Холиварофорум

Анон

Re: Додорэпа тред

Аноны с комплиментарного баттла, спасибище, второй день ржу как сумасшедшая и даже завидую Дасе 

Анон

Re: Додорэпа тред

Пока мой любимый автор готовит новый подгон, я готовлю новый зашквар

http://rgho.st/6Z45dzzcM

Танкист КПСС - Охра

Злое небо Додограда, у Мэра едет кукуха,
Тощий сомец Слава, кровь льется, как медовуха

▼Скрытый текст⬍

От Шокка до Санька, от Фаллена до Замая
Мы охуеваем, как мы в Мэры выбрали обезьяну
Жестокий пир Водолея, эго сучки взойдет на дыбу
Жизнь – это башня Версус, правит ей злая слива
Готовься к финальной сцене, все кончится хэппи-эндом
Мечтаешь ли, глядя в небо, спасти Охру от Водолея
Так беги, Охра, пускай все твердят:
«Охуенный ЮСТ», скажи всем «пока»
Или укати на бетономешалке,
Нахуй Мэра брось, его не жалко
В додоверсе мораль – химера
Позволь себе все, отвал кукухи у Мэра,
Утопи на пляжике Шокка,
Ебни Славу и станешь богом!

Додо, Додо, не мучай Охру
Кукуха едет – а тебе похуй
Он нормальный в этом мире блядской ебаназии
Хочется спасти его или сделать эвтаназию!

Чем дальше, тем сильнее запах жженых задниц
Аноны блымают, ты говоришь, что это зависть,
Кукуха усвистала, здесь все ебанулись
Но дно пробито, снова отжигает Буля

Буля, я прошла сквозь все
Порошенко и ко сожгли мой дом
И как бы не был далеко первый мой миллион
Я дойду, хоть и пешком, ведь прямой коридор
Мой путь к цели. Пусть трет завистница
Мол, Водолей торгует писечкой
Нет, я высоко летала, но упала в чащу
Я люблю деньги больше, чем свой белый плащик
Здесь между строк я как прежде бог
Но теперь Люцифер, я падший ангел
Стал не тот демон Азатот, себя хуже во сто крат, я доппельгангер
Фандомный монстр, до конца моих дней
Запах жженой жопы не прекратит чтений
Я устала глядеть на анонов, что пытаются задеть Водолея
Отождествленье с Оксимироном, пронзанье сгорающего Славона
Похороны лишь инфоповод, чтобы приосаниться над гробом
Они верят анону с аватаркой бабки
И так хейтят меня, что дымит пердак
Анон верит анону, и анон, наглея, то и дело набегает на мой аск

Чем дальше, тем сильнее запах жженых задниц
Аноны блымают, ты говоришь, что это зависть,
Кукуха усвистала, здесь все ебанулись
Но дно пробито, снова отжигает Буля

Анон

Re: Додорэпа тред

Аноны блымают, ты говоришь, что это зависть,

Анон

Re: Додорэпа тред

Пока мой любимый автор готовит новый подгон, я готовлю новый зашквар

Анон, я лично нихуюшеньки не понимаю в рурэпе и рэпе вообще, но это шикарно!

Анон

Re: Додорэпа тред

Охуенно!!! 

Анон

Re: Додорэпа тред

Спасибо, анончики!

Анон

Re: Додорэпа тред

Танкист, женись на мне!!! Я твой трек уже на повторе третий раз слушаю и стараюсь не орать на всю маршрутку. Ты неебически талантлив 

Анон

Re: Додорэпа тред

Как насчет ОПЕНИНГА к сериалу про Додоград?

▼Скрытый текст⬍

Додоград из андерграунда на экран
По приключениям сливы пишется сериал
Додоград из андерграунда на экран
По приключениям сливы пишется сериал

Не старайся понять мой фик,
Говори, что он всратый
И не пытайся меня учить,
Я пошлю тебя на хуй.
Что бы ни читал,
В моих текстах всегда отъезжает кукушка,
Перегнуть героев,
Сделать их собою,
Написать, что это аушка
А Додоград заповедник,
Здесь для имбецилов раздолье
Неважно, мэра советник ты или мэром ты недоволен
Но у тебя есть то,
Чего не бывало у фригидных бьянок с рождения
Что ж,
Буду я гордиться,
Сомцесучкам и статистам
Надо продолжать похождения

Блымайте хором, аноны,
На Плутон жопной тягой уносит,
Осталось кукухе недолго,
Улетит эта птичка в осень
На экранах додофик, мы его ждали долго, брат,
Пусть для хом это Горгород, но для нас это Додоград

Не пытайся лечить меня,
Все мои герои здоровы,
И не пытайся судить меня,
Королеву мультифандома.
Сучки и сомцы, мудроженщины и статисты,
Все это лишь кулисы, у ебланов бенефисы,
Зачем ты ищешь в этом смысл
Мой Додоград из фанеры,
А герои в нем из картона,
Кучка червепидоров с мэром,
Хочется спасти только Охру
Я пишу сюжет, нагнетаю драму, создаю конфликты
Что ж, нет, я не писатель,
Но если писать, то
Бессмыслицу с сюжетными дырами

Блымайте хором, аноны,
На Плутон жопной тягой уносит,
Осталось кукухе недолго,
Улетит эта птичка в осень
На экранах додофик, мы его ждали долго, брат,
Пусть для хом это Горгород, но для нас это Додоград

Анон

Re: Додорэпа тред

"Слово анона" теперь и в записи (в предыдущем посте был технический косяк, сорян)
http://rgho.st/6hK9zm5Hj

▼Скрытый текст⬍

Ну что сказать, я вижу, кто-то лезет в жидослава,
Писечка с ценником была на передок слабой
Гора как на ладони под нами, смог с дымом над ней.
АУ по гнокси на заказ напишет водолей
Ты, главное, так не шугайся, мы не изверги,
Мы зачитаем твой фичок, когда он будет выложен,
Ты дальше сочиняла, смешила, писала природу пасторали
Выписывала в текстах полянку круглую с углами
Ты так устала , из картона твои сучки и самцы
Но в баттл-рэпе тебе рады, отдыхай, веселись и не ссы,
А такие, как ты, всегда видят лишь негатив, положив на весы,
На критику реагируешь так, словно тебя предал твой единственный сын.
Я знаю, ты твердишь себе, будто я, а нон, тебя боюсь,
Что якобы фэндомы ты оплетаешь, как головоногий моллюск,
Допустим все так, но что будет если бросишь писать?
Над кем еще анонимусы в треде будут так угорать
Прошу продолжать

Мир двухмерный из картона, на лавке бабки, как Милонов, тебя отпиздят с любовью
Добро пожаловать в Горгород
Жидовская дерзкосучка, тупой сомец дает ей взбучку
Добро пожаловать в Горгород
Вырабатывай смазку литрами, чтобы насухую не выебли
Добро пожаловать в Горгород
Хомка радостно это сожрет и в каментах в жопу лизнет
Добро пожаловать в Горгород

Проебешь целиком ты сеттинг
Твоей бете будет стыдно за все ошибки эти
а ноны носом ткнут, как обоссавшегося пса
Но не тушуйся, Дася, продолжай писать
Возьми черновики от панды, назови их Горгород
Ведь чтоб ты ни писала, выйдет Мариуполь, город-порт
Шлюхи, быдло и греки, дети, армяне, евреи,
Всех обосри поскорее, фанфик будет живее.
Тебе фикло заказал идиот с кошельком,
В который раз над тобой поглумится а нон,
У тебя самый жирный тред, ты любимая наша еда,
Можешь от гордости раздуваться, как жаба-пизда
Допустим, ты твердишь себе, якобы я, а нон, тебя боюсь,
Допустим, фэндомы ты оплетаешь, как будто ты головоногий моллюск,
Допустим, все так, но что будет если бросишь писать?
Над кем еще анонимусы в треде будут так угорать
Прошу продолжать

Мир двухмерный из картона, на лавке бабки, как Милонов, тебя отпиздят с любовью
Добро пожаловать в Горгород
Жидовская дерзкосучка, тупой сомец дает ей взбучку
Добро пожаловать в Горгород
Вырабатывай смазку литрами, чтобы насухую не выебли
Добро пожаловать в Горгород
Хомка радостно это сожрет и в каментах в жопу лизнет
Добро пожаловать в Горгород

Все очень просто, ты признай, Додо
Что твой никнейм – синоним слова «дно»
Тебе нужно осознать одно:
твои фики – абьюзное говно
И прекратить, если писать нормально не дано
Тебе с админами холиварки повезло,
Карьера, здоровье, свобода - все цело.
Но вот а нона слово,
Надоедает твое писево
Лучше покажи нам фоточку Сосисы

Анон

Re: Додорэпа тред

Анон из треда Додо переносит свои две фохры по просьбам и принимает идеи для написания еще.

Грустная:

▼Скрытый текст⬍

Фаллен молчит.
Фаллен молчит третьи сутки, и Охре кажется, что он врос в это убогое кресло у окна, где проводит все время пребывания Охры в квартире. Не то, что бы это время бывало долгим — Город требовал присмотра, как никогда ранее, а полагаться на Мирона было совершенно невозможно, в те редкие моменты, когда он уже протрезвел и еще не напился заново, несгибаемый мэр принимался нести какую-то чушь про то, что на площади был не Гнойный и пусть Охра приведет ему Славу. Охра молча вздыхал и протягивал Мирону очередную бутылку, потому что пьяный мэр намного лучше сумасшедшего..
Фаллен не отвечает на его приветствия, не реагирует на предложения поесть, игнорирует мысль о том, чтобы прогуляться хотя бы вечером и во дворе. По исчезающим за день припасам из холодильника Охра знает, что голодом Фаллен себя не морит, но легче от этого как-то не становится.
В подвале, в вечер перед днем расстрела Гнойного, все казалось просто и понятно — точка поставлена, счета оплачены и списаны. Можно жить дальше. На какую-то ночь Охра даже поверил, что все действительно выровнялось — и после расстрела он придет домой, к своему Ване.
Домой он пришел, вот только вместо Вани его встретила каменная статуя. В первый день Охра даже не совался — друг, все-таки, скорбь, все дела. На второй — осторожно спросил, будет ли Фаллен чай. Фаллен посмотрел на него, как будто Охра сморозил невероятную глупость. На третий — Фаллен даже смотреть на него перестал.
За окнами вечереет. Охра специально ушел с работы раньше, свалив всю подготовительную работу к установке новых сетей видеонаблюдения на подчиненных. Рассчитывая разобраться наконец, что происходит в доме. И натыкается на все ту же мизансцену — Фаллен сидит в кресле, поджав ноги и уставившись на двор за окном.
-Ваня, - у Охры хриплый голос, так и не отошел со дня восстания, надо бы дать восстановиться — но молчать некогда. - Ваня, что происходит?
Вопрос кажется ему бесконечно беспомощным и жалким, а ответа нет так долго, что Охра почти плюет на неудавшуюся попытку и собирается на кухню, а может и на работу, куда угодно, только подальше.
-Ничего не получится, - голос Фаллена звучит ломко, как у человека, отвыкшего говорить. Он смотрит, как тогда, в ресторане, внимательно и цепко, так, что Охру к полу, как будто приклеивает. - Вы его убили.
Спрашивать кого нет нужды, речь о Гнойном. Даже из могилы эта скользкая сволочь ухитряется портить жизнь всем. Охра пожимает плечами, вернее сказать, нервно передергивается, в исполнении Фаллена свершившийся факт звучит еще хуже, чем бессвязный бред Мирона.
-Тогда зачем... почему ты согласился там, в подвале? - Охре и вправду интересно, что могло поменяться за одни неполные чертовы сутки. И почему Фаллен до сих пор не попытался что-то сделать — убить себя, убить его, убежать — Охра не закрывал от него кухню и не прятал свое оружие, уходя из дома, возможностей было предостаточно.
-А у меня был выбор? - вопрос в ответ на вопрос и по губам Фаллена проскальзывает глумливая, противная усмешка. - Ты предложил мне добровольное рабство, недобровольное рабство или суицид. Сам-то что бы выбрал?
Охра молчит. Потому что правда не знает, что решил бы сам. Тогда ему казалось, что выход есть, красивый, прямо кинематографический, где герои прощают друг другу ошибки прошлого и идут дальше рука об руку. Сейчас он понимает, что прощать пришлось бы только Фаллену, в отличие от него самого не предававшего никого — ни свои идеалы, ни своих друзей.
И простить он, очевидно, не мог.
-Ты понимаешь, что я не могу тебя отпустить? - помолчав, спрашивает Охра, понимая, что разговор переходит в какой-то сюр из вопросов, на которые не нужны ответы. Естественно, он не отпустит одного из руководителей подполья в город, где расстрелянного Гнойного почитают, как мученика революции, на такой почве недолго и второй взрыв схлопотать.
-Да знаю я, - отмахивается Фаллен, на мгновение превращаясь в живого, того, который тащил его за шарф, читал нудные лекции об уходе за пирсингом, а потом улучил момент и пнул под коленки, рассчитывая убить. - Ты меня не отпустишь, я себя не убью, ты меня тоже вроде как убивать не хочешь. Только не надейся, что время пройдет и все наладится. Не будет уже ничего, не получится. Я видеозаписи смотрел — это же ты стрелять приказал, я видел. А он моим лучшим другом был. С детства. Трахаться с его палачом по любви — это какое-то извращение, - нервный смешок только подчеркивает абсурдность ситуации — как будто то, чем они раньше занимались, не является поводом для визита к психиатру, с учетом степени наносимых травм.
-И что дальше? - Охра силится проследить линию мысли — и никак не может уяснить, к чему Фаллен ведет-то. Он прав, по сути, что бы сейчас Охра не сказал — крыть ему нечем, действительно, приказ отдал, действительно, дружили, действительно, стремно как-то выглядит.
-А ничего, - с обезоруживающей простотой разводит руками Фаллен. - Дальше — ничего. Ты можешь держать меня здесь хоть до морковкина заговенья, если тебе так нравится. Можешь посадить меня в клетку, опять подвесить на крюк. Дальше — ничего.
И в этот момент Охра понимает, что действительно — все. Фильм закончен, идут титры, хэппи-энда не будет. И вообще не будет конца, потому что Фаллен прав — разрубить этот узел может только чья-то смерть, но каждый из них слишком боится сдохнуть.

С хэппи-эндом:

▼Скрытый текст⬍

«Слава не умрет.»
Слова стучат у Фаллена в голове, пока Охра тащит его куда-то по коридорам мэрии. Позади остались запутанные коридоры подземных карцеров, захламленные коридоры нижних этажей — кажется, там устроили внеплановый штаб, какая-то лестница, отзывавшаяся болью за каждый шаг. Эти слова — единственная причина, ради которой Фаллен готов смириться с произошедшим. Фаллен вообще умный мальчик, а еще практичный — он успел неплохо изучить Охру и понимает, что своим неповиновением может сейчас испортить все и себе, и Славе.
А если Охра просто врет, то рано или поздно Фаллен удушит его во сне его же шарфом.
Охра бережно опускает свою ношу на кровать, после вынужденной балетной стойки мягкий матрас кажется филиалом рая на земле. Сейчас бы закрыть глаза — и вырубиться часов на 20, а лучше на пару суток, но нельзя.
-Что значит Слава не умрет? - немедленно задает вопрос Фаллен, как только Охра появляется снова в поле зрения. В руках у него пачка ватных дисков и бутылочка с антисептиком, грядет малоприятная экзекуция, но сейчас Фаллен согласен на что угодно — даже на еще пару часов в камере — лишь бы Охра объяснил, что он такое странное придумал.
-То, что Слава не умрет, - маска из крови, грязи и пыли искажается ехидной улыбкой, Фаллен готов снова вцепиться в эту наглую рожу, разодрать ее, выцарапать глаза. Порыв остывает в неожиданном припадке запоздалого страха. Только сейчас — не в холле, не в камере — до него доходит, что случилось. Провал, катастрофа, тщательно готовившаяся операция разлетелась в клочки. И все они в руках тех, кого милосердие не отличало никогда.
-Расскажи, - устало просит Фаллен, шмыгая носом и растирая по лицу засохшую кровь. - Пожалуйста. Сил на игры у него нет никаких, единственное, чего бы он хотел — это проснуться и чтобы ничего не было — ни попытки переворота, ни ужасной бойни в городе, ни разговора с мэром. Охра, пожалуй, пусть остается — такой, каким он был последние недели, оттаивающий, почти человечный. Фаллен даже убедил его снимать шарф, когда больше никого нет — подумаешь, какие-то шрамы, что он их, не видел что ли никогда?
Охра отставляет в сторону пыточные инструменты, стягивает ветровку, пропахшую гарью и кровью — этот запах Фаллен никогда не забудет, садится на кровать рядом — и нерешительно вначале протягивает, потом отдергивает руку. Этот неуверенный жест так разительно невозможен для хладнокровного убийцы, порешившего без зазрения совести десяток подпольщиков, и так характерен для того Охры, который пару раз ухитрился на несколько минут задремать в его присутствии и сам этого испугаться, что Фаллен плюет на подкатывающий к горлу комок страха, от которого избавиться будет очень сложно, и сам подбирается поближе, охая при каждом движении — перенапрягшиеся мышцы высказывают все свои мнения о работе в ближайшую неделю, прижимается здоровой щекой к плечу Охры, закрывает глаза.
-На завтра назначена показательная казнь, - со вздохом начинает Охра, - Гнойного демонстративно расстреляют на площади Цветов.
Фаллен вскидывается, с возмущенным недоумением даже не сумев подобрать слов — соврал, что ли? И зачем тогда весь этот цирк, сам что ли не понимает — если они Славку убьют, рано или поздно Фаллен глотку перегрызет за него, зубами, если понадобится. Охра же сам с Мироном с детства дружит, сам за него готов был и Славу, и кого угодно на ремни порезать, должен же понимать, что есть границы, после которых ничего, кроме мести, не бывает.
-Тихо ты, тихо, - тяжелая ладонь Охры ложится на плечо, притягивая Фаллена обратно. - Гнойного, не Славу.
Сопротивляться бесполезно, но смысла уточнения Фаллен так и не может уяснить. Гнойный — это и есть Слава, их не разделить. Без Славы не было бы ни Панча, ни сопротивления, ни безумного плана. Видимо, на лице у него все это отражается так ярко, что даже последствия милой прогулки на поводке не могут скрыть, поэтому Охра принимается поспешно объяснять, пока не пришлось успокаивать очередной оплеухой.
-Это постановка будет. Спектакль, понимаешь? Славу торжественно протащат через толпу, он что-нибудь героическое скажет, люди преисполнятся праведного негодования на нас-сволочей, глас народный убивающих. Потом в него выстрелят, да дай же сказать, из пейнтбольного ружья, краской, слышишь? Синяк будет, ничего больше, да честное слово, только синяк. Он упадет, мои ребята его быстро оттащат, чтоб никто не вздумал поклониться павшему герою. Толпа поднимется, люди вообще очень предсказуемые, сам же знаешь, сметут заграждения, устроят панику и хаос. В этом хаосе, - Охра довольно скалится, как чеширский кот, - исчезнут мэр, его охрана и, - пауза достойна примы МХАТА, - Охра. Там еще пожар будет, сгорели — и все тут.
Фаллен недоуменно хлопает глазами, пытаясь уложить в голове сумасшедший план. Настолько сумасшедший, что может сработать?
-И что дальше? - первое, что вырывается, а следом за ним — идиотская мысль, которая просто не может быть правдой, ведь не может же? - А Мирон знает?
Охра отводит глаза, в которых прыгают уже не смешинки, а целые чертята. Фаллен с минуту смотрит на него, а потом с хохотом сгибается пополам, падая на колени первому помощнику мэра. Наебать собственное начальство, заставив его плясать под свою дудку, устроить такое представление и все это под носом у всеведущего, всемогущего мэра. Вот уж воистину — бревно в собственном глазу!
-Не знает он, - усмехается Охра, с облегчением поглаживая Фаллена по плечу. - Мне нужно, чтобы все было максимально естественно. Не хватало еще, чтоб он своей импровизацией испортил очередной план, я же не удержусь и придушу его прямо там.
Фаллену вдруг становится так легко, как будто с плеч сняли сизифову ношу. Можно не чувствовать себя ублюдком, которого тянет к потенциальному убийце лучшего, самого близкого друга. Можно спокойно перевернуться на спину, не слезая с колен и даже улыбнуться разбитыми губами, потому что завтра все закончится, обязательно.
-А дальше-то что? - как ребенок, вспомнивший про то, что ему недорассказали сказку, спрашивает Фаллен, с усилием, достойным всяческих похвал, обхватывая Охру за пояс со спины. - Пропадете вы, и чего?
-Мирона и Славу я отправлю к морю, есть у нас там один конспиративный домик. Частное владение, никаких соседей и вообще никого на много километров вокруг, пересидят там, потом решим — может пластику им сделают, не знаю еще, там разберемся. А у города будет новый мэр, - тут Охра неловко замолкает, мнется, поджимая губы и как будто решая — говорить, не говорить, - только не смейся, - и Фаллену немедленно хочется сначала рассмеяться, а потом поцеловать его, - Иван Евстигнеев.
Смехом Фаллен все-таки разражается, сдержаться выше его сил, затыкается с трудом, только потому, что в глазах Охры — а он все равно будет называть Охрой, и не ебет — сменяют друг друга непонимание, смущение и наконец опасливая настороженность. Нет, так не пойдет, Фаллен садится, в очередной раз посылая к черту умирающие от боли мышцы, целует Охру — не для того, чтоб рот ему заткнуть, просто потому, что прямо сейчас хочется. Тот заметно успокаивается, Фаллена страшно умиляет, как много для страшного монстра всего Города значат прикосновения, разводит руками — мол, так уж получается, никуда не денешься.
-Законопослушный гражданин, пролетарского происхождения, ни в чем противозаконном не замешанный, сопротивлению умеренно сочувствовавший, радикальных действий не предпринимавший, - тут снова повисает неловкая пауза, в которую Фаллен успевает подумать очень противную мысль — про ориентацию, куда ж без нее, это Охра может спать с кем угодно, горожане ему не то, что парня, даже осла бы спустили, лишь бы ни к кому из них не лез, а порядочный мэр должен быть семейным, с полным набором ценностей. Он даже хочет тупо пошутить на опережение, чтоб было как бы не так обидно, но все-таки Охра успевает первым. - С таким вполне может, - глубокий вдох, как перед прыжком с обрыва, - жить Ваня Светло, аспирант кафедры журналистики. Можем даже, ну, кота завести, - если бы не корка из грязи, Фаллен готов был бы поклясться, что видит, как Охра краснеет. И это еще более мило, чем его неловкая нежность, если такое вообще можно.
-Ага, - с самым серьезным видом кивает Фаллен. - Кота — это обязательно. Гришей назовем.

Анон

Re: Додорэпа тред

Анон не писал раньше раздодо, по рурэпу, и вообще тот еще пейсатель, но я больше не могу спокойно на это смотреть.

▼Скрытый текст⬍

«О, дааа»
Все о чем мог думать сейчас Мирон, так это о том, как его трахнут прямо около этой стенки. Предел мечтаний, но им не суждено было сбыться.
Дверь с грохотом слетела с петель и в комнату ввалились ребята из личной охраны Мирона во главе с Охрой. Глава СБ держал в руках пистолет и недвусмысленно целил Гнойному в голову.
– Не стрелять! – Истерически завопил Мирон, боясь, что Охра сгоряча пристрелит его любимого, единственного, самого дорогого.
– Руки поднял и отошел в сторону. – Голос Охры казался спокойным, но Мирон, отлично знавший своего друга, слышал, как тот напряжен.
Гнойный даже не подумал подчиниться, наоборот, он развернулся так, чтобы закрыть собой Мирона от его же людей.
«Оооо, какой он храбрый» – хлюпнул носом Мирон, еле сдерживаясь, чтобы не начать тискать Гнойного.
– В сторону, мразь, или я тебе мозги вышибу!
Охра сорвался на крик и взвел курок пистолета. Это произвело впечатление, и Гнойный послушно поднял руки и шагнул вперед. Охра перевел дыхание и вытер пот со лба.
– Вяжите этого говнюка.
Охрана с радостью выполнила приказ, и добавила от себя пару пинков под ребра.
– Ваня, ты не понимаешь! Ты должен оставить его тут и выключить камеры! – Мирон, заламывая руки, встал перед главой СБ. – Мы же друзья, Ваня, ты должен меня понять!
Но Охра отодвинул Мирона в сторону и последовал за своими людьми, волочащими Гнойного прочь.
– Я его люблю!
Охра остановился так резко, будто врезался в невидимую стену, а потом обернулся. Мирон радостно закивал. Как хорошо! Охра его понимает, он вернет Гнойного, Мирон увидит его уже через секунду! Но, увы, в этот день фортуна была не на его стороне. Потому что все, что увидел Мирон, это кулак Охры, летящий в его лицо.
Когда Мирон снова открыл глаза, то обнаружил себя в собственной постели под ворохом одеял. Голова раскалывалась, как после лихой попойки, во рту был мерзкий сладковатый привкус. Он сделал попытку встать, но его хватило только на то, чтобы приподняться на локтях. А после этого подвига свалиться обратно.
Дверь открылась и на пороге возник Охра.
– Смотрите-ка, кто проснулся, – улыбнулся он. – Как самочувствие?
– Хреново, – буркнул Мирон и тут он вспомнил. – Эй, это же ты меня вырубил!
– Это было для твоего же блага.
Виноватым за эту выходку Охра себя точно не чувствовал, скорее уж наоборот. Вон какой довольный!
– А можно по порядку? Мне кажется память отшибло.
– Можно.
Охра прошел к кровати и вручил Мирону большой стакан с водой, где все еще шипели растворимые таблетки. Мирон адресовал другу полный благодарности взгляд и за пару глотков опорожнил стакан наполовину и поставил его на тумбочку.
– В общем, – Охра опустился на край постели, – тебя опоили, шеф. Гремучая смесь наркоты с афродизиаками. На той вечеринке, а может даже и раньше, раз у Гнойного пропуск был.
К Мирону начали возвращаться воспоминания. Сначала о вечеринке, потом о прошлом вечере. Он вспомнил, что делал, что говорил и что при этом чувствовал.
– Ой, бляяя…
Мирон сполз по подушке вниз и натянул на лицо одеяло.
– Это все из-за той дури, действует она убойно. С любым бы так было.
Мирон откинул одеяло и посмотрел на Охру. Говорит он, конечно, что положено другу и помощнику, но вот что думает – другой дело. Мирон был готов увидеть все, что угодно, вплоть до разочарования или брезгливости. Но его взгляде были только сочувствие и грусть. Мирон неловко кашлянул и отвел глаза.
– А с Гнойным что?
– Пока сидит в подвале, я подумал, что ты сам захочешь разобраться. А вот дружков его уже ловим. – Взгляд Охры снова стал колючим и недобрым. – И я еще распорядился сменить весь штат работников, кто-то скрысятничал и сделал Гнойному пропуск. Ничего, я узнаю, кто это был.
Мирон только покивал, полностью соглашаясь с планом действий.
– И как только разберемся, – добавил Охра, – я пишу заявление «по собственному».
Мирон уставил на него изумленный взгляд.
– Чего?!
– Того! Нас кто-то предал, достал пропуск этим радикалам. Тебя опоили и…
Охра запнулся. Его лицо на миг исказила боль, но он быстро взял себя в руки.
– Тебя могли убить, – продолжил он. – А я это все проебланил. Я тебя подвел. У меня уже есть список приличных кандидатур, потом посмотришь и выберешь сам.
– Мне не нужны «приличные», мне нужен лучший.
Мирон сделал над собой усилие и, сев на кровати, положил руку Охре на плечо.
– Мы оба проебланили. Но теперь все будет по-другому. Я наведу порядок в этом городе, и для этого мне нужен ты.
Охра тяжело вздохнул. Даже несмотря на то, что он исправил свой промах, он воспринял все очень близко к сердцу.
– Но…
– Ты мне не просто друг. Ты, наверное, единственный человек в этом городе, – нет, даже на свете! – который меня понимает. А я, кажется, даже «спасибо» ни раз не сказал. Значит, сейчас говорю.
– Ох, все, хватит, а то я сейчас разрыдаюсь!
Охра цокнул языком и закатил глаза, но Мирон все же успел перед этим заметить чуть смущенную улыбку.
– Изволь отдыхать, шеф, – Охра поднялся на ноги. – А как оклемаешься – возьмемся за этого мудака.
– Отличный план.
Мирон зевнул и нырнул обратно под одеяло.

Анон

Re: Додорэпа тред

принимает идеи для написания еще.

  а теперь давай с порнухой 

Анон

Re: Додорэпа тред

Анон из треда Додо переносит свои две фохры по просьбам и принимает идеи для написания еще.

Анон не писал раньше раздодо, по рурэпу, и вообще тот еще пейсатель, но я больше не могу спокойно на это смотреть.

аноны 

Анон

Re: Додорэпа тред

принимает идеи для написания еще

идей нет, но если когда-нибудь будешь писать порно, то можно вставить в сцену выноса Фаллена из камеры слова, которые Охра прошептал ему, не про Славу, а какая-то их стоп-фраза, типа, "Моби Дик", и Фаллен сам догадается обо всем? я хуй знает почему, но горю от того, что между Ванями понимание чуть ли не на ментальном уровне

Анон

Re: Додорэпа тред

Драсьте! Я за фохрами, буду честной)

Анон

Re: Додорэпа тред

Я б хотела от анона с ваткой детей уже полноценную сцену)

Анон

Re: Додорэпа тред

Я б хотела от анона с ваткой детей уже полноценную сцену)

Блэт, где его теперь искать?!(((

Анон

Re: Додорэпа тред

А что такое "ватка", не вдупляю?

Анона протащило по фохре. Анон думает писать, но а) давно не держал клаву в руке, б) анон не умеет в ангст(

Анон

Re: Додорэпа тред

Так. Нашел ватку. Господи, где найти анона, хочу продолжения, горю прост 

Перетаскиваю сюда на всякий:
#фохра #ватка

▼раз⬍

Мокрая ватка скользнула вдоль позвоночника, и Охра еле сдержал дрожь. Нужно было отвлечься. Он поднял глаза на устало мигающий из угла лэптоп. В своё время Охра за полдня выяснил о Фаллене всё – кто, откуда, зачем приехал, с кем зависает, но в лэптоп не заглядывал ни разу. Не хотелось найти там что-то такое, что в момент вынесет обратно к заебавшей реальности – городу, мэру, себе самому.
Это было тупо, непрофессионально, и Охра мог только надеяться, что Фаллен не настолько глуп, чтобы держать компромат в квартире, где они встречались. Разве что двойной блеф? Тройной? Охра знал о Фаллене всё, но ничего в нём не понимал. А вот Фаллен – наоборот.
В тот день, когда он потянул Охру за собой, они остановились на выходе. Охра сжал его запястье, заставил повернуться. Фаллен обратил к нему невидимый за чёрными очками взгляд, и Охра подумал: забавно, у них обоих лица наполовину закрыты.
Он медленно опустил шарф и растянул губы в механической ухмылке, зная, что она делает изрезанное еблище совсем уж
сюрреалистичным. Хотел спросить «Не боишься?», но вместо этого вырвалось честное:
- Не страшно?
Фаллен поднял очки на лоб, словно забрало.
- Я тебя не боюсь.
Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Фаллен потащил его дальше, и Охра больше не останавливался, пока не оказался на полу голым, дрожащим и абсолютно счастливым. По крайней мере, он решил считать это за счастье: никакой крови и боли, кроме его собственной, никакой памяти. Бумажный кораблик сознания дрейфовал на волнах блаженного ничто, над которым, словно святой дух, носилась чуть слышная утешительная чушь – это Фаллен бормотал ему в макушку, перебирая слипшиеся от пота волосы. Он умудрился уложить Охру себе на колени и накинуть сверху синий шерстяной плед. Когда затяжки из пледа стали присыхать к ранам, пришлось вставать, идти смывать кровь, а потом – думать.
Вот только Охра не знал, что.
Что в нём увидел Фаллен? Почему именно он? Почему… так?
Да не похуй ли.
Впервые в жизни Охре было похуй на всё важное – на то, что он считал важным. Зато обретали смысл совсем неожиданные вещи: холодная вата на горящей коже, прикосновения быстрых умных рук, промывающих рану, которую сами оставили.
Фаллен щедро облил его плечо. Ледяные капли побежали по груди вниз, туда, где пекло сильнее всего, и Охра всё-таки вздрогнул.
- Уже почти всё, - пробормотал Фаллен, промокая ссадину.
Охра скривился, потёр лоб запястьем. В этом и крылась проблема всей этой внезапной хуйни, которую он по-прежнему никак не называл даже про себя: Охра не хотел, чтобы «всё». Уже привычная кайфовая опустошённость сменялась ещё более привычной пустотой, и он не знал, что с этим делать. Ведь эта их…
игра?
…хуйня работала по своим правилам, и не могла дать ничего больше.
Да Охра и не знал, чего просить.
Рука Фаллена оказалась совсем близко к его лицу, и Охра не удержался: повернул голову, как бы невзначай потираясь щекой о его пальцы.
Которые тут же замерли.
Блять.
- Долго ещё? – буркнул Охра, проклиная наблюдательность Фаллена.
Уж лучше бы пиздел, как всегда, но нет: с ним наедине тот обычно был молчаливым и пугающе, аномально чутким.
- Готово, - отозвался Фаллен и со вздохом выпрямился. – Повернись-ка.
Охра поднялся и встал к нему лицом. Он пытался сохранять обычное невозмутимое выражение, но можно было не напрягаться: взгляд Фаллена тут же скользнул вниз.
Охра заставил себя смотреть в сторону, на живописный пиздец, царящий вокруг. Только Фаллен мог так засрать всю квартиру за какой-то месяц съёма. Всю, кроме островка  у стены, где стоял хирургически чистый стол с инструментами и переносная кушетка. Полчаса назад Охра лежал на этой кушетке, открытый и неподвижный, словно расстеленная на животе салфетка со спиртовым пятном и зажимом была куском гранита. Но куда надёжнее его обездвиживал склонившийся над кушеткой Фаллен – прикосновение знакомых и в то же время чужих из-за перчаток рук, полное, абсолютное внимание, направленное только на Охру, и как воплощение, квинтэссенция этого внимания – игла, входящая в тело.
Теперь та игла лежала в контейнере с остальным расходником. Там же, на столе, нарушая порядок, валялись скомканные перчатки. Слегка пахло дезсредством. Фаллен неотрывно смотрел на щит в виде рыболовного крючка, которым пробил Охре правый сосок. Охра смотрел на Фаллена.
На соске повисла капля хлоргексидина, поблёскивающая в свете сильной лампы. Фаллен протянулся и снял её кончиком указательного пальца.
Кажется, Охра издал какой-то звук, потому что Фаллен отдёрнул руку и наконец-то запиздел – как поднимать и двигать щит, как промывать и обрабатывать.
- Пластырь не лепи, если только ненадолго, на тренировку там или ещё куда, и смотри, чтоб никакого бассейна пока и сауны, носи хэбэшку, на ночь – чистую футболку… - Фаллен перевёл дух. - Если будет корка…
- Знаю, у меня же уши пробиты.
- А, ну да, ага, точно. М-м… - Фаллен сунул ему в руку мокрый бутылёк. – На вот. Промывать.
Охра мог бы сказать, что в состоянии купить копеечную херню в аптеке, но не стал. Вместо этого сунул плоскую бутылочку в задний карман и сдёрнул со стула серый лонгслив. Пора было уходить, но он почему-то стоял и таращился на Фаллена. Тот вдруг коснулся переносицы, словно поправляя невидимые очки.
- Можно тебя поцеловать?
Охра моргнул.
За этот месяц он много чего целовал – ременную бляху, которая потом оставила россыпь кровоподтёков на его плечах, ботинки Фаллена из дешёвого кожзама, лезвие ножа. Во рту у Охры побывала каждая часть фалленовского тела, но поцелуи… Почему?
- Почему ты спрашиваешь?
- А почему я всегда спрашиваю? –  парировал Фаллен, но понятнее не стало.
- Это сессия? – попробовал ещё раз Охра.
- Да нет же, блять! Уёбывай! – Фаллен тяжело опёрся на спинку стула, но тут же выпрямился. – Или останься. Ты… Слушай… Ты делаешь, что хочешь. Понимаешь?
Охра машинально кивнул. Фаллен хмуро вернул кивок и отвернулся к столу. Загремели инструменты. Охра осторожно натянул лонгслив и шагнул было к двери, но остановился.
Один раз в жизни, совсем недавно, он сделал именно то, что хотел. Получилось не очень. С другой стороны, в тот раз его никто об этом не просил…
Охра бесшумно подошёл к Фаллену, и тот чуть не подскочил.
- Блять! Просил же – не подкрадывайся!
- Я хочу тебя поцеловать, - сказал Охра. – Можно?
Фаллен посмотрел на него, а потом улыбнулся. Его ладони легли на плечи Охры, но в последний момент, словно вспомнив о ссадинах и порезах, взялись за серую ткань и просто подтянули его ближе, совсем близко.
- Можно и не спрашивать, - сказал Фаллен.

▼два, приквел⬍

Когда Охра впервые проснулся у Фаллена, то сначала подумал, что он на тонущем корабле. Где-то рядом скрежетало, гудело, лилась вода.
Второй мысли не было – был заученный жест, которым Охра потянулся за телефоном. Нет звонков – нет происшествий, но всё же он сел и, смаргивая остатки сна, начал быстро пролистывать сообщения. Пара отчётов, пересменок у охраны, краткий рапорт за день. Всё как обычно.
Многие думали, что мэр держит своего пса на короткой цепи, но на деле Охра давно организовал всё так, чтобы при необходимости можно было обойтись и без него. Иначе хуёвым бы он был профессионалом. Другое дело, что сам Охра предпочитал всегда стоять за плечом Мирона. Вот и сейчас чуть ему не позвонил – благо, чекнул время и опомнился. Ебучая рань, а он вообще не пойми где…
Тут в дверях возник взъерошенный Фаллен с полотенцем на плечах. Значит, инфернальные звуки доносились из ванной, из старых – как и всё в этой халупе – труб. Охра посмотрел на скомканную одежду, синий плед на полу, кусок проволоки, который совсем недавно был дешёвой вешалкой.
– Мы вчера…
- Ебанулись ко всем херам? Да. – Фаллен пару раз яростно провёл по волосам полотенцем и бросил его в продавленное кресло. – Как самочувствие, кстати?
«Как будто вешалкой отпиздили», - мог бы сказать Охра, но вместо этого кивнул.
- Нормально.
- Это хорошо. – Фаллен тоже огляделся. – Но вот так вот бесоёбить мы больше не будем.
- В смысле с вешалкой?
- В смысле бесоёбить. – Фаллен повернулся, поманил его за собой. – Пошли, кофе дам.
И Охра, подобрав по пути штаны с пола, почему-то пошёл.
В кухне он осторожно устроился на табуретке, вытянув ногу, через которую суетящийся Фаллен тут же споткнулся.
- Костыли-то подбери, ну.
Охра чуть передвинулся, морщась от боли в исхлёстанной заднице. Похлопав по карманам, он выудил сигареты и заметил:
- Что-то ты больно борзый.
- Так ведь только ты вчера кончил.
- Ты бы тоже мог.
Охра уставился на незажжённую сигарету. К мысли, что ночью он умолял этого парня в растянутой футболке выебать себя в рот, надо было попривыкнуть.
Фаллен сунул ему под нос коробок спичек.
- В другой раз. – Он помедлил, опёрся задницей на стол. – А злюсь я на себя.
- М? – иначе Охра среагировать не смог, наслаждаясь первой за день, самой кайфовой сигаретой.
- Ебанул сессию с порога, даже не с порога – с  улицы! Без подготовки, без нихуя, как последний гондон… Да я ведь вообще ничего о тебе не знаю!
Охру в Городе знала каждая собака, а уж компания Фаллена - получше прочих.
- Да я не про то, - фыркнул Фален в ответ на удивлённый взгляд. – Какое хоть у тебя стоп-слово?
Паузу заполнило гудение закипающего чайника. Глаза у Фаллена стали круглыми.
- Свято-хуево говнище… – выдохнул он и вдруг резко наклонился к Охре, словно хотел схватить за плечи.
Охра рефлекторно дёрнулся, въебался в холодильник, и сверху рухнула плетёная салфетница, забитая разномастными пакетиками сахара из кафешек.
Прижиматься горящей спиной с холодной дверце было даже приятно. Охра глубоко вдохнул через нос, выдохнул через рот и наставил на застывшего Фаллена сигарету.
- Лучше так не де…
- Ты точно в порядке?
Фаллен напряжённо разглядывал Охру, и до того с опозданием дошло, что он сидит полуголый, выставив на обозрение шрамы на горле и лице. Отвернувшись, Охра потянулся стряхнуть пепел в раковину. Фаллен без церемоний придвинулся вплотную и принялся осматривать его спину, чуть ли не водя по ней носом.
Несколько долгих мгновений Охра курил, ощущая щекотку от его дыхания и осторожные прикосновения. Фаллен потрогал синяки, кожу вокруг ссадин и, отступив, провёл кончиками пальцев по нетронутой пояснице, бокам.
- Ладно, всё нормально вроде, я это умею. - Он встал перед Охрой и попытался заглянуть в лицо. – Но если ты не хотел…
Да блять.
Градус абсурда в кухне рос слишком быстро. Охра вдавил окурок в обод раковины.
- Во-первых, я сам просил. Во-вторых, ты просто не сможешь сделать со мной ничего против моей воли.
Охра имел в виду, что при желании легко сможет разорвать Фаллена пополам, а потом – ещё пополам, но тот покачал головой.
- Хуйня. Ты пока не знаешь, о чём говоришь, а я знаю. Так нельзя.
Само собой. Охре нельзя вставать на колени перед левым парнем, целовать ему ботинки и подставлять плечи под свистящую проволоку, считая удар за ударом. Фаллену нельзя медленно раздевать Охру, наступать ему на яйца – в прямом смысле, тем более без соблюдения каких-то там правил, которые теперь кусали его за жопу. Обоим было нельзя, но они это сделали, и сейчас молча смотрели друг на друга, пытаясь понять, что же на них нашло.
Тут завизжал чайник, и Фаллен, к счастью, отвлёкся. Охра выбил из пачки вторую сигарету.
В голове было как-то туманно - может, из-за обезболивающих, которые ему накануне скормил Фаллен. Отдельный сорт пиздеца: брать таблетки у постороннего, потенциально опасного человека. И ведь брал же – губами с ладони, как сраный пони в контактном зоопарке. С ладони, которая до этого зарывалась в его взмокшие волосы и то гладила, то дёргала, то вела, то тащила к великому прекрасному Нихуя.
Охра поёжился и честно признался себе, что это от удовольствия. А ещё вспомнил, как Фаллен придерживал его затылок, когда принёс стакан воды, чтобы запить таблетки. Охра бы хотел знать, что было у него в голове – тогда и сейчас.
- Так, - сказал Фаллен, словно откликаясь, и вновь опёрся на стол. – Если хочешь… ещё, то всё это надо обсудить.
У него был вид человека, который принял сомнительное решение и пытался убедить себя, что оно ему надо. Охра прищурился.
- Ты о чём?
- Ну вот стоп-слово давай придумаем. – Фаллен с энтузиазмом взмахнул руками. – Толокно? Физалис? Венгрия? А хочешь, подберём тебе что-нибудь зловещее?
Охра не удостоил это ответом.
- Ладно-ладно. Тогда старая добрая система цветов. Красный – стоп, жёлтый – притормози, зелёный – едем дальше. Годится?
От этого разговора ощущение абсурда только усилилось.
- Не слышу?
Охра стиснул в зубах фильтр. Вот оно. В словах Фаллена слышался отголосок прошлой ночи, когда всё было так легко, так прозрачно и так идеально: вопрос – ответ, приказ – исполнение, неисполнение – наказание…
Глядя на ремень в заношенных до марлевой мягкости джинсах Фаллена, Охра разжал челюсти.
- Годится.
- Хорошо. И скажи, что тебе нравится. Ну, примерно. Порка явно нравится, футджоб, что ещё?
- Да откуда мне знать.
- Тогда что тебе не нравится?
Охра пожал плечами. Фаллен побарабанил пальцами по столу.
- А ты, наверно, редко отдыхаешь. Много работы у мэра? Ну, ничего удивительного –  сам он и жопу себе подтереть не может.
- Заткнись. И не упоминай его больше.
Охра одарил его фирменным недобрым взглядом, который затыкал всех не хуже кляпа, но Фаллен вдруг рассмеялся, запрокинув голову.
- Ну вот, видишь: тебе не нравится, когда хуесосят мэра. А ещё? - Он наклонился к Охре, на этот раз плавно, и повторил: - Я хочу, чтобы ты подумал и сказал, что тебе точно не понравится.
И отвернулся, словно давая время. Охра сквозь выдыхаемый дым наблюдал, как Фаллен открыл дверцу перекосоёбленного шкафчика и не глядя поймал выпавшую банку с растворимым кофе.
Когда он поставил на стол две исходящих паром кружки, Охра сказал:
- Не хочу, чтобы меня обзывали.
Прозвучало глупо, по-школьничьи, но Фаллен не засмеялся.
- Значит, без вербальных унижений. – Он сел на табурет, согнув одну ногу в колене и подтянув к груди. - Ещё?
Охре захотелось накрыть горло ладонью, потом – послать Фаллена нахуй, но в итоге он просто придвинул к себе кружку.
- Я могу всё делать, но хочу, чтобы… Чтобы меня…
- Хвалили, - тихо подсказал Фаллен. – Ценили. – И громче: - Ну так заебись. Тебе нравится слушаться, мне – когда слушаются. Чумовой расклад у нас выходит.
Понять бы ещё, как этот распиздяй в первые же сутки знакомства выкупил его главную слабость. Вспомнив, что Фаллен говорил про Мирона, Охра поморщился: обе его главных слабости.
- Чего кривишься?
- Да кофе твой говно.
- Ты какой-то херовый гость, - обиженно сказал Фаллен, и Охра бы не взялся объяснить, почему это так смешно. – Выметайся давай, у меня клиент на утро.
- Клиент?
- Ага, на пирсинг. – Фаллен посмотрел на него и заржал. – Ты что, подумал?.. Ну не, за это я пока денег не беру. Но если дашь – возьму!
Охра встал и пошёл одеваться, пнув по пути салфетницу. Пакетики с сахаром разлетелись по всей кухне, а в спину ему прилетело радостное: «Мудодей!»
Когда Охра уже обувался, Фаллен вышел в прихожую и, привалившись к косяку, улыбнулся тонкой закрытой улыбкой.
- Ну что, мы созвонимся?
Сейчас был самый подходящий момент, чтобы прекратить эту странную хуйню и забыть навсегда, как вкус растворимого кофе из банки. Но Охра только что подобрал с пола свой шарф и вспомнил, как Фаллен медленно разматывал его – словно подарок открывал, и как потом отшвырнул, словно шарф его лично чем-то обидел.
- По-прежнему не страшно? – спросил Охра.
- Я по-прежнему тебя не боюсь, - тут же ответил Фаллен.
- Созвонимся.
Выходя, Охра успел заметить, как улыбка Фаллена стала настоящей.

спасибо анону из треда водолея))

PS. Анон с другой фохрой, пиши нцу)) только молю, бех антиХЭ  после Даши сил нет читать пиздец) особенно качественно написанный.

Отредактировано (2017-11-14 00:09:59)

Анон

Re: Додорэпа тред

А что такое "ватка", не вдупляю?

Анона протащило по фохре. Анон думает писать, но а) давно не держал клаву в руке, б) анон не умеет в ангст(

Пиши, что хочешь, нас тут осталось три калеки, но я буду ждать!!!

Анон

Re: Додорэпа тред

Пишите уже хоть кто-нибудь фохру!!!! Боженькой молю. Хоть с ваткой, хоть без ватки! Но лучше с ней, родимой.

Если у кого-то есть, как и у меня, кинк на нижнего, который в постели топ - погладьте кинк. А то Дарья это так сделала, что ну, его нахуй! Я умылась слезами просто.

Анон

Re: Додорэпа тред

Я случайно написал квазинекрофилию с фохрой, вот теперь думаю, до чего меня додо довела(
Если кому-то такое интересно, принесу

Анон

Re: Додорэпа тред

Я случайно написал квазинекрофилию с фохрой, вот теперь думаю, до чего меня додо довела(
Если кому-то такое интересно, принесу

приноси, анончик, приноси!

Анон

Re: Додорэпа тред

О, тредик!

В дежурку сегодня внесли быдыэсэм, правда не по фохре, а по мохре, где я углядел пиривет Даше
https://ficbook.net/readfic/6168684

tldr; Охре натерли шею ошейником, и у них с Мироном произошел диалог

— Хули ж ты дёргаешься так, — без особого вопроса говорит Мирон.
— А то тебе не нравится.
— Репа послезавтра. Что будем говорить? Вздёрнуться пытался?
— Ага, на ремне, как в СИЗО. Шарф надену.

Или Дася сделала из меня параноика, или реально пиривет.

Анон

Re: Додорэпа тред

Так автор же известный фанат Додо, однозначно пиривет