С тех пор, как его взяли на роль Баки Барнса, также известного как Зимний Солдат, в “Первом мстителе”, карьера Себастиана Стэна круто изменилась. В этой звёздной роли актёр появлялся в множестве фильмов Марвел, а венцом этого путешествия можно назвать новый сериал Disney+ “Сокол и Зимний Солдат”. Но в промежутках между участием в блокбастерах Стэн продемонстрировал склонность к более нишевым проектам, таким как “Я, Тоня”, “Разрушитель” и “Дьявол навсегда”. Одна из последних его работ, фильм “Понедельник” от режиссёра Аргириса Пападимитрополуса - особенно душевная романтическая драма с Себастианом и Дениз Гоф, играющих роль бесшабашной парочки, пытающейся превратить курортный роман во что-то настоящее.
Работа над фильмом завершилась ещё до пандемии, а релиз запланирован на 16 апреля через площадку IFC Films. История фильма рассказывает о двух несовершенных людях, которые стараются сохранить свои отношения - и как раз эта тема привлекла к проекту Стэна. Повествование начинается с одноразового секса, который приводит к тому, что парочка приходит в себя обнажёнными на пляже - и дальше показывает все прелести и невзгоды их совместной жизни в курортных Афинах. Фильм получился на удивление честным, настоящим, этакой противоположностью глянцевой супергероике от Марвел.
В интервью, данном во время онлайн пресс-тура для фильма у Себастиана было что сказать о своём желании воплощать в жизнь противоречивые и интересные проекты, и об огорчении от того, как его образ подают в СМИ. Пожалуй, мы можем сказать об актёре то же самое, что и о его новом проекте - он на удивление честный и настоящий.
В этой статье Стэн обсуждает съёмки “Понедельника”, способы борьбы с ленью, однообразием и бездействием, а также то, почему тот факт, что он разделся на большом экране в общем-то не имеет особого значения.
(Примечание от редактора: после публикации этой статьи Стэн опубликовал у себя в Инстаграме фото своих обнажённых ягодиц. Мы включили изображение в статью *задним числом* 
)
Репортёр: Что именно привлекло тебя к работе над фильмом об отношениях?
Себастиан Стэн: Мне всегда очень нравилось кино вроде трилогии “Перед рассветом”. Фильмы, которые не боятся показать отношения честно, без прикрас. Зарубежных фильмов такого плана гораздо больше, чем снятых в Америке - хотя впрочем мне нравятся и обычные романтические комедии. Действительно хороших фильмов этого жанра немного, остальные мне по большей части кажутся полны ложных надежд и эскапизма, в них отсутствуют попытки погрузиться в бытовую, нелицеприятную часть отношений, в самообман, который люди часто принимают за влюблённость. Мне было интересно поработать над фильмом, потому что я считаю его очень настоящим. Это было настоящее, искреннее переживание. Путешествие, в которое мы отправились вместе с режиссёром и моей коллегой по съёмочной площадке, вроде как в совместные поиски истины. У этого же режиссёра до этого уже выходил фильм под названием “Загар”, он мне очень понравился, так вот он тоже был душераздирающе честный и очень красивый.
Р: Мне очень понравилось, какими откровенными и беспорядочными в фильме показаны личности главных героев.
С: Ну да. То есть, в этом и был весь смысл. Мне кажется, зрители будут испытывать двойственные чувства на этот счёт. Вообще всегда интересно получается, когда люди после фильма пишут что-то в духе “Я ничего не понял! Можно мне пожалуйста пояснить концовку?” В романтических комедиях большая часть концовок похожи на дофаминовый приход. Всё равно что упиться кока-колой, когда очень хочется пить. На какое-то время жажда отступает, но организм-то знает, что его обманули. Тут такая ситуация: общество потихоньку выходит из локдауна, все полны надежд и мыслей о людях, с которыми давно не виделись, прокручивают в голове разные сценарии встреч. Посмотреть такой фильм как наш, мне кажется, будет в каком-то смысле облегчением. Он как будто говорит: “Народ, всё в порядке, все мы - люди, все мы пытаемся понять, какого хера делать дальше. И это - нормально”. Мне это кажется гораздо более здоровым обращением к молодёжи, чем псевдо-реальность Интернет-новостей, которые на самом деле уводят нас очень далеко от этой самой реальности.
Р: насколько интенсивной показалась для тебя эта роль?
С: во многом очень интенсивной. Но не в том смысле, что “О боже мой, как я вообще буду играть эти сцены?”. С этой стороны всё было очень ненапряжно. А вот с точки зрения неопределённости самого процесса… многие решения принимались прямо по ходу съёмки, это требовало большой открытости перед друг другом и перед процессом, без всяких попыток взять всё под контроль или решить заранее. Просто плыть по течению. В совместных сценах мы много времени проводили, просто обсуждая их, высказывая свою точку зрения на происходящее. Каждый участник вносил свой вклад, и с этой стороны работа требовала особенно много душевных сил, потому что твой вклад - это по сути твоя личная жизнь, ты рассказываешь о ней. Приходишь в номер после съёмок и сидишь потом, размышляешь: “Египетская сила! Что у нас вообще получается?” Ощущение такое, будто тебя раздели догола, обнажили самую суть - ну, то есть, в библейском смысле ты тоже голый - но главное тут, что ты это ощущаешь всей душой.
Р: какие сцены для тебя были самыми откровенными: те, в которых нужно было сниматься обнажённым, или те, в которых нужно было передавать особенно интенсивные эмоции?
С: мне по большей части было наплевать [на обнажёнку]. С обнажёнкой такая штука - часто бывает, слышишь о фильмах, что в них есть сцена секса или откровенные сцены с каким-то актёром или актрисой, и люди перестают говорить о чём-то ином вообще. И знаете, если всё, о чём может говорить инфосфера в момент выхода такого фильма - это секс в нём, то это очень печально. Это же просто замануха, кликбейт, на который легко попасться, потому что людям лень искать более объективную информацию. “Ну-ка, ну-ка, подумаем, что же заставит людей прочитать нашу статью? Идея!”. Хочется сказать, “Ёрш вашу медь, ну честное слово, завязывайте уже, а? Давайте для разнообразия будем говорить правду!”. Типа того. Вот мы и пытаемся в этом фильме для разнообразия сказать немного правды.
Ещё надо заметить, что ничего из происходящего не казалось нам непристойным или неуместным. Мы всегда обсуждали [эти сцены] и всем участникам процесса они казались правильным исходом событий в сценарии. Вроде как: “Ну да, в такой ситуации именно это и произошло бы. Они бы разделись. Они бы оказались здесь”. Подход Аргириса к этим сценам никогда не ставил нас в неудобное положение. Обнажёнка и сцены секса в фильме предназначены для того, чтобы показать развитие отношений персонажей, продолжить историю, которую мы рассказываем своей игрой и сменой обстоятельств сюжета.
Р: почему для тебя важно как для актёра участвовать в небольших проектах, вроде этого, помимо крупных фильмов?
С: мне кажется, постоянно заниматься одним и тем же не стоит. Это не интересно. Мне больше нравится постоянно исследовать разные типы персонажей, разные истории. Иногда в том числе это вещи, которые меня пугают. Почему-то даже пожалуй зачастую это вещи, которые меня пугают. С возрастом ловлю себя на этом всё чаще и чаще. Я с большей вероятностью сейчас готов пойти на что-то, что кажется пугающим, потому что это не даёт заскучать. Больше всего мне не нравится комфортное размеренное существование, возвращаться постоянно к чему-то, что ты и так усвоил на отлично. Потому что - какой в этом смысл? Искать стоит вещи, которые тебя бодрят и не дают раскиснуть, понимаете? Для меня это во многом значит попытки делать как можно больше разных непривычных вещей. Далеко не всегда получается убедить нанять меня людей, у которых мне хотелось бы поработать. Я постоянно, блин, в активном поиске! Но это даже хорошо. Я лучше вот буду искать интересных режиссёров, таких как Аргирис, потому что знаю, что у него получится снять кино, которое будет чем-то отличаться.
Р: а у кого тебе хотелось бы поработать?
С: шутить изволите? Эх, если бы Дэвид О. Расселл хоть посмотрел в мою сторону, это было бы так круто. Мне бы очень хотелось поработать с Дэвидом О. Расселом.
Р: что ж, отправим твой крик души во вселенную, посмотрим, чем она ответит.
С: Да! Ну, или с Кэтрин Бигелоу тоже было бы круто.
Р: если ты больше всего пытаешься избежать лени и повторяемости, то насколько это стремление идёт вразрез с постоянным возвращением к одному и тому же персонажу Марвел?
С: для этого-то и нужно постоянно искать другие вещи, которые дают тебе встряску. Машина Марвел мне, к сожалению, неподвластна. Но это удивительная и прекрасная вещь, которая подарила мне множество возможностей, таких как, например, вот этот фильм. Я чувствую, что должен идти и делать с этими возможностями что-то, а не сидеть сиднем в ожидании очередного звонка от продюсеров, которого может, кстати, и не быть. К тому же, работа в других проектах позволяет как следует соскучиться по Марвел. То есть, я ухожу на время, исследую другие вещи, других персонажей, а потом возвращаюсь к герою, который мне уже как родной, и могу привнести в его образ что-то новое. Устаканиться навсегда в определённой роли - это не моё. Но ведь именно это СМИ и делают - помечают тебя определённым ярлыком, и на этом всё. Типа “Обнажёнка от Зимнего Солдата в фильме “Понедельник”. Спорим, такой у вас и будет заголовок.
Р: Ты это зря, мой редактор ведь может взять и поставить в статью предложенный тобой заголовок.
С: Знаешь что, а похуй. По крайней мере, я сам его выдумал, самостоятельно. И бесплатно. Если не вы, то кто-нибудь другой, какая разница, такова уж природа СМИ. Энди Уорхол сказал однажды: “В будущем у всех будет возможность стать знаменитыми на 15 минут”. Мы живём в будущем. Это одна гигантская бесконечная возможность борьбы с ленью, с ярлыками, но именно их мы друг другу почему-то и продаём.
такой котя-котинька-коток 
