Моя глава начинается с «дуба», ну, точнее с размышления о том, как все "захирело". Не обошлось без тихой грусти и современных замков.
Тэйнхайл, о котором Уилл всегда думал с тихой, грустной, щемящей нежностью, был и неизящным, и очень маленьким в сравнении с более современными замками, которых Уилл навидался в Вальене.
Справедливости ради стоит заметить, что лучше повторять два раза за предложение имя, чем подключать отряд аметистовоглазых лучников.
Но всё не то, чем кажется. Этот замок, люди, кони, небо... Все осталось прежним, чтобы подчеркнуть, как вырос наш Уилл за эти годы.
И оно, это место, вовсе не изменилось. Изменился он.
Дальше идут унылейшие описание каждой пролетающей мимо мухи и случайной мысли у всех участников событий, включая богов и коней.
Ортандо одобрительно крякнул - а хотя, может, ему просто не меньше, чем его коню, надоело неподвижно торчать на одном месте.
И, да, это настоящая цитата. То есть это, действительно, там написано. Смешались в кучу кони, люди... И все такое.
Казалось бы, четвертая глава последняя, но у нас все еще появляется целая толпа новых героев. Например, вот:
Конечно. Кто же ещё, как не Рашан Индрас. <…> весело захохотал раскатистым грудным смехом, от которого в былое время позвякивали бокалы на столе и колыхались гардины. <…> Только Уилл уже знал, что кроется за маской этого добродушия.
В этом прекрасно всё и ржать до колыхания гардин, и пронзательные способности Уилли. Хотя сложно не пронзить чувака, от которого бьется посуда. Какое там дружелюбие! Злостные намерения во всей красе.
Он ответил Индрасу молчаливым наклоном головы, достаточно учтивым, но ничуть не подобострастным. Индрас с ухмылкой поклонился ему в ответ, потом кивнул Ортандо, даже не шелохнувшемуся, и только тогда бросил взгляд на Лусиану, сидевшую верхом по правую руку от Уилла.
Чувствуете, чувствуете? В наклонах головы смысла ещё больше, чем в улыбках! Да можно написать целую монографию о невербальном поведении. Это как язык цветов. Сантиметр вправо, сантиметр влево - расстрел. А если в этом время что-то говорить или смотреть не прямо, а вверх, например, то все совсем плохо.
Следующий эпизод очередная трагедия. Теперь разочарование в брате Роберте. Конечно, он не вышел ни умом, ни фигурой, не то, что наш Уилл. Он не понимает высоких чувств и списывает все на банальные потрахушки. А ведь когда-то они оба были детьми и ревели в кустах малины! Мне кажется, что здесь я первый раз хочу согласится с автором. Роберта и правда хочется ненавидеть. Как и всех героев, конечно, но хочется же! Автору удалось! А Уилл, как всегда, в печали и
Теперь он не надеялся больше.
Вокруг него, наверняка, образовался плед, какао с зефирками и подоконник. Ведь это такой особый момент.
Не знаю как сюжет довертелся до этого, но вся глава посвящена тому, как нежная укешечка спасает своего принца.
Шесть лет с сиром Риверте не прошли Уиллу даром во многих смыслах - вопреки злым языкам, господин граф заставлял своего любовника упражняться не только в постели и не только с разнообразными непристойными приспособлениями.
Меня все еще каждый раз коробит от этих ужаснейших формулировок. Но у Уилла большие перспективы. Он же не только для постели годится. Он может! Научился! Роберт не прав!
Помимо этого, он учил его ценить хорошую поэзию и хорошее вино, и хорошо одеваться, и думать, и драться.
Эх! Меня бы кто научил хорошо думать! Завидую! Почему только неудачникам в дешевых романах так везет, а?
Читаем дальше и наблюдаем за тем, как Уилл уговаривает беременную жену его любовника не бежать с шашкой наголо впереди войска... И нет, мне не показалось. Он правда это делал. Если вам показалось, что все слишком запутано, то это только верхушка айсберга!
И Уилл вдруг понял, что она, зная о том или нет, любит Фернана Риверте. И его, Уилла Норана, она любит тоже - за то, что Уилл Норан влюблён в её мужа.
…*недоуменно ухмыляется кивая куда-то в сторону*...
В самый темный час перед рассветом, Уилл понял, что ему нужно срочно начать писать. Костры погасли, но кого это остановит?
Шесть лет он безуспешно пытался стать хроникёром Фернана Риверте и вот теперь, кажется, знал наконец, что писать.
Уилл Норан ненавидел войну. Проходя сквозь неё вместе с Риверте и ради Риверте, он ненавидел её чуточку меньше, только и всего.
Хм, хроникером Риверте?.. Самое главное в хронике рассказать о том, как Уилл относился к войне! К сожалению, автор не продолжил эту тему, потому что настало утро.
Рассвет застал армию, приведённую Уиллом и Лусианой в Хиллэс, на расстоянии полёта стрелы от стен Тэйнхайла, ощерившихся арбалетами и вёдрами с раскалённой смолой.
Если у вас, как и у меня, возник вопрос WTF?! То дело было так: Уилл прискакал со своими спартанцами осаждать замок братика. Братик к рассвету раскалил ведра со смолой и ощерил стены арбалетами. У армии Уилла был самый главный секретный ингредиент - любовь! И немного припрятанного на болотах пороха... Защитники крепости оказались на удивление бесполезны. Я бы даже сказал, удивительно бесполезны:
большая часть защитников крепости рассредоточилась вдоль всей стены и теперь бесцельно металась, не в состоянии достать противника, атаковавшего одно-единственное место надо рвом.
Было сложно, но они старались избегать одного-единственного атакованного места с огроменной дырой и кучей людей, которые через нее попадали в крепость. Старались, как могли! Но, разумеется, потерпели поражение по причине ещё более удивительной, чем их бесполезность:
Защитникам крепости пришлось хуже - большая часть их была тренирована для дальнего боя и вооружена соответственно, и вальенцы мяли их, секли и крушили, стремительно оттесняя на внутренний двор. Рашан Индрас и Роберт Норан истошно орали, отдавая приказы, веля перегруппироваться и встать строем, но паника людей, не ждавших такого поворота событий, сыграла решающую роль. В конце концов обоим командирам ничего не оставалось, как кинуться в драку самим. .
Воздух был наполнен, как полагается. Экшн проебан чуть более, чем полностью. Защитники настолько безмозглые, что не заметили не только дыру в стене, но и то, что открылись ворота и опустился подвесной мост. Как? Не знаю… Когда я в детском садике играл в войнушку, у нас все было как-то логичнее и последовательнее. Но я никогда не был настолько изобретателен!
И тогда Лусиана Риверте, державшая резервный отряд в двух полётах стрелы от замка, дала сигнал к наступлению. Уилл был рядом с ней и видел, что она сдержала слово, оставшись на второй линии и не приближаясь к врагу ближе, чем на десять шагов. И ещё он видел, как она убивала.
К счастью, она стреляла из арбалета! Я могу пережить то, что беременная женщина на коне стреляет из абралета со 100% точностью на расстояние двух полетов стрелы и десяти шагов, но ведь это мог быть и ближний бой!
Потом началось самое интересное - бой между боссами. В главных ролях пускающий слюни, как французский бульдог Роберт и няшная укешечка Уилл, который, как мы помним, уже умеет.
Роберт оттеснил его к стене. Уилл ещё держал его атаки, но отбивал их всё более неловко. В конце концов он споткнулся и понял, что за спиной у него глухая стена. Роберт по-бульдожьи задрал верхнюю губу, буравя его полным ненависти взглядом.
- Утешу тебя на прощание, братец, - прошипел он, отводя руки с мечом для последнего удара. - Твой любовник тебя ненадолго переживёт, и я прослежу, чтобы вас обоих закопали в одной навозной яме.
- Нет! - в неистовой, невероятной, невообразимой ярости закричал Уилл - и, уйдя из-под сокрушительного удара, который должен был разрубить его пополам, поднырнул Роберту под руку и ударил его мечом по лицу плашмя.
Секретный ингредиент – любовь.
Она не колебалась ни мгновения. Послала в грудь наступающему хиллэсцу последний болт, бросила бесполезный арбалет, легко перескочила через парапет лестницы и спрыгнула вниз, хотя до земли было не меньше дюжины футов.
Позже Уилл думал, что только в безумии и горячке битвы мог не задумываться о том, что будет, если он её не поймает.
Секретный ингредиент, все еще, любовь и немного альтернативной анатомии. Но это все мелочи по сравнению со стальными нервами главный героев и их дебильным поведением. Уилл три страницы пересекает двор и спускается в подвал.
- Сир, - прошептал он, отчаянно вглядываясь в душный мрак камеры. - Сир Риверте... вы... вы здесь?
Трудно было задать вопрос глупее, но Уилл не знал, что ещё сказать. Он шагнул в камеру, не задумываясь о том, что солдату ничего не стоит захлопнуть решётку за его спиной.
Вопроса глупее не придумал, пришлось как-то выкручиваться. Риверте был там. С переломанной рукой и пальцами, болтающимися, как тряпки, но это не помешало ему первым делом кинуться переодеваться, смотреться в зеркало и умываться. И я даже не шучу.
Напившись, он замер над бадьёй, оперевшись на неё левой рукой и склонив голову. Его глаза слегка сощурились, и Уилл понял, что он пытается разглядеть в колышущейся глади своё отражение.
Когда ему это удалось, он нахмурился. Резко зачерпнул воды и тщательно промыл лицо и шею. Потом раздражённо дёрнул лохмотья рубашки на груди.
- Уильям, помогите мне избавиться от этого рванья.
На поверхности война, захват замка, армии, кипящая смола и грохот битвы, но в подземелье можно уютненько переждать. Переодеться там… Ну, они ж никуда, очевидно, не спешат. Никто не сбегает из тюрьмы. Никто не пробрался туда пока не спалили.
Риверте, освободившийся наконец от окровавленной одежды, снова согнулся над бадьёй. В другое время Уилл подумал бы, что он не должен тратить на это драгоценные минуты, ведь в самом деле неизвестно, каково положение там, наверху, возможно, им нужно бежать немедленно. Но он знал Риверте. И понимал, о чём тот думает: он не мог показаться в таком виде перед своими людьми. <…>
Риверте толкнул дверь - и вдохнул тем особенным, невероятно глубоким, прерывистым и мучительно сладким вдохом человека, проведшего много дней в душном каменном мешке. Он слегка щурился, ступая из башни на свет. Но только слегка. Уилл думал, что он спросит путь во внутренний двор, но Риверте сам уверенно пошёл к нужному проходу - ах да, вспомнил Уилл, ему же достаточно пройти по местности один раз, чтобы навсегда её запомнить. Шаг Риверте был так широк, что Уилл едва поспевал за ним, ему приходилось почти бежать, чтобы не отстать.
Если мы за предыдущие 40 тысяч слов не успели понять насколько Риверте особенный, то сейчас точно. Я напомню, сколько-то там дней в заключении, без воды, еды, кровати и геля для укладки. Без костюмчиков, массажиков и ванн из крови девственниц. Просто взял и пошел. Вы меч в руках держали?.. А идиотическая, в смысле, эйдетическая память? Как вам? По-моему, достойно нетленки.
Фернан Риверте сделал два шага вперёд, в самую гущу пыльной колонны, вскинул меч над головой и закричал.
Крик отбился от стен Тэйнхайла, усилившись троекратно. Люди, сражавшиеся во дворе, замерли на миг, поворачивая головы туда, откуда нёсся этот крик, этот голос, который нельзя было не услышать.
И через миг стены родного замка Уилла Норана сотряс крик, тот самый крик, под звуки которого он пришёл сюда, под звуки которого жил и был готов умереть.
Тэйнхайл кричал: РИВЕРТЕ!
Уилл смотрел на него и видел, как он улыбнулся, прежде чем ринуться в гущу битвы.
А вот это реально круто. Как революционер на баррикадах. Меня пробрало! И не только меня, потому что меньше чем через 15 минут бой закончился.
- Фернан! - крикнул он, и Риверте, не оборачиваясь, процедил:
- Ещё одно слово - и будете собирать свои зубы по всему Хиллэсу.
Уилл подавился, застыв на месте, и лишь в молчаливом ужасе глядя, как Риверте медленно подходит к его брату, сползающему по стене.<…>
Уилл смотрел, как Риверте проходит мимо него, не удостоив взгляда. Ему опять хотелось плакать. Он никогда в жизни ещё столько не плакал, как в этот ужасный день, и ему было так невозможно стыдно.
Чувааааааак! Он тебя только что вытащил из тюрьмы!!! Я уж молчу о том, что у вас любовь! Ну как так можно?! А где хотя бы банальное уважение к партнеру?
Уилли может только плакать, паниковать и уповать на своего лорда, что ли? А, ещё боятся, что его придушат собственными портками… И не зря же боялся!
Голос Риверте в тихой тёмной комнате прозвучал, как удар хлыста.
- Снимайте штаны.
Я грешным делом надеялся, что они потрахаются. Но нет.
- Ремнём. По голому заду. Как дурную козу, без сомнения, числившуюся среди ваших духовных предков. Я в последний раз повторяю: снимайте штаны, или я сделаю это сам, и видит бог, тогда ваши вопли будут слышны до самой Сианы.
Я то думал, что у меня проблемы с чувством вины. Как же я заблуждался!
Что ж... он заслужил. Он не углядел за Лусианой, он рисковал ею и собой и... он заслужил.
Эх… Нет бы кинк вписать, БДСМ, сабспейс… Такая ж благодатная почва! Адреналин только поспособствует, но нет…
Вздохнув, Уилл встал и взялся руками за штаны, покорно готовясь спустить их на бёдра. <…>Он застыл, не понимая, что происходит, всё ещё придерживая штаны руками.
- Сир? - неуверенно проговорил он, не смея глядеть ему в лицо. - Вы... как вам... мне лучше лечь или...
- Что самое чудесное в вас, - сказал Риверте, запуская пальцы левой руки ему в волосы, - это то, что, спустя все эти годы, вы совершенно не меняетесь.
И поцеловал его, глубоко, жарко, нежно, мягко, тепло.
А потом они долго рассказывали друг другу какой то бред, смысл которого в следующем
- Нет, не можете. Я такой, какой есть, Уильям, я так устроен. Меня не переделать. Боюсь, что вам придётся смириться и с этим тоже, как вы миритесь с моим себялюбием, тщеславием и отсутствием музыкального слуха.
Реверте весь из себя не_такой, Уилл весь из себя в восхищении. И они даже не потрахались. Хотя я немного рад. Не придется выжигать это из памяти.
- Поживём - увидим, - беспечно сказал Риверте.
Именно так они и сделали.
Финал главы не оставляет никаких вопросов. Только, почему-то, напоминает истории о Винни Пухе и Кристофере Робине…
По итогам – редкостный бред, даже не горячечный, а беонно-фикбучный. Читается с трудом, сюжета – 0, героев – 0, логичности – 0, пафоса – 100. Драма высосана из пальца, никакой матчасти, несмотря на красивые слова типа "донжон" или "арбалетные болты", альтернативная анатомия и всезнайство в количестве. Не рекомендую читать никому. Даже чтобы поржать. Времени уйдет больше на поиск перловки. Хотя, я загуглил "жаркое возбуждение" и вы не поверите )))
