Итак, Рас оказывается на крейсере, в большом зале. В зале полно аарн и таких же новичков, как он сам. Он замечает, что Тина что-то говорит Командору, Командор пронзает Раса взглядом.
Зал чуждый и странный.
Один этот зал изумлял до зубной боли. Мириады длинных щупалец на потолке ритмично волновались, казалось, они играют беззвучную мелодию торжества.
Хочу отметить "шикарную" эээ метафору? про изумление до зубной боли. И да, меня волнуют щупальца! Они будут принимать участие в посвящении? Как - нет?!
В зале есть только люди, помост с Командором и сам Командор. А, еще есть кресла.
Немного в стороне стояло кресло, в котором сидела полная и очень уродливая молодая женщина, у ног которой валялись костыли.
Рас разглядывает всех, вдруг к нему кто-то подваливает сзади и неуверенно здоровается. Этого кого-то зовут Ферен, он из того же города, что и Рас, и это один из охранников гиперпортала, который видел Лану.
– За день до смерти. Я там охранником работал, у нас ведь людей с моим телосложением сразу в костоломы записывают.
Рас говорит, что знал Лану и любил ее, парень извиняется. Ферен замечает знакомое лицо - это дочь его тренера по боевым искусствам. Парни идут здороваться.
Ферен улыбался про себя, пытаясь представить себе ее реакцию при виде дуболома, каковыми она искренне считала учеников своего отца. Вспомнился смешной случай, и парень не удержался от ухмылки – девушка стояла недалеко от его поста в обществе трех субтильных мальчиков и цитировала стихи сетевого поэта-бунтаря, скрывавшегося под псевдонимом «Сын Ветра». Девушка с легким презрением посматривала на «тупого» охранника, даже не подозревая, что цитирует сейчас его стихи.
Какие они чуткие, эти "нитакие", как хорошо относятся ко всем людям! 
Ферен, конечно, скрывал, что он поэт, а то бы с работы вылетел.
Он подходит, здоровается, девушка в шоке и ахуе.
перед ней стоял один из дуболомов, тупых ученичков отца, работавший где-то охранником. Ни на что большее он явно не тянул, даже отец жаловался на особую тупость этого бугая. И он здесь? Среди аарн?! Девушка тихо застонала и едва не потеряла сознание. Неужели все, что орден говорит о себе – ложь?!
Ферен колется, что стихи его, и что ему было смешно слушать, как цитируют его же стихи, стоя рядом с ним. Девушка горит от стыда (и на том спасибо, что ей хоть совестно стало).
Ведь Рада всегда считала себя девушкой умной, не имеющей предрассудков, и при всем том заранее осудила человека по внешнему виду, совсем его не зная...
Ну да, конечно, раз чувак "двухметровый амбал с грубым лицом", то он не мог писать стихи, которые
заставляли кричать и плакать, плакать от тоски по неведомому и недостижимому. Поэта, чьи стихи вызывали отвращение к обычной жизни, жизни полуживотного. Поэта, чьи стихи звали ввысь и заставляли душу жаждать серебряного ветра звезд больше самой жизни
Обычная жизнь = жизнь полуживотного, конечно-конечно.
Девушка так мечтала об ордене, ей было так плохо внизу, жажда чего-то чистого и невероятного не давала дышать. Но если бы не все случившееся в последние дни, она так никогда и не решилась бы выкрикнуть Призыв, считая себя недостойной.
Уму нерастяжимо. Добрый Орден призвал вырезать кучу народа, а то вырежут всех. И это побудило ее захотеть примкнуть к Ордену. Впрочем, можно даже понять, "кто на нас с Васей", войти в число тех, кого этот пиздец считает своими, чтобы пиздец точно ее не тронул. Вот тоже можно было бы стремную антиутопию на одной этой теме развить - но это же Эльтеррус...
Итак, девушка сказала призыв, и теперь она на крейсере, причем не просто на одном из орденских.
...на корабле самого Сина Ро-Арха, Черного Палача, как называли его правители человеческих миров. Называли, потому что он первым обрушивался на тех, кто творил зверства ради безраздельной власти.
Я даже не знаю, что тут сказать. Чувак сам с безраздельной властью, судя по всему, и громит конкурентов. 
Олсо опять гуманное прозвище.
Тут с помоста начинает вещать Командор, называет всех братьями, сестрами и своими детьми - и все одновременно.
Говорил с помоста Илар ран Дар. Таким Командора не видел никто из внешнего мира. Никогда. Люди замерли, ошеломленные неистовой силой любви, рвущейся из него и направленной к ним. Он весь горел этой любовью, он действительно видел в них своих детей, часть себя самого, даже больше, наверное.
глаза ежесекундно меняли цвет,
Ебаная цветомузыка.
Командор толкает прочувствованно-сектантскую речь про то, как всем было плохо там и станет хорошо тут.
пусть теперь господа пашу помнят, что бывает с теми, кто тронет хоть одного из нас! Мы преподали им урок. И я счастлив, что среди народа Моована, правители которого совершили это чудовищное преступление, нашлось столько несущих в сердце серебряный ветер звезд! Вам всем было там, внизу, тесно и больно. Теперь вы среди тех, кто любит и понимает вас.
А мог бы и полоснуть... В смысле, закатать всех моованских нитаких в грунт своими гравидеструкторами.
Открывает Великую Тайну: все аарн - эмпаты. Все разделяют чувства друг друга, никто не будет одинок и не будет страдать. Кто-то задает важный и насущный вопрос - а что, если двое полюбят одного, или один - двоих? А скоро узнаете, говорит Командор.
– Возможно, наши обычаи и моральные нормы поначалу покажутся вам немного странными, а то и дикими.
И ваще мы против боли и страданий, и все наши действия - чтобы боли и страданий стало меньше. И не спрашивайте про резню на Мооване и в скольких семьях сейчас горе.
Рас слушает и радуется, и вдруг! вспоминает про мать.
вдруг Рас вспомнил кое-что, о чем, ослепленный своим горем, совершенно забыл. Он вспомнил о матери. О своей несчастной, вечно голодной и ежедневно избиваемой пьяным отцом матери. Только сын сдерживал ублюдка, а то бы несчастная женщина давно была забита насмерть. Ее-то Рас не имел никакого права оставлять умирать голодной смертью!
Он думает, что придется отказаться от того, чтобы стать аарн - надо вернуться и защищать маму. Достойно, только что ж ему не пришло в голову попросить таких понимающих и добрых ее забрать? Ну ладно, он только сюда попал, наверное, считает, что у их доброты есть предел (очень даже да).
Проталкивается к Командору. Тот окружен людьми, весь сияет и радуется.
Себя прошлого, когда ему еще хотелось власти, маг вспоминал, как нечто отвратительное. Слава Свету и Тьме, что однажды он сумел понять свои ошибки и сумел измениться. Счастье, что повстречал на своей дороге Учителя, воспитавшего из самовлюбленного и властолюбивого императора Командора.
Учитель - Мелькор, кстати, если кто не знал 
Командор чувствует боль Раса, сам идет к нему и уводит на поговорить в отдельную каюту. Рас говорит, что вынужден отказаться - ему надо обратно, к маме.
Командор медленно поднял глаза на Тину, стоявшую незаметно в уголке. В глазах девушки плавал восторг – каков же должен быть человек, чтобы отказаться от самой сокровенной мечты ради помощи беспомощному?
А Тина-то как сюда просочилась? Они вроде вдвоем шли. А также они сидят в
крохотной уютной каютке, в которой, кроме столика и двух кресел, ничего не поместилось.
Понятно, что у Эльтерруса творятся с пространством и логикой странные вещи, и внезапная незаметная в крохотной каюте Тина - не самая большая проблема текста... Но... Но.
Командор говорит, что не проблема, заберут и маму.
на многих планетах есть города для родственников наших братьев и сестер, не способных жить в среде Аарн.
Хоть что-то хорошо, хоть о чем-то эти гуманисты подумали.
Предлагает Расу надеть форму Ордена и рвануть за мамой. Тот просит сопровождающих, там опасный район. С ним решает пойти Тина с парой своих Диких кошек.
Расу выдают форму.
перед ним положили черно-серебристое великолепие – парадную форму ордена Аарн. Оказалось, что надевать форму нужно на голое тело... Почему-то Расу было совсем не стыдно раздеться догола перед почти незнакомой девушкой.
Оказывается, форма - живая. Аарн она любит, подстраивается под ним, а если кто чужой попробует надеть - может даже убить.
Идут по крейсеру. Все очень странно, мелькают арахны, ящеры, даже дракон. А еще на крейсере явно какие-то игры с пространством, измерениями и гравитацией.
Залы, сквозь которые они проходили, выглядели столь пугающе нечеловеческими, что оставалось только ежиться. Почти в каждом зале или коридоре потолок покрывали влажные щупальца разной формы, стены чаще всего были неровными, бугристыми. Коридоры смыкались под такими углами, что казались плодом фантазии абсолютно безумного планировщика. А взять ком паутины, замеченный Расом на высоте примерно двадцати метров слева. Там вообще было пустое многокилометровое пространство, занятое только совершенно диким сплетением узеньких полупрозрачных дорожек.
Все-таки интересно, зачем им щупальца на потолках...
Приходят в зал тренировок, там упражняются десятки изумительно сложенных девушек.
Тина выбирает двоих, подходит к ним, излагает задачу и заодно представляет Раса, не забыв упомянуть, что он любил убитую Лану.
Боль утраты с такой силой ударила Раса по нервам, что он зашатался. Слезы, несмотря на все усилия сдержать их, потекли по щекам. ... Ничего не видя вокруг, Рас споткнулся. Кто-то поддержал его, не давая упасть, но он этого даже не заметил.
Молодец, эмпат, все правильно сделала.
Девушка и сама поняла, что ляпнула, не подумав. Не подумав, как Расу может быть больно.
Парню дают порыдать и начинают собираться. Вселенец корабля открывает им гиперпереход, и они попадают в трущобы. Улицы выглядят пристойно, их даже моют по ночам. Но это район малин, борделей с чайлд порно, наркопритонов, ю нейм ит.
В комнатах при одном из кабаков, гордо именовавшемся «Крыло Орла», а на деле представлявшем собой штаб-квартиру шайки Томорроя, и жил его отец, продолжавший держать при себе постаревшую и уже некрасивую жену.
Недавно Рас даже огрел папашу табуреткой, а иначе тот забил бы жену насмерть. Потом Раса выкинули за порог и запретили приходить.
Рас колотит в дверь, оттуда высовывается "шестерка".
– Тебе, козел малый, сюды ходу нема! Рубанок баял, чо надыбает – на перо посадит.
Рубанок - это кликуха его папаши. "Шестерка" пытается помахать кулаками, тут - выход Тины и девушек. Кому угрожаешь, козел? Козел все понимает и в ужасе удирает внутрь, зовя главаря и расова папашу.
Они вошли и едва не столкнулись с Томорроем, коротконогим уродом, жестоким до бесчеловечности.
Томоррой орденских, конечно, ненавидит, но трогать их, конечно, не смеет. Спрашивает, чо надо. Папаша Раса тоже спрашивает, чо надо.
– Где мать?
– А там, наверху, додыхает, – ощерился Рубанок, настороженно поблескивая бегающими глазками.
– Если она умрет, – ледяным голосом сказал Рас, – ты тоже сдохнешь! Даю тебе в этом слово аарн, драгоценный мой папочка.
– Да, сынуля... – злобно прошипел тот. – Сильную банду ты себе нашел...
Насчет сильной банды да, можно и согласиться.
Мать они находят, та еле жива - но жива. Ее забирают и уже поворачивают на выход, но вдруг замечают.
в конце недлинного коридора болталось на крюке подвешенное за связанные руки измочаленное девичье тело, под которым виднелась подсохшая уже лужа крови.
Так Томоррой развлекается. Кажется, что девушка уже мертва, но нет.
раздался хриплый шепот, показавшийся каждому громовым:
– Вы пришли... Я вас так звала... Арн ил Аарн...
А что ж раньше-то не пришли??? В тексте же показывали сто тыщ раз, что неважно, где, с какой громкостью произнесен призыв, туда тут же приносятся аарн. Сбой в системе?
Конечно, девушка оказывается подходящей для того, чтобы стать аарн - да и Тина говорит, что все равно бы ее тут не оставила. Гиперпереход, Рас с матерью оказываются на корабле, к ним уже бегут люди и везут в госпиталь.
Краем глаза он видел рядом вторую каталку, на которой везли несчастную девушку. Странно, но он ее не знал – похоже, Томоррой во время заварушки нахватал себе свежей добычи.
А все благодаря кому? Аарн, конечно.
Оказываются в помещении,
похожем на желудок какого-то огромного животного. Прямо в полу было несколько ям, наполненных розоватой непрозрачной слизью. Слизь неспешно бурлила, со дна поднимались пузыри, но запах из ям шел довольно приятный. Тела матери Раса и девушки, освобожденные кем-то от остатков одежды, сняли с каталок и опустили в эти ямы с головой.
Эта хрень называется ти-анх, если туда вовремя (не позже двух часов после смерти) положить человека, даже разорванного пополам, он выживет и вылечится.
У наших нитаких снова просветление.
– У Томорроя там целый подвал таких девочек... – пробормотал парень, кусая губы. – Скольких он так забил и замучил. Эта сволочь фильмами с показом реальных пыток торгует...
– Что?! – полезли на лоб глаза девушки.
Сами они не заметили, да и раньше сказать было никак нельзя, понимаю. И эта избитая несчастная тоже ни на какие мысли не навела.
Томоррой держит целую сеть для съемок снаффа, и по планете таких сетей много. Тина слышит это, злится и начинает набирать отряд, который пойдет зачищать логово Томорроя. Открываются гиперпереходы, отряд уходит, Рас бежит за ними.
В логове идет пальба, но не местным костоломам тягаться с Кошками. Сопротивление подавлено. Рас набредает на съемочную площадку, там сплошные ужасы, трупы, расчлененка. Тех, кто жив или умер недавно, уносят на крейсер.
Еще находят кабинет Томорроя и приводят его самого. Вкалывают ему суперпентотал и начинают допрос.
...контролировал миллиарды кредитов и являлся частью огромной организации, что кровавый бизнес распространен на всех трех планетах Моована настолько, что оставалось только изумляться. Документы, найденные в сейфе, пугали – половина, наверное, чиновников госаппарата работали на палачей.
После допроса Тина спокойно убивает Томорроя, Раса это удивляет.
– Я не люблю убивать, – грустно улыбнулась она. – Но если приходится, стараюсь делать это быстро, чтобы не мучить.
Огнемет - это было быстро? Ну-ну.
Снова ужасы застенков. Концентрация аднаногих собачек настолько зашкаливает, плохие настолько плохи, что сопереживалка скрипит и отваливается.
Приспособления для расчленения, колы, жаровни, плахи, виселицы. И трупы, трупы, трупы мальчишек и девчонок... Размах зверства потрясал, перед аарн разворачивался какой-то воплощенный кошмар.
Еще находят подвал с теми, кого поймали, но еще не пустили в дело. Всем предлагают сказать призыв, две рискнули - и оказались аарн. Их забрали, для остальных позвали целителей.
Тина не знала, что ей делать. С собой забирать девчонок нельзя – у многих, наверное, есть родители, оставлять здесь – тоже.
Действительно, что же делать?
Она еще пару секунд подумала и поморщилась, отдав приказ своему голару войти в инфосети Ран-Форта и отыскать самого честного сыскаря из всех возможных. Через несколько секунд биокомп задачу выполнил.
Капитан полиции сидит у себя в кабинете и ненавидит аарн.
...пережитый ужас давал о себе знать до сих пор, и сердце покалывало. И домой ведь не добраться, такой кошмар на улицах творится, что не дай Благие. Скорее бы уж убрались эти орденские сволочи. Надо же было так надругаться над целой планетой! Да нет, над тремя планетами. Гады!
И тут именно аарн его и вызывают.
– Вы капитан уголовной полиции Рене Таранчено?
– Да.
– Значит, я по адресу, – поморщилась аарн. – Мое имя – Тина Варинх, дварх-майор легиона «Бешеные Кошки». У нас на руках около двух сотен несчастных девочек, искалеченных и запуганных. Мы тут вашу работу сделали, господин капитан, банду Томорроя уничтожили, если вы слышали о таком.
Еще как слышал, но к Томоррою было не подкопаться, с доказательствами было никак. Капитан радуется, что Томоррой убит и хочет приехать на место действия. Тина обещает ему документы и запись допроса говнюка.
Странно, но аарн почему-то сильно взволнована. Наверное, никогда не доводилось видеть результаты деятельности подобных Томоррою. Впрочем, чего ожидать от этих чистоплюев. Издалека ударить и уйти – это по ним. А вот собственные белые ручки испачкать – куда там.
Это ненадолго. Вскоре капитан начнет отлично относиться к аарн.
Он говорит, что полиция давно пыталась поймать снафферов, но те слишком сильны, и за семьи страшно. Тина предлагает семье капитана убежище в Ордене и отправляет за ними группу. Капитан радуется - наконец-то говнюков-снафферов накроют и закроют!
– Скажите, – снова обратился к ней полицейский. – А зачем вам, Аарн, это? Ведь эти девочки не ваши, а ордену, насколько я знаю, плевать на других...
– Ну, на счет «плевать» можно и поспорить, – криво усмехнулась Тина. – Но у меня есть и личные причины – я сама побывала в руках таких. Еще до ордена.
Она непроизвольно дернула щекой и отвернулась, утирая слезы.
Что-то мне кажется, что целители душ как-то некачественно поработали с ее психикой. Она в лагере сорвалась, тут ее с такой силой плющит... Я не говорю, что она должна совсем спокойно к этому относиться, но залатать травму, чтобы так не колбасило - могли же? Почему не?
связался с дочерью по предоставленному орденом каналу. Дочь была вне себя от известия, что отправляется гостить к аарн, только что едва не уничтожившим всю планету.
В смысле это ее не обрадовало? Понимаю.
Но стать целью мафии ее еще больше не обрадовало, так что она собралась и пошла.
Тина:
– Еще одно, – донесся до него голос странной девушки-офицера.
– Что?
– Если появятся замешанные в этом деле люди, против кого у вас не найдется доказательств, сообщите мне. Я сама с ними разберусь. Своими методами.
Как можно быть замешанным без доказательств, хотя бы косвенных? Или достаточно уровня "зуб даю, жопой чую"?
Капитан задает волнующий его вопрос:
– Скажите, неужели вы действительно уничтожили бы из-за одной девушки три планеты с пятнадцатью миллиардами населения? Ведь виновна была небольшая горстка людей...
– Думайте, что хотите, – грустно усмехнулась Тина. – Но мы требуем и просим лишь одного – чтобы никого из нас не задевали.
А на ваш вопрос я отвечать не стану. Подумайте, вы неглупый человек и должны сами все понять.
Эээ... Понять тут можно все что угодно. Но куда больше весит вариант "все-таки да, уничтожили бы". Иначе их бы в галактике уважать перестали.
Девушек-пострадавших оставили в Мооване и
развезли по домам. У кого они были. А тем, у кого дома не было, за счет ордена оплатили лучшую гостиницу города. С ними отправилась Тхада ... Стоит, пожалуй, оплатить им обучение в любом учебном заведении, в котором они захотят учиться.
Снова к Расу. Он вымотался и отправился спать. Разбудила его мелодия, она точно так же, как и прочие орденские финтифлюшки, невероятна, охуенна, зовет куда-то, вызывает слезы на глазах... постоянные посетители читений уже могут самостоятельно продолжить этот список
...звала, вела за собой. Куда вела? Вряд ли кто-нибудь мог сказать, куда-то далеко в нечто непостижимое. Туда, где не было ненависти и боли, горя и презрения.
Это мелодия побудки, Рас встает.
Парень осмотрелся – рядом стоял с таким же одухотворенным лицом Ферен. Оба земляка находились в большой овальной каюте.
С ними связывается корабельный вселенец и приглашает на посвящение. Завтрака пока не будет, посвящаться лучше натощак.
Кстати, музыка - известного композитора (которого спасали в одной из предыдущих частей), написана им в Ордене.
– Далеко не все, созданное в ордене, выходит во внешний мир. Вам тоже можно слышать эту мелодию только в полусне, иначе сойдете с ума. После Посвящения можно слушать эмомузыку безопасно, но до... Рискованно.
Умыться, одеться, и можно идти. В зале они встречают Раду (ту девушку с предрассудками), она волнуется, считает себя недостойной и извращенной.
Девушка так боялась, что ее воспримут как извращенную тварь... И здесь оказаться изгоем? Тогда лучше сразу умереть. Командор просто потряс девушку – она представить не могла, что может существовать такая неистовая сила любви к другим людям. «А вдруг ОН тоже станет меня презирать?»
Тут является сам Командор и спрашивает - неужто она так плохо о нем думает? Обнимает девушку, она ревет. В чем же дело?
Илар всмотрелся в Раду и сразу понял беду девочки – бедняжка была мазохисткой и невероятно стыдилась себя самой. Как жаль, что среди этих искалеченных жизнью детей так много ищущих боли... И она думает, даже уверена, что ее будут презирать и здесь. Бедное дитя... Ничего, вскоре она все поймет, но это потом, а пока девочка исходила слезами на его груди, выплакивая свои лихорадочные мечты, свое беспросветное одиночество, свою необычность. Ее чуть ли не судороги били. Придется, пожалуй, сделать одну вещь. Не очень хочется, но куда деваться, надо как-то вывести девочку из ступора.
Тина мысленно спрашивает, уверен ли он. Он очень даже уверен и показывает, куда в душу Рады нужно смотреть.
– Ты прав, где-то в глубине она только об этом и мечтает, хотя даже себе в том никогда не признается.
Командор так поразил ее воображение, что его образ затмил вообще все образы, какие там были. Командор надеется, что у нее это пройдет после посвящения, или целители помогут - "это" в данном случае не мазохизм, а сияющий образ Командора как того, кто может сделать то, что ей хочется.
Тина:
А пока – удачи! Увы, но ты прав. Если ее такой, как она есть, примешь ты, то больше она никого и ничего бояться не будет».
Илар улыбнулся ей, извинился перед остальными новичками, и вокруг мага с Радой возникло непрозрачное силовое поле, отделившее их от остальных туманной стеной.
Дальше большой отрывок, но из этой песни ни слова не выкинешь.
▼Скрытый текст⬍
Он создал низкий стульчик, сел, положил девушку животом себе на колено и отвесил ей с пяток полновесных шлепков. Рыдания мгновенно стихли. Илар поднял Раду, посадил на пол и ласково поцеловал в лоб. На ее лице было написано такое изумление, что маг негромко рассмеялся и погладил девушку по голове, как гладят маленького ребенка.
– Мастер, ВЫ?! – прошептала она, напряженно вглядываясь в его лицо, выискивая хоть след презрения, но видела только нежность. – Как вы?.. Откуда вы?..
– Я все-таки маг, маленькая, – негромко ответил Илар и ласково щелкнул ее по носу. – Тебе это было необходимо.
– И вы?..
– Ни один из нас не откажет брату или сестре в том, что им необходимо. Именно потому наши моральные нормы кажутся столь дикими людям со стороны. Мы кажемся им сборищем развратников – ведь у нас никто никогда не осуждает другого, даже если сам этого не приемлет.
Еще он излагает, что у них не существует ревности, и бывают групповые семьи аж до 300 человек (а 301 уже не бывает? ресурс трескается?).
Рада счастлива, а Командор думает о Тине. Она похожа на его прежнюю возлюбленную Иллинель, но дело не только в этом.
Тина встала рядом и подставила свое хрупкое плечо под самые трудные и неподъемные дела. Как-то совсем незаметно деревенская девочка стала одной из самых близких, самых доверенных, самых любимых.
Командор старательно не палится, и все девушки уверены, что ему ничего не надо, только дружба. Но фигня в том, что Командор очень боится влюбиться в смертную и потом страдать из-за ее смерти сто тыщ лет... Чувак, у меня для тебя плохие новости. Ты УЖЕ.
Да и неправильно это – предпочесть одну всем. Ведь каждая из девочек его любила и была бы счастлива близким отношениям с ним. Он не раз ловил их мысли об этом, и каждая страшно сожалела, что обожаемому Мастеру ничего такого не нужно.
А как же семьи за триста человек? Завел бы себе гарем...
Да, он просто не имеет права, избрать одну – обидеть остальных.
А как же ваша хваленая эмпатия? Порадоваться за "обожаемого Мастера"?
Они не знают, как ему, «несгибаемому» Командору, порой горько и одиноко ночами. Его щит их эмпатия пробить не в состоянии, и это очень хорошо. Незачем им знать о его боли.
Конечно, тогда же страдать не получится.
Командорский артефакт раскочегаривается.
Аарн Дварх уже смещал пространства, Первозданные Тьма и Свет начинали вздыматься в душе мага, скоро он снова сольется со Вселенной в единое целое.
Снова к Расу. Он видит мать - та круто помолодела и уже даже в форме аарн! Она подошла. Командор благодарит ее за сына.
К ней жмется девушка 15 лет - это ее вчера сняли с крюка в подвале.
Дитя всего боялось, его боялось, всех людей вокруг боялось, только к матери Раса почему-то испытывало доверие.
Мать Раса - целитель душ, и это заметно, несмотря на то, что она еще не прошла посвящения и подготовки. Она обнимает и утешает девочку.
Девочку зовут Ана, жизнь у нее, конечно, была тяжелая. Ее мать - учительница в школе для бедных. С детства над девочкой смеялись, и она находила убежище в книгах - фентези, фантастика...
У матери не находилось времени на дочь – она страшно выматывалась, зарабатывая на кусок хлеба. Да и была весьма жестким, даже жестоким в чем-то человеком. Тепла и любви девочка от нее, считай, и не видела... Да, она знала, что ее отец когда-то бросил маму беременной, но она-то здесь причем? Иногда девочке казалось, что мама ненавидит ее... И она старалась поменьше показываться той на глаза, знала уже, что кроме окрика, а то и затрещины, ничего не получит. А того раза, когда Ана попыталась поделиться с мамой своими мечтами, она, наверное, не сможет забыть и до конца жизни. Мать жестоко посмеялась над ней, настолько жестоко, что девочка потом проплакала не одну неделю.
Прекрасные принцы и звезды на крыльях крейсеров снились каждую ночь.
Про аарн она тоже мечтала и хотела к ним, но думала, что им она тоже не шибко нужна будет. Но призыв повторяла. Видимо, она его произносила, когда не было Поиска, иначе бы ее забрали.
Несколько дней назад у нее неожиданно умерла мать, девочку должны были отправить в приют. И вдруг - голос с неба, это Командор.
голос почему-то грозил гибелью ее родному миру, в котором девочка не была никому нужна.
В ее голову не поместилось, что он грозил гибелью и ей, как части этого мира?
Сама не зная, зачем, она вышла из дому и пошла куда глаза глядят. Вокруг носились толпы людей, и Ана с ужасом увидела, как какого-то пытающегося убежать человека забили камнями с воплями: «Это эсбешник! Бейте паскуду!»
Домой она попасть не смогла, потому что толпы. И на какой-то подозрительной улице ее схватили.
Утащили, изнасиловали, отпиздили кнутом. Она очнулась и увидела форму аарн, произнесла призыв - и опа, стало темно и спокойно.
А ведь все это с ней случилось из-за доброго Ордена...
Утром она очнулась здоровой, но до сих пор не получается поверить в то, что она тут и к ней хорошо относятся. То ли сон, то ли последние мгновения перед смертью. Командор обнимает ее, она рыдает. К ним подходят люди, все посылают девочке любовь и принятие. Мать Раса, Ирена, тоже рядом, ей девочка немножко доверяет - наконец, немного успокаивается.
Посвящение уже вот-вот начнется.
