Мировая пандемия коронавируса стала тяжелым испытанием для всего человечества. Спустя полгода после ее начала нет ни одной страны, которую бы она не затронула. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), на 26 июля 2020 года в мире 16 260 421 человек заразилось этой вирусной инфекцией, из них умерло 650 480 человек. Когда вы будете читать статью, эти числа увеличатся.
Динамика заражаемости и смертности от коронавируса удручает, она продолжает расти по экспоненте. Если в отдельных странах с наиболее передовой медициной можно говорить о второй волне заражений, начавшейся после значительного снижения заболеваемости, то в целом на планете статистика показывает неуклонный рост новых заражений и смертности.
Казалось бы это общая беда, и все перед ней равны. Но это не так. Как нет равенства между странами по уровню жизни, по состоянию медицины, так нет ее и перед этой страшной инфекцией. Но кроме экономического расслоения, ставящего людей в разных странах в неравные условия в период пандемии, есть и политическое. И оно не меньше, скорее даже больше влияет на условия, в которых оказываются люди во время всевозможных бедствий.
В демократических странах со сменяемой и контролируемой обществом властью люди оказываются гораздо более защищенными от последствий катаклизмов, чем там, где власть отделилась от народа, где она самовоспроизводится и служит самой себе.
Именно так мы живем в России. Власть у нас стремится к тотальности, пытается контролировать все аспекты жизни общества, стала несменяемой и неподотчетной народу. При этом государство целиком поражено коррупцией; коррупция стала и его цементирующей основой, и его стержнем, той самой пресловутой путинской вертикалью, которая снизу доверху пронизывает все государственные структуры. Такая власть и такое государство сами по себе трагедия для народа. А когда приходит беда извне – как сейчас пандемия коронавируса – она оборачивается бедой в квадрате.
Нам выживать приходится своими силами, без надежды на государство. Более того, государство само становится фактором, угрожающим жизни и здоровью людей.
Послушная статистика
Цифры, публикуемые ВОЗ, формируются из данных, которые дают этой международной организации отдельные государства. Сама ВОЗ не имеет инструментов, позволяющих проводить независимый мониторинг. Следовательно, если ей предоставляют недостоверную информацию, она будет ее отражать. Поэтому, приводя статистику ВОЗ, я невольно вслед за этой организацией даю искаженную информацию. Глядя на эти цифры, мы должны понимать, что реальное положение еще хуже; и количество заболевших, и количество умерших на самом деле больше, так как в странах с недемократическими режимами эти показатели занижают. Сколько источников с фальшивыми данными у ВОЗ, сказать сложно, но несколько я назову, и, думаю, не ошибусь. Россия, Белоруссия, Китай, Северная Корея – уверена, в этих странах статистику фальсифицируют.
Нас, конечно, больше всего интересует Россия. Почему я убеждена, что официальные данные по России не отражают реальную ситуацию в стране? Кроме многочисленных утечек в сеть, подтверждающих мои слова о фальсификации статистики, у всех нас есть большой эмпирический опыт: мы были свидетелями многочисленных фальсификаций данных на выборах, при социологических опросах, в протоколах МВД, в уголовных и административных расследованиях, в судах и т.д. Самые свежие примеры: «народное голосование за поправки в Конституцию», решения судов, вынесенные по сфальсифицированным делам «Седьмой студии» и Юрия Дмитриева.
Статистика по коронавирусу в России менялась по мановению руки Владимира Путина. Президент назначил даты проведения парада Победы и «всенародного голосования», и статистика заболеваемости и смертности сразу послушно поползла вниз. И вот уже Путин объявляет о «безусловной победе» над коронавирусом, аккурат к важным для него датам.
А теперь мы ждем анонсированную Путиным «вторую волну» заражений, хотя на самом деле у нас все еще продолжается первая. Про вторую волну Путин заговорил не случайно, ведь бесконечно занижать данные о больных и умерших невозможно, когда-нибудь придется признать, что пандемия продолжается. В Южной Корее, Израиле, Франции, Великобритании и других странах, где удалось значительно снизить заболеваемость, после ослабления карантинного режима она снова поползла вверх, и там уже объявили, что пошла вторая волна заражений, и снова ввели карантинные меры. Как удобно скрыть фальсификацию данных в России под видом «второй волны»: у нас же тоже отменили карантинные меры, а потом введут их вновь – как «в лучших домах Лондо̀на и Парижа»!
Вспомним, что происходило в Москве – самом густонаселенном мегаполисе России, где больше всего заболевших и умерших от коронавируса. В конце мая мэр столицы Сергей Собянин объявил о продлении карантинных мер до 14 июня, но вскоре поменял свою позицию на 180 градусов и 8 июня издал Указ «Об этапах снятия ограничений, установленных в связи с введением режима повышенной готовности».
Как видим, с данными о пандемии власть поступает так же, как и во всех других случаях: объявляет истиной то, что ей выгодно, не считаясь ни с объективной реальностью, ни с интересами и безопасностью населения страны. Причем местные власти, получив из Кремля общие указания, поступают с данными так, как привыкли это делать. Если в Дагестане фальсификации результатов выборов регулярно достигают рекордных процентов, то и в случае с коронавирусом местные чиновники поступили аналогично: объявили в мае о 29 умерших от этой инфекции, тогда как на самом деле их было не менее 226. Но, если фальшивые результаты голосования имеют отдаленные последствия, то фальсификация данных во время пандемии опасного заболевания очень быстро приводит к новым смертям, которых могло не быть.
Теперь, надеюсь, понятно, что стоит за феноменом России, показывающей рекордно низкую смертность от коронавируса? Судя по состоянию нашей медицины и организации системы здравоохранения, разрушенной «оптимизацией», смертей должно быть намного больше, чем в других европейских странах. Но за тотальной фальсификацией истинные масштабы бедствия выяснить сложно. Когда-нибудь мы узнаем об этом, а также о том, скольких смертей можно было бы избежать, если бы не фальшивая медицинская статистика.
Опасные эксперименты с лекарствами
При рекордно низкой общей смертности от коронавируса в России рекордно высокая смертность врачей от этого заболевания. Еще один феномен? Нет. Просто смерти медиков скрыть сложнее, так как профессиональное сообщество ведет свою статистику погибших коллег. Видимо, по проценту умерших врачей можно косвенно судить об общей смертности, если сравнить соотношение этих показателей в других странах. Хотя, сравнение будет не очень корректным, наш медперсонал намного хуже защищен от инфекции, чем в тех странах, где смертность медиков не превышает 0,5% от общего количества погибших. В мае журналисты «Медиазоны» подсчитали, что, «если верить официальной статистике, то получается, что каждый 15-й умерший от COVID-19 в стране – это медик. Это в 16 раз больше, чем в шести странах, где эпидемия приобрела сопоставимые масштабы».
Думаю, что, возможно, есть и другая причина высокой смертности среди российских врачей. Еще в апреле я писала о масштабном клиническом эксперименте под эгидой ВОЗ, суть которого заключалась в использовании для лечения и профилактики COVID-19 четырех уже известных препаратов, применяемых при других заболеваниях и фиксации результатов. Тогда же Минздрав выпустил рекомендации по лечению и профилактике COVID-19, где для профилактики и лечения легких форм предлагалось использовать препарат от малярии гидроксихлорохин, а для лечения средних и тяжелых форм – гидроксихлорохин в сочетании с антибиотиком азитромицином или антивирусные препараты лопинарвир/ритонавир.
4 июня ВОЗ остановила клинические испытания гидроксихлорохина и лопинарвира/ритонавира, так как они «практически не снижают смертность госпитализированных пациентов с COVID-19 по сравнению со стандартным лечением». Более того, ученые из Бразилии и Великобритании независимо друг от друга выяснили, что гидроксихлорохин не только бесполезен при лечении COVID-19, но может быть опасен; больные, которым давали этот препарат, чаще умирали, чем те, которые его не получали.
Но Минздрав РФ только 25 июля заявил, что намерен наконец удалить эти препараты из списка рекомендованных при терапии COVID-19, поскольку они оказались бесполезными против этой инфекции. То есть, еще почти 2 месяца после остановки испытаний с этими препаратами во всем мире Минздрав РФ продолжал рекомендовать применение этих лекарств для лечения ковидных больных. Видимо, потому, что в апреле это лекарство было завезено в Россию из Китая в огромном количестве.
Но мало кто знает, что Департамент здравоохранения Москвы приказом №315 от 30.03.2020 принудил 4 тысячи врачей московских клиник к участию в эксперименте над собой: принимать гидроксихлорохин для профилактики от заражения коронавирусом по схеме 200 мг утром и вечером в течение 14 дней, затем по 200 мг один раз в день в течение трех месяцев. Как отмечает исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям (АОКИ) Светлана Завидова, эта доза превышает стандартную рекомендуемую. Кроме того, «препарат обладает целым рядом серьезных и потенциально опасных нежелательных реакций, включая эмоциональную неустойчивость, головную боль, нарушение зрения, диарею. Каждая из них отрицательно повлияет на работоспособность сотрудников клиник, которые и без того находятся в экстремальной ситуации», – написала Завидова в письме, которое направила в Департамент здравоохранения Москвы. Но инициатором этого эксперимента был не Департамент, он лишь выполнил Указ мэра Москвы Собянина от 29 марта 2020 г. № 34-УМ.
Чем закончился этот незаконный эксперимент над московскими врачами? Сколько из них заразились на работе коронавирусом из-за побочных эффектов гидроксихлорохина? Сколько в итоге умерло из-за осложнений COVID-19, полученных в результате приема этого препарата? Информации об этом нет, по крайней мере, в открытых источниках.
Мифическая вакцина от Эболы
Эффективного лекарства от COVID-19 нет; надежды, что летом вирус отступит, не оправдались; предположение, что болеют и умирают в основном пожилые люди с букетом хронических диагнозов, оказалось ложным – болеют и умирают люди всех возрастов, в том числе дети; многие перенесшие COVID-19 остаются инвалидами; мировая пандемия только набирает обороты и заканчиваться не собирается. Поэтому главные надежды человечества связаны с вакциной от коронавируса.
Над созданием вакцины работают ученые всего мира. Дальше всех продвинулись в этом направлении в США, Великобритании и Китае – в странах с высоким уровнем развития фармацевтической науки и промышленности.
У России, которая за последние 20 лет не создала ни одной новой вакцины, в которой фармацевтическая промышленность выпускает в основном дженерики из индийского и китайского сырья, а из отечественных разработок – только всевозможные фуфломицины (такие, как Арбидол, Когацел, Полиоксидоний и пр.), тоже есть амбиции разработать вакцину, которая спасет мир от коронавируса. Но между амбициями и реальными достижениями дистанция огромного размера.
В январе 2016 года Путин заявлял: «Нами зарегистрировано лекарство от лихорадки Эбола, которое после соответствующих проверок показывает высокую эффективность, более высокую, чем те препараты, которые до сих пор в мире применяются». Вскоре в СМИ появились новости о двух российских вакцинах от лихорадки Эбола, потом о трех.
На сайте ВОЗ информации об этих вакцинах нет. В базе данных медицинских и биологических публикаций Национальной медицинской библиотеки США PubMed, которая с 1996 года документирует все медицинские и биологические статьи из специальной литературы, по запросу «Gamaleya institute of epidemiology and microbiology. Ebola vaccine» («Институт эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи. Вакцина от Эболы») в 2016 году не было ни одной ссылки, в 2017 году появилась первая, она же последняя, статья, где описано «открытое исследование I/II фазы у здоровых взрослых в России» вакцины против Эболы «Гамевак-Комби», которое проводилось «на 84 здоровых взрослых обоего пола в возрасте от 18 до 55 лет», опубликованная в журнале Human Vaccines & Immunotherapeutics.
Согласно международному стандарту, принятому и в России, клинические исследования вакцин и других лекарственных препаратов проводятся в трех фазах. В первой фазе в испытаниях участвуют десятки здоровых взрослых добровольцев. Во второй фазе клинических испытаний вакцины должны участвовать уже сотни людей, причем не только «здоровых взрослых», а из всех целевых групп, в третьей фазе участвуют тысячи добровольцев также из всех целевых групп. Третью фазу проводят двойным слепым рандомизированным плацебо-контролируемом методом, то есть испытуемые делятся на две группы случайным способом, одной группе дают вакцину, другой – плацебо, и ни испытуемые, ни экспериментаторы не знают, кто получает вакцину, а кто «пустышку». После достижения положительных результатов испытаний на взрослых переходят к испытаниям на детях, причем с постепенным переходом от старших возрастных групп к младшим. И только после успешно завершенных испытаний третьей фазы вакцина получает право на регистрацию.
Учитывая, что для проверки безопасности и эффективности вакцины нужны годы наблюдений, на создание одной вакцины в среднем уходит 10–11 лет.
Судя по информации, представленной в единственной научной публикации разработчиков российской вакцины от лихорадки Эбола, она прошла только первую фазу клинических испытаний, и, следовательно, по существующим стандартам не могла быть зарегистрирована. Получается, что вакцины нет, есть только разговоры о ней, причем на уровне руководства Минздрава и главы государства. Впрочем, я не удивлюсь, что в России вакцину все же зарегистрировали, ведь у нас регистрируют даже те препараты, которые вообще не проходили клинических испытаний.
Я так подробно описываю историю с мифической российской вакциной от Эболы, потому что судьба российской вакцины от коронавируса повторяет ее даже в мелочах. Так же было заявлено, что вакцину создают в Институте эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи. Так же появляются в СМИ непроверенные заявления о двух, трех, четырех (кто больше?) российских вакцинах от коронавируса. Так же исследования проводят слишком быстро и на слишком маленьких группах, явно недостаточных для получения качественного результата, дающего гарантию безопасности и эффективности применения вакцины. И так же после первой фазы испытаний на здоровых добровольцах собираются вакцину зарегистрировать.
Но если лихорадкой Эбола болеют в далекой Африке, и есть две прошедшие все этапы клинических испытаний зарегистрированные вакцины из США, доступные жителям стран, где случаются эпидемии этой болезни, то коронавирус бушует здесь и сейчас, а США, Великобритания и другие страны, работающие над вакциной от него, еще не провели все необходимые для ее регистрации клинические исследования.
Поэтому, когда я читаю новости об «успехах» российских ученых в производстве вакцины от коронавируса и о предложениях депутатов сделать вакцинацию принудительной, мне становится очень страшно за своих близких и за себя.
Потому что я уже знаю, что в этой стране возможно все, что выгодно или угодно власти.
Экспресс-регистрация российской вакцины от коронавируса
23 июля «Медуза» опубликовала большое интервью с создателем российской вакцины от коронавируса, замдиректора по научной работе Центра имени Гамалеи Денисом Логуновым. Я очень внимательно его прочитала, и мои страхи получили подтверждение. Объясняю, почему.
Во-первых, Денис Логунов заявляет: «По такому принципу нами была сделана вакцина от вируса Эбола, которая была у нас зарегистрирована». Что это за вакцина и как она могла быть зарегистрирована, я уже описала выше.
Во-вторых, из интервью с Логуновым следует, что через 42 дня после введения вакцины 72 добровольцам (их разделили на 2 группы по 38 человек, и каждой группе вводили разные модификации испытуемой вакцины, это произошло 18–19 июня), то есть, после укороченной первой фазы испытаний, вакцина получит регистрацию на «ограниченных условиях». И ученый Логунов считает это нормальным. Он говорит: «Затем все равно нужно будет вакцинировать тысячу человек для того, чтобы пройти третью фазу. В этом смысле практически ничего не изменится – кроме того, что появится возможность использовать ее в чуть более широком круге людей, не только у здоровых добровольцев, но и у людей из групп риска». То есть, он считает, что замена добровольцев, осознанно идущих на эксперимент, людьми, которым будут делать прививку зарегистрированным препаратом, и они не будут знать, что на них проводят эксперимент, – это нормально и этически допустимо. Между тем, обязательным критерием всех клинических испытаний лекарственных препаратов является добровольность участников.
Но дело даже не столько в этической составляющей, сколько в огромном риске, которому собираются подвергнуть здоровье и жизни множества людей. Ведь при проведении клинического испытания его участники находятся под пристальным наблюдением врачей; добровольцев, участвовавших в первой фазе клинических испытаний, 28 дней наблюдали в стационарах – клинике имени Бурденко и в клинике Сеченовского университета. А при обычной вакцинации никакого наблюдения не будет, людям вколют вакцину, и они уйдут домой, и что с ними будет дальше – неизвестно, ведь первая фаза испытаний проводилась только над полностью здоровыми молодыми военными, которые провели 2 недели перед вакцинацией в пансионате Звенигорода, и «были полностью изолированы от контактов с миром, чтобы избежать возможности заражения».
Между тем, сам разработчик вакцины признает, что она может дать ADE-эффект – антителозависимое усиление инфекции, при котором появление специфических антител к инфекции не блокирует ее распространение в организме, а, наоборот, способствуют проникновению вируса в клетки. Отсутствие этого эффекта при введении вакцины микробиологи из Центра имени Гамалеи проверили только на приматах, и сознаются, что «до конца не могут сказать, будет ли у человека такая же картина, как у приматов».
Ученый, разрабатывающий вакцину, может оказаться аморальным человеком. У него, работающего в лабораторных условиях, с пробирками и подопытными животными, может произойти профессиональная деформация, когда он перестает видеть разницу между лабораторными мышами и людьми. «Животные после вакцинации оказываются защищены [от инфекции] – и хорьки, и хомячки, и приматы. Поэтому оснований считать, что вакцина не сработает, нет», – заявляет Логунов. Но для того, чтобы аморальный или профессионально деформированный ученый-микробиолог не нанес вред обществу, существует регуляторная система, прописаны строгие протоколы исследований и процедуры принятия решений.
В данном случае принимать решение о регистрации вакцины будет Центр экспертизы Минздрава. По идее, экспертная организация должна блюсти интересы граждан, чтобы не пропустить на рынок непроверенную, неэффективную или даже опасную вакцину, которая не была исследована должным образом. Но мы живем в России и хорошо знаем, как тут принимают решения чиновники, чьи интересы они блюдут. Поэтому решение о вакцине будет не медицинским, а политическим. Как власть скажет, так и будет. А люди, население для российской власти всего лишь расходный материал. И это означает, что уже в сентябре непроверенную вакцину, которая прошла только укороченную первую фазу клинических испытаний, начнут производить в промышленных масштабах (только Центр Гамалеи и его партнеры – компании «Р-фарм», «Генериум» и «Биннофарм» – планируют выпускать от трех до пяти миллионов доз в год) и вводить людям.
Экспериментальная вакцина для массового применения
Уже заканчивая работу над статьей, я увидела сообщение «Интерфакса» о том, что вакцинацию среди медиков и других групп риска начтут не в сентябре, а в августе.
23 июля глава Минздрава РФ Михаил Мурашко сообщил журналистам:
«“Мы планируем, что это все будет развиваться в этом году, и уже в августе будет предложено (вакцинироваться от коронавируса – ИФ), мы сейчас смотрим, по каким категориям, это, конечно, в первую очередь медицинские работники и те, кто сталкивается наиболее часто с заболевшими людьми, поэтому категориям риска будет предложена вакцина”.
“Мы планируем, что когда завершатся и оформят клинические исследования (вакцины – ИФ), а эксперты оценят (их – ИФ), будет выдано разрешение на условиях. Это означает, что более широкое применение будет этой вакцины, но мы все-таки будем проводить параллельно третью фазу клинических исследований, и сегодня эксперты планируют, что это будет именно 800 человек на каждую форму выпуска, и эти пациенты уже в амбулаторных этапах получат вакцинацию”, – сказал Мурашко.
“Ну, и параллельно начнется масштабирование, производство, и наиболее подверженным риску группам также будет предложено добровольно вакцинироваться, – и по результатам всего этого мы получим масштабное производство и масштабное применение”, – сказал министр».
Перевожу слова министра здравоохранения на понятный язык: уже в августе вакцину, до этого проверенную на 38 здоровых добровольцах, будут вводить всем медикам (легко предположить, что обещанная министром добровольность окажется весьма условной, на нежелающих вакцинироваться будет, как обычно, оказываться давление вплоть до увольнения). Так называемую «третью фазу клинических исследований» будут проводить не в клинических, а в амбулаторных условиях, то есть без наблюдения и контроля. И сразу запустят масштабное производство и масштабное применение. Таким образом, непроверенную, не доведенную до приемлемых результатов, экспериментальную вакцину будут «проверять» в ходе массовой вакцинации населения.
Хорошо, если вакцинация для всех на самом деле не будет принудительной. А это вполне возможно. Определит Минздрав группы риска, и без вакцинации, например, не пустят ребенка в школу или детский сад.
Хорошо, если можно будет дождаться и купить в аптеке импортную вакцину, которую создадут с соблюдением всех стандартов качества. Но вполне возможно, что ради «поддержки отечественного производителя» импортные вакцины не допустят на российский рынок, как не допускают сейчас часть импортных лекарств.
И я уже не знаю, чего стоит бояться больше – коронавируса или вакцины от него, созданной в Центре имени Гамалеи, прошедшей экспертизу качества в Росздравнадзоре и произведенной российскими фарм-компаниями, жаждущими финансовой выгоды, исчисляемой цифрами с большим количеством нулей.
*******
Для чего я все это вам рассказываю? Конечно, не для того, чтобы запугать и повергнуть в апатию. Предупрежден – значит, вооружен. Информированному человеку проще контролировать свою жизнь, проще принимать решения. Мы не можем надеяться на государство, в котором власть воспринимает нас как подопытных кроликов и расходный материал для своих мнимых побед. Мы можем рассчитывать только на себя самих, свой здравый смысл, свои знания и опыт. А также на взаимопомощь. Наша жизнь, жизнь наших близких, наших детей – это только наша сфера ответственности.
