Не нашел носки, решил не портить кроссы. Вышел в сад босяком. Денис варил кофе на летней кухне.
- Не спится?
- Похмелье – пиздец.
Он взял сигарету, протянул Владу пачку.
- Так я ж это – я ж с марта всё…
Странно было, что Денис вообще стал предлагать: он-то был в курсе. Весной послушал измышления Влада о том, что он двигается по зожу и курит теперь только калик. В апреле с диетой и со всей хуйней калик Влад стал тянуть минимум раз в сутки, вместо всех урезанных радостей и сладостей. Денис прислал ему картинку с долями потребленья никотина. Влад решил, что это чистая разводка и не может в одном калике быть пачки сиг. Полез проверять, понял, что за день тянет где-то полторы. Но откатывать не стал: в отличие от сиг, в конце концов, калик был вкусненький.
Кофе закипал. Денис выдохнул дым.
- Вы вчера с Андрей Санычем у мамы весь запас выкурили, зожники херовы.
Влад попробовал припомнить. Где-то с полуночи в памяти начанался пробел. Потом мелькала картинка, где Влад разувался в темноте и забирался по крутой лестнице на второй этаж. На четвереньках. А дальше снова была пустота. Влад очень надеялся, что тащить его до кровати никому не пришлось, но решил грамотно миновать эту тему, если не всплывет сама. Проснулся он без штанов и под одеялом, не заблеванный, эрго конечная точка у пьяночки вышла вполне достойная.
- Вроде мы поладили, да?
- Он мамин муж гражданский, а не мой отчим, можешь вообще хуй забить.
На кухонных часах было семь утра. На участке царила абсолютная тишина: спали свои, спали соседи, даже птицы, казалось, спали. На анютиных глазках поблескивала роса. Широкие перила летней кухни были уставлены горшками сплошняком. Денис снял турку с плитки, налил кофе в единственную чистую чашку и вышел с ним на лужайку, чтоб не сидеть над грязной посудой. Влад занял второе плетеное кресло.
- У твоей мамы очень красивый сад.
- Ага, ты ей раз двадцать это вчера сказал.
- Ну а такой случай-то, как не воспользоваться. Когда и комплимент, и правда сразу в одном комплекте.
- Так, Владислав. Твоя политика мне насквозь ясна. И насколько это редкий у тебя случай, ну-ка?
- Зависит, с кем. С тобой вот самый частый, между прочим.
- Ну, не подмазывайся уже, ладно. Уже понятно все с тобой.
Хотелось поцеловать ямочку на его щеке, но сидели прямо под окнами, и Влад понятия не имел, что ему здесь можно, а что уже перебор.
- Странно так.
- А?
- Да дом. Сад, красивый. Участок этот. Он маме в девяностых достался как-то, тут ничего, кроме времянки сгнившей и сухостоя двадцать лет не было. А теперь опа. Она переезжать сюда даже хочет, душевую кабину поставили, в кухне вон ремонт сделали.
- Ну это ж хорошо. Не?
- Да я думаю просто, как мотает планку с вот этим хорошо. Хорошо – это когда насколько хорошо? Слава матери купил квартиру. PLC аж в треке выебнулся, что своей отпуск оплатил. Ну за границу я маму отправлял, допустим, в семнадцатом году, когда бабки пришли. То есть как бы планку PLC я взял. Уже сомнительное такое, жизненное достижение, прямо скажем, но я о нем хоть не пиздел со сцены: посмотрите, блядь, какой я заботливый, какой я пиздатый. А выше PLC мне не прыгнуть пока, получается. Дом моей матери взрослый мужик построил, со взрослыми оборотами. У Аньки тоже поехали… взрослые дела. Тачка кредитная, хата в ипотеку, собаку воспитывают. До пиздюков так скоро доберутся, целую речь на свадьбе там про будущих детей наговорили. А я хуй знает, мне вот тридцать скоро, и все равно не понятно, когда эти все взрослые дела начнутся. И я не знаю даже, мне правда хочется, или это все так по сути-то – чисто чтоб раз в год на посиделках на уральских себя уебищем не чувствовать.
- Ну твоя хата не в ипотеку. Тоже повод выебнуться, если уж подсчет очков ведем.
Денис хотел отпить и опустил чашку.
- Тоже верно.
- И если тебя это утешит, под вами с PLC еще я сижу. Я никого и никуда не отправлял. Да батя у меня и денег не возьмет…
- Я представил себе, короче, эту башню вавилонскую. Косоеблую такую еще, знаешь. Из недорэперков, которые сидят друг на друге. И кроме собственного веса давят еще, короче, дешевыми понтами своими – такими, блядь, пудовыми.
- Не инженерная конструкция совсем какая-то. Получается, сверху самый тяжелый должен быть. Это ж пиздец нижнему держать их всех.
- Сверху Мирон. Он все уже, короче. В новой категории. Он на облаке парит. Класса бизнес-джет.
- До сих пор, думаешь?
- Я вот думаю, что мне пиздец как интересно теперь: а он отпуск маме оплачивал или воздержался? А то мне кажется он бы тоже про это всему миру рассказал. Так, при случае.
Они посмеялись, и Влад не стал развивать тему, хотя у него была своя планка и свои сомнения, о которых он слишком много думал в последние месяцы и которые Денис замечал слишком хорошо, стоило дать им волю. Собственно, без этих сомнений они бы не оказались на Урале.
В мае здорово поругались. Тогда брали паузу, долгую, Влад боялся ее, но решил в итоге: это проверка боем, это так надо, он выдержит, он справится, он покажет, что он может все сделать грамотно. Что можно на него положиться все-таки. Больше не будет ни драм, ни срачей, и он научится, он поймет, как сделать так, чтоб Денис был доволен. Время тянулось, сначала было невыносимо, но потом он стал отходить. Крепче спать. Проще отвечать на его звонки. Вписался в один баттл, другой, третий. Судил Семнашку. Вместе гамали по вечерам. Переписывались: странно так. Денис называл это «эпистолярный жанр». По три дня мог придумывать ему письмо. Дэн рассказывал про офицеров, в гражданскую войну, и как письма путешествовали по России, а ты никогда не знал, цело ли оно – цел ли адресат, и встретятся ли они когда-нибудь.
Показалось, что все налаживается. Влад расслабился. Девятого у них был отличный день, застримили с Собаками, катали в Циву, Влад выиграл катку, хотя Денис стебался всю неделю, мол, боец сгорел, давайте следующего, Риф Плагу-то едва-едва освоил, такие виражи не для него. Но он забрал банк. У Соула горела жопа. Дэн припотел. А Влад поймал кураж. Хотелось продолжать, пацаны готовы были катать всю ночь. И только Денис засобирался спать. А Влад подумал: как жалко, что нельзя ему сказать – останься. Ну пожалуйста. Не «чайник вскипел, по ходу?», не «да ладно, хули там». А «Я скучаю, очень». «Мы не виделись месяц». «Я ебал дрочить по Скайпу, я хочу тебя: видеть, слышать, лучше бы живьем, конечно, но хоть так, хоть сколько-то». «Еще немного». Потом – еще.
Написал ему, пока запускали новую катку: «Без тебя будет не то». Чейни был онлайн, все равно прождал двенадцать минут, прежде чем кинуть стикер: мол, не знаю, не знаю. Владу не надо было лишний раз стараться, чтобы представить – увидеть – его отведенные глаза. Веселые. Мягкое движение черных ресниц. Школьная хуйня, романтика первых танцев, первых поцелуев за клубом. На дороге через поле пахло сладко, и шуршали колоски на ветру, а она придерживала юбку, чтоб не взлетала, - не вспомнить, как ее звали. «Я люблю тебя», в теплом воздухе, в шелесте и шепоте. Запарился, в чате написали опять, что пропустил донат, Влад отвлекся и сообщение не отправил. Дослал уже с утра. И где-то там выяснилось, что с утра, прям раненько, Денис свалил в Орехово: КПСС поздравлять с днем рожденья. И уже знал, видимо, что поедет. Когда Влад писал ему. Когда он говорил, что его просто рубит чо-то и вроде спать пора.
Со связи Денис пропал на сутки. Вылез из инвиза один раз: вот ровно чтобы сказать – у Славки, наберу потом. День был адский. Наорал на Питти, чуть не попиздились. Понял, что нихуя в такой день делать нельзя, надо закрыться и бухать, как на подводной лодке. Отменил репу с Аней, сказал в кальяшке, что болен. Мышцы болели, как будто ебнул кросик. Случайно уронил бутылку, поднял и колотил об стол, пока не расхуярил. Когда Денис прорезался, конечно, базар вышел так себе. С ором, матюгами и "я чо, по-твоему, блядь, совсем олень?!"
- Я думал, чо я жду тут, как еблан, - а вона чо. Не тронемся, пока не наебетесь, да? Вселенская большая зашла на новые гастроли?
Но хуже всего, конечно, было то, что Влад отлично знал: они не трахались (скорей всего). Происходило что-то сильно хуже. У Влада с Денисом. У Влада внутри, если еще точнее, и без участия Дениса, что главное. И как вот это победить, сам Влад не знал.
- Ты если мне не доверяешь – хуй знает. Ты либо меня не уважаешь совершенно, либо блядь ебнулся в края.
Не то.
- Это все длится сколько будет-то?
Не будет. Не длится. Почему не сказал, что поедешь?
- Я СКАЗАЛ. Бля – ладно. Ладно. Отлично, хорошо. Я вот – я если бы хотел тебе пиздеть о чем-то, ну так-то, по чесноку, - ты бы вообще бы не узнал ничо. Нет? Это как все у тебя? Сопрягается все, прости?
Никак.
Совсем никак.
Влад слушал то, что слышал много раз, и ему нечем было возражать. Они никто друг другу, конечно. Влад никому из близких и друзей не может рассказать. Влад даже Никите врет, когда катает в Питер, и если нет проектных движняков, не палит в инстаче свои поездки.
- И с мамой я – ну, типа – да. Да. Я никогда тебя – бля – познакомить не смогу –
- Ты меня со своей телкой перепутал, сука, я понять не могу?
- Я тебя - я -
- Ну ты еще прям в трубку сблюй, давай, замечательно.
- Хочешь кольцо?
- Ты головой там о турничок ударился или в чем дело?
- Я куплю кольцо. Или чо – скажешь, типа… типа как не считается? Если, ну. Как это. Я типа не смогу носить такое же?
Перед глазами плыло, и тяжело было держать голову. Темная крышка опускалась сверху, и таял свет от лампочки. Но в темноте не было шороха травы, и сладкого запаха с поля, не было летней ночи и смутного блеска первой любви. Не было ничего.
- Ты мне уже часы оставил, с тебя хватит.
Перед тем, как вырубиться, Влад подумал: как странно, что Денис улыбается. Когда всему точно пиздец. Как странно, что он улыбается. И что он понял все про часы, когда Влад «забыл» их у него в ванной, хотя Влад ничего не говорил, ни тогда, ни сейчас, как бы ни хотелось сказать:
- Я очень боюсь потерять тебя.
Как Влад вообще мог потерять то, чего у него никогда не было? И почему все это происходило снова – если Дэн понял? Не могло же это вообще ничего не значить? Конечно, могло.
- Уголь. Аспирин. Из колодца водицы напиться –
- …перекреститься.
Влад взял стакан и выпил одним махом. Свет бил в глаза. Денис сидел на корточках, возле него. Пол в комнате пах водкой.
- А это из ваших папиных бургеров: реклама у них конечно тихий ужас, я уж думал после семи лет в баттл-рэпе готов к любой пошлятине, а нихуя.
Голова болела страшно, с пола встать Влад не рискнул. Дэн сходил намочить полотенце и, сев рядом, прижал к его лбу. Было прохладно. Влад послушно закрыл глаза, Дэн нажал сильнее и вода потекла по лицу.
Задним числом до него дошло, что вчера, когда он отключился, Дэн был в Питере. Он - в Калуге.
- Я в прошлый раз сделал дубликат с твоих ключей, если что. Если ты против, как бы –
Ключи звякнули у Дениса в руке, мол, забирай, хоть сейчас. Влад молча прижался губами к его локтю.
- У нас ничего нет. Не будет. И быть не может.
Влад не сразу понял, что речь про КПСС.
- Я вчера думал, ты отъехал.
- Прости.
- За блаблакар бабки вернешь.
Влад кивал, пока разворачивал пакет.
- А ты себе бургер не брал?
- Я уже съел.
- А чо там у них написано?
Денис молча повернул пакет другой стороной. «Папа любит жарить».
- Да ладно, чо ты, смешно же. Не смешно?
Пока он ел, Денис закурил и открыл окно. На улице пацанва гоняла в футбик. С поля прилетело: «ДА ТЫ КОСОЙ, БЛЯДЬ». Влад прикинул, что пиздюки классе в третьем, не старше.
- Если скажешь, что я охуел, - ну, будешь… чо, будешь прав. Прости, реально. За весь фестиваль.
Дым все никак не уходил, клубился в комнате. Солнце лупило в немытое окошко. Переливались блики на глянцевых зеленых листьях. И тень скользила у Дениса щеке.
- Я сам въебался, я все знаю, но я хуй знает, как я буду дальше, если щас… если ты щас опять уедешь и скажешь, что у нас снова карантин. Я не хочу быть без тебя, вообще, я дохуя как хорошо подумал, за полтора-то месяца… я как бы. Я – ладно – вообще не должен был ебальник открывать вчера, но я хочу всего, вообще, хочу… по-настоящему. Мне надо… я бы… мне пиздец как надо –
- На что-то опираться.
- да - спасибо. И я хуй знает, как.
Влад мимо ходом проскочил его ответ, и когда понял, что он сказал. И что Влад сам сказал. Стало так просто, и так страшно, и здорово, и тупо, и неразрушимо. Поднялся на ноги, с трудом, держась за стол. И пьяной спячки на полу все тело ныло. Молча, храня в ладони короткий, правильный – правдивый – момент, Влад подошел к нему. Денис дождался, пока подойдет. Потом поцеловал его. А через час, вернувшись из душа, Дэн выжал воду с отросшей челки Владу на спину и сказал:
- Я все придумал.
Раз Влад не может его познакомиться с мамой, Дэн познакомит его со своей.
- Это тебе – я надеюсь – достаточно? Для опоры?
- И основы?
Решили, что двинут в июне. Как Денис это будет устраивать и что скажет маме, Влад не спрашивал. Не решался спрашивать.