Совет назначил нападение на тайную «обитель» Канцлера через неделю, когда Киндж снова сможет встать в строй, и с тех самых пор Ансельм тренировался как проклятый. Каждое утро он поднимался до рассвета и отправлялся на тренировку с Дэнни, где проводил время до полудня, после чего шёл упражняться с Киндж, которая руководила им буквально из лазаретной койки. Вечером он забирался на крышу охотничьего домика, и, сняв с себя амулет, больше часа вглядывался в пустоту, пытаясь увидеть хоть что-то в мешанине образов и вспышек. Постепенно ему это удавалось, его способности становились всё более управляемыми.
Неделя приближалась к концу. Вернуться в старое убежище им не удалось, поэтому временный лагерь мало-помалу становился основным местом их обитания. Дети, например, от этого были в полнейшем восторге – ведь теперь им можно было более-менее свободно носиться днём по округе. Они, пожалуй, были единственными, кто не чувствовал скапливающегося вокруг напряжения. Казалось, ещё немного – и об воздух в лагере можно будет высекать искры.
Юджина Ансельм почти не видел, и, на самом деле, это было хорошо. Признаться честно, Ани старался его избегать. Чувства, которые Ансельм испытывал к своему спасителю, не поддавались не только объяснению, но и контролю, и каким-то образом адресовать их юноше было попросту страшно. Поэтому он находил миллионы дел, лишь бы держаться подальше от Юджина.
Вечером, за пару дней до диверсии, Ансельм привычно взобрался на крышу заимки и снял амулет. Его видения в последнее время были более отчетливыми и контролируемыми. Ему почти удалось войти в состояние осознанного видения, когда он мог бы выйти из него по желанию или остаться, если видение стремится его выкинуть. Это был сложный, тяжкий процесс, но он приносил определенное удовольствие.
Ансельм пытался увидеть хоть что-то, что могло бы подсказать ему, как пойдет диверсия. Например, увидеть пленников, которых им нужно будет освобождать. Или, что было бы ещё лучше, увидеть, какие шаги предпримет Канцлер, в попытке сбежать.
Неожиданно дыхание юноши сбилось. Ощущение было такое, будто в горло набилась пыль, в груди стало жечь, он задыхался, не в силах сделать нормальный вдох. Невидимая петля подхватила его подмышки и стащила с крыши, швырнув на землю. Ансельм попытался закричать, но из горла не вырвался даже всхлип.
– А вот и ты, оракул, – сухо сказал, появляясь из темноты, Уотан. Ансельм был настолько поражен его видом, что на мгновение перестал сопротивляться, просто глядя на ворлока широко раскрытыми глазами. – Ты же не думал, что я не найду тебя?
Животный страх, казалось бы уже давно забытый и вытравленный из него, неожиданно поднялся в груди Ансельма, он повернулся и попытался отползти в сторону, но Уотан пнул его под рёбра и Ани опрокинулся, хватая ртом воздух и не чувствуя его от слова совсем.
– Сейчас я найду твоих дружков, – негромко проговорил Уотан, наступая ему на горло и перекрывая и без того ограниченный доступ воздуха. – И займусь тобой.
В голове у Ани гулко билась одна мысль – надо хоть как-то предупредить своих, хоть как-то дать им понять, чтобы не высовывались, чтобы...
Перед глазами заплясали мушки и звёздочки – воздуха чертовски не хватало.
– Не знаю, что за чудо-чародей восстановил тебе глаза, но я бы на твоём месте особенно не радовался, – сказал Уотан, чуть смещая ногу, так, чтобы Ани сделал один-единственный полузадушенный вдох, и снова надавил. – Скоро мы вернём тебя туда, где тебе и место...
Мысли у Ансельма снова начали пропадать, его затягивала чёрная бездна, голос ворлока отдалялся, смешиваясь с шумом крови в ушах.
– В доме никого нет, сэр! – отрапортовал подбежавший солдат и Ани ухмыльнулся, потому что хрен им, а не найти Восстание...
– Не-ет? – протянул Уотан и, с лёгкостью схватив Ансельма за грудки, придавил его к невидимой стене. – Отвечай, где твои друзья?
– Не понимаю, о чём вы, – сипло отозвался Ани и тут же согнулся от сокрушительного удара в живот. Его насильно распрямили.
– Не лги мне, мальчик, – мягко сказал Уотан, взяв его за лицо своей ладонью с короткими и толстыми пальцами. – Давай-ка ещё раз – где твои друзья из Восстания?
– Я здесь один, – отозвался Ансельм и ворлок ударил его в челюсть – коротко, без замаха.
– Ложь, – холодно отрезал Уотан.
– Правда! – немного невнятно от скопившейся во рту крови, выплюнул ему в лицо Ансельм. – Я давно сбежал от них!
Он не знал, сработает это или нет, но это было и неважно – его пальцы уже сотворили короткий жест, и их с Уотаном отрезало от лагеря стеной тишины. Теперь, даже если кто и услышит шум, это будут лишь солдаты, и никто не увидит, что он попал в беду. Никто не пострадает.
– Действительно? – вкрадчиво сказал Уотан и наклонил голову набок. Его рука сдавила Ансельму горло. – Ну что же, хорошо. Допустим, я тебе верю. Ты же так долго был послушным оракулом.
Большим пальцем он погладил челюсть Ани, в издевательском подобии ласки, и вздохнул.
– Тем не менее, думаю, Канцлер всё-таки захочет с тобой поговорить, – сказал он, наконец, и неожиданно коротко ударил Ансльма ребром ладони по горлу. Юноша захрипел, заходясь в кашле, и потерял сознание.
Он летел сквозь пространство – это ощущалось так, словно его тянул к себе самый центр Вселенной. Неожиданно, падение прекратилось, и Ансельм понял, что стоит посреди поля. Поля битвы – вокруг лежали человеческие тела, проткнутые копьями, изрешеченные стрелами, изрубленные мечами и топорами. Над полем стелился едкий запах дыма, а между чахлыми растениями просвечивали маслянистые лужи. В одной из них он увидел своё отражение – это было лицо, похожее на его собственное, только грубее, старше, с зеленовато-голубыми глазами и коротко, по-военному обстриженными волосами.
Тренировки не прошли незамечено – теперь Ансельм ощущал себя отдельно от того, чьими глазами смотрел, но мог ощущать его печаль.
– Сколько людей полегло, – вдруг услышал он голос – свой голос, только глубже, как-то взрослее. – И ради чего?
– Ради высшей цели, – раздался за его спиной голос Юджина, но тоже какой-то не такой, какой-то гулкий, словно бы они находились в пещере, хотя над головой Ансельма было ясное синее, не омраченное облаками небо. – У тебя опять кровь.
– Ну не всем же быть неуязвимыми как ты, – беззлобно ухмыльнулся он, поворачиваясь, и Ансельма снова чуть не вынесло из тела от удивления.
За его спиной действительно стоял Юджин, но словно бы тот, сошедший с рисунка, который Ани нарисовал вслепую – с длинными, спутанными кудрями до плеч. Вокруг него был заметен ореол света, одежда и кожа его тоже слегка просвечивали золотом.
Юджин стремительно придвинулся – не подошёл, нет, но вот он стоял в трёх шагах в стороне, а вот уже стоит прямо перед ним и заносит ладонь над его боком.
– Благословляю, – негромко сказал Юджин, и Ансельм почувствовал, как его бок защипало, и тут же боль исчезла.
– Я мог бы и сам, – заворочал он, и Юджин закатил глаза.
– Конечно, мой Анима, – мягко сказал он. – Но тебе не обязательно это делать.
Рука всё ещё лежала у него на боку.
– Теперь так будет всегда? – спросил он устало. – Я чувствую себя таким слабым...
– Ну, не всегда, – вздохнул Юджин. – Но какое-то время. Можешь сказать спасибо Джудсу, когда мы его увидим.
– Обязательно скажу, – отозвался он с усмешкой. – Надеюсь, мне ещё хватит сил разбить его рогатую физиономию.
– Пойдем отсюда, – Юджин положил руку ему на плечо и что-то произошло. Ани даже не понял, что случилось, но тело Анима охватила странная легкость, и Ансельма просто выкинуло из него. Он снова летел сквозь пространство, летел, летел, летел...
В лицо ему плеснула холодная вода, попала в горло – Ани закашлялся. Ощущение порядком онемевшего тела постепенно возвращалось и, по недолгому раздумья, Ансельм решил, что лучше бы этого не происходило – он висел на скованных руках, ноги его болтались в воздухе. Из одежды на нём были только штаны. Амулет тоже пропал – шепотки в голове звучали как никогда отчетливо и перед внутренним взором плясали туманные образы.
Проморгавшись, Ани понял, что зрение у него пока не отнимали.
– Очнулся, – сказал куда-то назад солдат, стоящий перед ним с ведерком воды.
– Свободен, – скомандовал незнакомый голос – низкий и холодный, и какой-то скользкий.
– Да, Верховный Канцлер, сэр, – послушно отозвался солдат, буквально приседая, и через мгновение вымелся из помещения.
Ансельм моргнул ещё несколько раз, прогоняя туман перед глазами, и из тьмы выступили очертания подземной камеры – облицованные грубым камнем стены, сырая солома на полу, дополнял картину холодный, спёртый воздух.
Вглядевшись в темноту, Ансельм увидел там человека. Это был мужчина, невысокий и широкоплечий, в простой тёмной одежде. Голова его была похожа на обтянутый кожей голый череп. Его можно было бы принять за обычного рабочего, если бы не взгляд – холодный, изучающий, не мигающий, как у змеи. Ани невольно вздрогнул, когда человек сделал шаг вперёд и коснулся длинными пальцами его лица.
– Добрый день, мастер Ансельм, – вежливо сказал он, убирая руку. – Мне о вас столько рассказывали, что я не мог дождаться нашей встречи.
Ансельм молчал.
– Я надеюсь, вы простите нам доставленные вам неудобства, – продолжал Верховный Канцлер тем же ровным тоном. – Меры предосторожности следует соблюдать.
Ансельм продолжал молчать. Отвечать было бесполезно.
– На самом деле, мастер Ансельм, у меня есть к вам всего лишь один вопрос – кто вы?
Ансельм удивлённо посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Не понимаете? – верно истолковал его молчание Канцлер. – А я вам сейчас поясню. Вот, взгляните.
Он поднёс к Ансельму огромный иллюстрированный том.
– Уникальная вещь, – ровно сказал он. – История всего государства в картинах. Единственный такой, его создавал великий мастер. Взгляните сюда.
Ансельм опустил взгляд на страницу. Палец Канцлера упирался в искусно выполненную репродукцию картины, изображавшей молодого человека в пасторском одеянии вокруг которого поднимались из земли живые мертвецы. Глаза священника светились ровным белым светом.
– Это святой отец Серж де Дифенсоре, поднимающий зомби, находясь под Благодатью, – сказал Канцлер ровно. – Взгляните на его лицо, оно вам ничего не напоминает?
Ани послушно пригляделся к чертам лица молодого священника и невольно сглотнул. Это было его же собственное лицо!
– А теперь посмотрите сюда, мастер Ансельм, – Верховный Канцлер перевернул несколько страниц. – Смотрите, смотрите. Этой картине почти триста лет. «Бойня у позорного столба в Сайме». Присмотритесь к ассасину на переднем плане.
Ансельм уже знал, что увидит, и не удивился, обнаружив на картине свою копию.
– И таких совпадений много, – сказал Канцлер, внимательно глядя холодными глазами на Ансельма. – Сперва я подумал, что это ошибка художника, копировавшего картины, но потом я лично увидел одну гравюру… Копия её тоже есть здесь.
Он покопался в томе, пролистывая его едва не в самое начало, и снова повернул книгу к Ани. – Это «Последний поход Джошуа с учениками», почти пятисотлетней давности. И этот рыцарь на первом плане имеет весьма знакомые черты.
– Я не понимаю, к чему вы клоните, – честно сказал Ансельм. Он и правда не понимал, что происходит. – Уотан...
– Господин ворлок не отличается большим умом, – отозвался Канцлер. – Ему мы сказали, что подозреваем вас в связях с Восстанием. Даже если вы с ним связаны, это неважно. Они сами придут к нам, когда потребуется. Меня же намного больше интересует вопрос, кто вы, мастер Ансельм. И я собираюсь получить на него ответ.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – отозвался Ансельм. Канцлер разочарованно цокнул языком.
– Жаль, – сказал он ровным тоном, захлопывая том. – Ну что ж, тогда пока мы с вами расстанемся. Будем надеяться, что голод и жажда освежат вашу память. А если нет… ну что же, в каждом человеке есть то, что не солжёт.
Ансельм стиснул зубы от злости. Магия крови, запрещенная повсюду в королевстве, конечно же, была в ходу здесь.
– Повисите тут, мастер Ансельм, подумайте и я к вам ещё зайду.
На этих словах Канцлер сильно толкнул Ансельма, так, что скованные руки того пронзила боль, и направился к выходу. Лязгнула, закрываясь, решётка, и Ани остался в темноте.
Новая глава будет днём 
губы накрасили и волосы нарастили?
