Его не торопили и особо не трогали. Абба, совершенно потерянный, обескураженный и выбитый из колеи, шагал в центре многолюдного каравана, окруженный охраной. Почти весь путь выпал у него из памяти начисто, помнились только отдельные эпизоды – высокие желто-бурые стены каньонов, промытые давно иссохшей рекой, вытоптанная пыльная дорога, горячие пятна солнечного света, то и дело падающие на лицо или на плечи.
...мир, в котором даже подземный житель, не выбиравшийся раньше на поверхность, может прекрасно по ней шагать, дышать и греться на солнышке, но подземные червепидоры все равно вместо этого будут жить в норе и растить гнилушки.
И повсюду чужие лица, недоверчивые и равнодушные
К чему блядь недоверчивые? И каким образом тогда равнодушные?
Чуждые.
Абба заторможенно размышлял, что теперь это его новый клан, новая семья, и надо бы со всеми перезнакомиться, определить свое место… но потом забывал. Ему то и дело становилось обидно, что Миро так запросто от него отделался, но обида гасла быстрее, чем Абба успевал обсосать эти кислые мысли. До привала Абба не осознавал целиком и полностью свое положение, ему и в голову не пришло, что Миро и Чейни не просто отослали его подальше, они его… предали.
- Эти мысли пришли герою еще в той главе, где его отдавали на хуй. По крайней мере, он был сильно против и чо-то не горел по новой "семье".
- Мы никогда не узнаем, сдается мне, за что его отдали, какие у него были отношения с "Миро", какие - с "Чейни", в чем он проебался и за что с ним так обошлись. Мы не узнаем, был он сучкой или самцом, не узнаем, почему был сучкой, не узнаем, как он относится к глобальной перемене участи. Не узнаем, почему у него была свобода перемещений (он выплясывал перед Миро в начале фика), если он все-таки сучка, и не узнаем, с хуя ли Миро умудил такую подрывную для статуса своего клана схему, как отдача своего самца в чужие сучки. Ничего мы ну узнаем. Фор дроч.
К Аббе пару раз подходил Волки и предлагал попить - Волки окидывал внимательным взглядом, довольно щурился, протягивая флягу. Абба не отказывался, в горле здорово першило от пыли, и он понимал, что дорога предстоит дальняя. Волки то и дело облизывался, всматриваясь в лицо Аббы, пытался сдержать торжествующую улыбку. Абба не мог разгадать, что его так веселит, но на всякий случай улыбался.
Чтец вот не может разгладать, как Волки стал тошнотным червепидором, который радостно облизывается, глядя на обдолбанного напуганного человека, которого ему предстоит насиловать.
Когда стемнело, остановились на привал. Абба темноты не боялся, он родился и вырос в темноте, привык к ней и сроднился, но пустынники и равнинные обитатели не любили мрак. Посреди старых всеми заброшенных развалин древнего города развели костры, устроились лагерем между разрушенных кирпичных стен, обглоданных ветрами.
- Родился и вырос в темноте, а потом такой хоба - и пошел себе денек по солнышку. И глаза на месте, отлично видят, и ебло не обгорело и не отвалилось.
- Теперь у нас еще и равнинные жители подъехали. Я смотрю у нас полный мир ребят, которые живут на поверхности, не считая мироебанатов.
С наступлением ночи в небе захлопали крыльями летучие мыши. Местная стая, живущая в руинах, была большая и наглая, не боялась нападать на людей. Абба сидел у огня, равнодушно уставившись перед собой, и не сразу понял, почему вокруг суетятся, почему мыши пронзительно пищат, и почему писк то и дело сменяется душераздирающим верещанием. Посеченная стая отступила, и стало тихо. В тишине потрескивали костры, тихонько свистел ветер в разрушенной кирпичной кладке, пустыня ожила, что-то там шелестело, кряхтело и ворчало.
Люди негромко переговаривались, но Абба плохо воспринимал этот фон, его заворожил танец пламени, и поэтому он не сразу понял, почему братья-ублюдки стоят возле него и спорят.
А ведь пять минут назад это была новая семья, где со всеми надо перезнакомиться.
- … глянь-ка, до сих пор не отпустило, - со смешком проговорил Волки. – Здорово они его накачали.
- Ну и хорошо, - фыркнул Дип, – как по мне – так даже лучше, брыкаться не будет.
- Я люблю, когда брыкаются, - проговорил Волки. – Ладно, тогда я посмотрю.
- Вот бы такие препараты да Охре с обожженным еблом, пока он лежал под мокрой тряпочкой.
- Ну потрясающе, нет?
Это как бы Волки Ти. Человек, который посрался с ротным в армии, потому что тот обидел кота. И который здоровый отслуживший конь, но ни разу ни в одних веселых баттловых разборках не махал граблями и никому не причинял вреда. И в драке с Аббалбиском (99% договорной) это он получил от Аббы по ебалу.
Волки - чувак довольно легкомысленный и у него плохо с тормозами, то есть если Волки что-то знает, знать будут все, переписка будет зачитана в прямом эфире, а все внутряки слиты в разговоре, но это как бы единственный его огрех. Он пиздец какой добрый, чудесный парень. Который, кстати, любит свою жену, уважает женщин и вступается за слабых, как блядский тимуровец. И вообще - никогда - ни разу - нигде не проявлял вообще ничего, что можно было бы натянуть на Дасин любимый всратосадизм.
Дип пожал плечами, настойчиво и бесцеремонно схватил Аббу за локоть, поднял за ноги и потащил за собой. Абба несколько раз споткнулся о битые кирпичи и один раз чуть не упал, так что Дип сжал его руку покрепче, стиснул до боли, до бордовых синяков.
Они отошли в сторонку. Дип бросил на землю свернутое в рулон покрывало и легонько пнул. Покрывало раскатилось и оказалось продавленным, изрезанным и потрепанным пенистым ковриком, выцветшим до серости.
- Ложись, - приказал Дип.
Абба послушно лег. Он думал, что его оставят в покое и дадут оклематься, но потом заметил, что Волки устроился рядышком, чуть в стороне, скрестил ноги и любопытством подпер подбородок руками.
- Смотри, какой он белый, - с восхищением проговорил Дип, деловито и грубовато извлекая Аббу из одежды. – Весь в веснушках!
Волки закивал.
- Между ног тоже рыжий? – с интересом спросил он.
- Сейчас узнаем, - усмехнулся Дип, стаскивая с Аббы ботинки.
- Не узнаете. Как и я не узнаю, с хуя ли Аббалбиск рыжик, когда Аббалбиск выглядит вот так:
- Почему этого всратоуебка зовут Дип, я тоже хуй знает. Дип создание менее лучезарное и трогательное, чем Волки, но опять-таки, я даже в лирике и в баттловых текстах/образах у него не могу найти ничего, что как-то бы соотносилось с этим пиздецом. Да, даже у Вахи (карикатурно-кавказская маска Дипа) не могу.
Абба оказался совершенно обнажен, и только тогда в его одурманенном сознании возникла мысль, что это как-то не к добру. Он попытался приподняться на локтях, но Дип неожиданно навалился на него, нажал предплечьем на горло, задрал Аббе ноги и уложил себе на плечи. Абба испугался и попытался вывернуться, пополз назад, ощущая позвонками каждый острый камешек под тонким ковриком.
- Куда собрался? – хохотнул Дип и дернул за бедра на себя. – Ты теперь от нас никуда не денешься.
Абба уставился на него. Дип был, в общем-то, даже симпатичный… по крайней мере, не очень уродливый: загорелый, с густой черной бородой и черными бровями. Аббу чем-то до чертиков пугали его глаза – ярко-синие и холодные, глаза жестокого, необузданного и безжалостного человека.
- Обратите внимание, как запускается программа сучки. А - не хочу, не надо, ну нахуй. Б - мне некуда деваться? А он даже симпатичный...
Как сообщила нам Дася, у нее в этом говне есть Мораль и Вывод. Вот эти вот. Которые она неистово несет человечеству. И я каждый раз с них хуею, как в первый.
- Дась, ты опять написала не "жестокого и безжалостного человека", а трусливую мразь, которая будет изо всех сил оттаптываться на том, кто слабее, и сливать на нее говно без всякой на то причины.
Дип поймал его взгляд, хищно улыбнулся удивительно ровными белыми зубами и потянулся вперед, складывая Аббу пополам. До Аббы окончательно дошло, почему он оказался здесь, что с ним сделают, и зачем клан его отдал этим двоим полудиким ублюдкам.
В этой главе, нахуй, перегнулись все.
Дася в тяжелом положении, потому что с популярными пейрингами можно невозбранно пиздить чужие фаноны и как-то все-таки операться образ, сложившийся в фандоме. Это не всегда ее выручает и она даже разрозненные черты характера, которые набирает в дежурке, умудряется проебывать, но тут у нас впервые герои, о которых она не знает НИХУЯ.
Поэтому Волки будет уебищным мелким садистом, Дип - призраком-насильником, а Аббалбиск - слоу-ебанатом, который вроде как присутствовал на обсуждаловке трансфера с Дипу с Волки и вроде протестовал, но потом забыл и не понял.
Опять-таки: Абблбиск охуительно быстрый, хитрожопый и отвязный. Каким он будет у Даси? Медленным, отупелым, стопроцентно пассивным. И дело не в транках, он такой будет всю дорогу. Почему? Да хуй знает. Фор дроч.
Он слабо вскрикнул, извиваясь и пытаясь спихнуть тяжелого Дипа в сторону, застонал, ощутив между ног тянущую боль, которая быстро сменилась на острую и пульсирующую. Он слепо и бессмысленно мотал головой по коврику, не мог отбиться ватными руками, плохо соображал, скулил от боли и отвращения, и не сразу понял, что его руки поймали и прижимают к земле.
- Потише ты! – возмутился Волки. – Мне что-нибудь оставь.
- Держи его, - сквозь зубы сказал Дип, двигаясь резкими толчками. - Охуенный рыжик, дергается только …
Абба с мольбой посмотрел на Волки. Он раньше несколько раз встречал Волки в торговые дни, и тот казался вполне вменяемым. Неужели не заступится, не остановит своего чокнутого брательника?
По идее, Аббу здесь должно быть очень жаль, потому что он жертва насилия и попал в пиздец. Анону немножко трудно воспринимать его пов за счет того, что герой как бы забыл все, что должен знать о мире, о своей отправке к этим чувакам, о собственных комментах по этому поводу и о собственном статусе. Опять-таки: если он вырос на положении сучки, происходящее для него - с учетом порядков в его клане, веселой педофилии, сучьей половины, кучи правил и так далее, - вообще не новость и не шок. Это может быть для него все равно большой проблемой и источником фрустрации, но удивляться он не будет. Если он вырос на положении самца - смотри пункт первый: непонятно, с хуя ли Миро ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО дал чувакам из другого клана "опустить" своего чувака, да еще и члена своей семьи. Это как бы не укрепляет связи, это как бы показывает соседям, что тебя только что - в лице Аббалбиска - на пенке выебали в жопу.
Абба потянулся к нему, сглатывая кровавый вкус во рту, - кажется, он прикусил язык или щеку, - но Волки сжал его горло, чуть придушив, и принялся поглаживать по груди и щипать за соски.
- Охуеть, какой белый! - с восхищением проговорил он. – Он, наверное, солнца и не видел… как тебе?
- Пиздато, - пропыхтел Дип, двигаясь размашисто и глубоко, несмотря на болезненный скулеж Аббы. – Может, все-таки попробуешь?
- Может, - ответил Волки. – Но ты все-таки полегче… видишь, ему не нравится.
Абба тихо плакал от бессильной злости, уткнувшись лицом в бедро Волки. Потом, кажется, братья поменялись: Дип держал, а Волки устроился сверху - Абба уже не соображал, ему было больно и страшно.
Вот только не рассказывайте мне, что Волки внезапно не похуй, нравится Аббе или не нравится: он на прошлой странице рассказывал, как он любит, когда брыкаются.
Утром, проснувшись между братьями, совершенно разбитый и истерзанный, он окончательно осознал все произошедшее.
Я вот осознал, что там короче лежит пенка - стандартного размера пенки - на ней пытаются уместить ебомого Аббу, который с каждого края пенки все равно подметает собой песок, осколки и камни, а потом с двух сторон от него туда же валятся спать веселые червепидоры на остывшую пустынную земельку, полную говна.
Это вроде как мелочь, но зато сразу видно, какой визуал это писал, как охуенно проработаны повадки чуваков, которые типа привычны спать в походе, и как потрясающе автор чувствует материальные аспекты.
Наверное, на самом деле он еще вчера понял, догадался, на что Миро его обрек, но отказывался верить, что Миро и Чейни могли поступить с ним так. Смогли.
Пошел третий виток этой хуеты, но нам так ни разу и не объяснили, за что его отдали и схуяли.
Абба не сопротивлялся и не пытался напасть, терпеливо дождался минутки, когда на него перестали обращать внимание, и попытался разбить голову об остатки кирпичной стены. Вторую половину пути он совсем не запомнил - провисел на плече Волки, с перевязанной головой, накачанный успокоительным до ушей и почти в отрубе.
Честно говоря, это самый правдоподобный и человечный ответ на попадание в Червепидорленд, и он вызывал бы глубокое сочувствие...
...если бы не был пристегнут именно к тому герою, у которого для него меньше всего оснований.
1. Вот есть Степа. Он из нормального мира попадает в Червепидорленд и понимает, что выхода нет, а его жизнь здесь - это череда изнасилований, беременностей, унижений и пиздецомы. При этом он не боец, к миру не приспособлен, вводных не знает, с червепидорами взаимодействовать не обучен. Жду ли я от него такой реакции? Да. И сопереживаю.
2. Вот есть Чейни. Он якобы - хотя в его собственной главе хуй проссышь, так это или нет, - был "рожден свободным", ходил, где хотел, обязанностями его не напрягали, ебаться хуй знает с кем не заставляли. Рестор ему вроде как нравится - внезапно - а вроде как наебал, спиздил в подпол, теперь ему нихуя нельзя, для всех он чужой, все его кроют хуями, а партнер пиздит смертным боем. Жду ли я этого от него? Да, жду. Настолько, что даже писал концепт обдодо где-то с полгода назад, где он пытается выпилиться.
Впрочем, у Даси и он - хотя побег для него крайне рискован, а вариантов не дохуя, - умудряется сбежать.
3. У Вани вырезали весь клан, враги взяли в рабство, произошла насильная смена статуса, лучший друг сидит на цепи, будущее - унижение, пиздец и ад. Жду я от него выпила? Честно говоря, его и жду, но его не будет.
4. Как и у Славы, от которого я этого подавно жду.
5. А от Аббы, сука, не жду.
- Потому что он выращен в местных обычаях, для него ничего из происходящего - не новости, и даже передача в чужой клан для него не новости, он успел при нас на это отреагировать, хотя теперь автор делает вид, что это было дохуя ВНЕЗАПНА. И когда он об этом узнал, он был против по принцу "ну бляяя!", а не по принципу "это полный пиздец". Иначе он бы сбежать/покончить с собой/торговаться пытался в той главе, где эту новость ему сообщили.
- У него есть возможность и для побега, и для убийства спящих ебанатов, и он, блядь, Аббалбиск, у которого с храбростью, спонтанными решениями и плясом до последнего все в порядке. Еще, правда, у него все в порядке с тем, чтобы приспосабливаться к среде, если он не настроен плясать, а он - в отличие от всех героев выше - опять-таки в этой системе выращен и до сих пор она его вроде вполне устраивала.
Тем не менее, ок, это не Аббалбиск, но это все еще пока самый приятный и вызывающий уважение герой во всем Червепидорленде. Кто бы мог подумать.
Первое время его связывали, за ним все время кто-нибудь присматривал, но Абба почти месяц был покладистым и податливым. Не сопротивлялся, не перечил, старался побольше улыбаться Волки и придерживать язык с Дипом, делал все, чего братья-ублюдки от него хотели, чтобы ему позволили немного самостоятельности.
Он разрешил себе получать удовольствие: к его удивлению, многое из того, что с ним проделывали, ему нравилось, он позволил себе расслабиться, лез обниматься, раздвигал ноги и показывал, как ему хорошо, когда ему было хорошо. Своего он добился быстро – ему разрешили выходить из спальни, гулять по территории клана и познакомиться с его новой семьей. Абба не стал терять времени, тут же спер скорняжный нож, который кто-то оставил на несколько минут. В сучьих тряпках было столько внутренних кармашков и складок, что можно было спрятать что угодно.
Он умеет планировать.
Он умеет манипулировать.
Он умеет идти к поставленной цели, не отвлекаясь на величие хуя самца.
Да это чудо какое-то!
Давным-давно в потолок спальни вмонтировали витраж - теперь-то он поблек, покрылся тонким слоем пыли, но все равно на кровать красиво падали радужные лучи – голубые и розовые, зеленые, оранжевые и лиловые.
Абба потянулся, согретый горячими лучиками, и пару минут равнодушно изучал собственные руки, покрытые разноцветными пятнами. Большинство пятен были синяками - Дип любил сжимать крепко, до вскрика, следы его злой ласки не успевали сходить. Впрочем, Волки тоже приложил руку, он только на первый взгляд был вкрадчивым, мягким и нежным, а на самом деле - такая же мразь, только с широкой улыбкой.
Абба повернул руки ладонями кверху и подставил под теплый свет шрамы на внутренней стороне: на левой руке шрам был длинный и глубокий, от локтя до запястья, на правой – короткий, только запястье и чуть-чуть руки, резать нетвердой, нерабочей рукой было неудобно, тем более, что Абба перерезал сухожилия.
Он не выжидал и не испытывал судьбу, в тот же день дождался, когда его оставят в спальне, даже безропотно позволил Дипу поиграть с собой, а потом, оставшись наедине, вскрыл вены. У него не было ни горячей воды, ни полотенец, чтобы сделать все безболезненно и быстро, поэтому Дип, который что-то забыл и вернулся через несколько минут, обнаружил скулящего, обезумевшего от боли и заблеванного спермой Аббу в луже собственной крови.
Ну, честно говоря, Даси, разрез одинаково болезненный с водой и без воды, более того, если рука была в теплой воде, так даже хуевей. А дальше как бы "обезуметь от боли" - опять-таки, с водой и без воды, - более ли менее не с чего. Тем более при том, что когда герою, например, всухую порвали жопу посреди пустынь, никто от боли не обезумел. Но это частности.
Руки зашили. Братья даже не поскупились на медицинскую помощь, вызвали какого-то далекого родственника из медицинского квартала. Абба плохо помнил, он бредил и кошмарил, проспался и кричал от боли, и снова проваливался в лихорадочные сны, в которое время от времени приходил черноволосый темноглазый ехидный и очень раздраженный мужик, воняющий йодом и карболкой.
Отец как бы умудряется заходить в эти измерения всего на секунду - но очервипидориваться за абзац. Над чем он ехидничал, работая с пациентом-суицидником, и хули он раздражался, если на помощь не поскупились, то есть он делал блядскую оплачиваемую работу, - загадка.
Жизнь ему спасли. Руки только теперь плохо его слушались, по сухожилиям он полоснул от души. Абба отчаянно ждал, что теперь-то клан заберет его домой, сплетни ведь быстро разносятся, Миро должен сменить гнев на милость, Миро должен понять, что Аббе плохо в чужой семье… ему прислали корзину с фруктами и два отреза красивой синей ткани. То есть, даже не ему, а братьям-ублюдкам в качестве компенсации за строптивую сучку, доставившую неприятности, Аббе устно передали пожелание выздоравливать.
А идеальные дети - это поездки и вписки,
И райдер до фруктовой нарезки и виски...
Извините.
Пара моментов.
- Хуя се сады Семирамиды в блядском подземелье. Да, я в курсе, что у них есть теплица, но этот потрясающий долбоебизм все еще радует сердце.
- Хуя се подарочек для братьев: два отреза тканьки.
- Если посылают фрукты, тут нихуя не далеко. Плюс, они не dhlем, они как бы с гонцом, и можно передать послание. Но хуй на.
Он долго сидел в полумраке спальни, не обращая внимания на приставленную к нему охрану, то плакал, то смеялся до хрипоты, и наверное, все решили, что он окончательно помешался. Потом смирился. Не быть ему больше воином, да и вообще никем не быть. Существовать до конца жизни постельной игрушкой двух жестоких ублюдков, бесполезной сучкой с изуродованными лапками, недочеловеком, от которого отказался собственный клан.
ТАК.
А теперь вопрос.
У нас наметился статус героя: герой был воином. И, судя по всему, самцом.
Внимание, вопрос: с каких хуев глава клана взял чувака, который за него сражался, и такой: а ебите его пожалуйста в жопу на чужой территории, пусть об этом слышит весь ебнутый на статусе додомир, пусть все знают, что воинов моего клана можно левым чувакам ебать в очко. Прям членов моей семьи. Прямо вот как будто лично меня. Ебать в очко. Можно всем желающим.
А, и само собой: чуваки, которые за меня воюют у меня. Вас в любой момент могут отправить в сучки и вообще ничто не гарантирует вам нихуя. Ну разве вы не хотите дальше продолжать сражаться за меня, работать на меня и охранять мой сон? Не хотите? Хотите меня нахуй зарезать, пока я сплю? Не, ну как можно, у нас же тут строгие нерушимые правила, которым неукоснительно подчиняются все, от мала до велика! Особенно я с таким охуенными идеями!
Дася, блядь. Династические связи так не работают. Вообще. "Счастливая Австрия, просто делай детей" - это не про это. Для "Миро" такой расклад во-первых - дико бесполезен в плане дипломатии, во-вторых - крайне вреден в плане репутации. Это не циничный и суровый мир. Это опять долбоебы на ролевке.
Когда братья пришли к нему, нерешительные и настороженные, Абба сам потянулся к ним. Ему требовалось живое тепло, им – послушная сучка. Как-то ужились. Обвыклись. Люди и так живут.
Надо ли говорить, что я облетел планету?
Чье живое тепло ему требовалось?
С хуя ли для него это стало хорошим вариантом?
Каким макаром он решил, что "деваться некуда, придется обвыкать" именно сейчас, а не на прошлой и не на позопрошлой ступеньке? Нет ответа. И не будет. Это Мораль и Вывод, к которым читателя надо привести любой ценой.
Абба немного неуклюже сполз с кровати, подошел к тазу с водой и поплескал на лицо. Братья о чем-то тихо и мрачно переговаривались, не трогая его, потом Волки поймал безразличный взгляд Аббы и привычно улыбнулся.
- Рыжик, ты проснулся? – спросил он, не столько чтобы услышать ответ, сколько показать, что по Аббе соскучился и хочет его внимания.
Абба раньше и не подозревал, как легко управлять мужиками, как легко заставить их что-нибудь сделать, угодить себе, выпросить подарки или что-нибудь ценное.
...Абба как бы обрел вагину и резко мысленно отделился от мужиков, процесс необратим.
Реальный Абба, кстати, не найдя у себя вагины, все равно прекрасно справлялся с тем, чтобы дружбаниться, находить союзников и добиваться желаемого, когда ему это было интересно, его даже за это пидорасили на втором сезоне, но это дасяверс и сладкий дроч на женщину-шею.
Он даже не посмотрел на Волки, подобрал длинную рубашку и большой платок, в который обычно кутался, когда мерз, - а мерз он после попытки самоубийства часто, - и принялся неторопливо одеваться. Раньше он никогда не спал голышом, не привык к такому и не любил, но теперь пришлось.
Несмотря на дрожь и мурашки, Абба старался не торопиться, не показать, как ему хочется поскорее спрятать тело от внимательных взглядов, и как он на самом деле боится, что сейчас его потащат в постель.
СЕКУНДОЧКУ.
Абзац назад:
Когда братья пришли к нему, нерешительные и настороженные, Абба сам потянулся к ним. Ему требовалось живое тепло, им – послушная сучка. Как-то ужились. Обвыклись. Люди и так живут.
Никогда не видел такого быстрого "забыл, где врал".
А, нет, видел. Когда В СМЕЖНЫХ абзацах герой хвалится тем, как легко управлять мужиками, а потом не может даже выторговать себе возможность пожрать, прежде чем его выебут:
Обычно, его валяли вечером и ночью, но днем тоже иногда приходилось раздвигать ноги, а ему сейчас совсем не хотелось. Хотелось вымыться и поесть, немного мутило, немного давило в висках от духоты. Он накинул на плечи теплый платок, кутаясь почти до ушей.
Короче говоря, случилось то, что мы активно обсуждали, Гнойный съебал, в клане пизда, братья каким-то образом в курсах (полагаю, Миро лично спрашивал, а не видели ли вы моего беглого раба, который кинул меня через хуй, потому что других способов для получения новостей у них вроде как и нет). Братья внезапно вспоминают, что у них живет источник инсайдиков и время задавать вопросики.
- Рыжик, а что, Миро был действительно привязан к Гнойному? – вдруг спросил Волки.
А до этого момента ему не задавали ни одного вопроса, хотя технически он мог давно распиздеть все слабые места клана, внутряковые срачи, входы-выходы, источники вентиляции и прочие охуенные способы к ебеням вырезать верхушку клана и захватить себе огромный кусь.
- Сбежал Гнойный, - с насмешкой проговорил Дип. – Вроде бы так спрятался, что до сих пор не найдут.
...но если сделает аборт - узнают ВСЕ. Бабка-с-лавкинское радио передаст на все село из динамика.
- Сбежал? – переспросил Абба, не реагируя на прикосновения. – Как?!
Дип пожал плечами, ему было интереснее лапать Аббу, чем обсуждать с ним новости.
- Охра отделился от клана, - сказал Волки, который отнесся серьезнее. – Забрал своих людей и несколько младших ветвей и ушел.
Абба ощутил, что земля у него под ногами ощутимо покачивается, и бессильно привалился к Дипу. Тот наконец-то понял, что Абба неспроста такой пассивный и податливый, и убрал руки из-под его рубахи.
А теперь внимание, вопрос: почему же Аббе не похуй на эти потрясающие новости?
Это даже не информация о том, что погибли дорогие ему люди, это просто междусобойчик - у чуваков, которые кинули его через хуй. Он так расстроился, как будто основы мира покачнулись.
- Почему? – слабо спросил Абба, но тут же догадался и сам. – Из-за Фаллена?
- У мальчишки из клана Гнойного возник конфликт с Миро, - кивнул Волки. – Охра ведь с ним спит?
Абба облизнул пересохшие губы. У него разболелась голова, но он заставил себя держаться.
- Неужели Чейни позволил Охре уйти? – спросил он. – Чейни бы никогда не допустил, чтобы клан разделился…
Братья переглянулись. Абба осекся и догадался по их взглядам еще до того, как они заговорили.
- Чейни мертв, - мягко сказал Волки.
Дип тоже что-то буркнул.
Абба пошатнулся, дошел до кровати, ничего не видя перед собой, и тяжело сел.
Знаете, сколько взаимодействия между Чейни и Аббой мы видели в этой истории?
Нихуя.
То есть не было ни одного момента, когда нам бы показали, что Чейни вообще каким-то образом с Аббой связан и для Аббы важен. Абба НИКАК не апеллирует к нему, не просит его помощи и не показывает, что у них есть личные отношения, когда Аббу отдают. Чейни нигде, где есть его ПОВ, не учитывает Аббу, а когда ломает ему жизнь - дико прется и радуется такому исходу. Вопрос: почему нас опять настолько незатейливо кормят говном?
Давным-давно, когда Абба был маленький и еще не осиротел, Чейни только попал в их клан. Он был такой странный, совсем не такой, как они: любил солнце, все время молчал, и совсем не хотел ни с кем дружить. Поначалу Чейни никто не слушался, и никто его не любил, Абба помнил, как Чейни обижали – и Охра, и Локи, и другие мужчины клана тоже были с ним грубы, а Саша почему-то не спешил за Чейни заступаться. Может быть, он уже пожалел, что притащил пустынника.
- ПОВ Аббы пугающе инфантилизировался.
- Расклад, который он описывает, тянется все главы, сколько есть.
- Сам "Чейни" никак не изменился и нихуя стоящего не предпринял.
Потом Чейни сбежал, и его долго искали, и если бы не братишка Порчи, то может быть, и не нашли. Но Порчи нашел его и вернул домой, и Чейни судили, и предлагали всякие вещи, - сейчас-то Абба понимал, что Чейни был не так-то и виноват, он просто попал в клан, где его ненавидели и не хотели, - а братишка Миро, выслушав всех, наконец спросил и у Порчи, мол, а ты что думаешь. Абба был совсем мелкий, и поэтому мало что понял. Он понимал, когда Чейни предлагали выпороть, или продать, или скормить свиньям, или выставить его на рынке, или отрубить ему ноги, или выгнать его наверх, чтобы он погиб от голода и жажды.
- Он сука СВЕРХУ. Он не погбинет, он там отлично себя чувствовал до того, как вы его поймали оба раза.
- Абба присутствовал на советах. С детских лет. Это охуенно со всех точек зрения.
А. Давайте малый пиздюк будет сидеть на совете при обсуждении внутрисемейных терок и прочих важных дел. А потом распиздит всем, кому сможет, пусть весь клан знает, чо у верхушки и как.
Б. Давайте он будет лет 20 тусить, слушая ВСЕ наши внутряки, дрязги, проблемы и планы, а потом мы его ВНЕЗАПНА отдадим в соседний клан, да так, чтобы он дохуя много поводов имел на нас зуб точить. А ОН РАСПИЗДИТ ЭТО ТАМ И НАМ ПОДОСРУТ ПО ВСЕМ ФРОНТАМ. НУ РАЗВЕ НЕ ОХУЕННО ПРИДУМАНО? НУ РАЗВЕ Я НЕ ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР?
А братишка Порчи сказал, что они должны сделать так, чтобы Чейни полюбил их и стал считать семьей. Все начали кричать на Порчи, мол, он стукнулся головой или заболел, или пьяный, а братишка Миро спросил – почему ты так думаешь? «Потому, что Чейни очень умный, - сказал Порчи. – Он будет тебе помогать, ты просто еще не понимаешь, насколько он ценный».
И я не понимаю. Потому что до этого момента он ничем не показал, что он умный, а после этого момента Миро не прислушался к нему вообще ни разу и ничего толкового "Чейни", опять же, не сделал. И я бы сказал, что у Порчи, видимо, встроенный пронзатор, как у Чейни - на беременность, вот только дети реально рождаются после пронзаний, а умища Чейни в действии мы так ни разу и не видели.
Миро недоверчиво ухмыльнулся, а Порчи сказал, что не позволит причинять Чейни вред. А потом и Рестор, который молчал и слушал, поднялся и сказал, что убьет любого, кто прикоснется к Чейни, и их с Чейни жизнь никого не касается, и что если у кого-то проблемы с Чейни – пусть скажут Рестору, а он решит.
Чо ж ты до того-то не встал, защитник хуев.
икто ничего не сказал, все молчали и отводили глаза, тогда Рестор ушел и избил Чейни
НУ РАЗВЕ НИ ОХУЕННО ОН ВСЕ ПОРЕШАЛ?
Тот все время ходил в синяках, но зато ему разрешили бродить, где вздумается, и делать, что захочется, Абба ни у одной сучки не видел такой свободы. Все думали, что Чейни снова сбежит, а он не сбежал, терпел, хотя у него все время появлялись новые синяки. А потом, через какое-то время, Порчи погиб.
А Чейни стал вторым человеком в клане, и все понимали, что он важнее, чем Рестор, важнее, чем Охра, важнее, чем любая клановая сучка.
- Я чо-то не заметил, чтобы это понимал хоть кто-то. Потому что, повторюсь, никто ни разу к нему не прислушался, исключая Фаллена, который прислушивается к нему спонтанно по воле автора, внимая радиоволне Мудроженственность. Мирон, например, его чуть не ебнул в легкую. А Рестор его пиздит смертным боем. А автор регулярно забывает, необходимая эта "плата за свободу" или веселый семейный бдсм по согласию, и версии чередуются каждую ебаную главу.
- Все эти охуительные экскурсы в уже написанную лажу как бы не повод горевать по Чейни, если ты Абба. Ибо от факта, что тебе дико подосрал дохуя важный червепидор, а не просто червепидор, твое сочувствие к нему не шибко крепнет.
- Что случилось с Чейни? – услышал Абба словно со стороны свой неживой голос.
- Говорят, что он помог Гнойному сбежать, - ответил Дип. – За это Миро его зарезал.
- Вообще-то задушил, - поправил его Волки.
- С чего ты взял? – удивился Дип. – Зарезал же.
- А ты с чего взял?
По идее вообще-то у вас один источник информации. А даже если два, вы должны быть вполне в состоянии вспомнить. Но не вспомните. Потому что автор не придумал.
- А что Саша? – спросил он, наконец, когда сумел сглотнуть кислый комок, застрявший в горле.
- Мы не знаем, - помолчав, ответил Волки.
Ну поняли, да? Имя, лично твое, которое знают только самые близкие и не знает никто другой... Саша, бля. И все поняли, кто это.
- Видишь, как тебе повезло, что ты оказался у нас, рыжик, - мягко проговорил Волки. – Ты уцелеешь…
- Пока будешь нужен, - вдруг сказал Дип и недобро улыбнулся.
Волки удивленно посмотрел на него и вскинул брови.
До Аббы вдруг дошло, что с такими новостями его ценность стремится к нулю. Его продали, как залог хороших отношений между кланами, но клан Миро находится на грани краха, распада и уничтожения.
Лол, кек, НЕТ.
- Его не продали. За него доплатили, дав приданое.
- Это было крайне идиотским залогом хороших отношений, если учесть, что он был из более СИЛЬНОГО клана и фактически Миро сам себе обоссал лицо.
- Чувакам, которые в любой момент готовы против него интриговать, он сбагрил бесценного информатора.
- НО ОНИ СЛИШКОМ ТУПЫ, ПОЭТОМУ ПЕРЕХОДЯ В ФАЗУ КОНФЛИКТА ОНИ КАК РАЗ ХОТЯТ ЕГО СЛИТЬ.
- И ОН ТУП. И ОН ТОЖЕ ДУМАЕТ, ЧТО НАИБОЛЕЕ БЕСПОЛЕЗЕН В ФАЗЕ КОНФЛИКТА. А не когда всему его клану было насрать, жив он или сдох, за его попытки суицида клан "извинялся", и братюни могли сделать с ним вообще что угодно по своему усмотрению.
НУ РАЗВЕ НЕ СКАЗКА?
- А в предыдущей главе ТОЧНО В ТАКОЙ ЖЕ СИТУАЦИИ, ТОЛЬКО С ГОРАЗДО, ГОРАЗДО МЕНЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ КОЗЫРЕЙ НА РУКАХ, Фаллен выебывается на всю верхушку клана Миро за счет типа-ценной инфы про клан Забэ.
ДОДОВЕРС, БЛЯДЬ.
Перекур у чтеца.
