Снился холод и снег - старый серый снег, тонким слоем, местами подтаявший и снова заледеневший. Как очередные заморозки тёплой зимой или начало холодной весны.
Снилось, что вернулся на свою прошлую работу. И вроде бы всё там хорошо, и даже бесплатное питание теперь. Но в пищеблоке работают три(или четыре) странные девушки. Третья выглядит совсем как первая, но вся обмотана разноцветными лентами. Одна из лент перетягивает ей рот. Она очень недовольна тем, что здесь происходит. Иногда она пытается что-то объяснить, но тогда её поведение резко меняется, словно что-то управляет ей извне. В эти моменты она ведёт себя так же, как остальные девушки из пищеблока.
В обеденный перерыв я вышел на остановку и сел в автобус. Там ходит только один автобус - как раз до моего дома. Но водитель выдал мне билет, и конечным пунктом там значился город, названия которого я ни разу прежде не встречал. Я попросил высадить меня на остановке, с которой я смогу уехать домой.
Приехав домой, я вспомнил, что уже опоздал с обеда почти на час. Но подумал, что не помню, как снова туда устраивался. Да и вообще не помню, чтобы я собирался туда возвращаться. А значит, это сон. И было бы неплохо прогулять работу хотя бы во сне.
_
Я спустился вниз, к реке. Там был день, май и дождь. Параллельно улице протекал канал, то впадая в небольшие пруды, то пересекая улицу так, что по ней плавали рыбы и нужно было идти по колено в воде. По бокам улицы росли огромные деревья, похожие на тополя, но крупнее и с зелёными стволами. Берега прудов заросли кустарниками и травами. В прудах плавали утки и ловили рыбу цапли. Сама река была ниже, за деревьями и дачами.
В воздухе предо мной развернулось чёрное окно. Мне пишет Возвращающийся Злодей. Смешной такой тип, как и положено злодею. Жирный, усатый, с дурацкой причёской. На коленях у него развалился белый инопланетный слизень, размером с крупного кота.
Девушки из пищеблока - его приспешницы. Третья - тоже, просто не добровольно.
Я не помню, чего он от меня хотел, но в каких-то областях наши интересы пересекались.
_
Я снова поднялся вверх, к остановке. Там ночь, январь и гололёд. Я подумал, что опаздываю на работу. Я подумал, что давно там не работаю. Это сон, просто сон. Говорят, если ты спишь, и понимаешь, что спишь, то надо посмотреть на руки и сосчитать пальцы.
На левой руке было три пальца. На правой - пять, но на среднем и безымянном пальцах от первой фаланги в бок отходит по отростку с двумя фалангами. Так что вроде бы и пять, но можно сказать, что семь.
Ну, если это сон, и я точно уверен, что это сон, то стоит немного протестировать это состояние. Например, пусть всё что я вижу - исчезнет. Не работает.
Тогда я представлю себе базуку и ёбну из неё вон в тот дом. Не представляется. И даже если притвориться, что вот я держу базуку и вот я из неё стреляю - никакого результата.
Тогда я представлю, что в мусоре рядом с киоском лежит нож. Вот он. Лежит. Дурацкий такой: обоюдоострый и с зазубренным остриём. Я таких раньше не видел, и, подозреваю, что их и вовсе не бывает. Теперь я пробую зарезать ближайшего прохожего.
И - ничего. Я точно не помню крови, я точно не помню чтобы человек кричал - словно я воткнул нож в кусок теста. Что и не удивительно - в моих снах никто не умирает, даже если его разорвать на куски или перемолоть в фарш. Тут всё настолько понарошку, что даже мёртвые не мертвы. Единственная возможная смерть здесь - та, что требуется по сюжету сна. Она всегда объявлена заранее и неизбежна. Её причиной может стать даже неосторожная мысль или задутая свеча. Я не умею это контролировать.
_
День, начало октября. Я в каком-то учебном заведении. Сижу в огромной аудитории и читаю комиксы в нескольких чёрных окнах, висящих передо мной в воздухе. Тот, на котором я сосредотачиваюсь, достаточно увлекательный и абсурдный, но вот в нём появляются Басков и Меладзе - не в качестве персонажей, а в качестве причины ряда событий. Я начинаю испытывать раздражение. Потом я понимаю, что это история об обретении внутренней целостности и гармонии. Три персонажа раньше были одной личностью, и вся эта каша заварена для того, чтобы они стали ей снова. Я бы бросил, но ВЗ пересылает мне спойлеры к неопубликованному тому, и у меня серьёзно пригорает. Потому что выясняется, что один из главных героев - я.
Комикс закончен, но перед публикацией последнего известного тома(того, спойлеры к которому мне переслал ВЗ), автор умудрился потеряться во времени. Том остался не опубликован, автора почти никто не помнит. Первые тома достаточно известны, но чем ближе выпуск к моменту временной аномалии, тем меньшее количество людей может его найти и прочесть.
Собственно, я сижу и читаю здесь комиксы, потому что это последнее место, где остались люди, которые помнят автора. Возможно, отсюда он и начал исчезать.
Я вхожу в запертую аудиторию и попадаю на дачу к одной из бывших преподавателей автора. Я начинаю её расспрашивать, и она охотно отвечает, но тут появляется моя бабушка. Так, словно бы всегда тут и была. Они заводят свой разговор, в который я уже не могу вклиниться. Я ухожу.
_
Я у бабушки во дворе. Небо пустое и тёмно-серое. Земля голая, ветер гоняет клубы пыли. Никого нет.
Бабушка входит во двор в сопровождении стада коз и трёх мелких собак.
Я говорю: "Бабушка, ну что это такое, вас только из больницы выписали. Откуда эти собаки - у вас их никогда не было? Откуда эти козы? Я помню их по именам, и помню, что все они давно зарезаны."
"Так, отстань," - говорит бабушка - "Козы жили у моих друзей, пока я не поправлюсь. Я выздоровела, и забрала их обратно."
"Бабушка, я знаю этих ваших друзей. Они тоже давно умерли."
Она больше мне не отвечает. Я смотрю ей в спину, замечаю, что волосы неё отросли до плеч и из них исчезла седина. Но сильно поредели, и теперь сквозь них просвечивает череп. А ещё она как-то странно горбится. Я вспоминаю, что весь разговор она старалась не поворачиваться ко мне лицом.
Я ухожу в дом - кормить козлят кашей.
Потом со мной происходит что-то странное. Во дворе стоят будки для собак. Я собираю собачье дерьмо и в пластиковых формах сделаю из него еду для собак - потому что собаки любят жрать собачье дерьмо. Я вешаю еду из дерьма на будки, и одна собака радостно кидается это жрать. Я пинаю собаку ногой - потому что нехуй жрать дерьмо. Некоторое время я стою в раздумье: я сделал собакам еду, чтобы они её жрали, и я сделал еду из дерьма потому что они любят жрать дерьмо. А теперь я должен тут стоять и следить чтобы они это не жрали, потому что это дерьмо, а дерьмо жрать нельзя. Нахуя я вообще этой хуйнёй занимаюсь? В конце концов, если им так хочется, они могут жрать своё дерьмо в естественном виде, без моего участия.
Потом я думаю, что мне нужно сделать пластиковые формы для пластиковых форм для собачьей еды из собачьего дерьма. То есть, у меня были какие-то дела, и пусть бабушка сама со своими псинами ебётся, раз уж завела, но как порядочный человек я просто не могу уйти, пока не сделаю пластиковые формы.
Для пластиковых форм.
Для пластиковых форм.
................
Для пластиковых форм для собачьей еды из собачьего дерьма.
_
Меня разбудил кот. Я так и не понял, чего он орёт, и забрал его к себе на диван. Он заткнулся и я снова уснул.
_
Мне приснился ВЗ. Он не то красил своего слизня в цвет моего кота, не то моего кота в цвет своего слизня.