Итак, Уилл приходит на пирушку.
Зал был полон. Полтора десятка пар кружились по нему в танце, ослепляя Уилла яркими красками одежд и блеском драгоценностей. Свечи полыхали так, что, казалось, в замке вспыхнул пожар. Длинный стол, стоявший в правой части зала, был накрыт и ломился от яств. Музыканты на галерее не щадили ни себя, ни своих инструментов, и музыка гремела так, что за ней нельзя было разобрать человеческой речи.
Пирушка не какая-то там банальная обжираловка, когда гости сидят за столом, а слуги их развлекают представлениями. И не обычный бал, когда все тупо танцуют, иногда подбухивая разносимым официантами алкоголем. И даже не та вечеринка, когда все сначала поели и выпили, а потом пляшут.
Нет, автор круто смешала всё в кучу, и у нас тут стиль русской свадьбы - поели, почитали стихи про пёзды, поплясали, опять поели, посмотрели на кривляния ряженых, поплясали, опять поели. Пажи с разносимым алкоголем тоже в наличии. Грфаф в роли тамады.
Уилл немного постоял на пороге, выискивая взглядом укромный уголок, в который он мог бы забиться. В конце концов ему показалось, что скрытый за портьерой подоконник одного из окон неплохо подойдёт для этой цели.
Он пробрался туда, стараясь не столкнуться с кружащимися по залу парами.
То есть, сначала он пришёл и стоял на пороге, пока его накрыл флэшбэээк.
Потом он торчал на том же месте как хуй на лбу и высматривал, где бы спрятаться.
А потом он попёрся прятаться сука прямо через зал с танцующими, вместо того, чтобы незаметно пройти вдоль стеночки.
Знаешь, Уилл, скрытность у тебя так себе.
Риверте не танцевал. Уилл заметил его сразу; он стоял, оперевшись локтем на каминную доску, и слушал оживлённую болтовню дам, сидевших кружком вокруг него. Их пышные юбки полностью погребли под собой ножки кресел, а огромные веера двигались так рьяно, что Уиллу чудилось, будто он ощущает созданный ими порыв ветра.
Грфаф походу хейтит своих гостей - свечи вовсю ебашат как будто пожар, люди дышат, пьют и потеют, все окна меж тем закрыты, а грфаф ещё и расположился у камина, вынудив тёток помирать от жары.
Дамы болтали все хором, и Уилл не сомневался, что, в такой-то шумихе, Риверте не может разобрать ни единого слова - что не мешало ему кивать и улыбаться с любезным видом
Там ещё и оглушающе-громкая музыка заявлена.
Внезапно: может, дамы просто пели хором?
Особенно внимательно граф смотрел на пышную рыжеволосую леди с крайне рискованным декольте, сидевшую к нему ближе всех; Уилл заметил книгу - ту самую, в бархатном переплете, - лежащую на столике между ними. По-видимому, чтения фривольных стишков уже закончились.
Хороший тамада и конкурсы интересные.
Уилл вздохнул про себя. Он промедлил полчаса, а не четверть, как было ему указано, но не осмелился не прийти вовсе.
Откуда такая точность со временем? У них там уже есть у каждого карманные часы? Но почему тогда Уилл никогда не знает, который час?
Теперь он об этом жалел: похоже, Риверте совсем забыл о нём и вряд ли заметил бы его отсутствие. Что ж, всегда можно уйти так же незаметно, как и явился...
Незаметно.
Незаметно, Карл!
Уилл сокрушается, как тут шумно и светло, и как непристойно раздеты дамы с голыми плечами. И какие пустые, манерные и жеманные разодетые мужчины в цацках. Риверте выглядит точно так же, но он нитакой! Потому что все болтают, а он стоит молча.
Риверте стоял, чуть отступив в сторону и слегка откинув голову назад, и глядел на говорившего с настолько неприкрытым, презрительным весельем, что Уилл поразился, почему никто из этих людей не видит, что он насмехается над ними.
“Гарри едва не разорвало от смеха. Правдо внутри. На его лице смеха не было видно, а вот внутри он ржал как конь.” (с) перловка
Однако ему, без сомнения, было приятно их общество, иначе зачем бы он их к себе приглашал?
Ну как, а поржать и поприосаниваться над кем?
Уилл стродаэ, добрый мальчик-паж, видя его страдашки, предлагает бухнуть пуншем. Но Уилл отказывается и вместо этого решает храбро свалить канделябр с пирушки, типа а чо Риверте ему за это сделает.
С этой мыслью Уилл спрыгнул с подоконника
- и, о ужас, зацепил ногой край портьеры, запутался и чуть не упал.
Ему удалось устоять на ногах, но он сбил на пол высокий стоячий канделябр с зажженными свечами. Раздался оглушительный грохот, и, как следовало ожидать, все взгляды разом обратились на него.
Уилл обернулся, пылая от смущения.
А рядом горела портьера, пылая от свечей из опрокинутого канделябра. Уилл жжот! (нет)
Одна из леди что-то воскликнула и указала на него веером. Другая ответила ей вполголоса, но Уилл не слышал их и не видел.
А как тогда он получил эту информацию? По запаху или наощупь?
Он чувствовал на себе только один взгляд: внимательный, насмешливый взгляд Фернана Риверте.
Выдержав паузу, позволившую гостям сполна налюбоваться на Уилла, топтавшегося рядом с обрушенным канделябром, Риверте лениво поманил его двумя пальцами.
Уилл думает, тварь ли он дрожащая или право имеет ослушаться и выставить грфафа дураком. В итоге решает, что не в его положении выкобениваться, и идёт к камину.
- О, так это и есть сын славного лорда Бранда, которого вы убили этой весной? - воскликнула рыженькая леди, сидевшая к Риверте ближе всех. Её жадно сверкавшие глаза обшарили Уилла так, что ему стало неловко.
“- Дамблдор, Снейп отравил вашего Феникса!
- Ничего, он старый.” (с)
Серьёзно, ни шока, ни горя, ни ярости, ни печали от этих слов Уилл не испытывает. Ну убили и убили. И это тот самый Уилл, который чуть не плакал, когда ему стул не принесли.
А от взгляда зато как неловко!
Грфаф говорит сире “Ну нихуя себе ты тактично завязала разговор, респект”, сира отвечает “Да это просто дружеские подъёбки, лол”.
- Бросьте, сира, вы его совершенно смутили, - услышал он над своей головой резкий голос Риверте. - И дураку ведь понятно, что он не привык к столь блистательному обществу, как ваше. Кстати, Уильям, я ведь просил вас переодеться. Отчего вы пренебрегли моей просьбой, могу ли я узнать?
Уилл краснеет, мнётся, но отвечает:
- Я счёл, что мой внешний вид приличествует обстоятельствам.
Имея в виду “Мне не нужны шелка и цацки как у вас, сучки крашеные, моя красота натуральная!”
строгий пафос его слов был уничтожен внезапным взрывом хохота, острого, словно звон бьющегося стекла. Уилл обернулся и с ужасом понял, что это смех Риверте. Он впервые слышал, как смеётся этот человек.
- Так у вас попросту не нашлось шмотья получше? Бог мой, так бы сразу и сказали! Я бы уж придумал что-нибудь... Мой гардероб вам вряд ли подойдёт, из одного моего костюма для вас можно выкроить три, но вот Освальдо (паж) с вами одной комплекции, так что наверняка у него бы подыскалось что-нибудь приличествующее, как вы говорите, обстоятельствам.
Уилл гневается и мямлит “Нормальное у меня шмотьё”.
- Но, бога ради, скажите, что же в таком случае в ваших сундуках? Вообразите, сиры, - отвернувшись от Уилла, добавил Риверте - так, словно его вовсе тут не было, - он привёз с собой четыре здоровенных сундука, в которые, полагаю, в разобранном виде поместилась бы половина Вальены. Я даже боюсь предположить, чем они набиты...
Следуют предположения 1) Оружие, 2) Любовные письма (возможно, от нескольких адресатов), 3) Грфаф ставит на кадила и церковную утварь.
Уилл очень долго молчит и наконец отвечает, что в сундуках книги, ведь нужно же автору как-то показать, что он начитанный, не то что быдло вокруг. Все разочарованы тем, какой Уилл скучный и бесполезный.
Риверте спасает ситуацию:
Но вот и ужин, господа, идёмте - Гальяна обещал мне сюрприз, я сгораю от любопытства.
“Гарри тряся Гермиону за плечи все время восклицал о возвращении Лорда и пора ужинать на десерт пудинг.”(с)
Все и так уже на пиру, но ужин, видимо, зачем-то подаётся отдельно.
На ужин убитый на охоте кабан.
Блюдо водворили в центр стола, кабана разрезали - и дюжина живых голубей с испуганным криком прыснула во все стороны, хлопая крыльями. Дамы восторженно завизжали, мужчины приветствовали представление аплодисментами.
- Очаровательно, - сказал Риверте. Он едва ли не последним отошёл от камина и всё ещё стоял рядом с Уиллом. - Теперь весь этот птичник рассядется на стропилах и будет гадить на головы гостям. Гальяна, как обычно, умеет сделать мне приятное. Идёмте за стол, Уильям, пока жаркое не остыло.
Грфаф риали ненавидит своих гостей. А на него самого голуби гадить не будут, ибо ничто не смеет осквернять сияющий образ сомца.
Уилл не жрёт, не желая “опускаться до уровня” окружающего быдла.
Он сидел, держа спину прямой, молча, между двумя неаккуратно евшими мужчинами, и старательно избегал смотреть во главу стола, где леди Элеонора кормила Риверте кабаньим мясом с руки, словно ребёнка или собаку.
После ужина все снова пляшут, Уилл не может уйти, потому что грфаф холодно взглянул на него и приморозил к месту. После полуночи гости стали упрашивать грфафа показать фокус.
Поломавшись не менее десяти минут, Риверте картинно вздохнул и потребовал стакан вина и свечу. Паж поднёс ему просимое. Установилась благоговейная тишина, даже музыка смолкла - музыканты перевесились через балюстраду галереи, и в этой тишине Уилл с изумлением смотрел, как человек, убивший его отца, набирает полный рот вина, запрокидывает голову, быстрым движением подносит горящее пламя свечи к самым губам - и изо рта у него, устремляясь вверх, вырывается длинная огненная струя, подобная дыханию дракона или самого дьявола.
У Уилла пылает жопа, что позволяет ему разморозиться и свалить.
Его никто не остановил. Уилл поднялся по лестнице, попытался отыскать свою комнату - и вскоре понял, что заблудился. Большая часть замка уже погрузилась в сон, лишь кое-где играли в кости камергеры, ожидающие своих господ, да болтали в ожидании дам горничные.
А делали они всё это, надо полагать, прямо в коридоре.
Уилл опять не взял с собой никакого источника света, а жопа без грфафа уже не так горит, греет, но не светит. Он забредает в библиотеку и засыпает на диванчике.
Но по запаху палёных штанов его находит - ктобывыдумали?! - грфаф.
- Проклятье, Уильям! Вы снова здесь, - сказал Риверте.
Уилл подскочил на месте, будто ошпаренный, и ненароком толкнул его так сильно, что Риверте едва не выронил свечу.
У Уилла походу какая-то фобия или ненависть к свечам. Бродит по замку наощупь, канделябр завалил, грфафа со свечкой чуть тоже не завалил.
Уилл пытается съебаться, но грфаф желает поговорить.
- Ну? - спросил он вполголоса. - Что вы обо мне думаете?
Уилл открыл рот - и закрыл его.
- Ч-что? - выдавил он; меньше всего на свете он ожидал такого вопроса и понятия не имел, какого ответа от него ждут. - Простите, я не понимаю.
- Вы прекрасно понимаете. Как я вам? Достаточно отвратителен? Ваши ожидания оправдались сполна? А ведь, смею вас уверить, вы ещё ничего не видели
"- Люб я тебе, девица, али не люб?
- А хто тебя знает, может, и оленелюб..." (с)
Далее грфаф сообщает, что он в Даккаре немного в ссылке, ибо король разгневан.
Забавно, но причина одна и та же. Вас прислал в Вальену ваш король, принеся вас в жертву - но мой король разгневался на меня именно за то, что эта жертва стала возможной.
- Риверте, йоб твою мать! Ты опять?!
- Что “опять”?
- Опять перемирие заключил в обмен на заложника? Двенадцатый раз уже! Мы дюжину стран завоевать уже могли! У меня армия простаивает, я нахрена их кормлю?
- Да лан, завоюем тебе кого-нибудь, не переживай.
- Ты мне только одно скажи - нах тебе столько заложников?
- А я их в банкетном зале соберу и буду смотреть, как на них голуби гадят.
Ну или как-то так.
Дальше автор спохватывается, что уже конец главы, а сомец ни одного комплимента сучке ещё не сделал. Грфаф исправляет эту оплошность.
- Ваш вальендо безупречен, сир Уильям, - заметил он. - Я вам прежде не говорил? Нет, в самом деле. Вы даже мямлите и заикаетесь как истый уроженец Сианы.
Ну, какая сучка, такие и комплименты.
Далее они обсуждают стишки про пёзды
не дело простых смертных указывать гению, что ему воспевать
Тематику книжек из четырёх сундуков Уилла
- Священные писания... в основном.
Скучных гостей
Вы правильно сделали, что сбежали, а я поступил эгоистично, вытащив вас туда, где вам вовсе не место. Просто мне подумалось, что хоть это меня немного развлечёт.
Потом грфаф разрешает Уиллу ходить по замку и брать что вздумается, но наружу не соваться, а то
Но за этими стенами шастает множество людей, чья честь, увы, никак не сравнится с честью Норанов из Тэйнхайла. Многие из них приложат все усилия, чтобы убить вас, пока вы находитесь под моей опекой, и тем самым развязать войну между нашими странами.
Например, король Вальены, которому надоел весь этот цирк с заложниками.
На прощание грфаф рассказывает, как пройти до комнаты Уилла, и сообщает, что скоро уедет из замка. Уилл находит свой номер и засыпает.
И снится ему - чтобывыдумали?! - флэшбээээк.
Ему снился Роберт - и разговор, состоявшийся между ними через несколько дней после того, как Уилл узнал о своей грядущей участи; разговор, поразивший его ещё больше, ещё глубже, разрушивший всё, что он знал о мире, перевернувший всё с ног на голову.
ЧТО ЖЕ ЭТО?!
НЕ ВСЁ, ЧТО ПИШУТ НА ХОЛИВАРКЕ В КНИГАХ, – ПРАВДА?! Земля круглая?! Вальенский Кот на самом деле - человек?!
Во сне, так же как наяву, Роберт стоял у окна, отвернувшись от него, и холодным, отстранённым голосом спрашивал, помнит ли ещё Уилл их отца. И во сне Уилл, как и наяву, ответил: "Да" - о, да, он помнил, разве он мог забыть?.. Да, ответил Уилл наяву и во сне, конечно, я помню.
И тогда Роберт обернулся, посмотрел на него и сказал, что он должен сделать.
Тайный план Дамблдора Роберта - каков же он? Интрига! (нет)
Затраллел, лол! 
