Аврор Персиваль Грейвз жил на широкую ногу. Он любил, чтобы вокруг него все было "дорого-богато" и главное МНОГО: одежда, интерьеры, разные интересные вещички. Поэтому дом Грейвза походил не то на запасники музея, не то на чулан сумасшедшей старушки, по самую крышу набитый барахлом. Вдоль стен - бесконечные ряды резных шкафов и комодов, обитых кожей белого крокодила. Эти предметы мебели, несмотря на все расширяющие заклятия, ломились от дорогих пальто(по одному на каждый день недели, и по комплекту на каждое время года) костюмов(их количество Грейвз уже давно не мог подсчитать не только сам, но и с помощью домовиков), обуви под каждый костюм, рубашек белых, черных, синих, в полоску и с рюшечками, кашемировых шарфов всех оттенков синего(любимый цвет), еще охапки шарфов других цветов(на всякий случай), стопок исподнего белья - мужского, вроде бы, но иногда там мелькал какой-нибудь игривый пеньюар, отороченный пухом крикаду - и черт знает чего еще.
Убранство комнат прекрасно отражало внутренний мир Персиваля Грейвза. На черно-белых обоях не было свободного места от пикантных магических картин и колдографий сюжета "кто-то кому-то присунул под яблонькой". Если место находилось, Грейвз небрежным вжухом прицеплял туда вышивку или тарелочку с котенком. Естественно, тоже магическую. Между кое-как напиханной мебелью - разной, как в магазине, торчали вазы с пыльными бумажными цветами. Вертел облупленной задницей мраморный Адонис. Скакали по полу купленные со скидкой пестрые турецкие подушки - "как есть массажные", по уверению продавца. На этот мяукающе-пыхтящий бедлам из пыльного уголка где-то между локтем Зефира и рыжим котенком мрачно взирал засиженный муховертками портрет бабушки Грейвза - единственное в доме изображение женщины.
Почтенная леди уже десять раз пожалела, что завещала все свое состояние непутевому внуку, а не магической больнице. Кто же мог знать, что серьезный деловой юноша к сорока годам превратится в такого...попугая! Почти все бабушкины деньги Персиваль спустил на модные тряпки, на мебель, на духи и безделушки. Стоило только где-то открыться барахолке, магической или нет - Персиваль уже был там. Он яростно распихивал людей локтями и возвращался домой как победитель - с очередным глиняным слоником подмышкой. Бабушка на портрете тихо зеленела, но все прощала. Ведь таким чокнутым внук стал совсем недавно: сказывались отголоски войны.
Сбережения таяли, домишко Грейвза распух от великолепия, а ему все было мало. Жаль вот, что магическое законодательство запрещало строить огромные здания - из-за опасности раскрытия. Так что Персиваль кашлял от пыли и духоты, молча выкраивал еще уголок, теснился. О том, где он будет спать, есть и вообще жить, когда все загромоздит - Персиваль не думал. О том что будет, когда закончатся деньги - тоже.
Но в последние месяцы Грейвза одолела скука. Не радовали больше ни подушки, ни щербатая задница Адониса. Бывало, пролеживая бока на роскошной оттоманке, овеваемый страусовыми опахалами(можно было сделать нормальную вентиляцию, но черт побери, Грейвз любил роскошь!) он думал: "Господи боже мой, какой я хозяин! Чего у меня нет? И мебель наилучшая, и костюмы последних коллекций, духи, вина, статуи, картины... Чего ж еще нет у меня? Хотел бы я знать, чего нет у меня?"
И однажды будто озарение сошло на пропыленные мозги Грейвза - нет у него хорошего любовника. Убежденный женоненавистник, он любил мальчиков. А мальчики Грейвза не любили, и частенько сбегали еще до прелюдии, утащив какого-нибудь серебряного ниффлера или пару ложек. Ему же был нужно такой юноша, который будет как котенок есть с рук, который позволит делать с собой что угодно, даже самое невероятное и грязное(ясное дело, бесплатно). Влюбленный, покорный, невинный и, разумеется, - красивый. Вот только где такого взять?
Грейвз вздыхал, а рука сама тихо наминала член.
Судьба нашла Персиваля Грейвза внезапно. Как-то раз после полудня, маясь от безделья в своем кабинете, он вызвал на ковер Тину Гольдштейн - надо же иногда и о работе подумать, иначе без него весь аврорат погибнет! Когда Тина пришла, Грейвз начал от нечего делать задавать ей разные дурацкие вопросы: а что новенького делается на мировой политической магической арене? Как там Гриндельвальд? Угомонились ли эскимосские шаманы или все еще бастуют? И случайно не знает ли она, где можно выгодно приобрести статуэтки из шлифованного рога сносорога?
Развалясь в кресле, Грейвз еле сдерживал себя, чтобы не зевнуть во весь рот. По потолку ползла жирная муховертка и ее жужжанье перекликалось с монотонным голосом мисс Гольдштейн. Хоть помирай со скуки.
...- Вторые салемцы опять оклеили листовками половину Манхэттена. Мэри Лу Бэрбоун хочет издавать свою газету, посвященную борьбе с ведьмами и ищет на это деньги, но, разумеется, никто ей и цента не даст, так что...
- А? Какие еще салемцы? - Левая бровь Грейвза заинтересованно изогнулась и поползла вверх.
- Вторые, мистер Грейвз. Разве не помните? Вы же мне сами велели мне следить за ними.
- Правда? И чем эти саломейцы, или как их там, занимаются? Они опасны? - Бровь уползла неприлично высоко. Грейвз в упор не мог вспомнить, когда это он такое поручал мисс Гольдштейн, и когда вообще последний раз поручал ей что-то кроме беготни за него по распродажам. Более того, он не сразу понял, от какого хорошо знакомого каждому волшебнику слова происходит название диковинной организации. "Мда, нужно завязывать с теми веселыми цветными порошочками и заняться делами, уже ни в какие ворота не лезет".
Тина, видимо, была того же мнения. На ее лице читалось непонимание.
- Да, мистер Грейвз. Они, как бы это помягче сказать... Борются с магией, хотят смерти всем таким как мы . Но, так как не-маги их принимают за городских сумасшедших, а похожих сектантов в городе на каждом углу стоит по дюжине - ну знаете, всякие любители пророчеств и тому подобное, они еще со скидкой продают разные снадобья, радиоактивную воду, фигурки дяди Сэма и книжки о конце света - то госпожа президент не считает их серьезной угрозой. Но, на всякий случай курировать вторых салемцев она поручила вам. А вы - мне. Примерно пару месяцев назад. - Тина попала в яблочко. При волшебном слове "скидка" обе брови Персиваля возбужденно зазмеились. Он нервно сглотнул. В коллекции Грейвза как раз не хватало очередной фигурки Дяди Сэма! Пневмопочта с тихим хлопком выплюнула двоих мышек-записок и одну большую крысу с пометкой "СРОЧНО!!!" красными чернилами на спине, но Грейвз, не глядя, смахнул всех троих бумажных зверьков на пол. В его глазах полыхало пламя азарта. Новый источник забавных штучек, да еще и сопряженный с работой, с приключениями! Он и развеется, и перед начальством отчитается. Все складывалось просто замечательно.
- Так чего же мы ждем, Тина? Выдвигаемся немедленно! - Возбужденно прошептал Грейвз, хватаясь за пальто.
Тина ухмыльнулась уголком рта - наконец-то, впервые за полгода ей удалось заинтересовать директора его прямыми, гоблин бы их побрал, обязанностями. С каждым годом все хуже и хуже. Непонятно вообще, почему госпожа президент до сих пор не выгнала эдакого ленивца. Наверное, правду говорят, что старая дружба не ржавеет.
Они смешались с толпой народа у Центрального банка. Чтобы издалека все видеть, пришлось перед выходом наложить на себя заклинание острого зрения.
Вторые салемцы всей могучей кучкой в пятнадцать человек топтались на ступенях банка - очень большая помеха честным людям, которые придут брать, к примеру, кредит на булочную. Впереди всех драла горло какая-то сварливого вида баба в неудачном фиолетовом пальто(Грейвз невольно поморщился - никогда бы не надел такую безвкусицу). Чуть позади, несколькими ступеньками выше, располагались чумазые, беспризорные, должно быть, дети, несколько старушек и пара мужичков(тоже, очень убого одетых), с лицами придурковатыми и фанатичными. Мужички периодически потрясали яркими плакатами. Грейвз снова поморщился - на ближайшем плакате две белесые руки решительно ломали волшебную палочку. Пустячок, а неприятно.
- Но где есть свет, там есть и тьма! - Истошно завопила фиолетовая баба, нацелив в толпу указательный палец. Грейвз с отвращением отметил, что баба без перчаток, а палец оканчивается длинным нечистым когтем, и порадовался, что стоит достаточно далеко от этой полоумной - не хотелось бы запачкать новое модное пальто. Столиков с сувенирами видно не было, так что он уже начал злиться и подумывать отправляться домой, когда Тина слегка коснулась его плеча.
- Это Мэри Лу Бэрбоун, глава "Второго Салема". Она занимается благотворительностью - кормит уличных детей, чтобы они помогали ей носить листовки. Усыновила троих сирот, но всех троих бьет, а Криденса - больше всех. Вот и он.
Грейвз проследил за направлением взгляда мисс Гольдштейн. Собравшиеся у подножия лестницы зеваки на мгновение расступились и Грейвз увидел ЕГО - юношу своей мечты. Высокий, сутулый, стриженный так, как стригут детей в нищих семьях, опять же, ужасающе плохо одетый, не столько раздает листовки прохожим, сколько не глядя их тычет, но стоило ему поднять голову и сердце стареющего любителя тарелочек с котятами забилось как пойманный ниффлер. Эти мутноватые карие глаза, полные затаенной боли, эти высокие скулы, такие острые, что ими можно к Мерлиновой матери зарезаться, эти полные, чувственные губы - Грейвз был сражен. Все побрякушки моментально вылетели из головы, он как-то заранее понял: вот то "чего нет у меня". Вот - настоящее чудо.
Он еле дождался конца митинга и еле сумел спроворить подальше прилипчивую мисс Гольдштейн, которая все намекала на какой-то отчет. В задницу все отчеты, Персиваль Грейвз нашел игрушку своей мечты, и не намерен ее упустить!
Вторые салемцы вскоре разошлись восвояси, оставив Криденса(Грейвз запомнил странное имя и мысленно обсосал его как конфетку) далее раздавать листовки. Подойти прямо при людях было бы подозрительно. Грейвз обнаружил, что психует как сопливый мальчишка на первом свидании. Брови еле держались, чтобы не пуститься в пляс, член горел, во рту пересохло хуже, чем после "порошочков". Что-то похожее, но гораздо слабее со старым аврором бывало только на больших распродажах(без стояка, ясное дело). Вот Криденс странно покраснел и, сгорбившись, побрел в темный проход между ближайшими домами. Вот он, шанс! Грейвз принял самый невозмутимый, самый сияющий вид, и последовал за своей мечтой - в грязную, вонючую подворотню.
Зоркий, соколиный глаз его сразу приметил пыхтящую черную фигуру у дальней кирпичной стены. Парень опирался на нее, расставив ноги и чуть запрокинув голову. Одной рукой он судорожно комкал несколько оставшихся листовок, вторая быстро и ритмично двигалась в кармане. Грейвз невольно залюбовался этими уверенными движениями, этой экспрессией перекошенного от возбуждения лица. “А уж как тебя перекорючит подо мной, еще тявкать будешь,развратный щенок!” - Прищелкнул он языком. И тут парень вдруг широко распахнул глаза и разинул рот, уставившись на Грейвза самым неприличным образом - будто ангела увидел. Выглядело это жутковато. Грейвз не мог не спросить с участием, не плохо ли ему. На это Криденс только тоненько заскулил, и, закатив глаза, сполз прямо на грязную землю. Грейвз попытался было его поддержать, но только руки натрудил - чертов увалень оказался уж больно тяжел. Хоть и худ как скелет.
Пристроить парня в сидячем положении, пара энервейтов, и все, Криденс уже снова сверлит благодетеля своими божественными щенячьими глазами.
- Простите, мистер, ради Бога… У меня иногда бывают обмороки, Ма говорит, что это от бесовского наваждения - Забормотал он тихим сиплым голосом. И в этот момент в животе Криденса, где-то там, под пиджаком, жилетом и рубашкой, что-то заурчало. Нет, урчание это слишком скромно. Грейвз никогда не слыхал таких звуков. Рычание голодного льва, гудок поезда, рокот заводящейся машины - все это меркло перед адскими раскатами из впалого чрева странного паренька. Криденс снова сгорбился, прикрывая живот руками: - П-простите, мистер…
- Мистер Грейвз. Знаешь, я думаю, что у тебя обмороки не от бесов, а от того, что ешь мало. Ты завтракал сегодня?
- Д-да…
- Не верю. Пошли, я тебе дам кое-что. И не мямли, отказов я не приемлю. - Решительно произнес Грейвз, чувствуя, как поднимается внутри духовная сила. Сейчас, сейчас он накормит, облагодетельствует этого мальчишку и все - Криденс его.
Но истина оказалась страшнее...
И жесткий, суровый массаж - так, чтобы аж внутренности под руками ощущались.
Глава первая, в которой мы узнаем о великой мечте Персиваля Грейвза, а Криденса хотят накормить ⬍
