У каждого человека есть своя узда. Никто не избежит ее. Но у кого-то узда внешняя, а у кого-то внутренняя. И не факт, что внешняя узда хуже. Люди с внутренней уздой мучают себя куда больше.
«Книга Света»
Это про локус контроля или про что? Да, внутренний нервнее, нельзя не согласиться. Но почему узда? Узда - это то, чем можно управлять человеком...
Ни один москвич никогда не сознается, что бывает на Красной площади. Единственный способ доказать это – скрытая съемка, и то москвич будет утверждать, что это видеомонтаж. Почти с такой же убежденностью жители приморских городов клянутся, что уже сто лет не были на пляже, а в море окунались последний раз семь лет назад, спасая дальнюю родственницу, когда эта наивная чукотская девушка, засмотревшись на капитана дальнего плавания, сорвалась с причала. По этой же причине сапожник ходит без сапог, а столяр сидит на работе на ящиках. Это своего рода гордость – презирать то, что рядом и под рукой.
Из этого правила есть только одно исключение: стражи света и хранители.
Да-да. И вообще в центре бывать не прилично! Нужно сидеть в какой-нибудь Капотне и не передвигаться к Садовому ни за что! 
И тем и другим Эдем необходим как воздух.
Ебец - человек, который не умеет в обобщения. Если стражам НУЖНО в Эдем, это значит, что они никаким образом не принадлежат к тому множеству, который где-то бывает/не бывает по желанию!
Никто из них никогда не скажет, что был в Эдеме сорок лет назад и то по просьбе племянника, крайне рассеянного типа, который, не покажи ему дорогу в Эдемский сад, наверняка заблудился бы и забрел в Тартар.
При этом стражи живут в Эдеме постоянно, хранители же, существуя по большей части в Прозрачных Сферах, относятся к Эдему трепетно, как влюбленные провинциалы, когда-то жившие (учившиеся, работавшие) здесь.
Во-первых, у хранителей обычно и тела-то нет, и сидят они вроде только в Сферах. Во-вторых, провинциалы, да? Как бы сферы главнее эдема...
Эссиорх, самый неудачливый хранитель из Прозрачных Сфер, не был исключением из правила. Всякий раз, когда ему случалось бывать в Эдеме, он в первую минуту ощущал себя подобно человеку, который, окоченев на морозе так, что все мысли смерзлись в одну, вошел в тепло и теперь, счастливо улыбаясь и мало что соображая, стоит на пороге. Другое дело, что и тепла бывает порой слишком много и вновь начинает неудержимо тянуть во внешний мир, однако это ощущение наступает далеко не сразу. Несколько дней блаженного покоя и умиротворенности обеспечены.
Дни в Эдеме тянутся долго, хотя и пролетают мгновенно.
То есть в переводе там охуенно скучно, да? Только в скуке время тянется доооолго, а вот в памяти не остаётся
Время не имеет над Эдемом особенной власти. Здесь как нигде понимают, что время – категория служебная и нужна лишь для линейной организации существования предметов в пространстве. Говоря проще – чтобы вчерашнее некислое молоко стыковалось с сегодняшним кислым, а вчерашний безбашенный студент с сегодняшним лысым занудой.
Шито?
Свойство же Эдема таково, что время тут идет навстречу каждому. Если расслабиться, сто лет пролетят как один день, однако, когда необходимо, и секунда может тянуться десятилетие. Эту особенность здешнего времени часто используют влюбленные, которым вечно не хватает этой самой секунды.
Особенно Варсус, которому не хватило дня!
Эссиорх медленно шел по Эдемскому саду. Над садом перекрещивалось три радуги. Над Прудом Утоления Печали молодые стражи обучались высшему пилотажу. На их белые крылья больно было смотреть. Изредка кто-то не справлялся с двойной бочкой или змейкой – и с коротким воплем врезался в воду.
Эссиорх бродил по аллеям, с любопытством поглядывая на таблички. «Мандрагора благоразумия», «маслины мудрости», «орех бессмертия», «груша щедрости», «мандарин великодушия», «персик спокойствия», «виноград утоления неразделенной любви».
Виноград утоления неразделённой любви... только вот неразделённая любовь для стража однозначно ведёт к потери крыльев! Или не однозначно?
На центральной аллее произрастала «слива сбывания мечт», однако Эссиорх заметил, что желающих срывать ее особо незаметно. Каждый понимал, что если все мечты неожиданно сбудутся, жизнь станет пресной, без перчинки и приятных сюрпризов. Существовал даже указатель к древу познания, однако никто туда не ходил. После Адама и Евы явных клинических дураков в Эдемском саду не было.
И стражи не познали зла? А как же стражи мрака?
Эссиорх присел отдохнуть у колючего кустарника счастливых заблуждений. С него опять ободрали все ягоды, так и не дождавшись, пока они дозреют. Что ж, значит, снова кому-то валяться с резью в животе или, согнувшись, ковылять со стаканчиком к источнику исцеления.
В можжевеловой роще с суровыми патриотическими лицами шмыгали домовые. Они прочесывали местность в поисках прорвавшегося эльфа из западного сектора.
А эльф нежить?
Указанный эльф выглядывал, пускал одну-две стрелы, не слишком опасных здесь, в Эдеме, где смерти нет, и скрывался в ветвях. Это был обнаглевший разведчик, рассчитывавший на поддержку десанта горных троллей. Он не знал, что десант по собственной тупости телепортировался не там, где требовалось. Тролли оказались в болоте, увязли, и их вдрызг раскатали кикиморы, усиленные полуротой лешаков и егерским батальоном атлантов.
И атланты? Кикиморы в Эдеме прекрасны, да.
«Все как везде. Битва культур. Реслинг цивилизаций. Третий Рим насупился и лягает наглых самозванцев», – подумал Эссиорх.
Ещщё один орусивший на всю голову
Рядом в зарослях кто-то заурчал. Эссиорх вскочил. Старая тигрица ласково облизывала ягненка. Эссиорх рванулся было спасать его, но тотчас остановился и хлопнул себя по лбу. Он разглядел, что рядом с тигрицей стоит мать ягненка и благодушно наблюдает.
В оригинале был выбор между львом и волком, а тут тигр? И как тигрица в Эдеме старая?
«Отвык я от Эдема! Уже десять дней здесь, а все не привыкну», – Эссиорх ощутил острую тоску. Тоска была странных форм и очертаний – она имела профиль Улиты, мотоциклетное седло и руль. Пахло от тоски смесью бензина и духов.
С Эссиорхом происходило то же, что и с Даф. Лопухоидный мир постепенно приручил его, перестроил под свои понятия. Уже и Эдем был не в радость, и райский сад не в райский сад. Недаром златокрылым после суток дежурства в лопухоидном мире давали неделю отгулов.
Во-первых, день за два, как говорилось раньше, и во-вторых - некоторые златокрылые годами на Земле сидят
«Вот она, критическая точка! Чаша впечатлений переполнилась. Теперь меня будет тянуть назад», – понял Эссиорх и погладил тигрицу.
Тигрица заурчала, ткнулась носом ему в бок и зевнула, широко распахнув пасть. Ее дыхание не пахло сырым мясом, как дыхание земных хищников.
А что тут кушал облигатный хищник-то? Или она резко стала праноедкой?
Почему автору бы не воспользоваться опытом Волкова, которым придумал крольчьи деревья, а?
Неожиданно тигрица прислушалась и с неудовольствием скрылась в зарослях. На голову хранителю спикировал озабоченный курьер с растрепанными крыльями, с веснушками и в круглых очках.
Курьер был очень молод, летал с умопомрачительной скоростью и все время терял депеши. Возвращался, искал, несся, снова путал, вручал их не тем и не туда. Вследствие этого часто оказывалось, что депеши быстрее было бы доставлять на черепахе.
Купидонов бы завели, что ли - они не путают, и шустрые.
– Вивус, что вы опять тут делаете? Кончайте возиться с животными и срочно летите в Тюмень! Одно крыло там, другое здесь! На сей раз ваша психопатка наглоталась обувного крема! – деловито закричал он.
Эссиорх дернулся и уже полетел было в Тюмень, когда до него вдруг дошло, что он не Вивус. Да и Дафна явно не из тех, кто будет сводить счеты с жизнью посредством обувного крема.
Особенно если учесть, что им она не траванётся никак.
– Кажется, я обознался, – присмотревшись к нему, сказал курьер. – Хранителей из Прозрачных Сфер сейчас в Эдеме немного. Я должен проверить, нет ли у меня и к вам какого-либо поручения… Как вы сказали, вас зовут? Планктоний?
– Эссиорх.
– Эсси-орк? Не слишком звучное имя, хотя что взять с орка? Я догадывался, что вас зовут как-нибудь в этом духе. Для хранителя с нормальным именем у вас слишком много мускулатуры. Да и лоб мог бы быть повыше! – нагло заявил юнец.
Эссиорх деликатно сорвал лист с дерева терпения, понюхал его, пожевал и решил, что убивать наглого юнца не станет, а то судьбе будет некого пинать.
Эдем, хранитель, который изображает из себя образец... да-да.
Курьер уже деловито рылся в почтальонской сумке. На три четверти она была забита бумагами с грифами «совершенно секретно», «шпионам не читать» и «охмурено от посторонних».
Охмурено? А ничего, что сглаз и прочее - тёмная магия?
Курьер извлек бумажку и уставился на нее близорукими глазами.
А ведь Вильгельм против такого боролся... Кстати, загадка: долго ли проживет полуслепой летун, особенно на Земле, где добрые тёмные?
– Ага! – сказал он радостно. – Приношу извинения! Вы же Эссиорх, в одно слово, так? Генеральный Страж Троил вызывает вас в Дом Светлейших. Это гиперсрочно! Вы должны быть там не позднее чем… ой… чем вчера утром.
Курьер смущенно порозовел.
– И что теперь? – спросил Эссиорх сурово.
Юноша подумал и махнул рукой.
– Да ничего. Вы идите туда сегодня. Авось примет, если дело срочное. А если не примет, значит, правильно вы вчера сделали, что забили на Троила! – посоветовал он, заталкивая в сумку вывалившиеся депеши.
Лист с дерева терпения застрял у Эссиорха в дыхательном горле.
– Я? Забил на Троила? – медленно повторил он.
Если бы мальчишка попался ему не в Эдеме, а на улицах Москвы, он закончил бы жизнь одноухим.
А ведь Эдем уже "идеальный"...
– Ну так сошлитесь на меня! Обязательно сошлитесь! На всякий случай, меня зовут Корнелий. Не забудьте: Корнелий! Прямо Троилу так и скажите: это виноват Корнелий! – внезапно попросил курьер заискивающим голосом.
Эссиорх смягчился.
– Странный ты, Корнелий. Думаешь, тебя будут долго держать в курьерах, если всякий будет на тебя жаловаться? – спросил Эссиорх.
Юноша вздрогнул. Уронил сумку.
– Я как раз и не хочу, чтобы держали. Я добиваюсь перевода! – пылко воскликнул он.
– Перевода куда?
– В златокрылые! – заявил курьер.
Перевода в златокрылые? Там как бы отбор, нет? Ну или крылья можно позолотить, что твою ручку, совершив три вылазки в тыл врага(правда, в Тартар светлым хода нет, так что тыл наверное ближе к среднему подземью) и притащив минимум один непустой дарх.
. – К сожалению, я родственник Троила, а он почему-то убежден, что в златокрылых меня сразу убьют. Меня! Я летаю лучше других, отлично владею боевыми маголодиями и… Ой!
– Осторожно: ветка! – запоздало предупредил Эссиорх.
– Я видел ее лучше вас! И давайте-давайте, топайте к своему Троилу! Не задерживайтесь! – задорно крикнул юноша. Он опустился на четвереньки и стал нашаривать на земле очки.
– Лучше не делать резких движений. Они у самого колена! – предупредил Эссиорх.
– Ать-два к Троилу! Лучше вас зна…
Хрум! Хрусть!
– Я же говорил: не делать резких движений!
– Вы не говорили, а злорадствовали! Я вас ненавижу! Проваливайте!
Смешной очкарик пнул раздавленные очки и унесся
А Даф, которая просто подумала что-то не то в Эдеме, шлёпнулась... Говорю же, патернализм
, потеряв при взлете пару конвертов с грифом «невероятно секретно». Эссиорх, качая головой, направился к Дому Светлейших.
Большинство стражей, как я понимаю, делает примерно нихуя. Зачем Корнелия привлекли к деятельности?
Глаза у Генерального Стража были ярко-зеленые. Таких глаз не встретишь и у кота. Больше всего они напоминали изумруды
Дрочистые, мы помним.
Автор, описывая героя, не подумал, что зелёные глаза символизм чего-то светлого и мудрого не несут? Это цвет ревности, хитрости, ведьмоства... Дал бы серые, и то смысл лучше был бы
Троил сидел за столом в своем неожиданно маленьком для фигуры такого масштаба кабинете и поигрывал трофейным кинжальчиком стражей мрака. Когда-то в молодости он служил в златокрылой гвардии, о чем любил вспоминать.
Под началом хз кого, мы помним.
– Мефодий Буслаев был в Тартаре. Там он сражался с яросом, убил его и получил дарх. Ты слышал об этом, хранитель?
– Нет, – ответил Эссиорх.
– Сведения совсем свежие. Как ты догадываешься, мы с интересом следим за тем, что происходит в Нижнем Мире.
Эссиорх грустно кивнул.
– У Мефа – дарх! – тихо сказал он. – Бедный, бедный Меф! Вскоре в его дарх попадет первый эйдос, и он уже не будет бедный Меф, а навеки станет нашим врагом. Таким же циничным охотником за эйдосами, как другие. Это хуже, чем наркотики. Есть станция отправления, но нет станции, на которой можно сойти.
Улита? В каком-то смысле Варсус? В итоге соскочивший ценою жизни Арей?
Троил вернул кинжал в ножны и тщательно осмотрел их, проверяя, нет ли на них руны, которая могла бы передать его слова мраку.
Умничка какой! Сколько, говорите, у него кинжальчик?
– Не все так безнадежно. Ты знаешь далеко не все о Мефодии Буслаеве, хранитель, – сказал он. – Правда же такова, что я решусь произнести ее лишь здесь, в Доме Светлейших, в своем кабинете, где нет чужих ушей.
А в остальных местах есть?
Ты не замечал, что, когда колеса быстро вращаются, часто кажется, что они крутятся в противоположную сторону?
Э... Nope? Пони не замечала
Так и человек. Иногда он движется в правильном направлении, а многим кажется, что не туда.
Эссиорх ждал. Пока он, признаться, не понимал, куда вертятся колеса их беседы.
– Мефодий Буслаев не обычный наследник мрака. Более того: он совсем не обычный наследник мрака.
Обычный наследник мрака? Он, блин, первый в истории наследник, до него не было! Как он может быть обычным/необычным?
То, что ты сейчас услышишь, мало кому известно даже здесь, в Эдеме. И, разумеется, Дафна не должна узнать об этом сейчас. Могу я доверять тебе?
Эссиорх помедлил и кивнул. Хранители не любопытны. Им слишком хорошо известна простая истина: в знании – сила, но в незнании – счастье.
Троил провел ладонью по столу, точно стирал несуществующую пыль. Когда он убрал ладонь, на столе полыхал маленький овальный портрет мужчины средних лет. Широкие скулы. Твердые, властные губы. Прищуренные бунтарские глаза. В его облике проступало что-то смутно знакомое.
Да-да. Конееечно проступало.
– Кто это? – спросил Эссиорх.
– Диомид – светлый страж, полюбивший обычную девушку и ради нее отказавшийся от вечности. Его не удерживали насильно. Ты знаешь нашу позицию по этому вопросу. Уйти можно. Вернуться обратно – никогда. Свет не фантик от конфеты: захотел бросил, захотел поднял, – сурово сказал Троил.
Урод ты, Троилушка. Если вспомнить слова Харви Дента из Тёмного рыцаря, то свою возможность умереть героем ты проебал давным-давно - тогда, когда храбрецы летели к шатру Кводнона. Я в общем-то с Дентом не согласна, но не в этом случаем.
Эссиорх молчал. Бунтарские глаза портрета не отпускали его.
– Диомид оставил Эдем в начале тринадцатого века. Поселился в Новгороде. Там его имя звучало слишком чужеродно, и он стал Демидом.
Чужероооодно, да. А то Диомида в святках нет.
Имел двух сыновей. В преклонных летах был убит немецким рыцарем Ливонского ордена во время знаменитого Ледового побоища.Стоял, разумеется, в первом ряду пеших ополченцев, которые приняли на себя главный удар рыцарского клина.
Старик и в первом ряду, который ещё и из лучников состоял, если верить летописи?
Стражи, пусть и бывшие, не могут иначе.
И поэтому Троил сидит на попе ровно и в боевой операции принимает участие за время книг, если я верно помню, ровно одной - когда пошёл умирать в Хаос?
Основное мужество требуется не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы с достоинством погибнуть, – голос Троила дрогнул.
Тогда достойнейшая из всех - королева Серсея, потому что сама приказала палачу убить её в случае падения города.
Хотя я вообще восхищаюсь её смелостью, да...
Эссиорх ждал. Он чувствовал, что главное еще впереди.
– Ну и еще один факт из жизни Диомида. У стражей, как ты знаешь, фамилий нет. Нам они не нужны. Но когда Диомид оказался в Новгороде, ему пришлось взять фамилию. Он выбрал вполне новгородскую. Так страж света Диомид стал простым новгородцем Демидом Буслаевым.
– Что? – быстро спросил Эссиорх, внезапно понимая разгадку скул и глаз.
Погуглила происхождение фамилии Буслаев и... " В лексике древнерусских говоров слово «буслай» означало: «оболтус, болван, неуклюжий», «грубый, невежественный человек». "."Кроме того, прозвище Буслай мог получить и зрелый мужчина за определенные свойства характера – леность, неуклюжесть или невнимательность" В точку! Знал ли автор?
А вот загадка - "Так, от имени Богуслав через форму Буслав появилось имя Буслай. Оно встречается в архивных документах со второй половины XVII века, к примеру, в Дополнениях к Актам историческим упоминается ростовский дворянин Буслай Иванов сын Пасынков (1676 год)." 13 век, да?
– Ты не ослышался. В жилах Мефодия Буслаева течет кровь стража света.
Как и в жилах большей части русских, с 1200-ых то... Более того! Мефодия от Диомида отделяет примерно 35 поколений, и у него 1/2^35 часть его генов, если не считать родственные браки. (но мысленно можно убрать этак до 2^30). У той же Ирки с немалой вероятностью не меньше. Так почему эта корзиночка? Почему Диомидом не быть прадедом, перемолотым во Второй Мировой, причём Мефодий - его единственный потомок? В чём профит иного варианта?
Меж тем у Варвары 1/2 генов стража...
Мраку об этом неизвестно, хотя они, вне всякого сомнения, интересовались его родословной. Однако этот дар такого рода, что не может быть открыт мраку без желания того, кто его имеет, – закончил Троил.
Да-да. И кстати, Меф хотел, чтобы свет в его предках покопался?
– Вы знали об этом давно? – спросил Эссиорх.
Главный Страж осторожно подул на портрет, и тот исчез.
– Узнал недавно. Подозревал давно. Мефодий оставался для меня загадкой. При тех усилиях, что вкладывал в него мрак, при полной вседозволенности, он должен был деградировать гораздо быстрее.
Вседозволенность, ага? Блин, не вы его воспитываете, котаны, не вы. Не ваша и заслуга.
Он ухитрился сохранить независимость. Весьма условную, но все же.
– С тринадцатого века много воды утекло. Той крови уже одна капля. Да и потом Диомид был отступником, – осторожно сказал Эссиорх.
– Не отступником. Я знал Диомида лично. Он был увлекающимся, горячим, вспыльчивым, влюбчивым.
М... Никого не напоминает?
Но он не изменял Эдему. Он отказался от вечности добровольно… – Троил сопровождал каждое слово веским щелчком ногтей по столешнице.
А первостражи изменили? Они ушли добровольно строить свой лунопарк. Ну не позвали на блэкджек, что делать?
Да, крови капля. Но ты не хуже моего знаешь, что кровь стражей света не измеряется каплями. Она либо есть, либо ее нет.
Как дохуя светлых в мире-то!
Кровь стража света и силы повелителя мрака. К тому же у мальчишки цел эйдос, а эйдос – это свет, это способность к самоопределению, к тому, чтобы самому быть своим провожатым.
Но при этом Петруччо свет защищать бы не стал, да?
Эссиорх уставился на квадратные носки своих ботинок. Здесь, в Эдеме, где все ходили в сандалиях, его купленная в Москве обувь выглядела чужеродно.
– Как только представлю, что у Буслаева на шее дарх! Эта мерзлая, пожирающая эйдосы змея, которая вечно хочет отогреться теплом человеческого тела и никогда не отогреется! И это теперь навсегда! Как у Арея! – сказал Эссиорх и неожиданно для себя ударил кулаком по столу.
Пожелаем удачи дарху в отогревание человеческим теплом у стражей... Пикантно, кстати, что Мефочка от дарха избавился силом чужих крыльев, а Арей - ценой своей головы, зная, на что идёт. Точнее, избавление от дарха шло доп.опцией...
Чернильница подпрыгнула. В отворившуюся дверь просунулись обеспокоенные физиономии златокрылых. Троил нетерпеливо махнул рукой. Златокрылые исчезли.
– Спокойнее! Излишняя горячность похвальна только для сковороды, да и то в период короткого увлечения блинчиками, – подняв брови, сказал Троил.
– И что мы можем сделать? Разбить дарх? Отобрать его у Мефа? – спросил Эссиорх.
– Ты забыл, что такое дарх. Простейшее существо из недр Тартара, живучее, как сине-зеленая водоросль.
Светлые как бы недогоняют науку, но как бы догоняют?
существует со своим владельцем в симбиозе.
Прекрасный какой симбиоз! Взаимовыгодный прямо для людей. Это не симбиоз, а рабство с подачками
Сам по себе он ничто, но многократно умножает силы хозяина, используя энергию эйдосов. Связь его с владельцем нерасторжима. Он как пес, который если вонзит зубы, то вырвать их можно лишь с мясом.
Эссиорх скрестил на груди руки. Он осознавал, что Троил прав, но не желал это признавать.
– Так в чем проблема? Да, дарх опасен, но не бессмертен. Маголодии света уничтожили сотни дархов. Причем дархов с эйдосами! – сказал он убежденно.
– Вот именно: с эйдосами. Если мы попытаемся захватить дарх сейчас, он выгрызет собственный эйдос Мефа и сгинет во мрак вместе с ним.
– И никак нельзя помешать этому? Даже если мы развяжем войну и бросим в атаку всех златокрылых? – удивился Эссиорх.
– А что это решит? Один эйдос – цена самого дарха. Плата за выход этой дряни из глубин Тартара в Верхний Мир. Эх, и почему Буслаев не вогнал клинок в глотку Лигулу до того, как тот накинул цепь дарха ему на шею!
А от убийства эйдос не портится?
Зрачки Генерального Стража сузились, как у кота. Маленькая сухая ладонь не то ударила, не то царапнула по столу. Эссиорх отметил, что на сей раз златокрылые не заглядывали, мистическим образом уловив разницу.
– Все же надежда есть… – продолжал Троил, слегка смущенный собственной вспыльчивостью. Не от нее ли только что он предостерегал Эссиорха?
Он сунул руку в ящик стола и достал гребень с закругленными концами.
– Возьми гребень и передай его Дафне. Пусть расчесывает им Буслаеву волосы. Это временно смягчит страдания, которые доставляет ему дарх. Только напомни ей, что не стоит хранить гребень в резиденции мрака!
А Дафне кто поможет? Она, кроме своего агентства, своя. Стражи очень явно тут отличают себя от людей, и внезапно бросают светлую?
Эссиорх взял гребень. От гребня исходил ободряющий жар. Казалось, он пульсирует теплом Эдема. Ласковым светом, который всему дает жизнь, а не пожирает себе подобных. Всякому, кто хоть раз ощутил прикосновение этого живого тепла, невольно приходила одна мысль. Не в том ли беда мрака, что он не может породить ничего нового, а лишь с невероятной фантазией портит, пародирует и уродует то, что создано светом?
Варвара с Одиссеем. Оружие. Вирусы, которые в чём-то шедевр.
Иногда это кажется забавным, но недолго. До тех лишь пор, пока не понимаешь, как это все вторично и тупиково.
Не удержавшись, Эссиорх осторожно понюхал гребень. Запах был тонким, дразнящим. Такой запах никогда не может надоесть.
– Из чего он? – спросил Эссиорх.
– Из самшита первой трепетной надежды. Одна из больших ветвей отломилась не так давно, и я попросил вырезать гребень. Кровь светлого стража должна откликнуться. Пока мрак не захватил мальчишку полностью, можно побороться за его эйдос, – сказал Троил.
А с чего ветка отломилась-то? Тут нет гнили...
Эссиорх внимательно смотрел на гребень. Ему казалось, что даже он, хранитель, долго не бывший в Эдеме, получает от него силы. Мысли становились четче. Неопределенная размытость желаний исчезала, растворяясь в ясности и красоте прямого пути.
– Помогите Дафне, Троил! Поручитесь за нее! Поручительство света очистит ее от яда, которым была пропитана флейта, – попросил он.
Троил прищурился. Казалось, он взвешивает слова Эссиорха на незримых весах.
– Переводить ослов в идиотов – одно удовольствие. Надо только запомнить, что два осла равны одному идиоту. А вот в кретинов сложно. Получается большой остаток, – сказал он.
– О чем это вы? – растерялся Эссиорх.
– О мраке. Там не ослы сидят. Что скажет мрак, если Даф вновь обретет дар? «С какой радости, скажет мрак, свет помогает изгнаннице?»
Троил, считая мрак идиотами, сам оказывается идиотом. Мрак ЗНАЕТ про сущность Дафны, а Арей(который на своей территории мини-царёк всё-таки) напрямую дважды отсылает ту к Эссиорху, предлагая вернуть силы.
Но мы не можем бросить Дафну без маголодий, без крыльев! Как она будет помогать Буслаеву, особенно теперь, когда он в таком положении, что каждую минуту может скатиться во мрак? – настаивал Эссиорх.
Троил снова задумался. Заметно было, что он колеблется.
– Передай Дафне гребень, Эссиорх. Скажи, что свет за нее поручится, но не сейчас, а позже, когда у мрака не будет времени этому удивляться. Ступай! – сказал он.
Дафна - ключ к спасению Мефодия. То есть как бы мы не доверяем мраку и Арею, считая, что те хотят навредить светлой, но в том же время, пока Даф вредит мраку изнутри, именно резиденция ту должна защищать.
Обнадеженный Эссиорх пожал Троилу руку – сухая, крепкая, деловитая ладонь – и хотел выйти.
Чем обнадёженный-то?
– Погоди! – остановил его Троил. – Ты ведь бродил все эти дни по Эдемскому саду, не так ли?
– Да.
– А не случалось ли тебе – возможно, ненароком – забредать в Березовую Рощу у холмов? – голос Троила звучал ровно, но Эссиорх ощущал скрытое напряжение.
ТОЛЬКО. НЕ. ДЕНДРОФИЛЬНАЯ. СЦЕНА.
– Да. Я люблю эту рощу. Она как будто невзрачная и скромная – без всех этих попугайских красок, волшебных плодов, но все же туда что-то тянет, – сказал Эссиорх.
– Правда? – В голосе Троила симпатия смешалась с легкой недоверчивостью. – Когда-то давно, когда я был обычным златокрылым и думал лишь о битвах
Светлые - оплот добра! Милосердия! Справедливости! Они воюют лишь по необх... а, о чём это я. Они просто с крылышками и летают, а так - все так же шайка-лейка.
я случайно оказался в этой роще. Я должен был прибыть в казармы к трем
А как же растяжимое время?
но время оставалось, и мне захотелось пройтись. Обычно мы все время мчимся и не знаем мест, где живем. Ногами не знаем. С крыльев оно все не так… Там смотришь вперед, а не по сторонам. Не успеваешь оглядеться, почувствовать…
– Я понимаю.
– И вот я шел и вдруг увидел старую березу. Звучит, конечно, смешно: в березовой роще увидеть березу. Но это была особая береза. У нее почти отсутствовали темные узлы коры да и ствол был раза в два шире. Другие березы ощущали ее совершенство и держались поодаль, чтобы не затмевать. Она была такая прямая, стремительная, такой совершенной формы, что у меня дрогнуло сердце, хотя я всегда был равнодушен к деревьям.
Другое дело – флейты, боевые маголодии…
Троил замолчал, прикрыв глаза. Казалось, он заглядывает в себя.
– В тот момент я впервые в жизни понял, что такое истинная красота. Когда внутреннее и внешнее сливаются в совершенстве, но сливаются так, что совершенное существо не замечает своего совершенства.
И масло не замечает свою масленность! Блин, это Эдем, ребята. Он же весь совершенен, нет? Или остальное - попугайское, а вот роооща...
Оно выше его. Я подошел к березе и коснулся ее щекой. Потом скулой и ухом. Ствол был прохладным, но где-то в глубине ощущалось тугое, теплое биение. Это от корней шел сок, но я воспринимал его как удары сердца…
Биение?! Чего биение-то, а?
И со мной вдруг случилось то, чего никогда не было прежде. Я заплакал от счастья, от переполнявших меня чувств.
НОРКОМАН. Описание прямо как для двушки - типа восторг, а оттчего - непонятно. Выглядит как неожиданный трип.
Эссиорх недоверчиво взглянул на крепкое смуглое лицо Троила. Не верилось, чтобы этот цельный и волевой страж мог плакать…
Да, Эдем как-то сильно поменялся за эти тысячелетия - ведь когда-то от прекрасных записей Лигула рыдали все, их увидившие...
– Меня вдруг захлестнуло, затопило. Я ощутил себя в центре ищущей, внимательной, бесконечно доброй вселенной.
КРИПОТА ТО КАКАЯ.
Словно я стоял в кромешной темноте, а сверху вдруг упал луч солнца. И тогда я впервые абсолютно ясно ощутил присутствие Того, кто стоит над Эдемом, над Прозрачными Сферами. Он был велик, прекрасен, бесконечно добр. Не слащаво добр. Не навязчиво. Не сентиментально.
Поэтому оступился - сдохни, урод! Ошибся - умри! Родился уродом хрен знает почему - мучайся! Не будь добр к другим - жалость это фуу!
Это было не то сюсюкающее, раздражающее, сопливое добро, которое на самом деле не добро вовсе, а пародия мрака, который старается изгадить все то, чего не может уничтожить. Он вбирал в себя все и одновременно был всем. Он видел каждого и всякого понимал. Не было никого, кого бы он ненавидел.
Оно и видно, ага.
Да и сама ненависть казалась смешным чувством рядом с его захлестывающим светом… Несколько секунд спустя свет осторожно удалился, но частица его осталась во мне и зажгла фитиль свечи, которая горит до сих пор.
Здец какой-то
Некоторое время Троил сидел молча, глядя в зеркало своей памяти, а потом поднялся, и Эссиорх понял, что теперь с ним прощаются окончательно.
– И вот я подумал: если бы Мефодий хотя бы на миг мог ощутить эту безумную яркость, не оттолкнуло бы это его от мрака? Сложность в том, что этот свет ненавязчив и никогда не придет, пока человек сам не пожелает перемен… Иногда же и жизни мало, чтобы их пожелать, – сказал Генеральный Страж.
Всё проще - свет не придёт никогда, если ты не Мефодий. Вообще не придёт.
Никогда еще не закрывала книгу с мыслью "слава тебе, Господи, наконец эта херня закончилась!"
да пребудут с тобой Сила и печеньки!
Все расистские шутки, например, построены на стереотипах, дальше что? 
а кому сейчас легко), делаешь женщину-фудблогера, женщину-пожарного и женщину-советника межгалактического тирана по финансам.
переемцим Емца, товарищи! Гордо несите знамя фиксеров емцеверса! Допилим канон лобзиком!
ты сформулировал то, что я не смогла) 