Вот только тот не собирался прощать им побег. И его холодная темная злоба, как остатки тяжелой болезни, тянула душу фантомной болью, заставляя оглядываться, заставляя смотреть исподлобья, продолжать называться женщиной, вздрагивать, заслышав на туристических улицах русскую речь, а по вечерам снимать напряжение дорогим элитным вином. Если бы не надежное плечо любимого, он бы, наверно, не выдержал этого. Но он - выдержал. Он справился. Не так-то просто было сломить этого хрупкого парня, не рискнув - и сильно - собственным здоровьем. И боль отступила, и медленно, словно не веря себе, в жизнь вошли тепло, и радость, и тихие осенние бульвары, и жареные каштаны, и величественные старые дома, и улыбчивые люди, всегда готовые прийти на помощь иностранцам, и симпатичные официанты, понимающе посмотревший на них с другом при заказе и улыбнувшийся, ставя перед ними бокалы, и музыка где-то на фоне играла как в старом сентиментальном кино. Солнце грело щеку, теплый воздух поднимался вверх, играя вьющейся тенью на пластиковой поверхности стола, в джемпере было не холодно, а временами, когда лучший на свете мужчина, сидевший рядом, наклонялся к самому уху и шутил интимные шуточки, даже жарко. Вдруг он вздрогнул. Со спины протянуло сквозняком, и золотые листья на асфальте шевельнулись, змеей проструившись до бордюра и притаившись там пестрой кучей.
-Что с тобой, Маша? - жестко спросил Макс, всегда готовый встать на защиту друга.
-Ветер. - сказал он. - Холодно. Ты не знаешь, к чему бы это?
-Ты устал. - жестко ответил Макс. - Ты слишком много работаешь.
-Нет, - отмахнулся он - нет, другое! Ты чувствуешь, как что-то меняется? По-другому пахнет по утрам воздух, все короче становятся дни, все чаще... все чаще этот ветер, пробирающий до костей. Я предчувствую наступление чего-то ужасного.
-Тебе надо отдохнуть. - Макс был непреклонен и, когда он был таким, спорить с ним было себе дороже. - Ты написал и отправил два деловых письма, ты поработал, порисовал, час просидел за венгерским, а еще готовка, а еще уборка! Ты что, Железный Человек? В оперу мы, так и быть, сходим, гребанный трудоголик, но после оперы отберу у тебя мобильник и сразу уложу в постель.
От уверенности Макса он облегченно рассмеялся, позабыв все печали и даже внезапный сквозняк. Надо будет найти вай-фай и сразу запостить этот смешной двусмысленный диалог.
-Что это? - хрипло прошептал он спросонья, толкая теплого Макса рядом.
-Где?
-Ну вот же! Слушай...
Сссссссссссс.... - тонко неслось со стороны окна.
Сссссссссссссс.... - будто свист тысячи свивающихся змей.
Ссссссссссссссссс....
-Ничего нет. - пробормотал Макс - Спи давай. Тебе показалось.
И обвил его всеми ногами, как василиск.
Дальше были опять счастливые дни - они спали, ели в уютных кафешках, гуляли то с Серегой, то с Тай (в Пеште уже начала собираться диаспора), смотрели дизайнерские сайты, говорили с Ласло о ремонте, выбирали дуб... Но тревога не уходила. Теперь уже каждую ночь слышался тонкий свист, и озноб пробирал от него, холодя пятки и заставляя крепче прижиматься друг к другу. В желто-красном праздничном ноябре справили новоселье и несколько дней еще прохаживались босиком по роскошному деревянному полу, оглаживая кирпичные стены и не смея поверить, что вот оно, всё - сбылось! Добились. Достигли. Заработали. Свой дом. Свой. Роскошный лофт для безбашенной парочки. Не торопились расставлять мебель и раскладывать вещи, любуясь просторными комнатами с дорогой отделкой, любовно развешивали безделушки, фоткали, целовались, занимались сексом на огромной кровати, засыпали с объятьях друг друга. И по ночам, в темноте, пересекаемой бледным лучом света из окна, слышали свист. Тонкий тихий свист. Тот самый.
И однажды это произошло. Проснувшись утром по малой нужде, он долго не хотел вставать. Во-первых, оба кота залезли под одеяло, блокировав его с обеих сторон, во-вторых, было знобко и совсем неохота вылезать из-под теплого одеяла. К сожалению, отправить Макса вместо себя он не мог и, собравшись с силам, он позволил себе преодолеть и встать. Пол был холоден, как рука мертвеца. Тонкий свист слышался уже при свете дня, не скрываясь. А в окне... Крыши за окном были прозрачно-белы. Осенняя трава на газонах была запорошена снегом, как крупной солью, и поземка змеилась по асфальту. А на стекле, будто убившись с разбега, была распластана увечная снежинка о пяти концах - не то пентаграмма, не то серп и молот. На плечо ему легла чья-то рука.
-Когда я прикрываю твою задницу, тебе не о чем беспокоиться. - раздался уверенный голос Макса. - Просто расслабься и доверься мне.
Все-таки самое главное в жизни - это выбор правильного партнера. Он прижался к Максу, и тот обнял его холодными руками.
-Я все продумал, парень. - промурлыкал Макс ему на ухо - У нас теплые полы.
К двум часам дня высоко поднявшееся солнце растопила к чертям первый непрочный снег.
Первым сожгли стеллаж. Все необходимые книги есть сейчас в интернете, да и толку от них, кроме позолоченных корешков. Выведенная в бывшую вытяжку газовой плиты самодельная буржуйка нещадно чадила в комнаты. Макс, собранный и суровый, махал газетой, пытаясь задавать дыму направление к вентиляции. Потом пришла очередь стульев. Компьютерный стол, по глупости, купили металло-каркасный. Кто же знал...
Кто же знал. Кто же мог знать, что она придет? Она всегда наступает неожиданно, валится, как снег на голову, в той стране даже пословица об этом есть. Никто не мог предвидеть такого. Воробьи сидели на окнах и стучали клювами с той стороны стекла, просясь к людям. Спали одетыми, в двух джинсах, трех свитерах и худи сверху, шапках, перчатках и всех носках сразу, замотавшись в одеяла с головой и греясь дыханием. От непривычных морозов полопались трубы в старом доме, и водоснабжения не было, котла тоже. Никто не знал, будет ли электричество - под тяжесть снега рвались провода, и когда электроснабжение восстанавливалось, это каждый раз был праздник - было бесчадное отопление, был горячий чай, сделанный за пять минут! Как велик человеческий гений, придумавший столько прекрасных вещей на благо людям. Когда приходили счета за электричество, ими топили буржуйку. К счастью, дубовый паркет повело почти сразу, иначе хорошо подогнанные доски было бы не отодрать, но к третьей неделе морозов он сам встал, как Вздыбленные Льды на Хелкараксэ и вынимался голыми руками. Все-таки надо покупать качественные, элитные вещи, несмотря на цену, ибо они того стоят. Посмотрел бы я, как вы топили бы ламинатом, ха-ха-ха. Конечно, они пытались закрыть окна, еще давно. Сначала Макс суровыми, не терпящими возражения движениями порвал на длинные полоски простынь, мужественно намылил мыло и попытался заклеить щели в рамах. Они отклеилось той же ночью, изменив тон сквозящего воздуха с гадкого ссссссс.... на мерзкое шшшшш.... и неприятно трепеща отклеившимися краями. Не спавший всю ночь, стучавший зубами и дрожавший в объятьях холодного Макса, он вдруг вспомнил свою семью, детство, елку, запах мандаринов, вату, набитую в щели деревянных рам... Остаток ночи Макс решительно рвал на корпию летние вещи и бескомпромиссно забивал ею пазы. Дуть из щелей перестало, но холодом дышало стекло и издевательски тонко свистело из микроскопической щели между стеклом и рамой, куда не пролезло бы даже лезвие ножа. Они придумали было закрыть окна одеялами, но как было крепить? Их соционическая квадра не была приспособлена для решения такого рода задач. Ласло, ужасный Ласло не отвечал на телефонные звонки. Теперь, когда он был так нужен им, что он делал??? с кем он был??? Да и где было взять столько одеял, когда на одну комнату приходится два окна...
Ласло появился неожиданно, с красными щеками, голубыми глазами и паром изо рта, веселый, как Микулаш.
-Что это, Ласло? - закричали они.
-Это? Зима! - закричал Ласло, хлопая рукавицами друг о друга и сбивая с них снег.
-Но почему? Это же Будапешт!
-Ну... В Будапеште тоже зима.
-Но почему так холодно?
-Это РУССКАЯ ЗИМА! - взбудораженно закричал Ласло - Сорок лет живу, всего два раза и застал такую красоту, один раз в детстве! Уж не за вами ли она пришла, а, русские? - Ласло протянул руку, чтобы потрепать Макса по щеке, и от него дохнуло холодом, как от глыбы льда.
-Ласло, закрой нам окна! Сделай батарею! Разъедини колонки отопления!
- Мари, Макс - сказал вдруг тот без улыбки - вы не поняли. Я всего два раза в жизни видел такую зиму. Мы с женой едем кататься на лыжах и пить глинтвейн у горящего камина в милом загородном отеле. Я много работал, я заработал достаточно, чтобы позволить себе рождественские каникулы. Потерпите до февраля.
-До февраля мы в льдышку превратимся!
-Странно, почему это я в льдышку не превращаюсь? Ах да, у меня же свой котел на три вида топлива... И окна пластиковые. И стены теплоизолированы. Так, ребята, я понял вашу проблему. Дядя Ласло вам поможет. Потерпите до конца рождественских каникул. Дядя Ласло придет и решит все проблемы. А сейчас дядю Ласло ждут лыжи и жена!
Он сидел один в ярко освещенной комнате, держа палец на кнопке электрического чайника с открытой крышкой, чтобы не дать сработать автоматическому отключению, а другой рукой крутил колесико мыши, просматривая френд-ленту. Когда за время долгого отключения света его не бывало в сети, о нем начинали забывать. Злые аноны, которых он никогда не любил, совсем закоснели во зле и обсуждали уже каких-то Цыпу и Дыху, а не его. Надо было срочно написать новый пост, но о чем? Он сильно сдал за эту зиму. Ему снились кошмары. Он не мог заснуть без полбутылки вина. Макс, преданный героический Макс посмотрел в его несчастные перекошенные глаза, с тихим вздохом надел тулуп и безропотно ушел сквозь метель и вьюгу в ближайший магазин, до сих пор его нет. Написать о жертвах и агрессорах? А что, всегда актуальная тема. Лампочки вдруг мигнули. О нет! Лампочки мигнули еще раз и засветили нестерпимо ярко. Блин! Ну да, так и есть. Темнота. Без интернета, без тепла, без света, только пар над чайником все еще клубился белесым пятном и бледно светились холодные окна. В них била метель. Вмиг все стало не так, как было всего полминуты назад. Все теперь было другим. Чужим. Пугающим. Его вдруг охватила странная легкость, сомнамбулическая, свойственная начинающимся кошмарам. Сам не зная зачем, он закутался плотней в одеяло и медленно побрел к окну. Зачем? Он не знал. За окном был только плотный снег, бьющий в стекло, даже на вид колючий и ледяной. За ним проступали знакомые очертаниями темного парка. Парка? Какого парка? Откуда парк? За парком смутно угадывалась река, величественная набережная в камне, а за ней - огни, много огней. Там, за пеленой снега, был не Будапешт. Это был другой город и...
«Шаурма, Куры гриль» прочел он наконец навязчивую желтую вывеску под самым своим домом. «Кредит за 15 минут» гласила другая, синяя, и не успел он сообразить, что именно это могло бы значить, ему на плечо легла рука. И это была рука не Макса.
-Чай, кофе, сок? - спросил хабалистый бабский голос - Женщщщина, не задерживаем, выбираем. Чай, кофе, сок?
Он был в самолете, летевшем неизвестно куда сквозь кромешную зимнюю ночь, и крашеная лахудра в форме стюардессы, сделав рот подковой, нависала над ним со своей тележкой. Справа и слева сидели мрачные люди, глядя прямо перед собой. Они не улыбались, глаза их были злы. И тогда он закричал. Он понял, куда летит самолет.
-Маша! Маша, я взял коньяка, он лучше греет. Маша? Ян? Ты спишь, что ли? Я вернулся!
Маленький круглый человечек ходил по пустым стылым комнатам в неверном свете снегопада и заглядывал в каждую. Он нашел двух котов, прятавшихся в диване, нашел пустую бутылку мартини, засунутую за раковину, нашел еще пару плашек годных паркетин - и уже направился к буржуйке, когда вдруг увидел. Вот почему в доме было так холодно. Это было распахнутое настежь окно в бывшем его кабинете, пока его весь не пустили на растопку. Под окном уже намело жесткого, колючего снега. Он нерешительно подошел к окну, и в лицо ему ударила вьюга. На мгновенье ему показалось, что где-то вдали он слышит любимый голос, но случайный отзвук сразу исчез в хоре других голосов крутящегося снега - плачущих, умоляющих, грозных - и поверх них, перекрывая их все, могучим величественным аккордом издалека на него шло нечто, прекрасное, как снег, зловещее, как смерть, и неотвратимое, подобно шагам Командора. Это били куранты Спасской башни.
Ты великолепен.