех своих работах пытается доказать, что пик
эффективности банка, пик соотношения стоимость/услуга у него
приходится на уровень штата. Как только банк перерастает этот
«костюмчик», он сильно теряет в «полезности» для своих
клиентов, превращаясь из «стеклянной банки, где деньги хранят»
в структуру, чья задача провернуть через себя как можно
больший финансовый поток за как можно более краткие сроки.

Стэйси большой враг Amazon или WaLmart, ярый побудитель
искать повсюду таблички I'm Local! и брать продукты/вещи/услуги
только там. По-своему, это работает - у американцев, любящих
осознавать себя социально ответственными так же сильно, как
здоровыми, потихоньку начинается «локальная» лихорадка,
напоминающее их антиглютеновое ополчение. Куда ни зайди,
в каком ресторане ни окажись - везде меню тебе, подмигивающе,
сообщит l'm Gluten Free. Да чем же вам эта несчастная
клейковина так насолила?

То же можно сказать и о локальности. Вы хотите локальных
банков? Забудьте об удобном международном сервисе. Там не то
что в разных странах, вы даже в разных штатах уже кредитку
не используете: комиссии. Вообще о кредитках забудьте: «дебит,
дебит и один дебит», - скажут вам локальные банки. А потом, это
всё тоже будет лишь видимостью, как разные бренды молока
у одной и той же корпорации, контролирующей 40% рынка.
Глобализация - необратима, если не сделать огромный шаг
назад, не отрубить интернет и не закрыть границы абсолютно
всем странам, чтоб визу надо было получать не только на въезд,
но и на выезд.

И никакой биткоин не спасет. Мне нравятся слова Тодда Хирша,
правда, в очень неофициальном кругу сказанные: «Биткоин - это
мечта компьютерных задротов, которые отгородились от всего
мира в своей маленькой долине. Без поддержки крупных силовых
и юридических структур ни одна валюта никогда не станет
общеиспользуемой».

Модной - да.

Поводом для спекуляций - запросто.

Общеиспользуемой - никогда.

Я вообще не вижу проблемы в еще большем усилении
национальных банков и корпораций в роде Amazon. Минусов там
хватает, но глупо называть неизбежное - проблемой. Еще более
близоруко видеть проблему туберкулеза в кашле, а не в палочке
Коха.

Именно этим сейчас, в основном, с экономикой и занимаются.
Именно этим страдают люди в России относительно
государства.

Я не о внешних конфликтах, я о самом понимании слова
«правительство». Подавляющее население стран СНГ до сих пор
упорно не хочет понимать разницу между коммунизмом/
социализмом и капитализмом. Между так называемой
«диктатурой» и идиотским абсолютно понятием «свободы».
Господа, при коммунизме государство обязано обеспечивать
ваше здоровье, образование, снабжение, будущее. При
коммунизме оно ОБЯЗАНО за вас ДУМАТЬ. Вообще, когда кто-то
за кого-то ОБЯЗАН думать - это зовется ДИКТАТУРОЙ, иначе -
никак, потому что каждому НЕ МОГУТ понравиться все решения
правительства, следовательно всегда будут недовольные и кого-
то ВСЕГДА ПРИДЕТСЯ ПРИНУЖДАТЬ.

Капитализм решил проблему принуждения иначе. Он не делает
добро насильно. Он его не делает вообще. Вы - свободные
бараны? Хорошо. Думайте сами. Обеспечивайте ваше будущее,
снабжение, образование, здоровье - сами. Государство при
капитализме - это шериф в вестернах. Дядька с большим
кольтом, который этим самым большим кольтом обеспечивает
СЕБЯ, потому что каждый САМ за СЕБЯ думает. Он в лучшем
случае вашим здоровьем поинтересуется, а заниматься он им
будет ТОЛЬКО если ему это выгодно и ПОКА ему это выгодно.

Роль его - не нянька и сиделка для умственных калек, он -
гарант хоть какого-то порядка. Не Порядка с большой буквы,
а хоть какого-то шаткого равновесия, к примеру, если вдруг
маньяк какой объявится, ну совсем все законы попирающий
и шерифу не платящий, чтоб было кому маньяка этого линчевать.

И налоги шериф с вас драть будет, потому что ему следить, чтоб
вы, напившись или в каком другом угаре, друг друга, как свиньи,
не перерезали. При капитализме государство - это, в основном,
карательный орган, не снабжающий, не делящийся доходами
с нефти, газа, кукурузы или шоколадок, если вы, конечно -
не государство, то есть не дядька с кольтом или его молодцы.

Зато у вас — свобода выбора. Ваша обожаемая свобода, господа,
когда все, что не запрещено - разрешено. И даже то, что
запрещено, разрешено тоже, только - умно. Думайте, выбирайте.

Хотите — учитесь стрелять и идите к шерифу, не хотите -
не учитесь, хотите - сидите дальше в своей жопе и жалуйтесь,
хотите — сидите дальше в своей жопе и корчите умников, хотите
вообще альтернативный путь найдите - станьте миллионером
на продажах пирожков онлайн.

Свобода - это не «что хочу, то говорю». Это всего лишь свобода
выбора. И для большинства, господа, а по статистике - это вы,
лично вы, а не все остальные, свобода - не радость, а очень
тяжкий крест, потому что все восстания и революции
поднимались вовсе не из нищеты, голода, и прочих негативных
факторов, а по одной простой причине - люди не знали, что им
делать, не хотели об этом думать, а власть была неспособна их
занять, потому и слетала. Не так работает человеческая психика,
чтоб ей для счастья свобода выбора была нужна. Для радости
не выбор людям нужен, а вера в лучшее завтра, обеспеченное
определенной личностью - будь то пророк, Иисус, Цезарь, Обама
или Стив Джобс.

Так что усиление финансовых институтов, все нарастающая
скорость, с которой они через себя денежные потоки будут
прокручивать - это далеко не ваша главная проблема. Я еще раз
озвучу схему: банки давно уже не хранилище денег, еще с XIX
века. Это институты, пропускающие через себя поток капитала,
и они будут с каждым годом поток этот разгонять, потому что чем
больше капитала через них пройдет, тем больше от него
останется в их карманах, но при этом чем быстрее поток, тем
сильнее всеобщая финансовая напряженность - всеобщая,
господа, значит, ваша лично тоже. Этого боятся экономисты,
но страх их так же неэффективен, как страх перед неминуемым
визитом к стоматологу. Тут не банки - злые, плохие, нехорошие,
тут людей менять надо. Их восприятие. И не «их» чьето, общее,
непонятное, а ваше, личное, именно вас. Восприятие и понимание
слов «свобода», «государство», а еще «благодарность»,
«информация» и «образование». Об этой «палочке Коха» -
в следующий раз.

О Банках, Шерифах, Правительстве
и Планах (часть 2)

#ЗНАйСВОЁМЕСТО #ОСОЗНАННОСТЬ #ВОВЛЕЧЕННОСТЬ 
#ПОТРЕБЛЯДСТВО

1. Все хотят, чтоб их хвалили.

Редко, но поступают от «других деревьев» админам невероятно
пространные и банальные экзерсисы на тему: «я не такое, я жду
трамвая, убедитесь, я тоже умно, скажите Францу, что
образование, деньги или что там еще — ничего не говорит о его
элитарности», что приятно, потому что я ничего не говорю о своей
элитарности. О моей элитарности говорите вы, в этом случае я
за глас народа. В целом, все многословие «других деревьев»
кратко сводится к одной фразе - «что вы ругаетесь на меня?
Не полено я! Буратино!».

Замечательный Джордж Карлин: «Все повернулись на позитиве!
Не ругайте ребенка, скажите ему, что он первый, только с конца,
он не охеренный придурок, он просто иначе мыслит. Да жизни
срать на вашу политкорректность. Как делали раньше? Раньше
маленькому Джонни говорили: „Джонни, ты охеренно тупой
лузер“. И Джонни собирал свои яйца в кулак и старался стать
лучше. И это давало ему шанс. А если он не становился, значит,
что он-таки, да - охеренно тупой лузер».

Так что на «за что нас ругаете?» А за что вас хвалить?
Если у вас гнойная, волосатая бородавка на самом кончике
носа, надо идти к хирургу и ее удалять, а не делать вид, что это
просто весь мир ничего не понимает в вашей красоте. Или еще
хуже - долго, нудно и ни о чем выносить мозг врачу, сказавшему
вам о бородавке, рассуждениями о символах, семиотике,
симулякрах красоты и трансцендентности бородавок в системах
сознания человека. Не нагромождение слов показывает ум
существа, наоборот - нагромождение выявляет глупость.

Это тот самый человеческий фактор номер один, тормозящий
любое развитие, тот самый фактор, который делает
существующую систему с ее банками, коррупцией, махинациями,
насилием - единственной подходящей человечеству. Вы хотите,
чтоб к вам относились лучше, вами управляли честнее? Как?
Когда вы - таковы. Но гордыня - это первая часть Марлезонского
балета, вторая часть - неблагодарность.

2. Халява.

Глупость, неблагодарность и неумение отличать компост
от бриллианта так же тесно связаны, как глупость и гордыня. Нет,
господа, это вовсе не моральные ценности, это очень даже
экономические величины.

Простой пример со СМИ. Лондон. XVIII век, мальчишки бегают
с газетами, продают последние новости. Что покупает мистер
Смит, платя за газету? Бумагу? Краску? Время разносчика, время
журналиста, время редактора? Информацию. Ему плевать, сколько
времени потратил журналист, сколько времени затратил редактор
или сколько краски ушло, ему надо знать, что табак в цене упал,
в Индии опять восстание и т. д. Мистер Смит - клерк
с претензиями, но без особых мозгов. А вот мистер Браун,
который тоже клерк и работает в той же конторе, и тоже
амбициозен, но умнее, не покупает уличную газету, он
выписывает за гораздо дороже джентльменский журнал. Мистер
Смит считает, что его коллега - дурак: зачем платить дороже,
если там даже актуальности нет! А мистер Браун считает, что он
лучше приплатит, но получит не куцые: «Американцы утопили чай!
Чай утопили американцы! Утопили американцы чай!», а узнает,
что об этом думает лорд такойто, что по этому поводу напишет
министр, что могло бы стоять за ситуацией и как она будет
развиваться дальше. Мистер Смит крыской гонится
за злободневностью и легкоперевариваемой информацией,
мистер Браун ищет ту информацию, что сможет выковать в нем
мировосприятие правящего круга и его понимание. Чья карьера
сложится лучше?

Сегодня больше чем когда-либо информация — это власть и ключ
к изменениям в вашем социальном статусе. Никогда
информационная среда человечества не была так засрана, как
сейчас. В странах СНГ, избалованных СССР, вообще проблема
с пониманием ценности информации и мозгов. Кухарки, во власти
или нет, не способны понять разницу между выкриками
«Американцы сбросили в воду чай!» продавца-побирушки
и рассуждениями на эту тему лорда-советника. Хуже, если лорд-
советник умен и хорошо разбирается в ситуации, рассуждения его
будут поданы очень просто, так просто, что даже кухарка сможет
заявить - «так, все понятно же, я и так это знала».

К Пикассо на улице подошла женщина и попросила набросать
ей рисунок, он набросал, потом попросил за него миллион. «Как?
да вы его рисовали пару секунд». «да, и мне понадобилось
рисовать всю жизнь, чтоб набросать его за пару секунд».

Никто никогда не будет делиться с вами важной информацией
безвозмездно. За ваши опухшие глазки или рассеянное внимание.

Топчите вашу гордыню - ваше пустое, бездейственное внимание
в роде - «Ну, загляну на пару секунд» нужно лишь побирушкам,
что хотят впарить вам информационные отходы за 99 центов.

Большое заблуждение думать, что отсутствие необходимости
в краске или журналистах делает информацию дешевле.

Наоборот, ее цена от того растет, потому что когда каждый докер
волен кричать что-то со своей колокольни, то качественную
информацию становится гораздо сложнее найти.

Возьмем нашу скромную страницу F.W.W Франц Вертфоллен.
Здесь нет ни одного материала, что не структурировал бы знания
людей или не приносил бы им новые. Думающему человеку это
очевидно, особенно тому, у кого хватает внимания и интереса
познакомиться со всем материалом, а не с тремя первыми
темами.

Страница эта начиналась с баловства, затем я все больше
убеждался, что:

- грядет такое цунами из информационного хлама, что мы
с вами, господа, вернемся к агоре и объявлениям на стенках -
каменных или бетонных;

- этот сценарий меня не вдохновляет, я хотел бы абсолютно
новое, иное медиа, объединяющее в себе кино, ТВ, «прессу»,
литературу и музыку.

Почему книги, литература, искусство важны, важнее гораздо,
чем политическоэкономическо-социальная болтовня — ТЫСЯЧИ раз
уже объяснял - именно искусство формирует стержень, ваш
образ мысли.

Это медиа, по изначальным планам, начнется с английского
и русского. Не переводы, господа, абсолютно разные проекты,
стили, статьи - всё. Английскому однозначно быть, люди - везде
люди, но в Британии и США они приучены платить
за информацию. А вот будет ли русский вариант, и насколько он
будет развернут - зависит от вас.

Джордж Карлин: «Если бы каждый сдал доллар, один доллар
на лекарство от рака, мы бы все уже были бессмертны, а вот
если бы каждый заплатил десять долларов, то у нас была бы даже
вакцина от глупости».

В свете моих планов, как мне могут быть полезны люди «я
лайков не ставлю, постами не делюсь - репостами стену
не захламляю, и вообще я не уверен, стоит или нет», и как им
могу быть полезен я? Нам нужны активные существа, те, что
помогут нашим обаятельнейшим админам «делать новых людей».

Верные существа, те, что будут работать со мной на проектах,
запускать свои собственные и получать удовольствие. От всего.

Как мне помогут бездейственные, сомневающиеся наблюдатели
на диванах, которые ни работы, ни денег вливать не хотят —
сомневаются, а еще чаще - ленятся. И как им смогу помочь я?
Думаете, это я все о нас, о нашей странице, нет, господа.

Об экономике в целом. Закон гравитации работает на всех
уровнях физики - от кварка до галактик. С образом мысли «моя
хата с краю, я в тени наблюдаю» - ничего хорошего с вами
никогда не случится, потому что реальность через действия
меняется. Пусть маленькие, несложные, но действия. Смотрите
наши спектакли, читайте книги, участвуйте в бизнес-лайфах,
будьте нам полезными.

Я вовсе не так мизантропичен, как иногда кажется, я очень
люблю скромных, думающих и верных людей. Давайте строить
вместе, не сидите дальше в тени и тине.

Не с банковских систем начинаются перемены, а с твердых
решений и небольших, но правильных шагов.

Мимолётно о крысах

#ИЕРАРХИЯ #ВОЛЯ #ВИДЕНИЕСУТИ

Гуляет по сети рассказец про крыс. Опыт. Собрали пять
теплокровных, посадили в ящик, отделили от кормушки
бассейном, да так, чтоб на той стороне берега не было, Достает
крыса сверху еду, плывет обратно и только потом, доплыв, может
ее счастливо сожрать.

Крысы дрались. Общество у них в результате получалось
крайне демократическое: два лидера, что в заплывах за едои
не участвуют, два раба, что только туда-сюда и шастают, и один
несогласный, тот уж сам за себя плавал.

Когда лидеров из разных клеток собрали з одной, сообщает
нам рассказик, они дрались всю ночь, а потом вернулись к той же
схеме - лидеры, рабы, несогласный.

С чувством восторжествовавшей справедливости и подспудным
морализаторством, рассказик заканчивается так: больше всего
стресса получили лидеры, боявшиеся, что рабы выйдут
из повиновения.

Самое интересное, как всегда, осталось за кадром.
Во-первых, если собрать пять несогласных и посадить их
в ящик, то они, продравшись всю ночь, создадут один з один
ту же систему, с которой были не согласны: два раба, два хозяина,
один отщепенец. От себя не убежишь.

Во-вторых, иерархия тут строится не из трех уровней, а из пяти.
Не каждому хозяину по равноправному рабу: тут есть раб и есть
раб раба, есть лидер и его зам.

В-третьих, и самое интересное - не все крысы дрались. И та,
что не дралась, далеко не всегда становилась рабом. Достаточно
часто она и была тем единственным, абсолютным хозяином.

Дрались между собой - зам и несогласный, несогласный и рабы,
рабы с замом и рабы между собой. А та самая «крутая» крыса
и не дралась вовсе. Кстати, не всегда «король» был самым
крупным или самым зубастым. И чем, спрашивается, та крыса так
безусловно подавляла всех остальных, неужто - волей?

А когда кормежка заканчивалась, крысы честно решали кого
сожрать. Кушали несогласного. Иногда, правда, голод толкал
грызунов к переделу власти. Но переворот был возможен лишь
в тех клетках, где «король» в начале дрался наравне со всеми,
а там, где он незримо утверждал свою власть, от драки
воздержавшись — спасения несогласному не предвещалось.
Уж не знаю, кто там через больший стресс проходил -
несогласный, лидер или, может, вообще рабы - как бы их
не сожрали. Но если возобновить кормежку после смерти
несогласного, на место его никто не стремился. А когда в клетку
запускали новую крысу, она без драки становилась рабом
третьего разряда, а через драку - надсмотрщиком, что будет
пониже зама, но повыше рабов.

Интересно, как у них с карьерными повышениями.

И что бы случилось, если запустить в клетку не одну новую,
а сразу пять и между собой не знакомых - революция? Война?

Или куда более прозаичное и вероятное увеличение численности
«народа» - тех, кто плавает за кормежкой.

О лисе и винограде

#НЕРАВЕНСТВО #О6РАЗМЫСЛИ #ДЕЙСТВИЯ

Господа,

Давайте различать критику и классовую ненависть. А именно,
осуждать чиновников за то, что они разворовывают бюджет — это
естественно. Критиковать дурновкусие определенного человека,
его непрофессионализм - тоже приемлемо. Возмущаться
абсолютной монополией, которую устанавливает на рынке та или
иная компания - это нормально. Но истово заявлять, что все
богатые — не более, чем зажравшиеся посредственности - это
уже отдает детством. Отдает таким рабоче-крестьянским душком
зависти к буржуям. Отдает ненавистью Шарикова ко всем, кто
живет лучше.

Так в басне заявляла та лиса, что никак не могла достать
дразнящий ее сладчайший виноград, «Как зелен нынче
виноград», - презрительно сплюнула она под конец, так ничего
и не добившись.

За что ненавидеть роскошный образ жизни, если не за тот факт,
что сам человек так не живет и жить ему так не грозит?

Не хочешь так жить - не живи. Ненависть при чем? А при том,
что Шарикову надо, чтоб все ютились по коммуналкам. Как это
у доктора Преображенского - аж 6 комнат? Не должно так! Надо
всё на общей кухне и под самогон, а не под заморские вина,
в столовой. Не иначе, как он, падла такая - потребитель,
посредственность замаранная, куда ему, Преображенскому,
до нас, Шариковых - истинных духовных лидеров нации?

Господа, классовая ненависть никого и никогда счастливей
не делала. И самое глазное — она так же БЕЗРЕЗУЛЬТАТНА, как
борьба с ветром, солнцем или дождем.

Нет у человека никого, кроме себя. И просвещать он, прежде
всего, должен себя, а не массы. И деньгами управлять пусть
учится собственными, а не чужими и гипотетически.

Как сказал гениальный профессор Преображенский: «Если
каждый из них начнет лупить себя по затылку, а потом займется
чисткой сараев — прямым сдои делом — разруха улетучится сама
собой».

Давайте читать классику.

О высокобогоугодной неугодности

#НЕРАВЕНСТВО #ВАШАСУТЬ

Пошла-таки мода на ненависть к православной церкви.
За жадность её, за богатство. То там, то здесь выскочит не то
журналист, не то блоггер - и так её, и сяк, и обязательно
митрополитом что-нибудь, да подметёт.

Особенно гражданам покоя не дают высокобогоугодные аферы
с недвижимостью и с дорогами. «Нашлись ещё одни упыри дороги
перекрывать», - хором утверждают возмущенные писчие
и креативные представители народа.

Бесспорно, ценники на автомойке при храме, которые потом
за желаемые пожертвования выдают, дурно попахивают, как
и слухи о торговле табаком, как и многое другое, но, господа,
когда это хоть какая-либо церковь на Земле бедствовала?

Разве что те мифические первые христиане с рыбинами-то
на груди, разве что они, бедняги, искренне побирались. Да и то —
сомнительный очень вопрос.

Смиренные служители божьи еще с ХI века всем
землевладельцам землевладельцами были, всем банкирам
банкирами, даже грех и тот в дело пустили - индульгенциями. Это
еще если другие веры не рассматривать, а то ведь в исламе такие
служители бедные, такие обездоленные.

Вера, конечно, опиум для народа, но и народ без опиума этого
жить не стремится.

Сколько при советской власти пытались иконопоклонничество
изжить, не изжили ведь.

Идите, попробуйте, у любителя опиатов радость его отнять,
мыча ему невразумительное: а вдруг, вдруг пробки уменьшатся,
ну хоть на капельку, на чуточку так уменьшатся, здания старинные
не снесут, по крайнеи мере под храм с автомойкои не снесут,
богатых воров на одного меньше станет, ну не веруй ты, а?
И куда он вас отправит?

И правильно сделает, господа атеисты-просветители.

Никогда за её историю церковь в нищенках не ходила, и вы её
так ходить не заставите.

Уж сколько с ней боролись-боролись, не в церкви проблема,
в людях. Попы ведь попами не рождаются, как и чиновники -
чиновниками, Это вам не десант с Марса, это люди, которые
с вами растут. Что ж удивляться, что в стране, где граждане имеют
тенденцию не соблюдать правила парковки и дорожного
движения и класть на чужие интересы, духовенство и чиновники
имеют тенденцию повторять обычное население, потому что они
тоже - люди из этой страны.

Если среднестатистический гражданин любит положить
на чужие интересы, парковаться как известный герой народного
фольклора, водить так же, и ещё и хвастать своим хамством - «я
крут, а N - лох, потому что я не платил, я обошел ха-ха-ха», Что
удивительного, что в такой стране чиновники и духовенство
поступают так же?

Нравятся мне те мифические честные люди, которым,
по словам пишущих возмущенцев, правительство и церковь
мешают передвигаться, жить и вообще дышать.

Давно мне хочется у кого адекватного спросить - где мне
найти того человека, который воочию этих самых честных,
добропорядочных пчелок-тружениц видел? Нет, не ту толпу, что
и сама бы рада дороги перекрыть и по ним кататься под
завидущими взглядами менее уполномоченных, и не ту, что
в метро на машину копит, хотя знает, что пробки адские, и не тех,
кто вообще от столиц далеко, и им до пробок этих дела, как
до Гондураса, у них и вовсе, может, в церковь пойти, ещё как
в XVI веке - праздник.

Кто же тех-то пчелок встречал, скромных таких, робких, что
журналистам за них высказываться приходится. Слова плохого
не скажут, а только на благо страны трудятся, нет-нет, не на благо
бульонных кубиков, в конторах придумывая к ним логлайны
поярче, чтобы продать эту смесь канцерогенов и консервантов
недалеким, задерганным женщинам, а вот прямо так, как было
написано в одном из опусов «на благо страны». С утра и до ночи.
Без отпусков. Работяги.

Не защищаю я ни церковь, ни правительство.

Я, может, сам православную церковь не люблю.

Но вот какая мысль меня волнует - опасно Шариковых на кого
либо науськивать - сами не отобьетесь.

Помимо всего приятного, менее приятного и неприятного
наследия СССР, были там и такие обезьяны-атеистки, которым
бог — не бог, а царь - не царь, потому что «свобода, равенство
и братство». И хоть она и обезьяна недалекая, бестактная
и близорукая, она тоже право имеет на высказывания, и что
страшно особенно — на действо.

И ведь обезьяны эти себя искренне добропорядочными,
честными пчелками-труженицами считали... и считают.
Не убили ж они еще физически никого, не ограбили, вот
и благодарствуйте. А понять, что невежество её и глупость любой
атомной войны опасней, обезьяна эта не в силах. Либо она
такой же мудрец, как все, либо все - такие же кретины, как она -
иное из ее восприятия выпадает. Потому она - всем и каждому
ровня, всех и каждого поучать может: и как посудомойке чашки
отмывать, и как государством править. Как? Вы её не слушаете?!
Тиран вы малохольный!

И вам ее не переспорить, не переубедить, потому что нет
у обезьян убеждений - жажда до гвалта есть, до сотрясания
воздуха. Только палка животное это несчастное и вразумит, Да
палкой всё время махать - ещё та работенка, оттого и были
придуманы человечеством цари и церкви, чтоб Шариковых таких
в узде держать. Если ума нет, так пусть хоть бога боятся.
Любая обезьяна подсознательно, как стайное животное, в стаю
стремится, с четким лидером, потому что решать она сама ничего
не хочет. Чтоб за нее подумали и решили, а ей только форму
оставили - вот эти слова/действия нехитрые, Емеля, запомни, да
используй, и все у тебя в жизни наладится.

Правила им нужны. И за эти правила они молебны
и оплачивают - смсками, без, как угодно - лишь бы правила
были. Вот им зачем религия нужна, чтобы царь в голове сидел.
Но обезьяны - народ внушаемый.

И за привычки цепляющийся.

И верить, по-настоящему, сердцем - не могущий. Глубины
у него не хватает. Они только форму воспринять могут и за форму
уцепиться.

Так что делают возмущающиеся граждане?

Меняют мнение общества? Правительства, может, внимание
к проблеме привлекают? Или веровать слепо толстым попам,
продающим табак, хотят народ отучить?

Правительство само руки греет. У общества - котики, они
забавнее. А народ опиум свой просто так не отдаст.

Учитывая характеристики обезьян, в церковь они ходить
не перестанут, деньги платить всё равно будут, только уже
с кислой миной такой, С внутренней червоточинкой - никак
и здесь их, бедных, всё обокрасть пытаются, Попам молебны
за стиральные машины всё равно заказывать будут, только уже
не с подобием смирения христианского, а с наглостью такой голи
разгулявшейся, мол, ты, харя, все равно воруешь, так ничем меня
не лучше, а посему быстро давай, я сказал, ты - отслужил, если
мне надо, так и по моим новым полотенцам служить будешь.

Если у Шарикова страх его какой-никакой исчезнет, все, у кого
палки в руках не найдется или кто махать ей не сподобится - все
полягут.

В идеале церковь не должна быть ни хамкой, ни воровкой,
но где вы видели идеальных людей? Много ли чего в жизни
идеально происходит?

Можно, конечно, и Шариковых науськивать, только
сознательно, все возможные последствия осознавая и антидот
к ним заготавливая, а не потому что вам, демократичносвободно-
равноправным, дороги перекрывают.

Немного, но о религиях

#ЧЕСТНОСТЬ #ХРАБРОСТЬ #ДЕЙСТВИЯ #ВИДЕНИЕСУТИ
#ПСЕВДОДУХОВНОСТЬ

Вот возьмем православие. Крайне живая сегодня религия -
никого не оставляет равнодушным. Люди имеют склонность либо
преувеличенно веровать, либо зло, зло, зло критиковать
неадекватность православных.

Нет ни одной глупой, ненужной и уродливой религии в своем
оригинале.

Такими они становятся с приходами масс.

Любые попытки спрятаться и поберечь раздутость своего эго
через какую-либо религию ведут к фанатизму. И не к тому
красивеqшему проявлению искренней веры и служения,
обезьянами из зависти фанатизмом окрещенному, а такому когда
существо слепо цепляется за форму, надрачивая на формальную
свою праведность, потому что большего оно не добилось
и добиться уже не сможет.

Но нечестно как-то получается.

Если ругать фанатизм, так чем псевдо-буддисты,
расплодившиеся в странах СНГ с 90-х, лучше православных
«фанатиков»?

Чем лучше люди, искренне желающие стать амебами, людей
неискренне любящих мощи на кресте?

А ведь, если так взглянуть, их дикое желание отказаться
от «своего Я», не иметь никаких ожиданий, не отвечать ни за свои
поступки, ни за будущее («Я же нет, кому отвечать») и вообще
не жить («Земля суетна и тщетна, главное - просветиться
и не вернуться») - это самый верный путь в колесе перерождений
увязнуть.

Думается мне, что только такие псевдо-буддисты и снабжают
землю до сих пор «родильным материалом», а то б все уже
в лучших мирах наперерождались.

Что значит не иметь ожиданий, чтоб никто не мог ни обидеть,
ни разочаровать?

Это значит эмоционально не вовлекаться вообще ни во что.

Что для примитивных человеческих существ - невозможно.

Это самой физиологии противоречит, и правильно противоречит.
Потому что главное условие для получения опыта -
вовлеченность.

Люди не способны учиться через сухие данные, они
запоминают - и то с большим трудом — лишь то, что прошло
у них через эмоции.

Они становятся чище от своих страхов и ущемленностей лишь
через шишки — ты не выиграешь сражения, не пролив крови.

И все буддистские притчи о бойцовых петухах тому
подтверждение. Почему тот петух и не дрался даже - от него все
сразу сбегали? Потому что мудрец бесконечными месяцами его
муштровал, с кровью выбивая из него все петушиное.

Человек - это то, что должно быть перешагнуто. В этом Ницше
невероятно даос. Ничего нет лишь там, где все - абсолют, и нет
ни капельки человеческого.

К этому идут не жалея сердца. Не боясь обид, разочарований,
боли и особенно - наслаждения. Потому что не от боли люди
больше всего бегут - от наслаждения: оно куда требовательней
и сложней.

Для страданий, особенно человеческих псевдо-подергиваний,
большого ума не надо.

Настоящее наслаждение чем угодно требует воображения,
стойкости, времени и зрячести — умения ценить красоту.
Даже православные «зафанатики» не настолько ущемлены как
псевдо-буддисты.

Даже православные «зафанатики» слышат больше.

И, господа, бедное, грустное слово «духовность» уже
ругательно, как «креативность».

Как встречается вам кто-нибудь, представляющийся
«духовным» или «духовно» над собой работающим -
бегите.

Спасайтесь, потому что нет на земле зла большего, чем дурак.
Особенно сам себе врущий.

k голливудским агентам надо привыкать, к фразам: «Мистер
Вертфоллен, замечательный контент, давайте скоренько так
разобьем его на стандартные страницы и продадим за...» - тоже,
особенно адски даются презентации. Хотя вроде сидишь себе так
в уголке, а он рассказывает. «О чем история?» «О любви». Что? !!
О какой?! «Все очень просто, будет хитом у латиноамериканской
аудитории... Солнце, Мексика...» И тогда вспоминаешь просьбу
агента до презентации: «Франц, ты меня не слушаешь, ты -
улыбаешься и киваешь». Но все это может быть забавным.
Пустоголово - да, не вовлеченно - так все люди, упрощающе
до шлака - а как с людьми иначе, но НЕ претенциозно.
И с четко обозначенной целью.

Я согласен терпеть плоскость, поверхностность и глупость (да,
иногда даже глупость), лишь бы она не была глупа до уровня
претенциозности.

Глупа до того, чтобы узостью своей портить слова, в общем-то,
ни в чем неповинных, а иногда и очень приятных, давно уже
умерших мудрецов.

Вот как Мюнхгаузен: «Когда меня режут - я терплю, но когда
дополняют - становится нестерпимо!».

Господа, пожалуйста, не работайте над собой «духовно».
Не бойтесь почувствовать себя разочарованными, обиженными,
вовлеченными. Делайте, а не убегайте в великодуховные
«все прах», «все сон», «всего этого нет». Если даже и сон,
и прах, кому ты такой будешь нужен - не чувствующий,
не делающий, не думающий? Какой с тебя опыт сонному Брахме?
Печальное ты тогда сновидение, такое, что и стараясь,
не вспомнишь - скучно.

Соблазны - величайшая вещь, и соблазнам надо уступать,
потому что каждый соблазн - учит. Прежде чем разучиться
вовлечению, надо быть вовлеченным, а никто из людей
не способен.

Пусть будет «Я».

И пусть оно живет так ярко, как ему позволит его глубина.
Наполненно.

И дай бог, чтоб бесстрашно.

О совсем несерьёзном

#ВИДЕНИЕСУТИ #МИРОВОСПРИЯТИЕ #КИНО

Есть фильм «Дурак». Простенький фильм, незатейливый,
но искренний.

Чего в нем только кинокритики не увидели. Тоталитаризм,
прогнившая система, коррупция. Одни хвалят - «какая
социалка!», другие ругают - «да, топорная, топорная социалка».
И метафора на метафоре: дом рушащийся, как символ России,
жильцы-алкоголики, как символ запущенности -
символ символом погоняет.

К «Левиафану» притянули. Он у критиков тоже о коррупции
и гнилости системы, главное - не человека. Не о гордыне
излишней «Левиафан» у критиков — о борьбе с системой и злых
чиновниках. И, конечно, фильм этот социальный. Модно
сегодня - социальное, потому что просто: суть любой социалки
прямолинейна, как бита - вот убогие, плохо-плохо,
несправедливо. Богатые, ну-ка быстренько подали, иначе как
выйдем машины жечь, так и пойдут ваши клочки по закоулочкам...
Добрая нынче социалка, с оскалом - «Вы что не сочувствуете
голодающим детям?». Представляете, теперь уже не сочувствую.

Только ни «Дурак», ни «Левиафан» не социальны. И абсолютно
не похожи. «Левиафан» — хорошее кино, и как у любого стоящего
произведения, у него не одна идея, как в пособиях для идиотов.
«Дурак» - простенькая притча, где никто нищим не сочувствует,
с плакатами выходить не призывает, даже не призывает взяток
не брать. Солженицын писал - «если бы зэки друг с другом
не сучились, то и зона зоной бы не была». И никто ведь
из кинокритиков, ни один не заметил. Актуальность важнее.

«Сучество» человеческое не актуально, это не модный тэг, как
борьба с системой.

Вот и барышня одна в кафе, кинокритик, все рассказывала
какие у «Дурака» диалоги топорные, какие персонажи сырые, как
сдал режиссер. А как дорогу переходить говорит: «ты зачем
бежишь так? Пусть постоят. Обязаны. Я, наоборот, на переходах
медленнее хожу, из принципа».

Так массовая иммиграция меняет города.

Дама привезла привычку из принципа медленнее переходить,
а ее соотечественники - из принципа пешеходам не уступать:
«Ничего, постоишь, корова, не сдохнешь».

Так арабы меняют Париж, албанцы - Вену, а Нью-Йорк
считается одним из самых невоспитанных городов США.
В West Hollywood, например, или Beverly Hills машины
тормозят, тебя у дороги завидев. Даже если ты в метре
от пешехода по телефону разговариваешь, водитель почти
остановится - вдруг перейти захочешь. И не будет он никогда
тормозить с визгом в трех сантиметрах от ноги, матерясь про
себя, что «вот, бл..., встать пришлось».

В Вене, не в самых албанских районах, я, к стыду, дороги
перехожу как попало. И не из принципа, а из-за зданий, а то - из-
за музыки. Однажды на небольшой улочке в центре до меня
внезапно дошло, что пока я скульптуры на доме разглядываю,
за мной машина уже несколько секунд просто стоит. И водитель
в своем антикварном мерседесе 50-х не матерился, не гудел,
а вежливо так ждал, надеясь, что я человек адекватный и больше
15 секунд у него не съем. Улыбнулся даже на извинения. Сказал -
на закате вид особенно хорош, не жалко.

И в Париже когда-то так водили. Лет пятнадцать тому назад.
Может, оттого у меня привычка дорогу переходить быстрее,
мало ли, что они обязаны встать. Если люди воспитаны, это же
не повод на их воспитанности кататься.

Мелочь, безусловно.

Но «сучество» лишь из мелочей складывается, оно не характер,
не воля, и в карьере оно не в помощь, единственное, на что
влияет - будет ли вам приятно на улицу выходить или без охраны
и внедорожников не пробиться.

Но не модно это - о таких мелочах.

Не метафорично.

Об экономических раскладах читая или вот - о коррупции,
граждане себя куда серьезнее чувствуют.

Пробивная сила Disney

#ПОТРЕБЛЯДСТВО #КАЧЕСТВОИНФОРМАЦИИ #УПОРСТВО
#КИНО

Страшный фильм «Тор». Не менее страшный - «Тор 2».
Но какой замечательный пример упорства. Ложь, сказанная
людям 1000 раз, становится для них правдой, главное найти
в себе силы повторить ее 1000 раз.

Фильм «Тор» был ужасен. И здесь мы не о дешевых
спецэффектах, отсутствии игры или отсутствии кино вообще,
а о том, что проект разочаровал ожидания инвесторов. «Тора»
финансово встретили гораздо хуже, чем ожидалось, и будущее
второй и прочих частей заморозилось большим знаком вопроса.
Потом были «Мстители», слегка растопившие лед количеством
юных поклонниц Тома Хиддлстона, предпочевших комиксную
вариацию многострадального скандинавского бога оборотням,
вампирам и всяким голодающим подросткам.

Конечно, сценарий второй части, как у любого блокбастера,
был набросан еще до выхода первой. И Локи там
не предвещалось. Но раз публике куда более по душе
малокровные брюнеты, а не брутальные блондины -
не вопрос.

Тем более что сценарий еще раз так... да никто уже не считал -
переделывался во время съемок, досьемок, пересъемок и еще раз
досьемок.

Что восхищает меня? Хватка марвеловских продюсеров.
Не удовлетворил «Тор»? Давайте вложим на $20 млн. больше,
вообще забудем про сценарий и сосредоточимся на главном -
драках и сиськах, но чтоб без мата, под рейтинг.
И ведь вытащили же. Вытащили изначально никакой продукт -
что первый, что второй фильм и не кино вовсе -
а продалось.

Сбыли. $170-миллионный проект вытащил-таки свои $564 млн.
Забавно, что часто попадаются рецензии, где ругая второй
фильм, авторы ссылаются на достоинства первого. Девичья
у людей память. Главное - устоять эти 1000 раз, не утомиться.

Я, господа, здесь вовсе не о кино, а об упорстве. Человеку
можно привить все что угодно, главное время. Гораздо больше
было бы успешных проектов, если б у их создателей
не опускались от инертности аудитории руки. «Тор» - позор,
а не фильм, даже для осветителей там задействованных - позор.
Но кто об этом помнит? Продюсеры Marvel ведь развернули
такую деятельность - они этим Томом Хидцлстоном какую только
дырку не затыкали, начиная со всевозможных КомикКонов,
заканчивая чуть ли не детскими утренниками - и добились
своего. Историю уже никто не помнит, зато персонажей скоро, как
Соса-Соlа, будут визуально узнавать даже в нищих африканских
селениях.

Вот он пример того, что людям вовсе не нужно лучшее (нет-нет,
я тут не о «умных» фильмах, а хотя бы о хорошо снятых
комиксах), им вообще все равно, что потреблять - лишь бы
доступно и массово-узнаваемо. Лишь бы ваш продукт все время
оставался у них в поле зрения. Лишь бы о нем говорили,
желательно - постоянно. Но важно помнить, что даже тогда люди
потянутся не сразу - они будут раска-а-а-а-чиваться,
по миллиметрам преодолевая свою врожденную инертность.
И все это время вы должны неустанно повторять, и повторять,
и повторять и не терять веры.

Зачем снимать один хороший фильм, вкладываясь туда
полностью, если его все равно никто не посмотрит? А так первый
блин комом, но он есть. Второй - комом, третий - комом, зато
пятый ком, при правильной подаче всей цепочки, окупится вам
так, что инвесторы потом будут в очереди на ваши проекты
строиться.

А качество - дело десятое.

Зрителю оно не нужно.

Так с чего бы гоняться за ним продюсеру? Продюсерам
(читайте — создателям) стойкость нужна — с такой человеческой
инертностью бороться.

А еще, перефразируя Трампа, самый легкий путь к людским
сердцам - это рождение в правильной семье. Хорошо когда
у тебя за спиной - вся тяжелая артиллерия Микки Мауса.

О фанатизме

#ДЕЙСТВИЯ #ОСОЗНАННОСТЬ #ВДУМЧИВОСТЬ
#ДИСЦИПЛИНА #ВАШАСУТЬ

В видео «Как качают деньги из стран, что качают нефть» я
говорил «не верьте в химеры», меня спросили - как? И что это
значит.

Массы портят все, к чему прикоснутся. Даешь им веру,
получаешь религию. Даешь сочувствие, получаешь
благотворительность. Даешь истину, получаешь банальность.
Все знают, вера - хорошо, фанатизм - плохо.

Почему?

Почему фанатизм уродлив?

Эксцесс? Слишком много воли, слишком много интеллекта,
слишком много счастья не бывает. Большая вера, как известно,
наоборот, творит чудеса.

Только фанатизм - не вера. Вера - нечто, что делает человека
лучше. Живет себе обезьяна, и вдруг рядом с ней куст загорелся.
Голосом с ней заговорил. И сказал ей куст - обезьяна, в дыре
живешь, иди за мной, верь и слушай, я приведу в землю
обетованную. Только придется тебе для земли обетованной
рожицу вымыть, терпению, настойчивости, преданности
научиться. И сильной стать. Не мягкотелой и сомневающейся,
не колеблющейся и инертной, а волевой такой обезьяной. Может,
даже и не обезьяной уже.

И пошла обезьяна... так вышел бестселлер с Египтом,
фараонами и раздвижением морей.

И слава богу. Неважно христианин вы или нет, история Моисея
хотя бы нескольким тысячам существ умение искренне слушать
и слышать ближнего вживила.

Это вера.

Она напряжения требует, стараний, работы. Терпения
и настойчивости. Ни одна макака так просто прямоходящей
не станет.

А фанатизм это вот так. Жила-была тетка. Лет ей было за сорок,
несколько браков уже развалилось, муж — алкоголик, с детьми
она говорить не может. Она вообще ни с кем искренне говорить
не может — не хочет. Потому что дико она всем изнутри
недовольна - и тем, что подруги удачнее замуж выскочили,
и фигурой, и лицом, и себя ей жалко — пахала, как лошадь, а все
неблагодарные, сволочи, сволочи... она ко всем - лицом,
а к нейто все — задом! При этом и себя она дико не любит,
но никому не говорит, а главное - ничего с этим не делает, зато
внутренне такие у нее претензии - фараоновские - что ее
не ценит никто, не уважает, не считается...

А ей говорят — милая, послушайте, мы вас во всем поддержим,
вы только козлить перестаньте, услышьте - она не желает. Эго
потому что. Если признать, что ты проблемная обезьяна, тебе
надо слушать учиться, смелость, твердость приобретать, умение
в людях разбираться... надо с этим что-то делать. А пока открыто
не признаешь, так и не надо.

Гнойники безболезненно не лопаются. Но жить с гнойниками
паршиво.

И тут вдруг - бах! Кришна. Будда! Веды! И все они о любви,
о любви... и ничего злого, никаких макак, любовь, любовь -
любовь аж канцерогенным глюкозным сиропом хлещет.

И ей «женщина, с вас на ашрам, на агни, на... — дадите
и моментально как вознесется ваш антерьямин, как заблещет!!!
Ух!» И ничего делать не надо. Только гимны пойте и мясо
не жрите. Ну и - Любовь! Любовь! Просветление.

Так и просвещается.

А воз поныне там: и муж алкоголик, и с детьми нет связи.
И с родными, и с матерью - всё пустое и лицемерное.

Йога, Веды и фанатизм.

Репостики - «жизнь возможна только по Ведам!

И Веды тут ни при чем. Мало ли что там умного сказано, дураку
в любой книге - фига. И по Ведам авгиевые конюшни
человеческого нутра хорошо вычищаются, и по Корану, хоть
по египетской Книге мертвых: главное - вычищать.

А тетка эта не вычищает, потому что, чтоб зажить лучше, надо
проблемы решать, а не только мяса не жрать и богу молиться.
Но проблемы решать, это ж не индусскими вонялками квартиру
задымить. Любое с людьми взаимодействие, особенно там, где
проблемно, грязно где - всегда напряжение. Никогда говорить
о важном не бывает просто. С антерьямином в разы легче
общаться - он как хомячок, резкости вам не скажет. Не скажет:
вставай, дура, иди и сделай, а будет «ом» распевать и любовь!
любовь!

Вот так фанатизм выглядит.

И неважно, что террористы ради бога своего взрываются. Это
не сложно. Смерть простая вещь очень, хоть ни одна макака в то
поверить не может - у макак страх животный. Смерть легко
дается, жизнь — сложно. Фанатизм на то и уродлив, что через него
обезьяны, чувствуя себя праведниками-просветленцами,
от гнойников своих убегают, полагая, что от них сбежать можно.
Для Хамида какого-нибудь за Аллаха взорваться, чувствуя,
какой он при этом молодец и праведник, легче гораздо, чем
семью из нищеты вытащить, несмотря на то, что мать тупая
и ленивая, жена такая же (и не надо здесь нацизма или расизма -
люди везде одинаковые и редко очень легки и работящи), дети
сопливые, денег нет - разве только опиум продавай. Жить так
сложнее куда, чем один раз чеку сдернуть.

Хотя чека та великой жертвой выглядит, а про ежедневность,
про каждодневные старания людей вокруг слышать,
поддерживать, НАСТАВЛЯТЬ, корректировать, себя самого
корректировать, чтоб успешнее, лучше, чище - это подвигом
никто не назовет. Не заметят. Такой результат через годы
заметен, когда Хамид уже не нищий батрак из Афганистана,
а очень даже преуспевающий застройщик в России или
программист в США. Но даже тогда обезьяны не скажут -
молодец Хамид, из такой жопы вырвался. Зубами с завистью
поскрипят и бросят - повезло. Ато и вовсе не заметят - под окна
к нему о благотворительности орать придут. Мол, теперь ты нам
должен - плати, за успех свой, собака такая, откупайся.
Фанатизм не верой плох - ее отсутствием. Формализмом.
Когда внешнее - мелочи ненужные — соблюдают со страхом
и гноем, с «дрочиловом» на праведность свою высшую, а главное
самое — Бога-то - и упустили.

Говоришь людям - учитайтесь мотивирующих книг,
экономистов, финансистов, не станете вы лучше. И богаче
не станете. Между прочим, из богатейших людей на Земле,
большая часть даже высшего образования не получила, что
не значит, что они дебилы, читать не умеющие - они как раз,
в отличии от макак - филологических и не очень читать умеют,
потому что читать - это не буквы в слова складывать...

Но то уже говорил.

Говоришь - проживайте, вдумывайтесь, от глубокого не бегите,
а если не понятно, думать надо, вникать.

Говоришь, не может быть все так просто, как вам
в мотивационных книжках расписывают, не порежешь «Идиота»
до краткого содержания - кастрируешь.

Нет.

На «Как деньги качают» набегают... И то - правильно, хорошо
это, господа, потому что ценная информация, полезная,
не вычитки пережеванные, на диете из которых сидите. Мысли.
А выложишь «О пьяных галеонах» или книги - штиль (хорошо,
не совсем штиль, но гораздо тише).

Зря.

И не обида здесь, не недовольство - красоты жаль. Лучшего.
Так же, как зло мне становится, когда говорят - Ницше болел,
и потому «Заратустра» обрывочен, как бред душевнобольного.
Так и хочется - «макака моя дорогая, замечательно у Ницше все
структурированно, просто муравью человека полностью
не рассмотреть - мелок слишком. Для него человек - ногти
волосы, там тапочка край, тут трусов, ишь, неструктурированно
все как, не цело!»

Так же за красоту больно, когда красоты не ценят.

И вот говоришь ты - читайте, читайте, а потом — бах. И тебе
«читающих» показывают. Говорят, Франц, смотрите, эти про себя
говорят, что читают. У того Джойс стоит в любимых, у этого —
Гомер, и был бы я Джойсом, было б мне плохо. А та говорит
по десять книг в неделю читает. А ты смотришь и думаешь - все
в унитаз.

Читать, господа - не глазами по строчкам, и не «на вкус
и на цвет», «каждый видит свое»... читать - это себя
структурировать, каждая книга стоящая - это операция
хирургическая над собой. Не бла-бла над книжкой, не повод
на кухоньках покричать, не доросли вы, простите, Селина или
Достоевского обсуждать в тоне - тут неправ, здесь хорошо, а там
плохо. С этим я, Пупкин Вася, не согласен, а это - ладно, так
и быть, приемлю, но чуть-чуть. Филолог я или нет!

На таких «чуть-чуть несогласных» Мухаммед колы заводил.
Прав он, неправ, гуманно, негуманно - это все плеванье
на кухоньке. Факт один — христианство века расползалось, все
разойтись не могло, несчастное. А ислам с таким подходом за век
из ничего империей стал.

Но то — почти отвлечение.

И это не значит, что я колы завсегда одобряю. Просто глупо, как
страус в каменный пол мордой — лишь бы от неприятного
спрятаться.

А если кратко - смотришь на тех, что только «10 шагов
к пониманию», «Как развить память», «Как добиться
сосредоточенности» еле-еле проглатывают, потом на тех, что
на кухоньках зажмутся и кричат о «Проблемах двойственности
человеческой морали в трудах...“, сами при этом с радостью
и Пушкина, и Иисуса, и любого пророка распнули бы - чтоб
не мешал, тварь, свежестью своей глаз не мозолил,
неструктурированностью своей, понимаешь. Насмотришься
на людей и думаешь... если мягко - для вас макак нечесанных
что-то делать вообще, для таких непролазно инертных и глупых -
вас только раком и иметь, как все корпорации делают (вернее их
акционеры). И правильно так. Чтоб вам полезное еще что-то
рассказывать, нужное, что вас из болота бы вытащило, особенно,
когда то - красота и полет. Не мечите перед свиньями бисер,
Вертфоллен — ох, часто мне так говорят на мою тахикардичность.

А потом думаешь о барышне одной, например, что без
дерганий, напоминаний месяц который сидит и разбрасывает
статьи мои по группам различным - ей здесь больше людей видеть
хочется, и, может быть, мне приятное сделать желает.
И не говорит ведь, тихо делает,с благодарностью (даже
«сглазить» страшно). Мелочь, безусловно. Но как с Хамидом —
не один раз чеку рвануть надо, а постоянно и упорно - это
сложно.

Или другие люди, что книги покупают, вовлекаются. Не так
давно писал Айгерим один молодой человек, что на патреоне ему
сложно - студент, а можно пока N рублей, уж очень хочется ему
сказать «спасибо», но в долларах пока тяжело. Это славно очень.
И не в деньгах дело - в готовности делать и быть полезным,
а не таскаться потреблядью - слепой и бездумной.

Думаешь о таких, и хочется делать.

Делиться, рассказывать больше хочется.

И не "как качают деньги" — хотя то полезно бесспорно,
но большим делиться — книгами, штормом, голодом. Волей.
И сердцем — тем, что солнце. Потому что именно этого людям
и не хватает — не 10 шагов к эффективности, но чувства
защищенности и спокойствия, когда мир у тебя — правильный.
Бархатный крайне мир. И я нескромен, но то есть у меня. И если
перед свиньями бисера жалко, то для тех, кто осознан
и благодарен, кто голоден так до большего, тем — пожалуйста.
Проявляйте себя, господа. Показывайте мне, что не из обезьян
единых...

О графоманстве и литературе. 5 советов

#ХУДОЖЕСТВЕННАЯЛИТЕРАТУРА #КИНО #СУТЬ

Все чаще задают вопросы «Как отличить графоманство
от литературы?» и «Что бы Франц посоветовал писателям /
сценаристам / киношникам?».

Будем отвечать, господа.

Пять советов, от мелочей к главному:

- Будьте сжаты. Фильм или книга - это концентрат жизни,
не надо простыни с описаниями как ехал поезд по глубинке,
шелестела ковыль, охали сойки... если ваш читатель не идиот, его
воображения хватит, чтоб воссоздать картину без лишних
описаний. Чем кратче и ёмче вы передаете мир, тем более ярко
читатель его проживает.

- Гуглите. Мне приносят сценарий, где главный герой
страдалец от ментовского произвола ВНЕЗАПНО заболевает
гангреной, но ближе к титрам он, конечно же, от нее
излечивается. Отзыв к сценарию: гангрена головного мозга.
Гангреной не заболевают внезапно, единственный метод
излечения от гангрены - ампутация. Гангрену сложно подхватить
даже польским партизанам в диком болоте: чтоб удался этот
нелегкий трюк, они должны быть партизанами, истощенными
до предела в концлагере, имеющими глубокие ранения на теле,
две недели топающими по болоту без возможности рану от грязи
закрыть или даже просто обмыть чистой водой, игнорирующими
попадание туда веточек, паутины, песка, земли, мусора,
недоедающими и недосыпающими. Вот тогда есть вероятность
не просто инфекции, но инфекции с последующим некрозом
тканей. Самый простой способ разжиться гангреной - это
обморожения и ожоги третьей степени, но опять-таки там тоже
никто не гарантирует результат. Вся эта информация доступна
в Гугле при забивании в строчку поиска восьми букв кириллицей.
А если у вас герой заболевает и излечивается от гангрены
внезапно, значит, вы мало того, что идиот, вы еще идиот
ленивый - ни писать, ни снимать вам не надо. У любого мира есть
свои законы, есть абсурдные вещи, но и там все подчинено своей
логике, нельзя не вспомнить один из трэш-фильмов
Шварценеггера, где он со своим каменным лицом, схватив
за шкирку очередного врага человечества, солидно произносит:
Уои have по respect for logic and I have по respect for those who
have по respect for logic. Фьють - террорист красиво вылетает
в окно проверять законы гравитации и ускорения тел
в свободном падении с небоскребов.

- Бес в деталях. Нет, не надо заливать ими читателя, надо
иметь на них воображение. Одно из главных отличий
графоманства от литературы — реалистичность мира. Я, как
читатель, не хочу чувствовать себя в убогой картонной коробке, я
хочу, чтоб мне даже не музькальную шкатулочку открыли, а чтоб
вы меня перенесли в целый мир, чтоб он жил сам по себе -
не от крика «Мотор» до крика «снято», а постоянно, чтоб я
сожалел, что из всего мира я могу только эти странички прочесть,
чтоб мне хотелось еще и еще... Мне не надо ощущения - «мы
развернули перед тобой целый спектакль, рам-па-па, мораль», я
хочу почувствовать себя ребенком, который подглядывает
в замочную скважину на события, что от него не зависят и будут
происходить вне зависимости, смотри я на них или нет -
настолько они живые, трехмерные, целостные. Такой эффект
достигается продуманностью и детальностью. Я говорил актерам
на наших мастерклассах - вам не сыграть персонажа, чьей жизни
вы не продумали, даже если у вас одна сцена, вам нужно знать
всю жизнь этого человечка, все что случилось с ним до, тогда
даже вопроса о тоне, взгляде, жестах не встанет. Если вы хотите
писать, то вам нужно знать не только главного героя, но весь мир,
каждую декорацию, каждую сцену вы должны видеть в голове как
кино, если у вас каша и туман, вы примерно представляете, что...
не надо, пусть чукча остается читателем.

- Проживание. Оскар Уайльд говорил, писатели - самый
скучный народ, они описывают то, на что никогда не осмелятся
в жизни. И врал. Потому что сам жил, примерно как писал. Я
не могу смотреть большинство исторических сериалов, включая
такие не исторические, как «Игра престолов», потому что викинги,
короли, кардиналы, матери драконов, царицы, ханши - все ведут
себя ОДИНАКОВО, как продавцы в Старбаксе. Я же вас уверяю,
что между мировосприятием и мироощущением Чингисхана,
Рагнара Лодброка, Чезаре Борджиа, Юлия Цезаря и Ахиллеса -
неизмеримые пропасти, но еще большая пропасть лежит между
мотивациями, интересами, картиной мира этих людей и Васи
Пистюлькина. Вот еще одна разница между графоманией
и литературой: литература показывает вам как думают
и чувствуют лучшие, чем вы, или хотя бы разные люди.
Графомания надрачивает на форму, не на суть, никогда не на суть.
Графоман - человечек в коробочке, пишущий о принцах
на белых конях, чтоб подрочить на латы, коней и манеру речи.
Писатель, человек пишущий о принцах, чтоб показать вам как,
с какой внутренней структурой создают и выковывают империи,
как проходят путь от талантливого молодого человека на боевом
коне до императора, обо что спотыкаются и чем утешаются
на таком пути. Поэтому хорошая литература нужна КАЖДОМУ,
яппи вы, очкастый «интеллихент», слесарь, «художник» или
марсианин.

- Путешествие на край ночи — именно так можно сказать
о любой настоящей вещи, будь то фильм, полотно, книга,
симфония. Это то, что создают, чтоб вычистить авгиевы конюшни
своего человечного мозга, это поиск того как сделать суть свою
менее обезьяньей, а жизнь
- менее неосознанной. Это не про «подрочить на крутость/
латы/эльфов/драконов/шпионов/Борнов», это не про пожалеть
несчастных беженцев/иммигрантов/нищих/стариков/инвалидов,
не про мораль «будьте добрыми, не будьте злыми ай-яй-яй», это
про красоту и движение к абсолюту. Точка.

Как не быть бездарем

#ОСОЗНАННОСТЬ #СТАРАТЕЛЬНОСТЬ #ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ

Давно еще Айгерим прислали интересный вопрос - о долларе,
выборах и системах управления людьми. Я могу отвечать
не сразу, потому что у меня только одна голова и две руки, но я
читаю вопросы и особенно письма. Спасибо.

И спасибо всем, кто стал так активно и планомерно, так
не разово приглашать к нам в F.W.W людей - из своих групп или
фильтруя по городам, возрасту, интересам. Это здорово! Да, это
то, чем вы можете отплатить и «оплатить» всю информацию, что я
вам даю. Это вдохновляет на взаимодействие и сотрудничество.
Это маленький шаг, но с таких шагов начинается создание
больших возможностей. Только пишите Айгерим, что вы есть и вы
это делаете, мне хочется знать наших героев, а не открывать их
случайно.

Почему я не делаю никаких комментариев к доллару, США-
Турции-России...

Зачем?

Комментировать отдельно падение каждого самолета и каждый
это быть псом, носящимся за палками вместо того, чтоб
взрыв - посмотреть на человека, что палки бросает.

Еще вспоминается шутка, недавно где-то увиденная:
«Интересно насколько в России подорожает бензин, когда нефть
станет бесплатной».

А если серьезнее, то это одна из тех тем, когда люди заранее
обезопасили себя Твердыми Убеждениями и помимо этих самых
Твердых Убеждений ничего не слышат. Это особенность мозга
приматов, когда даже с наличием бегущего на Х обезумевшего
от гормонов бегемота, Х его не увидит. Х упорно не будет видеть
бегемота, даже когда тот на нем будет топтаться, даже
превращенный в месиво, умирающий Х будет вам судорожно
выкрикивать: «Я страдаю, я так страдаю, но ты не прав, ты дурак,
это был НЕ бегемот!»

К неспособности воспринимать информацию (лишь 2096 потока
мозг сознательно способен ухватить), у людей добавляется еще
и нежелание воспринимать информацию, в которой есть угроза
необходимости мысли или переосмысления. А любая полезная
информация такова: ни в политике, ни в экономике, ни в людях
не может быть ничего Твердого и Неизменного.

Поэтому мне смешно, когда мне рассказывают про списки книг
«Билла Гейтса» или «Цукерберга» или кого-либо еще. Если даже
такие маленькие и практически неприметные люди, как Тан
Мерилл говорят, что им приписывают сотни списков
и высказываний, то... Смешны эти списки как раз своей узостью
мысли, вы находите там те же книжки, что почитывают
менеджеры и маркетологи среднего звена, редактора «мусорных»
сайтов в роде Adme. Мусорный я использую здесь не ругательно,
но визуально - эти сайты собирают для вас все самое
бесполезное в интернете, все, что размягчает вам мозг.
Информационный хлам.

Подобные якобы просвещающие книги говорят о прошлом.
Какой бы эффект, какую бы экономическую закономерность
они бы ни описывали, они говорят о прошлом, часто являясь лишь
упорядоченной информацией из статей того же автора для
экономических изданий. Например, в свое время так шумевший
«Длинный Хвост»: по сути автор просто сделал вытяжку из многих
своих статей, добавив к ней свежей статистики.

Хорошо, что менеджеры и маркетологи низшего звена такое
читают, иначе они были бы вопиюще бесполезны. Но если вы
хотите зарабатывать больше и прыгнуть выше, вы сами должны
следить за ситуациями в нужных вам сферах, оценивать их
и знать, что происходит на вашей «грядке» сейчас, а не год назад,
а то два или три, когда писалась книга. Если вы принимаете
решения из устаревших данных, как бы их не расхваливали СМИ
и люди, чье дело - продать, вы будете сидеть в прямой кишке.
Заслуженно.

По выборам. Я не думаю, что в США после убийства Кеннеди
что-то сильно зависело от президентов. Это не значит, что они
вообще и абсолютно не имеют влияния, но программы Пентагона,
к примеру, президентами не интересуются вообще. Они планово,
пошагово и ровно превращаются в действительность вне
зависимости - Клинтон, Буш, Обама. Опятьтаки, не надо
обезьяних преувеличений, ясное дело, что в любой организации
довести до конца без изменений удается в лучшем случае 50%
планов. Я не говорю, что Пентагон - адская, всесильная машина, я
говорю, что ему не интересно, какой президент у власти,
республиканцы или демократы - это никак не влияет
на осуществление его программ.

И да, в США действительно свободные выборы. Результат
действительно честен, тут не голосуют психбольницы и кладбища.
Им незачем. Какая разница Клинтон или Трамп, если оба — один
в большей, другая в меньшей степени - версии Буша-младшего
с какими-то невозможными цифрами, страннейшими
программами и обещаниями, одно обещание Трампа китайцам
чего стоит.

Тут не чередуют республиканцев и демократов, тут чередуют
идиотов и smart people. Smart - к «вежливым» действиям,
идиот - к жестким. Как с Бушем-младшим, это не США плохи, это
все он, он войну развязал, он войска вводил, он людей убивал,
а что сделаешь, дебил дебилом - Австрию от Австралии
не отличит. Уж вы простите его, дурака, мы его сменим, мы сами
над его бушизмами ухахатываемся. Прямо смех сквозь слезы.

Вот вам Обама, smart and funny. С одной стороны весь такой
Mister President, с другой - your pal. Толерантный, остроумный,
Австрию и Австралию не путающий, наоборот, с правильной,
«жесткой» женой, активисткой-умницей, оба за здоровье
и просвещение нации.

Теперь пора опять клоуна. Канье Уэст тоже недавно
в президенты собрался. И не смешно, господа. Не смешно, потому
что возможно. Мистер Уэст, если доживет, то станет. Если
потребуются со стороны абсолютно нелепо выглядящие шаги,
нарушающие вообще все представления дипломатии, если нужно
будет прикрывать какие-то действия такой фантастической
ложью, что то не ложь уже - шутка, то станет Уэст президентом.
«Идиократию» напоминает. Правда, Уэст, не порноактер,
но близко.

И к системам управления. Вы спрашиваете - лучше или хуже.
Это не совсем корректная постановка вопроса. В политике или
экономике, вообще в управлении любой массой - денежной,
человеческой - понятий «лучше» или «хуже» нет, есть
эффективно и дефективно, ведет к цели или не ведет.

Конечно, есть изменения даже по сравнению с тем, что было
десять лет назад. И я считаю, это забавно. В 90-х массе стали
рассказывать, как хорошо работать на себя, be the boss, уоu'rе the
оnе, получи свободу, получи независимость, не будь клерком...
Фриланс, стартап, свобода, свобода, свобода, креативность!
А только это статистика, господа, вы хоть головой о стену
от злости на меня бейтесь, это статистика, 80% населения -
бездари. Да. Это люди, yе обладающие достаточной
концентрацией, смелостью, упорством, чтоб добиться чеголибо
самим. Крепостное право появилось не потому что были злые-
злые барыни, истязающие красавиц мухами и навозом, а потому,
что люди НЕ ХОТЯТ сами за себя отвечать. ОНИ НЕ СПОСОБНЫ.
Для этого требуется куда больше внутренних ресурсов, чем у них
есть. Это не означает, что они должны сесть на диван и сказать
«Ну тогда посижу», это означает, что они должны трезво
оценивать себя и понимать, что для них работа на когото
на самом деле самый подходящий вариант. Дальше уже встает
на кого и как вам хочется работать. Кому, какому
лидеру, чьим идеям вы хотите служить? И не надо, пообезьяньи,
все уплощать до Путина и Обамы. Маск или Джобс - те же
лидеры со своими идеями. Здесь «лидер» означает любого,
на кого вам работать приятно, ради кого вы готовы действовать..
Казалось бы, набор понятнейших фраз, но если бы люди это
ПРИМЕНЯЛИ в жизни, гораздо меньшее количество человеческих
особей существовало бы в прямой кишке.

Хороший исторический пример — территории Рейха после
падения Рима. Деление на феоды, сеньоров и вассалов с неба
не падает. Изначально у германцев была структура общества
аналогичная известной исландской системе. Есть карлы
свободные люди и трелли - рабы. Но рабов куда меньше, это
не Древний Рим. И даже раб какими-то захудалыми, но правами
обладает. Всякий карл имеет право на землю, может строить там
ферму/поместье, если пойдет хорошо, он будет упорен, настойчив
и хозяйство будет расти, другие карлы будут наниматься к нему
в батраки. Каждый свободный человек обязан носить оружие.
Но где люди, там конфликты, в принципе, человечество до сих
пор и всегда будет решать конфликты мечом и огнем. Отсюда
пошло расслоение - далеко не у всех хватало упорства, смелости
и мозгов начать с пустыря и вырастить на нем рай. Далеко
не всем улыбалась идея отстаивать свой рай кровью и мечом.
Но свободный человек обязан это делать, он должен носить меч
и использовать его тогда, когда надо. Что происходит? Люди
стали отказываться от статуса «карл». Они приходили к тем, кто
умнее и сильнее, и говорили, у меня есть вот такое хозяйство,
столько я выращиваю, давай, я отдам тебе мой меч и буду
посылать такую долю урожая, а ты принимай за меня решения
на собраниях и охраняй мою землю, потому что отныне она -
твоя, а я на ней работник.

И невероятно, но вопреки всем «свобода, свобода, креатив!!!»,
такие люди становились счастливее. Потому что они делали то,
что могли, стараясь стать лучше именно в том, что им было под
силу. Умный сеньор глупо властью не злоупотребит. Если человек
замечательно знает свою землю, прекрасно там работает, мое,
теперь уже мое, хозяйство у него процветает, чего ради я буду
ему мешать? Естественно, если он идиот, пускает все по ветру,
с задачами не справляется, исправляться не хочет, мне остается
его погнать взашей. Так не надо быть идиотом.

Внимание, я не за безвольность, глупость и лень. Я
за скромность в людях! Скромность и адекватную оценку себя. Я
люблю решительность, люблю амбиции, когда человек боится,
но все равно делает. Не кричит: «да я одной левой», «да я, да как.
да сейчас...». ДЕЛАЕТ.

О современной системе. Великолепнейший парадокс. Массам
дают все больше и больше свободы, чтоб они становились -
и они становятся - все больше и больше рабами.

Восьмидесятые. Люди все еще могут работать более двадцати
лет в одном учреждении.
Даже высокая текучесть кадров для 80-х - это ничто, это
бетонный состав по меркам 2015 года. Все боятся начальника,
злая-злая иерархия, делаешь что-то не так, тогда начальник —
на ковер и орет-орет, унижает. Ишь, несвобода какая!

Теперь сегодня. На вас никто не будет кричать. Зачем вообще
на вас тратить время, если вы бездарь? С такой огромной биржей
труда, люди даже не винтики больше. Я даю вам задачу, вы с ней
не справляетесь, затягиваете, я найду другого, придумаю что-то
иное или рынок настолько изменчив, что ваша услуга, опоздав,
мне больше и не нужна. Я получу мой результат, а вы остаетесь
в жопе. Вы теряете возможности, деньги и связи. Рабочую силу
гораздо легче найти сегодня, чем работодателя. Несравнимо
легче. Конечно, она вся примерно одинаково паршива, конечно,
за светлыми головами надо охотиться, но 80% не светлые головы,
а затягивающие, неисполнительные, проблемные люди.

В 80-х начальники на таких кричали, пытаясь исправить дело.
То есть Джона начальник унижал, лишал премий за глупость
и неисполнительность, но чтоб довести дело до увольнения... это
нужно, чтоб Джон был просто редким дебилом. Сегодня Джону
улыбнутся, погладят по голове и скажут, нет ты не последний, ты
просто первый с конца. До свиданья. Джон пролетел. В 80-х он бы
приткнулся куда, а сегодня желающих приткнуться даже
почтальоном куда больше, чем мест. Скоро и таких мест
не останется, потому что там, где не требуется мысли, человека
куда дешевле и спокойнее заменить машиной. Зачем мне
проблемный, безответственный, опаздывающий почтальон
с болеющими детьми, паршивым настроением, плохой памятью
и необходимостью оплачивать ему страховку, когда я могу купить
милый, исполнительный, беспроблемный дрон.

Вот она та свобода, когда вы можете решать за себя, и когда
ваша активность или пассивность напрямую связана с
вашим счетом в банке. Вы легко утомляетесь? Почему это кого-то должно
волновать? Вы в депрессии - флаг вам в руки. Вы сомневаетесь?
Платите за мастеркласс и мы расскажем вам как лично мы
не сомневаемся. Вы теряете деньги? А вы возьмите кредит,
заплатите нам и мы расскажем вам как лично мы деньги
подход правильный. Потому что если вы хотите, чтоб с вами
хорошо обращались, вы должны быть осознанны и старательны.
Сегодня никто не может позволить себе просирать шансы
и возможности из глупости и вялости. Из страха или эго. Такое
никогда даром с рук не сходило, но если раньше оно приводило
к плачевным результатам за десять лет, сегодня - это год.

Именно если возможность была хорошая, за то, что вы ее
просрали, никто не будет на вас кричать. «Сидоров, это два! Два!!
Ты понимаешь, Сидоров?». Вы просто ее просрали, потому что
были заняты помидорами, мелочью, эго, суетой... И никто никогда
не стоит на месте. Вы либо движетесь к банкротству, либо
к процветанию. Любая просранная возможность - раньше была
шажком, сегодня это прыжок с шестом к банкротству. И скачки
доллара, рубля, иены, гривны, Обама, Путин, Клинтон, Турция,
Китай - все вместе и каждый по отдельности здесь ни при чем.

Почему ничего не меняется

#ОСОЗНАННОСТЬ #ВЫБОР

Забавны очень фразы со смыслом «теперича не то, что давеча»
по отношению к людям. По моему глубочайшему убеждению,
не меняются люди вот уже 2000 лет как точно, а то и больше.

Намерения у них не меняются, а если мотивации одинаковые, то
форма - дело десятое. Что для вас считается элитным - колье
из 10 человеческих черепов, вами лично добытых и обглоданных
или парк из 10 личных золотых боингов - это неважно, если
Но СМИ будут старательно вас убеждать, что времена
и нравы - каждый раз новые. Работа у них такая. А вы следуйте
советам философов еще XVIII века - шлите журналистов лесом
и зрите в корень.

Забавно, что с завидной частотой мне попадаются на глаза
попытки анализировать общество по куклам, что правильно -
игрушки действительно отражают менталитет и образ мышления.
Результаты анализов - забавляют.

Почему-то по мнению расползающемуся в сети и на бумаге
со скоростью звука, сегодняшние дети «не то, что давеча». Они
не стремятся к роли «любимцев» и «совершенств», они хотят быть
этакими «little monsters», то есть им куда ближе имидж неких
«отверженных» (да простит меня Гюго, но после мюзикла ему уже
не страшно).

И приводят нам в пример здесь Леди Гагу с ее популярностью
среди подростков. Приводят в пример даже куклу Барби. Мол,
не нужна больше силиконовая красотка девочкам — не Барби
требуют молодые сердца, а разукрашенную в боевой макияж
апачей — фрикшу. Мол, не хотят они больше быть лучшими, они
хотят — быть собой.

И что меняется на деле? Ничего. Раньше в моде были
черлидерши и чуть отдающие снобизмом, непьющие, ухоженные
и избалованные «мисс совершенства», теперь — пьющие, наглые,
отдающие рабочим классом, несчастливым детством
и американским гетто «маленькие монстры». Изменилось ли
общее желание оставаться в тренде? Нет. Тренд изменился. Мода
ушла в народ — собирать с каждой мухи по ее пенсу.
Но мотивации не поменялись. Как могут дети хотеть быть собой,
если даже 90% взрослых собой никогда не были и не будут,
потому что этого-то «себя» у них с рождения не было
и не предвидится. И хватит уже этих сказок про то, что каждый
ребенок — «вундеркинд». Подавляющее большинство детей при
любом воспитании вырастает в подавляющее большинство
посредственных взрослых. Почему? Наверное, потому что были
посредственными детьми.

И здесь вспоминается замечательная фраза Дали «Не бойтесь
совершенства, вам оно не грозит». Если маленькой обезьяне
прививать хотя бы начальные нормы поведения, есть хоть какие-
то шансы, что она не вырастет в большую свинью. Буквальней —
если самке, абсолютно лишенной каких-либо намеков
женственности (а таких очень много, потому что и женственность,
и мужественность уже подразумевают осознанность), прививать
с детства идею Барби, есть хоть какие-то шансы, что она не будет
радостно рассказывать, как в эту пятницу заблевала под утро все
туалеты N-го клуба.

Кстати, Барби много раз критиковалась за свою внешность —
не такие 90% девушек на планете. Раз дети нынче хотят быть
собой, так, значит, и новый хит продаж должен быть
соответствующий — похожий на те 90%. Похож? Ни капли. Барби
2 — некая «монстр Хай», еще более далека от параметров
стандартной 18-летней человеческой особи. Еще больше голова,
еще шире глаза, еще тоньше ноги-руки-талия... И хорошо!

Радоваться надо, что ни одна 1О-летняя девочка в здравом уме
не хочет играть «стандартной женской фигурой» с короткими
толстыми ногами, лишним весом, отвисшей задней частью,
неидеальной грудью, редкими волосами и такой же неидеальной
кожей.

Только стремление к совершенству рождает прогресс.

Лично я однозначно предпочту ухоженную «мисс
совершенство», симулирующую мозг пьяной, обкуренной
«прогрессивной» оторве, тоже симулирующей мозг, хотя бы
потому что первая — менее пахуча.

Но людей шатает, как маятник — из стороны в сторону. Когда-то
были в моде принцессы, потом пастушки, затем графини,
сегодня — рабочая сила, завтра вернемся опять к принцессам.

А для любящих различные теории перемен - и Барби,
и монстров (Хай и не только) производит одна и та же компания —
Mattel.

О патриотизме

#ВИДЕНИЕСУТИ #ОБРАЗМЫСЛИ #НЕРАВЕНСТВО

Во все времена существуют конфликты и порожденное ими
чувство групповой общности.

Мы привыкаем черпать уверенность в этом чувстве,

Мы привыкаем цепляться за эту общность.

Мы становимся патриотами.

Патриотизм, этот священный порок, делает нас рабами.

И все же попробуем примириться с этой ложью.

Побудем патриотами.

Это сразу же одобрят деловые люди.

Бьющие в тысячи барабанов

Деловые люди, спаси нас Боже.

Они надсаживают глотки, чтобы спровоцировать войну.

Стефан Крейн дал идеальное определение патриотизма.

Возмущены?

Злость, возмущение, агрессия — стандартные чувства,
возникающие у любого животного при покушении на его
привычную мысленную колею.

Даже самые тупые дети любознательнее себя во взрослом
состоянии, потому что им нужна информация, чтобы выстроить
себе хоть какую-то систему координат.

Когда у человека нет вкуса, ему нужен диктат моды, когда
у него нет мыслей и способности мыслить, ему нужен хотя бы
диктат традиций.

Обезьяны, которых везде большинство, не способны удержать
или хотя бы понять суть чего-либо — происшествия, картины,
действия, судьбы, музыки, политики — но они хорошо
обезьянничают: при определенном количестве повторов,
обезьяне доступно скопировать форму.

Патриотизм, материнский инстинкт, важность семьи и еще
огромное количество п0добных нематериальных понятий,
безусловно, имело в своих истоках красивые, искренние
проявления и практическую выгоду. Первое обезьянам
недоступно, второе далеко не всегда очевидно, но находятся
иногда мечтатели, готовые вывоцить обезьян из болот
и прививающие им привычку к лучшему — часто из-под палки
(попробуйте объясниться с таким животным иначе). Данко быстро
втоптают в грязь, зато привычки изредка остаются и перерастают
в общественную мораль.

Будем наглядней.

Возьмем семью и материнство.

Есть врожденные базовые инстинкты, помогающие сохранить
биологический вид. Львица опекает львят, собака — щенят,
но человек и так слишком распространенное на планете
животное с очень комфортными для себя условиями жизни.
Инстинкты заботы о потомстве у него приглушены. В них нет
большой необходимости как минимум уже несколько тысяч лет.

Вопрос выгоды. Изначально, чем больше племя, тем выше
у него вероятность выжить.

На самом деле, потребность в безопасности и потребность
в общности, в принадлежности к одной группе — близкие
родственники. Совместно свои интересы защищать легче, чем
в одиночку. В примитивных обществах семья необходима для
выживания, в развитых - количество групп, к которым можно
принадлежать так велико, что семья становится лишь одной
из многих и далеко не всегда самой выгодной, как в финансовом,
так и в моральном плане.

В этом контексте патриотизм является лишь продолжением
такой «тяги к семье» — это та же необходимость
в принадлежности чему-то, в общности с кем-нибудь:
подсознательно так безопаснее. Это способ слабого
почувствовать себя сильней. Мелкого — почувствовать себя
больше.

Все равно кем — лишь бы не никем.
Оттого что «семья» не раз оказывалась выгодной и удобной
вещью, она стала традицией. Материнские, отцовские чувства
стали обязательным стереотипом, проставляющимся
по умолчанию.

Эмоционально же их никогда и не было.

Возмущены?

Крайне несогласны?

Да, господа, не бывает специфически материнской или
специфически отцовской любви. Бывают такие стереотипы,
ожидания, комплексы, но не любовь.

Когда мы говорим о родительской любви, чаще всего мы
просто подразумеваем целый букет привычек, страхов
и ожиданий.

Привычный образ мысли — рано или поздно заводить детей.
Почему надо? «А так делают все» или «так повелось» - и это еще
самые честные ответы.

Страх одиночества, страх одинокой старости, чувство
ущербности, желание перемен, недовольство собой. Вас удивляет,
что люди заводят детей из недовольства собой? Несколько лет
женаты, брак трещит, денег нет, работой своей недовольны,
квартирой недовольны, но свято уверены, что заведи они
ребенка — все станет на места. Список человеческих страхов
можно продолжать и продолжать.

Мне практически не попадалось семей, где родители
любили бы ребенка, а не набор собственных ожиданий
и стереотипов с ярлычком «сын» или «дочь». И это — норма.

Люди вообще редко любят друг друга.

Люди вообще редко любят.

Терпят - да.

Симулируют — да.

Используют для побега от собственных мыслей — всегда,

Но любят...

Бывают, конечно, редкие случаи, когда два не сильно
замусоренных общими местами существа за стереотипами
«мать», «сын», «дочь» вдруг оказываются способны разглядеть
друг друга. Иногда — даже испытать нежность. Еще реже
встречается бережность. Но не будем уходить в саги и легенды.

Патриотизм, как материнская любовь.

Не бывает у людей врожденной любви к месту рождения.

Бывают дорогие детские воспоминания...

И старческие привычки. Когда к окружению всю жизнь
привыкал, наконец, свыкся и теперь свою комфортную зону
не променяешь ни на какие пособия.

Еще патриотизм — это банальная леность мысли, нежелание
кругозор свой расширять.

Страх перед новым. Перед неисследованным. Перед
непривычным. Страх перемен. Трусость, в общем.

И, конечно же, желание маленького стать больше, слабого -
сильнее, но не за счет работы над собой, а за счет массы.
Количеством — победим. Это смелость труса.

Самый распространенный патриотизм нынче, это патриотизм
Кирилла («Я Кирилл, я российский радостный дебил»).

Русь-матушка, возвращение к корням, к природе, роды, семья,
дети. Человек ничего не читает кроме страничек вконтакте
и каких-нибудь Опушкиных-Попогребниковых, пишущих 300-
страничные книги о Руси и водных родах. Человек ничего
не знает о мире за пределами своего городка, хохочет над
американцами — во тупые, не знают, где северная Корея, а
Австрия у него в Тихом океане. Человек безвкусен, неотёсан
и невежественен — танком лезет разбираться в политике — кто
прав, кто виноват, зачем ему, честному, даже самые
поверхностные знания мировой истории или культуры, какие-то
там азы человеческой психологии. Вот он же понимает своих
братков («и они работают в такси»), значит, всякого поймет —
все мотивации по полочкам разложит. Кирилл сетует
на взяточничество и сует взятки гаишникам. А то и вовсе
искренне ненавидит всех, кто имеет машины, потому что сам
катается на метро. Конечно же из эко... номии времени — ему
в пятый раз отказали в кредите. Кирилл орет «Святая Русь»
и старательно оплевывает ее улицы, старательно загаживает ее
природу. Кирилл много болтает и мало делает, потому что — трус
и амеба. Смелость ведь не в том, чтоб митинговать на страницах
в соцсетях. Смелость, твердость нужна, чтобы работать, как
делается это в любых процветающих странах — с 7 утра
и до 9 вечера. Смелость нужна, чтобы думать — и не потому что
большой брат запрещает, а потому что таким Кириллам мысль
дается тяжело. Потеют. Распялив глаза, за правдами гоняться
легче.

Есть, конечно, и другое проявление. Но его не хочется обзывать
патриотизмом.

Земле не служат — она ничья. На ней строятся и рушатся
империи.

Служат идее.

Но это уже не маленький трусливый патриотизм неосознанных
приматов, стремящихся к чувству стадности, это осознанный
выбор, доступный крайне немногим, требующий и смелости,
и умения мыслить, и силы верить. Требующий внутренних
ресурсов. У Кириллов таких нет.

Голытьба всегда плевала и будет плевать в колодец,
из которого пьет — только разреши. Всегда рубила и будет рубить
сук, на котором сидит.

Нищие, читайте ящики D и C, не знают понятий верность
и честь. Собезьянничать могут.

Дело не в их добродетелях или пороках, а в том, что и те,
и другие так смехотворно малы. Даже жадность этих существ
слишком мелочна, чтобы заставить их как-то собраться, даже
из корысти они действуют лениво и халатно, как вы можете
ожидать от них большего?

Неосознанным животным по-настоящему доступно лишь одно
эмоциональное проявление — страх. И агрессия из него
вытекающая. Или лакейство. Испуганная вами дворняга будет
либо кусаться, либо ползти.

Большего от нее ожидать нелогично.

Немногие способны служить идее — будь то Великий Рим,
Испания, Англия, Рейх или СССР. Но если присмотреться еще
внимательнее, то и идее ведь не служат. Служат человеку.
«Франция — это я», — говорил Людовик ХIV и был прав. Потому
что на деле служат человеку, который идею несет. Любая страна
в основе своей — это идея горстки искренних, горящих
мечтателей. Даже богу люди способны быть преданными лишь
через аватар — Иисус, Будда или Мухаммед — только через
пророков люди способны воспринимать религию. Попробуйте
организовать религию без аватара — лишь с одним
непостижимым и необъятным богом.

Корсары служили Англии. Да, но в лице Елизаветы.

Молодые, талантливые генералы — Франции. Да, но в лице
Наполеона.

Сама по себе идея никогда не живет — нужны люди, что будут
ее подпитывать. Даже в выкриках «умирали за родину,
не за Сталина!», есть слово Сталин.

Служат тем, через кого рождается идея, кто эту идею на себе
и в себе несет.

И хорошо, потому что этот человек один на миллионы знает,
куда идет.

Но то уже другой разговор о верности и чести.

Есть и третий вариант. Тоже часто и напрасно обзываемый
патриотизмом. Осознанный выбор стихии, когда капитан
влюбляется в море, горец — в горы, караванщик — в пустыню.

Зачастую такой выбор делают в глубокой зрелости, когда вулкан
внутри уже отгорел, и у существа появляется желание до тишины
и одиночества. До безлюдности.

Кстати, уровень страны очень хорошо показывает уровень
патриотизма. Если человек живет в жопе, дерьмовый из него
патриот. И дело даже не в том, чтоб окурки до урны доносить или
вежливо разговаривать — что может сделать для своей страны
никчемное, несобранное, беспамятное и безответственное
существо?

Правильно — быть на руку врагу. Или умереть в бою, как мясо.

Вот только войны такие уже не ведутся.

И я сомневаюсь, что разговоры о странах и их врагах сегодня
актуальны.

Но обо всем по порядку.

Что у людей не меняется, так это мотивации.

Стереотипы как патриотизм или материнская любовь тщательно
пестуются людьми ящиков D и C, потому что — привычно. Когда
человек не имеет головы, ему нужен хотя бы диктат традиций —
диктат привычки. Лошади одевают шпоры, не потому что иначе
с ней не справиться, а потому что так она — счастливее.
Спокойнее она так. Массы должны верить и в материнство,
и в патриотизм. Зачем зря волновать лошадь?

Вера в патриотизм и подобные вещи - это ограничение своих
мысленных возможностей, но только в том случае, когда они у вас
есть.

Мы более-менее разобрались с тем, что стоит называть
патриотизмом.

Копнем глубже.

Среди людей не бывает ситуаций, где все были бы равны,
всегда есть лидер. Так и среди народов — какой-то будет лучше,
умнее, деятельнее. Или просто агрессивнее. Тот, кто самый
активный, самый злой или самый умный всегда будет у руля.

Колониализм — это нормальное состояние. Природное. Это
естественное положение вещей.

Среди людей равноправия и равенства не установить никогда,
у них психика иначе работает. Как любые стадные или стайные
животные, они нуждаются в лидере, им необходима иерархия.

Нет причин, по которым народы, состоящие из людей вдруг все
становились бы равными де-факто, не на бумаге.

Мы уже видели, как под национализм подпихивают обычный
классовый конфликт.

То же часто проделывают с патриотизмом.

Варвары — так римляне называли пиктов, галлов, германцев
и прочие дикие племена. Национализм? Патриотизм? Честность,
господа. По сравнению с римлянами германцы или пикты жили
грязно, знали мало, и большего в массе своей знать не хотели.
И не надо современной романтизации жизни с прироцой.
Излишне тесная жизнь с природой, господа, чревата вшами,
глистами и ранним старением.

Чем уже у существа мысленная колея, тем к меньшему оно
стремится, тем меньше информации воспринимает, и,
соответственно, тем меньше понимает мир вокруг. Тем оно
неосознаннее. Как еще таких называть, если не варварами?
Именно в борьбе с Римом многие германские племена стали
лучше — люди гордые птицы, думать они начинают только
с пинка, и то не все.

Когда начались конфликты с Римом, тогда и появилась
необходимость становиться умнее и осознаннее. Мысль или
рабство. Заметьте, в своей истории подавляющее большинство
народов явно предпочитало второе.

Вопрос отделения себя от варваров - не вопрос патриотизма.
Это выбор лучшего. Любая колонизации такова. Это классовый
вопрос, вопрос уровня. Римляне отделяли себя от варваров,
потому что в определенный момент были лучше. Потому что
нужно было оградить и защитить ту немногую выращенную свою
осознанность от варварской бессознательности.

Чувство, доступное любому животному - это страх перед
новым, и еще больше — перед лучшим. Единственное, что может
заставить чернь действовать — это желание, чтобы все были
одинаково убоги. Зависть, по сути — это страх перед действием.
Человек завидует тогда, когда понимает, что хотел бы такого же
результата, но без приложения усилий. Так вот зависть — это
единственная эмоция полностью доступная черни, потому что это
разновидность лени и страха.

И от такого варварского стремления к примитивизму свой
прогресс надо защищать.

Кто хочет мира, пусть готовится к войне.

А дальше всё зависит от начинки варваров, если у них есть
внутренние ресурсы, они будут воевать, перенимая у противника
его доступные им преимущества, становясь осознаннее,
сознательнее. Возможно, станут по-своему стремиться
к великому. Как германцы, упорно воюющие с Римом, чтобы
затем, спустя века после его падения хранить о нем память
и с гордостью объявлять себя римскими императорами.

Если ресурсов нет, то варвары вольются в империю, станут ее
частью, как галлы, которые гордились Римом, гордились своей
к нему принадлежностью.

Но оба случая достаточно редки, потому что требуют
от варваров слишком больших скачков в сознании. Гораздо чаще
колония остается колонией, где живут те же дикие люди. Живут
лучше, чем раньше, но гораздо хуже, чем живется в метрополии.
И не потому что последние — дряни и эксплуататоры, а потому что
первые — тупые и неотесанные, и лучшей жизни просто
не потянут: у них на это моральных ресурсов не хватит.

«Я дал афинянам лучшие из тех законов что они смогли
принять».

Вопрос — что в этом меняет глобализация?

Ничего.

Разве что масштабы.

Чем меньше общих координат в двух системах мировоззрения,
тем вероятнее появление патриотизма. Но с интернетом,
Голливудом и Кока-Колой общих координат все больше. Сегодня
мировоззрения куда больше разнятся от ящика к ящику, чем
от нации к нации. Патриотизм всегда был достаточно надуманной
вещью, удобной для объявления войны. Даже во времена
Древнего Рима это уже был куда больше классовый, чем
национальный вопрос. Сегодня это откровенно вопрос ящика.

Люди ящика D будь то США, Россия, Албания или Гондурас —
одинаково невежественны, закоснелы и ленивы, иначе они
не были бы в ящике D. Люди ящика A вообще не мыслят
странами, потому что интересы стран уступают интересам
финансовых групп с каждым новым слиянием.

Господа, хочется верить, что нет среди наших читателей людей,
под словосочетанием «финансовые группы» представляющих
буржуев с советских плакатов, а то и вовсе какоенибудь мировое
сообщество Сион в горах Тибета.

Никто ведь не удивлен, что среди владельцев крупнейших
международных корпораций любых секторов, но в особенности
связанных с войной и энергоресурсами, находятся представители
власти, особенно силовых структур. Корпорации эти
международны, их интересы не ограничиваются линиями
со школьной политической карты мира.

На момент написания этой главы, французский и бельгийский
интернет пестрел возмущением бельгийских депутатов. Самый
прыткий из них произнес не одну речь не в одном парламенте
о том, что конфликт в Мали обслуживает интересы Areva,
а Франция втягивает туда Бельгию, чтоб кровью бельгийских
солдат и деньгами бельгийских налогоплательщиков обеспечить
прибыль мировому лидеру атомной промышленности.

Был депутат услышан? Нет. В Мали были введены
дополнительные военные силы, а конфликт тихо пропал из СМИ,
и не потому что Большой Брат, просто даже
среднестатистическому бельгийцу куда интереснее читать
«10 привычек успешных людей», чем разбираться в каком-то
Мали, Areva, депутаты...

Но самый наглядный пример того, что интересы народа,
интересы страны и интересы ее корпораций — крайне разные
вещи, причем с явно превалирующим последним пунктом — это
отец демократии — США.
Чем выше ваше положение, тем глобальней вы будете мыслить.

Так что, если и делить людей, то уже вовсе не по нациям —
по ящикам.

Если и говорить о том, кто правит миром, то как-то уже
не очень по странам.

Выбирайтесь из мысленной колеи Х|Х века.

Привыкайте черпать уверенность из более достойных вещей,
чем национальная или расовая принадлежность.

О равновесии и последствиях

#ДЕЙСТВИЯ #НЕРАВЕНСТВО #ВИДЕНИЕСУТИ

Коррупция. Удивительно, как этот несчастный гонимый
отовсюду монстрик до сих пор существует. Всё население ящиков
D и C поголовно знает, как с коррупцией справиться. Любая
кухарка даст 140 тысяч советов как победить коррупцию.

А коррупция, живучий поросенок, только усугубляется.

Она не феномен честности или нечестности людей.
В современной системе это фактор РАВНОВЕСИЯ.

Возмущены?

Первое. Чиновники — не десант с Марса. Это люди, которые
растут с вами и имеют такие же привычки, ВЗГЛЯДЫ и мотивации,
что и вы, господа. Возможностей у них иногда больше. Если вы
живете под девизом — «без лоха и жизнь плоха», заплевываете
улицы, хотите халявы, ленитесь думать и возмущаетесь, когда вам
на это указывают, с чего вашим чиновникам и духовенству
поступать иначе? Они прямые представители народа. Народ
ленивый, глупый, грязный, вороватый, бездеятельный, с раздутой
гордыней — чиновники соответствующие.

Второе. С коррупцией не справится никогда ни одна страна,
стремящаяся к равноправию.

Люди не равны, и равными быть не могут, из-за того, что
способности у них невероятно разные. Одинаково ценны для
общества люди не будут никогда.

Простейший закон физики: ничего не появляется ниоткуда. Для
того чтоб что-то получить, надо что—то отдать: энергию, время,
мысли, физический труд...

Логично, что получать вы будете соразмерно тому, что отдаёте.
Не тому, о чем БОЛТАЕТЕ, но тому, что ОТДАЕТЕ.

Теперь внимание: коррупция - это фактор, который позволяет
системе с псевдоравноправием существовать, фактор,
выправляющий ее нелогичность.

Нет в природе «хорошо» и «плохо», есть работает
и не работает. Эффективно/не эффективно. То, что не эффективно
отмирает.
И не надо приплетать сюда слова вроде чести, верности,
героев, чье проживание вам все равно не доступно. Не надо
Не надо приплетать сюда справедливость. Для полного понимания этого
слова, нужна полная картина сверху БЕЗ — я подчеркну — БЕЗ
эмоциональной вовлеченности и собственных интересов.

Феномен коррупции объясняется нелогичностью современного
стремления общества к псевдо-равноправию.

Начнем с малого, с уверенности, к примеру, что «это наш
общий газ».

Встречал я журналистов, что возбужденно покрикивают:
я согласен, чтоб зятья президента были миллиардерами, если
народ будет миллионером. То есть такие журналистики, отметьте
величие формулировки, согласны, они со своей Фудзиямы,
с Эвереста своего великодушно разрешают власти зарабатывать
деньги. Такие великоученные мужи любят приводить в пример
США, Европу или Саудовскую Аравию — мол, вот оно где счастье
водится, вот где правитель — не правитель — чистое золото.
8 Аравии за одно рождение деньги на счет кладут, в Европе, США
граждан бесплатно обучают, кредиты беспроцентные
на приобретения жилья/машин предоставляют и вообще
не жизнь, а кисельные берега. И всё это за деньги с нефти, вот
оно где светлое будущее.

Допустим, мы — дураки, господа, поверим, что всё это
действительно так, не будем мелочно копошиться в деталях.

Сложно тут мне не оторваться и не привести в пример одну
дрянь, что постоянно мне в соцсетях выскакивает: чем Google
бесплатно кормит сотрудников. Тот, кто эту новость составлял,
восхищается чизкейками, гребешками, буррито, красиво
разложенным по тарелке, суть новости — гляньте, люди добрые,
что в «Гугле» бесплатно раздают! Люкс, люкс, ви-ай-пи!

Я не знаю из какой глубинки России или, может, Монголии,
Таджикистана, Анголы, вылез автор опуса про еду, но даже когда
я последний раз был в Москве года четыре тому назад, авокадо
или гребешком людей удивить было сложно, как и умением
оформлять блюда.

Буррито в Калифорнии — местная шаурма, чизкейк вам
продадут на каждом углу за гроши, при этом зарплаты в Google
совсем не рифмуются со стоимостью жилья в Сан Франциско. Да,
во всех «силиконовых гигантах» у вас свободный график,
но количество задач, которые ставятся, заставляет сидеть
среднестатистических работников не по восемь часов в день,
а по двенадцать, причем сверхурочные вам не платят — у вас
свободный график, не сделали — виноваты сами.

Идешь по Голливуду, дом перестраивают, маленькие
толстенькие мексиканцы в рабочих комбинезонах общаются друг
с другом через ор мексиканского радио, рядом обязательно будет
ларек на колесах с буррито, кесадильями и чизкейками, потому
что даже самые нищие строительные компании обязаны
обеспечивать даже самых дешевых мексиканцев едой на рабочем
месте, несмотря на то, что стройка может быть в трех шагах
от молла.

Бесплатный фаст-фуд, печеньки, горочки, Лего и приставки
на рабочем месте — да, но с внушительным объемом задач,
низкой зарплатой и — внимание — как конец карьеры. Статистика
такова, что большинство работников, пришедших в компании
гиганты, за двадцать лет практически не продвигаются
по вертикали.

Вернемся к Саудовской Аравии, даже если мы закроем глаза
на то, что граждан в Саудовской Аравии гораздо меньше, чем
коренных жителей, коренных заметьте, не приезжих, все равно
остается вопрос — хотите ли вы жить как сауд?

Согласитесь ли вы на абсолютную монархию, где теоретически
власть короля ограничена лишь нормами шариата, законом
запрещены устные и письменные обсуждения существующего
политического строя, употребление и оборот алкоголя,
за воровство полагается отсечение кисти, внебрачные половые
отношения караются плетьми, а за богохульство полагается
смертная казнь.

Вы хотите доходы с нефти, как в Саудовской Аравии, будьте
готовы к саудовской политической системе. Не можешь ты
обладать слоновьими хоботом и ушами, но не слоновьей
задницей.

При абсолютной монархии все бонусы саудовцев (далеко
не все коренные жители — саудовцы) становятся привилегиями
аристократии при монархе, к которым народ доступа не имеет.

Но в системе монарх - аристократия все ясно, в теории
аристократия получает доступ к дополнительным благам, потому
что это — умные, полезные люди, которые монарху служат,
помогая управлять большой массой народа, чтоб Шариковы
не выбивались из-под контроля и друг друга не убивали. А что
делает тот самый журналистик, любитель сказки о Емеле, чтоб
получать доходы с нефти? За что, собственно, должен он получать
проценты? За то, что он потребляет и размножается? Статейки
пописывает, советы дает?

И не надо здесь о том, что каждый винтик важен - винтиков
миллиарды, производятся легко, стоят дешево. Операционная
система на весь завод - одна, дорогая, и чем уникальнее, тем
дороже. Если вы один из шурупов, которыми ножка столика
в столовой к столешнице прикручивается, у вас тоже есть своя
роль на заводе, но хотеть, чтоб вас при этом ценили, как
управляющую всеми процессами операционную систему, это
мания величия.

И хватит мыслить теориями. «Чтобы страна была великой,
нужно...» — что это за обезличенные формулировки? Каждый
навозник знает, что в теории нужно, чтоб страна великой была,
кто это делать будет? Легко статейки писать, вон Шариков тоже
знаток экономики (отобрать и поделить!).

На деле парень, что в конторке сидит и бездарные слоганы для
куриных бульонов сочиняет, и пенса с нефти не увидит. За что
собственно? За куриный слоган? Или за статус «понедельник —
это зло»?

Что значит — наш общий газ? Поднятие любой индустрии — это
адская работа. С человеческой инертностью претворение в жизнь
любой идеи — это адская работа. Люди, которые ее до конца
доводят, с вами за просто так, как щука с Емелей, делиться
результатом не обязаны. Лежа на печи, калачи не поедают.
Хватит думать, что вас обокрали.

При капитализме, господа, не социализме, не коммунизме, если
какая-то дама пописывает колонки в газетенки, которые еще
до публикации уже информационный мусор, прибыль с нефти она
иметь не будет. По одной простой причине: ко всем процессам,
относящимся к нефти — ее рождению, выкачке, продаже
и перекачке — эта дама отношения не имеет. Она вообще ничего
полезного не делает.

Раб — это не позиция «я все стерплю», это позиция «я ничего
без палки, гуляющей по спине, не сделаю». Это не социальная
позиция, это, прежде всего, позиция внутренняя. И не марайте
красивое слово «смирение», потому что раб — это как раз
о гордыне и бездействии. Не путайте бессмысленную суету или
идиотское «я помогаю сиротам/котикам/собакам» с действиями.

С рабами никогда, никто, ни в одной стране не считался.
И слава богу, страшно представить рабов без хозяев. Но там, где
рабы «считаются» свободными, появляется коррупция.

Чем больше вы с ней будете бороться лозунгами «власть
народу», «отцайте наше по праву», тем мощнее будет этот
монстрик.

Нельзя искоренить то, что необходимо для равновесия.

Исчезнуть коррупция сможет лишь в одном случае — когда
в ней отпадет необходимость.

Вспомним Ницше: любые общественные отношения — это
всегда попытка, никогда не договор. Это очень важно, потому что
почти все поголовно верят, что есть какие-то нормы, устои и тому
подобное. Их нет. Никогда общественные отношения
не регулировались законами или договорами. На практике любые
социальные взаимодействия — это всегда попытка, царь и бог там
один — человеческий фактор.

Заметьте, слово «общественное» - это расплывчатое
бесполезное понятие, которое либо превращается в «моё», либо
не нужно вовсе. За «общественное» никто не хочет отвечать
и никто не будет ради него стараться. Понятие «уважение»
работает так же. Ты не можешь уважать народ, потому что ты
не можешь уважать безликую массу, либо человек под этим
народом будет представлять кого-то вполне конкретного, либо
чихать он на него хотел. Человеческая психология такова, что
любить, уважать, заботиться, слушаться можно только кого-то
конкретного. Живого. Не свод законов. Если вы все еще
сомневаетесь — попробуйте создать религию лишь с абсолютным
богом, без единого аватара, посмотрите, через сколько столетий
вам удастся собрать хотя бы 12 апостолов.

И лучше, чтоб главный объект поклонения был давно мертв —
люди с радостью верят в мертвых. Живого бога надо сначала
распять, мумифицировать и лишь потом поклоняться, чтоб он ни
в коем случае что-либо неприятного не сказал, уродство обезьян

не высветил, мертвые все хороши — безропотные иконы любви
и приятия.

Так или иначе, в той или иной форме люди всегда приходят
к одному принципу разрешения проблем — поиску мудреца. Того,
Того, кто умнее и на кого можно сложить ответственность. От этой
схемы людям не отойти – она психологически им подходит.

И заметьте, не десять мудрецов на одну деревню, а один
мудрец на десять деревень. Потому что «Одна голова хорошо,
а три лучше» — это даже в самых примитивных детских сказках
не работает. Одна голова Ивана Дурака легко побеждает три
головы Змея Горыныча. Лебедь, щука и рак не то, что повозку
с места не сдвинут — камешек.

Коррупция исчезнет лишь там, где у каждого будет свое
легализованное место. Система меритократии, когда каждый
получает лишь то, что он заслуживает, и так работает
замечательно, но если вы хотите избавиться еще и от коррупции,
вам нужна система, где каждый не просто свое место занимает,
а занимает его осознанно. Когда не просто богу — богово,
кесарю — кесарево, обезьяне — обезьянье, а когда это еще
и легализовано.

Ты никогда не станешь воровать у себя.

Когда земля, богатства и люди — твои, естественно, что ты
будешь заботиться об их процветании. Но тогда, когда они —
ТВОИ и благодарны, а не общественные, народные, «свободные»
и оплевывающие. За «кому судить, кто мудрец» не переживайте:
на месте бога, будучи обезьяной, долго не усидишь.

Опять-таки, обладая разным интеллектом, волей, силой,
смелостью не все будут одинаково про-активны, полезны
мудрецу. Но лишь от вас зависит, как далеко вы сможете пойти,
как высоко подняться. Даже существа с самыми скромными
когда они скромны, работящи, верны и полезны,
становятся счастливы.

Так что дело не в коррупции, в том, чтоб у людей был
правитель/лидер/феодал — как угодно — которому они верят,
за которым идут и ради которого действуют, а не теоретизируют
по кухонькам.

Через служение гениям существа становятся чище и красивее,
общество — успешнее. Если говорить о самой возможной модели
утопии, это, пожалуй, она.

И я бы не сказал, что то — донкихотский конец.

Если там истребляют драконов, я их оживляю здесь.

О взаимодействии с собой
0 неумении ценить

#ПОТРЕБЛЯДСТВО #ОСОЗНАННЫЙВЫБОР

Потреблядство — это не столько процесс неконтролируемой
скупки хлама, сколько неправильная расстановка, а то и вовсе
неумение правильно расставлять ценности. И оно всегда
неосознанно, причем большинство «потреблядей» честно
считают, что они вовсе не консьюмеристы. Вот такой маленький,
но говорящий пример с Пикассо.

Однажды на местном базаре к Пабло Пикассо подошла
женщина и протянула ему листок бумаги.
— Господин Пикассо, — взволнованно сказала она, — я ваша
большая поклонница. Не могли бы вы что-нибудь нарисовать для

меня?
Пикассо с радостью согласился и быстро запечатлел на этом
листке свое произведение искусства. С улыбкой он вернул
женщине листок и сказал:
— Это будет стоить миллион долларов.

— Но господин Пикассо, — изумленно воскликнула женщина, —
вы потратили каких-то 30 секунд, чтобы нарисовать этот
миниатюрный шедевр!

— Добрая женщина, — усмехнулся в ответ Пикассо, — я потратил
30 лет, чтобы нарисовать этот шедевр за 30 секунд.

Казалось бы, где здесь Потреблядство‚ а ведь самое опасное —
в незаметности. Не бывает маленькой смерти, пациент либо жив,
либо мертв, не бывает немножко беременных. Так
и потреблядства — не бывает слегка.

Это из той же арии, что «если дабстеп Васи Пупкина из звуков
мычания коров мне в сети стоит 99 центов, то с чего я должен
за симфонию Бетховена платить дороже?».

Не нужно здесь развивать мысли о том, какой Пикассо жадный
или не жадный, эксцентричный или нормальный, не стоит тут
рассуждать, как ему должно жить, и должно ему или нет
интересоваться деньгами. Пост не о том.

Потреблядство — это уверенность в том, что если работа гения
бесценна, значит она бесплатна. Потреблядство — это не вопрос
действий (потребление, погоня за деньгами и т.д.)‚ это вопрос
ценностей — это НЕУМЕНИЕ ЦЕНИТЬ и БЫТЬ БЛАГОДАРНЫМ

за великое. ЭТО НЕУМЕНИЕ ВЕЛИКОЕ ОТ НИЗКОГО ОТЛИЧАТЬ.
Неумение отличать семя от плевел.

Так будьте вдумчивей, господа.

О грамотности

#ГРАМОТНОСТЬ #ХУДОЖЕСТВЕННАЯЛИТЕРАТУРА
# РАБОТАСИНФОРМАЦИЕЙ

См. первую часть

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Франц Вертфоллен

Записки фотографа при рабовладельческом строе

Сюрприз! На Литрес, оказывается, продаётся ознакомительный фрагмент. В конце купившим предлагают пройти на вк АЦЦ и купить полную версию за 550 р. Супердельцы
Чтения ознакомительного фрагмента ознакомительного фрагмента см. в шапке.

▼Фрагмент с гуглбуков⬍

ФРАНЦ: Что ж, с вами я не прощаюсь, до скорой
встречи.

ВРАЧ 7: Да, очень приятно иметь с вами дело.

ФРАНЦ: Это вы рано, мы еще не начали, смотрите, тоже
окажетесь на грани инфаркта.

ВРАЧ 7: Ну, за науку не жалко.

ФРАНЦ: Я слушаю.

ПРОФЕССОР: Мой фюрер, я прошу прощения, мне очень
нужен ассистент, если я буду делать видеохронику, кто-то
должен отвечать за фотографии, потому что и то,
и другое...

ФРАНЦ: Хорошо, подбирайте.

ПРОФЕССОР: Да я уже... тут... вот...

ХАЙНРИХ: Это оно.

ФРАНЦ: Вот то?

ПРОФЕССОР: Да, это Ян Кжиж... Кж... в общем, Ян, еще
будучи в университете, увлекался сильно фотографией,
ему я смогу не объяснять, как снимать, проявлять...

ФРАНЦ: Оно вообще говорит?

ПРОФЕССОР: Ну... теперь уже...

ФРАНЦ: Вы уверены, что это ваш Ян?

ПРОФЕССОР: Да как сказать...

ФРАНЦ: Пойдемте.

Подошли.

Кроссовком потрогал.

ФРАНЦ: Ты кто?

ЯН: Заключенный за номером...
ФРАНЦ: Имя у тебя есть?
Тишина.

До них долго доходит.

ЯН: Ян.
ФРАНЦ: Ты еврей или политический?

ЯН: Я...

В оригинале мысли Яна и профессора вставлены в текст картинками и расположены двумя колонками: в левой мысли Яна, в правой профессора.

Ян

А как правильно?

Печь.
Это печь.

Господи, обидно как! Исстрадать, чтоб — в
печь!

Нельзя!

Сдаться! Сдаваться надо было тогда на
рельсах! Не долбить чертов лед!

В каменоломне упасть к черту! Очень зря.
И пусть! Пусть застрелили бы!

Скольько, и все равно - я...

Профессор

Страшно, как незаметно для человека
деградируют его мыслительные процессы.

О, ужас! А ведь это и есть старость. Незаметная
деградация воли, внимания, хватки. И в чем
отличие людей от жаб? Жабы позволяют
сварить их заживо, если медленно, и люди
соглашаются с медленной деградацией - хуже,
не замечают.

Может, и жабы не замечают, пока их варят.

Это я зря.

Надо было дать тебе умереть, Ян.

Глупость - страшнейшая из инвалидностей.

ФРАНЦ: Так кто?

ЯН: Я...

ХАЙНРИХ: По-моему, он — расходник.

ФРАНЦ: У тебя какой треугольничек был, существо,
красный, черный, розовый или желтый?

Ян

А правильно как?

Профессор

Печной.

ЯН: Был.

ХАЙНРИХ: Время теряем.

Ян

Господи, был же какой-то, ну!

Память отказывает.

Был!

Вот пижама. а на ней... на ней номер, а перед
номером...

Вот же номер, а перед номером...

Професссор

Из раза в раз так цеплться за жизнь... что тебя
заставляет, Ян? Один в очереди на печь сказал
- вкус джема. Он верил, то выйди и будет
снова есть джем, ехать домой в трамвае.
включать радио, свет и есть джем. С хлебом.

Ради этого?

Неужели на твоем месте, я поступал бы так
же? Да и иначе ли поступаю? Да и не в
концлагере все только и делают, что
выживают. Жалко.

ЯН: Желтый!

ФРАНЦ: Не красный?

Несчастье лежачее.

ЯН: Я не помню.

ФРАНЦ: Да... нашли ассистента.

ПРОФЕССОР: Так вы бы видели, как Ян снимал.

ФРАНЦ: А я не Life не Times.

ПРОФЕССОР: Извините, атмосфера на ваших снимках
очень важна, она первую роль играет - атмосфера.
Именно по атмосфере веришь или не... Простите.

ФРАНЦ: Ты, треугольничек, руки подними.

Поднял, надо же.

ФРАНЦ: Ну-ка сядь. Ооой! Быстрее садись, а то собака

поможет.

Сел.

А взгляд - ничего. Диковат, но какие-то промельки,

крохи осознанности...

ХАЙНРИХ: Мой фюрер, заболеете. А у вас еще ланч,
встреча по стали, встреча по каучуку...

ЯН: Не красный! Я очень не красный! Пожалуйста.

ХАЙНРИХ: Вот это снимать не сможет.

ФРАНЦ: Думаете? Какого цвета воцоросли?

Глаза открылись.

ЯН: П...п... фиолетовые... бывают, а бывают и... синие,
и желтые, и такие... коричневатые... и зеленые тоже
есть, да.

ФРАНЦ: Их едят?

ЯН: Крабы.

ФРАНЦ: Что, только крабы едят?

ЯН: Ну... и люди. Едят. Японцы.

ФРАНЦ: Почему?

ЯН: А... такие они... японцы... водоросли едят... зеленые.
Вот. Голодно им на острове, японцам, они едят.

ФРАНЦ: А тебя как зовут?

ЯН: Ян.

ФРАНЦ: Ты что ешь?

ЯН: Я... ну... водоросли не ем, да. Я... не знаю... ничего
не ем, да.

ФРАНЦ: Чем занимался, Ян?

ЯН: Врач... был. Раньше. Нейролог, но... психиатр так...
и рельсы долбил, да. А... камни носил, такие, вот. А что
надо?

ФРАНЦ: Фотографировать надо, Ян.

ЯН: А это я... тоже, да. Вот. Фотографировал. Птиц
особенно.

ФРАНЦ: Голубей?

ЯН: Перепелок, снегирей, орлов, чижиков таких... ммм...

ФРАНЦ: Если сдачу крови переживет, помыть, одеть,
завтра на приеме. Фото на утро, понравится — оставлю.
Ясно?

ОХРАННИК: Да, мой фюрер.

ФРАНЦ: Увести. И перепроверьте, что он больше врачам
не нужен, что точно красная группа.

ПРОФЕССОР: Мой фюрер, простудитесь.

ФРАНЦ: Да. Хайнрих, машина.

ХАЙНРИХ: Полчаса уже.

И вроде — к зданию, как...

ФРАНЦ: Черт, забыл! Десять минут.

Паф - в бассейн.

ХАЙНРИХ: Да послушайте, может, вы ему скажете, что
он сажает сердце?

ПРОФЕССОР: Плавание укрепляет, снимает стресс.

Сердится.

ПРОФЕССОР: Вам тоже не помешало бы. Извините.

ХАЙНРИХ: Я не машина.

ПРОФЕССОР: Да, и то — очевидно. Я только с вами
соглашаюсь, господин Вайсзоммер, только соглашаюсь.
Простите. Позволите удалиться?

Белые простыни.
Белые свежие простыни,
пахнут кипятком, порошком, проваркой.

Никаких удушливо-кисловатых запахов сотен человеческих тел.

Хлорка.

Святой запах хлорки.

Как еда влияет на мозг.

На мир.

Мир стал четче,

цветистей,

громче.

Мозг ожил.

Оживал с каждой чашкой бульона.

Мысль грела — пока кто-то таскает камни, долбит ломом
замерзшую (или уже оттаявшую?) землю, ты лежишь,
и даже переворачиваться не надо. Лежишь на мягком,
на теплом, на свежем, каждые три часа получаешь бульон
и хлеб. Белый. Белый-белый хлеб.

Как лазарет для живых отличен от лазарета для
будущих трупов!

И насколько пуст.

Шаги?

Даже пищевод слипся — за мной!
Забирать идут.

Ошибка.

Ну точно ошибка.

Сейчас опять выкинут...
Эмиль. И охранник.
Охранник остался за дверью.
Эмиль стоит.

Комната пустая на двенадцать коек.

На одной я.

Стулья, тумбы. Хлеб! Хлеб остался. Надо взять.

А он сел,

старый.

ПРОФЕССОР: Ну как, пошла уже апатия? Все с счастья
начинают, но как мозг наедается, депрессия идет.
Вопросы себе задают: как родные, как знакомые, как мне
дальше. Страшно становится, что всё ошибка, опять
заберут. И вот я думаю, а могут ли люди быть счастливы?
И знаешь, не могут. Вообще.

Ян

Хлеб раскрошился.

Может, вернуть на тарелку?

Профессор

Ты говоришь слишком сложными концептами

для заключенных. у них мозг агрофирован.

Мозг? Нет, у них суть наружу.

ПРОФЕССОР: Ян, я с тобой о деле разговариваю.
3ажрешься, забудешь, что должен быть рад такому
счастью, собаки тобой поужинают. Ты понял? Кивни, если
дошло.

Ян

Боже мой. как лагерь меняет людей!

Профессор

Боже мой. как лагерь меняет людей!

ЯН: Ты... ты же кардиолог.

ПРОФЕССОР: Нет, я фотограф при рабовладельческом
режиме. И ты тоже. И надо быть благодарным
фотографом.

ЯН: Эмиль, что ты такое говоришь?

ПРОФЕССОР: Правду. Начни только себя жалеть, семью
жалеть, слезливенько думать о будущем в тонах «Ничего
не будет как прежде», и смерть твоя будет долгой.

ЯН: Ты... ты за них, что ли? Как капо?

ПРОФЕССОР: Нет «их» и «нас», «вас» тоже нет, Ян. Есть
люди. А я за логику. И будь благодарен фюреру.

ЯН: Гитлеру?!

ПРОФЕССОР: Да нет же!

ЯН: Мальчику-коменданту?

ПРОФЕССОР: Он не комендант.

ЯН: Он защитник этой людоедской системы!

Ян

Как смотрит! Промыли ему уже мозг.

Неужели ж и и таким стану?

Профессор

Идиот.
Идиот ты. Эмиль.
Кому это надо, древесных червей из огня
доставать?

ПРОФЕССОР: Он человек, который дал тебе шанс.
Помнишь, как Форель говорил, не путайте мне анус
с гландами. Система — это даже не Гитлер или Гиммлер,
это тупой и неблагодарный ты, глупый я, мелкие садисты
капо, маленькие начальники, ограниченные упертые
крестьяне, ограниченные упертые лавочники,
ограниченные газетенки и их сотрудники — вот это
система. А есть отдельно взятые люди, он, как отдельно
взятый человек, дал тебе шанс, а ты – система, потому что
тупой и неблагодарный.

ЯН: Ну я же нужен ему просто.

ПРОФЕССОР: Ты?! Ты нужен?!

Ян

?

Профессор

Какой ты, Эмиль, идиот!

ПРОФЕССОР: Вот это самомнение! Знаешь, что я тебе
скажу, что я видел — чем более убог заключенный, тем
больше его эго. Нашему офицеру никто не нужен, и я
не нужен. Это мне нужен ассистент, которого я могу
выбрать, как из заключенных, так и из капо, обслуги, даже
СС-манов. А ему нужен фотограф, и он их хоть каждый
день менять может — отснял, распечатал, в печь.
Тишина.

ЯН: Зачем ты всё это говоришь?

ПРОФЕССОР: А надоело. Надоело жить ослом. Я и так
до сорока двух лет ослом отходил! Их зачистили, Ян, всех.
Регину, детей — даже до лагеря не довезли, в укрытии
расстреляли. И всё потому что козел какой-то горный
гордо бежать решил или сопротивляться. Никому я зла
не желал, но вот этого жида-дрянь, из-за которого всех
в укрытии положили, ох, мало ему одной пули, мало! И это
не «они», Ян, не «он», не Гитлер, это я — бездейственный
идиот. С гордыней. Я видел теперь, как такие дела... мне
еще следователь мой в Гестапо сказал — пришли бы,
принесли грамоты свои, бумажки, мол, кардиолог
выдающийся, деньжат захватили, через неделю бы
паспорт был. Арийский. А раз не пришли, значит,
на еврействе своём настаивали. «Да кто бы мне сказал!»
И знаешь, что он ответил — всё правильно он ответил:
«А своя голова на что?». И знаешь, что самое смешное —
это ж мы нацисты, выходит. Если нет разницы
в национальностях — так и смени паспорт, живи
на здоровье — немец, еврей, какая разница. А мы,
выходит, сами мученики, нацисты, в еврейство
вцепившиеся.

ЯН: А витрины, бритость, таблицы, унижения? Звезда
желтая!

ПРОФЕССОР: Брось! Ты что, американская выпускница
фермерской школы? Тебя когда в первый раз грязным
жидом обозвали? Меня в семь лет. Оттуда до Гитлера была
еще целая жизнь, даже две. А потом что, неужто Гитлер
собственноручно бегал и в витрины камни расшвыривал
с записками «ты — свенья и гавно». Это аптекари делали,
лавочники, грузчики, пекари, пивовары. И раньше гораздо
Гитлера. А евреи когда-то Ханаан вырезали, жили когда-то
такие ханаанцы, а им в дома Авраамы навоз закидывали,
только без записок — не писали еще. И не потому что
евреи, ханаанцы, немцы, а потому что все — люди. Ладно,
хватит абстракций. Давай о работе. Сосредоточься.

ЯН: Вот ты на него работаешь, а он приказы о расстреле
отдает.

ПРОФЕССОР: Мальчик этот? Что ты! Он, знаешь,
по укрытиям не скачет, он бумажки на сотни тысяч
подписывает. Но тут... на его месте подписывал бы любой,
но не любой мне б шанс дал. Просто так, взял и дал.

ЯН: Эмиль, это то, как люди делать должны!

Тишина.

Две фигурки неподвижные — одна в кровати хлеб под
одеялом лучше заныкать пытается, вторая дышит тихо,
застыла.

Ян

Боже мой. как же они так мозги промывают?

Как они людей настолько слепыми делают?

Эмиль, как же ты деградировал!

Профессор

Идиот! Имбецил! Сволочь!

Неужели ж он всегда таким был?

Всегда! Открылся только.

Должны, сволочь! Должны ему!

В сказках даже так не поступают.

Кто тебе должен, урод недокалеченный?

За доброту дОлжно быть благодарным, не
кричать - «вы и так мне обязаны, я вам
нужен!»

Тишина.

ПРОФЕССОР: Я, когда зажрался, и депрессия началась,
молодой человек наш это увидел.

ЯН: И сказал — паши, еврей, работа освобождает.

ПРОФЕССОР: Нет, он не нацист, как ты, чтоб меня
евреить. Он крикнул «сука!» и пнул. И сказал —
«в следующий раз - плетью. Раз пес, так и жизнь тебе
песью». И знаешь, меня отрезвило.

ЯН: Воспитанный молодой человек.

ПРОФЕССОР: Очень воспитанный. Уставший. Он один,
а Янов таких и Эмилей...

Ян

Он не понимает, что говорит!

Его сломило убийство семьи.

Такой донесет точно.

Ян, идиот! Что ж ты... Легкие жгут,
выташнивает легкими, ноги в водянке
деревенеют, гниют. Холод. Вонючее дерево.
впитавшее тысячи сотен немытых тел.

Опирать парашу. Оттирать и есть этими же
руками. с этим же запахом.

Смотрит? Оценивает?

Обратно в барак? В печь? Под нож?

Эмиль, ты же кардиолог! Ты врач!

Распустил язык! Идиот, Ян!

Обратно в барак?

Печь?

Нож?

Язвы тестируют.

Язвы.

Части тела пересаживают.
Глаза.
Под нож?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста,
пожалуйста...

Водянка. Нож. Глаза. Скальпель.

Голод.
Голод.

Профессор

Как каждый свой ад заслужил!

Перепугается сейчас., что в печь. На обратный
полезет.

Вот он испуг в душонках-то человеческих.
Сказать - непригоден?
Эмиль, это убийство.
Господнн штандартенфюрер, мне б вашу силу.

Лежит, дурак дураком, слизь слизью.

Эмиль, это убийство!

Так и убил бы. Раз не нравится, так и убил.

Мало ли, какие насекомые мне не нравятся,
почему мне расправляться?

Я - кардиолог, я спасаю жизни, не обрываю!

Ты — трус.

А если он навредит?

Как ему навредить? Все равно, что клоп - льву.

Блохи чуму и несут.

Соберись, Эмиль, хоть что-то, хоть раз в жизни
сделай.

Трус жалкий - тебе даже стрелять не надо,
выйти и сказать только - непригоден.

Умоляющими глазами смотрит.

Грязь!

Все они так - наглость одна и гордыня, пока
«сука» не крикнешь.

ЯН: Эмиль, а помнишь, как Форель Милоша завалил
за то, что тот в труп божью коровку зашил? Помнишь, все
еще спорили, спорили, кто-то говорил, что это не этично,
а кто-то говорил, что божья коровка не папиросы, а декан
всё прекратил, сказав, что божья коровка не предмет для
споров.

ЭМИЛЬ: Но Милош пересдавал. Честно сказать, я б
такого студента тоже не пропустил. Хлеб достань.
Раскрошишь. Тебя же кормят. И будут кормить. Вечером
отвезут. Одежду предоставят. Сегодня ему, по большому
счету, никакие фотографии не нужны, это проба пера.
Обычно, он говорит так: «Хочу, чтоб всякий, кто посмотрит
на фото, был убежден, что...». И эту атмосферу надо
создать. Иногда она есть в воздухе, иногда ее приходится
«ввернуть» на снимок. Не зевай, как в лагере. Это
напряженная работа. Никаких закусок, чаев, алкоголя. Ты
такая же обслуга, как еврейские официанты. И на тебя
смотрят, Ян. Тебя видят. Те же еврейские официанты.
Поэтому вздумаешь козлом горным дергаться, в героев
играть, те же еврейские официанты на тебя и стукнут.
И поделом. Не говори ни с кем. Даже в туалет не ходи,
если поблизости солдат нет. Ты всегда должен быть
на виду. И ты всегда следишь одним глазом за фюрером.
Чтоб он всегда знал, где ты, если ему нужно будет тебе
глазами на кого указать. Но гости тебя замечать
не должны. Ты даже не тень для гостей. Поэтому первое,
что ты делаешь — ходишь по зале и предлагаешь всем
фото, фотографируешь хорошеньких барышень,
но не много — пленку зря не переводи. Это чтоб все к тебе
привыкли и замечать перестали. Иногда только вспышку
делай, без кадра — чтоб к вспышкам привыкли
и не чурались. Улыбайся, шути, пока не привыкнут.
Дальше следишь за фюрером и ловишь всякое его
желание. На сегодня указаний нет, если он сам тебе их
не даст. К нему во время вообще подходить не смей. Гости
фотографа рядом с ним видеть не должны. Ты понял? Если
очень надо что-то спросить — через солдатика передай.
Сегодня будет не просто, тебе угадать надо, как ему
понравиться. Всегда задаешь себе вопрос - как он хочет
этот вечер видеть? Так и снимаешь. Если думаешь, что
тебя забыли, все расходятся, он уехал, ты, пока к тебе
солдат не подойдет, сидишь в той зале, куда привели.
Точка. Вбей это намертво - ты сидишь там, куда тебя
привели. Особенно, если якобы забыли, значит, вообще
никуда не двигаешься. Разговоры не подслушивай.
Меньше знаешь, дольше жив. Вообще к гостям
не подходи, как только тебя за очередное развлечение
приняли, держись поодаль. С пленкой не химичь, опять
говорю, не геройствуй, всем известно, сколько пленки
тебе выдано, на сколько кадров; малейшее подозрение —
это печь. В лучшем случае. Сегодня вечер простой, больше
ради галочки. Тебе главное — его почувствовать, какие
снимки ему понравятся.

За хлеб стыдно.

Встал. Уходит.

Спасибо сказать?

Спасибо в спину не бросают.

Потом как-нибудь
отблагодарю.

Меха.
Меха.
Меха
и бриллианты.
Господи! Такое бывает?
Женщины с зализанными волосами,
изумрудными стрекозами на волосах.
Женщины, пахнущие кремами,
духами,
грезами,
не клопами и голодом.
Комнаты в свете,
люстрах,
свечах,
хрустале, атласе —
атласность обивок,
шелковистость обоев,
мрамор,
алебастр рук вылепленных
и рук живых.
Тени — обслуга.
Официантки хорошенькие, свежие, накрахмаленные.
Господины во фраках, форме смеются, руки пожимают,
напомаженные.
Где наш?
Ты не сумеешь.
Ты обойти даже залы не можешь.
Ты не сумеешь фотографировать, как он хочет.
Устал
от пайеток, блесток, духов, бокалов, улыбок, перьев,
шелков...
Читал о таком.
У Стендаля, у Флобера читал, у Бальзака. В жизни
не видел.

Да, Ян. Даже будучи ведущим нейрологом, тебе 6
не видать таких праздников жизни. Это Ротшильдам,
Рокфеллерам, Карнеги...

Только попав сюда, замечаешь, какая пропасть на деле
между их миром и миром привычным, где на работу
добираются на трамвае.

ТОЛСТЯК: Господин Вертфоллен! Счастье какое вас
наконец лицезреть!

ФРАНЦ: Пожалуйста. Как супруга?

ТОЛСТЯК: В Берлине. В Швейцарию всё меня тянет,
говорит, ревматизм, воды...

ДЕВУШКА за ПАЛЬМОЙ: А так, так цветок сел? Зюзи,
сел, я спрашиваю? Всё не сядет. У тебя помада здесь. ОЙ,
ты такая хорошенькая, как зайчик. Расслабься. Ой!
Смотри, фотограф! Подойдите к нам, пожалуйста. Как нам
лучше, сидя или встать? А когда фото будут готовы? Их
разошлют, да? Вам надо имена оставить? Зюзану снимите,
это ее первый выход. Правда она хорошенькая для
стенографистки? Ааа... вы еврей, да? Ну ладно. Вот,
запишите...

УСЫ: Нет, вы поймите... красного, пожалуйста, вы
поймите меня правильно, я тоже патриот, но когда Польша
будет независима? Польша потеряна уже давно, тут выбор
не между свободой и... а между левиафаном
и бегемотом... Пожалуйста, можно без фотографий.

КРАСНЫЙ ЖИЛЕТ: Ханна, держи себя в руках. Мало ли,
что происходит в Кракове. Ханна, подумай о детях. Да
отойдите же вы!

ДЕВУШКА с ОБЛОЖЕК: Да, папа.

КРУГЛЯШОК: Не надо мне дакать! Подумай о моем
сердце. Лайза, это не детские карусельки! Нам не нужно
таких проблем.

ДЕВУШКА с ОБЛОЖЕК: Папа, это вы хотели выдать меня
замуж.

КРУГЛЯШОК: Я хотел выдать тебя замуж, не подложить
в постель.

ДЕВУШКА с ОБЛОЖЕК: Что?! Это вы мне говорите? Да
вы бы сами — лишь бы получить п0дпись, вы не то, что
меня, вы бы сами!

КРУГЛЯШОК: Лайза, прекратите шипеть.

ДЕВУШКА с ОБЛОЖЕК: И вообще, время, когда девушка
должна была окольцовываться...

КРУГЛЯШОК: Господин Эммерих, мое почтение.
Господин Хайдкрюгер, добрый вечер! Какое счастье вас
лицезреть! Как ваше здоровье?

БАКЕНБАРДЫ: Спасибо, живем. Лайза, вы сегодня
просто обворожительны! Вы легко затмеваете Гарбо.

ДЕВУШКА с ОБЛОЖЕК: Ее не сложно затмить. Как ваша
супруга?

БАКЕНБАРДЫ: Спасибо, на водах в Австрии.

ЛАЙЗА: Ммм... Австрия — это же самая лучшая в мире
страна.

КРУГЛЯШОК: Лайза, ангел мой, тебя просто необходимо
отснять. Тут где-то как раз... фотограф! Пойдите сюда.

БАКЕНБАРДЫ: Да... нынче с этим сложно не согласиться.

ЛАЙЗА: С тем, что меня надо фотографировать или
с Австрией?

КРУГЛЯШОК: Лайза, доченька...

БАКЕНБАРДЫ: С обеими истинами.

Глазами блеснула.

ЛАЙЗА: Пойдемте, я хочу свой портрет в галерее,
на фоне звезд.

Сердце в висках.

Боже мой! Он сказал — всегда на виду у фюрера.

Где же мальчик?

Я не на виду!

Как снимать эту толпу?!

КАК ЕЕ СНИМАТЬ?!

Вышли из зала.

Ветер. В галерее играет рояль. Люди прохаживаются.

ЛАЙЗА: Вот здесь, как на картинах этого... ну,
американца... ну вы знаете, он как средневековые замки
рисует. Картина у него знаменитая — «Рассвет». Нет? Как
мне лучше

Не все страницы этой книги доступны для предварительного просмотра.

ЛАЙЗА: Вертфоллен!

ФРАНЦ: Пани, я же с вами соглашаюсь.

ЛАЙЗА: Ты так соглашаешься...

ФРАНЦ: Ах, в яблоке адамовом моем. Так, всё.
Фотографируйтесь.

И женщина закрутила свой пышный хвост из тафты
волной, повернулась в профиль.

И тут я подумал — я никогда не видел таких женщин
вблизи.

И до этого дня о том даже не знал.

Я ходил в кино, с женой проходил мимо афиш
и не замечал разницы между женой и Гретой Гарбо.

То есть я об этой разнице знал, но как-то там,
на задворках сознания. Гарбо была Гарбо — сияющая под
искусственным, всеукрашающим светом, а жена была
жена — с лишними складками, грудью в растяжках,
прожилках, желтеющими зубами и даже накрашенная,
наряженная на свадьбы знакомых, она была в порах
и ранних морщинках, там пухла, тут неуклюжа, ее шея
никогда не была столь совершенной и никогда, никак, ни
под каким светом не стала бы. Линия ее челюсти никогда
не была столь изящна, столь хрупко прорисована,
и никакое освещение челюсть бы ей не исправило, как
не исправило бы щек, скучных глаз, невыразительности
бровей... И не то, чтоб жена моя была так уродлива, для
многих она была хорошо сохранившейся, симпатичной
женщиной неопределенного возраста, каких миллионы.

Ян! Как ты можешь так думать. Но мысль уже прошла —
возможно, я не изменял, потому что зачем менять
знакомую посредственность, безопасную и изученную,
на незнакомую, но с той же формой — теми же
килограммами, неграциозностью, скучностью черт...
иповедения.

Моя жена никогда не вскидывала бровь так
очаровательнейше-кокетливо. Даже в семнадцать. Всё
в ней было понятно. Пойдем, посидим, поговорим,
женимся, ляжем, родим — всё рутинно.

Эта — заставляла пространство искрить, как инеем,
и она наслаждалась собой.

Моя жена никогда не наслаждалась собой,

эта знала, что сошла с афиш, что от шпильки
до шпильки — само совершенство и явно этим
наслаждалась.

И наслаждалась, скучая.

Чувство своей неоспоримой красоты жило в ней столько
лет, что наскучило. Она любовалась собой не как
мидинетка, впервые влезшая в барскую юбку, и не как
мидинетка, к барской юбке так и не привыкшая, но как
царица Савская — «конечно, я прекрасна, оставим это,
расскажите мне что-нибудь интереснее».

Такое скучающее наслаждение собственным
совершенством бесспорно могли себе позволить лишь
невероятно избалованные, богатые существа. О них могли
писать Бальзак, Фицджеральд, но ты, Ян, впервые
встретился с их представителями.

Не все страницы этой книги доступны для предварительного просмотра.

ЯН: Как, извините?

ЛАЙЗА: Вы стоите, как столб, и просто щелкаете,
могли бы и предложить что-нибудь.

Так... но...

ЛАЙЗА: А, ладно. Уйдите. Не забудьте принести
фотографии.

Весь оставшийся вечер я ходил и снимал разницу.

Я стал замечать её в людях — это стенографистки, вот
служащие, то любовницы, а эта — гранд-дама.

И разница эта была в умении наэлектризовывать
пространство, делать его своим и податливым.

Моя жена, весь наш круг никогда того не умели.

Охранник приоткрыл дверь,
доложил,
пропустил меня в комнату.

Кабинет

Он поглаживал собаку носком темно-фиолетового
мокасина в цвет свитера.

Окно с балконом выходило на лес.

Комната, вся из дерева, была комнатой зажиточного
польского помещика, чью польскость и зажиточность то
там, то здесь, разрушали почти парижские безделушки.
Он сидел на огромной мягкой игрушке, похожей
на жирафа, но жирафа с внезапно растолстевшими
от водянки ногами и укоротившейся шеей.

Игрушка, нежно желтея телом, голубея ушами, носом,
хвостом, невероятно подходила к его темно-фиолетовому
свитеру и коричневым брюкам.

ФРАНЦ: Нора, я не зол, я слегка раздражен. Это всё...
послушай, ты права, волноваться тебе не стоит абсолютно,
в любом случае тебе с детьми всё обеспечено, но мне
не нравится... it’s not quite a position of power. No, it’s not
vulnerable, but let’s say, I don’t need a ride on the plane,
I want to be the one piloting... yeah, that’s what I call
а position of power. Да, но то было в семнадцать, и даже
в семнадцать... ну, y меня тогда был вообще другой
подход K миру. Спасибо. Да, я тебя услышал. Это... да. Да?
Ты рада, что мы всё обсуждаем? Вот так даже, у фройляйн
новый медовый месяц? Вот, значит, жена моя, у вас
медовый месяц только без мужа начинается. Да шучу я.
БОЖЕ!

Но не упал.

ФРАНЦ: Да нет, это я на чучвырлике качался, а он...
игрушка такая, мягкая. Я её Еве брал, но так он у меня
прижился, я Евке еще заказал. Может, Герберт привезет.
Да у него нога одна подкосилась, и вот мы чуть вместе
не упали. Чучвырлик? Нет, это не имя, это так...

Хохотал.

ФРАНЦ: Нет, императоров таких, как и божеств
по имени Чучвырлик, я не знаю. Но методика работает,
любовь моя. Никто не сбежал. Нет, у меня и сейчас собака
в ногах лежит. Машка, как солдаты прозвали. Нет, это
не она, это он. Да, прелесть моя, ты у нас мальчик, да? Ну,
давай, порычи, радость, порычи. Голос!

Рявкнула овчарка.

ФРАНЦ: Нет, он не русский, он у нас кхмер, да
Машенька? У него полное Ассурьяварман, я думал его
Парамавишнулокой, но мне это «пока» не нравится.
А Чучвырлик, такого императора или божества не знаю.
Нет, на Евку времени нет, целую ей сердце. Мне тут уже
дела принесли. До звонка.

Протянул руку за папкой.

Лайзу достал.

ФРАНЦ: Ох. Какая.

К столу подошел, на стол все высыпал.

А вдруг это не то?

За ночь устал волноваться. То, не то. А хоть бы и в печь.

ФРАНЦ: Как вы её. Прям как она себя хочет видеть. Ой,
как у вас Линдеманн получился. Как Хайнрих вышел!
Интересно, вы словно из них из каждого достали то, как
они себя видеть хотели бы. Так... это вы с атмосферой
экспериментировали?

Три снимка беседы мальчика и краснощекого деда.
Один под свастиками, в стиле ЦГе, один в стиле
Рифеншталь, а один, так, чтоб свастики не залезли, вышел
иллюстрацией к американской жизни — толстый банкир
и его наследник. Почти конфликт отцов и детей
просматривался, преемственность поколений.

ФРАНЦ: Вот так даже. Эпично.

Под конец пленки я выхватил сверху зал, люди
и мальчик наш — задумался на короткий момент, свет
от волос — нимбом. Прям древнеримское — Август и люди.

ФРАНЦ: Вот так, значит, хочу себя видеть я... Ну, может
быть.

По фотографиям хлопнул.

ФРАНЦ: Мне нравится. Сегодня будете с профессором
снимать. Вы тоже врач?

ЯН: Был, да.

ФРАНЦ: Почему национальность не переоформили?

Да кто же знал, что её можно переоформлять?

А знал бы, оформил?

Не знаю.

Ждет.

ЯН: Я не подумал.

ФРАНЦ: Это единственная причина?

А что бы и не оформить, тогда, возможно,
возвращался бы до сих пор домой после смены,
к обычным детям, обычной жене, обычному супу.
И были бы у нас обычные выходные, а, может,
и не было бы — война.

ЯН: Вероятно, да.

Почему-то рядом с ним своя жизнь казалась такой
жалкой, что злила.

ФРАНЦ: Охарактеризуйте мне ваше лагерное
пребывание.

Что?

ЯН: Страдание.

ФРАНЦ: Ну, знаете ли, понятно, что не пансион для

Не все страницы этой книги доступны для предварительного просмотра.

ЯН: Я должен помочь вам собрать компромат. Чем
больше свастик, тем лучше, но не с вами. Вас надо
обелить.

ФРАНЦ: Иногда. Иногда я как живая свастика — должен
добавлять в кадр нацизма, понятно?

ЯН: Да. Обелять вас, но не окружающих.

ФРАНЦ: Бинго.

ЯН: Второе. Снимать всё так, словно эти люди на вас
работают, сами нацисты и этим наслаждаются. Третье,
если вам придется меня к действиям возвращать, то вы
меня ликвидируете. Четвертое, если я позволю себе быть
заметным, это тоже ликвидация. Пятое — просто исполнять
свою работу без каких-либо иных мыслей.

ФРАНЦ: Будете меня радовать, узнаете, что с вашей
сестрой, женой и детьми. Про родителей вам и так уже всё
известно.

ЯН: Нет. Я знаю, что отца... переработали, но мать? Её
тоже?

ФРАНЦ: Вот узнаете, если постараетесь. Еще вопросы?

ЯН:Нет

ФРАНЦ: Хорошо, только я не капо. И ко мне вы
обращаетесь «фюрер», это ясно?

ЯН: Да, фюрер.

ФРАНЦ: Пожалуйста, будьте рациональны. Насколько
сумеете. Рациональны. Ай, ладно. Свободны.

Я пошел к двери.

Собака рванулась.

Молча, абсолютно.

Ни рыка, ни звука.

ФРАНЦ: Маша! Тс.

Легла.

ФРАНЦ: Вы ему не понравились. Ян, будьте
рациональны, не злите моих собак. Вам нравится мой
чучвырлик?

?

ФРАНЦ: Ну, игрушка вам нравится?

ЯН: Да, фюрер.

ФРАНЦ: И всё вы врете. А зря, если б вам нравился
чучвырлик, это означало бы, что вы еще не совсем
потерянный человек. С такой мордой, как можно
не нравиться? Хорошего дня.

Конец ознакомительного фрагмента.
Полная книга стоит 550 р. Если вы приобрели этот
отрывок на ЛитРес, то вам доступен промокод
на 100 рублей.

«FWWЛИTPEC» Если вы приобрели этот отрывок
на Ridero, вам так же доступен промокод на 100 рублей.
«FWWРИДЕРО»

Заходите

в магазин: https://vk.com/app5792770_-59120512
Или https://franzwertvollen.com/shop/

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

А это разве не нарущение? Ну в смысле там указано до оплаты, что покупаешь ты огрызок писева а всю говнокнижку?

Что книга неполная, нигде не говорится. Указан только объем: 40 стр. 16 иллюстраций.
А нарушает это правила размещения или нет, я не знаю

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Вии, как приятно, когда обзор даже не окончен, а я вижу его в шапке мама, я попал в телевизор! 
Эмиль собачится с безнадёжно тупым зоо с негнущимися конечностями, все знают, кто "победит".
Мой отец — обезьяноид,
Дед мой был обезьяноид,
Мать моя — обезьяноид,
Как и бабка, чёрт возьми!
Обезьяньи наши руки
Под воздействием науки
Только дети или внуки
Станут, может быть, людьми © НОМ - Обезьяноид

▼эссе о Бонобо=5⬍

ДОКТОР: Я одну работу читал. Про обезьян как раз. И даунов. Мозг обоих работает таким образом,
что им абсолютно не понятно содержание вне формы. Иначе говоря, в мире шимпанзе и дауненка
метафор, сравнений, нематериальных концептов и понятий просто не существует. Если вы
говорите обезьяне «горячий», то это означает исключительно температуру. Если говорите –
«жарко», это отсылка исключительно к физическому состоянию перенагрева тела. Ни обезьяна, ни
даун никогда не поймут иронии, острот, как можно говорить «я тебя ненавижу» и обожать этого
человека, как можно говорить «я тебя люблю» и растаптывать – в общем, всё то, что делают люди.
Особенно когда – «я тебя люблю, и поэтому растопчу, желая тебе исключительно счастья». Им не
понятно, как можно жонглировать словами, оставаясь редкостным при том идиотом, болтать и не
делать, любые тонкие грани ими не различимы. Им не внятно, что нацизм – это не антисемитизм.
То вообще людям не внятно: американец, вскрикивающий «чертовый узкоглазый», черный,
кричащий «ублюдошные белые», славяне, кричащие «вонючие турки», турки, воющие «шлюхи
европейки» - это все что? Глупость человеческая. Нацизм – не свастики и форма, это вы.
Маленький, убогий, ни на что не способный омега-самец с подгнивающими конечностями,
требующий эфемерной свободы. Я все сказал, извините.

ЖУРНАЛИСТ: В очередной раз убедился, что ваш доктор - мастер жонглировать словами, подменять понятия, наезжать на собеседника и не различать тонких граней. Дауны-то как раз ориентируются по интонациям слов больше, чем по смысловой нагрузке, и у них развита эмоциональная эмпатия: отсутствие эмоциональной эмпатии больше сводится к аутизму - один. Как бы доктор не упирался, но политика нацизма всё же включает и антисемизм: то, что ему удалось устроиться на работу и спастись, не оправдывает режим, из-за которого погибло столько людей всего-то неарийской расы. Ксенофобные выкрики - удел глупцов, но куда хуже, если глупцы на законных основаниях обрадуются поводу устроить поход на тех, кто им неугоден - два. Три - "замечательные" у не-лечащего доктора суждения о полезности людей на основе личной неприязни и обвинения в нацизме...
ДЕД (подозрительно): Ты шо, коллективный разум, чтобы базарить и за медицину, и за политику, и за историю? И чтец, и на дуде игрец?
ЖУРНАЛИСТ (ненадолго замявшись): Нет, я обычный человек, которому просто интересно разбирать некоторые темы: не претендую на звание эксперта, просто когда в глаза бросаются такие логические ляпы ну не могу сдерживаться; извините, если иногда перегибаю палку.
ДЕД: Всё твоя человечья глупость и нетерпимость. Настоящий нацист и антисемит.
ВНУК: Что так слабо, деда Камиль? Не забудь сказать, что он ещё аутист и омега-самец.
ДЕД: Евка, молодец! Правильно, так их, обезьян!..
ВНУК: Блин, деда, я ж не серьёзно. Хватит позориться перед незнакомым человеком, тем более он перед тобой только что извинился, ты же не аутист... (в сторону): хотя иногда из-за маразма похож.
В рассуждениях Эмиля "прекрасно" всё: и сравнивание жидкого с мягким, и оправдывание нацизма с перевиранием фактов: в общем, понятно, почему наш доктор так уютно устроился под крылом Рейха, не задавая лишних вопросов. Восхваление человеческой неполноценности в духе дядюшки Ницше, как будто бы автор родиля не человеком, а царственной гарпией, пронзающей везде убогость и тлен а на деле громко кричащей, портящей яства и гадящей сверху. Для меня всегда оставалось загадкой, почему все подобные животные винят свой вид в мелочности, тупости и грязности, хотя родись они в теле любого другого зверя узнали бОльшую жесть, подлость и агрессию бож мой, если колесо Сансары бы существовало, я посмеялся над бедным Францем в теле бонобо, умоляющим снова стать мерсским человеком, лишь бы его не ебали

Потом у примата началась дизентерия. Словесная, к сожалению.
Тогда я впервые встрял во взрослые разговоры.
Я: Скажите, я… я не буду слушать ну… врачей, дяденек в формах, а если я буду слушать вас, то…
что делать?
ЗОО: Вот! Жить надо своим умом! Себя развивать и жить СВОБОДНО!
Я: Но как? Я… то есть… тут приходит ассистент. Он мне нравится. Он красивый. У него здоровские
сапоги, ему в глаза спокойно смотреть. Если я буду поступать так, как велит он, я однажды смогу
стать похожим на него, нет? А если как вы велите, то это как вообще? Вчера врач-англичанин ему
говорит – «у нас проблема», а он – «сделайте так-то и так, я позвоню какому-то господину и
вообще, какие счеты между своими». И врач, что был так напряжен, так несчастен, сразу
обрадовался. А вы? Вы не решили бы ни одной его, моей, да даже своей проблемы ни одной не
решите.
ЗОО: Парень, этот человек – палач твоих родителей! Он твою мать, отца твоего на мыло отправил.
Я: Но это же не значит, что я тоже должен лежать, тыкать пальцем вверх и зудеть целыми днями.

ЖУРНАЛИСТ (раздумывает): А если бы вместо косматого, гниющего зоо лежал на постели прекрасный чахоточный юноша-азиат с длинными и чёрными, как смола, волосами, вы бы за ним пошли? Который аргументами победил в споре врача-еврея, не зудел и мог решать реальные проблемы, имея в голове чёткий план действий?
ДЕД: Молодой человек, если бы у меня была пизда, то я был бы бабушкой! Не было никакого вашего патлатого монгола: я видел тупийцу-зоолога и харизматичного, решительного ассистента, и точка.
ЖУРНАЛИСТ: Просто представьте.
ДЕД (с подозрением): И вы не попросите меня переключиться на ваши любимые больничные бараки?
ЖУРНАЛИСТ: Я решил немного сменить тему документалки, так что всё в порядке.
ДЕД: Знаете, как узнают гениев? По глазам их, по походке, и вероятность встретить двух гениев в одном месте мала, как Второе Пришествие... И вообще: поделом моим родителям: значит были тупыми, иначе бы пошли работать на красивого господина - каждому своё.
ВНУК(шёпотом): А что за новая тема для документалки?
ЖУРНАЛИСТ (тихо): "Примеры конигтивного искажения исторической реальности".
ВНУК: Звучит интересно, только не упоминайте имя деда?
ЖУРНАЛИСТ: Ни в коем случае не буду.

Если я буду поступать так, как велит он, я однажды смогу
стать похожим на него, нет?

Ути-пути, аж услышал мысли волонтёра из "свиты" АЦЦ. "...И когда-нибудь в том царстве станешь главным палачом", так? 
Жил-был Франц, который написал книгу про Франца. В книге про Франца он создал Франца. Затем он создал Франца, через которого Франц-автор хвалил Франца. Потом он создал ещё одного Франца, чтобы тот хвалил Франца, хвалящего Франца... Так появился Францверс, где все, кто не Франц, либо станут Францами, либо жидко обделаются.

Вообще-то зоо говорит местами дельные вещи, но просто не умеет их грамотно аргументировать и кидается из крайности в крайность, поэтому годное "живи своим умом" звучит как лютая ахинея. И елки-палки, конечно же все проблемы в мире решает один Вертфоллен, других вождей ну просто нет, аррргх!
Да, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, но что плохого в том, чтобы действительно развивать себя и уметь позаботиться о себе? Нет, конечно можно выстроить иерархию вокруг жопы одного Фрэнка и искать пути подобраться к ней ближе, но вспомним вот тот же пример о особом виде обезьян-амёб, которые без рыка вождя не могут собрать себе бананов, и на самом деле это пиздец. Пиздец настолько верить в всемогущего альфу, что не чувствуя голода сидеть на жопе, а не сообразить искать бананы. Пиздец ничему не учиться, кроме способам угодить альфе, возле которого уже собралась здоровая толпа родных фаворитов от ближайшей альфа-самки... Это лишь несколько причин, из которых обожаемые Францем феодальные общества обречены на деградацию и смерть.
Какой всепрощающий мальчик, "всезнающие" дети Кинга отдыхают: подумаешь родители умерли, да кому они вообще были нужны?

Он аж приподнялся.
Придал себе невозможно торжественный вид, напоминающий хрустальный канделябр в
приказчичьем доме,
и невозможно торжественно выдал:
ЗОО: Борись! Ты прав. Будь свободней. Борись.
Я: С чем?
ЗОО: С кровопийцами. С ублюдками, с чудовищами нацистскими.
Я: А до нацизма разве их не было?
Он аж затрясся от радости.
ЗОО: Были! Мальчик, всегда были тираны! И всегда, всегда будем мы! Те, кто идут к свободе. По
крайней мере, внутренней. Те, кто не как эти прихвостни мелкие, те кто в седле и с оружием
готовы отстаивать права человечества!
Я: На что?
ЗОО: На свободу!
Я: От кого отстаивать?
ЗОО: От тиранов!
Я: Но они же люди. Выходит, отстаивать права человечества от людей.
ЗОО: Именно! Ты глубоко смотришь.
Я: Я не понимаю. Если плох нацизм, про который говорил господин доктор, тот, что глупость
человеческая, так как с ней бороться, если она в каждом? А если плохи только те, кто со свастикой,
то… это же тоже по-своему нацизм. Они убивают всех, кто без свастики, эти убивают всех, кто со
свастикой, в чем разница? И при чем тут свобода? Я вас не очень понял. Я не чувствую себя не
свободным.

ДЕД: Заруби на носу, юноша: мы все люди. Со свастикой или без свастики - везде дураки и кровопийцы. А что ты, который был таким свободным? У тебя даже виллы нет.
ВНУК: Те самые вилы, которыми ты на даче кидаешь компост?
ДЕД (злобный вздох): И как не повториться, что глупость человеческая в каждом? В тебе её особенно много, Евкакий.
ЖУРНАЛИСТ: Бандиты тоже люди. И насильники тоже люди. Мусульмане-смертники - люди, сумасшедшие - люди, продолжать? Хорошо, вы попали не к радикальным нацистам, но из-за их идеологии вместо нормальной жизни вкалывали на них под угрозой смерти: сами же об этом говорили.
ДЕД: Неправда! Вы просто ущемленец, который чувствует себя угнетённым!... У меня были тортики, сникерсы, красивая униформа, зеркало в полный рост... Ой.
ЖУРНАЛИСТ: Ваш голос как-то знакомо прозвучал. Мы могли видеться раньше?
ДЕД: У меня плохая память на чернь, уважаемый.
Никто не спорит, что существуют благородные пираты, один Робин Гуд на сорок разбойников, а хорошие и плохие люди - везде. Но если группа людей собирается и придумывает правила, угрожающие здоровью и жизни других людей, то изолировать их - необходимое зло. Можно говорить про драконоборца, который становится драконом, только можно привести обратный пример: не прибирающийся в сраче рискует стать свиньёй, а про свиноёбство я уже говорил во второй части.

ЗОО: Вот! Вот! Бедный ребенок! Раб тот, кто рабом себя и не чувствует даже!
Я: Да? А я у Аристотеля читал наоборот. Раб тот, кому по силам лишь рабское.
ЗОО: Да! Кому не по силам сопротивление!
И тогда я понял, что у него – бред. И, наверное, надо бы позвать врача, но для косматого не
хотелось. Зачем дергать зря человека? Сидит сейчас старичок, читает что-то хорошее, а тут его к
такому белогорячечному, да и на что? Как будто помешанному может стать лучше.
Не позвал.
И все мы ждали, когда ж уже дурак сдохнет – заражение крови ведь вещь серьезная. Так нет,
почти до конца войны дожил.
Да? Офицер, значит? А я в чинах не разбираюсь, я военными, знаете, после лагеря не
интересовался. Ну, раз «генерал», значит, что-то серьезное, да? Вот так генерал у меня в бедрах
копался.

ДЕД: Ну плохо этому убогому алкашу, зачем его лечить? С доктором  препирался, меня выбесил - примат приматом...
ЖУРНАЛИСТ: А разве не человек? "Все мы люди", нет?
ДЕД: Этот - исключение, как и ты.
ЖУРНАЛИСТ: Вы осознанно радовались, как не понравившийся вам человек, пускай и недалёкий, умирал в муках. Не попахивает нацизмом?
ДЕД: Он не жрал ваш тортик и не выбешивал вас... Хотя куда вам понимать? Вы уже идиократ, а я очищаю мир от гнили! У меня даже есть подозрение, что вы - не профессиональный журналист. И вообще, в моих бёдрах копался генерал!
У старика заметно обвисла кожа на лице.
ВНУК: В воздухе чувствуется лёгкое напряжение. Мне немного не по себе... Деда, а ты бы хотел снова встретить докторов?
Какой очаровательный "всезнающий" гений-Камиль! Цитирует Аристотеля, разбирается в симптомах горячечного бреда и осознанно обрекает дурака на смерть, гордясь, что в бёдрах однажды покопался "генерал". Как по-Францевски позаботился о старичке, избавив мир от надоедливого обезьяноида! Вот, это, поняли как надо поступать с несогласными? А это ещё не конец

Нет! Зачем мне его, старика уже, тревожить? Если я рассыпаюсь, так он-то… Да и с чего мне хотеть
встретить человека, которого пару раз во всей жизни только и видел? Ой, молодым его встретить
– тем более. Я старый уже такой, что мне тому юноше в маске говорить? О чем? Сложное самое –
приятно жизнь прожить. Если у него получилось до смерти ту легкость свою сохранять, живость,
так большего и не надо. Вот уж с кем поговорил бы, так со врачом. Старичком-доктором, что мне
торт принес. Да и там – о чем разговаривать? Помолчали бы за тортом. Кулинарное шоу какое бы
посмотрели. А то, глядишь, и вместе чего приготовили. Я последнее время готовить люблю. Печь
особенно. Так бы шоу, манник с маком испекли, и на балкон – в сумерках. А там бы его до метро
проводил. Хороший был старичок, добрый.
Понимающий.
Я, говорит, вообще теперь фотограф при рабовладельческом строе.
А жить надо красиво.
Искусство это величайшее – красиво-красиво жить, чтоб не то, чтоб у тебя, у всех окружающих
дыхание замирало. С обстоятельствами и без. Так себе и запишите. Ни при чем тут ни еврейство,
ни концлагерь, ни война, ни родители, просто жить надо уметь – с обстоятельствами и без.
Красиво.
Все, молодой человек, закончили.
Конец

ДЕД: И смысл мне видеть того прекрасного молодого человека? Я его недостоин, хотя старался быть похожим. Просто сел в лужу, как тот дурень-зоолог... Со старичком как-то увереннее: я бы предложил ему одно из своих видео, где я  сижу такой красивый, а София под чутким руководством лепит пряничный домик... В общем, жить надо красиво. Ой.
Лицо деда Камиля окончательно отклеилось и, как резиновая маска, с глухим звуком шлёпнулось на пол вместе с усами и бородой. "Старик" оказался молодым азиатом, выглядящим максимум на 30 лет.
ЖУРНАЛИСТ: Франц Вертфоллен? Нахрена ты переодевался в деда?
ФРАНЦ: Зачем-зачем? Мне нужно было передать красоту моей истории, чтобы она не затухала без внимания, но как назло, забрёл очередной идиократ вроде тебя... Ха, да вы, похоже и не журналист, я так и знал!
ЖУРНАЛИСТ: Ты прав. (срывает своё лицо)
Под "маской" у "журналиста" много других лиц, их по пальцам не пересчитать.
ЖУРНАЛИСТ: Имя Нам - Легион. Мы собрали достаточно материала для обзора, и можем закончить интервью. Но напоследок хотели бы узнать... (обращаются к внуку): А кто же ты на самом деле, мальчик?
ВНУК: А я... Его совесть. (медленно растворяется в воздухе)
Печь полюбил, ага. Мсье Вертфоллен большой шутник, как вижу
   Но ты мне, пожалуйста, скажи: ведь её не было!
   Молю тебя, скажи, не было? — Ну, конечно, не было.
   Это тебе померещилось. — И ты можешь поклясться
    в этом? — Клянусь. — Больше мне ничего не нужно!
    © диалог Понтия Пилата и Иешуа, "Мастер и
     Маргарита"
Последний отрывок Франца почти приятно-домашний, но глаз цепляется к пресловутой "красоте", перебивающей все хорошее впечатление. И сразу хочется задать вопрос: а что такое красота? Глумление над трупами? Шоколадный торт в концлагере? Умышленное доведение идиота до гибели ребёнком? Красивый ассистент, которого ты видел от силы несколько раз, а уже готов подражать ему?
Некоторые вещи нельзя оправдывать, какими красивыми они не были. В том числе, и зверства нацистов тем, что люди (в целом) глупые и мерзкие, когда сама идеология противоречит и морали, и логике. Даже если сто раз сказать, что СС-овцы - няши, концлагерь - санаторий и надо просто жить красиво, не смотря ни что, хочется просто с размаху запустить книгой в костер (будь она на бумаге) . Потому что, блять, умирали не только дураки, как хотелось бы Вертфоллену. Потому что хотя многие люди не по своей воли вступали в СС, но убийства есть убийства, и они были. А что касается тех мифических нацистов, убивающих за глупость, боюсь, что Франц столкнется с ними первым, если продолжит писать такие же "Эссе о Ебобо".
Итог: бездарно-циничное графоманское писево, где впервые симпатичен только сам Франц, и то облизывание только портит его первый нормальный образ. Незнание матчасти, изначально тупой антагонист - в общем, все по классике - чисто сделать "рукалицо" и забыть. На этом и хотелось бы закончить обзор.

Большое спасибо тем, кто продержался до конца читки,  и спокойной ночи. 

Отредактировано (2019-03-03 01:16:51)

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Франц Вертфоллен

Не книга. Азбука современного человека.

Источники: гуглбукс, АЦЦ
Книга неполная, один фрагмент найти не удалось. Скорее всего, он болтается где-нибудь в вк или фейсе, поскольку вся книга - сборник постиков. Откуда и дополнялись отсутствующие фрагменты. Текст в книге может отличаться от сетевого варианта.

Первая часть
Вторая часть

▼Последняя часть⬍

Люди не любят изобилия

#НЕРАВЕНСТВО #ПОТРЕБЛЯДСТВО #ОСОЗНАННОСТЬ
#ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ

Люди не любят изобилия.
Изобилие — это, прежде всего, ответственность выбора.

Из двух товаров выбирать куда проще, чем из 2042-х.

Из 2042-х уже не выбирают — хватают первое что попадает под
руку и спринтом спасаются от ужаса переизбытка.

2042-м товарам никакая реклама не поможет: существо
не станет их потреблять, разве что п0д страхом расстрела,
но и тогда оно прибежит, схватит, что лежит поближе, и —
квыхоцу.

А к рекламе оно останется глухо, даже если рекламу эту ему
будут крутить, как в «Заводном Апельсине» — чтоб веки
не закрывались.

Говорят, информация — новая нефть.

Да.

И нет.

Потому что с нефтью нехватку симулировать легче.

А с информацией — среднестатистическое существо не просто
практически не имеет доступа к серьезным источникам
информации, оно не считает для себя это нужным. Скучно ему,
а то и вовсе - раздражительно. Чтоб продать никому еще
неизвестный и потому ненужный айпад, прибегают к солидным
бюджетам — и то не факт, что продастся. Много вещей от Аррlе
пропадали с прилавков после года пыли — о неудачах не помнят,
они не так «меняют» жизнь. Бюджеты на информацию, на то, чтоб
образовывать массы закладывались только при коммунизме, да
и то — тяжело.

Сама же масса информации не вырабатывает, она
вырабатывает — компост.

И ладно когда один Геракл на десять авгиевых лошадей,
но ведь с таким приростом населения, выходит один Геракл
на тысячу десять авгиевых конюшен — подвиг даже для Геракла
тяжеловатый. Теряется Геракл в конюшнях, на виду остается
только навоз.

А потом в недемократических, неравноправных, «злых-плохих»
обществах всякому крепостному «право голоса не давали».

Право голоса надо было заслужить.

Фразы про вкус и цвет мир тогда не знал: всем было ясно, что
и между равными кто-то всегда равнее, следовательно, его вкус
и будет образцом вкуса. И не зря: чтоб быть из всех равных
кайзеров-королей-императоров самым равным, нужно было
проявить и ум, и тонкость, и твердость, и хороший вкус.

Теперь — что происходит, когда крохи информации
замещаются изобилием компоста?

Нежелание информироваться.

Человеческое существо и без того - обезьяна в своем
нежелании учиться, любая новая информация даже детьми
воспринимается в большинстве случаев как насилие, изобилие
информационного компоста убивает восприятие на корню.

Тексты становятся цитатками, цитатки — картинками,
картинки — смайликами. Смайлик обязательно заменится чем-то
еще менее информативным, потому что мозг
среднестатистического человека, что бы он ни смотрел и ни
слушал, торопится сбежать.

Он — крыска в колесике, ему еще 2041 запрос обработать
нужно — быстрей, быстрей, не вникая, выцепить бы одно-два
знакомых слова, подогнать всю картину под уже знакомые
стереотипы и — следующий.

В 50-х группа советских ученых каталась по далеким деревням,
главная их задача была — сбор фольклора. Они заметили один
любопытный факт: там, куда письменность не добиралась, люди
обладали удивительной памятью — неграмотные старухи были
способны с первого раза, просто услышав, запомнить страницы
«Евгения Онегина». И никто в тех местах не считал эту
способность выдающейся. Деревни эти, черт знает где, жили
очень отделенно, информации там — крохи, по ней голодали
и воспринимали ее абсолютно иначе. Проживая.

Огромна разница между слУшать и слЫшать.

Еще больше разрыв между слушать и проживать.

При «крысином» образе работы мозг начинает терять «лишние»
функции: память, сосредоточенность, внимание. Количество
больных ADD) (синдром дефицита внимания) увеличивается
с каждым годом на миллионы, люди все больше и больше
жалуются на память, неспособность запоминать, рассеянность.
Все меньше детей способно к анализу информации, анализ — это
всегда сопоставление, сопоставление требует памяти
и сосредоточенности - двух вещей, недоступных загнанному
мозгу. «Крысиный» мозг не в состоянии выстроить логические
цепи, следовательно, не в состоянии создать целостную картину
хотя бы себя.

Без лишней политкорректности, человек с АОО даже
консьержем без таблеток быть не способен.

Человечество возвращается к тому примитивному сознанию,
которое видит мир, как при близорукости в -5: туман,
расплывчатость — самое время нимф и Дриад придумывать.

И неважно, носит ли общество шкуры или iWatch, когда
сознание одно — прогресса нет.

Но это все в моих постах уже было. Не в том суть.

Суть — в отношении.

Все больше стартаперов, особенно из Сан-Франциско, уверены,
что технологии спасут мир.

«Люди медленно привыкают, зато привыкают бетонно».

По их мнению, наличие еще одного гэджета на руке,
позволяющего приматам еще быстрее отправлять их
бессодержательные смски — это прогресс.

Возможность залезть в чей-то гардероб, не выходя из дома,
и накупить там кучу безвкусного тряпья — прогресс.

Возможность сказать очкам «ОК, Google, где ближайшая
китайская кухня» - синоним хорошей жизни.

А все разговоры про ADD — это ретроградство, «так все говорят,
сколько можно» или еще более жизнерадостное — «так это же
здорово, таким легче продавать».

Нет, господа.

Даже для того, чтоб очки ваши или приложения «впарить»,
нужно быть услышанным. Раньше хватало «Келлогс — самые
вкусные хлопья», сегодня даже контекстная реклама,
персональная реклама — Анджелина Джоли, в колонке «Нью Йорк
Таймс» пишущая, как эти самые «Келлогс» ее жизнь спасли — все
равно не продаст, потому что не читают. Читать — не глазами
по строчкам знакомые буковки цеплять. Не читают. Не смотрят.
Не слышат.

ADD.

Пелевин в своей «Любви к цукербринам» рисовал мир в виде
«Матрицы» только под Facebook, но «Матрица» — это сложно
слишком, это все равно победа Геракла над авгиевым компостом.
Как с Большим Братом, его придумали, боялись-боялись,
а реальность оказалась куда площе и печальнее.
Глупость — неискоренима и хуже куда любого большого брата.
Так и с «Матрицей» будет.

Не подключенными к РасеЬоок все закончат, а в трущобах,
с доской, на которую объявления приколачиваются —
и не шрифтом написанные - смайликами. Проще так.

Потому что разруха - с головы начинается.

Невозможно на массовой глупости деньги делать.

Никак.

На информационном хламе обогащаться нельзя, не потому что
нехорошо, а потому что невозможно. Когда на поводу у черни
идешь, и все равны, и у каждого право слова — цунами из хлама,
массами производимого, пройдется по каждому.

В этом большая проблема капитализма - он слишком
демократичен.

На определенном уровне, когда прицел слишком в массы
сбивается, во-первых, начинается схема «поимей ближнего
своего», которая может закончиться только абсолютным
недоверием всех ко всем и прекращением невооруженных
отношений. Вовторых, это повальная глухота и слепота, когда
слушать некого, некогда и лень — вся энергия мозга на оборону
уходит и на тарахтение - имеет же и он право слова.

Схема такая — не сюжет фантастических романов с присказкой
«однажды в далекой галактике».

Это ваше будущее, господа.
Лет еще тридцать-сорок, а то и раньше.

Если, конечно, с пути такого не спрыгнуть. И не государства/
правительства/ компании прыгать должны, а вы.

И нет 10 правил лучшей жизни,

есть медленное перестраивание своего мировосприятия, всей
эмоциональной картины,

и нет 6 миллиардов мировосприятий, когда каждый особенен,

а есть два или три, что гениями приносятся и распространяются,

и четвертое — обезьянье.

Вот, по сути, и весь выбор.

Об Олимпах и болотах — немного из Горького

#БЛАГОДАРНОСТЬ #НЕРАВЕНСТВО #П0ТРЕБЛЯДСТВО

Был такой человек — Андрей Скляров. В определенных кругах
этот господин знаменит своими альтернативными, но трезвыми

взглядами на историю человечества. Взгляды, на мой вкус,
интересные, подход — адекватный (без эзотерической ереси для
скучающих 4Олетних бухгалтерш), не со всеми теориями лично я
согласился бы, но каждая из них имеет право быть.

Здесь мы не будем обсуждать как и для чего строились
пирамиды, зачем, какие и почему именно такие основания у моаи
с Пасхи, как инки (и инки ли) умудрялись в горах строить
крепости из мегалитов вулканической породы словно
из пластилина, и вообще как зародилось человечество.

Скляров сам собирал деньги на свои документальные фильмы,
сам организовывал различные форумы, лектории, семинары -
записи, с которых выгружал в сеть (как и фильмы) бесплатно.
Господа, БЕСПЛАТНО тут ключевое слово. Съемка
документального фильма на том же острове Пасхи в $1000 вам
не обойдется никогда, даже домашнее видео оттуда, записанное
на сотовый телефон, будет стоить дороже. Ясно, что картинка
у господина Склярова — не National Geographic, а звук —
не из голливудского мюзикла. Но и задачи другие, да и бюджет
не тот. Так как еще называть граждан, высказывающих подобные
мысли — «Почему у вас видео такое плохое? Почему звук
говенный? Купите уже себе, наконец, многоканальник/N-ый
шнур/N-ый разъем, подмонтируйте на N-ой программе, и будет
вам звук — сложно что ли?». Как называть таких граждан, если
не потреблядями?

Господа, потреблядство не есть лишь захламление дома
ненужными вам вещами. Потреблядство не есть даже
захламление головы ненужным вам сором. ПОТРЕБЛЯДСТВО —
ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО НЕУМЕНИЕ ОТЛИЧИТЬ БРИЛЛИАНТ
ОТ ГОВНА, ШЕЛУХУ — ОТ ЗЕРЕН, БЕТХОВЕНА — ОТ ДЖАСТИНА
БИБЕРА.

Все остальное — захламление головы, дома, нищенское
существование, принадлежность ящикам С и D — это
А намерение довольно часто выдает форма действия. Сказать
«почему y Bac такое говенное качество, что сложно звук лучше
сделать?» или «Почему у вас так некачественно прописан звук» (я
еще раз напомню в бесплатных документальных фильмах
об экспедиции — не d мюзикле, не d художественном кино)
и сказать «Ребята, хотите, отправьте мне запись, мне несложно
вам звук почистить» или «Простите, что бы вам понадобилось,
чтоб сделать звук чище? Может, я как-то могу помочь?». Это два
абсолютно разных подхода. В первых двух случаях — это макаки,
симулирующие мозг, которым, по сути, плевать на качество — они
и в самих фильмах-то не разобрались и вряд ли полностью
досмотрели («не читал, но осуждаю»), B двух последних — люди,
действительно желающие что-то улучшить.

Первые — это те склизкие от ила ущемленцы, которых вывел
из чащ и болот Данко, осветив им путь своим сердцем. А они его
еще по дороге ругали — «что это он, осел, нормальных дорог
в чаще выбрать не может»? А как вышли из леса, так прошли
своими кривенькими ногами по еще теплому сердцу Данко,
втоптали его поглубже и пошли дальше — засирать долину.

И стоило ли таких выводить из болот?

Нет.

Они превратят в болото любой Олимп.

Потому что жить-то они и не умеют — они умеют только
выживать.

Читайте Горького и Достоевского.

Не будьте склизкими от ила...

О снисхождении и позитиве

#ВАШАСУТЬ #НЕРАВЕНСТВО #БЕ3ЖАЛОСТНОСТЬКСЕБЕ

Еще со времен начальной школы запомнилось мне «Звонок
на урок — для ученика, с урока — для учителя».

С 2000-х годов держится с переменным успехом мода
на позитивность.

Люби людей.

Люби себя.

Мысли позитивно.

И улыбайся.

Все замечательно, пока об этом не узнают массы.

Тогда позитивность превращается в:

Люби людей такими, какие они есть — ленивыми,
безответственными, трусливыми и неподъемными. А если ты
людей такими не любишь, значит, ты злой человеконенавистник.
Люби себя таким, какой ты есть — ленивым,
безответственным, трусливым и неподъемным, с логичными
последствиями — нищим, невежественным, жирным и рано
постаревшим. А если подростки себя такими не любят, зачем
с ними говорить о диетах, книгах и трудолюбии? Им надо
ответить — ты комплексуешь, расслабься.

А когда 150-килограммовая девочка 15 лет, залившись слезами
в своем леопардоворозовом мини платье, спросит — почему он
танцует не с ней, надо протянуть ей еще поджаренных куриных
отходов и честно сказать — потому что он не ценит твою красоту.

Люби себя такой, какая ты есть. Ты прекрасна. Кушай, золотце.

И бог вас упаси ответить ей что-нибудь в роде: милая, потому
что тебе сбросить бы килограмм так сто, одеваться менее
безвкусно, сделать что-нибудь с твоими бесформенными
волосами и научиться-таки, наконец, слышать в речи собеседника
хотя бы каждое пятое слово. Если вы ответите подобным образом,
то для общества вы — еретик, ренегат, бесчувственный,
высокомерный сноб.

Подкорми несчастную наггетсами, будь добр.

Вот куда приводит мягкость к ящикам D и С — в абсурд
и уродство.

Если вы готовы потворствовать животным инстинктам и любить
животных такими, какие они есть, что ж удивляться, что вы
получаете животный результат.

Если вы хотите получить взрослого, преданного, воспитанного
пса, то вам явно придется отучать его гадить дома, писать
на мебель, грызть углы и расцарапывать паркет. А то ведь его
природные инстинкты, это естественно в собаках, но побудьте
к его подобным естественным проявлением снисходительны,
на что станет похож ваш дом?

Если вы потворствуете естественным склонностям свиньи, то
что удивляться естественному свинскому результату?

Чернь обожает себя жалеть.

Люди ящиков D и С — самые жалостливые к себе существа.

И снисхождение к ним, мягкость к ним — это возможность их
ничего в себе не менять.

Самые убогие и нищие, потому так и требуют к себе
снисхождения, потому что пороки их, их убогость —
единственное, что у них вообще есть. И отказываться от своего
достояния они не намерены. Оттого они так нищи и убоги.

Они будут каждый день ныть, выклянчивая у вас одну рыбу.
Подарите им удочку, и тотчас они ее сломают, даже
не специально, глупо и бездарно, сами не поняв как, а назавтра
вновь придут выклянчивать еду и еще пожалуются, что вы злой
такой, такой скаредный - еды вчера им не дали.

Они никогда не будут сыты. Разве только вы возьмете плеть, и,
не давая им ничего, погоните их рыбачить, снабдив вдогонку
угрозами, что тот, кто вернется без хотя бы пяти рыбин,
будет повешен.

Страх – единственная доступная любому животному эмоция. Лишь
страх понятен нищим. Лишь под плетью что-то едва пошевеливается
в сонных их головах. Лишь под угрозой расправы они вернутся
с уловом.

И тут, отдадите весь улов – обожрутся сегодня, не пойдут рыбачить
завтра, послезавтра придут ныть под окнами. Отдадите три рыбы
из пяти, они будут вас ругать и чернить – вот какой вы
злобный диктатор, капиталист-эксплуататор, они своим
трудом, потом и кровью по пять рыб каждый наловили, а вы,
ни за что у них кровное отбираете. И в обратном вы их не
убедите. К вашим словам о том, что иначе они обожрутся или
о том, что без вас до сих пор побирались бы, они останутся
глухи, как стена к гороху. И вот уж воистину – в этом их
вины нет. На их уровне одно лишь чувство полностью
доступно – страх. Благодарность им не знакома – ресурсов
внутренних у нищих на нее нет. Им даже жадность в виде
понимания выгоды своей не доступна, она у них только
слепая, завистливая – из страха быть обманутыми (потому
что сами врут) или из страха нехватки.

А встретьте вы тех побирушек плетью, заберите у них все –
только необходимое оставьте – не объясняя, не дай бог,
ни одного своего движения, и они назовут вас своим благодетелем.
И будут правы, потому что лишь тогда вы говорите с ними на
одном языке. Будут правы, потому что лишь тогда и вам хорошо –
вы за свои труды получили, и им – хорошо, привычно и сыто.

А перестаньте вы их организовывать, вы думаете, они
продолжат рыбачить? Возрадуются своей свободе и доходам?

Черта с два – они пропьют все и прохалявят, и вновь пойдут
клянчить милостыню… и снова к вам.

Потому что память у них голубиная.

Ответственность – тоже....

О благодарности

Недавно один знакомый, большой любитель "Игры престолов",
рассказал, как, оказывается, травили Джорджа Мартина (автора
романов) за то, что старик затянул не то с пятой, не то с
шестой книгой. Это вовсе не были воспитанные "господин Мартин,
мы в таком восхищении, мы невероятно подсели, когда же уже,
когда ваш "Танец с драконами"?", это были злобные "Пузан,
ты же старый до х..., ты ж загнешься до того, как роман
напишешь, какого х...ра ты таскаешься по европам, сидел бы
и строчил, с...а такая". Вот она человеческая любовь.
Человеческая благодарность.

Всегда есть те, кто неадекватен трижды больше остальных, но
это не тот случай, потому что таких "воспитанных" и "благодарных"
фанатов было большинство. Причем, когда более или менее
разумные двулапые напоминали им, что вообще-то, если б не
"старый до х... пузан", то никаких бы вам Джонов Сноу, они
напарывались на ответ: "Ну он же сделал на нас миллионы".
Это Джордж Мартин, оказывается, еще извиняться должен
"Извините меня, родные, что я у вас, у кристальных таких,
у бездарей, аж по $10 за книгу беру". В цепи его, пузана!
Чтоб бесплатно пахал, по Европам не шлялся, в отрепье его
и на воду, а хлеб выдавать, когда книгу очередную докончит.

И эти люди требуют к себе хорошего отношения, равноправного,
они полагают, что они действительно имеют право голоса,
и их нельзя в концлагерь, они ж никого не убили,
собак не пинали, детей не насиловали, за что их в печь?

А вот еще о потреблядстве. И о парадоксах. По всей Западной
Европе нет буржуа более снобистских и ограниченных, чем
французы, оттого, по-видимому, со времен прав человека,
господа французы так яро воюют за всяческие свободы. Чтоб
в повседневной жизни от обременений, грозящих иным
видением, чем привычное, отдыхать.

Так во Франции недовольство соцсетями было еще, когда я
в университете учился. Тогда еще профессора грустно качали
головами, а главный редактор RépubLicain Lorrain, с которым мы
как-то говорили, опасливо не давая мне вставить слова (вдруг
разговор переведу) упоенно жаловался, чувствуя себя с горечью,
но не без гордости, «последним из могикан». Говорил он, что
убьют соцсети потреблядством любые более—менее не помойные
СМИ. Да, люди привыкают к 140 символам, да, они хотят
сопливости и патетики соцсетей (одни «покойтесь ангелы, ангелов
не забудут» чего стоит), да, они всегда были идиотами,
но со своего рождения СМИ приучали этих дебилов воспринимать
информацию целостно, не куцыми цитатками (ох, как Вольтер бы
не согласился и не он один... насчет просветительской роли СМИ,
конечно), но самое страшное это не такие очевидные вещи. Это
то, что каждый человек, как всякая обезьяна, изначально
потребл... дь. И эту черту, что надо в людях затаптывать, соцсети
раздувают. Масса перестает понимать, что за хорошую книгу надо
платить и должно платить, что за хорошую статью надо и должно
платить. Что нет в мире ничего дороже информации, потому что
разница между ущемленным убожеством и успешным ухоженным
человеком ТОЛЬКО и ЛИШЬ в умении работать с информацией.
Только нищие гордятся, что ха-ха всех поимели и получили
кружку, что стоит два доллара за полтора. Вот гордость! Только
нищие стараются не платить по счетам, потому что они ничему
не способны определить цену, И только нищие полагают форму,
теорию или даже теоретизирование дороже и привлекательнее
сути. Как в «Берлинских заметках», пока ты говоришь им будьте
такими, сякими, вот это делают нищие, то делают нищие, а вы
такими не будьте, ой как всем интересно, а когда ты даешь то
единственное, что позволяет такими не быть, что формирует
у людей внутри стержень (а стержень теориями не выточить), тут
80% и отсекается, Ресурсов у них не хватает.

Были такие вопросы — «Вот вы говорите „чернь", „чернь",
а судьи кто, как межевать-то будем? Опять только по деньгам?».
Нет. По таким вопросам, потому что черни не разобрать, кто
быдло, а кто нет. По поведению, как с Джорджем Мартином,
по любви к плакатикам и неспособности на большее,
По неспособности на благодарность.

Я безумно люблю Венецию, Ужасно не люблю Италию,
но люблю Венецию. Как один знакомый туринец каждый раз
гневно замечал «Я не итальянец, я пьемонтец!», и не дай вам бог
было обобщить, так венецианцы, те, что строили этот город,
абсолютно не итальянцы. Сейчас она, конечно, очень сильно
обветшала, но былое величие до сих пор есть: роскошнейшие
соборы — внутри сплошь Древний Рим — теряющиеся от высоты
потолки и всё — мрамор, всё — ценнейшие камни. А раньше еще
и на домах были фрески. Ты идешь по улице, а все дома
фресками расписаны, и не потому что на этой улице кто—то
живет — знать вообще передвигалась в основном на гондолах,
но потому что патриции Венеции, самые богатые купеческие
семьи, хотели знать, что город их — красив. И одна маленькая
деталь, которую многие слышать не хотят, предпочитая
стереотипы о диком и вонючем средневековье: осквернение вод
каналов с 12 века каралось смертью. Если ты мочишься в канал
и кто, не дай бог, это увидит, закончишь на колу. Плюнь в
канал прилюдно, закончишь там же. И поделом.

Только так воспитывают массы — страхом. Попробуйте за каждым
дебилом бегать и каждой обезьяне объяснять: "Милая, родная
обезьяна, будешь ссать в каналы, сдохнем на хрен от чумы"
и выслушивать, да, господа, макака всем равна и всех на место
поставит, так что выслушивать "А мне срать, захочу и вообще
насру, ты кто такой, чтоб меня тут учить? Чё ты мне
сделаешь?" или иначе — есть ученные макаки "А я говорю,
не будет чумы, не будет, потому что первый закон арифметики...
да что вы меня перебиваете, вы, извините, с чумой бред несете,
да бред потому что. А вот бред и точка, я, между прочим,
сам врач, на врача в самой Саламанке учился, и как врач,
утверждаю — можно в каналы срать, не будет с того заразы".

А кол им сразу мысли в порядок приводит. Рявкнешь "С..ка,
плюнь только, на кол сядешь!" — это им понятно, с таким
не поспорят. И город — чище.

Нельзя с животными мягко, на то они животные, а не лучшие
существа.

Но здесь, на этой странице, я хочу видеть тех немногих,
что не станут в каналы срать, еще и убеждая меня, что
нет — только с фекалиями и правильно. Я хочу видеть людей
амбициозных, которым близка фраза, сказанная мне одной
крайне славной барышней: "Мир не будет совершенен,
пока я его не переделаю". О, фраза расхожая, главное
как она говорится, сидя, забившись в своем уголке,
или с огнем — не подростковым, что весь — дым,
но спокойным и уверенным, действующим таким огоньком.

Спасибо другой фройляйн за такое письмо: «...во-вторых‚ я
думала, что же я могу сделать для F.W.W‚ и в итоге начала
предлагать в различные пабпики, где мне это показалось более-
менее уместным и возможным, цитату и/ли картину Франца
со ссылкой на группу. Я решила, что нужно, чтобы само имя
мелькало в сети..среди тонн картиночек про зиму, собранных
отовсюду артов и прикольчиков... Одна из групп предложила
рекламу. Есть возможность разместить запись у них на стене
на 5 дней Я была бы рада это сделать и готова им заплатить,
только мне нужно Ваше разрешение... Пусть больше людей узнает
о F.W.W».

О хороших возможностях

#ОСОЗНАННОСТЬ #ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ
#ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ

Все свое время человеческое существо, по сути, проводит
в выборе — «что ему сейчас съесть?» и «чем сейчас заняться?».

Остальное — ПОСЛЕДСТВИЯ.

Самое важное умение для результативного выбора — это
расстановка приоритетов.

Советов, как составлять списки приоритетов — куча, да что
толку, если человек их составляет так:

— Заработать деньги,

— Похудеть,

— Воспитать Дашу/Сашу/Антошу,
— Стать здоровым.

Добавление сюда пунктов «слетать на Юпитер» или «стать
Арагорном» ничего бы не изменило в этом гениальном
перечислении.

Так получаются студенты, тратящие драгоценное время
на абсолютно ненужные им дипломы, руководствуясь мыслью
«а чтобы было» и забывая, что время, затрачиваемое на это
«чтобы было» не возобновляемо.

Так получаются тетеньки и дяденьки слегка под тридцать,
выглядящие на слегка за сорок, суетящиеся в мегаполисе
за средненькую зарплату, все собирающиеся что-то предпринять.
Однажды.

Но сегодня я не об умении составлять списки или еще более
важном умении своим решениям следовать, я о том, что время
свое надо не забивать, а РАЗГРУЖАТЬ.

В Нью-Йорке какое-то фантастическое количество стартапов
и артистов, из которых болееменее прибыльными становятся едва
1О%, остальные бизнесмены и создатели живут в страшных
комнатушках и перебиваются, перебиваются, перебиваются...

Почему?

Потому что они суетливы как крысы.

И в своих крысиных бегах они не замечают возможности,
пролетающие мимо них на скорости их суетливого бега.
Хорошая возможность никогда не ходит под огромным
транспарантом «ХОРОШАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ!!!». B 99% случаях она
начинается как мимолетное знакомство, что-то абсолютно
случайное, раскрывающее свою выгоду лишь тогда, когда
y человека хватает свежести, мозгов и любопытства ею
заинтересоваться.

Но чем может заинтересоваться взмыленная лошадь
с замыленным взглядом?

Любая «хорошая возможность» не падает в руки как яблоко
на голову, она требует вовлечения, инвестирования эмоций
и энергии.

Внимания она требует.

O каком внимании или вовлечении можно говорить
с существами, которым постоянно куда-то надо бежать?

Чтобы получить выгоду от редкой возможности, ее надо
сделать приоритетом номер один.

И это не значит «вот то, чем я займусь в свободное
от родственников/друзей/обучения/временных заработков
время». Это означает «вот то, чем я буду занят, иногда отвлекаясь
на еду или временный заработок».

И хорошие возможности в 99% случаев не подпадают под
стереотипное видение «хороших возможностей», то есть нужно
еще иметь смелость стереотипы свои менять и ум, чтоб вовремя
такую необходимость заметить. В крысином темпе такого
не сделаешь.

Энергозатратно слишком.

Чем больше вы дергаетесь и суетитесь, какой бы необходимой
вам бы не казалась ваша суета, тем меньше вы думаете. Чем
«набитее» у вас день, тем он непродуктивнее. Если в конце дня
вы — выжатый лимон — ноги не держат, голова не думает —
значит, умирать вам, батюшка, нищим, потому что все ваше время
вы тратили зря. Никакие дети/жена/семья/кому кормить/
образование тут не оправдание. Законы логики и экономики
не сентиментальны. Если у вас первый приоритет — забрать
Антошу из школы, а второй - починить Васе машину, потому что
«друг же», значит, сидеть вам с несамостоятельным Антошей
и умением бесплатно чинить чужие машины.

Это только в комедиях класса В главная героиня с уставшим
лицом Сары Джессики Паркер успевает, и то на хлипкую троечку,
и на работу, и к детям, и на выставку посмотреть. В жизни
картина выглядит иначе: вы раздражаете работодателя своей
безалаберностью и бесполезностью, дети растут, как щенки,
главное – выгулять и покормить, а ваша великая артистичность –
как бы она не выражалась – площе и пошлее ягуаристых стрингов
Никки Минаж, потому что банальнее.

Это в малобюджетных зарисовочках герой «Фигаро тут, Фигаро там»:
с работы – на курсы, с курсов – на йогу, с йоги – на курсы,
с курсов – в бар, с бара – на подработку, а потом – бац – и
Цукерберг или Джобс. На деле если бы эти товарищи вместо досуга
так «образовывались», то Facebook и Apple принадлежали бы
абсолютно другим людям, потому что информации, в основном
низкопробной, и так – перебор, не в информации сегодня дело,
а в умении ее обрабатывать. Для обработки информации нужен
покой и сосредоточенность.

Любой лишний контакт, любая лишняя связь и взаимодействие
воруют у вас время и энергию. И чем доступнее становятся
гигабайты знакомств и информации, тем избирательнее должно
становиться существо, если оно, конечно, к чему-то стремится.

Если вы рассматриваете котиков, младенцев и «фоточки», помрете
рабом, вне зависимости от пола, потому что дело это – рабское.

Если у вас нет времени на чтение классиков, а не профессиональной
литературы или биографий, вы умрете рабом, потому что ничего так
и не поймете в людях. И никакие Карнеги тут не помогут: о сути
людей рассказывает Достоевский, а не «10 способов привлечь
клиентов» или «Как завести друзей».

Бессмысленно гнаться за кипучей деятельностью, важно
всматриваться в то, что делаешь сейчас. И делать «вглубь», а
не «вширь».

Кстати, подобная суетливость с кучей поверхностных
раздражителей мозга замечательно ухудшает память.

Но с другой стороны, люди способны лишь на то, до чего созрели.
Как дураку не объясняй, как фантастична N-ная возможность, если
он до нее не созрел, то она – не про него.

Созревают до понимания что нужно и что приоритетно только в тиши.

В сосредоточенности.

Проживая..

Потому что крысы не живут – они симулируют.

Пример: возьмем стереотип «я под пальмами на пляже = счастливый я».
Человек едет на пляж не наслаждаться океаном, ему нужно получить
доказательство для Инстаграма и Фейсбука о своем успешном отдыхе.
То есть такое существо получает удовольствие не от свежести и пальм,
а от одобрительных комментариев под фотографией. Это рабское
сознание. И фотография та, пойманная на общественном, загаженном
пляже под визг чужих детей, станет лучшим достижением товарища,
потому что проживать моменты он не умеет. Если ты не умеешь
проживать мгновения, ты никогда не будешь знать, что лично тебе
выгодно и удобно, а что нет. Человек сам не понимающий, что
ему хорошо, а следующий за трендами — всегда будет нищ.

И не фотографии в Инстаграм — зло,
а неумение жить,

неспособность чувствовать то, на что ты на этих фотографиях
претендуешь.

Неспособность проживать моменты, а не подбирать под них
растиражированные шаблоны эмоций.

Разгружайте ваши дни, господа, чтобы мозг был свеж
и любопытен.

И стоит помнить, что рабов всегда больше чем императоров.
И несчастен не раб, а тот, кто берется за большее, чем осилит
по природе своей.

История одного умного торговца

#ДИСЦИПЛИНИРОВАННОСТЬ #ТРУДОЛЮБИЕ

Пласт Первый. Представим, вы — богатый венецианский купец.
Золотой век Испании. Все хотят урвать кусок от пирога Латинской
Америки, вы — умный купец, потому вы не исключение. Вам бы
ваши зеркала, ваше стекло испанцам продавать, а если б еще
за океан экспорт наладить, так только сына-папы для полного
счастья не хватало б.

Ворота в Новый Свет — это Севилья. Корабли, конечно,
из Кадиса в океан выходят, но главный базар юга, там, где все
флотилии закупаются — Севилья. Только не вы один такой умный.
Приезжаете вы на место, а все схвачено. Город не резиновый,
базар, торговые улицы — тоже. И стекольщиков много: генуэзцы,
флорентийцы, неаполитанцы, а самые гадкие — свои,
венецианские, тех вообще терпеть не выносите.

Вы уже взятку за лицензию дали, налог за торговлю уплатили,
налог иностранца уплатили, все возможные налоги, комиссии
прошли, тут вам сообщают, что им, конечно, очень жаль, но мест
нет. И люди из городского совета, что получали от вас взятки,
сообщают, что им, как истинным испанцам, честь дороже жизни,
и раз они дали слово, они готовы умереть, но мест нет, а ваши
деньги... да как вы о таких мелочах, когда тут честь и слово!

Что сделает большинство?

Оскорбится.

Все же такие гордые птицы, все воскликнут – «ах вы,подлецы!
Обманули! Поимели! Уйду, пойду с Англией торговать вам на зло!".

Но вы-то — умный торговец, вы понимаете, что Англия — это снова
взятки, снова налоги, а рынок — маленький, захудалый, не полсвета
и не Карл V, на чьих землях никогда не садится солнце. Да и
Испании, грандам ее чихать на ваши мизерные продажи уэльскому
захолустью.

Согласиться на захудалую лавочку? Один реал лучше, чем ни одного.
Да, и такие найдутся.

Но вы же — умный.

Вы не ругаться будете с членами городского совета, не деньги
требовать, вы скажете многоуважаемым сеньорам, а не хотят ли
они, чести одной, понятно, ради, рынок за стены Севильи вынести?
А то не вы же один желающий, сколько бы таких нашлось, сколько
налогов они упускают! А вы на переезд им денег выделите... нет!
даже не так! Пусть многоуважаемые сеньоры из городского совета
лишь бумажку подпишут, мол, такое-то место на новом рынке вам
выделяется, такие-то эксклюзивные права на торговлю, а уж
вы-то весь переезд оплатите, желающих найдете — все торговые
места заполните. И будет всем такое изобилие, какое архиепископу
толедскому и не снилось.

И как вам — такому доброму и щедрому, а главное — понимающему,
отказать?

И жили вы потом долго и счастливо,
богаче и богаче,

И жены ваши были молоды, куртизанки - прекрасны, а сын - 
в папы не вышел, но кардиналом стал.

Мораль — think outside the box? Будьте креативны? Никогда
не отчаивайтесь?

«Да! Я такой!»‚ - вскричало большинство и побежало
креативить.

Пласт Второй. На наших мастерклассах я всегда говорил —
проживайте. И никто никогда это слово с первого раза
не понимал.

Проживание — это разница между дохлой фразой в учебнике
истории: «По дороге на Теночтитлан Кортес после нескольких
вооруженных стычек заручился поддержкой тласкальцев» и тем
ужасом, когда горстка (сотни две) раненых, голодных,
дизентерийных испанцев, отбив атаки, днями сидели в окружении
нескольких тысяч тласкальцев на последних ресурсах,
не сдаваясь, ставя тех в полнейший тупик — неужели боги?

Это та разница, что нужна, чтоб не зная результата (нет его
еще), все равно делать. Несмотря на все сомнения, страх,
неудачи, невезение — делать. Это обаяние невероятное,
мастерство оратора, огонь, искренность, чтоб нищим
на переговоры прийти и самое воинственное племя Мексики,
от которого даже ацтеки натерпелись, своим союзником сделать.
Такое, что, как Спарта, союзников не любило и верило — всё
только дубиной решается, а если не дубиной, так стрелами,
и в одиночку.

Но к нашим сеньорам.

И K тем, что «думать вне коробки» побежали, ожидая, когда уже
у них, креативных и свободных, золотой единорог над лужайкой
деньгами помочится.

Венецианский купец тот хорошо жил и спокойно умер
не потому что охрененно нестандартно мыслил, был не таким как
«серая масса», а потому что пахал, как лошадь, был воспитан,
тактичен, тверд, скромен, надежен, исполнителен, собран и знал
свое место. Иначе ему никогда бы не удалось ни городской совет
убедить, ни желающих в его авантюру с переносом всей торговли
за стены города влиться.

Вдумывайтесь, господа, в каждое из прилагательных, они там
не для протяженности списка поставлены. Вдумывайтесь, что там
«тактичен» значит, а что — «собран».

Это не замечательная идея — «Ой, а давайте просто рынки все
перенесем», это недели и недели рутины переговоров,
убеждений, писем, неудач. РУТИНЫ. РУ-ТИ-НЫ!!! Господа, и если
это слово вас таких охренительно креативных пугает, прямая
кишка — вам дом.

Но это еще вечера и вечера неуверенности — а вдруг откажут
в последний момент, вдруг Н не согласится, а он зять Д, а Д тогда
тоже не станет, а если Д не станет, то П не посмеет, Р не захочет,
а Ф вообще ваше место себе выгрызет. А если не выйдет, так
это — крах, потому что слишком много уже ресурсов на эту
авантюру ушло, хоть в приказчики простые потом поступай...
И человеческий фактор. Всегда — инертность человеческая.
Сколько порогов и по скольку раз обить нужно, чтоб для всех
выгодную идею — для всех выгодную!! — люди, наконецтаки,
приняли.

Так, история венецианца, это не история «думай вне коробки»,
это история твердости, такта и рутины. Это не голливудско-
пафосное «сеньоры (пауза) я предлагаю вам (пауза, крупный
план) выход». Это когда ты каждому лакею мэра персональное
письмо пишешь, о вкусах его узнаешь и на свою сторону
привлекаешь.

А еще проще, как Хуан какой — гранда себе найти и на него
работать. Так, глядишь, и небогатый полуеврей может до маркиза
с землями с треть Кастилии в Мексике дорасти.

Об эффективности

#ВЫБОР #ДЕЙСТВИЯ #ВОВЛЕЧЕНИЕ

Так за Слоном толпы людей ходили. Отколе ни возьмись,
навстречу Моська им. Увидевши
Слона, ну на него метаться, и лаять, и визжать, и рваться; ну так
и лезет в драку с ним. «Соседка, перестань срамиться, — ей Шавка
говорит, — тебе ли со Слоном возиться? Смотри, уж ты хрипишь,
а он себе идет вперед и лаю твоего совсем не примечает. — «Эх,
эх! — ей Моська отвечает, — вот то-то мне и духу придает, что я,
совсем без драки, могу попасть в большие забияки. Пускай же
говорят собаки: «Ай, Моська! знать, она сильна, что лает
на Слона!»

Крылов, господа.
Потому я говорю, классика — вечна.

В США мы ведем мастерклассы для избранного круга людей,
но людей абсолютно разных профессий — от именитых
фотографов до канадских дантистов со своей зубоврачебной
мини-империей. Один из частых вопросов, особенно от клиентов
из Лос-Анджелеса — что делать с моськами? С лаем? Почти все
компании в Сан-Франциско создаются на привлеченные
инвестиции, следовательно, имидж для них — всё. Тесла до сих
пор не выполнила ни одного обещания в срок, не стала
окупаемой, но деньги Маск на нее собирать не перестает. Тому
можно найти много причин, и все правильны, в том числе
и вопрос имиджа. Говорить об имидже в сфере развлечений тем
более пустое. Казалось бы.

Потому что мой ответ всегда одинаков и мог бы быть очень
короток – just fuck it. «Бы» тут лишь потому, что многие из
спрашивающих вовлекаются эмоционально и злятся на
несправедливость, но то – отдельный пункт. Сначала о вещи
безграничнее вселенной по Эйнштейну.

Вот заросший бесполый толстячок на свои последние сбережения
издает книгу, как он был программистом в Google, Ларри Пейдж –
дебил, Сергей Брин – злой-злой-злой-злой црушник, Google –
колыбель зла. На что он надеется? На то, что все побегут
читать книгу и сделают его новой Джоан Роулинг? Всем срать.
На то, что он одной книжонкой сможет отвратить людей от всех
услуг корпорации? Рассказать что-то новое? Кто еще кроме него,
имбецила, не догадывался, что да, наверняка Гугл тесно
сотрудничает с ЦРУ, иначе он не был бы Гуглом… На что надеется
бесполый толстячок?

А ведь его на работу больше не возьмет ни одна компания из
Силиконовой Долины, потому что скандалы там слишком часты, и
не единожды обжегшись на молоке, CEO дуют даже на воду. Тот же
Uber, они теперь лучше возьмут худшего программиста, но
прошедшего психологический тест, чем распрекрасного гения
информатики, тест завалившего. А ведь толстячок тратит
последние сбережения, обеспечивая себе будущее разносчика
из китайской забегаловки в штате Мэн, что такая дыра – Детройт
рядом – Вена.

Где рациональность?

Потому я говорил – бегите от имбецилов, они не предсказуемы,
самодурству их нет конца.

А толстячок руководствуется логикой Моськи: «Ай, Моська! Знать,
она сильна, коль лает на слона».

Но нет, даже карьеру Селены Гомес не убить тявканием, даже карьеру
Игги Азалеа, да что там даже Джастин Бибер моськам не по зубам.
Потому что сегодня в тоннах информационного хлама гораздо важнее
не то, против чего ты, а ЗА что. Только ЗА создает.

Даже у недалекой Игги Азалеа хватило ума ответить хейтерам –
«пока вы свою жизнь тратите на меня, я вкладываю свое время в
песни, с которых имею миллионы, поэтому я закончу головой в шелках
в собственном замке, а вы головой в своей заднице».

Увы, люди эмоциональные существа даже когда дантисты, даже когда
канадские дантисты, они все равно восклицают – «Но, Франц, а что
мне делать со злостью? Нельзя же позволять…», что позволять нельзя
каждый может подставить сам.

Отсюда – самые разные реакции. Кто-то набрасывается и воюет, воюет,
пишет, строчит, die Antwoord, например. Кто-то реагирует мягкими,
неунизительными текстами, та же Тейлор Свифт, кто-то бросает ядовитые
реплики, как это делал Стив Джобс, а кто-то вообще молчит, Билл
Гейтс, к примеру. Мне больше всего нравятся реакции Обамы, если кто
не видел его в Between Two Ferns, очень советую. Господин Обама так
незатейливо, крайне добро и изящно дает понять вопрошающим –
поздравляю, Шарик, ты – балбес. Не раз меня спрашивали: хорошо,
но что из этого эффективнее?

Ничего.

Моська лаем не способна навредить даже Джастину Биберу.
Потому что чем больше людей на планете, чем больше
информационного хлама, тем более все безразличны Люди
любят срач. Безусловно. Но с перебором сахара в крови тянет
на соленое. «Срача» в жизни y каждого, от самого последнего
Шарикова до Билла Гейтса, сегодня и так перебор. Красоты
не хватает. Остроумия. Открытий. Вовлеченности. Чего-то такого,
что жить заставляет, чувство чтоб было, что живешь, а не х...й
пинаешь. И что тебе — чисто, а не свиньей в чужой грязи
бултыхаешься.

Мораль сей басни — сосредотачиваться на своих проектах? Нет.
Ни один успешный человек от своих проектов и так
не отойдет - будет он нервничать, нет - сначала работа, потом
остальное.

Сколько спрашивали — а ты? Ты сам как на подобное
реагируешь?
Как советую — I fuck it. Видя, насколько люди обезьяны,
от польских партизан до бесполых толстячков, после того, как
консультировал и снимал стресс в стольких подобных случаях,
становишься посторонним наблюдателем сверху, без
эмоциональных вовлечений.

Вот Nasty Gal, один из популярных онлайн-ритейлеров одежды.
Его хозяйка рассказывала, что y нее были тяжелые времена
с конкурентами, пытающимися на Yelp, Ha ее собственном сайте
подорвать продажи через фейковые рецензии и отзывы. Она
очень переживала, и за деньги, и за обиду – вот же она, такая
хорошая, так старается, ни разу ни одну отправку не задержала,
сколько навстречу покупателям шла, а они отзывов не оставляют,
зато конкуренты пишут придуманное – по телефону нагрубили,
лишние деньги сняли, одежда порвана и т.д. Она сначала корректно
старалась отвечать, потом некорректно, потом агрессивно
накидывалась, посыпались отзывы вроде «я покупала у вас платье,
но вы так нагрубили Кейт99875 выше, что больше я к вам не
вернусь». Тогда она сказала мой тот самый fuck it, и стала
ждать, как сильно упадут продажи.

И - ничего.

Да, колебания были, но обычные. Рутинные колебания. Людям сегодня
срать на срач. Даже когда это ПРЯМЫЕ ОТЗЫВЫ о товаре. Недавнее
поведенческое исследование, кстати, показало, что люди используют
Yelp гораздо больше, чтоб найти на карте то, что им надо,
посмотреть на график работы, фото или меню. Рецензии большинство
пробегает глазами, а около двадцати процентов до рецензий даже не
спускаются. Босс Nasty Gal видела это в действии. Продажи не упали,
зато когда она сменила фото на более гламурные, несмотря на
рецензии – выросли. Тогда ей стало безумно обидно – сколько времени
своей жизни, денег сколько она перевела на то, чтоб закрыть,
прикрыть, раздавить негативную деятельность конкурентов, когда ей
надо было дать им возможность дальше себя отвлекать от своего же
бизнеса. А тратиться стоило на привлечение новых людей и освоение
новых площадок.

Мораль басни – будьте неэмоциональны? Нет.

Если вы успешный человек, будете ли вы каждый раз в слезах,
как церковная хористка, будете ли вы Бэтменом с квадратностью
Бена Аффлека, для вас все равно рабочие процессы будут
на первом месте. Рыдая или сурово, вы, прежде всего,
позаботитесь о рабочих процессах, следовательно, слезы или
квадратность ничего не изменят.

Моя любимая «Илиада» была изнасилована фильмом «Троя»,
но если там есть хоть что-то годное, то это строчки: «Ты попадешь
в Аид глухим, слепым, немым, и люди-тени скажут — вот тот
глупец, нашедший наглость думать, что он сразил под Троей
Ахиллеса». Да! Но сказано такое может быть только Гектору,
никак не голозадому пьяному рабу, гнусавящему таким же
голозадым и никчемным — «А я видел, как Ахилл, ик, Патрокла
еб... л!». Не Ахиллу руки о таких марать. Не марать о них руки
совсем? Быть добрым и милым, как овечки в «Цветочках
Франциска Ассизского»? Вы получите мир, переполненный
информационным калом, тот самый, где все сейчас и живем.
Идиократию. Потому что информационный хлам не безвреден,
в долгосрочных перспективах он отупляющ.

В четыре утра на Venice Beach со знакомыми отчаянно искали
паркинг. Наконец, табличка, а выяснилось, что нет — парковка
принадлежала какому-то отельчику. Машину там оставить
не удалось. Четыре утра, Venice Beach — это немного не то время
и место, чтоб быть хорошим сознательным гражданином,
но американка нашла время залезть в интернет, найти отель,
телефон, позвонить им и сказать — «вы должны снять знак
„Публичный паркинг“, он сбивает с толка» и услышать искреннее
«спасибо за обращение, утром сделаем». Именно поэтому
в Европе и США живут лучше, потому что там, где в Анголе,
Зимбабве, Индии, Казахстане, России, приматы делают — «ааа»,
здесь одни люди в четыре утра звонят, а другие - не кладут
трубку с мыслью «за....ли, б... ть», а пишут себе note — утром снять
знак. И снимают, потому что действительно — вводит
в заблуждение. Мелочь. Но именно такие мелочи отличают
пыльные пустыри от газонов с клумбами, а гетто районы —
от городков-миллионеров.

Мораль сей басни давно не произносится перед массами, давно
уже обезьяны испоганили слова — you like it? Fight for it.
Сражайся за то, что нравится. Очевидно? Да, если вы имбецил.

Имбецилам все всегда очевидно.

Чем больше информационного хлама, тем инертнее становятся
массы. Это ваш выбор — таракан вы или человек. Как вы яхту
назовете... Будете вести себя как таракан, полагая, что ваши
действия ничего не значат, будете вести себя как таракан,
уподобляясь моськам, будете раздавлены — это закономерно, это
то, что происходит с тараканами и моськами. А вы будьте людьми.
Людьми — не значит вскрикнуть «да!» и закрыть браузер. Это
действия означает. И если нет у нас тут ста тысяч подписчиков это
потому, что я на действия всегда упираю. Не пустую мотивацию,
которая, как газы в кишечнике, человека надувает и... проходит
бесследно. А так, чтоб менялось что-то, и не говном
заканчивалось, а пусть маленькими, но улучшениями.

Как эффективнее всего против мосек? Так, как никто не делает.
Как Ахилл, который своих мирмидонян так воспитал, что горе
всякому рабу. И правильно — нечего идиократию разводить.
Эффективна не работа против конкурентов, и уж тем более
не охота за моськами, эффективна работа с аудиторией.

Открыть Google Maps и найти там телефон отеля — даже
B четыре утра — это тридцатисекундное дело, подход Другой
не «со, блин, и это еще», а «сейчас секунду, я тут им быстренько
укажу, это очень просто». И если вы хотите почувствовать себя
важными, то вот так только оно эффективно. Гоняйте идиократов.
Боритесь за то, что вам важно. Будьте тем мирмидонянином, что
не ленится пнуть косого раба, когда тот тупит, иначе косых
тупящих рабов будет все больше. Тут B буквальнейшем смысле —
не боги горшки обжигают, потому что если боги начнут обжигать
горшки, то мир свалится в горшечный анус, где ничего лучшего,
чем горшечники уже не будет. Кесарю — кесаревы заботы,
не горшечные. Ахиллу сражаться с Гектором, потому что никто
кроме Ахилла Гектора на колени не поставит, не за рабами
кривыми Ахиллу рысцой скакать. За него это его люди делать
должны.

Один из самых идиотских вопросов на этом этапе был «да,
конечно, это работает для звезд, политиков, но в бизнесе в любой
компании и так не CEO этим занимается». «Поздравляю тебя,
Шарик, ты — балбес». Я верю, господа, что вы лучше — но если
с такими столкнетесь, говорите — «А вы представьте, сколько бы
всего охре... ного успел бы тот же Стив Джобс, если б ему
не пришлось тратить людей, деньги M силы на доказательство, что
он не осел, если б за него это делали все, кто на него сейчас
дрочит».

В видео же — о приятном.

Неизбежного вам просмотра.

Весло и утка

#ВИДЕНИЕЦЕЛИ #ВАШАСУТЬ #ДЕЙСТВИЯ

Часто очень спрашивают - можно ли поменять ящик? Как
попасть из С в В или хотя бы одолеть границу между D и С.
Господа, единственное, что определяет вашу принадлежность
к тому или иному ящику — это ваше мышление, И, пожалуйста,
обойдемся без подростковых «я вне системы». Даже у крайне
демократичных Вачовски на целый мир приходится один Нео,
а не 7 млрд. Есть, конечно, редчайшие исключения, но есть также
и 95% вероятность, что вы к ним не относитесь, Это важно, потому
что если вы действительно хотите поменять ящик, то нужно четко
знать, где расположен ваш старт.

Итак, то, что держит вас в ящиках — это заблуждения.

Два самых распространенных из них, между прочим, очень
тесно связанных, это «каждый по—своему талантлив»
и «не гоняйтесь за деньгами, чтоб существовать дальше, гоняясь
за деньгами».

Казалось бы, чем они плохи?
Всем.

Начиная с того, что они заставляют массы гоняться
за иллюзиями, и, заканчивая тем, что такие «мотиваторы» на деле
не побуждают массы ни к чему кроме ощущения
неудовлетворенности.

Одно золотое правило – человек должен делать не то, что может,
а то, чего не может не делать.

Человек должен заниматься не тем, чем может, а тем, чем не
может не заниматься.

Если вы – клерк уже 10 лет мечтающий, что если б не деньги,
вы бы бросили все и занялись бы, наконец-то,
пением/романом/скульптурой/изучением мушек-дрозофил,
значит, ваше пение и иже с ним нужно вам, что весло - утке.

Если у человека действительно талант - певческий или какой
иной, он физически не сможет этим не заниматься. Куда бы он
ни попал, на чем бы ни стояли его родители – он не может не
заниматься тем, из чего соткан. И не надо здесь о знакомых,
которые…, о гениях, так и не отдавшихся таланту – не отдался,
значит, посредственность; был бы гением – не мог бы иначе.

Месье Гоген, к примеру, вовсе не с рождения мечтал о Таити
и холстах, и очень даже был доволен своим положением маклера…
какое-то время. А как потянуло его писать, так он все и
забросил, потому что таким порывам сопротивляться невозможно,
особенно в течение 10 лет.

Возможностью создавать, а не «криэйтить», талантом, а не
«креативностью» наделены очень немногие, а большинство –
действительно винтики (и в глубине души каждый всегда знает
кто он), и на это нельзя обижаться – невозможно обижаться
на природу.

Но что делают два вышеназванных изречения? Они приучают
массы не любить свою работу, не любить свою 8-часовую
занятость, не любить офис, не любить рутину, не любить,
не любить, не любить. Оттуда и растут уши у всяких «Пятница!!!»
или «понедельник(((». Оттуда и растут уши у всяческих жалоб
на работу, на босса, на то, что «вообще я - тонкая натура,
креативный человек» и т.д.

Не имея ни таланта, ни смелости (кстати, ответственность
всегда в этом контексте лишь отговорка) понятно, что
«креативные люди» никуда не побегут и как работали в
своих конторках, так там и останутся, но отношение у них
меняется. Они становятся недовольны, им все чаще кажется,
что их недооценивают, они теряют мотивацию делать лучше.
И оказываются у разбитого корыта – когда ни таланта, ни
денег (положа руку на сердце, большего, чем деньги им и
не надо – у них внутренние потребности не те). Господа,
не может двигаться по карьерной лестнице тот, кто не
стремится к безупречности результата. Или может – вниз.
Так что зачастую именно через «не гоняйся за деньгами»,
люди и попадают в ситуации «погони», когда у них и финансов
не хватает, и неудовлетворенность копится, и с работой
лажа, и остается лишь делать вид ответственного, честного
человека, который всю жизнь за правду страдает, стойко
отрицает низменные идеи капитализма и, конечно же,
по-своему талантлив. Все ведь талантливы, вот и он.

Просто - не развернулся.

О Жако и помидорах

#САМООЦЕНКА #СМЕЛОСТЬ #ДЕЙСТВИЯ

Если некто из Вилльнёф (читайте — провинция-провинция
Бельгии) решит поехать в Гонконг, самое сложное — это
не добраться до Гонконга, это уехать из Вилпьнёф. Гонконг
доступен всем, а вот выбраться из Вилльнёф даётся не каждому,
Так рассуждал Жак Брель в одном из своих интервью.

Нет, это не N-ный пост о «проблеме Бриджет Джонс» - завтра я
похудею, брошу курить, найду лучшую работу...

Если человек не способен бороться со своей ленью
и безволием, значит, он уже нашел своё место. И лучшего ему
не дано, потому что - не надо. Хорошо, когда люди это осознают,
и на большее не претендуют. Живёт Жако в своём Вилльнёфе,
продаёт свои помидоры и счастлив, и не корчит из себя ни гения,
ни сенатора, ни ценителя чего бы там ни было. И хорошо. А вот
если этот Жако хочет состояния, путешествий, признания, Оскара
или Нобеля и при этом всю свою жизнь проводит между больной,
сварливой женой, помидорами и огородом — каковы его шансы?

Заговорите с ним, и он найдет себе кучи оправданий — ему
ведь и поесть надо, и поспать, и вторую работу взять, и жена
больная, А вон ещё родственники, а вдруг ещё дети, а ещё
дерматолог — да, что-то вот с кожей не заладилось, а ещё машина
барахлит, а ещё мама, а ещё, а ещё, а потом другу помочь надо,
и другому другу, и третьему, и к посеву подготовиться... морально,
И вот — помидоры.

Странно, казалось бы, сеять огурцы и ждать, когда из них
прорастут ананасы. Но чем, по-вашему, занимаются люди?

Господа, то, чем вы заняты большую часть вашего времени, то
и будет вашей жизнью. Это же капитан очевидность. Но нет.
Почему-то люди, забивающие 90% своего времени суетливым,
бесперспективным и безрезультатным повседневным хламом,
упорнейше надеются, что вот сейчас из их
дерматологов-мам-пап-друзей и мелких подзаработок
вырастет-таки то самое денежное дерево.

Вот только растут такие деревья исключительно в стране
дураков, причём деньги с них собирают лисы Алисы, а не
деревянные Буратины.

Хлам, господа, любой – духовный, материальный,
повседневный - надо отсеивать.

Или же трезво себе сказать, что Нобель или Оскар,
похоже, не ваша высота.

Зато у вас помидоры вкусные.

И хорошо.

Как всегда достигать цели

#ДЕЙСТВИЯ #ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТЬ #РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ

Попалось в сети — «объявим 2014 год — годом ленивца».

Оригинал, похоже, принадлежит то ли американцу, то ли
европейцу, убежденному в том, что излишнее зацикливание
внимания на цели достижению её только вредит. Предлагает этот
человек концентрироваться на процессе. Такой подход к делам
за последние два года (со времен популяризации термина
«прокрастинация») стал ох как моден. Что печально. И ведь
бизнесмен этот в своих убеждениях безоговорочно и неоспоримо
прав, популяризация такого — опасна.

Приводит он в пример спортсменов, возьмём — баскетболистов.
Цель у них – выиграть Nный чемпионат, но для того, чтоб её
осуществить, им не о чемпионате надо думать – с ужасом и
напряжением, а тренироваться.

Фактически, им нужно переключить свое внимание с кубка
на тренировки. Основная проблема прокрастинации
(откладывания дел на потом) часто лежит в сомнениях человека —
получится/не получится, смогу/не смогу, это тяжело и долго,
но я же должен… Сомнения вызывают напряжение, напряжение
вызывает усталость, эффективность падает, вера в себя — тоже,
а дорога к цели кажется неодолимой.

И самый естественный выход — переключить человека
с сомнений на действия.

И тут мне всегда вспоминается школьное «звонок на урок — для
ученика, с урока — для учителя».

Информация такая полезна ответственным людям — тем, кто
железно отвечает за результат и потому волнуется. Никак
не гражданам «ой, а я думала», «ой, а я верил», «да как—то
не позвонил», «что-то не сделал», «да как—то не подумал», «я
вообще забыл».

Внимание на тренировки переключать хорошо, когда ваши
баскетболисты усердно прыгают, усердно бегают и — внимание —
усердно ПОПАДАЮТ в корзину. А если они будут лишь усерднее
скакать и бегать, пусть даже усерднее целиться, но не попадать,
а на сам чемпионат ещё и опоздают минут на 20, зачем вам такая
команда? Да и кому в трезвом уме такая команда нужна?

Ничто не подыскивает себе оправдания лучше, чем
безответственность. Дайте ей возможность, и вы обязательно
услышите — «как нет результата? А я ведь так старался, так
работал, э-эх».

Слишком многие склонны путать высокую активность с высоким
результатом. Высоко прыгать ещё не значит попадать.
От хорошего баскетболиста в конечном итоге ждут ведь
не прыжков и бега, а забитых мячей.

А вообще кому из баскетболистов на тренировке
сосредотачиваться, а кому — на цели, решать должен тренер.
Ему — видней.

О правильной самооценке

"Когда читаешь Рембо, внезапно становишься гораздо богаче, но
и пишешь внезапно гораздо хуже," - уверял Жак Брель.

Он же говорил, что если б ему приходилось каждый вечер читать Рембо,
он не написал бы больше ни строчки, потому что после таких стихов,
ему очевидно, что он "все упустил" и писать не умеет.

А ведь талантливейший был человек.

Это - здоровая реакция талантливого человека на Великое.

Как бы я ни любил Бреля, Рембо в своих "Озарениях" гениальнее.

И Великое должно лелеять, потому что его - крупицы среди человеческого
бездарства.

В середине 50-х Кристобаль Баленсиага закрыл свой дом моды, сказав,
что пошлость победила и одевать больше некого. На что Шанель заметила,
"это был последний кутюрье, теперь остались одни портные". Мадемуазель
всегда четко знала свое место, и даже будучи "портным" все равно дико
страдала от пошлости.

Замечательный американский комик Джорж Карлин честно в своем последнем
выступлении заявил "Наша страна должна называться Соединенное Дрочилово
Америки, потому что здесь все друг другу надрачивают. Бедный 6-летний
Джонни больше не услышит столь важные для формирования характера слова:
"Ты - слабак, Джонни, ты - дерьмо, потому что ты проиграл и притащился
последним". Нет-нет. Теперь это запрещено, теперь ему скажут -
"Поздравляем, Джонни, ты победитель! Ты просто последний из
победителей!". Такое дрочилово.

И ведь это страшно травмирует психику людей.

Необратимо травмирует.

Травмирует до такой степени, когда человечек теряет трезвое ощущение
себя.

Сегодня все, просто повально все страдают от "заниженной самооценки".
Представители каких-нибудь других цивилизаций, перелопатив весь
современный информационный хлам человечества, запросто посчитают,
что эта дрянь злоебучее, чем СПИД, рак, голод и перхоть из реклам
вместе взятые.

А спроси человека, почему он считает, что его самооценка занижена, он
обязательно ответит что-нибудь в роде: "Потому что я думаю, что я лузер,
я не очень уверен в себе, я считаю, что я толстый, неталантливый и
нетворческий".

Парень, если в тебе 100 кг. жира, которые работают младшим помощником
секретарши в офисе из трех человек по перепродаже канцелярских кнопок,
если ты не можешь на слух отличить Баха от Заз, мазню 3-летнего идиота
от картин Веласкеса, а в чтении не осилишь ничего сложнее порно-комиксов,
почему ты считаешь, что твоя самооценка неверна?!

Твоя самооценка — замечательна. Жизнь — дерьмова.

И для того, чтобы изменить свою жизнь, тебе не самооценку
надо повышать, а просто менять свою жизнь. И не только
31 декабря красивым почерком расписывая резолюции в новом,
специально для этого купленном, блокнотике, а каждый день
в течение многих лет заставлять себя не жрать, заниматься,
читать, познавать и — главное — умерщвлять свое жалкое
больное эго.

Как сказал бы Карлин, если Джонни сосет, то он сосет, и как бы
вы это действие политкорректно и демократично не обзывали бы,
Джонни от этого меньше сосать не станет до тех пор, пока он
сознательно не прекратит сосать. Все удивительно просто.

А биологическая масса с установкой «велик лишь тот, кто
заставляет тебя чувствовать себя великим» — это ведь уже даже
не приматы, это новое племя людей-сорняков.

Проснитесь, господа, первое, что вызывает Великое — это
восхищение (если у вас, конечно, есть на него внутренние
ресурсы), второе — и это неизбежно! — ощущение собственной
малости, ничтожности. И дальше есть лишь два пути — либо
существо старается делать лучше и больше, чтоб хоть немного,
но приблизиться к тому Абсолюту, либо оно обезьяной бежит
прочь или старается закидать испугавшее ее говном — вдруг
запачкается и светиться перестанет. Понятно куда падает говно,
пущенное обезьяной в солнце.

И забудьте слово снобизм. Нет понятия снобизм, есть понятие
хорошего вкуса и предпочтения лучшего. Никто в здравом уме
не откажется от свежайшего обеда, приготовленного гениальным
поваром специально под вас на террасе у моря, в пользу,
протухшей свиной консервы в чулане. Почему—то предпочесть
вкусный обед протухшей свинине снобизмом не называется. А вот
предпочтение гениев посредственности — ай-айай, как нехорошо,
как обидно и неполиткорректно. Не смейте обзывать Джонни
лузером! Вздрочните ему. Пусть он доживет свой век в незнании,
удивляясь, отчего же он такой талантливый победитель, а все
в трущобах побирается, пусть он умрет счастливым,
неомраченным мыслями, чтоб не дай бог, ничего в его существе
не всколыхнулось и не попробовало — искренне, не поверхностно
онанируя, а искренне не попробовало стать лучше.

Это травмирует людей.

Это превращает их жизнь из приятных крысиных побегушек
в адские крысиные забеги.

Да, господа, не всякие давления на психику, перфекционизмы
или трудоголизмы травмируют людей, а отрицание очевидного.

Не может в куче шлака каждый оказаться бриллиантом.
Наоборот, велика вероятность, что бриллиантов там вообще
не окажется.

Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом.

А теперь представим, что ждет того новобранца, который,
попав в армию, станет нахально орать каждому — «у меня
заниженная самооценка, потому что я считаю, что я „дух“!
А на деле – я, генерал фельдмаршал — мы все равны!!
Равноправны!! Только разные. И что положено фельдмаршалу, то
и мне — подавай. И уважайте нас одинаково!». Что такому солдату
перепадет? Фельдмаршальский жезл?

А ведь большинство в своем сумасшествии заходит куда
дальше — старательно запивая и заглатывая антидепрессантами
побои, справедливо полученные от жизни за свою ахинею, эти
существа торопятся и дальше суетиться, уверяя всех (в первую
очередь себя) в своей заниженной самооценке.

И ладно б, если их больное эго полностью стопорило бы лишь
их развитие. 90% человечеству никогда не стать даже
талантливыми людьми — природа такая — хорошего помаленьку.
А потом овца может и не знать никогда, что она — парнокопытное,
и быть при этом абсолютно счастливой... если у нее есть пастух.

А если овца, подуськанная «лукавым», что она сам себе лидер,
что в ней есть все способности этого мира, только они где-то
глубоко и спят, что она, как и все, не такая как все, а лучше
и достойна свободы — если такая овца, аки горный козел, гордо
уйдет от пастуха скакать по ущельям, то что с ней хорошего
приключится кроме многочисленных переломов и голодной
мучительной смерти?

Причем, может быть, скончается, бедняжка, в нескольких
метрах от жирнейших лугов, но ей-то о них узнать было неоткуда.
О лугах знает пастух. У него мышление шире, воли больше
и с памятью лучше.

Это же невероятно: все эти стада пустоглазых несчастных
зомби, повторяющих, как мантры, всяческие «работать надо
на себя», «я все могу», «людям жалко 3 года на свой бизнес
и не жалко 30 лет работы на кого-то»...

Простая статистика: 10 малых бизнесов вроде ларьков, СТО,
интернет—магазинчиков по продаже чаев/кофе/дисков и прочего
хлама не принесут вам таких доходов, какие имеет
квалифицированный инженер где-нибудь в нефтегазовом секторе,
проработавший в этой сфере лет 10.

Безусловно, есть Джоны Рокфеллеры, но они не из 90% людей,
даже не из 10%, и отличает их не жадность и беспринципность,
а стойкость, ум, твердость, воля, вкус. И верная самооценка,
искренне верная. Все то, что для большинства звучит водой,
потому что у большинства этого нет внутреннего содержания,
чтобы такие слова наполнить.

Не надо овцам прикидываться пастухами, им надо пастуха себе
найти и за ним верно следовать.

Вот тогда овца действительно доживет свой век неомраченная
какими бы то ни было тяжелыми для нее мыслями, счастливая без
Prozac'а, жизнерадостная без истерии.

Позитивная такая овца.

И то — хорошо.

Золушка (часть 1)

#ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ #ХРАБРОСТЬ #МИРОВОСПРИЯТИЕ

Жила-была фея-крёстная.

Тяжелы были её будни, как будни всякого KTO ищет иголку
в стоге сена.

Особенно перед балами.

Среднестатистические крёстные замарашки на предложение
о бале, оторвавшись от своей печи, отвечали отказом.

— Это невозможно, потому что это невозможно, потому что все
говорят, что невозможное было невозможным, и невозможным
будет, и если бы всё было так легко, то невозможное
невозможным бы не было, и даже если невозможное возможно,
то я на бал не поеду, потому что мне надо прямо сейчас лущить
горох.

Более редкие, но-таки распространенные экземпляры
вскрикивали:

— Ах! Боже! Бал! Это ж моя мечта!! Это ж то самое заветное!
Но мне — каши наварить, коровник почистить, а завтра вообще
гусей пасти — вставать рано, выспаться надо. Как? Как неважно?
Если я да коровник-то не почищу... вся жизнь кувырком пойдет.

Некоторые соглашались примерить платье.

- Ах, я как войду, да как посмотрю, да как решусь, так все сразу
и свалятся. И буду я – звезда дворца.

- Да, дорогая, но чтоб о тебе так подумали, тебе бы не косолапить,
не шмыгать, не сутулиться, похудеть, о печи, свиньях, потрохах
не заговаривать…

- Ты злая женщина! Злая! Злая! Ты меня презираешь!!! (вскрикивало
N-ное количество, тотчас убегая в гневе)

- …И вообще лучше скромно, но красиво молчать. Невежества своего
стыдиться…

- Как, я еще и невежда? (побег, гнев и слезы).

- Но спрашивать - не бояться. Ты слова свои не взвешиваешь, о
последствиях не думаешь, вкуса не имеешь...

- Ты не снисходительна! Ты же тоже не всегда идеальна! Подумаешь,
а вдруг ты неправа, и вообще у каждого есть свои недостатки!
Люби людей такими, какие они есть!

И лишь десять из тысячи дотягивали до кареты.

А там – бал.

Кто-то сразу же предпочитал общество лакеев и кухарок – так оно и
привычней.

Кто-то тихо застывал изваянием в уголке – до самой полуночи.
Страшно ведь, некомфортно.

Кто-то утомлял гостей провинциальностью.

Кто-то — бестактностью.

Кто-то и тем, и другим.

И лишь на пятерых смотрел принц.

С кем-то танцевал, с кем-то скучал, с кем-то переспал. Двумя
лишь — очаровался.

Что уже — достижение.

А дальше лишь одна найдет в себе такт, ум, гибкость, чтоб
угодить королю, королеве, фаворитке, двору, церкви, да
и интересы принца не позабыть.

Лишь одна сумеет понять ценность свою не завышенно
не заниженно — верно. С ценностью этой смириться
и от покушений черни её защитить.

И так — вкусом, твёрдостью, целенаправленностью,
решительностью, тактичностью, обаянием, остроумием...
ПРЕДАННОСТЬЮ идее и сути принца — она, наконец, его на
себе женит.

А потом говорят, что Золушка — это лишь маленькая нога
и большое сердце.

А потом говорят, что всё ей досталось за простоту.

Какая напраслина!

И, между прочим, Золушек много, a королева, правящая — одна.

Бедные феи-крёстные.

Тяжелы будни тех, кто ищет иголку в стоге сена, как и будни
тех, кто над сеном этим — хозяин.

Золушка (часть 2)

Жила-была девочка. Жила она в глуши среди людей глупых,
проблемных и быдловатых. Среди ленивых людей. Жилось ей
там хорошо, потому что, в сравнении с окружением, девочка
была работяща. Жила она, как принято в СНГ у
"интеллектуальных" барышень, кошачьими и старым кино.

В общем, жила-была Золушка, и была она счастлива.

Пока не узнала о бале. Потому что потом смутными,
неосознанными поползновениями эмоций захотелось ей бала.
Бал она себе представляла смутно, расплывчато, но
обязательно — недолгим. Чтоб на бал съездила, домой
вернулась, и снова — к кошачьим и герани.

Но, по сравнению с окружением, как мы помним, девочка
была работяща. И худо-бедно постаралсь-таки раздобыть
себе тыкву-карету, какое-никакое платьице и крыску-кучера.
И была у нее фея, очень вхожая во дворец, и сказала фея
во дворце: "Послушайте, давайте поможем, господин дофин,
давайте хотя бы проконсультируем, давайте вытянем дитя
из болота". Кто феям отказывает? Особенно таким —
с запястьями тоненькими, а ладошками маленькими и
мягкими, как чайные розы.

Золушка попала на бал.

И пошла флиртовать с лакеями.

Потому что — природа. Или, может, бал, когда на него
попадаешь не фотографиями из глянца смотрит, а работой.
Работа это, каждый раз, через себя перешагивая, людям
сказку дарить. И в такой работе и рутине (господа, одни
идиоты слова этого боятся) в такой рутине у лакеев самые
красивые, яркие самые ливреи. А, может, привычнее так —
с лакеем.

Но каноны сказки должны соблюдаться. И было в девочке,
в лучшие ее моменты, что-то русалочье-мягкое,
русалочье-свежее, что хотелось раскрыть и заставить
звучать главной нотой, а не так — изредка на задворках.
Оставили девочку во дворце.

И она стала замечать различие между чернью и нет. Стала
видеть четче нехватку такта, нехватку мозга, старательности,
трудолюбия, воли, благодарности, скромности у всех нижних
ящиков. Стала замечать, чем внутренне кучер от торговца,
торговец от мэра, а мэр от маркиза отличаются. Понимать
стала что-то о внутреннем стержне и восприятии мира.

Но принцесса из нее выходила ленивая, тяжелая и немного
бездумная. Безумно, безумно, безумно чахнущая от рутины.
Ах, боже, что вы, чтоб я и сидя-то во дворце какие-то
бумажки рассылала, ах ну вот — подавитесь. Боже, как это
тяжело бумажки рассылать, с людьми работать, они же все
такие тупые, тупые, а результата — мало и мало. И не
думала Золушка, что это, значит, она плохо работает, нет...
она полагала одно — рутина.

И ругала, ругала людей за то, что те тупые такие, над
своими недостатками работать не хотят, и сколько им на
них не указывай — не слышат, ну чистые идиоты. Вот кажется,
говорят им, говорят, и так статьи пишут, и так, а тем —
что в лоб, что по лбу. А если прямым текстом сказать —
обезьяна ты ленивая и нечесанная, на тебе только в
концлагере пахать — злятся.

И вдруг стала Золушка замечать — косо на нее как-то
посматривают. Что-то в атмосфере-таки изменилось. Вот раньше,
в ее "Торбе-за-Кручей", не надо было столько себя
переламывать, быстренько золу выгреб и сидишь за геранью —
фильмы посматриваешь, вот хорошо. А главное — напряжения
нет, ведь ты и есть там самый работящий и думающий. А тут.
Ээээх! Тут и за геранью не посидишь, все работы, работы
ждут, тираны чертовы! Да и сам себя постоянно то дурой
чувствуешь, то виноватой, то неспособной.... нет, это ж
как самооценка упадет! Сразу сопьешься или скуришься.
Это не ты ж дурак, не тебе работать надо лучше,
старательнее, вдумчивее или просто больше, нет, это
тем дуракам, которым письма шлешь — это они обезьяны
немытые, которым говорят, как им лучше быть, а они и
не слышат, а ты — не то. Ты — жертва. Ты стараешься,
стараешься, а толку нет. И не потому что — ленива,
и тяжела, и невдумчива, нет! Потому что — жертва.

И возопила Золушка: "ах, боже, где ты, моя герань?!"

Ах, заберите, заберите меня от тирана!

И от идиотов этих, с которыми — рутина, видеть дураков
не могу!

И как же мне быть, сироте несчастной, а то ведь
возненавидят, небось, а я столько для них сделала,
так старалась! И ведь не отказываюсь, я и дальше могу
эту тяжкую ношу тянуть. Крест этот нести — на них
работать. А они меня — на костер, словно ведьму,
просто за то, что к герани своей хочу! А я всего-то
сказала: "Извините, господин дофин, мне нравятся ваши идеи,
нравится будущее, о котором вы всё… мне работать на него
не охота. Страшно это, тяжело бегемота из болота тащить, долго.
Я думала как — раз, два, и вытянули, ну, чуточку попотели
и хватит, а оказалось… не мое это о болото пачкаться, но если
крест, то ладно, так и быть, я уж как-нибудь...". И что плохого—то
сказала? Ничего! А они не понимают. Никто меня не понимает,
рассудок мой изнемогает, и молча гибнуть я должна…

Такая буря в стакане.

Но во дворце насильно не держат.

Никаким тиранам несчастные «рабы» (ну, ладно, ладно, буду я
эту лямку тянуть, ээээх...) не нужны.

Наоборот, хочешь во дворце жить, значит, работать надо
любить. Значит, рутина — тебе должна РОДНЫМ домом стать,
потому что любое достижение, любая красная дорожка, вспышки
и «ах боже, вы так бесподобны!» на РУТИНЕ строятся.
На ПЕРЕШАГИВАНИИ всех своих «не хочу, не комфортно, скучно,
не могу, ой идиоты», и самое главное — на выдавливании из себя
обезьяны. А Золушке нашей в одно ухо влетало, из другого
вылетало, пока она дРугих за глупость и лень чистила,
за невслушивание и невдумывание в то, что им говорят.

Войны выигрываются не голливудским моментом «саспенса»
над картой, с протяжной тишиной, повышенной контрастностью
и перекошенным лицом Брэда Пипа: «Я знаю, они идут».
Не пафосный бред победу приносит, а РУТИНА, долгая и тяжелая
работа с глупостью человеческой, когда несмотря на все
человеческие факторы, ты упорно, день за днем, месяц
за месяцем решаешь одну и ту же задачу — как армию
армию портянками обеспечить. Да, нет в этом ничего
сексуального — в портянках и каше, но без них ни одно
сражение выиграно не было, в отличии от пустого пафоса,
когда "Я знаю, они идут" буркнул и волшебным монтажом
ТАДАМ — все разрешилось. Через парочку кадров с трупами
(быстреньких таких, секунд пять от силы) — победа,
лавровый венок.

И не раз это Золушке было сказано, но, как известно,
семя, упавшее на каменистое место, где немного земли,
скоро взойдет, потому что земля неглубока; но
поднимется солнце, и оно увянет: не имея корня, засохнет.

"Подобным образом и посеянное на каменистом месте
означает тех, которые, услышав слово, тотчас с радостью
принимают его, но не имеют в себе корня и непостоянны;
потом, когда настанет скорбь или гонение, тотчас отступаются".

И вернулась Золушка к герани.

И, может, была счастлива с геранью.

А, может, и нет.

Потому что "вкусивший плодов лучших, не отвернется от них
боле, и жажда по ним измучит его".

Но то — неважно, господа.

История эта даже не про "бревно в глазу" или леность сердца,
а про то, как хрупок мир, и как легко испортить себе жизнь
по неосознанности собственной. По невдумчивости.

Будьте осторожны, потому что любое действие на деле —
необратимо. Не вдумываются люди, страшно для них слишком
понимание «необратимости». Но только с ним можно жить
во дворцах, блистать под вспышками, слышать от окружающих
вас пэров лишь: «Ах, боже, вы так умны, вы так прелестны, с вами
так радостно жить»...

Лишь понимание необратимости делает сердце смелым
и готовым к любой работе.

ЛЮБОЙ и ПОСТОЯННОЙ работе, господа, ради тех или того,
в кого/во что веришь и любишь. Стойким и готовым K любой
работе сердцем и отличаются феи от девок в золе.

Только такое сердце приносит вечера на пятьдесят первом
этаже, когда девочкафарфоровая статуэтка, с глазами мягкими
от закатного солнца, потягивает гранатовый чай и гадает,
вершинка какого небоскреба зажжется первой, пока очень
талантливый черный вживую специально для нее бархатом
выводит: «And if I can make it there, I’m gonna make it anywhere.
It’s up to you. New York! New York!».

И девочка говорит: «Франц, можно я тоже буду управлять
парусами? А если мы поплывем K островам Пасхи, y Hac хватит
воды?»

It’s up to you,

New York, New York...

Об одах и викингах

Милейшие викинги свято верили, что хвалиться нужно лишь тем, что
ты только собираешься совершить. 

Когда дело уже сделано, оно не стоит разговоров. 

Пройденный путь неважен, пока твои мысли заняты еще не достигнутым.
А в день, когда они обернутся назад, помирать пора, батюшка, ибо
именно с этой точки и начинается спад. 

Нет, я не о почивании на лаврах. Я о силе и твердости... и, пожалуй,
не самом удобном подходе к событиям. 

Неприглядная черта – хвастовство. Люди испортили. Пустословием своим, необязательностью, когда сказал и не сделал, претенциозностью, когда
сам – черен, мал и труслив, а туда же – в Зигфриды набивается,
на словах, конечно... да и то хило. 

А на деле, что же плохого в том, когда тот, кто дракона убил об этом
рассказывает? Даже если и приукрашивает – что же это легко дракона
убить? Кто убил, тот на все право имеет. Но обезьянам такое пережить
тяжело, их зависть гложет – им равноправия не хватает. Чего это ему,
победителю, можно в лавре, а мне уродцу, нельзя – может, у меня
детство тяжелое было, а ему с колыбели все само в руки падало, мне
б его образование. А ведь не образованием драконы искореняются –
волей и стойкостью. Но я не о зависти. Это вещь неискоренимая, она
только с человечеством пропадет.

Не станет ни один герой убитым драконом хвалиться.

И не из скромности вовсе.

Из занятости.

Ему некогда назад оборачиваться: когда есть внутри жажда
невероятная до свершений, лишь несвершенное важно. Важно
лишь то, что еще не достигнуто. И чем невероятнее цель, тем
большей собранности она требует, a, значит, и веры.

Лишь идиот полностью и всегда верит в себя.

В людей.

И в события.

Тем и берут...

небольшие высоты.

А с головокружительных пиков премилейшие существа
срываются ведь именно из—за эмоциональной усталости.

Из-за нехватки веры.

Той, настоящей, не лакированной стразистой «установки
на позитив», а взвешенной и свинцовой веры в свою
непобедимость.

Вот тут викинги и начинали хвалиться тем, что совершат.

Но то к хилым «братьям меньшим» не применимо — животные
Слова не знают. Для них Слово — набор звуков ни K чему
не обязывающий. Для них слово — «помечталки», «да я как бы
прорубь вырубил, да щуку бы как прищучил, да как стал бы
олигархом/президентом/просветителем». Для них слово — лишь
часть мусора, который они своими мыслями называют, а вовсе
не то, что оттачивает и создает реальность, что меняет ее в тебе,
чтобы ты дальше изменения эти твердо из внешнего мира
вылепливал.

Вот тут викинги и хвалились тем, что свершат.

Потому что так легче,

так проще

достигать недостижимое.

Потому что в мире, где и «грехи, и добродетели существ так
ничтожно малы», любая «невозможная» цель — уже нечто.

И хвалить себя обязательно надо, но не чтобы сбежать от своих
уродств, а чтоб найти силы с ними расправиться.

Любите себя до, не после, a до свершений. Когда это нужно,
когда страшно и пасмурно, когда шатко, тогда хвалите себя.

Hо слово — ничто без дела.

И господа норманны это усвоили хорошо. 

Если хвалить себя, то лишь чтобы не отступить от намеченного, 

В конце концов, любая стоящая война – всегда не "ради", а "за":
не ради победы, а за что-то, без чего все остальное – бессмысленно.
Ибо безвкусно. 

Пока так.

О людях, что хотят работать не пойми как на не пойми что, чтобы
не понятно чему принадлежать

#ВАШАСУТЬ #ВОВЛЕЧЕННОСТЬ #ИЕРАРХИЯ
#ВАШАПОЛЕЗНОСТЬ

Недавно одна барышня при знакомстве сразу радостно
сообщила, что с этой недели она по шестнадцать часов B месяц
будет волонтерствовать для Красного Креста, как именно она еще
не знает, но значок у нee уже есть.

Причем решилась она на это очень просто — зашла в Google,
Haбрала «being a part of something» и вышел ей Красный Крест,
вот она и зарегистрировалась. На мой искренний вопрос «зачем?»
она, пожалев, похоже, за ADD, ответила:

— Я хочу быть частью чего-то.

— Тебе что все равно чего?

— А что Красный Крест — плохо, да?

— Нет, но почему именно Красный Крест?

— Я же говорю, в Google так вышло.

И я оставил надежду, тогда она добавила:

— Я хочу быть полезной, служить чему-то.

— Чему—то не служат, служат конкретным вещам.

— Послушай, лучше чему-то, чем вообще ничему.

И тут-то я не смог с ней не согласиться.

Или один знакомый финансист, хорошо гражданин жил и вдруг
поехал в Англию учиться на дворецкого. Не чтобы «подтянуть
этикет» — с горячим желанием работать по специальности.
Знакомым он сказал, что, во—первых, хорошие дворецкие
зарабатывают получше неплохих финансистов, во-вторых, это
сложная организационная работа, мозгу деградировать
не позволяющая, и, в—третьих, должен же он хоть кому-нибудь
быть полезным, поворотных решений при этом не принимая.

Но самый яркий пример, пожалуй, один португалец, большой
поклонник Маяковского, всю жизнь создававший и продававший
бизнесы, ушедший в сорок на покой и теперь прикупивший
K своим двум машинам третью — специально, чтоб иногда
работать «извозчиком» в Uber.

— Я вообще по натуре Санчо Панса, но Дон Кихота не нашел.

— А Uber тeбe зачем?

— Чтобы напоминать себе о том, каковы люди, и не санчо—
панствовать зря.

Так граждане делают осознанные попытки задуматься, чем им
жизнь свою хотелось бы заполнить, чтоб удовлетворенности
собою по утрам больше испытывать.

Все лучше, конечно, чем «вслепую» не то деньги зарабатывать,
не то семью заводить, чтоб по-настоящему и удачно завести
только одно — кошку,

и котиков в интернете разглядывать, злясь и обижаясь, когда
про иерархию слышишь.

«Рабы не мы, мы не рабы!»

Так демократизацией все с ног на голову перевернуто: хочу
быть частью чего—то, но боюсь вовлечься. Вовлекаться искренне,
сутью — страшно, требовательно. Я в Google вобью — «часть чего-
нибудь», a потом приду, метелкой помашу, флаерочки пораздаю,
глядишь, уже и часть.

Только от горечи такое не избавит, потому что бутафория
пустот не заполняет.

Наоборот, создает.

Но лучше хоть так, чем совсем никак.

Как внедрили массам это «я сам, сам», так и пошло. Делай, раз
сам, a как — как через болота идти, если не горит сердце? Вот
y Данко горит, а у всех — не горит. Ты тут хоть изорвись грудью —
как в трясине родился, так и помрешь, если за Данко
не потянешься.

Невероятно редкий дар — умение проживать жизнь. Не рядом
идти, что-пибо замечая, только когда носом через экран тыкнут,
а life, 6eз айпада и комментариев.

Своими чувствами, a He общественными штампами что—либо
чувствовать — боль ли, радость, хоть что-нибудь — уже
достижение. И это не злой, плохой интернет/іРаб/Билл Гейтс,
люди такими всегда были, всегда кроха-сын приходил K отцу/
обществу/соц. сетям/фильмам с вопросом «что такое хорошо
и что такое плохо?».

Важно очень, чтобы вопрос этот людьми ставился сознательно,
потому что неосознанно среднестатистический человек своего
мнения все равно не имеет, как и эмоций собственных. Он будет
радоваться там и тому, чему радуется большинство. Будет
порицать и ругать с пеной y рта то, что ругает большинство.
На все племя болотных людей один только Данко с сердцем-
солнцем — природа такова. И воевать с природой в себе или
в других — это как раз на кляче — и против мельниц, только без
наивности донкихотской и донкихотского благородства.

Зато если бы болотные люди ценность горящего сердца
осознали, тяжесть его, и шли за Данко каждый из желания
лучшего и c благодарностью, а не потому что — «все идут, вот и я
тоже — иду, но сам иду, сам! А свет ваш только мешает! Я тут иду,
а они рассветились, понимаешь», если бы осознавали и —
зa Данко, а не из животных инстинктов, так и болотными людьми
не были бы,

даже без особого света в груди,

даже с обычным сердцем,

болотными уже не были б.

И поговорки всякие про равенство разных вкусов и мнений
применимы лишь к одинаково умным и тактичным существам. Это
у Наполеона с Цезарем могут быть разные вкусы, и мнения —
разные, но одинаково ценные слушателям.

А вот y Петра Первого и Петра Рябчикова, который «работает
B такси» и любит «ну это, чтоб про ментов», одинаково ценных
мнений и вкусов быть не может.

Раньше это понимание было. Пусть на уровне инстинктов,
но было.

Сейчас его убили.

Задемократизировали.

И не Петр Первый от того страдает — Петр Рябчиков, потому что
на вопрос «как жить?», ответ он все равно ищет, даже когда под
«пивасик» «чернуху» смотрит. Как по болоту впотьмах, да еще
и слепому? А за кем и как пойти, если y Hero весь мозг с детства
замусорен этим «да сам, я, сам», «рабы не мы, мы не рабы»
и «не учи меня жить».

«Всё у всех отобрать и поделить» — не только K деньгам
отнеслось, увы, к весомости мнений тоже.

И, казалось бы, что плохого — дураки могут в интернетах орать
сколько угодно, раз никто не слушает, но и революция B России
так начиналась — мало ли что там пьяные матросы орут.
Доорались.

Недавно вот некий детский психолог революцию совершила —
говорит, детям—то, оказалось, дисциплина нужна, иерархия
и авторитет. США с Европой вздрогнули — да как же это? Мы уже
более полвека, аж с самой Второй Мировой, такое воспитание
заклеймили — даешь свободу ребенку, пускай выражается. А дети-
то так, оказывается, чахнут, с самого детства расстройства всякие
подцеплять начинают. Им, похоже, в большинстве
самовыражение и не нужно, им бы только уверенность в мире,
чтоб законы — ясны, цели — определены. А самовыражение без
контроля и авторитета, оказывается, детей в истериков
превращает, так что мама, может, и равная подруга, но в свои
80 лет и 60-летним, а не 6летним существам.

Правда, дети, как известно, не люди. Они какая-то чуждая, иная
порода. Их нужно обучать, развивать, им должно вечера за
чтением проводить – не глупо за сериалом или компом – за
учебой. Вот взрослые – те уже «нормальные» существа, потому,
похоже, необходимость иерархии, авторитета и работы над
собой их не касается.

Так и бродит бедный Рябчиков, неприкаянный и ненужный, и
злобится зря, и радуется без радости. Все ищет, за какой
бы ему тренд ухватиться, чтоб в рекламу попасть, чтоб
солнце – золото, трава – изумруд, в голове – порядок.
И веселей как-то. Наполненней.

Да только когда не за кем к сути идти, остается лишь форму
копировать. Без света из болот не выбраться, но ходить
можно. Так получается кофе без кофеина, агрессия без
агрессии, эмоции без тепла, счастье от кокаина и жизнь
light-version. Такая, чтоб вид создать,

сымитировать –

что деньги, что деятельность, что счастье.

Но имитация яблока яблоко не заменит.

Особенно голодающим.

Русский, уже народный герой был убежден, что сила – в
правде, но каждому по вере его, и кто сильнее верит в
свою реальность, тот правду и создает. А если веры этой
не хватает, и сердце у вас не солнце, то имитации тут
не помогут – для наполненности, для радости идти надо
за тем, у кого солнце есть.

Все гениальное – просто.

Но редко и требовательно.

И душок парадокса – чтоб солнце от светляка отличить,
искренне, а не потому что так все написали, зрячесть
нужна, и умение мыслить, и стремление лучшее что-то
найти, ну и мелочь совсем – способность верить.

Грустно, конечно, быть идеалистом,
но еще грустнее им не быть.

Потому что даже самому «рябчиковому» из Петров –
хотя бы на животном уровне, но хочется быть частью
чего-то важного и решающего,

великого чего-то,

пусть даже и неосознанно.

И, наверное, это все-таки радует, господа.

О Гугах из Гаскони

"Зачем так много слов, так много треска — ты мне невестка
или не невестка?"

Замечательная музыкальная сказка. Какой Табаков, какой
Джигарханян...

Была в ХIV веке между французами и фламандцами битва при
Куртре. Ее еще битвой золотых шпор обозвали. Такого позора
французское рыцарство не знало никогда. Если бы были
японцами — не осталось больше 6 y Франции ни одного шевалье.

Филипп Красивый все на Фландрию зарился. Покоя ему эти
богатые и ничьи фламандские города не давали. Привыкали они
друг K другу долго, тяжело, в Брюгге вспыхнул мятеж, разошелся,
но серьезно к нему как-то не относились, да и сами мятежники
не особо на победу надеялись — фландрская знать понимала, что
бюргеров-ополченцев французская кавалерия из рыцарей, даже
в три раза им по численности уступая — разнесет.

Филипп IV посылает армию с Робером д'Артуа, думает —
дорого, конечно, расходы, но дело быстро решится. И тут
происходит самое странное: ополчение из крестьян
и ремесленников — пешком! — разбивает одну из лучших конниц
в Европе. Историки долго думали — почему?

А потому что — гордыня.

Каждый из всадников себя равным королю полагал. Что ж он
будет с каким—то Робером считаться, мало ли кого король
назначил, это потому что король не понимает ничего, a BOT он,
Гуго из Гаскони, все знает — он тебе и тактик, и стратег, и такие
советы даст — все зашатаются. Вообще не понятно, что на троне
Филипп еще сидит, а не он — Гуго. Мало ли, что там Робер этот
вякает, дурак он и точка, чего его слушать? Вот Гуго — то, да.
Гуго — всех научит.

И так думал каждый. Даже тот, кто одной жалкой деревушкой владел
и с ней не справлялся.

А бюргеры, те, наоборот, поняв, что, скорее всего, на пиках
закончат, решили до конца за своим Гийомом следовать. Ну, да —
аристократ, да, тоже феодал, да, тоже будет налоги взимать, но
лучше намного, чем французский наместник. Сами они — не справятся.
Скромность у них должная и ум были, чтобы это признать. Возможно,
отчаяние понять помогло: если вокруг мелочей вой разводить или
каждому из себя кесаря корчить, то французы придут и всех на
пику насадят. Не бывают двадцать пять мнений эффективны.

Потом уже Людовик XIV скажет "Франция — это Я" — и корчитесь или
нет, это самая эффективная схема управления людьми. Можно, конечно,
волынку заводить, мол, казну пустую оставил, когда умирал, Париж
чуть ли не голодал — на что пожаловаться всегда найдется, не
бывает идеальных правлений, но без Людовика XIV, его политики и
его завоеваний, без Франциска I или Наполеона (а они все правили
именно "Франция — это Я"), быть Франции такой же дыркой в попе
Европы, как Богемия какая-нибудь — вот там всегда все свое мнение
высказывали, советы давали, "чего это ты глупых таких министров
себе берешь? Ты других бери, нам-то снизу из подпола — всё видать!".

Советы легко давать, Макиавелли гениальные советы давал,
но знал, что он Чезаре тому же — не ровня, потому что одно
дело — советы бросать, другое дело действовать. Бездны библейские
между этими двумя глаголами лежат. И еще две вещи знал
Макиавелли — никогда великое, никогда важное не происходит
быстро. Это стартапы однодневки сегодня появились, через
полгода капитализация близка K миллиарду, еще через полгода —
разорились. И хватит иллюзий, господа, что зато создатели
ДЕНЬГИ сделали, ни капли — там капитал, как поток прошел,
и никому не достался. А из тех крох, что в карманы могли
осесть — банкам всегда больше достанется. Это простейшее
правило — получает тот, кто K KopMy ближе, при капитализме —
это финансовые структуры, в казино всегда выиграет казино.
Глупо с этим спорить.

Итак, никогда важное не происходит быстро. И второе — мысли
свои правильно и правильным тоном выражать надо, чтоб
услышанным быть: если с обезьянами без окриков и поучений
не обойтись, то к королю подпргынуть и во всю красную рожицу
заорать «Я—то тебя сейчас научу, как королевством управляют!
Все—то ты не так делаешь!» — по меньшей мере комично.

Не жили такие индивидуумы ни долго, ни хорошо.

И бюргеры то понимали. Они хорошо знали, что без Гийома де
Жюлье или Ги Намюрского еще быстрее на плахе закончат.

А король сам решает, с кем ему совет держать. Видней ему,
наверное, раз король. Глупым окажется, так слетит.

Филипп IV нe слетел — один из самых эффективных королей
Франции: земли тамплиеров K короне присоединил, папство
нагнул, влияние Франции в Европе усилил, получил разоренную
казну, тяжело, но наполнил, итальянских банкиров заставил
короне служить, армию укрепил...

А вот Гуго... вернее сотни тех Гуг на фламандских копьях
закончили, и еще хорошо, если так, потому что выжившие и
покалеченные посмешищем стали, с них вся Европа лежала (люди
любят чужие провалы) — вот какие вы крутые рыцари-то, ох,
какая вы кавалерия — вас чернь пешком в бегство пустила.
Стратеги!

А в Брюгге еще восемьдесят лет золотыми шпорами французских
рыцарей хвастали.

Видно, не такой дебил был тот Робер-то, королем поставленный,
когда Гугам многочисленным говорил: "Дураки, что за ересь
несете! Шли бы вы к бою готовиться". Но, господа, Гуг не
убедишь, они завсегда правы, они сейчас как разомнутся, как
поставят на место Робера, самого короля задвинут, ему кто
вообще сказал, что он король?! Непорядок! Тут еще спорить и
спорить! А докажи давай, что умнее нас, Гуг! Мало ли, что
Франция все еще не рассыпается, это потому что у нее мы —
Гуги есть!

И даже фламандские пики таких не переубедят. Они и на колу
сидя доказывать будут, что всё они правильно делали, и кругом
правы, а то просто король — бездарь или Робер — идиот.

А ведь если б Гуги не Гугами были, а хоть в чем-то действительно
разбирались, так они бы с "дураком" д'Артуа и спорить не стали.
Собрали бы людей, взяли б Брюгге (по советам-то у них все
проще простого, только поговорками бросаться успевай —
"Плохому танцору —яйца", "камень лежачий" ууух... какие мы —
знатоки!), смерчем по Фландрии бы прогулялись — себе
денег сделали, королю принесли и сказали б: "Ваше величество,
такое количество людей я вам привел, столько
золота собрал, Фландрию взял, дальше какие планы?». Вот
разница между советами и делом — непреодолимая для дураков.

Такому не—Гуго «осел» д'Артуа уже не заявит «Идиот, ересь тут
не неси», такому и король скажет «Рад я, что среди моих
подданных люди такие есть, а планы мои таковы...»

Только с такими планами делятся.

Так из ничего строятся королевства, империи, корпорации…

Так строится важное —

не визгом в комментариях.

Верой и делом.

И — скромностью.

Прозаседавшиеся

#ОБРАЗМЫСЛИ #НЕОБРАТИМОСТЬ #ТАКТИЧНОСТЬ

Моя бабушка, она живет B СНГ, недавно говорила с подругой.
Подруга так жаловалась, что во времена СССР хорошее пальто
легко стоило 200 рублей, а зарплаты y людей были по 5080.
Женщина предрекала скорый возврат к жизни, когда большинство
ходит и облизывается на витрины, потому что больше
с витринами делать нечего, если витрины, конечно, останутся:
когда y тебя из всех сыров выбор между пластилиновым
«российским» и подозрительной «славянкой», там какие витрины-
то?

Тему нытья бабуля не поддержала — бабушка моя, наверное, ни
разу в жизни ни на что не пожаловалась. Но пересказ разговора
закончила так: «А только я думаю — действительно, что ж это мы
ни одного хорошего пальто не пошили?».

А пальто шить — не заседать. Это действие, не рассуждения,
одними советами тут не обойдешься. Одним талантом
и трудолюбием тоже — это умение организовывать, умение
работать с людьми, желание каждого человека сделать лучше.
И правильный подход. Не еды в СНГ — нехватка дикая, а сути
улюдей — всего вышеперечисленного.

Даже по подходу, там, где среднестатистический американец
скажет: «Какие возможности! Целый рынок!», житель СНГ
канючить пойдет: «Нет, не было и не будет никогда, ой, бедные
мы, совсем задавили!» или же заседать сядет, чтоб в туалете,
на кухне, в интернете всем доказывать и доказывать: «Дурак
Путин! Ну чистый дебил», — или, наоборот, «Крым — наш, Путин —
молодец», оба заявления равнозначны, потому что ни в природе,
ни в Путине, ни вообще — ничего не меняют.

И не демонстрациями вещи меняются — демонстрация вкусного
сыра или хорошего пальто вам не даст. «Работать надо,
а не митинговать».

Но и здесь — проблема. Чтоб выстроить хороший модный дом,
инертности человеческой перелопатить с Гималаи надо.
На словах все легко, а как с обезьянством человеческим,
инертностью, глупостью, эго — в общем, со своими подобными
«крикуны» сталкиваются, так что—то одними заседаниями все
и заканчивается.

Победа Рокфеллера, Форда, Гейтса — не над конкурентами
вовсе, a над скудоумием и инертностью человеческими, над
человеческой болтливостью и бездействием.

И не важны тут ни президент, ни система: вот чего не было, нет
и не будет — это идеальных правителей и идеальных систем.
Удача того или иного проекта, страны, империи всегда от веры
и дела зависит. Во-первых, поверить надо, что лучшее —
возможно, во-вторых, действовать.

Допустим, перешел «крикун» K действию — и тут в СНГ
проблема. Людям постсоветских пространств слово «такт» вообще
не известно. Пожалуй, последних, что о нем что-то знали,
во время революции и расстреляли. Казалось бы, при чем тут
«такт», если мы о бизнесе?

А при том, что если вы не способны выбрать правильный тон
беседы, воздержаться от
«глупых» вопросов, да и просто быть приятным во время
разговора, бизнес у вас не пойдет.

Вы его не с роботами ведете, и любое решение, какой бы
человек ни был, он всегда больше принимает на эмоциональном
уровне, забавное самое — мужчин это касается куда больше, чем
женщин. Почему весь бизнес в любой стране работал и будет
работать по связям, а вовсе не по «лучшим цифрам» или «лучшим
проектам», потому что эмоциональное животное — человек,
не искусственный разум. И если с вами неприятно, если вы —
грубый, глупый, неотесанный «деревенщина», что задает вопросы
в неправильном тоне, что задает некорректные вопросы,
информацию переваривает медленно, через собственную
проблемность, обезьянничает «Это я мыслю стереотипами? Это ты
мыслишь стереотипами!»‚ как же вам людей для какого-либо
производства объединить?

Там и плетка не поможет, потому что если мозгов нет, то
никакой АК не спасет.

И последнее, чего не хватает всем людям, но в СНГ — особенно:
понятие необратимости. Если вы сегодня упустили возможность,
больше она вам не представится. Забудьте самоуспокаивающую
ахинею для идиотов — «все K лучшему» или «не одна
возможность, так другая, что последний день живем?». Да,
господа — последний. Вы сегодня не рассмотрели бриллиант,
за дерьмо схватились — велика вероятность, что нового
бриллианта вам никогда больше не подержать, потому что
не частая это вещь — бриллианты.

И запомните: на глупость, бестактность все всегда реагируют
одинаково негативно. Не бывает снисходительного отношения
K человеческой глупости и бестактности. Не бывает терпимого

отношения к обезьяне. Когда мы работали с Москвой,
господин Н. жаловался, что не складываются у него отношения
с немецкими коллегами, и всё же хорошо, радостно начинается,
а потом они пропадают, тихо исчезают с его горизонта. И ни
одного обещания не держат, дряни! Ему бы ответить: "знаете,
я их понимаю, вы — глупы, непунктуальны, невоспитанны и
нетактичны. Работать с вами даже поверхностно — геморрой.
Пока нам было выгодно, но вы — одноразовы, как дешевый
презерватив, польза с вас — один раз, и то — надо терпеть
дискомфорт. В длительном сотрудничестве вы будете срывать
сроки, отрицать свою вину, тормозить процессы", только
зачем мне ему так отвечать, я же заседать с ним не
собираюсь, мне за это никто денег не заплатит. Так Винни
ничего не узнал, потому что все кролики были очень
воспитаны. Медведь продолжил удивляться — что же у него
не клеится с европейскими партнерами. Воз и поныне там.

Если вы изначально убеждены, что вас хотят поиметь, вас
обязательно поимеют — каждому по вере его. Если вы
геморройны в работе из-за эго, нетактичности, неумения
формулировать свои мысли, неумения их правильно подавать,
неумения признавать ошибки — вас обязательно поимеют.
Если вы не в силах разглядеть суть, а живете формой —
вас обязательно поимеют. Если вы не способны
воспринимать больше 50% информации от
собеседника/текста/видео и более того — даже знать
не хотите об этой вашей неспособности, заставляя
собеседника все время повторяться или создавая
споры из воздуха, вас обязательно поимеют. Если
вы обезьянничаете "Попка — не дурак, сам — дурак"
на любое указание вам на ваши проблемы, вас
обязательно поимеют. И вина в том — ваша,
хотите по-человечески — будьте людьми.

Никто никогда не будет снисходителен или добр к обезьянам,
разве лишь чтоб один раз их качественно поиметь. Нескромная,
крикливая, кидающаяся дерьмом обезьяна всегда у людей
вызывает лишь негативные чувства — Иисусы, добро
подставляющие другую щеку на обезьянье дерьмо, существуют
лишь в сказках, и если вы в такое все еще верите, то вы в прямой
кишке, и ничего кроме канализации вам не светит, потому что вы
все это — заслужили.

Если обезьяна хочет жить лучше, то ей скромно надо учиться,
как быть человеком.

Всем же скромным дамам и господам, которых ранит
человеческое уродство, но оставляет растерянными — не сидите,
не заседайте — делайте. Не знаете что — приходите к нам.

Закон маятника

#ОБРАЗМЫСЛИ #ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯПРИРОДА #НЕРАВЕНСТВО

Сначала людей бросает в одну сторону, дойдя до крайности,
они разворачиваются в противоположенную, вновь доходят
до абсурда, вновь разворачиваются.

Такой маленький вечный двигатель.

В какой-то момент нет y них ничего кроме бога, потом
наоборот — бог умер, да здравствует разум, затем вновь «оммм»
и ум противопоказан — так и качает.

Не избежало подобной участи и отношение между нациями,
между коренными и приезжими, колониями и метрополиями.
У той нездоровой политкорректности, что готова дожалеться всех
сирых и убогих до массовых погромов, корни растут с начала
активной колонизаторской политики Европы.

Прежде чем задуматься, по-настоящему задуматься о том,
было ли человечество хоть раз за всю свою известную историю
терпимым, можно начать c чего-нибудь полегче, с синдрома
маленького начальника, например.

Естественно, все о нем слышали, почти все с ним сталкивались,
и ни y кого его нет. Никто, абсолютно никто не корчит из себя
первого парня на деревне, а синдром маленького начальника
существует. Парадокс.

Или вот умение слышать и слушать. Большая часть
человеческого общения — это разрозненные монологи, где
каждый просто ждет своей очереди сказать. А на все свои
вопросы уже знает или думает, что знает примерные ответы.
Потому и задаются вопросы не из интереса, a из вежливости. Как
пролог K собственным словесным излияниям.

Иногда люди вроде бы слушают, но не слышат. И дело даже
вовсе не в замене действительных слов своего собеседника
собственными стереотипами, дело в нежелании своего
собеседника понимать. Люди вовсе не стремятся понять друг
друга, цель y них одна — высказаться.

Любые слова, обозначающие что-либо нематериальное, легко
становятся помойкой, куда каждый норовит закинуть свой хлам.
Так люди убивают понятия, затирают слова. Любовь, дружба,
свобода, честь, красота — вот, пожалуй, самые настрадавшиеся.
При этом хлам—то y всякого свой, в чужом никто копаться
не хочет. Так и получаются разрозненные монологи.

Стоит заговорить об этом с аудиторией, и все сразу согласно
кивают, улыбаются примеру про «Как дела?» — замечательный
вопрос, чтобы не разговаривать с собеседником вообще, либо
рассказать о себе. Все думают — какие же не умеющие ни
слышать, ни слушать сволочи их окружают. Их — внимательных
таких, вдумывающихся. Парадокс.

Маленькая сценка из книги Бернхарда Гржимека, знаменитого
немецкого зоолога. Шимпанзе, заметьте не дикая — домашняя,
здоровая психически и физически шимпанзе играет с двумя
маленькими собаками, то есть собаками слабее ее. Мирно играет.
До этого шимпанзе где—то нагадило, пришла хозяйка ее поругала,
шимпанзе бросилось K coбaкaм и стала их швырять — поднимать
и зашвыривать. И не то, чтоб самка шимпанзе не знала, что
собакам это больно. Знала, в том-то и была цель.

Агрессия, насилие, подавление — это норма в животном мире.
Это норма для человека, потому что он недалеко ушел от обезьян,
собак, свиней, он — неосознанное животное. И наличие гаджетов,
самолетов или автомобилей не отменяет его инстинктов. Его
природных склонностей. Инстинкты ослабевают лишь там, где
появляется осознанность. Осознанность и ответственность за все
свои мысли и эмоции, за любые последствия.

Вам часто встречались такие люди?

Отступление? Вовсе нет. Политика — это сплошной
человеческий фактор. Сколько режимов сменилось лишь из-за
того, что их идеологи и лидеры пренебрегали одной маленькой
деталью — программа это одно, исполнение — другое.

Если y вас неверный подход к решению, вам никогда не решить
задачки.

Вы никогда не разберетесь даже в самых простейших
социальных процессах, если вы будете подходить к ним
с мерилом гуманизма. С мыслью, что люди — наивны и добры, это
жизнь у них такая.

Кстати, самые ярые защитники человеческой жизни, обычно
оказываются самыми глупыми, глухими и безответственными.
Парадокс.

Обобщаю? Любой жокей вам скажет, что y каждой кобылы —
свой норов. А любой кинолог, что y каждого пса — свой характер.
Но это не мешает людям писать книги о тренировке лошадей
и дрессировке собак. Действенные книги, потому что какой бы
креативной и исключительной не была ваша кобыла, мясо она
у вас жрать не будет и по деревьям скакать — тоже.

Ущемленность — вот эта черта присущая всем людям. Так или
иначе, в большей или меньшей степени, но всем. Не зря же нет ни
одного писания — из всех человеческих религий нет ни одной, что
не учила бы людей — смирению, не хвалила бы скромность.

Ущемленность — еще тот человеческий фактор. Вот что стоит
учитывать везде, если вы, конечно, хотите, чтобы ваши дела были
успешны.

Проявления ущемленности — безграничны, имя им легион.

Начнем с ущемленного национализма. Того провинциального
национализма, за счет которого ущемленные люди стараются
казаться менее ущемленными. Именно такой национализм
доходит до абсурдностей B роде — весь человеческий род пошел
от казахов/русских/киргизов/зимбабвийцев — нужное
подчеркнуть.

Это больная вещь. Наиболее характерная для людей ящиков D
и С.

Наиболее характерная для распаленной и озлобленной черни,
потерявшей какие-либо координаты и желающей всем доказать,
что он, Шариков не фи, а ого-го-го, всякому Преображенскому три
форы даст.

Я — русский, я — казах, я — татарин, гондурасец, главное, что
не никто.

Отсюда и растут ноги y утверждений, что юрты и лошади — это
такая цивилизация, такая цивилизация — Древний Рим рядом
не стоял. Что уже во времена Древнего Египта на севере
великими славянами было построено ну невозможно великое
государство — просто о нем не знают, скрывают и не говорят.

А Гондурас вообще самая великая держава в мире. Почему?
Потому что он — Гондурас.

Так и получается — величайший из мировых поэтов Абай — имя
заменить в зависимости от региона. Но и тут все логично —
существа ящика D книги открывают редко. Они своих величайших
не читают, как же им о других узнать?

С точки зрения государства, ущемленный национализм —
детская болезнь: у кого — ветрянка, НО y кого и оспа. Маленькая
справка — B период ее расцвета — заразиться оспой, это в 90%
случаев не иметь будущего. Зато, где ветрянка — переболеют.
И вот тогда маятник качнется в обратную сторону.

Господа, ущемленный национализм и патриотизм — это
диаметрально разные понятия.

Ни про одно черное африканское племя не скажешь, что оно
вынесло на своих плечах всю мировую культуру. Они всегда были
примитивны. На земле куда больше мух, чем слонов —
примитивных обществ, изначально больше, чем развитых — это
ПРИРОДА. Когда вы пытаетесь как-то с этой простейшей истиной
химичить, даже во имя благих идеалов, вы обязательно нарветесь
на конфликт.

Люди не равны по интеллекту, культуры не равны по своему
развитию. И любое отрицание этой простой иерархии
обязательно приведет к беспорядкам, брожению черни, поджогам
и разрухе.

Но тот факт, что Гондурас — не колыбель человечества
не мешает родившимся там любить свою страну ДЕЛОМ,
а не словом. Работать надо, a He митинговать — настоятельно
советовал товарищ Сталин.

Настоящий национализм или патриотизм — это не попытки
черни убедить себя, что она ктото, не попытки доказать величие
мелкого, это РАБОТА. А практически во всех развивающихся
странах, что по сути остаются странами третьего мира, как
Казахстан или Россия, например, выкрики ограничиваются
выкриками — после которых можно так же спокойно ссать
в подъездах, загаживать улицы, оставлять море бутылок на местах

Не все страницы этой книги доступны для предварительного просмотра

и отдающие одалисками наряды Поля Пуаре. Затихают такие
движения долго. Сравнительно. Что для мировой истории сто лет?

Но масса, всегда больше цепляясь за форму, чем понимая суть,
всё доводит до абсурда. Закон маятника. И там, на крайней точке,
маятник обязательно развернется обратно.

Что не отменяет системы. Как были страны—колонии, так они
и остались — взаимодействуют с ними чуть мягче.

Если вы заводите себе ротвейлера, а не маленькое
крысоподобное нечто, то истязать и избивать собаку — уродливо,
баловать — небезопасно. Еще сто лет назад сами зоологи были
убеждены, что разговаривать (: потенциально опасными
животными надо не без палки. Сегодня методы слегка
изменились. C щенячьего возраста прививайте вашему псу такие
привычки и такую систему, чтоб его природные инстинкты
работали на вас.

Действенный метод.

O софитах

#ОБРАЗМЫСЛИ #ТРУДОЛЮБИЕ #РУТИНА

Волшебная вещь B фильмах — монтаж.

Маленький, невзрачный — склейка — Идея — склейка —
Рукоплескающий зал, важный и «вселюбимый».

За кадром остается самое главное и самое страшное — время.

3a кадром — сомнения, созревание, промедления,
разочарование в людях, то, как справляешься, и действия,
действия, действия — не разрозненные и хаотичные,
но выстроенные, продуманные заранее - и не надо, что жизнь
планам мешает.

Война план покажет — да. Но какой военный когда—либо
начинал битву без плана? Из тех, что не сразу на пиках
закончили.

Вот Золушка. Скажи, что принц на нее не случайно свалился,
не потому что фея, но потому что добрая, милая, прилежная,
ТРУДОЛЮБИВАЯ, красивая — зола золой, но себя девочка
не распускала, ночами читала, МЫСЛИТЬ училась, чтоб не было
«Здравствуйте, барышня». «Ыыы, это, типа, привет». Даже пройти
просто в бальном платье изящно работы требует. «Типа, привет»,
кстати, невыносимо частый вариант, но он не y алтаря
заканчивается, в соседней комнате, его долларами оплачивают.
Это людям внятно.

Хоть «внятно» и «побуждает K действиям» для людей разные
понятия.

А вот то, что Золушке Золушкой никогда не стать, если ее
высшая мечта — выйти замуж за принца, это ускользает.

И тем более, так и оставаться ей замарашкой, если y Hee,
B принципе, видения своей жизни нет. Что хочу, как хочу —
не знаю, смутно вижу — замок, принц, балы... с кашей такой
в голове только золу и выгребать.

И нет, это не к  томy, что «о принцах мечтать зло, сиди
в огороде, копай картошку». Никогда вам за принца не выйти,
если под замужеством вы одни туфельки и эклеры видите, балы,
где музыка и софиты.

У алтаря та Золушка стоять будет, что о замужестве с принцем
мечтала в терминах «власть», «население», «территориальное
расширение», «блицкриг», «захват», «экономическое
управление», «доходы», «казна»… ну или хотя бы: «хочу себе
такого мужа, чтоб полководец, политик, экономист и просто
гений, с ним буду мир наклонять». Балы для нее не музыка
и софиты, а крайне деловые мероприятия, укрепляющие развитие
отношений с... позволяющие завязать знакомство с…
вдохновляющие население на…

Зачем «очевидность» с Золушкой?

Потому что массы упорно не видят, что Форд не на миллиардах
помешан был — на идее. Безусловно, деньги ему были всегда
интересны, но двигало им желание изменить экономику, он
искренне верил, что массовость — это Добро.

Джобс очень любил деньги. И славу мистер Джобс любил.
Но Apple он любил больше, еще больше он любил идею
абсолютно иного дизайна, убежденность, что техника может
и должна быть красивой — не громоздкой и серой, как очки Билла
Гейтса.

Спилберг очень любит деньги. Крайне коммерческий режиссер,
но он режиссер, его не жажда славы под софиты гнала — его
камера привлекала, желание с камерой взаимодействовать.

Ho мacca — нe важно «гуманитариев» ли, «технарей» — что
wannabe Al Pacino, что wannabe Jobs видят, как та Золушка —
мусор, фантики. Недалекие женщины полагают, что замужество
с принцем — туфельки и пайетки, балы и танцы. Недалекие
мужчины — что быть Джобсом — это придумать гениальную идею,
какова будет сама идея им неинтересно, им главное… деньги?
слава? А вот и нет, господа, даже не деньги... если б человечество
было способно хотя бы на жадность, мир был бы куда добрее.
И не слава в понимании «божественный Август», «лавровый
венок». Им себя крутыми почувствовать хочется. Круто же Джобс
в фильмах на сцене выглядит, такой весь «всёрешающий».

Вот Бейонсе с ее «Лимонадом», ее Don’t Hurt Yourself, a вот —
каверы. В чем отличие? В том, что бездари с YouTube нe ту ноткy
взяли, не так четко выговорили? Нет. В том, что y Бейонсе
импульс первый — не на зрителя, она не на одном гневе всю
песню выдает, это и досада, и боль, и нежность, и сожаление,
и прощение, и желание навстречу идти... как y нормального
живого человека должно быть. Последнее, о чем она в этой песне
думает — это как она выглядит или как звучит. B KaBepax все
иначе, рыбы они потому и бездари, что наполненности нет.
Никакой. Песни — это не о нотах, господа. Это о том, чем вы
поделиться хотите, что открыли, что прожили. А «каверщики» всю
песню на одном «я такая крутая с... чка» выпевают. Потому что
они только это «я охер... но крутая с… чка» разглядеть
и способны. Но то кому интересно? Потому им никогда софитов
Бейонсе не видеть, а Бейонсе, когда под софитами стоит
не о софитах думает. Конечно, они хорошо ее эго ласкают,
но все же — не с софитов для нее все начинается. C проживания.
С идеи. С влюбленности в проект, в мысль свою или чью—то.

Логичные вещи.

Главное — их не забывать.

Меритократия

#НЕРАВЕНСТВО #ИЕРАРХИЯ #ВИДЕНИЕСУТИ #ДЕЙСТВИЯ

ЛЮДИ He равны ПО ИНТЕЛЛЕКТУ.

Люди не равны по силе воли.

Люди не равны в своем стремлении K безупречности.

Как тогда они могут быть равноправны?

Де-факто. Не на бумаге, в жизни.

Люди всегда будут стремиться общество поделить. Психика
y них такая, для комфорта и стабильности мира, им нужны «свои»
и «чужие». Не будьте дегенератом, знающим, что одна из базовых
необходимостей людей — чувство принадлежности K какой—либо
группе, но при этом отрицающим наличие групп как таковых.

Когда я говорю о группах, я говорю о понятиях куда более
обширных, чем семья и знакомые. Необходимость
принадлежности K социальным группам — не зло, факт: чтолибо
становится прекрасным инструментом для улучшения общества,
либо фактором его деградации.

Либо вы неполиткорректно говорите о том, что ленивые, тупые,
безответственные, проблемные люди потому и нищи, что ленивы,
безответственны и еще и в себе эти «качества» отрицают. Тогда
у массы в головах складывается картинка мира, где «чужие» — это
тупые и ленивые, обремененные гордыней и невдумчивостью,
неспособные на работу с информацией существа, причем пол,
раса, национальность, место и обстоятельства рождения
становятся не важны — если ты имбецил, то это потому что ты
имбецил, доход родителей, кожа, ориентация сюда отношения
не имеют. В таких обстоятельствах внутренняя энергия массы
уходит на то, чтоб выдавить из себя обезьяну, хотя бы
чуть-чуть. А если уж совсем макака, то быть скромной,
тихой и восприимчивой к обучению макакой, а не громко
покрывающей своим поносом все, до чего лапы дотянутся.

Обратное — это когда все политкорректно равны и право имеют.
Но человеческая психика, стайная психология знает, что с
фразы "все равны" фэнтези начинается, ей нужны "свои"
и "чужие", и если "все равны", то обезьяны придумывают
обезьянье, когда делиться начинают по форме, не по сути
возвращайтесь и читайте предыдущий пост о формализме). То
есть, ты имбецил, потому что негр. Ты людоед, потому что гей.
Ты дебил, потому что славянин. Ты алкоголик, потому что
русский. Ты сволочь, потому что еврей и т.д.

Скажите мне, какое будущее ждет первое общество, а какое
второе.

При этом, мысли о разделении людей по ящикам — это объяснение
велосипеда велосипедистам во время велогонки. Абсурдно? А что
делать, иначе мы имеем велосипедистов во всю крутящих педали
и отрицающих наличие под ними велосипедов. Хотя казалось бы,
на такой скорости и во время велогонки достаточно проявить
грамм наблюдательности, чтоб заметить под собой этот несложный
аппарат.

Грамм наблюдательности и незашоренное восприятие.

Вам никогда не различить велосипед, даже если вы работаете
сутками на велосипедном заводе охранником готовой продукции,
если вы всеми силами, всем своим нутром отрицаете само
существование велосипедов.

если вы всеми силами, всем своим нутром отрицаете само
существование велосипедов.

Абсурдно?

Господа, вы так живете.

Демократия — рабский строй, но рабов среди нас нет.

Люди равны и равноправны, но что доступно Васе Толечкину,
а что Уоррену Баффету.

Народ — всему голова, но голова эта почему—то во всех странах
мира, за редчайшими исключениями, находится в районе
отчетливо ниже поясницы. И не потому что злой Большой Брат,
а комфортно там голове этой. Это, наоборот, «злые» диктаторы,
узурпаторы, тираны — Наполеоны, Цезари, Александры —
стараются как-то голову эту из попы вытащить, за что их
и закапывают, скопом налетая.

C криками — мы не рабы, рабы не мы!

Для массы невозможное невозможно, потому что оно
невозможно, за невозможное и браться не стоит, лучше на диване
посидеть.

Так и получается у нас охранник велосипедов, искренне
не верящий в существование этих самых велосипедов, потому что
он — не раб, он всем равен и ух как в интернете высказывается.
Анонимно.

Стоит помнить еще один простой факт о «народе». Объем попы
никак не влияет на ее роль в организме, много ее или мало,
решения все равно принимает голова.

Нищие, кстати, всегда недовольны. Посели их в раю, думаете,
благодарность проявят? Фыркать начнут — фи, деревьев
насадили, ходить негде. Тупые роптать будут всегда, если им,
конечно, не запретить.

«Зачем чесотке умыслов своих поддавшись, себе вы струпья
расчесали», — это все, на что способны ящики C и D. Читайте
«Кориолана».

Я еще раз подчеркну, принадлежность к определенному ящику
зависит не от финансового состояния — от сути человека.
Финансовое состояние — последствие. Но, если человек беден,
B 99% случаев, это отгого, что он недалек, безответственен
и не способен к полноценной работе с информацией. Ясное дело,
что он сам о себе в жизни так не подумает. Для дурака дурак —
мудрец. Излечение от алкоголизма, наркомании и психических
расстройств начинается с осознания, что эта проблема у тебя есть.
Человек способный осознать свою глупость и ограниченность —
уже не так глуп и не так ограничен.

И разница в восприятии информации, в способности слушать
и слышать собеседника, в способности понимать собеседника,
разница в знаниях и объемах памяти, да хотя бы разница
в целеустремленности между людьми разных ящиков колет глаза!

Но нищие — ящики С и D — любят обезьянничать.

Они – попугаи.

Говорить и вдумываться, знать и прожить, теория и практика, сказать/прочесть/услышать и сделать – это абсолютно разные вещи.

Васе Пуговкину можно сколько угодно рассказывать истории успеха
миллиардеров, их образ мысли, правила жизни, богаче от этого он
не станет, потому что он просто не способен так жить. Для него
все эти предложения, что слова для попугая.

Попугаи не понимают смысл своих фраз, но произносить их могут
очень даже внушительно. Они не информацией в словах наслаждаются,
а сотрясанием воздуха, которое звук производит. И нет людей
бессмысленнее и шумнее отстаивающих свое мнение, чем обезьяны
ящиков D и С. Потому что нет у них мнений, есть наслаждение
гвалтом. Наслаждение – безрезультатное и пустое – свободой слова.

Нет у черни убеждений, потому и убеждать ее в чем-то
сверх-бессмысленное занятие. Она может часами орать слова
абсолютно ей в эмоциональном плане не доступные как «долг»,
«честь», «верность», «стойкость». Она может часами трепать эти
и без того истрепанные уже понятия, жонглировать ими и
онанировать на свое красноречие и чувство правоты. Только
результата от этого – ноль. Вася Пупкин за пивом может часами
загаживать слова «честь», «свобода», «воля», часами рассуждать
о политике, экономике, нравах – всем, что под руку попадется,
но на утро он так же пойдет дальше «охранять телефонные аппараты».

«Что нужно вам, дворнягам, ни миром, ни войною недовольным? В вас
страх война вселяет, наглость – мир. Чуть в вас поверь, так
вместо лис и львов, найдешь гусей и зайцев. Вы надежны как
угли раскаленные на льду иль градины на солнце. Полны враждою
к тем, кто дружбой славы взыскан. Желанья ваши – прихоти больного,
чего нельзя вам, вас на то и тянет. Безумье верить в вас, меняющих
ежеминутно мненья, превозносящих тех, кто ненавистен вам был
еще вчера, и поносящих любимцев прежних. Да не держи вас
сенат и боги в страхе, друг друга вы сожрали б».

Вася Пупкин не способен заметить разницу между им и лучшими.
Для него все – Васи Пупкины, потому попытайтесь вы с ним
поговорить, он циклично, как попугай, будет вам зеркалить –
да ты сам такой. Да ты сам онанируешь, да ты сам жонглируешь…
да ты сам… да ты сам… некоторые господа Пупкины будут крайне
красноречиво и глухо доказывать вам, что вы сам – дурак,
народ всему голова, и вообще мечта его жизни – охранять
телефонные аппараты. Причем делать это он будет, забыв,
что две секунды назад он не менее красноречиво и глухо
доказывал вам, какая у него паршивая жизнь.

Кесарю – кесарево, а обезьяне – обезьянье. И это не призыв,
это свершившийся факт.

Ведь обезьяна во дворце не менее несчастна и неуклюжа, чем
кесарь на баобабе.

Внимание, я не говорю о том, что у кого-то что-то надо отнять
и не рассуждаю - кто и чего не достоин. Глупо придумывать
велосипед во время велогонки, достаточно наклонить голову и
проявить малейшую наблюдательность.

Награду получают по заслугам.

Факт, что существо относится к приматам, имеет две ноги и
две руки, может издавать звуки похожие на речь и еще никого
физически не убило, не говорит о его осознанности. Как не
говорит это и о том, что кто-то должен обеспечивать этому
существу за просто так достойную жизнь.

Чтоб жить достойно, надо внутренне быть способным на действия.
Не на гвалт, а на воплощение если не своих идей, то идей тех,
кто лучше.

И, пожалуйста, не надо обезьянничать со словами, эмоциональная
наполненность коих массам вообще недоступна. Далеко не честь,
достоинство и долг удерживают нищих от хорошей жизни.

Итак, не расы или национальности разделяют людей. Их способность
к мысли, к памяти и к восприятию информации, их работоспособность
являются разделяющими факторами. И не в теории, а прямо сейчас,
здесь, на практике. Мы не рассуждаем с вами о создании какого-то
велосипеда, вы уже на нем, вы уже участвуете в заезде.

Логично, что более целеустремленные, более вдумчивые и более
волевые животные будут получать лучшие места проживания и лучшую
еду.

Роскошь – не антоним бедности, она – антоним дурновкусия
и невежества.

Законы меритократии работали всегда: лучшее достается лучшим,
потому что это «элементарно, Ватсон».

И сильный будет заботиться о слабом, лишь тогда, когда этот
слабый способен на благодарность и хочет стать лучше.
Читайте "Идиота".

Следуя за Данко, болотные люди честно заявляли друг другу: ну
подумаешь сердце, я бы тоже вытащил, да кто бы так не сделал,
ну раз он уже. Чё тут героического? Он же ради себя, он же
себя тоже из болот вытаскивает. И вообще это народ решил,
да куда бы он без нас, без народа? И вообще, все надо ради
людей делать, а если ты ради нас, ради людей не стараешься,
значит, ты – дрянь.

И лишь хорошенько втоптав тело Данко в грязь, твердо убедившись,
что его искренность и красота им больше не угрожает, их уродство
не подчеркивает, они смогли медленно, с годами все-таки немножко
признать, что что-то героическое в его поступке, наверное, было.

После первого сезона самый задаваемый вопрос был – как поменять
ящик, и возможно ли это вообще. Возможно, если вы изначально по
сути своей к нему не относитесь.

Ящик меняют те, чья суть не подходит их окружению, те, кто умнее,
талантливее или хотя бы целеустремленнее и деятельнее. Одним
словом те, кто ради этого что-то делают, а не болтают. Те, кому
это надо, а не те, кто сидят и ждут.

Как бы Кирилл (тот, что охраняет телефонные аппараты) не давился
слюнями, завистью и ненавистью при виде какой-нибудь дорогой
машины… с мигалками, он на самом деле и пальца о палец не ударит,
чтоб хотя бы дом свой от хлама освободить.

Кто-то меняет ящик эволюционным путем, кто-то - революционным.
Когда у нищих рождается талантливый не по окружению ребенок –
он либо успевает выбиться в люди до того, как вся система
начнет его окончательно отвращать, либо становится зачинщиком
революций, когда у него появляется желание свергнуть и растоптать
существующий строй полностью. В случае удачи кровь у правительства
освежается, политический строй может обозваться как-нибудь
по-другому. Но разделение людей всегда, даже во время революций,
остается неизменным – природа, против нее не попрешь.

От разговоров к делу

#ОСОЗНАННОСТЬ #ДЕЙСТВИЯ #ОБРАЗМЫСЛИ

Жил-был Емеля, жил он паршиво в заиндевелой избушке и все
на жизнь жаловался: и нa печи иней, и нa столе тараканы — тьма
непроглядная. Горе-горюшко.

И вешал себе Емеля на стенку плакатики — «Как растопить
избу», «Как быть жизнерадостнее», «Как больше знать».
Некоторые — ну дрянь редкостная, в роде «когда вам будет
грустно, подумайте, что даже свет вашего фонарика не затеряется
во Вселенной», другие — неплохи. Например, тот про печку — как
растопить который. А там сказано: действие первое — встать,
действие второе — собрать топор (см. плакат «Топоры: как
собирать, где достать»), действие третье — выйти из избы,
действие четвертое — дойти до леса… Каждое движение описано,
чуть ли не до морганий. Очень Емеля плакатик любил. А жил
в стылости и тараканах. Потому что любовь его K теплу M сытости
на плакатиках и заканчивалась.

Нет книги такой «Как стать богом», что можно купить, в шкаф
засунуть, чтоб там пылилась, a  назавтра Великим проснуться.
Не плакатик, Емеля, избу согревает — действия.

Вывесишь wayofthinking — «Немного, но о религиях»,
например — вкратце o том, что действовать надо,
а не от реальности через нирваны сбегать. Набегут, залайкают,
зарепостят... Господа, это small talk. Oн хорош, дрянь я,
в принципе, не пишу. И хорошо, что хоть так себя проявить
можете, но там одна несложная мысль. На весь текст. Это ваш
максимум, да? Вы только на призывы реагируете? Все любят
плакатики репостить, потому что плакатик не действие, но вас
убеждает: «вот я хороший какой, стараюсь», но плакатик о том,
как стать умнее, извилин вам не прибавит. Ох как нравятся всем
рассуждения о том, что искусство сердце прокачивает,
воображение, мыслить учит, что оно единственное, что вам
«теорию» о том как жить в практику превращает, ой, как все
прибегают. На финансовый влог бегут, нравятся им рассуждения
о деньгах — солидно, практично. Действительно, влог хорош,
умному человеку впрок. Но самое ценное — это стихи, картины
и проза, это единственное, что всю теорию для вас реальностью
делает. Как мне сказала одна дама: «Ты создаешь так мир, где я
сильнее, и это страшно, но когда K этому привыкаешь, то оно
становится вдруг реальностью».

Я не раз слышал, что со мной страшно, когда я
«теоретизировать» перестаю, что мир тогда y людей шатается
и рушится, хотя для многих и теория моя мир хорошенько
встряхивает (a нечего в спичечном коробочке жить), что стихи
мои, когда им полностью открываешься — это как ЛСД глотнуть,
а вы как хотели? Вы думали, что мысленную колею плакатиками
расширить можно? Нет, Емеля, дорогой, пока ты дров
не нарубишь, костер не разожжешь, никакие плакатики/курсы/
книжки/мотиваторы тебе не в помощь, учитайся хоть, как огонь
разводят, заиграйся во всякие I’т thinking outside the box, пока
кровью и страхом не разведешь, теплее не станет.

Знаю я ваши плакатики, покнижонки, цитатки и «коучей»
с упражненьицами «доверьтесь партнеру, любовь, свет, свет,
медитация». Или каких «поэтиков» глубокомысленно пишущих
сентиментальную гадость... о супе. И «экономическую»,
«финансовую» подобную шелуху тоже знаю. Все это —
мастурбация, господа. Бесплодная и липкая. Один абзац
Достоевского вам больше даст, если вы, конечно, не законченный
идиот, каких толпы.

А если не плакатики, Емеля кричалочки любит. «За Россию!
Донбасс! Вата! За США! Путин козел! Путин святой! Самолет
сбили! Еще один!» — мусор это, господа. И как бы вы ваше
копание в мусоре не оправдывали — «патриотизм»,
«справедливость», «актуальность», «сочувствие», вы бомж. Если
вы, в принципе, сидите только на актуальных новостях, вы —
бомж. Неважно, через что вы это делаете: через радио, ТВ,
группки вконтакте или сайт Times. Неважно, какой окрас
объедков вы предпочитаете — прорусский, проамериканский,
прозимбабвийский, бомж вы, что объедками мозг засоряет,
потому что большее ему лениво и страшно.

То, что очередной самолет свалился или в Париже что
взорвалось, вы не можете не узнать, хламом вас зальет все равно,
вам все равно везде натыкаться на лицемернейшие
и рвотносентиментальные «Покойтесь с миром, ангелы», «Ангелов
не забудут» и T. д. Но в конфликте вы ничего не поменяете.
И потому что от вас там ничего не зависит, и потому что ленивы,
тупы и инертны. Предположим, что вы прорусский, если завтра
вас погонят по 12 часов впахивать на заводах, потому что это
нужно стране, чтоб победить США, но при этом скажут: «Любимый
Ваня, ты пойми, или Россия или деньги. Работать будешь за еду,
а если какие кражи выявим, извини, Ваня, это расстрел» — вы же
взвоете и, крокодиловыми слезами обливаясь, сталинизм ругать
побежите. Зато если бы 90% населения России по 12 часов
впахивало на заводах и фермах, не штаны протирало
и запойничало, музыкантов из себя корча, но впахивало, даже
пуговичку стянуть опасаясь, быть бы России Китаем в плане
экспорта и самообеспечения. И все эти разговоры за США,
против, были бы уже не актуальны. Как в Китае, где так и живут.
Но впахивать вы не хотите, вы хотите картинки смотреть
с приколами про Путина и Обаму.

У нищих никогда нет времени на самое важное, потому что
тратят они его на мусор. У них нет времени на час симфонии ли,
размышлений, чтения или куда уже ленивее, когда вам видео
делают с рассказом — только воспринимать осталось, но y них нет
этого времени, они потратили его на Обам-Путинов-Прикопы, или
на бездарные фильмы, или на абсолютно ненужную
социализацию, или просто, те, что особенно креативны —
на томность, «томление души». И если y вас депрессии и неудачи,
то лучшего c таким образом жизни, вы и не заслужили. Если y вас
«тьма» и «чернота», то поделом.

В посте о «Жако и помидорах» жил некий Жако в дыре-дыре
Бельгии и мечтал о Шанхае, убежденный, что там—то, ему, как
белому европейцу, и дамы перепадали бы, и деньги, и как бы он
там работал, ух, как бы зарабатывал, какие бы деньги пошли и как
жил бы! Только чемодан запакуй и лети в Шанхай. И, возможно,
он был прав. Возможно, в Шанхае нашлось бы место для
европейца с несколькими языками, возможно, и дамы были бы
куда доступнее и экзотичнее, чем в крохотной коммуне,
но y Жако были помидоры, навоз, помидоры. Это он вечерами
на диване мечтал, под пиво, а днем — помидоры, навоз,
помидоры. И как бы вы себя ни убеждали, разгребание навоза
никого в Шанхай еще не приводило и не приведет. Если вам
Шанхай нужен, значит, и действия вам нужны соответствующие,
а если y вас в мыслях Шанхай, пока вы помидоры удобряете
за 4 евро в час, то Шанхай ваш в вашем навозе и останется.
Казалось бы, что проще? Нет, господа, на практике это из вас
единицам лишь ясно.

Не хочешь жить в хламе — поддерживай то, что не хлам. Делай
ради этого что-то. Репосты, например, мелочь какая, но мелочь
действенная в соцсетях. Все лучше, чем "призраком" по странице
гулять. И не плакатиков (наши плакатики можно и нужно репостить,
они хороши), но лучшего — того, что мир ваш из спичечного
коробка достает. Не ленитесь вчитываться и думать! Не будьте
же теми нищими, у которых на самое главное времени по глупости
и размазанности их не находится. И если я вам нравлюсь, и вам
нравится то, что вы здесь читаете, смотрите, не стесняйтесь
лайкать, репостить и покупать (да, господа, ура, скоро выложим
книги), мало ли, что вам непривычно или вы не делали так никогда,
или память у вас плохая — а тренируйте, чтоб не забывать...
потому что это то, как я могу вас видеть, то, как я могу знать,
что вы есть и вы благодарны, и что в вас, лично в вас куда больше
от человека, чем от Емели. Это то, что заставляет в свою очередь
почувствовать благодарность меня. И не будьте потребл...ми,
не набирайтесь контактовских замашек видеть лишь то, что в
ленте. Будьте осознанны и возвращайтесь к нам сами,
присоединяйтесь к тем наиприятнейшим людям, что люди, а не
Емели. И, господа, каждое действие хорошо постоянством, войны,
в конечном итоге выигрывают не те, кто один раз грудью на
амбразуру, но те, кто имеет сердце и твердость на постоянные
шаги, пусть крохотные — постоянные лайки, репосты ли, но
зато дающие тебе знать, что в мире, возможно, еще на
одного Емелю меньше.

И спасибо всем тем, кто уже не Емели и "призраки коммунизма",
гуляющие по нашим страницам.

Как стать личностью

Считается, что благоденствие в американскую экономику принесли
"бебибумеры" — поколение, родившееся в конце сороковых от солдат,
возбужденно вернувшихся домой. Важную роль сыграли и яппи, именно
через них разошлась мода на Уолл-Стрит, а быть очкастым брокером,
спешащим с кофе по улицам Нью-Йорка за своим первым миллионом,
стало hot. Даже нынешние дядечки за пятьдесят, в костюмах
попивающие декаф в "Четырех Сезонах", банкиры и финансисты, ради
преуспевания которых и впахивают работники Google, тоже относятся
к "предыдущей эре". Нет, господа, я не об эре "инстаграма-твитера".
Я о переломном моменте, когда медиа вдруг возопили — не работай
на дядю!

Вернувшимся с войны солдатам, их детям было не до самовыражения,
им надо было зарабатывать и кормить жен/детей/отцов, социальные
программы тогда работали куда хуже, если не сказать — их просто
не было, и твоя старость, как твоя нищета были твоей заботой, а
не государства. Американцы на Великой Депрессии хорошо усвоили
одно — не спрашивай, что страна может сделать для тебя, спроси,
что ты можешь сделать для страны. И это не вопрос патриотизма,
это вопрос выживания — будешь ждать действий властей, сдохнешь
от голода. В буквальном смысле.

Бебибумеры не искали креатива, проявлений собственной личности,
они искали стабильности и желательно так, чтоб тебе больше
никогда не пришлось думать о новой работе. Пришел
в двадцать лет, ушел в семьдесят. Желающих было много,
работы — меньше, если ты халявил, то тебя быстренько заменяли
тем, кто быстрее, старательнее и дешевле, так что трудились все.
Самые упорные и талантливые закономерно превращались за 20
—25 лет из клерков-рабов в партнеров, и уже не ютились
в клетушках, a очень даже владели апартаментами с видом
на Централ Парк.

Яппи четко усвоили от родителей схему успеха — приходи
в большие компании, впахивай как вол и однажды станешь
партнером. Фирма станет на какой-то процентик твоей, и будет
тебе счастье — далекие берега, белоснежные яхты. Только
не с яхт все начинается — с подбора правильной фирмы и многих
лет работы. Больше, чем яхтами и отпусками, яппи гордились
названиями компаний, B которых работали. Это был не культ яхт,
это был культ работы. Восхищались больше не часами на руке,
но мышлением, сделками, блеском и остроумностью решений, что
позволили эти часы оплатить.

Нынешние владельцы крупнейших пакетов акций, те,
от которых пошло выражение «сорок — это новые двадцать»,
по сути, очень яппи, но с уточнением: им пришлось выбирать,
на кого впахивать, уже не по громким устоявшимся именам,
а по качествам «лидеров». Пойдя бесплатно за писклявым
очкариком, бросившим Гарвард, или за босым очкарикомвеганом
можно было оказаться куда богаче K концу карьеры, чем работая
в IBM. Эти люди, как ни странно, довольно часто
руководствовались идеей или харизмой босса. Ими же
и гордились. И да, честно и старательно впахивая, многие из них
через 10—20 лет стали акционерами с 7-8-3начными счетами.

Люди же, что сегодня младше тридцати пяти, ни на что
подобное больше не способны. Это статистика. Не раз Business
Insider, Forbes и прочие любители подсчитать деньги, выдавали
статьи о неуспехе молодых поколений, K своим тридцати пяти
в массе часто еще живущими с родителями, не имеющими
финансовой стабильности, дома M даже машины.

Сначала думали — кризис. Изменившаяся экономическая
ситуация, изменившийся подход K товарам и услугам, когда
выгоднее напрокат, чем хозяином... но это все объясняет
привычки. Этим можно объяснить «почему нет машины», но никак
не «живу с родителями и тремя котами, коплю на кругосветное
путешествие» в сорок. В чем дело?

В психологах, в какой-то момент возопивших: каждый —
личность! В каждом ребенке — Генри Форд, Барак Обама,
Эйнштейн и Шекспир вместе.

Дети — не отдельная раса — это те же люди. И если мир
наполнен бездарными, ленивыми, трусливыми, необязательными,
недумающими взрослыми, значит, он наполнен и такими же
детьми. Люди не равны ни по интеллекту, ни по силе воли. Фея
гениальности далеко не каждого целует в лоб. Она вообще
социопат, и, судя по статистике, людей избегает.

Нет, это не значит «вы все посредственности, подыхайте
в жопе». Это значит, человек — существо стадное, и paзум у него
(как и безумие) тоже (как у всех грызунов, насекомых и многих
обезьян) коллективный. Редко очень встречаются «индивидуумы»,
«индивидуальности», выдающиеся личности. Можно еще проще
сформулировать — Данко один на все стадо болотных людей.
И не мои слова жестоки, не мои слова уничижительны. Жестоко,
даже живодерски — убеждать каждого ребенка, что он — талант,
только еще не раскрывшийся, не нашедший себе применения.
Это ведет к депрессиям и неуспеху в жизни. Не маленьким
проблемам, но огромной жопе, когда в сорок человек мало того,
что инфантилен, он как перебивался подработками, в ожидании
раскрытия таланта, так и перебивается, и там не то что на яхту,
там до обеспеченной старости далеко.

Долго и упорно в колокол по этому поводу звонил Джордж Карлин.
Он один из самых первых, кто стал кричать, что молодое поколение
понять не способно, что яхты — это не отдельная вещь, это
приложение к годам пахоты, к интересу не к яхтам, а к СДЕЛКАМ,
к РАБОТЕ. В переводе примерно так — "эти придурки реально ждут,
чтоб к каждому на его б...ую лужайку прилетел единорожек и поссал
бабочками!". И от него же: "Ах нет, Джонни, ты не пришел последним,
ты просто первый с конца! Первый с конца, твою мать! В мое время
Джонни говорили "Джонни ты тупой лузер", да, это травма, да Джонни
рыдал, но у него был шанс исправиться, стать сильнее и быстрее.
Сегодняшние дебилы — дебилы всю жизнь. Они всю жизнь первые с конца,
потому что им никто никогда не называл вещи своими именами".

Бебибумеры, яппи были настроены правильнее. Они понимали, что
винтики, а не личности. Личность доказывают, заслуживают это
звание РЕЗУЛЬТАТАМИ. Они понимали, что выбор перед ними не "как
проявить мою гениальность", а "с кем я хочу работать? у кого хочу
учиться? за кем лучше пойти? во что и в КОГО мне вкладывать свое
время?". Они понимали, что каждый год ответ на эти вопросы не
меняют. Для любого успеха человек должен быть НАСТОЙЧИВ,
ПОСТОЯНЕН. Ты приходишь и ГОД ЗА ГОДОМ делаешь
ОДНО или хотя бы двигаешься в одном направлении,
a нe «я попробовала себя фотографом, потом поваром, потом
менеджером, потом оформителем свадеб, но что—то нигде
не раскрылась. Теперь вот хочу дизайнером».

Человеческой психике изначально куда ближе желание быть
частью чего-то, интегрироваться, а не стоять отдельным столпом.
Гораздо комфортнее для людей, куда менее стрессово думать
о благополучии общем — всей структуры, частью которой они
хотят быть. А чем меньше y Bac стpecca, тeм нa более
эффективные и необычные решения вы будете способны.
И не просто «подумать о...", но реализовать. Между этими
глаголами — библейская пропасть. А чем больше эффективного
и необычного вы привносите в реальность, тем ярче ваша жизнь
и «жирнее» счет. Так бебибумеры и добивались куда большего
состояния за, как оказалось, куда более краткие сроки, чем
нынешние тридцатилетние с желанием «из грязи B князи»
по взмаху палочки и мировосприятием «это вы, а это я, что лучше
для меня, как мне, зачем мне, я упущу, я, я, мне, мне, мне».

Общество, где все сыты и успешны, состоит из структур,
на благо которых трудится каждый, но с личной, персональной
ответственностью за все свои действия. C пониманием: если ты
сосешь и ленишься, срываешь сроки, уходишь в запои, тебя
выкинут на улицу.

Сейчас же все наоборот — каждый пытается выяснить, в чем же
ЕГО личное благо, зато ответственность никогда не своя — чужая.
Все кто-то другой виноват. Или — общая: «Кто дурак? Я дурак?
Сами вы дураки! А если не сами — то мы все вместе дураки,
все же вместе делали». Естественно, что с таким подходом разрыв
между богатыми и бедными будет все непреодолимее, продавцов
в Старбаксе — все больше, a зарплаты у них — все мизернее. Не
потому что власть злая или банкиры — жадные твари, а потому что
думать надо правильно и о правильном. Идти за правильными людьми
и верно оценивать себя. Личностью становятся тогда лишь, когда
вам говорят "мы сделали это! Какую великую вещь совершили!
Как бы я ее и без вас? Спасибо за службу!". Тогда только —
да, индивидуум.

Ужасающе нескромно о мексиканских
человечках-стульях

#НЕРАВЕНСТВО #ЗНАЙСВОЁМЕСТО #ПСЕВДОДУХОВНОСТЬ
#ДЕЙСТВИЯ

Саша Барон Коэн отчаянно рекламирует свой «Братья
Гримсби», иногда удается неплохо, как местами в Нью-Йорке:
«В фильме Дональд Трамп получает от вас СПИД, вы не хотите
извиниться? Извини меня, СПИД, что я передал тебе Дональда
Трампа». На сам фильм времени я пока не нашел, поклонником
Коэна никогда не был, но некоторым его «пранкам» в качестве
отказать сложно. Мексиканским людям-стульям, например.

И в «Бруно», и в «Борате» с Коэном взаимодействуют живые
люди, не знающие, что ситуация подстроена. В «Бруно» Коэн
берет интервью y какой-то актриски или ведущей, что невероятно
активно ударилась в «социалку». Он приглашает ее в пустой дом,
извиняется и говорит — мебель завести еще не успели, но не беда,
присядем пока на мексиканцев, это наши низкооплачиваемые
рабы—иммигранты, они побудут у нac стульями. И эта девка, что
вся «помоги ближнему своему» садится. Она садится своей
немаленькой попой на покряхтывающего толстенького пожилого
мексиканца и сидя у него нa спине рассуждает о том, что
помогать людям и вообще гуманитарная работа — суть ее жизни.
Да, она чувствует себя неловко, но сидит. Болтает с Коэном,
сидящим на другом «рабе-иммигранте», берет стакан с водой
со столика-раба—иммигранта и убегает лишь тогда, когда
в комнату ввозят еще одного пожилого и жирненького
гастарбайтера, в лучших традициях якудза обнаженного
и выложенного суши. Подумав, что сейчас ее заставят жрать
сомнительные роллы из-под подмышек чистильщика туалетов
сердобольная барышня в ужасе спасается в своем внедорожнике.

Гениальный пранк.

И даже вовсе не о лицемерии.

О вопиющей глупости человеческой.

Общей глупости, господа, общей.

Это не актриска невообразимо глупа, это так жалко выглядят
на деле любые рассуждения об экономическом равноправии,
о праве каждого на хорошую жизнь, просто так — не работая,
праве. Это вот так на деле, если кто до сих пор не понял, выглядят
права человека. Мексиканские люди-стулья.

И актриска вовсе не думала, что врет или выглядит идиоткой,
рассуждая о равноправии и социальной помощи, сидя на спине
y мексиканца. Она ничуть не видела в этом лицемерия, просто
странно это у потного мужика на спине сидеть.

И сбежала она не от полоумного Бруно, не от эксплуатации
иммигрантов, но от тихоготихого, безопасного, голого,
некрасивого дяденьки, обложенного суши. Это ко всем
«академикам», что пошлостью не непроходимую человеческую
идиотию считают, но безобидное слово х...й, которое я, между
прочим, не защищаю, но из двух зол лучше сто раз х...й, чем
обезьяна, от слова «секс», волосатый свой мизинец под Людовика
ХIV оттопырив, глаза заводящая — «пошло», пошло ей, обезьяне
нечёсаной, по мусорным сайтам побирающейся, не читающей,
но почитывающей — и здесь уже все равно кого, хоть Бродского,
нa которого обезьяны дрочат, хоть «книгу мертвых» — это все
одно, потому что почитывающей, не читающей. Вот пошло ей, нет
y нee в жизни секса, коты есть, вискас и дешевые углеводы...
за просмотром «Игры Престолов».

O «престолах», кстати. При всяком кризисе разводятся орды,
термитники
«нематериалистов». Духовенцев, у которых упоминание одно
«Бугатти» в стихах ли, в прозе несварение вызывает. Что вы,
конечно же, не от зависти, им — пошло. Ну пошло это, все эти
материальные ценности. Нет чтобы воспарить K горным вершинам
аки архары. Сбросить оковы материального тлена и думать
о духовном теле, душе, карме, чакрах или просто — о морали,
о творчестве. Нет, я не буду работать больше, я буду постить
картинки о том, как не высыпаюсь, сидеть в своей страшной
квартирке, ездить в метро и писать — а мне не надо Бугатги,
пошло, пошло это Бугатги, мне — больше жалоб на жизнь,
ненависти ко власти, Бродского (a как же, я ж не обезьяна, я
сопротивленец гордый системе), Бродского мне... и сериалов
американских. «Игры престолов» под сайтики с мусором в роде
«10 лучших книг человечества». Под Толстую, Прилепина
и Полозкову. Вот она — высокодуховность.

Нет, господа, Tyga и тот напевая свои древние «Make it nasty,
clap it, bitch» высокодуховнее. О.Т. Genasis, я не буду удивлен,
если он Genasis просто потому что не знает как Genesis пишется,
так вот такой Genasis с его «I’m in love with the coco» рядом
с подобными обезьянами — архар духа просто. Архар. Даже если
он в своей жизни одну книгу прочел и ту наполовину,
и называлась она «Краткий путеводитель по дорожным знакам
для скорого получения прав». Как говорила одна черная девочка:
зато у него ламбо. Обезьяна с ламбо точно ничем не хуже

Или "православные", им тоже не надо "пошлости" всяческой, им
бог и все. И вообще они отмучаются, а вам, грешникам, ад всем,
анафема на вас, анафема.

Или "семейные", они не на высокодуховность лапу немытую поднимают,
они за семью! У них картинки другие, например, "зачем гнуть
спину на кого-то, когда это время можно провести с семьей,
с детьми, цветами жизни!" И они гордо не гнут спину, чтоб прийти
домой, разлечься поплотнее на мягкой мебели и проводить время
с сериалами "Нетфликса". Хотя для меня до сих пор загадкой
остается, как эту дрянь вообще смотреть можно. Даже в самых
"критиками" захваленных творениях в роде True Detective или Narcos,
я за каждой штамповой репликой персонажей вижу, как очередной
сценарист под кокаином делает своего бойфренда на шезлонге у
бассейна, а сам лихорадочно выдумывает, что ж там Макконахи
или Фарел ляпнут-то дальше, а то сдавать надо, ренту платить.
Рента в West Hollywood, это тебе не рента в downtown. А тут
продюсер звонит, "бл...ть" говорит, "где сценарий? Сколько можно
х...р ленивый" (ему пошлость не страшна), продюсера тоже понять
можно — дом на холмах, это вам не дом в West Hollywood. И
продюсера тоже е...т. Инвесторы. Инвесторам деньги обратно
быстрее нужны, а то, понимаешь, одно здание продал, другое купил,
и вроде тебе уже глубоко за сорок, и выглядишь ты сосуще, как
Трамп, и ни одна модель меньше, чем за штуку с тобой не идет,
а тут еще Jay Z со своими Hublot за $5 млн. И состояние у него
оценивается в миллиард, а ты всю жизнь что-то хастлишь,
хастлишь, и вроде как миллионы есть, а даже черные репперы
тебя богаче.

A Bы, высокодуховные мои, продукт конечный их жрете.
И о нематериальности рассуждаете. О помощи ближнему.

Рассуждайте. Пока жрать будете, и в квартирках занюханных
о неработе на дядю кричать, о независимости своей, жалобах
своих и мозгосимуляции, когда не настоящего ищут — потому что
оно всегда вызов и выход из зоны комфорта, но, наоборот,
комфортного, что наличие мозга симулировать позволяет, пока
обезьянами живете, обезьянами вам и сосать... у старых, лысых
Трампов.

И не Трамп плох — он хоть искренен, и уж точно не дома
на холмах или в West Hollywood, и не Бугатти, и не Hublot,
Hо люди — уродливы. Обезьяна все испортит, испоганит сутью
своей близорукой — что материализм, что высокодуховность —
все запачкает.

Не будьте, господа, обезьянами.

Воспитывайте в себе скромность перед информацией, не эго
чтоб на информацию поднималось, но мозг просыпался.

Воспитывайте в себе жадность до качества — что автомобилей,
что людей, что информации.

И возвращайтесь к нaм нa страницу ли, на Youtube.
Возвращайтесь и проверяйте — нет ли нового. Потому что каждый
осиленный вами мой пост, в вас обязательно атом пусть,
но меняет. К лучшему. К чистому более. К умному.

Я абсолютно нескромен, но искренен.

О нищих и эротоманском «Стыде»
МакКуина

#ОБРАЗМЫСЛИ #ВАШАСУТЬ #ЗНАЙСВОЁМЕСТО

Одна моя подруга все никак не может принять, что нищие
таковы, какие они есть, какими они были показаны в наших
роликах. У нее с детства прочные стереотипы бразильских
сериалов — злобные, мерзкие, тупые, бесчестные богатые
и честные, милейшие, добрейшие нищие, которые обязательно
все как на подбор — сироты и девственники.

И тут же она мне рассказывает о фильме «Стыд», который очень
ей нравится, и удивляется злым рецензиям на него — мол, какие
люди закрепощенные.

Смотрим рецензии, и что мы видим?

Что пишут люди? Что фильм бесстыжий и на гримасы Брэндона
смотреть противно? Не угадали. Они обвиняют Брэндона, мелкого
клерка, проводящего все свободное от работы время
в притонообразных ночных клубах и находящего единственную
радость жизни в удовлетворении животных инстинктов, в... нет,
вы снова не угадали, не в распутстве, а в том, что этот маленький
г-н никто с жиру бесится! Дескать, все y человека хорошо, живет
как y Христа за пазухой, а ему все неймется... И слышится во всех
отзывах что—то вроде «вот я бы на его-то месте зажил…». Вам
не кажется, что в этих словах проскальзывает нечто зеленоватое...
Зависть.

Нищие... они ведь беспросветно бедны не столько по своему
материальному положению, сколько по своей внутренней натуре.
Нищие... они ведь умудряются завидовать даже самому
ничтожному существованию. И таких людей можно разглядеть
десятки, если не сотни. Даже в самом близком своем окружении
(увы!) вы найдете тех, кто позавидует чужому пусть и самому
дрянному имуществу.

Но стыд-то какой завидовать... «Стыду»...вам не кажется?

Это до чего же нужно было человеку самому докатиться, чтобы
начать завидовать скучающим маленьким нью-йоркским клеркам,
ездящим на работу на метро и страдающим эротоманией?!...

Или вот еще — яркий пример нищенского сознания. Этот
человек вывешивает у себя на странице фотографиями его
собственные комментарии к незначительным новостям. Мелочные
такие комментарии. Вот что ему сделали владельцы айфонов? Что
это, если не зависть? И таких фото с подобными рассуждениями
у негo легион. Стыд, товарищи, айфону завидовать. Вот они те
псевдо—интеллектуалы, те обезьяны из восьмого ролика,
дрочащие на свою обезьянистость.

Брэндон (герой «Стыда» МакКуина) по сравнению с ними —
приятнейший человек. Он честно дрочит на порно в одиночестве,
а эти субъекты хотят дрочить на свою нищенскую «креативность»
за чужой счет еще и публично. И кто из них извращенец?

Именно такие нищие не хотят признавать, что они нищи,
именно поэтому им никогда не поменять ящик. Они и сидят-то
в коробке D, потому что не хотят менять сознание, не хотят
работать над собой, с собой и просто работать. Гораздо легче
сидеть и завидовать клерку-сексоголику из Нью-Йорка, айфонам,
айпадам, "лайкам" и прочим мелочам, чем сказать себе - "я
в жопе, надо выбираться". Сказать себе - "я в жопе, потому
что не люблю думать, а люблю симулировать мысль".

Солянка

#ВОВЛЕЧЕНИЕ #ДЕЙСТВИЯ #ЗНАЙСВОЁМЕСТО

Человечество всегда любило героев.

И любить будет.

Только «розлив» последних меняется: когда масштабны,
а когда — не очень.

И любит оно их вовсе не за «прекрасный пример», доброту или
прочую надуманную и лицемерную гуманистическую чушь,
а за одно простейшее свойство — за свежесть.

Любой герой дает толпе через него безопасно прожить
ситуации и эмоции, на которые среднестатистический обыватель
и не осмелится никогда. А ведь из рутины себя надо както
вытаскивать: кто сериалы обсуждать начинает, a кто — истории
успеха. Все ищут как себя из рутины вытащить, но чтоб безопасно,
за чужой счет.

Ясное дело, милее герои придуманные или мертвые. С такими
не страшно. Не осудят, не ударят, ничего не потребуют — хорошо.
Казалось бы... но нет.

Всякий человечек стремится K пассивности... до поры,
до времени.

Пророков большинство, безусловно, предпочитает распятыми,
чтоб глаза не кололи, но встречаются и менее кровожадные
индивидуумы. Из тех, что к атланту подойдут, по плечу

по плечу потреплют: "важным делом занимаешься, молодец" -
и дальше пойдут - делать вид, что они чем-то заняты. И ведь
каждый такой индивидуум внутри четко знает, что деятельность
его бесполезней реанимации трехнедельного трупа, скончавшегося
от рака мозга, СПИДа и диабета одновременно. Но привычка -
великая сила.

Встречаются и иные существа, что рады бы очень вовлечься, да
страшно. Вдруг используют. Вдруг насмеются. А все от неумения
разбираться в людях.

Все от ереси этой о "равенстве" и что каждый хорош, но
по-своему.

Кто-то через такие баррикады находит в себе силы переползти,
а кто-то остается в болоте водяным - летать охота, а жизнь -
жестянка. Не нашли в себе водяные сил вовлечься.

Понятно, что герой на то и герой, чтоб у него все получалось,
у него и получится. Не ему вовлеченность и помощь меньших
нужна, а им. Это для них шанс из болота своего вырваться.

Все больше я убеждаюсь, что даже у самого наипассивнейшего
человечка, у самого бессознательного все равно есть какое-то
мгновение в жизни, когда ему очень надо служить лучшему.
Инстинктивно надо. Упустит он такого человека и, как сказал
один знакомый немец, желание жить сведется у него к таблетке,
чтоб уснуть, таблетке, чтоб проснуться, таблетке, чтоб
поесть... и даже кокаин не поможет.

За смелость, господа.

За смелость и искренность.

О мозге и удовольствии

#МИРОВОСПРИЯТИЕ #САМООЦЕНКА

Если верить Ильфу и Петрову, то B 30-x годах еда в США была
красива безумно и безумно безвкусна. Чем-то даже Танталовы
муки, когда глаз видит, а зуб неймет. С тех времен через
ароматизаторы еду в порядок привели, а вот с удовольствием
проблема осталась.

Ничего не освежает мозг лучше удовольствия — неважно
от еды, природы, музыки, главное, чтоб не от кокаина, потому что
такое стимулирование мозг сильно изнашивает. Чему существо
будет радоваться, зависит только от его уровня, главное, чтоб
радость эта была.

Очень интересно наблюдать за отношением и восприятием
удовольствия в разных странах.

Например, страны Третьего Мира — от Кении до Бирмы —
объединяет одно — лень. Если среднестатистический индус ли,
вьетнамец, бирманец может уснуть, он обязательно уснет, и даже
если не может. Никто никуда не торопится, но не потому что дико
просветлен и каждый — йог, а потому что — лень. Вы никогда
не объясните африканцу из Сенегала, что получасовое опоздание
на работу или на экзамен не есть норма, а его оправдания в роде
«я потерял свой телефон и запутался» не должны вас злить, он
действительно на такое способен. Так ощущение удовольствия
где-нибудь в Манали — это не ощущение удовольствия, а очень,
очень, очень медленная обработка информации, каждый лишний
мегабайт, загруженный в мозг, неостановимо клонит местных
в сон.

A вот в скандинавских странах и Германии удовольствие — это
больше отсутствие стресса, то есть местные граждане не то, чтоб
за удовольствием гонятся, они стресса не хотят. В 2013 году
в Германии провели опрос; выяснилось, что большая часть
населения считает, что живет в жутком стрессе, что удивило даже
самих немцев, потому что размереннее и стабильнее, чем
B Германии, жизнь бывает только B маленьких хуторах,
потерянных гденибудь в центральной Исландии.
От индустриальной Германии отношением K удовольствию сильно
отличается Австрия. Но подход K радости тут все равно
германский — комфорт, порядок и качество. Мария-Терезия,
безумно любившая герцога Лотарингского, имела склонность ко
всему французскому, отгого, похоже, осталась y австрийцев
привычка наслаждаться едой и особенно десертами. Но все равно
лучше французов едой не наслаждается и не наслаждает никто —
итальянцы там и рядом не стоят. И еще одно наблюдение, если
где—нибудь в самых затерянных уголках, пусть будет высоко
в горных деревушках Чили, вы набредете на музей, 95%
вероятность, что основан он был французом, и неважно в какую
погоду, неважно при каких условиях, но настоящий гражданин
Франции обязательно обойдет все музеи, куда бы он ни прибыл.

Англичане же больше всего ценят «правильную атмосферу», им
не так важно, что делать, где и с кем, главное, чтоб атмосфера
стояла правильная, все остальное — приложится.

Очень своё удовольствие в России. Обязательно с отгенком
тоски. Не страха, не стресса, но тоски и желания «разлиться»,
«казачье» такое удовольствие. Неуловимо и замечательно это
Достоевским в Парфене Рогожине выписано.

А вот в США c удовольствием — проблема. Оно здесь —
обязанность. Нечто сохранившее внешнюю форму, но совсем
утерявшее суть. Австриец по своему Donauinsel Ha велосипеде
катается, потому что — радостно, счастливо ему с утра летом —
на велосипед и Ha искрящуюся поверхность Дуная посматривать,
и цветы, и скошенную траву вдыхать.

Француз сидит в брассери летними вечерами, потому что
хорошо ему, где-нибудь подальше от туристов, с аперитивом
каким сидеть, ужин вкуснейший предвкушать M обсуждать
со знакомыми — настолько или не настолько утка за обедом
пропарена была. А вот в Центральном Парке бегают, конечно,
толпами, но это must. He радость, не уединение, a обязанность
такая, как и в рестораны ходить, и нa вечеринки. Одно делают
искренне — алкоголь и кокаин/травку/Adderall — нужное
подчеркнуть. Есть стереотип, что американцы повернуты
на шопинге, такой excessive buying. Нет, чтоб быть повернутым,
нужно ведь наслаждаться, а здесь и шопинг – тяжкий крест.
На него собираются и его «производят», a то и вовсе уже через
интернет заказывают, мечтая, чтоб кто-нибудь «Uber в одежде»
создал, когда годовую подписку оформляешь, a тебе на каждую
неделю наряды присылают, хочешь — от дизайнеров, хочешь —
поскромней. А ты их в конце недели — обратно в коробку M назад
высылаешь. Хорошо. Стилист за тебя уже подумал, все решил,
бренды отобрал, a ты носишь. И думать не надо — хорошо ли,
модно ли или «золотая малина».

А все потому что у большинства здесь не жизнь, а забег.

Они сейчас не живут, они только жизнь подготавливают.

Бегут, бегут, бегут, бегут –
какое уж тут время на удовольствие, когда « светофор зеленый»?

Сосед мой в Лос Анджелесе — почти партнер в значимом
агентстве по «управлению талантами», y них там кого только
нет — от знаменитых бейсболистов до сценаристов и музыкантов.
Ему слегка под сорок, и рассказывая о работе, он искренне
сообщает всякий раз, как это было непросто, сколько унижений
он сглотнул по пути к партнерству. У этого человека из всех
удовольствий — трава, кокаин и снотворные. С одной стороны,
очень его понимаешь, когда у него глаза желтее делаются при
твоих словах, что вот — через дорогу живем. Он так K этому дому
в Беверли Хиллз стремился, таким забегом его одолевал, а ты тут
вылез 19-летний и тебе сразу так всё насыпали… ах не 19 лет?
Хоть какое-то облегчение по собеседнику разливается.
Но возраст уже не спрашивает — не хочется ему зря себя мучить.
Ему хочется думать, что это все родители y тебя, а ты
и не разуверяешь, зачем к его несчастью еще добавлять? Только
спросить его хочется, что же он, бедняга, делать будет, когда
к 45 годам, на самый-самый «Хилл» взберется, три бассейна, пять
фонтанов и конюшня, а рядом с ним 19-летнее темнокожее чудо
поселится с Барбадоса, у которого из всех достоинств – попа 10-
го размера и умение тряхнуть ей на миллиард
YouTube-просмотров. А всю работу за нее такие же менеджеры,
как и он, делают – договора, съемки, продвижение, даже
банкротством ее, если надо, займутся… И сообщит ему это чудо
наивно, что она вообще-то певица и аж целый месяц уже, как
на живых выступлениях в ноты попадает. «Ну лажаю, бывает,
но типа уже меньше, if you know what I mean», – скажет она
с густым карибским акцентом и не менее густой карибской ленью
своей.

Нет, господа, забегом жить нельзя, потому что удовольствие —
единственное, что любые трудности оправдывает. Рокфеллер ли
говорил на старости лет, что сколько бы ни заработал, так и
не накормил того голодного ребенка из прошлого, который газеты
продавал и с ужасом перед завтра, клубочком от холода
свернувшись, спал.

Человек, который забегом живет, теряет всякую возможность
радоваться, кроме самой химической. Всякую возможность
обрабатывать информацию – тоже. Любопытство и воображение
теряет.

И неважно будет цель достигнута или нет, только горечь
останется.

Это единственный случай, когда цель не оправдывает средства.

Забеги хороши краткосрочные – не длиною в годы.

Потому что без способности радоваться, без способности хорошо
себя с самим собой в тишине чувствовать, жизнь – тяжкая и
бессмысленная рутина. И никакие внешние атрибуты удовольствия –
рестораны, яхты, пляжи – не спасут.

Как по мне, так чтоб – лодку, скалы и море, и чтоб вода –
соленая, как во фьордах, и как во фьордах – искристая.
Вот оно – счастье.

Немного о старости

#ОБРАЗМЫСЛИ

Вот одна знакомая барышня, создатель, или, как она с радостью
себя называет — CEO одного из онлайн-ритейлеров винтажной
одежды. Бизнес свой она создавала еще B 2006ом и теперь он,
на удивление ей и мне, приносит до $25 млн. в год.

Барышня жалуется, что, казалось бы, и Google они платят,
и СМИ всякие интервью у них берут, и мемуары свои она уже
выпустила, не поленилась, и даже на улице нет-нет, но иногда
узнают, а бизнес поднимается, как бездрожжевое тесто. Стоит —
одним словом.

Подход к слову «винтаж» y дамы исключительно американский,
когда ХIХ век — это заря человечества, а 90—е годы ХХ века —
самый, что ни на есть винтаж, винтажнее только пиджаки из 80—х.
Но ее аудитории подходит.

И тут выяснилось, что дама всю жизнь провела в Калифорнии,
но в том же LACMA или Getty He была ни разу, и в Metropolitan
как-то зашла на полчасика, потому что друзья привели. В Париже
была в Лувре, но только y Моны Лизы, которая «мелкая такая»
и в окружении дико щелкающих фотоаппаратами китайцев,
потеющих американцев и злых европейцев, впечатления на нее
не произвела.

Пусть. Да Винчи уже ничего не страшно, всем остальным,
представленным в Лувре — тоже, но как же коллекции одежды,
как же история моды, если y тебя винтажный сайт?

«A мнe нe интересно».

Вот она — самая человеческая фраза.

«Ты же не пробовала».

«Ну да, вот мне даже пробовать — неинтересно».

Одно время все толпами прыгали с парашюта — расширяли
сознание.

До сих пор стадами медитируют.

Даже на какие-то «курсы по креативности» умудряются
записаться.

А в чем толк, если вам «неинтересно»?

Хорошо дама хоть честна была — не придумывала отговорок
о времени, работе, усталости.

Честно и в лоб — не интересно.

И, конечно, она курит травку, а может и больше — в первую
встречу большего не сообщают.

И, конечно, у нee все — замечательно, и Porsche она скоро
на Maserati меняет, и вообще — здорово тут с таким
распрекрасным видом на город коктейли пить, ну бывают
депрессии, а у кого их нет?

И ведь начинаешь рассказывать – что угодно, от конкистадоров
до истории моды – заслушиваются. Добавляешь, так сходи,
посмотри, почитай и сразу вот – неинтересно.

Не умеют люди работать с информацией.

Раньше я думал – лень, но лень всегда неспроста – неумение
это большие объемы информации обрабатывать, особенно такой,
что эмоционально вовлекает.

Липким ползучим страхом боятся люди проживания.

А потом удивляются, что им серо и тесно, и сайт не растет.

И даже с работы, вроде любимой, адреналина все меньше и меньше.

Так наступает старость – не физической немощью – неинтересом
ко всему окружающему и особенно – "сложному".

Cтареть начинают всегда с мозга, с сужения мира до четырех
стен дома и офиса, с сужения времени до даты рождения, когда
80е годы 20го века – уже дата "до рождества Христова",
с сужения интересов.

Старость начинается с угасания воображения и нежелания думать.

Нежелания искать.

И неспособности принимать большее.

Неспособности воcпринимать гений.

С близорукости.

И никакие парашюты или повальные медитации не спасут.

Медуза Горгона

Очень мне нравятся женские демоны в мифологиях – редко у них
незанимательные истории. Любовь детства – Медуза Горгона.

Как росло мое разочарование в художниках с каждым новым ее
портретом! Что ни картина – так алкоголичка с перекошенным
лицом. Вопиющее дурновкусие.

О Медузе все знают, что она из Древней Греции, носила не волосы,
а змей и превращала в камень взглядом. И что нашелся же такой
трус и дурак, который испортил точеную шею из самых банальных,
пошлых таких побуждений. А потом нашел себе какую-то прикованную
к скале девку и на нее последний взгляд Медузы перевел, причем
девка даже с ним не осталась – и правильно, что с таким
оставаться – но вот сыновей, говорят, родила. Зато ни мать,
ни отец, не могли Андромеду за Персея спровадить: зачем он ей
такой – трусливый и невзрачный, с плохим вкусом и отсутствием
юмора.

О чем знают меньше, так это о том, что Медуза не
древнегреческое, а доэллинское божество. И что горгон было три,
Медуза переводится, как «страж», а еще были Стейно и Эвриала
– могучая и прыгающая. И что, увы, сегодня уже
неизвестно, что могли охранять эти три сестры, приходящиеся,
между прочим, родственницами охранницам золотых яблок
юности Гесперидам и охранницам судьбы — Мойрам.

Вообще, чем глубже уходить в века, тем больше змеевидных
божеств.

Медуза, кстати, может переводиться и как «повелительница».

Сестры ее бессмертны, и лишь Медузу, самую красивую из них,
можно было убить. Показательно — лишь красоту люди
и истребляют. Невыносима им красота. Жжет и режет.

Медузе эллины даже специально миф придумали — чтоб ее
поплоще, понятнее для себя сделать.

Стала она обычной жрицей Афины, слишком высокомерной,
чтоб на мужчин смотреть и мужчин желать — Посейдону отказала.
Мелочный эллинский бог, а все эллинские боги — животны
и мелочны, как торговцы-фарисеи, от отказа распалился,
оскорбился и решил снасипьничать Медузу не где—нибудь,
а в святилище Афины, что богиня-девственница жрице, конечно,
простить не могла. Афину давно грыз червяк — как же это, чтоб
смертная и красивей. А то, может, богиня сама давно
на Посейдона охотилась, а он на нее — ни взгляда. Вот
не нравились ему большие бабы в щитах и шлемах. В общем,
с горя своей ненужности Афина прокляла Медузу, сослав ее
Ha далекий каменистый остров и отрастив на голове змей.
Девушка на острове пожила, настрадалась, научилась взглядом
обращать живое в камень и полетела практиковаться.

Мелочная такая версия, упрощенная, но людям под стать.

И все же кем бы ни была Медуза – любая бессмертная жизнь
– это очень грустно и невыносимо долго, что на пустынном
острове, что – и особенно – средь людей. Верится мне, что
взглядом в камень она обращала не потому что страшна или
злобна, а потому что боятся люди любых эмоций. Любого
опыта, любого проживания – боятся. Не вмещаются в них
знания, но от слов можно глухотой защититься, а вот от
взгляда Медузы, что людей сотни и сотни лет информации
проживать заставлял, человеческий мозг защиты не знал.
Из трусости каменели и от переизбытка всего, от чего
удирали.

А ведь всё алкоголичек малюют.

Привычнее так.

Sornyak-man, вкратце

#ВАШАСУТЬ #ОБРАЗМЫСЛИ

Социальные сети вкупе с The Economist и неокрепшими
человеческими умами создают причудливые сорняки.

Сорняки ловко мимикрируют под приматов и обожают
всяческую легкодоступную информацию вроде «Вы на 9-ом
месяце беременности, если…».

Вы — человек-сорняк, если:

— Вы искренне, глубоко и необратимо не согласны с тем, что вы
человек—сорняк;

— Вы искренне с глубокомысленным видом цитируете каждому
встречному исполненные аналитикой статьи The Economist ни
на мгновение не сомневаясь, что это ваши личные откровения.
Особенно вы любите рассуждать o большой политике
наиэмоциональнейшим образом («Обаму — расстрелять» или
«Путин — неуравновешенный, вороватый, неуверенный в себе
жлоб») и с вашей высокой позиции младшего сотрудника
локального филиала третьесортного банка;

— Вы бесповоротно творческая личность.

— Вы борец с системой — Fuck the system! no вечерам
в пятницу.

— Вы демократ и гуманист — все равны, а я всех ровней.

— Bы экономист, ругающий всех капиталистов и экономистов
за жадность, продажность, беспринципность и за то, что сорнякам
в Bugatti He место. Им вообще не место B собственном
автомобиле.

— Вы возмущены потреблядством, потому что вам оно
не по карману.

— Вы наиярейший эколог, потому что сорняк — не примат
и мозга, даже примата, у него нет. Нет мозга — нет машины.

— Из каждого абзаца вы способны воспринимать лишь первое
предложение, но вы об этом никогда не узнаете, потому что
на первом предложении ваши когнитивные способности
иссякают.

— Для вас истина рождается в спорах.

— «Велик лишь тот, кто укрепляет вашу самооценку и заставляет
вас чувствовать себя великим» является вашим глубочайшим
убеждением.

— Вы путаете понятия «факт», «допущение», «вероятность»
и «наглая ложь», полагая, что все окружающие — люди-сорняки.
«Австрия — страна кенгуру» или «Франция давно уже расторгла
контракт на постройку военного судна для России. Каааак
не расторгла?! Давно расторгла! Гугл вам в помощь».

— Вас никогда не мучают последствия вашей путаницы
в понятиях «факт» и «глупая ложь», оттого что вы беспамятны.
В ваших глазах люди отворачиваются от вас не потому что вы —
внебрачный сын Буша—младшего, а потому что «странные они
какие—то».

— Для вас мир полон чудес и непредсказуемости... за полным
отсутствием возможности строить логические цепи и собирать
разрозненные обрывки информации в целостную картину.
Впрочем, фраза «да я и так это знал» заменяет вам валерианку,
прозак и любую необходимость мысли. Безусловно, и это тоже вы
давно уже знали.

О взаимодействии с себеподобными
Слушать и слышать

#ОБРАЗМЫСЛИ #КОММУНИКАЦИЯ #ВООБРАЖЕНИЕ
#ОСОЗНАННОСТЬ

Part 1

Люди не умеют слушать друг друга. 

Любой среднестатистический разговор – это просто ожидание
своей очереди сказать. Никак не заинтересованность
собеседником. 

Особенно это видно в актёрской игре. Возьмите обычных
человечков и дайте им сыграть простейшую вещь – какой-нибудь
разговор в парке. Даже рыбы в двух разных аквариумах будут
больше взаимодействовать друг с другом. 

Почему? 

Смутились? Никогда не играли? Не знают, как держать тело? 

Ничуть. 

Не слушают друг друга. Так привыкли. 

Просто в жизни – живут-то они неосознанно, по крайней мере,
не настолько осознанно, как играют – они уже давно перестали
это замечать. 

Сколько людей вообще задумываются над тем, как видит, как
ощущает их сейчас собеседник? 

Сколько людей способны посмотреть на себя глазами собеседника
и не ошибиться в выводах? 

Почему? 

Потому что все слишком заняты собой. Эгоизм – замечателен. В нём
не было ничего плохого, пока его не испортили люди. 

Почти карикатурный пример такой болезни – журналисты. Недавно
попалось мне на глаза замечательное интервью одного финансиста.
Если бы финансист N был чуть-чуть поживее, то статью можно было
бы назвать интервью журналиста господином N. Выглядел материал
примерно так: 

ЖУРНАЛИСТ: Я вот, когда начал читать ваш блог на фейсбуке вообще
нашел его пафосным и пустым. Подделкой какой-то. Я не мог поверить,
что вы вдруг стали рассказывать там какие-то ваши семейные истории.
На мой взгляд, это повальное увлечение власти и бизнеса…(строки
три рассуждений) и это такой нарциссизм… (еще строки рассуждений)…
в общем, вы понимаете. 

ФИНАНСИСТ: Наверное, сегодня каждый немного нарцисс. 

ЖУРНАЛИСТ: ДА! Я тоже так считаю… а вот Трамп – ужасен, это же
совсем не бизнес, один PR…хуже Трампа может быть только… как
можно… и т. д. и т. п. 

Читаешь такое и думаешь – что ж нынче за финансисты пошли?
Нет чтоб журналиста того получше-то порасспрашивать, вопросы
бы поинтереснее – больше б глобальных тем, больше б по делу,
а то вон он, бедняга, всё только о блогах и рассуждал. Не умеют
нынче финансисты как следует интервью брать. 

Ho журналисты не одни могут служить утрированным примером
глухоты. Крайне распространена она и у «креативных» людей.
Как, неужели вы отвечаете им на вопрос? Какое бесстыдство!
Следовало бы уже знать, что спрашивают они вас исключительно,
чтоб им было на что отвечать. Ведь другие «креативные» люди им
вопросов не задают. Так что не занимайте чужой эфир.

На любое слово ваших пояснений они будут отвечать целыми
тирадами — они просто очень переживают, что вы ненароком
спутаете их с менее знающими и креативными. Целыми тирадами,
но всё — мимо. Потому что катализаторы этих тирад — не ваши
мысли, a какоенибудь случайно выцепленное их дремлющим
слухом слово. Как в анекдоте:

— ...венок.

— Нет! Вы неправы! Венок, венец — это еще не всё. Надо
стремиться K большему, K лучшему, надо идти вперёд. И знайте,
преграды не остановят меня, а ваше это выражение...

— Да я вообще—то про похороны. Венок, говорю, купить надо.

— А ну тогда ладно. Чё сразу не сказали?

Господа, если вы хотите успеха — сражайтесь с вашей глухотой.
Убедить человека можно во всём — в чём угодно... если вы его
выслушаете. И вам никогда, ни за что не доказать человеку даже
очевидной истины, если вы не способны его слушать.

Сколько бы вы ни прочли психологов, маркетологов и прочей
макулатуры, если вы не способны слушать человека — жить вам
в ящике D.

Глухота — болезнь каждого.

Исключений здесь нет.

Part 2

Люди не слышат друг друга.

Способность слушать и та — редка. Но есть еще более тонкая
вещь – умение слышать.

Вот слово «море». Простое понятие, казалось бы. Это не такая
абстракция, как «честь», «доверие», «трудолюбие» или
«верность», под коими каждый видит что-то своё. А теперь
представьте — до каких конфликтов могут довести папуаса
и исландца споры о море. У одного оно серое, тяжелое, с черным
вулканическим песком, с айсбергами и инеем. У другого —
не море — теплое молоко c белоснежными бархатными пляжами,
кораллами и акулами. А лёд для этого папуаса понятие
несуществующее.

Иначе говоря, для успешной коммуникации, обе стороны
должны прилагать усилия — взглянуть на мир глазами
собеседника. Не просто слушать партнёра, a услышать его —
не себя, не свои стереотипы, которыми вы его слова замещаете,
a его мысли, что он в свои слова одеть пытается.

Но люди—то часто — косноязычны. И не думают о том, поняли ли
их правильно или нет. Вообще не думают, когда изъясняются.
Потому что, как мы уже видели, две рыбки в разных аквариумах
на самом деле взаимодействуют друг с другом больше, чем два
человека в разговоре.

Только неслушание исландца и папуаса от конфликта и спасает.
Когда каждый из них просто ждёт своей очереди сказать, они
слишком заняты собой, чтобы задуматься — что же там
собеседник несёт.

Так почему же вы должны не только слушать, но и слышать
партнёров? Потому что иначе забудьте про правильные решения.
Безупречное решение возможно лишь когда вы очень чётко знаете
мысли любого из игроков в ситуации. Их мысли, а не то, как
вы их мысли себе воображаете.

Только тогда, когда вы слышите людей, вы способны на них
вовремя и правильно реагировать.

И вот тут-то человек и сталкивается с ограничениями своей
мысленной колеи. Вы сможете услышать лишь того собеседника,
который не выходит за ваши рамки, лишь те слова, которые
вам доступны.

Отсюда стремление к уравниловке – не к тому, чтоб все были
одинаково богаты, умны или красивы, а к тому, чтоб все
были одинаково бедны, глупы и уродливы, потому что
среднестатистическое человеческое существо наверх тянуться
не любит. Шея затекает.

Но если вы хотите успеха, вам нужно уметь думать за других –
и не банальности, а мысли.

Чем шире ваша мысленная колея, тем чётче будут ваши
предсказания, тем трезвее ваша оценка ситуации.

И, господа, не бывает книжек «Как расширить свое сознание
за 10 дней». Это так же абсурдно как «Мыслить для чайников».
Хотя попадаются же шедевры «Креативность за месяц».

Ничего люди не боятся так, как разрушение своих рамок,
потому что это — крушение их маленьких мирков, столь
старательно выстраиваемых с самого детства. Отсюда боязнь
всего нового, всего иного — не дай бог поколеблет и без того
хлипенькие основы.

Империи строятся на костях. И не друзей или врагов,
а на костях ваших собственных стереотипов, убеждений,
мировоззрений, ставших тесными.

Смелости. И слуха, желательно, чуткого.

Как спасти своё время от имбецилов

#ВАШЕВРЕМЯ #НЕРАВЕНСТВО

По рассказам, выкрик «Имбецилы!» y товарища Сталина
предвосхищал «Расстрелять».

Цезарь, Август, Петр I, Гитлер, Сталин, Черчилль, Бисмарк...
и многие другие рано или поздно выдавали-таки знаменитую
фразу о том, что с людьми разговаривать бесполезно. Имеющий
уши — услышит сразу, а вот имбецила не переубедить. А сколько
поговорок — «поспорь с дураком, и сам оглупеешь».

Даже во всяких тривиальных книжецах по маркетингу, всякие
«гуру» советуют при продвижении любых троллей отсеивать
сразу. Ты все это быстро пробегаешь глазами, потому что оно
кажется само собой разумеющимся. И зря.

Господа, если вы однажды будете заниматься продвижением,
а я очень надеюсь, что каждый из вас однажды сможет заняться
продвижением собственного успешного дела — помните,
не пытайтесь переубеждать ослов.

Поверьте хотя бы Бисмарку — успешный был человек: «...
и когда тебе кажется, что все жалкие аргументишки этого
субъекта разбиты тобой в пух и прах, он замыкается
в собственной глупости, как в 6pонe, и просто возвращается
к началу. Эти круги можно нарезать бесконечно». А для девушек
подойдет Шанель — «единственное, что я не могу простить
человеку — это глупость». Господа, даже если некто кажется вам
туповатым, но безвредным (и особенно если это так) —
спасайтесь, потому что перед вами черная дыра по пожиранию
времени.

Присмотритесь, сколько жизни вы тратите в день на пустые
разговоры. Для тех, кто уже ведет бизнес особенно - на пустые
убеждения. И не важно в сети они происходят или нет. Человека,
который идет с вами на контакт, вы все равно видите сразу.
ВАЖНО - не терять времени с остальными. С теми, кто не хочет
вас слышать - хочет лишь заполонить ваше информационное
пространство.

Еще один знаменитый пример - когда Джобс уволил разработчика
после одной фразы несогласия с его стороны. Жестоко? Ничуть.
Если вы хотите быть успешным - вам некогда терять ваше время
с ослами. Поверьте древнейшей мудрости - осла не переубедить.

И осел никогда не поймет, что он - осел. Сколько бы вы не старались.

Для всех, кто займется SMM - в сети это особенно важно. Тролли,
пожирающие ваше время - вовсе не всегда злокозненные, изначально
на троллинг настроенные "враги". Чаще всего ими оказываются
просто глупые люди, невосприимчивые к любым видам информации.
По Лазарcфельду, для успешного обмена информацией, нужно, чтоб
ваш собеседник был способен воспринять хотя бы 20% всего потока.
Так если вы увидите по ответам, что даже этот порок собеседником
не достигается - бан. Без размышлений. Не важно какой и как
у вас шел обмен, когда собеседник воспринимает меньше 20%
информации - вы уже теряете ваше время.

Если ваш продукт нишевый или люксовый и требует
образованности от аудитории, как только вы чувствуете нехватку
кругозора у собеседника — бан. Потому что с ним, как бы не шел
ваш обмен, вы УЖЕ теряете время. Помните, что обезьяны любят
симулировать мозг, некоторые — до такой степени, что сами
начинают верить в симулякр. Но вы-то не обезьяна. И если то, что
вы делаете предназначается людям, то как бы наш меньший
собрат не верил в свой симулякр и не убеждал в нем вас — то, что
вы делаете он все равно в конечном итоге, не поймет, и только
заставит потерять на себе день, а то и больше.

Учитесь на чужих ошибках.

О деликатности и осознанности

Недавно встретился в интернете человек, очень напомнивший
одного знакомого, у которого в прошлом году сорвалась сделка,
решающая его карьеру. Этой сделки он добивался несколько лет.
И, казалось бы, в этот раз заказ точно должен был достатьтся
ему - в компании-заказчике сменились люди, ответственные за
принятие решения. Сменились на тех, с кем он когда-то уже
работал, и проект был успешен. Однако сегодня сидит он у
пустого корыта, а застройкой занимается компания, делающая
это дороже и не так давно.

Знакомый, обладая легким налетом той самой "имбецильности"
из поста ниже, которая тянет людей верить в сплошные заговоры,
до глубины убежден, что это из-за отката. Мол, он честный такой,
а те - дряни, конечно, продажные: одни потому что попросили
откат, другие - потому что дали. А его, принципиального,
использовали, мощности его использовали и кинули. Но на
деле все куда честнее - просто самый "говнистый" оказался
он.

Господа, умный человек всегда деликатен. И от собак, лошадей,
коров, если что человека и отличает, так это осознанность.
Осознанность действий.

Запомните хорошо - с панибратством, с неадекватностью, с
неосознанностью действий и слов - вы из малого бизнеса не
выкарабкаетесь никогда. А даже если почти чудом, после
долгих лет постоянных усилий и труда, доберетесь до среднего -
то на считанные дни. Помните, что 90е уже далеко позади.
Твердость — безусловно, решительность — обязательна, но ни
B коем случае не имбецильность неспособная услышать партнера,
ни B коем случае не панибратство.

А знакомого «заносило». От сути не убежишь, у него онa, увы,
оказалась «хрущевочной» — «народной» такой сутью. Когда
человек за своим панибратством вовсе не чувствует мысли
и ощущение ситуации партнера, это, господа, ведет
K неадекватности. А неадекватность вам не простят никогда.

Помните — слово «извините» выражает ваши сожаления,
но НЕ ИСПРАВЛЯЕТ ситуации. Адекватные люди извинят, конечно,
но не забудут. И как бы вы хорошо не разбирались в вашем
узкоспециализированном деле, если вы имбецил, вам предпочтут
людей адекватнее и сговорчивей, даже если они дороже
и малоопытней. И правильно сделают, потому что быдловатый,
неадекватный человек УМНЫМ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. И даже если он
знает все о фундаментах или стройматериалах, правильно
оценить общую ситуацию он все равно не способен. А зачем вам
пусть и неплохой корабль, но с тупым рулевым?

И тут мы добираемся до САМОГО ГЛАВНОГО БИЧА —
до НЕОСОЗНАННОСТИ.

Господа, если вы хотите быть успешны, каждый ваш шагдолжен
приниматься ОСОЗНАННО. За каждое ваше слово вы должны
нести ОТВЕТСТВЕННОСТЬ — и я сейчас не o срывах сроков и тому
подобных вещах. Ответственность должна быть даже в ЛИЧНЫХ
РАЗГОВОРАХ, потому что любой бизнес — это всегда ЛИЧНЫЕ
отношения, как ни крути — все мы господа, субъекты —
не объекты, хотя бы поэтому объективность между людьми (то
есть полная эмоциональная невовлеченность) будет только
y Терминаторов. А пока y вас не железный каркас, а y ваших
партнеров он не жидкометаллический — вы должны быть
ответственным за каждое слово. Не должно быть случайно
брошенных фраз, потому что за «случайно», как в детской
присказке, «бьют отчаянно».

Лучше я буду работать с человеком, y которого когда-то были
осознанные злые намерения, но ОСОЗНАННЫЕ, чем с идиотом,
который может допустить хрень и caм не понять как - почему он
это сделал, заявив — «извините, я, наверное, не совсем
адекватен... был». С такими не сотрудничает никто, и жизнь их
заканчивается в той же хрущевке, в которой началась, а проходит
она в постоянных попытках свести концы с концами.

И помните — ни один имбецил не признается себе, что он
имбецил. Не делайте этой ошибки, будьте ВНИМАТЕЛЬНЫ
K людям. БУДЬТЕ ВДУМЧИВЫ. А для того, чтобы лучше понимать
людей — читайте КЛАССИКУ, а не паблики по психологии! Чтобы
быть лучшим психологом, лучшим управляющим, лучшим
родителем, вообще лучшим человеком — читайте КЛАССИКУ,
а не контакт.

A знакомый до сих пор все обижается, истово считая
и заказчика, и исполнителя — ворами. И теряет он не только
деньги, но и время. Он крыской торопится передать хрущевочный
образ жизни своим детям, не изменив в этом мире даже свою
собственную маленькую «жизню». И таких, господа, легион.
Бойтесь попасть в их ряды, и никогда не работайте c подобными.

Читайте.

О нечистоплотности

#ОБРАЗМЫСЛИ #ВИДЕНИЕСУТИ

Недавно мне рассказали про некий тренинг, когда по скайпу
людям достают какого-нибудь далекого «гуру», a потом в придачу
K тренингу предлагают приходить в N-ый ресторан, специально
снятый для встречи «организатором». На деле ресторан никто
не снимает, а на входе «тренинги» просто ставят своего
человека — собирать деньги — по 10 евро с каждого честно
признавшегося, что он на мероприятие. Ресторан выбирается
такой, чтоб только раскручивался — таким нужна реклама,
и воскресное утро там — тем более мертвый штиль. Ресторану —
заказы, «организаторам» — деньги, а участникам — сомнительный
тренинг и еще более сомнительная встреча. Рассказывалось это
все мне немного с удивлением, мол, вот как люди хорошо
придумали — деньги ни на чем делать.

Господа, это замечательный пример того, как НЕ поступать.

Помните, беспринципность, особенно в мелочах, делает
НИЩИМИ.

«Кидалово» малого бизнеса зачастую легально — со страха,
но всегда нелояльно. Большой бизнес не всегда легален (или
так — почти всегда местами нелегален), но ЛОЯЛЕН ВСЕГДА,
потому что чем больше деньги, тем лучше должна быть репутация.

Давайте просто посчитаем - допустим, соберется в этот ресторан
даже 100 человек, организаторы получат с них всего 1000 евро.
Это - деньги?

Зато шило в мешке не утаишь - такая нищенская нечистоплотность
даже скандалом (который часто можно выгодно использовать для
своего пиара) не разразится - лишь жирным пятном по имиджу
расползется. И это пятно вам будет стоить карьеры. Конечно,
Петру Огуречкину, проводящему тренинги - "как стать худым"
во всех больших и малых (особенно малых) городах СНГ - чихать,
что где-то в Караганде 15 домохозяек остались крайне им
недовольны и до сих пор чувствуют себя "облапошенными"
дурами. Но каковы перспективы роста у товарища Огуречкина?
И зарабатывает ли он на своих домохозяйках хотя бы 30 000
евро в месяц? Да что там - ему бы десять наскрести.

Помните, если вы действительно стремитесь изменить ящик
или даже просто улучшить ваше благосостояние - планки
сегодня надо ставить высоко - даже во времена Джека Лондона
миллион долларов УЖЕ не делал владельца богатым. А если вам
и не нужен миллион, и притязания ваши скромнее - всегда
оставляйте себе место для роста.

И вот тут мы подходим к другому очень важному фактору -
очаровательности.

Очаровательный Оскар Уайльд как-то заметил: "Everything
is about sex, except sex, because sex is about power".
Не принимайте все слишком буквально - учитесь абстрактному
мышлению. А если понимать это абстрактно - не бывает в
нашем мире БЕЗЛИЧНЫХ отношений. Какой бы у вас ни был бизнес
(даже работорговля - цензура) вы должны быть притягательны.
Очаровательны - иным словом. Потому что, кто бы и где бы ни
заключал с вами сделку - покупают у вас НИКОГДА НЕ ТОВАР -
покупают у вас эмоции. Да, господа, даже в нефтянке. Помните,
что вы, ваши партнеры и ваши конкуренты - не терминаторы.
Зачастую самые важные сделки (даже в продаже оружия) решает
такая, казалось бы, незначительная вещь, как личное отношение.
(Отчасти закрытость самых прибыльных сфер служит и тому,
чтоб туда не попал имбецил, с которым неприятно и неудобно
вести бизнес). Помните, что Стива Джобса турнули даже
из СОБСТВЕННОЙ компании, когда он стал неприятен. Судя
по его цитатам "до" и "после" - это его многому научило.

Специально для полярно мыслящих - нет, очарование не решает
все. Если вы безмозглый и безвольный рукожоп, то вам уже
ничего не поможет, в том числе и очаровательность. Но даже
если вы самый лучший в своей сфере, но уходите в запои и
возвращаетесь оттуда с информационной восприимчивостью
пьяного Ельцина, а эмоциональностью девочки-подростка
и мордой-кирпичом - есть огромная вероятность, что вам
предпочтут конкурента, потому что он - приятней.

И запомните - не бывает безмозглых очаровательных людей.
Очаровательность всегда начитанна. Начитаннность не
всегда очаровательна - это да, но симуляция мозгов -
немного другая тема.

И не путайте очаровательность с кокетливостью или
лакейством. Помните, что Бернард Шоу отзывался словами
"начитанный" и "очаровательный" о товарище Сталине.

Учитесь мыслить не журналистскими штампами.

И да - бесспорно, бывают миллиардные аферы, но это -
редкость и уж точно не выгорающая у безмозглых,
нечистоплотных, нелояльных и жадных рукожопов.

Помните Ницше - "жалки они, не потому что творят зло,
а потому что зло их - столь мелочно, потому что добро
их - столь мелочно..." и "если бы бог и плакал, то не
от количества грехов ваших, а от мелочности их".

No good business with bad people

Не бывает хорошего бизнеса с плохими людьми.

И все это знают, до поры до времени - пока не ослепит жадность.

Жадность - это скверно.

Как часто приходится слышать жалобы людей на их инвесторов/заказчиков/продюсеров/боссов - нужное подчеркнуть. Таких хочется спросить - что же ты, белый пушистик, с такой бякой работаешь?

До того как сценарий "Фонтана с карпами" был закончен, появилась одна дама, горящая желанием фильм выкупить. Известная дама в узких кругах, выгодно разведенная, скучающая, потому и занявшаяся кино. Даме мы отказали, оттого что дает она деньги не для того, чтоб заработать и уж точно не потому что "верит в искусство", а, как сформулировал один из ее лакеев - за злоебучесть.

Как сказал бы Форест Гамп - "злоебучесть злоебучести - рознь". Когда человек внимателен к деталям, когда он точно знает, что хочет получить, когда он - перфекционист и добивается от подчиненных/партнеров/коллег самого лучшего результата - это называется ПРОФЕССИОНАЛИЗМ.

Когда человек абсолютно не представляет, что он хочет получить, ему абсолютно не важны детали, но важен "имидж босса", важно его "мнение эксперта", когда он заставляет по 1000 раз переделывать проект, своими правками лишь ухудшая конечный результат, когда он действует по законам самой женской в своей алогичности логики, когда он ищет конфликта, чтоб еще раз подчеркнуть, что все финансирование зависит от него - тогда это называется - злоебучесть.

Профессионализм и злоебучесть может спутать только макака.

НО злоебучие люди - честны. По ним сразу видно, что платить они будут только за эксклюзивное право "натягивать" ваш мозг. Скрыть тот факт, что успех или провал проекта им в целом абсолютно не важен, у них получится опять-таки только от макаки и то - до первых возвратно-поступательных движений.

Выходит, что все эти "пушистые, беззащитные и белые" овцы знали на что идут. Выходит, не дама - плоха, а те, кто работая на нее уже годами, глотая ее оскорбления, недоплаты и прочие "креативные мелочи" ругают ее за глаза, но остаются. Как же здесь не заметить, что только злоебучестью подобные субъекты и кормятся, потому что их мозг можно только натягивать - за неимением профессионализма, интеллекта и таланта у его хозяев. Ибо, если бы эти три составляющие были - no good business with bad people.

Другой очень важный фактор - никогда не сбавляйте себе цены. Помните, что настоящий бриллиант копейку не стоит. Как только вы, пойдя на поводу у жадности и поддавшись мыслям - лучше что-то, чем ничего, сбавляете себе цену - вы очень рискуете налететь на злоебучесть.

СПЕЦИАЛЬНО для ПОЛЯРНО мыслящих - нет, это не значит, что вы должны, как истукан, укрепиться в одной каменной позиции и вовсе не идти ни на какие компромиссы. Бывают такие ситуации, когда ты с удовольствием идешь на финансовые уступки, просто из-за такой дон-кихотовской уверенности, что делаешь этим мир лучше, потому что люди, те, которым ты уступаешь, делают мир лучше. Может быть - наивно, но на жадности не богател никто и никогда.

Однажды нас приглашали срежиссировать и отснять один очень важный классический концерт в одной из стран СНГ - много претенциозности, президент на концерте, уже излюбленная всей местной прессой "мировая звезда локального масштаба"... и смешные деньги под истерично-стервозные выкрики "большего нам не достать". И ведь этой фразе можно поверить, но когда ее говорят с тихим, искренним сожалением, а не истеричным страхом, что ты все-таки узнаешь, что - "достать".

Хотя свечку на дележе финансирования концерта я лично не держал, может, те чиновничьи господа и вовсе - лекало чистоплотности, но за концерт мы не взялись. К несчастью того, кто взялся. Потому что с плохими, дешевыми камерами - хорошо не снимешь и, вы как хотите, а я убежден, что когда на рояле играют мимо нот - то не может оно в записи оказаться по нотам - разве что звуковую дорожку подменить. Но "мировая звезда локального масштаба" же плохо играть не может, значит кто виноват - правильно - режиссер. Это он ее мимо нот записал. Все герои этой пьесы ругаются друг с другом до сих пор. Вот вам и злоебучесть, и недоплата в одном бокале. Да еще и пятно на имидже - не будет же теперь этот бедный старичок за всеми бегать и объяснять, что камеры у него такие были, и что играла она, как свинья - копытами. На его шее и болтаются по сей день все собаки. За жадность. Но ему, кажется, имидж уже давно не нужен - его только чужая злоебучесть и кормит.

Господа, большие деньги станет вам приносить лишь та работа, что приносит удовольствие.

А если вы согласны на злоебучесть и берете за нее деньги, так нечего строить гримаски оскорбленной викторианской девственницы - расслабьтесь и старайтесь наслаждаться процессом.

Но помните - жадность Билла погубила.

Мотивация. О приоритетах (часть 1)

Мотивация. Модное нынче слово. Социальные сети пестрят советами по мотивации себя, а прилавки – книгами по мотивации сотрудников. Большинство из предложенного напоминает попытки лечить грипп каплями от насморка. Господа, вы можете платить феерические зарплаты, обещать невероятные бонусы, стращать наизлобнейшими санкциями и даже мариновать всю вашу команду сутками в болотах и лесах, называя это «тимбилдингом», ваши люди все равно не будут работать, если

а. они не из того ящика, и это не их место,
б. вы игнорируете фактор доверия.

Но обо всем по порядку – сегодня о приоритетах.

Все начинается с уровня развития людей. Известно, что на имбецилах империи не построишь – у них осознанности не хватит. Осознанный человек - это всегда воля, сосредоточенность и ответственность. Если субъект Х страдает рассеянностью внимания, инертностью и любовью к халяве – он будет фасовать макароны… ну или проводить свои дни в сером офисе в ожидании перекура, обеда и перекура. И разум вас упаси этот куст оттуда вытаскивать, потому что его работа – это та, которую еще немного и можно будет доверить компьютеру. Деньги на таких тратить – грех. «Тимбилдинг», повышение квалификаций, опыт обмена… можно, конечно, и блоху подковать, но скакуном от этого она не станет.

И если вы считаете, что все у вас – равны, и каждый достоин своего шанса – вы уже банкрот.

На таких товарищей есть только одна безотказная мотивация, самая недорогая – палка.

Только она замотивирует Шарикова – никак не ваша вежливость и не ваши деньги, но даже палка не предохранит вас от очередного запоя бывшего товарища Чугункина. Выше головы не прыгнешь, обезьяны и под страхом расстрела по-человечески работать не смогут – у них физиология не та.

Как бы возмутительно это не звучало, но подавляющее число человеческих особей мотивирует не пряник, а кнут. И именно это большинство вам НЕ интересно, потому что его умственную деятельность вскоре легко заменит компьютер с куда большими показателями эффективности.

Казалось бы, всё очевидно, но люди продолжают нанимать бездарей, тратя на них деньги и стараясь из блохи сделать скаковую лошадь. Большинство из читающих облегченно вздохнуло: «уф, к Шарикову-то меня точно не отнести». Господа, не обязательно вопить пьяное: «глазик выколю, один останется, чтобы знал, …, кому кланяться» или восторженно повторять «мы их душили, душили…», чтобы быть бездарем. Для того чтоб оказаться «блохой», достаточно просто не иметь четко выставленных приоритетов.

Если для вашего работника понос его ребенка – это веская причина не сдать вовремя проект и подвести команду из 40 человек, которые полгода своей жизни положили ради вашей идеи, значит, это плохой работник. Значит, вам с ним не по пути. И здесь не важен его возраст, сколько ртов он кормит, добрый ли он человек… вы не мать Тереза. Вы – работодатель.

Чем преданнее своему делу люди, тем оно успешнее. Вы хотите огромную успешную корпорацию – вам нужны ПРЕДАННЫЕ ей люди. Работники «Пятница!!!» или «понедельник ((((» будут для вас балластом. Их можно брать только временно, пока вы ищите достойного человека на место. Кстати, один адекватный человек в состоянии выполнять объемы работы трех-четырех «блох».

И давайте обойдемся без плоских заявлений недалеких индивидуумов о том, как подобное бесчеловечно. В природе все крайне просто: хотите вырастить детей – занимайтесь детьми, хотите успешной карьеры – занимайтесь карьерой, хотите сколотить себе хороший капитал – занимайтесь капиталом. Все вместе и успешно для умственного уровня людей – невозможно. Но если вы верите, что вы – сверхчеловек и хотите все это совмещать – пожалуйста. Делайте это так, чтоб на работе о поносе вашего ребенка или о диареи отца не знал никто – там это никому не интересно.

Забавно, как подобные «блохи» злоупотребляют словом «гуманизм», чтоб прикрыть этим отвратительно-затертым понятием свою расхлябанность, бестолковость и эгоизм. Вдумайтесь, господа, представьте себя на месте одного из тех сорока человек – почему вы должны терять деньги из-за того, что у какого-то абсолютно ненужного и неинтересного вам ребенка – понос. Может, вы вообще не любите детей, а может, у вас своих – много. Почему ваши дети должны ходить в худшую школу, одеваться в худшую одежду и не выезжать куда-нибудь на каникулы из-за того, что какой-то идиот не способен правильно рассчитать свое время, потому что он слишком расхлябан, невдумчив и несобран.

Но еще хуже будет вам, господа, если вы окажетесь тем, кто затеял всю эту «кашу», если вы будете «работодателем». Любой великий проект – будь то бизнес, наука, искусство – это всегда чья-то мечта. Мечта основателя. Так почему вы должны позволять кому-то поганить вашу мечту из-за проштампованной затычки для любых дырок с надписью «гуманизм»?

Между прочим, настоящий «семьянин» даже не имеет шансов попасть к вам на работу, если вы требовательны. Потому что он не ищет «дело своей жизни», оно у него уже есть – семья. Он не ищет интересного проекта, он ищет – заработок, а потому пойдет лишь туда, где работодатель не будет сильно претендовать на его время.

Те же, кто прикрывается семьей, родственниками, здоровьем и т.д. и т.п. - просто бездари, у которых нет четко выставленных приоритетов. Иначе говоря – люди, которые слишком расхлябаны и несобранны для того, чтобы задуматься – чего они хотят от жизни. Или слишком безвольны, чтоб этого «чего» добиваться. Вам они оправдываются семьей, семье – работой, а на деле они не занимаются ни тем, ни другим – вообще ничем, потому что ничем не интересуются по-настоящему. В них нет горения. Нет желаний. Нет устремленности. Вам с ними – не по пути. Без компромиссов.

Важно помнить, что только нищие воспринимают работу, как что-то, куда таскаешься зарабатывать на хлеб, и куда с радостью не ходил бы иначе, куда таскаешься просиживать штаны и жаловаться на босса. Посты про понедельники и пятницы - крайне нищие по своему сознанию. Увольняйте таких работников: «блохи» - паразиты любого организма. Большие деньги или впечатляющий результат приносит лишь то, что делается с УДОВОЛЬСТВИЕМ и ВЕРОЙ, то, что делается уже не ради денег, а ради процесса. То, что делается, потому что вы не хотите и не можете иначе.

В игру играют не за результат – за удовольствие, а выигрыш – это так – бонус.

Приятно, когда мозг – работает. Еще приятней – проверять его на предельность или, наоборот, на беспредельность возможностей.

А любое нытье – это нищенство.

И если у вас, уважаемые, понедельно-пятническое отношение к работе, то вы умрете в ящике D.

Работа - в тягость? Увольняйтесь. Ищите лучшее. Страшно? Лучшего не найдете? Значит, вы нищий. Только нищие боятся потерять хлеб.

Трусость мешает людям.

Если вы прочли и взвыли что-нибудь про ответственность, про семью, бабушек, дедушек, теть и дядь, которых вам надо кормить, значит, вы умрете в ящике D. Потому что не способны провести связь – если я делаю то, что не люблю, я всегда буду получать мало, я всегда буду получать мало – я всегда буду нищим в кредитах. Так и получается, что человек ни детей нормально не содержит – потому что его зарплаты все равно не хватает, сам постоянно неудовлетворен, ходит на нелюбимую работу и жалуется, жалуется, жалуется. Амплуа лузера из американских фильмов.

Такие вам в проект не нужны.

«Блохи» в принципе не способны быть преданными, потому что на самом деле им не нужно ничего, кроме своего нытья. Они-то и готовы разводить в интернете огромные дискуссии по поводу того, кто, по их мнению, должен улучшать мир – кто, только не они.

Люди ящиков D и С, не имея своих приоритетов, возьмут те, что попадутся на дороге. Сегодня - семья, завтра – общество, послезавтра – деньги, через неделю – дети. «Блохи» жить не умеют, они умеют – выживать. Не хотите быть нищим, хотите поменять ящик – знайте, ваши приоритеты. Знайте, что нравится ВАМ, что ИНТЕРЕСНО вам. Думайте об этом. Это не простой вопрос.

И кстати, я вовсе не агитирую за деньги – красиво, когда человек искренне увлечен семьей, но когда он этим увлечен ИСКРЕННЕ, а не потому что лох во всех остальных сферах, не потому что денег или карьеры ему все равно не видать, и он решил – тогда буду облаивать всех у кого это есть, и митинговать за семью и просвещение, потому что и оно мне всё равно не грозит.

И осмеливайтесь на свершения.

Не на слова – на дело.

Если, конечно, у вас для этого есть силы.

Мотивация. О доверии (часть 2)

Итак, с людьми мы определились – вы наняли лишь тех, кто имеет достаточно мужества и мозга для расстановки собственных приоритетов. И тут хорошо вспомнить Ницше: любое построение общественных отношений - это всегда лишь попытка, никогда не контракт. Люди не могут быть объективны - они субъекты. Именно поэтому всегда будет главенствовать ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР, а не практичность. Эмоции, а не разум.

Даже когда вы прописываете самый детальный контракт с какими-то невероятными санкциями, и нарушать его крайне невыгодно, это все равно не заставит людей его соблюдать, потому что они – эмоциональны.

Воспитанная и выдрессированная собака и то позволяет себе иногда нарушить небольшие табу, даже зная о неизбежности наказания. Люди в своем умении заглянуть в будущее от псов ушли недалеко. «Я подумаю об этом завтра», а то и вовсе, как в «Вишневом саду», неприятное будущее просто не берется в расчет. Его не существует, пока оно вдруг не становится настоящим. А потому любые отношения с подобными существами – это всегда ПОПЫТКА, закрепляемая больше эмоциональной составляющей, нежели расчетом. И это важно. Как только вы считаете, что ваши отношения могут руководствоваться контрактами и разумом – вы уже банкрот. Если в фундаменте – трещина, дом не спасет и самая прочная крыша. Не делайте фундаментальных ошибок.

Вернемся к собакам. Психика и социализация людей на самом деле вовсе не так далека от психики четвероногих собратьев. В 90% случаев, если собака доставляет вам неудобства и не исполняет ваши команды, значит, она не видит в вас хозяина, не воспринимает вас как вожака стаи. Естественно, бессмысленно приучать пуделя – к охране заключенных, а ротвейлера – к хождению на задних лапах, еще бессмысленней пытаться сделать из глупой дворняги ростиком 20 см. – служебного пса. Но мы не об этом. «Блох», господа, мы уже отсеяли. Здесь мы говорим о тех 5%, обладающих еще какой-никакой волей, горением и способностью верить. Тех, с кем кнут уже не пройдет. Какой им предлагать пряник?

И вот тут большинство садится в лужу, пытаясь мотивировать ценных работников финансово. Бесспорно, чем ценней работник, тем выше его вознаграждение, но чем умнее человек, тем больше у него нематериальных потребностей. Это не значит – «да зачем тебе деньги – получай удовольствие от своего результата», это означает, что даже самая лучшая зарплата не гарантирует в таких случаях полную отдачу работников.

Бонусы? Выплата страховок, «офис мечты», свободный график, бесплатные рестораны, служебный порше…

Не то.

Любая собака будет шелковой, если вы для нее – царь и бог, если вы – абсолютный вожак стаи. А для волков и собак абсолютный лидер – не тот, кто самый озлобленный, а тот, кому можно доверять, в чьем выборе ни у кого не возникнет сомнений, потому что воля его – закон.

Не путайте железную волю и пугливую озлобленность.

Именно принцип доверия становится основой самого эффективного подчинения, полезного для обеих сторон.

Кстати, психология стаи работает везде. Как только возникает социум, там, так или иначе, будет лидер – абсолютный или нет – это уже другой вопрос, но построение иерархии – неизбежно. И лидер будет только один.

Эффективность принципа доверия хорошо подчеркивают нелегальные структуры. В тех же уличных бандах, процветающих в США, не может быть письменных контрактов – их не обеспечивает закон. Страх, в свою очередь, неэффективен. Как в дрессировке животных – в конечном итоге, важно ведь не то, что животное так и не осилило, а то, что оно смогло для вас сделать. К примеру, если вы доверили Х определенную задачу, а он ее провалил, вы всегда можете его убить, но неисполненная задача от этого в исполненную не превратится.

Люди работают из преданности.

Из преданности совершаются подвиги.

Не из страха.

Но люди – не «блохи», я подчеркну, мы сейчас говорим лишь о 5% человечества.

И доверие - вовсе не поверхностный американский либерализм, когда всеми силами затирается чувство иерархии, подчиненные общаются с боссом на «ты», а после работы отправляются пьянствовать вместе.

Если Toyota съела General Motors на ее собственном рынке, то это отчасти потому, что японцы существуют в четкой иерархии, у них культивируется вера в компанию-работодателя как в собственный клан, что ведет к большому трудолюбию и отдаче. Никаких панибратских отношений с вышестоящими и готовность работать 12 часов в сутки, а то и больше. И, если вы хотите успешных проектов, то такое отношение – норма.

В общем, доверие не есть совместные пьянки, игры в «мафию» или маринования в болотах и прочий «тимбилдинг». Но оно возникает, когда любой из ваших подчиненных уверен в незыблемости правил как общей игры, так и ваших отношений. Вопрос не в том, какие условия вы создаете, вопрос в том, чтобы каждому вашему человеку были ясны причины создания таких условий и причины их эволюции.
Вспомните слова Джокера – если объявить людям, что завтра армия Н совершит вторжение туда-то, и возможные жертвы составят столько-то тысяч – никто не почешется, потому что это – в правилах игры. А если кто-то иной, чем правительство, вдруг заявит, что он похитит и убьет одного человечка - пойдет огромная шумиха, потому что это – вне правил. Потому что это рождает у людей ощущение, что их лидер – правительство или кто иной – не контролирует ситуацию, и что, соответственно, они сами уже не контролируют их личный мир. А как только у людей появляется ощущение шаткости, они перестают стараться.

Иными словами, если ваши подчиненные не понимают основополагающие причины и мотивации ваших с ними отношений и основных процессов – они не будут стараться. Они не смогут быть вам преданны. Для преданности достойных кадров, нужно чтобы у них было ощущение вашей честности с ними. Ощущение того, что никто не будет стараться подменить правила игры у них за спиной.

Глупо делать попытки казаться либералом, ценящим больше всего заботу о своих сотрудниках – таким «отцом Терезом», при этом подхимичивая то там, то здесь, стараясь что-то выгадать, кому-то немного недоплатить… Помните, что люди примут любые самые зверские законы, лишь бы закон – гранит. Лишь бы было ощущение стабильности и неизменности этих законов. Ощущение честности.

Кстати, для короля законы могут быть и не писаны – запрещая вашим псам сидеть на диване, вы же не лишаете этого права себя, но помните заодно, что ни одна собака не будет легко, радостно и с энтузиазмом выполнять команды, отданные скучающим, ленивым и вовсе не заинтересованным в дрессировке, в игре или в деле хозяином.

У ваших лучших людей обязательно должно быть ощущение, что с вами их интересы железно защищены. Они должны быть уверены, что вы помните об их интересах всегда. Тогда они примут любые ваши законы, но, что куда важнее – они будут готовы отдавать максимум. Работать на пределе.
А если у вас двойные стандарты с подчиненными, двойные игры, то ни о каком доверии или преданности речи не может быть никогда. Там, где для него не работает фактор доверия, умный человек будет искать другие мотивации – денежные или бонусные.

Рассмотрим бонусы. Любые «офисы мечты», вознаграждения или всепокрывающие страховки (у Microsoft есть даже страховка на случай перемены пола) изначально делались не как средство привлечения и не как средство удержания сотрудников, а как возможность вызвать у них БЛАГОДАРНОСТЬ.

Очень немногие люди способны на благодарность. Черни это не под силу вообще. Зато те, кто способны, из благодарности сделают для вас все так качественно и безупречно, как не сделали бы и за миллиарды. Излишние деньги зачастую расхолаживают людей, что не означает, что им не нужно платить по достоинству.

Лишь 1% человечества имеет очень четкую цель, лишь 1% человечества точно знает к чему идет, чего добивается и как хочет жить. Около 5% имеют более-менее какие-то устремления и внутренние силы. И это не плохо и не хорошо – это статистика, как то, что в любой стае лишь один вожак. Потому что он единственный знает, что на самом деле каждому члену стаи нужно – в чем потребности каждого существа стаи. Ваша собака может не знать, чего она хочет и как хочет жить – на то у нее и есть вы.

На самом деле общество никогда не переставало быть феодальным – схема сеньор, вассалы, их люди… чернь, рабы – оставалась всегда и везде хоть при олигархии, демократии, тирании… Незыблемая это схема – схема работы человеческой психики. Сеньором становится один – тот, кто единственный знает, что по-настоящему нужно каждому из вассалов, тот, с кем подлинные интересы каждого вассала защищены. Тот, у кого воли, внутреннего огня и целеустремленности хватает на всех. Для тех 5% такой сеньор – божий дар, потому что через него у них появляется применение для своего горения, цель у них появляется, мотивация и вера.

К такому и надо стремиться, потому что только стремление к совершенству рождает прогресс.

Так, господа, наилучший пряник для достойных – доверие и благодарность. Но уверьтесь, что не предлагаете таких сокровищ парнокопытным. Известно, свиньи бисер не ценят.

И помните, ваши слова должны быть как приказы в армии. Они не обсуждаются. И только так – правильно. Шансы, что какой-нибудь рядовой Федькин разбирается в ситуации лучше фельдмаршала Жукова, практически равны нулю. Только в сериалах путающий буквы штрафбатник, всю свою жизнь отбывающий ходки, умнее всех генералов и товарища Сталина вместе взятых.

Советы победили Вермахт через «умри, но сделай», не «сделай или умри», а «умри, но сделай». Если люди начинают находить отговорки или оправдания, это значит, что вам не нужны такие люди. Это значит, что они не горят вашей идеей и обязательно станут балластом. Вам с ними не по пути.

А если вы (на что статистически больше вероятности) из тех 5% - не убивайте свое время в работе на идиотов. С плохими людьми нет хорошего бизнеса. Если вы считаете босса – имбецилом, далеко вы с ним не уплывете. Когда вы не доверяете лидеру, вы не получите удовольствия от работы – вы не работаете в свое удовольствие, вам не видать ни денег, ни карьеры. Если, естественно, мы с вами говорим о ящиках В и выше, а не о карьерном достижении – старший менеджер DHL в Утковцах с зарплатой аж в $3 000 в месяц.

В общем, с нужными людьми – умри, но сделай, а на идиотов работать неперспективно.

Часто приходилось видеть и такое, когда вроде полезный человек, а очень много сил у него отнимают сомнения – одолеет задачу, не одолеет. Доверяйте и учите ваших людей доверять вам. Если я дал моему работнику такую задачу, значит, уверен, что она ему по силам. Значит, ему остается концентрироваться на решении, а не на сомнениях. И энергия у него будет тратиться не на ступор, сомнения, прокрастинацию и ее преодоление, а сразу – на выполнение задачи. Людям гораздо легче верить абсолютному лидеру, чем себе. И это правильно, потому что он знает лучше. Он - ответственнее и вдумчивее. Он - дальновидней.

И только на таких людей стоит работать, потому что только с такими людьми вы достигаете невозможного.

О Дарии Великом и управлении людьми

Дарий, тот, что сделал из Персии одну из крупнейших империй, тексты о себе начинал не иначе как: «Я – Дарий, царь царей, повелитель четырех сторон света…», а последний русский царь был скромен, демократичен. Непритязателен. Титула своего длинного он стеснялся, и подпись его превратилась во что-то в роде «Его императорское величество России и прочее, и прочее».

Такой царь – враг своему народу.

Потому что чернь и так норовит всех уравнять, ей и так не объяснить, почему этому можно, а тому нельзя. Что положено Юпитеру, не положено быку и, наоборот, соответственно. Только не понять этого тем, кто быка от Юпитера не отличает.

Любое проявление демократичности во власти – зло, потому что пока гопник (для тонких товарищей – люмпен-элемент) знает, что гопник (люмпен-элемент), а правитель – царь царей, тогда от него еще можно ждать послушания, а если все равны и над ним какой-то «и прочее, и прочее», который ничем не лучше и такой же человек, то вы и получаете «окаянные дни».

В истории самых больших побед и успехов человечество добивалось лишь при диктатуре.

Тот же Рим запомнился ведь не как республика, а как империя. И самый знаменитый представитель Рима вовсе не «демократический» и «равноправный» патриций Х, умерший за республику, а Юлий Цезарь.

Во все времена самые умные правители не зря «обожествляли» себя – это самый бескровный способ заставить толпу радостно работать. Без понуканий масса работать не будет, потому что в массе человечеству ничего не надо, кроме самых базовых поесть и поспать. Ни науки, ни искусств, ни прогресса – это все вживляется из-под палки или «по велению божьему».

Забавный пример – сегодня модно обсуждать отличия поколения миллениалов от всех предыдущих и изменения в управлении, которые эти «отличия» вызывают. В «Фейсбук», якобы, все так свободно, никакой иерархии, что подчиненные могут не согласиться с начальником на брифинги в 8 утра – рано слишком – и взять большинством. Он же один, а их много, значит, нет – брифингам в восемь. И так пока начальник не объяснил причину – иначе с коллегами из Ирландии не договориться. «Ах, ну раз так», – сказало большинство – «тогда ладно, разрешаем».
Хорошо еще причина проста, а ведь у самых важных, самых тяжелых решений объяснение никогда не бывает очевидным или неоспоримым. И вот один управленец на сто подчиненных, так ему к каждому с речью подступать – причины объяснять? Или можно скопом собрания устраивать, а работать когда?

А вдруг не понял подчиненный? Ты ему – это из-за Ирландии. А он – тебе «да мне срать». В гробу он эту Ирландию видел, на его лично результат Ирландия не влияет. Ты хочешь товарищу объяснить, что это лишь в краткосрочной перспективе не влияет, а вот в долгосрочной – очень даже ему «не срать» и чревато это для него большими проблемами. Но не хватает у товарища воображения, а потом вы же равны, ну почему твое мнение должно быть весомей его? Ну, подумаешь, начальник, ты же его не убедил. Да срать ему на выкладки, расчеты и планы, вот он не согласен и точка. Например, потому что люди разные.

Конечно, глупый сам себе могилу выроет.

Но тебя же не будущее товарища заботит, а результат, который от него страдает. Пока еще уволишь… а работу делать надо сейчас.

Потому в человеческом общении без палки не обойтись, а, следовательно, и без иерархии.

И это гуманно даже – не допускать дело до концлагерей и расстрелов обожествлением правящего.

А то все – тоталитаризм ругать, вы мне скажите не против чего вы, а ЗА что, вы что другое, какую другую систему управления человеческими массами предложить можете?

Во всех антиутопиях обязательно найдется злой-злой Большой Брат, и все такого поворота событий боятся, боятся. И в России – тоталитаризм, и в США, и вообще – скоро «Голодные игры».

И не зря переживают – есть за что, только с причиной ошиблись.

Не к «Фаренгейту» ползет человечество. Не к Большому Брату – к «Идиократии».

Поверьте, господа, без Большого Брата куда страшнее, когда все – одинаково идиоты. Когда все свободны и равны, и никто никого ничего делать не заставляет, зато все высказываются.

Тогда поля начинают поливаться газировкой, здания сыплются, а масса в свободное время радостно утыкается в фильмы-ролики о жопе, снятые не злым правительством для отупения и так радостно отупевающий массы, а этой же массой с искренней верой, что фильм-ролик о жопе – гениален. Потому что о лучшем давно забыли. Память хорошая лишь у диктаторов. Массы памяти не имеют.

О жизни за счёт дураков

«Зарабатывайте на чужой глупости» – массы беззаветно верят в эту фразу.

Легионы стартаперов убеждены, что чужая глупость – тот самый чернозем под их денежный лес.

Потому легионам этим и сидеть нищими.

Говоря о заработках на ограниченности, лени или невежестве, подразумевают всегда одно из двух: либо «ха-ха, какой N тупой, как я его кинул, поимел», либо слегка истеричное и отдающее душком всемирных заговоров – «это специально! Тупыми легче управлять! Легче превращать в потреблядей…»

Нет, увы, никакой Большой Брат не старается сделать вас глупее или безвольнее. Зачем? Все равно, что заставлять мартышку есть банан или вычесывать блох. Тут скорее придется приложить тераватты энергии, чтобы это милое животное бананами до поноса не ужиралось, а блох позволяло на себе травить вместо умиротворенного с ними сожительства.

Человеческое общество всегда стремится к наибольшей примитивности мозга – это закон экономии энергии, природа никогда не старается сделать лучше там, где вроде и так сойдет.

Человечество не нужно искусственно «оглуплять», оно замечательно глупеет само по себе, особенно в условиях комфорта. Та скорость, с которой предоставленные себе двуногие существа перестают пользоваться памятью, логикой, мышлением, воображением и просто-напросто тактом, не снилась даже самым злокозненным злодеям из антиутопий.

Тут-то и вылезают счастливые стартаперы, говоря – «ура! Так чего грустить, будем доить дураков!».

Рано радуетесь, господа.

С дурака никому ничего и никогда не поиметь.

No good business with bad people.

Еще хуже – дурак даже не поимеет "обидчика" своего, позволив капиталу течь дальше. Он — лучший аванпост деградации, неприступный и неистребимый. Безвольность и лень истинных дураков рубят на корню любые возможности прогресса. Грубо говоря, свяжитесь с истинным дураком, и весь ваш совместный капитал просто канет в Лету, выйдет из общего употребления, сделав абсолютно всех — беднее.

Посмотрите на мелких арабских торговцев сувенирами в Европе или в их «коренных» странах. Как они, дико богаты? А ведь весь их мир функционирует по модели «поиметь дурака».

Здесь еще важна такая небольшая деталь – люди редко хотят денег ради количества нулей в очередной банковской распечатке, деньги им нужны (когда они им нужны, потому что ящик D устремлениям не подвержен) на планы, на исполнение своей мечты об отсутствии финансовой напряженности — будь то домик в деревне или остров в Тихом Океане.

Только жизнь по модели «поимей дурака» финансовую напряженность, наоборот, создает. Через биржи действительно проходят миллиарды, но это миллиарды биржи, они не оседают ни в одном кармане, они текут, пока маленькие человечки на берегах судорожно пинают друг друга, испуганно стараясь почерпнуть воды хотя бы на глоток, не понимая, что за каждым следующим глотком им придется тянуться к той же речке, пинаясь все более рьяно, потому что численность их увеличивается. И чем больше их жажда, тем судорожнее они будут черпать и тем напряженнее становиться. А кто отойдет от реки, предположим, на его, наконец, купленные острова, сразу потеряет все деньги, потому как жить на сбережения – это жить в финансовой недостаточности. И размер сбережений тут не важен. Мифичные деньги Уоррена Баффета – мифичны, потому что они не более чем приблизительная и постоянно меняющаяся оценка его акций, а вовсе не наличные, которые он может пойти и в любую секунду потратить, как душе угодно.

Да и идиота не поимеешь. То есть, поимеешь, конечно, по счастливой случайности раза два, но на небольшие суммы (откуда у дураков деньги) и по внезапному стечению обстоятельств, потому как глупость – нелогична и непредсказуема. Любые схемы строятся на понимании действий противника, у дурака же нет вообще никакого понимания, ни малейшего, даже собственной выгоды. Зато есть лень и страхи, но вы и на обездвиженность его поставить не можете, потому что даже сам дурак не знает, когда ему вдруг приспичит действие обезьянничать.

Жизнь по модели «поимей ближнего своего», куда человеческое все глубже скатывается, ведет не только к всеобщей нищете, но и к всеобщему озлоблению. Мир будущего из такой отправной точки не просто крайне некомфортен и неэффективен, он еще удивительно голозад: роскошь и деньги – далеко не синонимы. Роскошь – синоним хорошего вкуса, утонченности и ДОСУГА. Досуг невозможен в мире, где озлобленные существа, судорожно высматривают, где еще можно было б урвать, чтоб свои прорехи залатать и чтоб у тебя самого последнюю ветошь не увели. Роскошь подразумевает хорошее настроение и уверенность в своих взаимоотношениях. Любая неуверенность, любая шаткость делает человеческие существа крайне несчастными, так что образ мысли «поимей ближнего» обещает невероятно депрессивное будущее каждому из участников игры. И не имперское будущее из антиутопий 19-20х веков, где роскошная, пусть и мрачноватая архитектура, высокие технологии, стерильная чистота, такое отношение обещает очень даже затхленькую жизнь с "погаными ямами" и не в каком-нибудь Конотопе, а в центре Москвы/Вашингтона/Парижа/Пекина — нужное подчеркнуть. Красота, изысканность, утонченность появляются лишь там, где есть изобилие или хотя бы подобие избытка и доверие, честность и прежде всего — честь, а не нужда и ежесекундная борьба за то, "шоб не поимели".

Я говорил в роликах, что фокус общества, доползший до ящика А в какой-то момент начал сползать все ниже и ниже, пока всеобщее внимание не сконцентрировалось на морали и образе мысли и чувств черни. Это крепостные пьяницы и бурлаки всегда полагали, что на глупости ближнего можно разжиться, но когда это алкоголики и бурлаки были Рокфеллерами? Не следуйте их советам, господа.

И помните, что дурак на честность не способен, базарный торгаш – тоже. Это вопрос ящика, иерархии и сути. Существам ящика D честность и прозрачность не понять в принципе – там, где отсутствует понятие «честь», честным быть невозможно, потому ящик D раньше эксплуатировали как рабов. Они и сами рабству рады, и нет в этих словах ничего неполиткорректного. Если существо не обладает ни сердцем, ни мозгом, ни трудолюбием достаточным для того, чтобы делать выбор и отвечать за последствия, если оно слепо и не различает пути — ему нужен поводырь, пастух, хозяин — как угодно, но никак не демократия и бремя выбора.

Доверие – важнейшая часть любой сделки. Люди всегда увлекаются формой, сейчас легионы стартаперов уверены, что все дело в юристах и том, как юрист сочинит договор, они искренне и глупо считают, что бумажка как-то защищает чьи-либо интересы. Посмотрите на все скандалы с американскими и европейскими банками за последние полгода. Любой договор, любая сделка, чтобы быть успешной, не на бумажках основываться должна – на доверии. Бумаги – это свидетели и свидетели легко, очень легко уничтожающиеся.

Отсутствие доверия приводит к самым примитивным социальным взаимодействиям, известным обезьянам: я взял, потому что смог. В базисе, человечество никогда от этого принципа не отходило, и где-то он даже правильный: лучшим – лучшее, но вряд ли кто-либо из вас, господа, искренне хочет во время, где вместо договоров все открыто будет решать огнестрел, а именно к этому ведет стиль «поимей ближнего», не к роскоши и богатству – к миру Безумного Макса, зато в том мире, наконец-то, все одинаковы и равны! Одинаково нищи и убоги в своей одинаковой на всех пыльной, безводной, озлобленной жопе.

А ведь то — цветочки, ягодки начинаются c уверенностью, что глупость масс – это нормально, это вас лично не касается, делать с этим ничего не надо, а то даже и подзаработать на массовой глупости можно.

Но о том – в следующий раз.

О коммуникациях

Кому ни скажешь, Чингис Хан очень любил тех, кто с ним не соглашался, никто не верит.

А зря.

Я уверен, любил. И ни капельки не лукавил, когда говорил, что втройне ценит каждого, иначе мыслящего, чем он. А хребты переломанные, это не потому что не соглашались, это потому что не мыслили.

Я писал уже о важности воспитания и деликатности (пост О деликатности и осознанности).

О необходимости умения слышать и слушать (посты "Слышать и СЛУШАТЬ", "СЛЫШАТЬ и слушать").

Очень советую пойти почитать: это основная масса "переломанных хребтов". Странно быть горланящим беззастенчивым идиотом и верить, что тебя должны слушать.

Я очень люблю тех, кто может со мной искренне не согласиться.

Я знаю, что это тяжело. Иногда невозможно.

И, внимание, я не люблю, когда со мной спорят — это выдает идиотов.

Я люблю тех, кто со мной не соглашается.

"Спорить" и "не соглашаться" — бездна лежит между ними.

Диалог подразумевает желание взглянуть на мир глазами собеседника. Господа, ВЗГЛЯНУТЬ на МИР ГЛАЗАМИ СОБЕСЕДНИКА не то же самое, что искать подтверждение своих стереотипов в словах говорящего. Диалог подразумевает отказ на какое-то время от своего мировоззрения, чтоб увидеть мир глазами собеседника. Вы не способны, никто не способен иметь два мировоззрения одновременно, потому диалог происходит так: А говорит, Б не сидит и думает о мухе, но впитывает картину вещей А, чтоб потом наложить ее на свою и сделать выводы — подход неверен, подход правилен, подход интересен деталями 5, 9, 11... И только если Б ведет себя таким образом, только если Б слушает, слышит, впитывает, он сможет адекватно ответить А.

Однажды я приводил уже пример "моря". Я говорю "море", Ъ видит Карибы, а я, может, о Северном Ледовитом океане, но это Ъ не поймет, потому что обезьяна в нем после слова "море" мозг отключила и теперь он просто ждет, когда сможет слово ввернуть. Я говорю: стоит передо мной задача, как мне рыбу из-подо льда достать, если там пласт толщиной... но рыбу доставать надо непременно там, поскольку... Ъ в ответ: "Тьфу, тоже задача, там рыбы этой под водой! Рыба на рыбе рыбой сидит. Фигня, не проблема". Причем сам Ъ на Карибах никогда не был, зато наслышан. Вот вам спор. Потому спорят лишь идиоты.

Не соглашаются так: "Извините, Франц, но я полагаю, что расчеты толщины пласта не везде верны, поскольку там не все так однородно, и вот какие у меня причины так думать... А если бы нам, исходя из перечисленного, попробовать такой способ...".

И, Господа, о проблеме панибратства и быдло-обращения в СНГ я тоже уже говорил. "Не соглашаться" и "указывать" — абсолютно разные вещи. Даже советовать напрямую, когда не спрашивают, не всегда культурно, тем более ляпать "а ты иди и сделай вот это". Всегда выдает имбецилов.

Когда существа не соглашаются, перед ними стоит задача решить проблему или уяснить что-либо для себя, понять лучше.

Когда существа спорят... на них хорошо иметь Чингис Хана, чтоб хамов и идиотов становилось меньше (пост "Как спасти свое время от имбецилов").

Читаешь про Зинаиду Гиппиус в воспоминаниях Одоевцевой — жалко и смешно выглядит привычка полуглухой стареющей женщины, не расслышав и не поняв, внезапно на всякий случай воскликнуть "А я несогласна!". Не выглядите, господа, ни жалкими, ни смешными. За это тоже ломали хребты.

Когда мы еще преподавали актерское мастерство, я был поражен, сколько людей не просто не умеют выражать своим мысли и эмоции, но даже не пытаются что-либо с этим делать. Сколько людей не представляют, как их воспринимают окружающие, и сколько фантастически заблуждаются в этой оценке.

Начнем с заблуждения. Забавно, как правило, девушки себя принижают, а молодые люди, наоборот, слишком хорошего о себе мнения, начиная с внешности, заканчивая успешностью.

Потому я говорю и буду говорить — КУРСЫ ПРОЖИВАНИЯ нужны ВСЕМ и ВСЕГДА. Они позволяют любую теорию "почувствовать на зуб". Они заставляют вас разбираться в ваших эмоциях, мыслях и поведении, и не на кухоньке, ох сколько таких "Ницще" доморощенных, но делом. Да, это больно: верил Вася, верил в свою неотразимость, а тут в простейшей, банальнейшей сценке с девушкой, которой обстоятельства сценки разрешают не быть воспитанно-политкорректной, со всего размаху в свое ничтожество и влетел. Прозревать всегда больно. Зато проблемы решает, потому что если у Васи смелости хватит, то дойдет до него, почему там сделка сорвалась, там его отправили, здесь не дали и т.д. А когда проблема ясна, так и решение видно. И не теоретическое, размазанно-кухонно-сопливое "я буду лучше", но возможность тут же в ситуациях это "лучше" и обкатать.

У девушек (тут много исключений) другая ситуация. Они себя изначально затопчут, а потом на любое слово себя "дурой" чувствуют, когда не "дурой" себя чувствовать надо и злиться, а делать или разговаривать. Разговаривать — большая проблема для людей. Как им говорить, если они о себе толком ничего и не знают — им причины их эмоций непонятнее любого физического процесса и уравнения. И это ОГРОМНАЯ проблема, господа. Если вы не способны разобраться в ваших эмоциях, вы не способны объясниться, и не в любви, а в чем угодно. В срыве сделки, в срыве сроков, в срыве поставок, при любом срыве (что постоянная действительность), вы будете неадекватны. И хорошо, если срывом не будете вы. В Европе и США для этого есть вежливость. Люди везде люди, и слепы везде одинаково, но англичанин, американец, немец в подобной ситуации десять раз извинится, особенно англичанин, даже если это не его вина, даже если ему (и особенно если ему чихать), он засыплет вас своими my apologies и sorry. В СНГ в этом отношении люди еще пещерны. Конечно, извинения без действия не помогают, но лучше извинения без действия, чем рожа квадратом при той же самой пассивности.

Мне всегда было смешно, когда меня просили научить ораторскому мастерству. Господа, надеюсь, что нет среди вас ни Шариков, ни балбесов, а люди знающие, что ораторское мастерство — это не мастерство не запинаться, не гундосить, не бубнить... Вам нужно отучиться картавить — идите к логопеду. Ораторское мастерство — это мастерство красиво говорить, убеждать словом. Но как учить говорить красиво существ, которые в принципе разговаривать не умеют, потому что обмен банальностями, даже невероятно витиеватыми — настолько же разговор, насколько прыжки через лужи — балет.

Все еще больше усложняется настроем большинства людей: "раз я делаю плохо, делать не буду". Такое пройдет со шпагатом: плохо делаешь шпагат — а не делай его при всех, тренируйся дома. Только умение рассказывать свою картину мира оттачивается лишь в рассказах о своей картине мира. Внимание, пропасть между болтать о себе и передавать свою картину мира огромна.

И помните, ваша картина мира — это самое интересное, что у вас есть.

Зачем люди обмениваются банальностями каждый день? Вы явно знали, что происходило у ваших коллег вчера и что происходит сегодня, но вы выслушиваете их порцию жвачки и делитесь своей. Вы не информацией обмениваетесь — эмоциями.

Зачем люди смотрят, слушают, читают — им нужно проживание, не информация, но эмоции. Качество и уровень разные, чем вы умнее и развитее, тем больше у вас будет требований либо от глубины проживания, либо от его информативности. Там где 15-летний планктон Коля смотрит на YouTube кривляния 17-летней планктонши Оли, Уоррен Баффет будет смотреть документальные фильмы НАСА или слушать в инфинити-бассейне Штрауса. Оба разгружают мозг и просто хотят эмоций.

Интересно только с теми людьми, которые дают вам feedback, которые способны на ваш выплеск ответить своими красками. Хотите быть красноречивым, учитесь слышать и слушать собеседника, реагировать на него, доносить до него все то, что он в вас вызывает. Разговаривая, не болтая, не создавая информационный хлам, но разговаривая.

Люди болтливы, а как только напряженная ситуация, срыв или трения, тут же впадают в молчание — правильно, что им говорить, если для них все в тумане — почему, как, откуда. Или в истерику, причем именно те, кто отрицает важность понимания и управления эмоциями, те, кто отрицает, что человек — эмоциональное существо, истерят трижды больше остальных.

Да и от молчаливого накопления гноя, словно фурункул, толку мало. Прорвет однажды. Проблемы не решит, а запачкает.

Потому верю я Чингис Хану, который говорил — трижды люблю тех, кто со мной не согласен. Как их не любить, если это значит, что человек явно на те же цели работает, искренне за результат и за тебя переживает, другой подход увидел и осмелился, и сумел им с тобой поделиться. А не впадать в общечеловеческое "Я такая противоречивая вся!" и "Никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает, ах, молча гибнуть я должна".

Так, это вовсе не вопрос "согласия" и "несогласия", это вопрос уровня развития. Трижды любят тех, кто искренен, умен и вовлечен в то, что ты делаешь. Тех, кто умеет это выразить и не боится этого выражать.

Самым примитивным существам важна "правда" и "правота".

Выше не "правота" нужна, и не "правда" — результат.

Мне крайне неважно, кто будет считаться правым, с того момента, как я получу мою рыбу.

И я готов скромно учиться у каждого, кто знает лучше, чем я, и достает ее эффективнее.

А пока "каждого" нет, плавить лед, пилить и грызть остается мне. Как умею.

И я ценю товарищей, что мне в этом в помощь.

Тут не раз писали, что я вам как минимум друг, не бойтесь со мной разговаривать, господа, не стесняйтесь, и пусть нам всем будет приятно.

О золотых крупицах

Буквально вчера мне предложили роль, я отказался. О, я не Герой, отказавшийся от многомиллионной роли в "Мстителях" и даже не от многотысячной в "Игре Престолов". Но продюсер все равно звучал обиженно, с подноткой "ах ты, избалованная сволочь, невозможно играть только в проектах, которые тебе интересны".

Его глазами, он, что увидел мои фотографии у одной знакомой, нашел меня невероятно красивым, решил снимать, для меня должен был стать манной небесной, а я... Я отказываюсь играть "the boyfriend of the girlfriend of the main character's friend". Он спросил меня, на какую роль я бы согласился, и эго его утешилось, он услышал ожидаемое "на любую, только сейчас время, собственные проекты, книга, книги, ах-ах-ах, как же я... такая возможность... невыносимо жаль". Услышь он — "на Чезаре Борджиа", например, и контакт был бы потерян.

А я ведь не от "индюшачести" — Чезаре, не потому что принц, и тем более не потому что костюмированная съемка, видная роль... Мне падение его интересно. Именно по Чезаре Макиавелли писал своего знаменитейшего "Государя". Если кто еще не знаком, Чезаре Борджиа — внебрачный сын интереснейшего из пап — испанца Родриго Борджиа, талантливый полководец, расчетливый политик, должен был пойти по стопам папы и стать Папой, но не выдержал церковной службы. Мечтал объединить Италию, изгнать с севера французов силами испанцев, испанцев с юга — силами французов, моментами был к этому близок, кончил плохо. У каждого историка свое мнение — почему. Покопавшись в переговорах, письмах, кампаниях задним числом легко отыскать ошибки и, поправив на носу очки в толстой оправе, скрипучим занудным голосом заявить — "ну, все же очевидно, N и стало началом его конца". Из кабинетика, из-за пыльного монитора столетия спустя с дешевыми печеньками всё — очевидно.

Не уверен я, что Чезаре был, как описывают его некоторые современники, brute ne comprenante que la force animale (животным, понимающим лишь грубейшую силу). Макиавелли тут со мной согласен. Всякий раз, как появляется кто-либо яркий, сотни карпов, которым нравится сидеть в их мутном несчастье, начинают судорожно вскрикивать — "фу, ужас какой!". Страшно им — не дай бог несчастья лишат, двигаться заставят. Я уже говорил про венских куриц-домохозяек: "познакомилась с каким-то Ницше, он так плосок, ну как можно относиться всерьез к его работам, какой он философ? Какой поэт? Сплошная банальщина", — писали друг другу великие поклонницы Жорж Санд. Да, действительно, куда бедняге Ницше до глубины любовных переживаний оперной певички?

В общем, огреб Чезаре от карпов своё "brute". Но не в том была "погибель Кащея".

По мне, господин Борджиа младший, очень рано понял суть людей, как раз-таки то самое "brutes ne comprenantes que la force animale", сделал свои выводы и скорректировал действия, потому был успешен. Вначале.

Он не стремился объяснить ленивой и недалекой массе, почему должно объединять Италию. Не стремился объяснить, почему надо следовать за ним, а не сидеть тетерей у себя в огороде, надеясь, что вот сейчас, вот еще немного пересидеть и отгремит. И жить станет лучше. Просто так, возьмет и станет. Он вообще не взаимодействовал с массой иначе, чем плетью или мечом.

И не в том была погибель Кащея. Шариковых иначе не приструнишь, а карпов — не разбудишь.

Для масштабных действий нужно масштабное количество золота, значит — захват богатых земель, разоренные враги, разграбленные города. Закатывайте глазки, любительницы Жорж Санд, это необходимость. Кто хочет мира, пусть готовится к войне.

Это все Чезаре понимал, и потому был успешен... первую часть "марлезонского балета".

И нет, не было у него одной Фатальной Ошибки. Не бывает так в жизни, так в сериалах случается, чтоб даже последней курице, который Ницше плосок, было ясно — отсюда пойдет "трагедь".

И нет, я не к тому, что ошибки собирались, комом, лавиной задавили, как скажут многие историки.

На мой взгляд, господин Борджиа Jr. все делал правильно кроме одной вещицы — он верил в земли, связи и золото. Не в людей. Каждой своей кампанией он старался захватить земли, добычу, врага, но не собирал преданных. Внимание, я о не заигрываниях с чернью говорю. Не о толпе фанатиков, которая собирается так же легко, как рассеивается, побушевав. Чезаре Борджиа был очень любим народом. Но быть любимым народом никого никогда не спасало, начиная с Христа — еще тот любимчик толпы, а как закончил? И это закономерно — такие они, люди. Инертные в массе. Прилавки покрушить — это всегда, это пожалуйста, а вот распятия не допустить — моя хата с краю. Да я вообще так — слегка, сбоку, видеть не видел, знать не знаю, поинтересовался только. Таких у Чезаре было, как у всякой яркой личности — легион.

Кого ему не хватило — это не червей, не карпов и не обезьян, Людей. Тех, что за Данко идут не как болотные твари — "да у меня у самого такое же сердце, просто вытаскивать не хочу. Да я вообще ничем не хуже, захочу тоже загорюсь, не хочу просто, а рядом иду — а чё те, жалко, да? И вообще, чё тут разгорелся, неправильно у тебя сердце горит, не так оно гореть должно — банально горит. Тоже мне, сердце горящее, затерто это и глупо, не впечатляет", не так идут, а как за мастером ученики. Тех ему не хватило, кому не надо прилавков крушить для развлечения, чтоб с тобой оставаться, они не за "поорать" и не за "праведностью", они у тебя огню учиться пришли. Они к тебе — за полетом. Хотите Полет богом назовите, абсолютом, что вам там эго подскажет. Вот таких существ не хватило. Потому что редки они, как золото в песке, их старательным золотоискателем вымывать надо, формировать, но оно того стоит. Такие существа тебя не продадут. Кориолан вспоминается, когда о людях говоришь: "надежны вы, как угли раскаленные на льду иль градины на солнце, чуть только в вас поверь, так вместо лис и львов найдешь гусей и зайцев". Так вот эти существа — исключение, потому ценнее, чем провинции и золото.

Отравишься, валяешься при смерти, а у тебя отец, который Папа, помер, нового Папу избирать надо, а ты умирающий, тут только те — не фанатики, не крикуны, но те, кто за тобой спокойно, постоянно шел, кто за тебя не выкриками, но делом и рутиной, только те насмерть и встанут. Потому что так — правильно, так мир — приятнее. Так они сами себе не отвратительны. И просто — для гусиного рассудка неприемлемое — так мир красивее. Ярче.

Именно этого золота Чезаре и не намыл. Не верил, что бывает такое. И правильно — не бывает такого просто так. Не случается из людей золота просто так, если ты сам огнем своим не выплавляешь.

Здесь мы, надеюсь, с Борджиа расходимся. Я бы земли тоже коллекционировал, но Люди зрячие, не карпы, не макаки, не болотные умничающие недоумки, Люди — дороже.

Я верю, что среди вас, господа и дамы, обязательно есть тот самый "золотой песок". Здесь каждый за себя сам решает: возмутиться — "это меня обезьяной? я что ль болотный недоумок?" или согласиться "да, действительно, кому как не мне стать золотом". В обоих случаях, господа, вы правы: да, это вас обезьяной или да, кому как не вам быть золотом.

Если вам уже сейчас зубы сводит по той же причине, что любительницам Жорд Санд от Ницше, то видео лучше не смотреть. А если свежо и здорово, то просмотр наверняка обрадует, потому что видео искреннее, не как продюсеру — вздрочнуть эго и вашей привычной картине вещей.

В привычном, господа, полета нет. И свежести нет. Есть безопасность. Уютненькое карпье недовольство. Хотите большего — осмеливайтесь.

И чтоб не совсем на вагнеровских нотах заканчивать, могу заземлиться, пофлиртовать с аудиторией, как все ютюберы, блогеры — чтоб вам привычнее, могу спросить (кстати, искренне тоже), в какой роли вы бы меня представляли?

И будьте золотом, господа.

Моим ли, чужим — неважно. Главное — золотом. Пусть золота хоть на грамм станет больше.

О семье

На днях пришел забавный вопрос: почему я не верю в семью и ее отрицаю?

Да, я не верю в большинство современных семей. Я верю, что всякий человек имеет сильную психологическую необходимость, во-первых, чувствовать себя частью какой-то группы, во-вторых, испытывать нежность и привязанность, в-третьих, получать моральную поддержку во время важного выбора.

Наличие всех трех компонентов создает даже в не самом смелом существе чувство безопасности. Эмоциональную стабильность, из которой и прорастают желания пробовать что-то неизвестное. Я говорю не об экстриме и прыжках с парашюта, я говорю о куда более сложных вещах, где риски – это, например, банкротство.

На самом деле для успеха не события важны, а то, как вы их воспринимаете, насколько их восприятие лишает вас сил что-либо делать дальше. Человек – существо крайне эмоциональное, и даже такие страхи, как страх нищеты или неудачи, если всмотреться, куда меньше продиктованы логикой, чем страхом перед всеми негативными эмоциями, с которыми существу придется столкнуться, к этим понятиям приближаясь. С определенного уровня осознанности, пугает людей уже не голод или неудачи – пугает страх из них не выбраться никогда, не добраться до цели.

И, как не раз было сказано, любое животное, в том числе человек, ненавидит выбор, потому что это слишком большая ответственность, и чем важнее, чем «поворотнее» выбор, тем дольше существо с ним тянет и откладывает, потому что – страшно. Так любая работа с неизвестным, особенно такая, где необходимо принимать решения, где всё и все зависят от вас, хорошо проверяет эмоциональную стабильность на прочность.

И тут человек с ощущением «тыла» куда более привилегирован, потому что восприятие событий у него будет легче, неудачи приемлемее, а, следовательно, реакция на них – быстрее и правильнее.

Есть, безусловно, и система обратная, она творит миллиардеров: Рокфеллеров, Вандербильдов, Карнеги – это когда в начале такая уже безысходность, что человек на все готов. Ну так уже беспросветно, что он на всякие риски пойдет и на всю жизнь – какой бы риск ни был, работать с ним для такого существа – не проблема – юностью научен. Но Карнеги или Рокфеллер – не среднестатистические граждане, а вот чувство безопасности даже среднестатистических граждан редко, но может подтолкнуть к действиям.

Еще я не верю, что бывает материнская, отцовская, братская, сестринская любовь. Людей это пугает, но вдумаемся, господа. Даже самый последний гопник все равно будет нуждаться в проявлениях ласки к кому-то, пусть грубой, некрасивой, но нужны ему теплые чувства на его уровне. Люди в принципе нуждаются в проявлениях нежности, и логично, что проявлять они ее будут к тем, с кем живут. Именно из необходимости привязанности люди и заводят кошек, собак, попугаев – любую живность любить легче, чем человека. Ласку на живность выливать легче – она тебе не буркнет на твои излияния что-то про посуду, не ответит неадекватно, с недостатком эмоций в голосе, потому что вообще не ответит, так что каждый волен сам додумать, что эта золотая рыбка любит именно его и никого больше, и даже плавает сейчас по-особенному – любя.

Теперь посмотрим, сколько пар заводят детей от нечего делать, или чтобы спасти брак, или потому что так должно: все завели, и они заведут. Для скольких это определенный момент самоутверждения – вот ничего у человека в жизни не движется, везде – болото, и в карьере, и с партнером, и лучшей жизни уже не предвидится, что бы детей не завести? Так и заводят, убеждая всех и каждого, что дети-то и есть смысл жизни, самое великое, что может женщина/мужчина сделать. Хотя любая обезьяна, да что там – таракан любой тоже ведь размножается и как-то в особые свои заслуги размножение не возводит.

Намерения редко бывают невероятно осознанны, как и дальнейший результат. Большинство не то, чтобы детей любит, скорее кормит, одевает, выгуливает до определенного возраста, многие любят свои представления, не человека в ребенке, а свои представления о нем и безумно страдают, и внезапно больше не любят, как только реальность представлениям не соответствует. Многие любят детей, как свое оправдание в неудачах, многие заботятся, потому что хотят перевесить на детей несбывшиеся мечты. Другие любят, потому что им сказали, что они любят своих детей и должны своих детей любить, и вообще правильно себя «любящим родителем» классифицировать. Человек мыслит стереотипами, и себя воспринимает стереотипно, то есть, чтобы жить спокойно и знать, как ему с миром взаимодействовать, существо должно на себя нн-ое количество бирочек наклеить, так оно знает, что тут должно действовать по схеме «хороший папа», тут по схеме «лучший друг», а здесь по схеме «стартапер». Зачастую, настоящих, своих эмоций 85% людей не испытывает вообще – они их из существующих в обществе понятий симулируют. Они мозгами доходят, что раз есть пальма, песок бел и это называется Карибы, значит надо сделать радостный или томный селфи. Не потому что действительное счастье, не потому что настоящее наслаждение волной и белизной, а потому что так надо, ожидаемо так.

Вот такой же привычный стереотип эти ваши классификации любви.

Любовь к человеку, не к собственным от него ожиданиям, не к своим страхам в его лице, не к своим планам на будущее и спокойную старость, а именно к человеку – редка невероятно. И ярлыков на себе не терпит.

Бывают мамы, которые любят детей, бывают дети, которые действительно любят родителей, а не свои комфортные ощущения детства или безопасности в малом возрасте, но в обоих случаях – это редкость. И любят там не потому что «мама» или «сын», а потому что любить умеют, нежность испытывая к существу, а не родственному статусу.

Когда семьи создавались, то создавались они из-за того самого стремления к ощущению дома. Но теперь необходимость в тесных связях между родственниками отпадает, потому что чаще всего сегодня моральную поддержку – самую важную составляющую «дома», большинство получает откуда угодно только НЕ от родственников, наоборот, родственников для эмоциональной стабильности многим следует избегать.

Нежность и привязанность люди сегодня предпочитают изливать на кошек.

А с появлением соц.сетей необходимость поверхностной принадлежности к какой-нибудь группе для половины населения вполне себе удовлетворяется.

Но я верю в семью. Не в маму, папу и детей, а в существ, стремящихся к одной цели, берегущих друг друга, а не выплескивающих скопившееся уродство свое на сожителя, вооружившись затертыми «мы – семья, все равно любим» и «я же хочу как лучше».

Я верю в рыцарские ордена, если угодно. Тамплиеры те же, тевтонцы почему так процветали в пору своей свежести, потому что как нельзя лучше воплощали то понятие семьи, где каждому и дом, и безопасность, и цель. И вовлеченность, причем не такая – метелкой у красного креста помашу, а куда более душу согревающая – дающая наполненность жизни. В такую семью я верю.

Ну или так, как у бюргеров со средневековья пошло, когда семья была не о любви и зефирах, а об общем накоплении богатств, причем поколениями. И правильно, потому что если души и стойкости у человека не хватает, то ему остается хотя бы о теле заботиться. Еще в 50-е годы двадцатого века было понимание, что для успеха муж и жена должны работать на одну цель и интересы. Не любовь, не нежность, не увлечения, а материальные интересы и конкретные цели у них должны быть общими. Иначе – никак, иначе – топтание на месте получится. Карьера мужа строится стараниями жены – говорили в США в 50-х. И оно работало, потому что даже бэбибумеры оставили детям дома, деньги, вклады, а что оставят нынешние поколения?

С нуля, с голой степью за спиной всегда начинать сложнее, и если человек обычен, то далеко от голой степи он и не уйдет. Для того и был такой «бюргерский» институт семьи – наживание состояния поколениями. Запрет разводов, родительский выбор брака – чего нажитое бесцельно на мушиные пыхи эмоций переводить? Да, иногда состояние спускалось дураками, тогда об этом писались романы, но гораздо чаще – оставалось, с этим чуть приуменьшалось, с тем – увеличивалось и передавалось, передавалось. Так до сих пор, по сути, живет большая часть класса B и нижних «полок» ящика A в Европе.

А современная семья, где муж и жена – сосъемщики, у которых друг с другом общего – постельное белье и сериалы, а цели, планы и интересы у каждого свои, и даже кварплату они платят по очереди, держа деньги раздельно, и «что вы, что вы, я же не хочу в нем/в ней раствориться, я самостоятельный человек, у меня свои устремления» – от такой семьи пользы, что с пса – сливок.

Потому, товарищ спрашивающий, в семью я верю, я в родственников не верю, и в брак не верю. Не верю в любовь к детям и обратное, но верю, что с определенного уровня развития существа, неважно родные по крови или нет, собираются вокруг того, кто дает им чувство дома, а жизни их – наполненность.

Всё, Добби добил эту хрень, Добби свободен.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Внесу текст спектакля на английском. Пусть англоговорящие аноны поржут, может и нам перлов надергают.

TWO WORDS ON CAMBRIDGE by Franz Wertvollen

▼Сцена 1⬍

TWO WORDS ON CAMBRIDGE. Scene I.

By Franz Wertvollen

England, 1932

Mr. von Wertvollen to Mr. von Schönburg-Hartenstein

    †On Algernon

ALGERNON: Lord! Why have you opened all the windows?!

FRANZ: It’s beautiful.

ALGERNON: We’ll die here! Don’t you imagine the bills? It’s winter, Wertvollen! Bloody winter!

FRANZ: It’s November.

ALGERNON: In England November is pretty much winter, sir.

Mist.

Grass.

Sun.

Cambridge.

Through the thick mist the unusually bountiful sun painted the whole dank space in gold.

There was an urgent need to open every hole in the household to the golden miracle…

an urgent need for some, not very much concerned with the heating bills.

ALGERNON: You will not slack your day once again.

The already almost bald guy meticulously spread his jacket on the hanger…

ALGERNON: I don’t sleep at all, do you see me slacking my days?

…took his books…

ALGERNON: You had your coffee?

…his notes, his inkpot.

Tied his tie…

ALGERNON: Answer me! I’m not a dog! Or am I talking to one, maybe?

FRANZ: You’re so noisy.

…and stopped in the middle of the room, hands on his hips.

Ah, finally – a tiny bit of silence.

ALGERNON: With the whole of your so called creative mind you cannot imagine how desperately irritating you are to me.

FRANZ: Oh.

ALGERNON: Oh? Oh?! That’s all?! Just “oh”!

FRANZ: Well, let me assure you, sir, that my feelings are deeply reciprocal. I’m doing my best to stay pleasant.

ALGERNON: Are you!

FRANZ: Oh, I could ask you about your tips, for example. Was your waiter’s night worth a shilling? Apparently, not.

The almost bald guy jumped to the bed,

grabbed the young man by the shirt of his pyjamas and dragged out of the blanket’s warmth.

ALGERNON: Get out! I’ll get you out!! Put yourself together! Dress yourself! I won’t let you… if you live in the student’s dormitory, you will go to classes!

FRANZ: Stop spitting on me. Lord! That’s a stinky saliva!

The bald guy shook his roommate,

the roommate pushed him down,

stumbling on the carpet and falling, the guy ripped the sleeve of the pyjama.

FRANZ: Great! That’s a good morning.

The young man put a sweater on, walked to the mirror.

FRANZ: You’re late for your Mr. Pemberton. He won’t forgive you twice, Mr. Hardworker. You’d better not go at all.

ALGERNON: I presume you’re happy with it.

FRANZ: I’m satisfied.

ALGERNON: I would despise myself knowing that I’m a zero without my father’s money.

FRANZ: That’s why you’re poor, my friend.

ALGERNON: Your arguments are despicable.

FRANZ: Arguments? Who’s arguing? I’m just enouncing a fact.

ALGERNON: Stop staring at yourself! You’re doubting you’re handsome?

FRANZ: No, I’m just…

ALGERNON: Staring at yourself.

FRANZ: Well, I’d better stare at myself than look at you. You’re making me sick.

The guy stood up.

ALGERNON: You know what makes me sick? The thought that you’re taking the place of some poor chap that’s dying to pay his rent somewhere in the city, and he deserves his education and all that much more than you. Oh… much more – he just deserves it, while you…

FRANZ: That’s why you should go Catholic, Huffam. Being an atheist, you can’t blame god for the injustice of this vile world.

ALGERNON: That’s precisely what makes you so pathetic, you take nothing seriously! You think you’re being witty with all this god jabber, but…

FRANZ: Oh, stop your verbal diarrhea! I’m pathetic, just shut up.

ALGERNON: Well, I won’t! I’m not your footman, sir!

FRANZ: You mean no more – I’m no more a footman, sir.

ALGERNON: Yes! My parents are of common breed and so?

FRANZ: Oh, please. Even if your nanny was Victoria herself, you’re a footman, Huffam, and deep inside you know it. As you know that all your life you’ll struggle for money, position, health – just struggle. See, in Monaco on the Promenade old rich versions of you are walking their wives to feel respectable persons while younger and poorer versions of you are watching them with greed and envy. And your older and richer versions are staring with greed and envy at the verandas of the restaurants where I usually have my dinner, when I’m not too lazy for it. So, fuck off, go to church and blame god.

ALGERNON: Oh, I won’t! I’ll go and do my job so that the reality is never ever the one you described.

FRANZ: Perfect! Go and do your job for my father or his alike. Make me richer.

The bald guy threw a pair of trousers at his roommate.

ALGERNON: Put them on. You’ll go to your classes, I swear!

FRANZ: Jesus, unser Herr! That’s what I call passion. Well, if you implore.

ALGERNON: One more… one sound and I’ll beat the crap out of you.

FRANZ: Try. Try and see how many years of prison one can get for a blow.

ALGERNON: You’re a bastard, Wertvollen.

FRANZ: And I rather enjoy it, honey.

I put on the trousers, changed my shirt.

ALGERNON: Why don’t you move to some palace in the city?

FRANZ: Frankly, I don’t care. But Amalia and the university want me to experience the simple life of dormitories.

ALGERNON: Such a waste of dormitories.

I watched him.

FRANZ: With the whole of your so-called brain, you cannot imagine how deeply I agree with you.

Combed my hair.

FRANZ: Shall we have coffee together?

ALGERNON: Together?

FRANZ: So, you can pay my bill and feel powerful.

Silence.

ALGERNON: Are you mocking me?

FRANZ: Now? I’m trying to be nice.

ALGERNON: Ah, that’s sudden! Why would you?

FRANZ: Despair, my friend. Despair makes creatures masochistic.

▼Сцена 2⬍

TWO WORDS ON CAMBRIDGE. Scene II.

    †On Jessie

He had beauty in his face.

A crowded party.

Guests, faces, ugliness,

and a sudden glimpse of beauty.

Huge carrot-colored eyes with dark circles, thin skin, a pale presence of intelligence in pupils.

Irish?

Scottish?

HE: Hey!

Music too loud.

The guy shoved me a glass of wine as a pint of beer.

HE: I like your face.

And I – your voice.

HE: So you’re Adam’s cousin? I’m Jessie. I love God, music, and Ireland. And I hate boring arseholes. What are you, eighteen, nineteen?

FRANZ: And you?

JESSIE: God, I’m old! I’m sick of these herds like I’m ninety. What do you listen to?

Hate those cows giggling.

What a noise!

JESSIE: Did you hear me?

FRANZ: Wagner.

Mistrust in eyes.

JESSIE: Why?

FRANZ: Because… of The Sailors’ Chorus. Because of Siegmund and Sieglinda’s story, and for the fun.

JESSIE: What’s their story?

FRANZ: They… shall we… it’s so loud.

JESSIE: You don’t like loud music?

FRANZ: I don’t like loud humans.

JESSIE: You came to the right place then. Cambridge is full of calm shit.

What?

JESSIE: Frankie, would you mind…

FRANZ: It’s Franz.

JESSIE: …doing me a favor? It’s a tiny thing. There’s this German princess, you know the one with a double name, I would like… it’s not that my beloved auntie is on bad terms with me, but I would like to be introduced by someone… you grew up together, didn’t you?

FRANZ: She won’t.

JESSIE: Yes, so… what?

FRANZ: She won’t. You’re too straightforward and she’s too dumb.

JESSIE: Frankie…

FRANZ: It’s Franz, and you’re obviously too high right now, also you’ll be bored to hell with her.

JESSIE: Just introduce us.

FRANZ: No.

JESSIE: You didn’t seem to be a vigilant and caring cousin.

FRANZ: I’m not.

JESSIE: Then why?

FRANZ: I’m bored to death and you seem to be someone somehow entertaining.

JESSIE: Right, but, Frankie…

The Irish didn’t finish for the simple matter of his nose being smashed a bit by my fist.

I didn’t aim the nose, but the blows you don’t aim, the blows that are surprising even to yourself are the most precise ones.

For a third part of a second I think I felt sorry for disrupting something at least slightly better than an average human face. Or maybe it was just the blow hurting the fist. Anyway, we had a brief fight, stopped by bored relatives of mine and of his. The princess, who was actually no one else but the itchy Wilhelmina, held ice on my hands, and that was it.

The second time the choice of the location was poorer.

We didn’t talk the second time.

We just fought.

I was with some drunk self-moving objects, he was a drunk self-moving object, I don’t recall what happened between those two parties, and I assure you, I had no plan of any involvement in the action, but since he jumped at me, I did my best, and that was my first night at the police station.

It was much better than I would have imagined.

A bit too cold, maybe, but except the chill…

He woke me up.

JESSIE: Hey, dick, what the fuck have I done to you?

FRANZ: Scheisse! Back off!

JESSIE: All the Austrians are so fucking sick, they blow your nose on the go? It’s not because I wanted to fuck your cousin, right?

FRANZ: You called me Frankie.

JESSIE: I… what?

FRANZ: Don’t you frankie me.

JESSIE: You… fucked up my nose because I fucking frankied you?

FRANZ: I’ll do it once again if needed.

JESSIE: You’re a crazy yob.

FRANZ: And you’re a pathetic junkie.

JESSIE: Wha… I’m not a junkie! I haven’t…

FRANZ: Hey, do I look like I care?

JESSIE: You’re not going to sleep like this.

FRANZ: And why so?

JESSIE: ‘Cause I’m fucking bored and you look like entertainment to me.

I sat on the bench.

JESSIE: So, what’s it all about? Your story of Sieg and Sieg?

FRANZ: Fuck you.

JESSIE: Hey, Austrian boy, don’t misuse my English. In English when I’m asking you “what is the story about?” you answer with an “ing”, see? It’s about finding, digging, crawling, fucking a sleepy brain in and out, understood?

FRANZ: With grammar. Fucking a brain in and out with grammar?

JESSIE: Why not? A perfect thing to fuck the brains up with, don’t you think?

We were locked in two separate but adjacent cages, a smiling Jessie sat on his bench.

FRANZ: It’s nice to meet you, Jessie.

JESSIE: The pleasure is all mine, Franz.

FRANZ: Glad, you finally got my name.

JESSIE: Wait ‘til I get to you.

What?

Silence.

FRANZ: Man, you’re talking shit.

JESSIE: You think you’re not?

FRANZ: Wait, are you sober?

JESSIE: What’s the difference? But for the fact, I am, and I’m still waiting for the pain.

?

FRANZ: I don’t get you.

JESSIE: Too bad, you looked smarter. Being sober among humans hurts.

Silence.

FRANZ: Then let me sleep.

JESSIE: Nope.

?

JESSIE: I’m masochistic.

FRANZ: That’s despair.

JESSIE: Fork you.

What?

FRANZ: You’re a sick illogical ass.

JESSIE: But you’re still searching for meaning in my words.

Silence.

FRANZ: That’s a strange conversation.

Back to my bench.

JESSIE: You still didn’t tell me about your Sieg and Sieg.

FRANZ: Well, it’s about despair.

JESSIE: Too bad, then it sucks. Oh, don’t get mad, it’s just the music should give something better than that, don’t you think? I’m desperate myself, why should I listen to the alike?

FRANZ: Go fuck Mozart.

JESSIE: He’s desperate too. All humans are.

FRANZ: Then what you listen to?

JESSIE: God.

Fuck!

JESSIE: Hey, don’t you lie down, Mister! Get up and sing! I listen only to the music I have in my head. What do you play – piano or violin? Come on, all Germans play organ, piano or violin.

FRANZ: Piano.

JESSIE: Really? So, all Germans really play piano or violin! You should play with me. You look like someone who wouldn’t shit it up too bad.

FRANZ: Beware, I looked smarter than I am.

JESSIE: And I still hope you’re smarter than you look.

Nose to the wall.

Sleep, Franz.

JESSIE: If my lawyer will come first, I’ll ask for you too.

FRANZ: I’m not sure I’d do the same.

JESSIE: Your doubts are your problem. I’ll definitely ask for you.

Silence.

JESSIE: Imagine, it’s the same man. Come on! Talk to me, Fritzie!

Motherfucker!

JESSIE: Oooh, that’s what makes us jump! Should I not fritzie you?

Silence.

JESSIE: Are all Austrians so concerned with their names?

FRANZ: You’ll go overloaded and die in your shit and puke, thinking those dull sounds you call your music are worthy of anything and knowing they’re not. You’re a clown, and it’s already pathetic to be a clown, but you’re a clown to people, to the same herd of dullards you presumably hate. You’re a waste to your family, to your family’s money, to your God, to Ireland, you’re generally a waste. Of space, time and luck. Good night.

JESSIE: You killed me. You nailed me to the cross like the Romans nailed the Christ.

FRANZ: Like the Romans nailed some shitty nonentities of Untermenschen.

JESSIE: Wow, should I hear Hitler in that? You like him?

FRANZ: Oooh, ja! Ja! Sehr, sehr! You, fucking Nazi!

JESSIE: Hey, don’t get mad! I asked, ‘cause I find him funny. I don’t get a damn in his shit, but he’s kind of… he’s like a tiny loser who finally got his cake.

FRANZ: Next time you see Wilhelmina, tell her you lick like Hitler.

JESSIE: No way! He can’t lick cookies, he’s way too moustached for it.

FRANZ: Fuck off and let me sleep, pervert!

JESSIE: Why were you with this garbage? You weren’t even drunk. Why hang out with the garbage sober?

FRANZ: I don’t know. To make you swallow a part of your tooth, maybe. Fate.

JESSIE: Je suis un inventeur bien autrement méritant que tous ceux qui m’ont précédé; un musicien même, qui ai trouvé quelque chose comme la clef d’amour (Jessie quotes Arthur Rimbaud “I am an inventor more worthy than all who precede me; a musician, even, who has found something like the key of love”). I don’t think you’re a dullard, Franz, I think you could be a fucking genius with your piano. I think you could be a genius with anything.

FRANZ: How would you know.

JESSIE: I have eyes! I can see! I can hear! You can be a genius in everything, and you’re nothing but a gentilhomme d’une campagne aigre au ciel sobre. Tu essayes de t’émouvoir aux souvenirs et tu

regrettes ta part de gaîté divine: l’air sobre de cette aigre campagne alimente fort activement ton atroce scepticisme et tu passeras ta vie à attendre de devenir un très méchant fou. (a gentleman of province under a sober sky. You try to be moved by your memories and you regret your part of the God’s good humor: the sober air of this harsh country feeds the depths of your atrocious skepticism and you’ll pass your life expecting to become an extremely spiteful madman). That’s all. Good night.

FRANZ: Should that hurt me?

JESSIE: Nope.

FRANZ: Shall I be scared?

JESSIE: Pfff… you are already.

FRANZ: I’ll play piano for you.

JESSIE: WITH me. I’m a musician, remember?

FRANZ: Well, I do love God, music and Austria. And I hate arseholes trying…

JESSIE: To guess you out? Don’t worry, I’m a junkie, I forget fast, you see.

FRANZ: I hope not. I hope you wouldn’t this time. And by the way, you may be good at music.

The Irish laid down.

JESSIE: That’s a nice conversation.

FRANZ: But you shouldn’t drink. It makes you way toо smelly, Sir.

End of Scene II.

*1. Jessie quotes Arthur Rimbaud “I am an inventor more worthy than all who precede me; a musician, even, who has found something like the key of love”.

*2. a gentleman of province under a sober sky. You try to be moved by your memories and you regret your part of the God’s good humor: the sober air of this harsh country feeds the depths of your atrocious skepticism and you’ll pass your life expecting to become an extremely spiteful madman.

▼Сцена 3⬍

TWO WORDS ON CAMBRIDGE. Scene III.

    †On Jessie

JESSIE: So, that’s my house. I rent a bit of the first floor and the biggest part of the second. By the way, the other tenant moves away by January. Mrs. Dawson keeps it clear, has a passable cook and doesn’t mind a little promiscuousness from time to time.

FRANZ: Thank you, I’d rather have a great cook and a good behaviour.

JESSIE: Would you? I’ve heard about mistresses in Paris.

FRANZ: In Paris, not in Cambridge.

JESSIE: What, the Brits aren’t good enough? Welcome! Welcome! The piano is over there.

The Irish guy went upstairs.

JESSIE: If you’ll find water, help yourself, if not I’ll come down with ale…

It’s a good old English house of those houses you hate.

A house every American housewife imagines reading her sentimental English tear-dropper.

I didn’t find any water, but I found a scared to death Mrs. Dawson.

Scared to death is her constant state of living.

I asked for water, she brought me tea and cakes.

JESSIE: Ah! Mrs. Dawson! That’s my good friend, my Austrian brother, Franz Wolfgang von Wertvollen! And God forbid you from calling him anyhow but Franz. He has Teutonic blood and Eleanor’s of Aquitaine genes, in case you wonder if he’s my equal. Mrs. Dawson highly esteems my father. Now, would you allow us… sit, Franz. A cello or a guitar?

FRANZ: Cello.

JESSIE: Mrs. Dawson?

DAWSON: Excuse me…

JESSIE: Guitar! I also thought of cello, but I can’t help thinking that with cello I’ll somehow remind myself of a lass letting to stuff her on the very first date. Guitar is friendlier. It works for you?

FRANZ: I… I don’t have sexual connotations with instruments.

JESSIE: Liar! Or dullard. Good music is in so many ways better than sex. Shall we?

Mrs. Dawson ran away.

JESSIE: You’re not playing.

FRANZ: I doubt I appreciate your sexual connotations.

JESSIE: Jesus Mary Joseph! Wertvollen, your doubts are your problem. I’m eager to hear you playing.

Mi.

Mi – F sharp.

Mi – Sol.

Mi – La.

And I thought of Paris.

And you, and Marie, our last day au lac.

And the present you gave me… both presents. Je suis désolé, j’ai montré le porte-bonheur à Marie, tu vas dire que c’est bête et je ne devrais pas la croire, mais… Et t’as raison, j’ai de la pitié pour elle. Et puis de toute façon elle m’a vu au matin, mais il n’en suivra rien.

J’ai pensé à ton cadeau.

It was thought to give me strength.

And permissiveness.

And it did.

Und nur Got weiss wie dankbar bin ich dafür.

Ich hab dich lieb.

J’ai pensé à la brume dorée.

Then I stumbled a bit upon the stupidity of those billions of Algernons, jogging into the future. This poor future of jogging Algernons.

Ich hab dich lieb und das rettet mich.

Und ich danke dir nicht.

Liebe kann nicht danken.

Die Liebe liebt.

Et puis j’ai pensé au bonheur.

From there Jessie started to improvise with me.

And God! He did it!

The man is a fucking genius.

He is The Musician.

He doesn’t play music, he voices the Universe.

He voices things I knew, and saw, and heard.

He voiced every single second of our very misty early morning in frozen champagne and cooling blood.

He voiced Marie

and he voiced Riri,

Stasi,

our summer,

our Normandy,

your Italy.

He is a Genius.

We improvised for an hour or two when this anxious woman of Mrs. Dawson came and begged for a pause, insisting that otherwise she’d get a heart attack.

She said that she never heard anyone play piano the way it makes one die.

Oh, I wish I could, dear brother!

I wish I could play piano the way it makes ugliness die.

But I doubt it strongly.

Anyway, we made a pause.

JESSIE: Tea, chocolate, cakes, cocaine?

FRANZ: None of those. I wouldn’t do cocaine if I were you.

JESSIE: Thanks Lord, you’re not. And I wouldn’t go for opium. That’s too Brit for my taste.

FRANZ: Should I get vexed by it?

JESSIE: I’ve seen you do some with Al.

FRANZ: Well, I was a bit upset and it was just a bit… wait, you have seen me? With Al? I don’t remember you at all.

JESSIE: And he tells me it was a bit.

FRANZ: Shit talk, you only heard rumors, or it was just a guess.

JESSIE: A far too lucky guess then. But you’re right. I’m pretty blessed right now, I don’t need any painkiller. Don’t you get too involved in that shit. I don’t want you to. You’re too good, man. And stop your Wagner. That’s not a way to get over your state.

FRANZ: Hey, a little easier, won’t you? We know each other for what… five hours?

JESSIE: I’ve watched you.

FRANZ: Stop… being creepy. There’s a theme I especially loved in your improv – the one of the golden mist. Could you remember and write it down for me?

The guy was thinking.

JESSIE: The golden mist…. Ooooh, I see, what you mean, Frank… I mean, Franz. What’s your problem with that name?

FRANZ: Franz is a shortened Frankobert, which means the radiant of all Franks. Frankie is a docker version of the Roman Franciscus, name given to slaves to designate their origin. It’s a question of attitude and respect. You will not talk in the same way to the radiant of all Franks and to a docker named after a slave.

JESSIE: Makes sense. But Jessie, you know, is a simple name.

FRANZ: You don’t mind being treated like a docker.

JESSIE: Perhaps… you may have your point. Though I thought every German is named Franz or Fritz.

FRANZ: Every German may be named as every German wants. The Austrian I am tells you personally, that it’s the radiant of all Franks and fuck you if you dare to think otherwise.

JESSIE: I got you, man! Calm down, I got you! The golden mist, remember? Why the golden mist?

FRANZ: A few days ago, at the sunrise the mist was thick as hell, I couldn’t see the neighbors across the courtyard from my window. I couldn’t see at all. The world disappeared. You open the windows and –

nothing – just cold gently foaming gold flooding your room, flooding any room where you open the windows.

JESSIE: Is that happiness to you?

FRANZ: It’s beauty.

JESSIE: Your golden mist, I called it the bliss part. What’s happiness for you, the radiant of all?

FRANZ: And for you?

JESSIE: Will you always return me my questions?

FRANZ: Could be.

JESSIE: It’s music. When I play, I feel what God feels. I watch the world… the universe through his eyes. So?

Silence.

JESSIE: Man, so? Is it the same for you?

FRANZ: No.

He waited.

JESSIE: You’re not obliged…

FRANZ: Doch, bin ich. Ich glaube, you… it’s a good thing to ask, it’s just a long way to go.

JESSIE: The happiness is a long way…

FRANZ: The explanation.

JESSIE: And you’re a lazy bastard.

FRANZ: No, I…

JESSIE: That wasn’t a question. That’s the root of your despair.

Silence.

JESSIE: I’m sorry, did I… Did I somehow, did it…

FRANZ: Hurt? No. But I’m surprised… or not. That’s perfectly predictable from a…

JESSIE: A clown?

FRANZ: Would you, please, do me a favor: stop finishing my sentences. I would appreciate the right to do it myself.

JESSIE: But a clown.

FRANZ: Not to insult.

JESSIE: Of course. I didn’t mean… I mean, firstly I was a bit disappointed when you didn’t want to answer, then I thought I would be even more disappointed to find you a pussy who denies in words what he plays by notes, but then you didn’t go for being a pussy pussy, you just… actually you were even sincere. I mean, it’s not the thing I was waiting for after hearing how you play, but…

FRANZ: Please! Shorten it up.

JESSIE: When I play I sneak peek God’s feelings. And I know it. When you play, you create, you breathe. First, I wanted to say “you create the Universe” but then I thought – no, you are one. You are the Universe. Then I wondered, would you have balls to admit it, ‘cause I wouldn’t. But hey, who am I to judge? Though I’m pretty judgmental towards humans, but I can’t judge you. All my childhood I wondered if you existed. I mean are there creatures like humans but who are gods? I mean… whatever, I’m pretty sure you got me right. And, you know, I’m not disappointed. I guess, I’m more disappointed by myself. By being a clown.

FRANZ: Then stop.

JESSIE: Ah, that’s the difference between us. You don’t talk much about it, but you act. And I jabber. I can jabber truths deep as hell, but it’s still jabber. The only thing I can do is my music.

FRANZ: No, you’re just a scared motherfucker who doesn’t want to try anything else, but music. And you’ll grow duller if you go this path.

Mi.

With a moan Mrs. Dawson ran into the room.

DAWSON: Please, young men! I beg you, could you continue your interactions somewhere… out of the house. I’m so sorry, I’m terribly sorry for being that impolite, only, it makes me so anxious, I’ll get a stroke.

FRANZ: But I’m not playing.

DAWSON: No, indeed. You’re talking. I’m so sorry…

FRANZ: Don’t listen at the door.

DAWSON: One can feel your conversation all around the house. I’m so sorry, I put myself in such a light, but I don’t want to die… nobody wants to die because of a stroke provoked by… by… would you excuse me, please?

Jessie stood up.

JESSIE: Anyway, I wanted you to meet someone. We can have quite a pleasant lunch together. Would you go fuck Mozart with me tonight?

FRANZ: I’m sorry?

JESSIE: When I told you to stop your Wagner, you told me to go fuck with Mozart. That’s precisely what I have in plans. I want to listen to some light and stupid music with girls and dances, would you join me?

FRANZ: Like I had something better to do.

A strong smell of fresh food and female perfume tickled the nose from the very entry.

Algernon became suspicious.

A burst of laugh from the tiny kitchen.

The guy went upstairs in his coat.

Six eyes stared at him from the yellow warmth.

ANGELICA: Good morning! You must be Algernon. I’m Angelica.

VERONIKA: Veronika.

CATHY: I’m Cathy.

ALGERNON: You can’t be here.

ANGELICA: Yes, that’s our little secret. I’m making a French omelette, I’m a goddess in omelettes, you’ll enjoy it.

ALGERNON: Women are not allowed in male colleges.

VERONIKA: It’s Saturday, who’ll ever find out?

ALGERNON: Wertvollen!

ANGELICA: Oh, don’t be loud. They’ll be back in minutes.

ALGERNON: They?

ANGELICA: Franz and Jessie.

ALGERNON: Who is Jessie?

CATHY: Come on, everyone knows Jessie.

VERONIKA: Just go change yourself, the breakfast is almost ready.

ANGELICA: Coffee?

The bald guy went downstairs

and was caught right in the courtyard.

FRANZ: Algernon! Alger… he’s going to the supervisor.

JESSIE: Run!

Would you run, Algernon?

Oh, the fucker went faster!

Run, Algernon!

No, you didn’t.

JESSIE: Gotcha!

The guy broke loose.

ALGERNON: Don’t you…

FRANZ: Ah, Jess! Let him out, he’s a good boxer. Tell me, Huffam, where are you so merrily running in the early morning?

ALGERNON: Go to your whores!

FRANZ: God, that was rude! What did those girls do to you to bad-mouth them? That’s why you still a virgin.

ALGERNON: It’s forbidden to bring women here.

FRANZ: I completely agree! Huffam, would you stop for a second! Neither I, nor Jessie would try to slow you down if you give me twenty seconds of your attention. I’ll just forecast the future. You’ll squeal us out, I’ll call his Grace, he’ll talk it down, if you think of getting rid of me in that way, you wouldn’t. Both my mother and the Cambridge University seem too interested in me tasting the simple life. So you’ll just annoy my relatives. Come home with us, we’ll have a nice breakfast, you’ll have a bit of woman’s warmth after your hard work, good coffee, nice girls taking care of you. You should be grateful, Huffam, you wouldn’t have it by yourself.

ALGERNON: Is that all?

FRANZ: Really? You really want to come back with the supervisor? Well, stop! Just tell me why!

ALGERNON: You got your twenty seconds, Wertvollen. Back off.

FRANZ: Fuck you! Explain yourself! What kind of a fucking masochist are you?

ALGERNON: Those are the rules. And I want you at least once in your lifetime not to get everything you want.

Those, Franz, are humans.

JESSIE: Right! Franz, tell me, and what would his Grace do if he would learn that he’s giving scholarships to people fucking to their right and to their left. After all, there are three young ladies in the kitchen, not two. And you know what, Franz is clean, I’m not, and everyone knows it. And I know, for instance, that I sold you a lot of… what do you prefer? Exceptional cocaine? Opium? Or maybe those French little chemical darlings?

ALGERNON: No one would ever believe!

JESSIE: Sure, but we don’t need an uncertain “one” to believe. We need Sir Neville to believe it. And he knows me, he owns tons of money to the Wertvollens, and he happens to know Cathy from all her sides,

and Cathy happens to like Franz. So please, oh please, be our guest – come back with the supervisor! And I’ll see who will be the one packing his suitcases.

Algernon silently walked away.

A quite dramatic walk into the mist.

FRANZ: Fuck, I can hear Rudolph yelling.

JESSIE: You still talk to your father?

FRANZ: No, that’s a client-whore relationship. He calls me in an urgent need to yell, then yells, I swallow, and the next day I cash the check.

JESSIE: I got you, brother. But that arsehole wouldn’t dare.

FRANZ: You never know with arseholes. They’re illogical masochistic beings. But your speech was impressive. I almost believed in it.

JESSIE: That’s the sacred truth, I added only a few details.

FRANZ: You know, if I had a need in money, I’d put a gang together. And you would receive an invitation.

JESSIE: To join the party? You see me happy. And what about inviting a clown?

FRANZ: A clown? What do you need him for? Sorry, Jess, knights only – Irish maybe, but no clowns.

A flattered Übermensch is a pleasant view to see, my brother. I highly recommend this view to any creature sick of humans. I’ll gladly introduce Jessie to you, once you’ll be around.

▼Сцена 4⬍

TWO WORDS ON CAMBRIDGE. Scene IV.

Cambridge, 1932

ADAMS: And here, please, under “being in sound mind and body”. Thank you, sir.

FRANZ: Thank you, Adams. Anything else?

ADAMS: Not for today. Did you enjoy your regatta?

FRANZ: So-so. English gentlemen gossip far more than even Italians.

ADAMS: Indeed, a truly English sport.

Green velvety office of the family lawyer.

ADAMS: Tea?

FRANZ: We’re done with business, aren’t we?

ADAMS: We are, sir. Your car is ready, I just thought I haven’t seen you for months.

FRANZ: Amalia asked you to talk with me.

ADAMS: Your respectable mother always reminds me to keep an eye on her heir. But I assure you, the tea is purely my initiative.

We moved to the couch.

The office was dark but impressive, which the man wasn’t at all.

The only adjective I can think of for Mr. Adams is unmemorable.

No chance that you will remember his face, his voice or stature from your first meeting.

He definitely was smart and pleasant, but you wouldn’t remember it.

As you wouldn’t remember the trust he inspired from the very first sight.

He’s the perfect embodiment of a lawyer: unmemorable, respectable, righteous, inspiring trust.

Luckily, he was more than that, he was intelligent.

And intelligence always requires a certain amount of courage, sincerity, and insight.

ADAMS: How do you like Cambridge?

The young man shrugged his shoulders.

ADAMS: And your new place?

Same gesture.

ADAMS: And what do you think, sir, of the winter midterms?

Bingo.

Hello, the tea reason.

FRANZ: Mr. Adams, assure my mother that my grades will be the best. Or… in the top ten, let’s say. Will it be enough, the top ten?

ADAMS: I…

FRANZ: Doubt it?

ADAMS: No! No, of course! What reason would I have to doubt anything you say, sir…

FRANZ: The police station. Opium, cocaine, morphine. No?

ADAMS: Indeed, those things do not help the learning process…

FRANZ: You think so?

ADAMS: In the common eye, at least…

FRANZ: Don’t be a well-brought English gentleman. If you want to tell me that I’m fucking up my life, just say it.

ADAMS: Well, I don’t want to tell you anything of this sort, Mr. Wertvollen. And if you tell me, neither I nor your family should worry about your academic performance, I will trust you, sir. When I first met you, you were quite an exceptional eight-year old boy. Everyone passes through coming of age. I believe, that’s how yours looks like. I’m not that much concerned with all the chemicals you add to your blood, though I see it, if I may, as something absolutely superfluous. My concern is your general sense of balance. Moderate people have a moderate coming of age, you never were moderate, sir. And you never will be. That’s why the sense of balance should be of a great importance to you, in my modest opinion.

FRANZ: Can I work for you?

ADAMS: Excuse me?

FRANZ: Can I… I want to… just give me work. Give me cases, I could be of great use. And you don’t even need to pay me, and we don’t have to tell it to my parents.

ADAMS: Sir, if you need some extra activities, I would be glad to signal it to your highly esteemed father, I’m sure he’ll take it as great news and find you something…

FRANZ: Adams! If I would like to signal it to my highly esteemed father I could do it myself. Maybe I need to interact with the world in an unusual way, unusual for me… or…

ADAMS: Or maybe not.

FRANZ: Could you find me a job?

ADAMS: You can do it yourself.

FRANZ: Yes, I could, but…

ADAMS: Yes, sir?

FRANZ: Ahhh! Those are my doubts! I’m made just of them! God! That’s pathetic!

ADAMS: Ah, if I may, neither it’s pathetic, nor a reason for… let say additions to your diet.

FRANZ: Adams!

ADAMS: Yes, sir?

FRANZ: You’re my lawyer, not my… not a freaking Freud.

ADAMS: Indeed, I’m a lawyer, and I enjoy working for the Wertvollen family. Therefore, I tend to reaffirm my position by offering a small-talk tea to the respectable heir.

FRANZ: With all my brothers – heir?

ADAMS: With all your parents’ love for you, sir, heir. But even if it weren’t be for their love, with all your lust for life, sir, heir.

FRANZ: With all my lust for life?

ADAMS: Ah, definitely. Or this responsibility somehow burdens you?

FRANZ: No! How… which responsibility? To take the business one day? To grow it? Adams, I may be pathetic, but not to that point. It doesn’t burden me! On the contrary, I love the idea, I just don’t really believe in it.

ADAMS: Excuse me, sir, and what makes you believe that inheritance is a matter of faith? To me it sounded more as a matter of actions.

He made me smile.

I sat back on the couch.

FRANZ: With me as their only heir, Mr. Adams, you clearly reaffirmed your position.

ADAMS: You see me utterly pleased. But then maybe the young sir would like to attend to his direct duties instead of stealing the work of some poor clerks?

FRANZ: I…

Silence.

FRANZ: That’s the matter. I… gladly do anything if only I knew what. I’m not asking you, Adams, I should definitely dig this out myself, but if you want a reason for those chemicals, well… I’m not quite successful at… or I’m just… I guess I’m just… it’s a matter of balls, Mr. Adams.

ADAMS: Then without any doubt I bet on you, Mr. Wertvollen. Does that responsibility somehow burden you?

FRANZ: Absolutely not. I gladly take it. It’s actually an honor.

ADAMS: Thank you, sir.

FRANZ: Thank you for your tea. And no car for me. I’ll walk.

The coat.

The hat.

ADAMS: If I’m allowed, Mr. Wertvollen, I always thought of you as of a very brave dazzling young man. I would very much like you to have the same idea of yourself.

FRANZ: I do.

ADAMS: You don’t seem to enjoy it.

FRANZ: My idea of myself is far bigger than that, Mr. Adams. What you see now I would call a work in progress.

ADAMS: Still, that’s a pretty enjoyable sight, sir.

FRANZ: But it’s a work in progress.

ADAMS: That should, excuse me, must be enjoyed for its refinement and exclusiveness at the very least. Pardon my insistence.

Silence.

FRANZ: Would you, please, pass me my gloves? By the way, this Algernon thinks that living in the college I’m stealing the roof of some other poor Algernons.

ADAMS: He may be right. Me too, I don’t see the point of such an inconvenience for all the parties. I think, you’d be much more comfortable in some decent apartment.

FRANZ: Find me one. And convey the idea to my mother. She excels in the misinterpretation of my intentions.

ADAMS: When would you like to move?

FRANZ: I don’t care. I’m not moving for myself. I just think, let this aggregated image of whatever have his roof.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Стихуй на инглише

▼Скрытый текст⬍

Bagatelle | Франц Вертфоллен
три часа назад
Действия
• Франц Вертфоллен
Отрывок на картинке из стиха — A way to apologize for leaving one a single mother

The Cardiff Cllifs,
jasmine and ice
on wild lime whiskey soda,

"Tell me my eyes
are like blue pine
my lips taste
like your white lines,
like your all black
all favorite
water".

And so glamorous,
god, so glamorous
in my black toys
in her white lace,

"come on, you have to tell me,
my lips taste
like your all-favorite
water'
. . .

Больше в романе Two Words on Cambridge. Покупаем и развиваем свой английский через изящнейшую историю: https://vk.com/market-35194939?w=product-35194939_260..

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Ещё немного сранцеинглиша.

A, B, C, D…men

▼отрывок⬍

The penthouse sucked: empty, puffy, naff, and sentimental.

A petty bourgeois married to another ugly bitch addicted to yoga that even surgeons couldn’t help, with a daughter ugly as the mother and stupid as ugly. God!

God, why do you give money to such creatures?

Why do you offend money, what this poor green flow had ever done to you?

The guy and Lex were in a conversation.

Lex stood up.

Sit, friend, if he didn’t do his homework, don’t let him know who I am.

MISTER J: I’m sorry.

I stood with the bodyguards next to the door.

The guy came to solve another Third World oil-country financial problems and to buy real estate for his children.

Once I had a father more or less similar to this one.

Better, though.

Because far wealthier, if we count his money considering inflation and other factors.

So I would leave this guy his wealth, let’s say in memory, if only his children weren’t such a nothing- meriting crap.

Lex, Alexander, Belorussia, no high-school, no job before me. Just anger, hunger, and brain.

Troy, Detroit, paid for his degree at Columbia University with cocaine and shady real estate deals, a perfect, just the perfect lawyer.

Danya, Daniil, Dudinka. If for you Russia is a land of eternal snow and angry drunk creatures, you’re an idiot. One can’t say that about Russia, one can say that about Dudinka, a town within the Arctic Circle Danya fled alone at the age of fourteen because nothing held him there but two heavy alcoholics accidentally giving him life.

I’ve seen a lot of rich stupidities that don’t deserve their money. Very often it was a family fortune, which is horrible because with their weakness they stain the wonderful notion of “family fortune”.

Every time it’s such a pleasure to see my boys gut them like my jaguars gut Teddy bears.

Let’s say I’m the modern days’ Robin Hood, I take from morons and give to the purest.

Lex, Troy or Danya – none of them chases money.

Oh, they aren’t about money but power, hunt, game, victory, and most of all –

like perfect knights in feudal times

with all their strength, anger, and fire,

they were searching for a seigneur to serve,

a seigneur to make their lives and worlds better –

someone with the vision of the world as clay –

to sculpt it in the best of all possible shapes.

Someone with the strength to do so and teach them how to sculpt the world.

I love this greed for everything – happiness, sadness, power, weakness, gold, victories, defeats – this greed for flight in their pupils.

Every one of them is a jewel because clever, firm, diligent, faithful, and loving.

Yes, reader, one won’t go far with flies incapable of love and gratitude.

None of us was and is about money.

Der Wille zur Macht. (воля к власти)

And even more than Macht – zur Beauty. Vollkommenheit is the word. (и даже больше, чем к власти – к Красоте. Совершенство – верное слово)

But all of that sounds too scary to tiny people.

To petty bourgeois, thinking of… well, it’s hard to formulate what those tiny people are about.

It’s not even survival.

And it’s definitely not kindness, humanism, science, improvements or any other shit they want to believe in, but only stain with their incapacity of feelings, actions, and faith.

Ten years ago, the guy had fire, ten years ago he’d probably work for me, but now, with his ugliness of a family, I doubted he was still alive.

Lex was carefully listening to the guy’s numbers.

Troy, completely in his thoughts, was already gutting the guy.

And Danya sat there for company.

THE GUY: А вы, молодой человек, извините, young man…

MISTER J: А я, Айдархан Бекболатович, только Александру Евгеньевичу в помощь.

THE GUY: Ну, может, вы сядете?

MISTER J: Спасибо, я постою. Если не возражаете.

Though it was too boring.

I went out to sit in an uncomfortable but expensive to hell armchair and read a random novel on my phone.

This time it was French and about a certain Eudes le Ruffin, a real knight or bandit, most probably both, in year 1000. For a random novel the thing was mostly good.

PAFF – the doors!

A distraught Danya running out of the meeting room, watching me in the deepest relief.

DANYA: Qué dices, Pablo?! Señor está aquí! Sí!  Sí! Quieres hablar con el Señor? Не заняты вы?

MISTER J: Ну, немного. Турнир как раз. А что?

DANYA: Да Бугатти взорвался.

MISTER J: Где?

DANYA: Dónde? Columbus and 73d.

Quod erat demonstrandum. (что и требовалось доказать)

No cars in public places anymore.

Or just Uber everywhere.

MISTER J: Пусть Лупе позвонит, скажет, что я живой и все хорошо. А про машину пусть говорят авария.

DANYA: Но она же взорвалась, ее аж до третьего этажа подкинуло.

MISTER J: Кто-то это отснял?

DANYA: Нет, но окна у всех повыбивало.

MISTER J: Террористы. Совсем арабы совесть потеряли.

DANYA: Простите, а зачем им Бугатти минировать?

MISTER J: А это они не Бугатти, там три террористки и все у машины взорвались.

DANYA: Но на 73-й зачем?

MISTER J: Не дошли. В Метрополитен шли, не удержались.

DANYA: Понял. Pablo, Señor está ocupado con un torneo de suprema importancia, escúchame…

LEX: …But if we could somehow arrest his accounts before, we’ll be sure to leave him nothing.

One hour and a half after, in a beautiful penthouse with no vulgar Central Park in windows, just the ocean,

with Troy cooking something very loud and fiery,

Lex and Danya next to the counter, nibbling cherries, blueberries, anything Troy let them get.

MISTER J: I’m much more interested in his lands in Spain.

LEX: Yeah, if he’ll go bankrupt…

MISTER J: It’s a long way to go. I’d rather take them sooner. Corruption is a good ground. I like your financial schemes, but they will take months. The guy barely has 2 billion in total, ain’t such a big deal. And then I want not only him, I prefer all the country’s system fucked up.

LEX: Well, it’s…

MISTER J: Not only of our business, sure. But don’t they want to divide it like Ukraine? North to Russia, South to NATO. We’ll go accordingly the White House interests. Incriminate him in corruption.

DANYA: But it’s the same as saying to the President himself you’re a fucking corrupted asshole.

MISTER J: That’s what he is, and that’s perfectly what is needed to make the country chaotic and divide it. Our governmental friends will definitely ask for money, let them have it, but not in cash. Let us have the cash and the shares they don’t know of, ‘cause they don’t do their homework and those shares will be gone before the story becomes public. Before the accusation, you get it?

LEX: It doesn’t help with lands in Spain and the island.

MISTER J: You think so?

LEX: A good part of them legally is not even his.

MISTER J: Just arrest them. First, you do everything that’s needed to take the shares, second you incriminate him in corruption, let our governmental dogs out and arrest everything you need to: houses, lands, bank accounts, everything.

LEX: Even a case in an international court doesn’t give you possibilities to pierce through some kind of trusts or…

MISTER J: If you go the European way. Don’t. It’s a US case, it’s about democracy after all! Don’t make it purely financial, make a story out of that. Put the guy as THE SINNER against human rights. He killed, he tortured, molested children. He fucked up his country, he sold it. Show those tiny, dirty, crying human offshoots in broke villages. You’ll see if someone would dare to remember that this or that thing can’t be arrested. Just block the accounts and take the estate. In the name of democracy. With US mercenaries. Troy, stop playing the chef, speak to us, lawyer.

TROY: Democracy rules. No law can go against.

LEX: So you can back up legally any blocked account related to the guy, but not his, any taken real estate or land, or island? Even in Europe, completely out of the jurisdiction of United States?

Thought a second, the lawyer, but perhaps he doubted more the state of cherries on the pie than his capacities to back up any kind of aggression.

TROY: Yeah. US always did it, I don’t see why we can’t do it again.

LEX: And on what grounds?

A second of pondering

mostly about cherries.

TROY: Because we can.

MISTER J: I love this country! God, I love US!

LEX: I’m sorry, Sir, perhaps I… I’m just trying to picture it.

DANYA: You tell me all the places and locations needed to be taken in control, I let the dogs out, they take them…

LEX: And then local authorities say “Hey guys, what the fuck are you doing on private properties of some charity foundations?”

DANYA: And the guys answer: we arrest properties of illegal organizations, financed and financing terrorism with the dictator’s bloody money. This is an order coming from the CIA, Interpol, whatever

international shit Troy gives me the name of. And you know a good thing, you don’t argue with guys with rifles.

LEX: They won’t give you an order without evidences.

TROY: Right, that’s why they’ll have them. We know the guy is corrupted.

LEX: Yeah, but killings and child molestation…

TROY: Are the easier things to get evidences for. Then, you know, US Army is a great place to lose any kind of documentation.

LEX: Stop, we put the Army in that?

TROY: On papers the case can go up and back. It all depends on our dogs and how much we’re willing to pay. Don’t worry, legally we can block any account we know about. We’ll take any estate we know he’s related to. From my point of view finding out this shit is the biggest part of the work.

LEX: No. Money leaves traces. You should be an incredibly stupid motherfucker not to be able to trace big amounts.

Ah, the pleasure of seeing that they finally bit by bit but are getting your point.

TROY: It’s ready, Sir!

The chef brought me the tray.

MISTER J: Wow! One can’t eat that.

Very flattered, the lawyer.

TROY: Ah, it’s just a cherry pie with goat cheese, some herbs, and my mint sauce. I hope it will be edible. Do you want water or coffee? Maybe, both?

MISTER J: And for them?

TROY: Oh, for us I did the old school – spaghetti-meatballs. You want to try?

MISTER J: No, thank you, I have this art to enjoy.

Yes, definitely not all the seeds are eaten by birds or burned on the rocks.

I never taught anyone the table etiquette, that they should not start meals before me or papa.

I never told Troy, he should cook different things for us.

But once in the right direction, smart creatures get it easy.

The pie was too enormous for me alone, but like with Louis XIV, first eats the King and then the meal is tasted by his loyal subjects.

And there’s nothing about ego.

Psychologically, people like dogs or any other animals, can take corrections only from the creatures that they know officially being upon them in all possible kinds of hierarchy.

A simple example – smoking Danya. His esteem, his love for me could stay the same even with us officially being equal. What will change is his capacity of executing my orders. And not because he will be against them. He could want to quit smoking to death, but his unconsciousness won’t take it as seriously from me being his equal as from me being officially upon him, me, being in the state of giving him not advice, but orders. Human unconsciousness reacts differently to advice and to orders, an order is so much easier to execute than a wish, even from your most beloved creature.

And yes, reader, it’s so fucking tiresome to give orders all the time, but someone should take it on his back otherwise the world is fucked up.

MISTER J: How do you like the new location?

DANYA: Cool!

LEX: I love it, I couldn’t imagine what could possibly be better than the Shanghai one, but this penthouse is fucking incredible.

TROY: Yeah, but you know… the kitchen. I mean everything is breathtaking, only if the kitchen had more stoves… a bread baking oven…

DANYA: Oh, come on, you cook like, what, two times a week?

TROY: I could do it more often with more stoves…

That’s what I call an Order.

Lex, Troy, Danya are of those people that work for me and legally have nothing.

They live in the Order’s apartments, houses, penthouses, hotels,

drive Order’s cars and spend Order’s money working on Order’s projects.

Some teams I keep the same for a long time, some I change often,

but all those people that have nothing and lack nothing

are happier every year, ‘cause every year they are more committed.

They never feel lonely, because it’s a brotherhood,

they never feel scared, unsafe, because death isn’t scary at all when your life is balanced.

When you have something to live for.

And discipline isn’t a scary thing, for humans it’s precisely the best empowering drug, it’s something that allows them not to break under pressure and not to flee the responsibilities.

Being in the Order’s atmosphere was calming.

That’s ironic but logical: my people are much happier than I am.

MISTER J: What are your plans for today?

DANYA: I have another meeting in the evening. An hour or so.

TROY: Paperwork, not a lot and not that urgent.

LEX: Nothing.

MISTER J: I’ve heard you met someone.

A guessing glance.

A glance humans throw thinking if it is ok, or should they be ashamed.

LEX: She’s Indian. She seems to be a smart girl. She’s a cook.

MISTER J: Oh. Where?

LEX: At Four Seasons.

MISTER J: Good start.

LEX: Well, yeah, it’s not really her start.

MISTER J: She’s older than you?

LEX: A little bit.

MISTER J: Are you uncomfortable?

Silence.

LEX: Yes. I just don’t want you to… Да я не хотел бы, чтоб вы думали… что я из-за бабы…

MISTER J: А мне стоит так думать?

LEX: Нет! Просто, вдруг…

MISTER J: А кто так думает?

LEX: Вы не думаете?

MISTER J: Мне нравится, когда мои люди женятся. Они обычно хорошо женятся, как Тай.

LEX: О-о, она не Тина.

MISTER J: Глупее?

LEX: Да нет… ну, как… she’s just a non-ambitious cook I like being around. She wants a house, a dog, some children. I’m not against, I could help her with that and hang out with them on occasions. I’m uncomfortable, because I actually really don’t want you to marry us and make me live with… I love my lifestyle too much to change it. I mean, I don’t want to stop being a part of… of you.

Who put that in their heads?

Humans can’t live without complicating their lives.

MISTER J: Лекс, я никого никогда не ставил перед выбором. Я прекрасно знаю по себе, как можно все сочетать.

LEX: Да. Я не хочу. То есть… она даже рядом не стоит. Тут сочетать нечего.

MISTER J: Хорошо. Но даже если б было, это не проблема.

LEX: Не… Что я в этих бабах не видел. Скука одна. That’s just to de-stress from time to time.

TROY: I bet I cook better.

A nice evening.

MISTER J: Today I’m staying with you, guys.

Danya swallowed his “cool” for a:

DANYA: Thank you!

TROY: It’s an honor.

Oh this state when you feel a calm pleasure, warm and soft, spreading in your people.

A strange comparison, indeed, but talking of texture this pleasure reminds me of a warm Nutella inside a perfect French crêpe: soft, tender, and too sweet, that’s precisely why people are uncomfortable to show such feelings too apparently. But I taught my soldiers to speak them out, ‘cause too sweet or not, guilty or not, a pleasure is a pleasure. One should enjoy it freely.

And nothing happened. Nothing happens in a “happily ever after”.

A “happily ever after” is there exactly for freezing the good time.

In fairytales it works for the whole life.

In life thanks God if it works for an evening.

И ещё стихуёв

Библейские прения на пути из Святой Земли

▼Скрытый текст⬍

Средиземное море, 13 век

Интродукция

БОЦМАН: Экий нервный у вас ландмайстер.

КАРЛ: Бывает. Тащи вино.

БОЦМАН: Не осерчает?

КАРЛ: Да все одно – нервен,
ты хоть тут, как стекло, будь чист –
стеклышко
у самой Пречистой в руке –
сорвется,
что пес с цепи,
лучше пусть будет за что нести
наказание,
чем за просто так.

БОЦМАН: Мудро мыслишь – тебе в стакан,
или сразу – по миске?

КАРЛ: Господь велит нам стремиться
к большему.

БОЦМАН: А что нервен-то –
как влюблен?

КАРЛ: Да куда уж – духовен.
С духовными оно завсегда-то жопа.

БОЦМАН: Платит хоть? КАРЛ: Да пинками только. БОЦМАН: А чё служишь?
КАРЛ: А как им, духовным, и не служить?

БОЦМАН: Ну, будь здрав!

КАРЛ: Здрав буду, за кровь Христа!
Чтоб послал Господь, язычников побогаче.

БОЦМАН: А чё так?

КАРЛ: За нищими чё гоняться? Из них и рабы –
херовы: тупы,
безвольны –
только дерьмо коровье в сарай таскать,
на перегное
Герда-то аппетиты не успокоишь.

БОЦМАН: Идет.

КАРЛ: Вот блять!

ГЕРХАРД: Карл, свинья, опять?

КАРЛ: Я? Как можно! Конечно, нет! Я со Святой Землей, майстер, прощаюсь,
кровь спасителя каплями в печень вливаю -
горечь отъезда нашего заглушить.
А вы, сердечный, вы ж спать ушли.

ГЕРХАРД: Не спится.

КАРЛ: Жаль. Тоска?

ГЕРХАРД: Глупость.

КАРЛ: А от церквушки вам б отлегло?

ГЕРХАРД: От мессы?

КАРЛ: От нее или Мадонны…

ГЕРХАРД: Ну, от Мадонны…

КАРЛ: Так я за нее. Облегчите душу. Майстер мой Герхард, послушайте,
если вот вам херово – так нам – в море прыгай,
вешайся, четвертуйся – там все одно.
Ну, облегчите душу, не мучайте,
что вам вино печали
или как еще писака ваш там его обзывает,
то мне – блядский-наиблядушный ад, что бляди ни одной
даже в портах не снился.
Господь, смилуйся – я за Мадонну,
я выслушаю.

ГЕРХАРД: А это – кому? КАРЛ: Да вам.
ГЕРХАРД: В миску?
Ты, Карл, вообще охерел – я тебе кто –
что, свинья из черни, как ты и боцман?

КАРЛ: Что вы, майстер, звезды светлей.
Да стакан – щербатый.

ГЕРХАРД: Не наливай вообще.

КАРЛ: А причастие? Плавание
кто начинает
не причащась к Христу?
Ну, зубы хоть обмакнуть, а то я смотрю и вижу – это у вас –
тоска.
На борту-то кого рубать? Значит,
крестный ход – нам с боцманом.
Дай, думаю,
обезболюсь.

И глотает ведь! И глаза – жёлты.

ГЕРХАРД: Карл! Барабаны у них из кожи?

КАРЛ: А как же.

ГЕРХАРД: Волынщиков поднимай тоже. Бойцов с матросов.

КАРЛ: Наши получше.

ГЕРХАРД: Негоже послушникам.

КАРЛ: Наши лучше рожи
друг другу бьют, майстер!
С интригой.
Пущай разминаются,
нече жопой на корабле сидеть.

ГЕРХАРД: Зови, давай, и вспомни мне песнь, где змей
убивался.

Песнь, где змей убивался

Как в тростниках лежал Сатана, пьяный как Марта, гулящая в марте, лежал Сатана.

Ой да не пил он вина.

Как в тростниках рыдал Сатана, маленький, черный и лысый, когтистый, несчастный,

Ой, да не пил он вина.

В рубахе из шелка, трусах из холста, алый и желтый – чисто весна -
«куда же вы, падлы,
куда подевали Христа?»

Ой, как рыдал Сатана

в рубахе из шелка, в трусах из холста, полосатых,

пьян от несчастья и зла.

«Ты ж мой сердечный, ребристый,
терновый,
ты же мой ладанный, мой сосновый,
куда тебя без меня?»

Ой, как рыдал Сатана, в алых трусах
из холста.

«Как же ты, болезный, с этим отребьем.
Как же мой белый, мой светлый, безгрешный,
как же ты без меня?»

Ой, да не пил он вина.

«Как же ты справишься с этим уродом двуруким,
двуногим
и одноротым,
что ты поднимешь со дна? Кто из болота
тягёт бегемота
не облачившись сперва?» Ой, как рыдал Сатана.
«Куда же вы, падлы, куда
подевали Христа?»

И речка бежала,
и дятлы стучали,
и горько рыдал Сатана.

И вот он явился – препотный, прелипкий, пречерный,
уксус в усах.

«Вот я – говорит, проткнут
и избит, то ли бог,
то ли стыд.

Вот я, смотри, то ли шип,
то ли мысль
не отпускает виска.

Что же нам делать с тем бегемотом – двуруким, двуногим,
и одноротым,
что же нам делать,
ну что же нам делать-то с ним?

Уж как ласкали, а как пинали, как поднимали по роже,
по жопе –
и глазом не движет, и ухом не слышит,

и зубом не пышет,

ну что же нам делать, брат,
что же нам делать-то с ним?»

И речка бежала,
и дятлы стучали,
и летом сипел тростник. «А на хер!
Подпалим. Зажарим.
До корочки хрусткой, до корочки вкусной зажарим
и не съедим.

Оставим в огне, оставим печали, и будем плясать добротно ногами,
и будем жужжать святыми крылами,
и томно на арфах, так томно на арфах тренчать.

И будет нам лето, и будет нам слава, и будет нам
рам-пам-пам жарко
и яро
сквозь дырочки
в белых запястьях, гвоздичные дырочки в хрупких запястьях, дырки от гвоздиков
в тонких запястьях мир
новоявлять.

А как догорит до тла
и до пепла, до тростника, без остатка – до снега растаявшего, до снега
как догорит –

зальем по болоту, положим одноголовых
туда бегемотов
и просто положим, ну просто положим… и станем субботой – венком и венцом, последним, первейшим днем Бога.

Вино, тростник и суббота.
И вместе – И это – всё.
Как в тростниках, в сизых трусах – пьяно, что Марта, гулящая в марте – чисто весна, ангелы пляшут,

ой, да не пили вина.

Ай как не пили, магистр,
не пили,
от счастья рыдал Сатана.

Песнь о любви между пресветлым рыцарем и прекрасной дамой

Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem – сказал ей пресветлый
рыцарь.

In unum Dominum, Deum de Deo, Lumen de lumine – отвечала дева
и думала:

«Апокалипсис – щас, страшный суд – на хер, охренительна
на тебе
была бы сутана, котта
с кольчугой – да! –
еще круче,
добраться б до кубиков, что под ней».

БАРОНЕССА: Ja, ja, fantastisch, святой отец, что там с Иисусом?

«Да она-то блядь, но вы,
с вашим вкусом как
на кузину мою польстились?

Где были глаза,
господин мой рыцарь? Перстень каков!
Тут не камень – сердце,

и много ль девок у вас,
милейший служитель Девы?

Апокалипсис – щас, а геенну - на хер,

вам, уважаемый, ужинать
с нами –

мной и святейшим духом.

БАРОНЕССА: Ja, ja, fantastisch, нужен! Так нужен духовник.
А говорят, что кто-то очень любит
любить
под псалмы.

Раздобудьте кастрата или хотя бы мальчиков -

сладость любви
под Credo.

Да! О господь наш Йесус!»

Но рыцарь к мыслям её оставался хлад.

Отсюда мораль – нече
пресветлым
шататься по Акре и особливо жрать без оруженосца.

Ave Maria, gratia plena – сказал он
и, может быть, встал на колени не то перед нею,
не то перед небом закатным
на башне –
как их там – минарете.

ГЕРД: Sancta Maria, mater Dei, Ora pro nobis, peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae... трижды святая,
благослови.

Дева -
пальцами онемелыми не сложить креста – когда даже кишкам, даже бабьим – трепетно –
ишь как умеют, светлые –
куда
до них нам?

Итак, дева думала –

«Да! О да!
Всю меня,
господин мой рыцарь, так,
как угодно вам – хоть верхом, хоть раком,
пока солнце еще играет в сарацинской
пыли.

И чтоб муэдзины выли,

И боже, господь наш Иесус, чтоб длился,
и ткался, и пелся этот
наибелейший, рейнский этот - ах, яблонь цвет – сон
его».

Но кто жарит-то богородиц на минаретах?

Бедная девочка.

Отсюда мораль – опасно играть
с воображением светлых.

Непредсказуемо.

“Да ты ж, сука!
Что ж ты по пальцам, совсем ослеп?» -

вопрошал наш рыцарь старательнейшего из учителей.

ГЕРД: Только пьющего.

КАРЛ: Что вы, магистр, волнующегося –
а то ученик

и копье-то держал как…

ГЕРД: Карл! Ты, кажется, песню пел.

КАРЛ: «Так что ж ты, сука, по пальцам бьешь?».

И скинул рыцарь котту,
камису – жара
и пот - тренировки, дворик
в замке добрейшего из сеньоров.

«Хорош! Вот чёрт!
Неужели ж мимо?

Святой отец, неужели ж вы и склонны к мужчинам?

Это ж блять просто, а не потеря».

Жара – обедена.

Дама спустилась со стен во дворик.

Колодец, бочки,
вода
и двое только,

за вычетом пресвятого духа,

и море близко, ласкает слух.

Юность тела горячего боем,

разгоряченного водой колодезной,

Небо – не боле песка
в ногах.

Атлас синий
в груди ей жал.

Ах ты ведьма, зрачки-опалы, наклоняйся, сжимай камень и зубы
тоже.

Подолом я займусь сам.

И обедня.

И колокола звонят – сзывают.

Облом, парни.

Кyrie Eleison, Deus, Kyrie Eleison.

И всё.

И дальше святейший брат наш
к ней оставался хлад.

Мораль –
если по пальцам, то терпят,
а не матерят.

Так оно, может, плезиру больше.

ГЕРД: Ты под палками о том порассуждать не хочешь?

КАРЛ: Магистр, ну то же – песня, чего встревать?

А ведьма та, бестия…

ГЕРД: Дама.

КАРЛ: Она. Не сдалась, сказала,
расстроенная – нужен, значится,
мне конвой –

имею желание таскаться
под самой жарой по всем пустыням,
чтоб ордена затрахались провожать.

ГЕРД: Что так и сказала? КАРЛ: Подумала так.
И снова сошлись.

Чайханщик, ковры
и мухи –
на запах баранины.

Солнце
удила плавит.

ГЕРД: Отдыхайте, поставим вам ширмы, внесут тазы, искупайтесь.

БАРОНЕССА: Отец мой, а вы?

ГЕРД: А мне – помощь, защита и исцеленье,
в служебное время ванные
не по сану. БАРОНЕССА: Вина?
ГЕРД: Осанна. Раздевайтесь и спите спокойно вдвоем… БАРОНЕССА: Вдвоем, отец мой?
ГЕРД: С честью и духом господним, пребывающим с каждым, осененным крестом
веры истинной.

«Сволочь! С крестом?
Да гашиш вонючих арабов кружит, укачивает меньше,
чем тело моё!

Вино так не сладко последним
из падших, как запах на ребрах моих,

ты!

Собакой
я за тобой побиралась,

ты, сволочь!
Да хоть мужиков люби!» БАРОНЕССА: Мне надо идти. ГЕРД: Там лошади мрут. БАРОНЕССА: Я не лошадь.
Что спорно.

ГЕРД: Дитя мое, не мучайте ордена.

БАРОНЕССА: А вы отдыхайте от праведных
ваших трудов,
мне там зачем конвой.

Конвой там – не нужен. Так.
ГЕРД: Что это за дело? БАРОНЕССА: Отдохнуть духом. ГЕРД: С честью?

БАРОНЕССА: Брат мой, а разве бывает иначе? ГЕРД: Не брат, а отец, вы не в ордене, дама. БАРОНЕССА: Благородный наш, спите.
ГЕРД: Nisi Dominus aedificaverit domum in vanum laboraverunt qui aedificant eam.

сказал ей пресветлый рыцарь.

БАРОНЕССА: Nisi Dominus custodierit civitatem frustra vigilavit qui custodit

отвечала дева.

И светлый думал:

«Какова шлюха! Вокруг меня
и вот так – к арабу?

Дрянь!

Попробуй только, Собака!»
ГЕРД: Хорошо, пошли. Людей поднимать не будем. Я, вы и господь
наш Иесус. Марево,
и стена,

и, боже,

если она поплывет негоже
тело бросать,
хоть поди и шлюха, дай мне сил дотащить
кольчугу,
её и себя обратно.

А вообще,
мне уже и не жарко – это ль повод
для беспокойства?

БАРОНЕССА: Змея!

Да. Их тут развелось, на святой земле.

ГЕРД: Баронесса, даже змеи благоразумней нас.

БАРОНЕССА: Да змея же право!

ГЕРД: Перешагните, ей слишком жарко.

БАРОНЕССА: Подойдите сейчас же! Она разевает пасть! Да твою ж мать!
ГЕРД: Где?

БАРОНЕССА: Уползла. Вон туда, к купели.

Развалины сизые церкви.

Ах ты ж, с- хватить как куль, через плечо
и на алтарь, алтарь – далек, хер с ним, трава сойдет.
Господь, блядская ты моя кольчуга

и –

ужас,
синейший ужас солнца
в ящеркиных зрачках.

Смотри, ящерка, наблюдай,

как травы и ангелы, пень
и кипь вбирают благость
и бархатность с рук моих.

Как умираю желанием вместить ужас белейший сияния
святой земли,

ярость всю солнца.

Так говорил рыцарь духу господню, звонко
впечатывая ладонь в ягодицы
елея мягче.

Мораль: свистят евреи,
что зло – в кудряшках, у девиц
юрки особенно – полупопия,
их
и надобно избегать.

Сum angelis –

Cum angelis et pueris –

звенели стены, свечи.

Cum angelis fideles –

И ветер свеж,

И свеже тело
её
на алтаре твоем. Святой ты мой Петр, Дева,
Вот я –

Triumphatori morti –

вот слезы мои – не счастья,
не горести, любви, господи.

Сохрани стены эти, и волны,
и тело её на алтаре,
и меня в ней, как песнь монахов
в аббатствах на скалах,

где взгляды святых сообщают
о радости «Осанны»,

звучащей
в правильный самый момент.

Вот слезы мои – не счастья,
не горести – знания, господи.

Сохраню в памяти, Сведу в точку – буду знать,
знаю, господи,
как не наполнять небо твое возгласами
синичьими просьб.
Да будет оно чистым и звонким,
как колокол
над распушенными волосами
её. Hosanna, Hosanna

in excelsis.

Тут уже без морали – на колени, братья,
и Amen.

Laudate pueri Dominum, и сына,
я так скажу – не того, но нынешнего
сына его.

Конклюзия

Ну, здравствуй, боже.

Пил? Устал?
А у нас тут – буря собирается, вроде как.

Магистра, слава тебе, развлекли,

боже, миленький, пусть
вернет мне долги за бои,

а то – оштрафует, а я честно
ставил,
ну я-то лучше знаю,
кто кому морду набьет, а он –
но ты его сохрани, господь.

Пойдем ко мне, посиди, послушай – волны чавкают, хорошо,
хоть кружево из них,
да чаек плети,

пойдем, отведи мне душу,

наслушался?

А еще парус у нас порвался.

А он грызется: недоебался
с девкой своей,

понимай – любовь.

Сам и сбежал.
 
Не приведи, господь,
чтоб я однажды
и стал духовным.

Лучше пошли мне домик какой, ну и бабу порозовощекей,
чтоб не бранчлива, чтоб дичь,
чтобы стелила, ну, согревала,

пойду я монахом,

как помрет – буду сказание о нем писать.

Верно, господи,
что нам с тобой-то, скамья, кровать – еще немного
и в нашем возрасте почивать
на прошлом.

Хоть и не хочется. Хочется – большего.
Люблю я, боже, мурашек
на жопе,
когда перерезаешь врагам-то горло –

ну или там, предположим, копьем,
кинжалом,
а лучше – щитом,
чтоб мозги через ноздри.

Так их, псов, обезьян, бегемотов,
но ты понимаешь – с себя
лепил,

вот, господи, и не приведи
к бездействию.

Грехи какие – прости,
но тут разве с ним нагрешишь?

А то и нужно ведь пару раз -
каяться лучше, резвей,
да разве отпустит, нет –
магистру нашему подавай
честь.

А так – молодец,
не то что кремень – сталь Дамаска.

Хорошо б, Господи, чтоб задержался подольше
среди людей,

не забирай к себе –

дай помлеть
на твое совершенство.

А то иначе – вино и ведьмы, и где, спрашивается, отблески рая?

Не спал ты, боже, устал, бедняга?

Ну, пойдем, я ему в ноги,
а ты - на кровать и спи.

Смотри не разбуди только
сына.

Хорошо перед бурей невинным.

Сон наш будет
и полн, и слад.

Ты дай ему веры,

Боже, а мне,
мне – шмат какой пожирнее сала.

Да не покинет мягкость бытия
истинного в раю
ни меня, ни Герда,

пребудет пусть успокоение вечных
в сердце, зрачках, запястьях.

А бегемотов тягать
не надо.

Зажарим до корочки хрусткой и не съедим –
забудем, а, может, о чудо – сдуем извечным
дыханием твоим.

Ну что, боже, славный, аминь?
 
Ай,
как на циновке из тростника засыпая –
циновочка тверда и свежа –

ай,
как от счастья, глубинного счастья

ох
как храпел Сатана.

Трам-пам-па!

Конец

Отредактировано (2019-03-07 00:10:08)

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Отрывок из фотографа выложили

▼Скрытый текст⬍

Bagatelle | Франц Вертфоллен
сегодня в 0:04
Действия
• Франц Вертфоллен, отрывок из романа "Записки фотографа при рабовладельческом строе"
• • • • • •
ФРАНЦ: Посиди со мной.

Девушка тщательно помыла руки, вытерла пушистейшим полотенцем.

Села.

Шоколадное платье под лучами стало совсем шоколадным.

Каблучком о бревна постукивала.

ФРАНЦ: Мне пора.

Так говорят себе,
чтоб не двигаться дальше.

ОНА: У вас волосы сегодня двумя рожками, как у чертика.

ФРАНЦ: А я их не расчесывал!

Молчит.

ОНА: От меня пахнет едой, да?

Потянулся, вдохнул.

ФРАНЦ: Да ты сама кукла.

ОНА: Только к моему призраку хорошо приходить. А то он сам как придет.

ФРАНЦ: Давить на жалость?

ОНА: Нет. Когда вы в следующий раз так на диване кукленком уснете, мой призрак придет… придет нашептывать на ухо приятности.

ФРАНЦ: Конечно, знаю я, как ты что-либо рассказываешь. «Как тебе «Метаморфозы»?» «А как вам?».

ОНА: Ну, чтобы найти приятные слова ораторского мастерства не надо. Я буду вот так –
шепотом –

ОНА: Сирень, солнце, золото, лес, змееволосая, локоны, марципан… Так правильно?

Головой встряхнул.

ФРАНЦ: Я… пойду.

И еще секунд пять сидели в квадратной раме окна.

На улицу спрыгнул.

Но обернулся.

Естественно абсолютно – и не подумав – руку ему протянула.

Инстинктивно не менее за руку взял.

Германская идиллия прощания:

юная – пусть будет Вальдлинда – тянет юному Зигфриду руку,

а тот сияет в белом под солнцем –

часы сияют, рубашка, волосы –

исструение просто сияния –

чтоб всякий недочеловек ослеп

и повесился –

тут он ещё смущается – как это, ему, Зигфриду, вот так за руки хвататься.

И только Вагнера им не хватает –

mildundleise.

Эмиль, как оперу, с открытым ртом смотрит.

ЯН: Эмиль…

ПРОФЕССОР: Тшш!

И да – дышать все равно начинаешь обрывистее – не дышишь –
ох уж эти арийские их идиллии.

И чтоб добить, чтоб точно уверить, что вот живешь ты такой недалекий, неказистый зверь, пока у других не жизнь – кино, оперы, исструение – чтоб ты точно повесился – юный Зигфрид потягивается лениво – запретить надо так артистично потягиваться – и:

ФРАНЦ: Циня!

Одна из овчарок прыжком к ноге.

ФРАНЦ: Мы скоро будем.

Эмиль, нас сейчас увидят.

Раскроют нас.

Но какое дело влюбленному Зигфриду до неказистых зверей, на нас даже овчарка внимания не обратила. Прошел.

Пространство после него не то что инеем чуть-чуть похрустывает – гейзерами исландскими бьет.

А девочка вслед ему смотрит – руку, ту, что протягивала, к груди прижала. И такой заезженный жест стал свеж, как мир в день первый.

Как никем никогда не прочувствованное, не сделанное.

• • • • • • •
А теперь берём роман и читаем продолжение: https://vk.com/market-35194939?w=product-35194939_160..

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Я обещал чтения "Некниги" и я таки начинаю. Заодно проверим, способно ли Гениальное Творение Гениального Гения совершить революцию в моём сознании и сделать меня успешнее, богаче, красивее и счастливее.
Рванули.

▼Скрытый текст⬍

В "Некниге" 225 пдфовских листов, наполенных мудростью и гениальными откровениями. Книга свёрстана и задизайнена силами хомяков.

Автор: Франц Вертфоллен
Редактор-составитель: Александр Лупов
Корректор: Айгерим Ереханова
Дизайнер: София Дашковски
©F.W.W, 2016

Нумерованных глав и разделов тут нету, что, на самом деле, весьма, блин, неудобно. Поэтому начнём мы с первого заголовка, который называется

О взаимодействии с миром

Подраздел

A, B, C, D…men. Фундамент

Наконец! Наконец я узнаю, что же это за херня такая, это загадочное abcd men! Я дико извиняюсь перед анонами, если абвг-чувак на самом деле известная какая-то вещь.
Главка, с которой мы начнём называется

Почему вы никогда не разбогатеете

И к ней прикручена гиперссылка на видео с аналогичным видео. Эта штука - интерактивность электронной версии - действительно классная. Одобряю. Если бы ещё в этом был бы какой-нибудь смысл - ведь видео дублирует текст главы. Если бы это было бы чисто аудио, то это было более понятно.
Главка начинается с хэштегов #ОБРАЗМЫСЛИ #ИЕРАРХИЯ #ВАШАСУТЬ. Нахуя это в тексте книги - непонятно. Но хуй там.
И сходу неправильное дизайнерское решение, внизу страницы впендюрена иллюстрация к концепции abcd men. То есть, смотрите, первое, что вы замечаете, открыв книгу - это не гиперссылка на видео, не хэштеги, не сам текст - а картинку, которую машинально начинаете рассматривать, вместо того, что бы начать читать. Картинка, кстати, ни к селу, ни к городу, её объяснение только на следующей странице. И да, подписывать рисунки - для слабаков, карпов и посредственностей.

Начинается Гениальный труд гениального гения так:

Насколько богат человек определяется лишь тем, какой он, как мыслит и мыслит ли он
вообще.

Отнюдь, Сранциск, отнюдь. Ты бы, например, вряд ли был бы мажором из ЛА, если бы не твои папа с мамой. Да, ты при бабле, но твой образ мысли никак не влияет на бабки, которые шлёт тебе твой папка из Казахстана. Или - не будем показывать пальцами - очень много богатых людей, которым просто фартануло спиздить и они спиздили. Для того что бы спиздить думать не обязательно.

Чтобы добраться откуда-либо до Нью-Йорка нужно для начала хотя бы знать, где ты
находишься.
Сможете ли вы правильно определить на этом рисунке с ящиками ваше место?

Так начинается Гениальный труд гениального гения.
Сранциск, блядь, какие ящики, нахуй?

Закон Парето. Конец 19-го века. Итальянский экономист Вильфредо Парето, исследуя
схемы распределения богатства, приходит к выводу, что 20% населения контролирует 80%
благ, соответственно, 80% населения живет на 20% денег. Подобная схема была верна для
большинства капиталистических стран.

Три секунды в гугле и википедия сходу осаживает Сранца:

Закон Парето (принцип Парето, принцип 80/20[1]) — эмпирическое правило, названное в честь экономиста и социолога Вильфредо Парето, в наиболее общем виде формулируется как «20 % усилий дают 80 % результата, а остальные 80 % усилий — лишь 20 % результата». Может использоваться как базовая установка в анализе факторов эффективности какой-либо деятельности и оптимизации её результатов: правильно выбрав минимум самых важных действий, можно быстро получить значительную часть от планируемого полного результата, при этом дальнейшие улучшения неэффективны и могут быть неоправданны (согласно кривой Парето).
Приводимые в законе цифры нельзя считать безусловно точными: это скорее просто мнемоническое правило, нежели реальные ориентиры. Выбор чисел 20 и 80 является также данью заслугам Парето, выявившему конкретную структуру распределения доходов среди итальянских домохозяйств, которой и было свойственно сосредоточение 80 % доходов у 20 % семей.

Не экономист, а социолог, не закон, а эмпирическое правило, не выиграл, а проиграл, не миллион, а пять рублей.
Ниже Сранц пишет, что эта теория уже неактуальна, поскольку ПОТОМУ ЧТО, википедия же говорит, что принцип Парето используют в основе архетектуры риск-процессоров и в современносм менеджменте, экономике и социологии не используется с заданными 80-20 числовыми параметрами.

В 2012 году Гарвардом проводится новое исследование распределения благ в США. Что
интересует нас? Сегодня 40% всех денег лежат в кармане у 1% населения. 80% людей живут
на 7% от всего денежного потока.

Тут я могу только развести руками, ибо исследований по экономике из Гарварда миллионы за один только 2012 год, но положим, оно верно.

Из того же исследования становится видно, что напряженность в социальных группах
растет. Но к напряженности мы еще вернемся, давайте разберемся с группами.
Вы все еще мыслите так: бедные, средний класс и богатые? Зря.
Мыслить уже давно надо глобальнее.
Сегодня это четыре ящика, каждый из которых обладает своими бедными, средними и
богатыми.

И это те самые abcd mem из заглавия страницы. Краткий гуглёж по буквосочетаниям и "теория ящиков социология" отослал меня обратно к Сранцу, так что, возможно это его личная придумка. Если нет - поправьте. Я не экономист и не социолог, так что буду разбирать эту теорию/интерпретацию Сранца с точки зрения своего здравого смысла.
Ну, и Сранциск не был бы Сранциском, если бы не кинул какашкой в благодарного своего читателя:

Если вы не видите разницы, то знайте – нищенка на паперти ее не увидит тоже.
Если вы считаете, что разница не велика, то вы заслуженно раздавлены кредитами и
ипотекой.
А если вы восклицаете, что и так это знали, и вдумываться тут не во что, да и незачем, то
Arbeit macht frei однажды обязательно будет грозить и вам.

Ну ты, блять, сначала поясни, в чём суть концепта, а потом уже кидай говном. Я пока всё еще не одупляю, в чём смысл твоих ящиков абвг и как они связаны с социальным неравенством.

Коробка D – нищие.
Внимание, никаких попрошаек у метро – они не нищие, они – несуществующие, фантомы –
нищие – это учителя, кондукторы, продавцы и иже с ними.

Странная пунктуация в плане расстановки тире и смысл фразы от меня ускользает. Но к нищебродам Сранц относит кондукторов, продавцов и учителей. Учителей. Гхм.
Начнём с того, Сранциск, учитель - это социально важная, уважаемая профессия. Это в современной России учителей относят к обслуживающему персоналу и платят нищенские зарплаты, в США, в котором ты живёшь, и в Европе, учителя и преподаватели вузов получают отличную зарплату, которая позволяет им жить как middle-class, вполне себе. Да и продавцы в зависимости от страны и магазина, в котором они работают могут получать совсем разные деньги. Несостоятельная классификация, Сранциск.

Ящик С – бедные. Сюда сваливается большинство. Это мелкие клерки, разношерстные
менеджеры и, да – так называемые креаклы – мелкие арт-директора, журналистики,
представители малого, часто среднего бизнеса, организаторы... Раньше вся эта орава
относилась к среднему классу, но не теперь. Почему?

Да, почему? Если они - большинство - то вот тебе тот самый средний класс.

Финансовая напряженность. Возьмем милого бюргера XIX века, пусть он будет немцем –
некий Отто Штеттер. Относясь к среднему классу, Гер Штеттер не испытывает
напряженности, потому что ему хватает на его швабский домик, кухарку, экономку и
прочие бюргерские расходы.

Ну ок, человек зарабатывает столько, сколько ему нужно для собственного бытового комфорта. Что изменилось-то?
Кстати, отдельной вишенкой на торте "гер" с одной "р". Отто таки прошёл гиюр? Втф, Сранциск, ты же на немецком должен шпрехать как на родном.

А теперь давайте возьмем среднестатистическую семью креаклов. Он – менеджер по
маркетингу где-нибудь в фирмочке, она – журналист-фрилансер, ну и пусть еще инструктор
по йоге где-нибудь в фитнес-клубе для 40-летних бухгалтерш. Напряженность? Безусловно.
Копните эту семью и там полезут бесчисленные кредиты на квартиру, машину, домашний
кинотеатр и т.д. Я уже не говорю об их отдыхе, господа. Белоснежные пляжи и пальмы?
Забудьте. Их действительность – толпы. Не важно где – Турция, Индия, Исландия, хоть
Гондурас – их действительность дешевые отели, если не хостелы, и загаженные толпами
ими подобных места. И даже это все – в кредит.

Ну как же Сранц без обсёра абстратного Акакия и жены его Прасковьи.
Сранц, ты таки не поверишь, но моя подруга, фотограф-фрилансер, в свадебный сезон поднимает больше миллиона рублей. Или папа из Казахстана присылает больше? А как тебе топовые сммщики, которые вполне себе фрилансеры и за год поднимают несколько миллионов рублей? Почему инструктор по йоге в клубе для бухгалтерш не может зарабатывать дохрена, если эти бухгалтерши - из газпрома? Почему менеджер-то зарабатывать много не может?
И почему обязательно кредит? Неужели нельзя просто копить в ненапряжном темпе? Это очень русская черта - копить. А если им нравятся толпы, Турция и хостелы, где можно познакомиться с людьми отовсюду буквально?
Ничего ты не знаешь, Сранц, о людях. А всё туда же, на трибуну.

Итак, что такое напряженность? Это когда среднестатистические расходы определенной
группы превышают ее среднестатистические доходы.
Как, например, с этой семьей, которая упахивается для того чтобы жить в постоянной
нехватке средств и в постоянной необходимости выбирать доступное вместо желаемого.

Мне тут даже сказать нечего. Франц - ты тупой.

Ящик B – состоятельные граждане. Менеджеры высшего звена международных компаний,
владельцы более-менее крупных торговых сетей (Walmart не в счет), в Европе и в США сюда
относятся «сливки» успешных юристов и врачей. Но ту же финансовую напряженность мы
будем наблюдать и здесь. И у этих людей сегодня их среднестатистические расходы
больше их среднестатистических доходов. И они тоже сталкиваются с необходимостью
выбирать доступное желаемому, и тоже обрастают кредитами.

Я всё еще не понимаю, по какому признаку Сранц пакует людей по ящикам. По принципу профессии? Но учителя, юристы и врачи входит, так сказать, в одну сферу. По принципу - захотел живого тигрёнка - тут же получил живого тигрёнка? По принципу наличия кредитов? Сранц, сейчас весь мир живёт в кредит.

Ящик А – богатые. Казалось бы, вот у кого деньги. Но на деле лишь 10% общества сегодня
не подвержены финансовой напряженности. Зато не подвержены настолько, что … хорошо
не подвержены.

И признаков, характеризующих этот класс Сранц не описывает. Не даёт красочного описания людей, входящих в эту социальную группу. Зато живописует бытие Акакия с Прасковьей, бомжей и прочих. Сранц, откуда такие познания? Может быть, тебя не просто окружают бомжи, глисты в жопе, обезьяны, ты и сам таков?

А теперь о среднем классе, он существует в каждом из ящиков, потому что в каждом из
ящиков есть свои бедные, средние и богатые.

Но рассказывать об этом Сранц, конечно, не будет. Он просто это постулирует и забудет. Даю зуб прораба.

Финансовая расслоенность общества привела к тому, что сегодня как только вы попали в
какой-то ящик ваша возможность выбраться оттуда равна 1%, но финансовое состояние-то
меняется. Получает наш маленький клерк DHL какое-то продвижение, а потом еще одно, и
лет так через 10-15 он уже какой-нибудь ведущий специалист или главный менеджер
отдела по тому-то, и вот он в ящике С уже не в бедном, а в среднем классе, но при этом
вероятность, что он станет когда-нибудь вице-президентом DHL крайне мала, а уж чтоб
главным акционером – есть, конечно, сказки про Золушку, но Золушка… хотя бы красива.

Я не так давно читал статью (в обычной какой-то интернет-периодике) что в двадцать первом веке механизмы социального лифта наоборот совершенно непредсказуемы. Сегодня ты залил на ютуб видео, где ты поёшь Цоя под гитару, а завтра проснулся знаменитым, с ордой фанатов как у самого Витька. Только ты, Сранц, что в 2016 году написал книжку, интересную узкому кругу ограниченных людей, что в 2019 занимаешься тем же.

К чему я все – если вы действительно хотите получить деньги, то и картина мира у вас
должна быть правильная, а не XIX века. И если вы искренне верите, что работой вы
обеспечите свою жизнь, то вы – заключенный, убежденный, в том, что чем больше и чем
тяжелее камни он натаскает, тем ближе его освобождение из концлагеря.

Вот она, философия Сранца: работа всё равно не принесёт мне деняк, так что, пап, вышли ещё пару зелёных килотугриков.

Невероятно душная хуйня. Ещё сильнее осложняет жизнь необходимость гугления фрактов, поскольку Сранциск пиздит как дышит.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Творение Гениального Гения совершить революцию в моём сознании и сделать меня успешнее, богаче, красивее и счастливее.Рванули.

Блять, строгая вода там, где нужны пояснения и наворачивание каких-то лишних стен там, где они не сдались нахуй.
Сранц не умеет доносить свою точку зрения. Вообще.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Какие интересные чтения!

Отредактировано (2020-02-11 10:37:57)

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Доброго времени суток, любезные анончики! Я - бывший хомяк и последователь Франца В., вырвавшийся из под влияния сиятельного и хранящий у себя целую пачку нет леток за авторством. Сначала хотел записать ютуб видосы с раздорами книжек, но слишком невидеогеничен, поэтому решил разборы писать тут (тем более, что на холиварке сидел давно и плотно (да и обхомячился туточки).
Первой из многих (я надеюсь) будет "Заметки для Штази. Ливан", ибо для остальных надо воскрешать старый телефон. Без лишних слов, поехали.

▼Скрытый текст⬍

Итак, хомячьем и самим Францем "Ливан" позиционируется как лучшая книга о летнем приключении. В ней миллиардер, абдристократ, плейбой, не-филантроп и сиятельная сьюхоимперсонация автора едет чилить в Ливан. Сходу доебка до мышей: путешествия в этот регион были популярны среди европеиских богемы и учёных чуууууточку пораньше, в 10-х и 20-х, а к 1930-ым годам в Египте, Ливане, Сирии и других странах европейцами было уперто и изучено всё, что можно было бы упереть и изучить на тот момент, а так же написаны сотни путевых дневников, заметок, мемуаров, романов, стихов и другой литературы. Ближний восток и север Африки был заезжен по самое не балуйся. Но, не смотря на немодность Франц едет, ну да и ладно.

Текст книги предворяет немыслимое количество никому не нужной дрисни - тут и "10 заповедей чтения" которые в треде были, и предисловние от НК Франца - Айгерим, и описание героев, которые настолько беспомощные картонки, которых автор не может раскрыть и им нужно предварительное описание.

Франц Вольфганг фон Вертфоллен
21 год
Золотой мальчик Вены. Любимец светской хроники. Наследник огромной промышленной империи Вертфолленов.
Все знают, как ему жить. От последней прачки до английской королевской четы. Всё население Австрии, вся буржуазия и знать Великобритании, Франции, Германии убеждены, что они знают этого молодого человека: ослепительный, умный, расчетливый, легкомысленный, бессердечный, добрейший, герой-любовник, монах-затворник, избалованный, скромнейший, высокомерный, чуткий и тактичный – все знают этого молодого человека. Все знают, а он не знает.
Чтоб уяснить себе столь расплывчатые пункты – кто он и что делать со своей жизнью, господин барон и отправляется на Ближний восток. Путешествие начинается с Ливана. И даже последние кухарки в клопных мебелировочках Лондона, что иногда все же почитывают газеты, если б узнали об этом путешествии (столь скрываемом от журналистов), не сомневались бы – приключения будут столь же ослепительны, сколь ослепителен сам молодой человек.

Собственно сиятельная сьюха автора. Такая же беспомощная картонка, которую автор не может прописать, как и другие персонажи. По идее должен быть влюбляющим в себя, потрясающим и неоднозначным, очень умным, но ум автор способен показать только через отупление других персонажей, а очаровательность и харизму - через безудержную дрочь других.

Сара
22 года
Дочь-бунтарка крупного еврейского коммерсанта. Сара – «другое дерево». Она старается всем, чем может, отличиться от толпы «серых обывателей». Конечно, она – художник, она еще не знает конкретно своего направления – скульптор, дадаист, фотограф, но а-а, она не «скучная посредственность», не еще одна Наташа Ростова, которую выдадут замуж для массивного (или не очень) деторождения. Она – личность. Она – единица. И чтоб это доказать всем, и в первую очеред себе, Сара распускает слухи (в тесном, безопасном кругу) о своей бисексуальности и уезжает с журналисткой-социалисткой в Ливан.
При этом Сара, действительно, не самая глупая девочка, и из неё, действительно, могло бы что-нибудь получиться, если б она по-настоящему чем-либо заинтересовалась, а не использовала то фотографию, то тексты, то архитектуру, чтобы вздрочнуть на свою «оригинальность». А вот спутником своим в этой поездке Сара заинтересовалась серьезно. Настолько серьезно, что в её пушистую голову даже стали забредать мысли о браке.

Типичный женский персонаж из "произведений"Франца, играющий роль францеподстилки, неистово на Франца дрочащий и (по идее) через него ты должен Франца полюбить и начать на него дрочить. По факту эту размокшую картонку хочется высушить и сжечь. Кстати, через неё автор транслирует, что любое хобби, помимо чтения францелитературы и просмотра францевидосиков - глупое и недостойное занятие.

Хайке
27 лет
Журналистка. Едет в Ливан работать сразу над целым ворохом «глубоко социальных» статей. Активистка, повернутая на правах и правдах. Лесбиянка, что от широких масс лучше было скрывать. Хайке пишет об освобождении из хиджаба, но доводит 12-летнюю девочку до избиения отцом и потери зубов. Хайке орет об эксплуатации женщин, но ужинать при всех с танцовщицей кабаре не хочет – не удобно. Хайке визжит о равноправии, но даже примитивнейшие ошибки свои признавать не собирается. Что остается ей, как только гоняться, как моське, за «правдами».

Второй тип женских персонажей. Должен бесить, но так как автор не может управлять теми персонажами, которые не сьюха и сьюхоокружение, вырывается из под авторского контроля, иногда выглядит не картонно и говорит нормальные вещи. А, ещё Хайке должна быть сжв тридцатых годов, но по факту она очень современная сжв, что говорит о том, что автору было бы неплохо изучить матчасть.
Вот, собственно пока 3 фигуры в нашем кордебалете. Ещё есть Адальберта (негритянка-альбинос) и Карма (просто негритянка), но их образы настолько абсурдны, что мы их попозже обсудим.
Итак, после предисловия от гг, которое не примечательно буквально ничем, кроме этой фразы, в которой ебется смысл и согласнование частей:

Хотя я убежден, что там опять всё будет скучно и без происшествий, как в Кембридже или Париже, и вся Вена будет годами это обсуждать.

которое должно подвести нас к тому, что эти заметки - письма гг своей сестре, мы вплываем в первую сцену. Книга, кстати, на главы не поделена, поэтому будем читать от забора и до обеда, пока кровь из глаз не сильно мешает.
Первая сцена встречает нас срачем младшеклассников диалогом между Хайке и Францем.

ФРАНЦ: Хайке, боже, да ты – Отелло!
ХАЙКЕ: Я? Ты вообще видел, как ты на неё смотришь?
ФРАНЦ: А как я должен на неё смотреть? Как на хромоногую горбунью- квазимодицу?
ХАЙКЕ: Ты видишь в ней мясо! Это вожделение до мяса! ФРАНЦ: Я вегетарианец, Хайке.

В этом абзаце всё. Всё творчество Франца. Тут и его фирменный стиль (автор и прибляженные утверждают, что это "пьеса для чтения", а по факту это неловкое  маскирование неумения писать диалоги), и фирменные оскорбления и неловкие попытки в юмор (вы хоть улыбнулись, анончики?) и опечатка в тексте, который предполагается приобретать за деньги.
Хайке недовольна тем фактом, что Франц отбивает у неё девушку и её возмущение можно понять. В принципе тут можно цитировать вообще всё, начиная от описания внешности Хайке («Большая, красная, вспотевшая, заспанная. В трусах. Треугольные сиськи в пропотевшем бра. Господь!») и заканчивая невероятным подбором слов, используемых в тексте.

ФРАНЦ: Вы буквально у меня на коленях целуе… сосетесь. Какая еще реакция ожидаема?

ХАЙКЕ: Мы вообще думали, что ты – гей.

Сосетесь. Автор, не создав даже атмосферы тридцатых радостно её разрушает, заглядывая в текст школьником-гопником из СНГ. Ну и ещё одна отличительная чёрта автора - проëб в матчасти в виде использования слова "гей", которое появилось в 1960-е в английском языке, а общеупотребительным стало ещё позже, и немка в 30-х никак не могла бы его использовать.

На резном столике второй день разлагалась баранина. Даже мухи не льстилтсь. Жара.

Фирменные описания и невольное раскрытие гг через детальки - Франц настолько лапчатый, что не может пойти и выкинуть ароматный тухляк сам, а будет заебывать этим Сару.
Сара роется в вещах, ищет наркоту. Просит Франца сделать ей укол, на что Франц говорит ей о том, что это третий укол за день. Вяло припираются на тему пресловутой баранины, порядка и так далее.

ФРАНЦ: Ты, ленивая дочь гиены и шакала! Ну-ка пошла посуду мыть, или тебя плетью надо?
САРА: Плетью… ммм… а вы умеете? ФРАНЦ: А нет её, плети.

Очередной ещё один проёб в матчасти в виде намёков на бдсм, который тогда считался грязной бордельной игрой и возможность того, что приличная девочка из еврейской семьи о них знает, а тем более - всуе подтверждает склонность к ним - флуктуирует где-то в области нуля.
Франц дрочит на себя. Вообще, такие вставки с самодрочем Сьюхи, постоянным сравнением себя с героями прошлого - тоже очень характерны для творчества сиятельного. Характер вставок меняется от того, что именно сейчас интересует автора, но повторяющиеся образы - Древний Египет, тамплиеры, викинги и античный Рим. Самая попса, которая должна, по идее, демонстрировать глубокую эрудицию автора, но демонстрирующая факт того, что автор застрял на уровне школьника, увлекающегося мифами.

Желтый потолок, шоколадные балки, полумрак и приятность мысли, что века назад так и здесь, и с женщинами, полуодетыми в тюль, лежали тевтонцы, тамплиеры, банкиры, рыцари, до них – римляне, а до тех, намного, намного раньше – поверенные фараонов, финикийцы, возможно, даже вернувшиеся уже из Америк.

Франц в шутку предлагает Саре пойти за него замуж. Они треплются про гарем из мальчиков и девочек, Франц демонстративно подчёркивает, что супергетеросексуал (это вообще постоянно, во всех книгах автор подчёркивает, что его Сьюха - строго по девочкам, зачем - не понятно).
Переносимся в пустыню. Машина, на которой путешествуют Франц, Сара и Хайке сломалась.

Маленький черный араб удрученно моргал на большую белую женщину, заливавшую его потоками плохого французского.

Вот, шоб все запомнили: Хайке - плохая, и французский у неё плохой и сиськи треугольные. И вообще, быть крупной и белой - зашквар.
Автор вспоминает, что это вроде как роман в письмах и фокал скачет как бешеный, и не смотря на то что

Я Франц в смысле - п.ч.учусь тут арабскому у водителей и посудомоек. Харкающийся язык, по крайней мере, у посудомоек. Сухой.

изъясняется с водителем по-арабски. Не смотря на то что Ливан тогда ещë был под мощнейшим влиянием Франции и почти все говорили по-французски.
Приводить арабские слова записанные кириллицей смысла нет, но эпизод, по замыслу автора, должен подчёркивать умение Франца находить общий язык буквально со всеми. Кроме Хайке. Ну потому что она большая, белая и не нравится автору.

Звук ключа зажигания Ахмету ничего не сказал, но маленький араб по-хозяйски достал вещи из машины, вручил их женщинам, пинками поднял верблюда
и красноречиво предложил следовать за ним.

Мизогиния алерт! Франц воспитанный как бы в европейской традиции радостно идёт порожний вместе с арабом и верблюдом, девушки тащат барахло. И внезапно, по авторскому произволу, громогласная Хайке, которая за равноправие не требует разделить вещи на всех и не бунтует. Потому что автор не умеет в характеры и прописывать их на протяжении всей книги. А Франц не проявляет галантности потому что мудак.
Тут автор снова вспоминает, что вроде как роман в письмах и пишет не очень интересную простыню об арабах, исламе, языке и арабской кухне попутно приосаниваясь. Фруктов у них свежих нет, жирно и много мяса. А он вегетарианец.

Арабы суровы – они и жару переживают на мясе, как Хайке.
Суровая германская дева – она кого хочешь затрахает своими идеями о феминизме и равенстве.
Наш водитель от нее весело очень спасается – раньше выслушивал, мучился
— с ее французским пойди ее разбери, а теперь, как припечет – он на колени падает и затягивает: «Ля илляха илль алла». Она со своей убежденностью, что все, вся, всё – равны, в том числе и веры, от него отстает.

Снова врывается в текст интернет-СЖВ Хайке. Не всё обязаны знать историю феминизма, но основные тезисы-то хоть можно было бы погуглить? Феминистка начала 20 века вряд ли бы стала говорить о равноправии всех религий, да и о проблемах мужчин, в отличие от сжв-либфемок, у них были проблемы вроде права голоса и права частной собственности у женщин.

Как только мы отправляемся куда-нибудь без него, с машиной обязательно что-то случается, как сейчас, когда сдох аккумулятор. Чудом. Теперь неизвестно, когда мы эти 18 км. до пещер одолеем.

Очередной проёб в матчасти и лапчатость героев детектед. По аккумулятору: в те благословенные времена ни один водитель из дому бы не вышел без кривого, которым машина заводилась как раз в таких случаях. Но тут видимо эко-электрокар, в пару к СЖВ в салоне. По поводу 18 км: анон, как походник, легко и просто пропахивал за 4-6 часов по степям Калмыкии эти же 18-20 км.
Но вся эта ситуация была придумана только для того, что бы Франц красиво сидел на верблюде, а мерзкая Хайке несла поклажу.
Верхом на верблюде Франц размышляет о Ливане. Местами неплохо, но говно, кругом чернь и говно.

Бейрут – удивителен, смесь Гранады с Венецией – в лучших местах.
В худших – Ветхий Завет,
глинобитные, желтые мазанки – ни дверей, ни окон, грязь, пыль,
говно.
Его – кучи.
Козьего, бараньего, человечьего – и всё на зное.
Правоверным, видать, не мешает. Но чернь – везде чернь.

Далее высирается на французов. Мол, продвигают права человека. Хотелось бы сказать автору, что без прав человека он бы сейчас отнюдь не в Лос-Анжелесе бы тусил...

Онии после Наполеона – совсем кастраты. Даже не византийские, у тех ещё что-то торчало - китайские, и бугорка не осталось.

Это только ещё раз подчёркивает тот факт, что уровень познаний Франца остался на уровне пятиклассника. Мифы и легенды классно, на сказки похоже, а вот история Франции между двух революций - унылая простыня, щедро сдобренная именами и фактами. Второе. Откуда такие великие познания о евнухах у юноши из 1930х?
Дело в том, что исторические и культурологические труды в то время - не то что бы распространённая в книжных магазинах того времени вещь. А уж узкоспециализированная, что там торчало или не торчало у евнухов - тем более. Даже если Франц и получил домашнее образование с приходящими профессорами, оно всё равно было бы кургузым и однобоким, ученик слушал глубоко о том, чем занимался сам профессор и по верхам всё остальное. Видимо, Францу в детстве досталась Дева.
Далее Франц снова затирает про ислам и про то, что пророк Мухаммед круто, особенно то, что инакомыслие искоренял вместе с людьми.

На этом оканчивается смысловой кусок и сегодняшние чтения.

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Спасибо, что оживил тему, анончик! Хороший разбор, было бы интересно почитать ещё 
Боже мой, спустя столько лет FWW ещё живо?..

Отредактировано (2023-11-04 00:57:22)

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

да и обхомячился туточки

Получается, сначала узнал в негативном свете, и всё равно захомячился? А что ты думал тогда по поводу темы на холиварке?

Анон

Re: Чтения Франца Вертфоллена

Ух ты, какое ж оно самовлюбленно-беспомощное.