Юджин и Валентайн появились на террасе в тот момент, когда Ансельм, сняв амулет, пытался угадать, сколько пальцев зажал за спиной Дэнни.
- У вас такая традиция - бить командира половником? – спросил Юджин у Валентайна, сжимающий в руках миску с едой.
- Остроглазу можно, - отозвался тот с усмешкой, потирая свободной рукой затылок. – Он всю нашу ораву кормит.
Они сели за тот же стол, за которым сидели ребята.
- Чем заняты? – весело спросил Валентайн, принимаясь за еду.
- Тренируем нашего нового рекрута, - бодро отрапортовала Киндж, взлохматив свои короткие волосы.
Краем глаза Ансельм увидел, что Юджин напрягся, словно собираясь рвануть с места.
- Уже завербовали? – восхитился Валентайн. – Молодцы, хвалю, быстро работаете.
- Спасибо, сэр, - с деланной серьёзностью отозвался Дэнни и бросил косой взгляд серых глаз на Ани. – Ну что, сколько?
- Восемь, - сосредоточенно отозвался Ансельм, и тут же его глаза расширились от удивления. – А теперь семь. Ах ты жулик!
- Подловил, - засмеялся Дэнни, вытаскивая руки из-за спины. – Всё, прервёмся пока. С меня пара уроков фехтования. Тебе надо научиться держать в руках оружие.
- Я тебе это ещё припомню, - пробурчал Ансельм, и сел рядом с напряженно глядящим в свою тарелку Юджином. - Всё в порядке?
- Да, - ровным тоном отозвался Юджин, но плечи его оставались напряженными, а взгляд серо-зелёных глаз - холодным. – Что они от тебя хотят?
- Хотят, чтобы я помог им с нападением на тайное логово Канцлера, - как можно более небрежно ответил Ансельм, чуть пожав плечами, и всё-таки решился полюбопытствовать. – А откуда ты знаешь Валентайна?
Юджин, наконец, посмотрел на него и чуть улыбнулся.
- Старый приятель, - ответил он. – Долгое время работали вместе. Правда, я был уверен, что сейчас у него несколько... Другие дела.
- А ты, как всегда, зануда, - промурлыкал Валентайн, сверкнув светлыми глазами, и передразнил нарочито тонким голосом. – «Валентайн, не делай то, Валентайн, не делай это»... Никакого веселья.
- А ты, я смотрю, веселье на свою тощую задницу всё-таки нашел, - беззлобно откликнулся Юджин. – Лидер Восстания, большой человек. Особенно весело будет, когда тебя прикажут сжечь – ты и сам знаешь, насколько Канцлер любит показательные казни. Инквизиция прошлого бы от зависти удавилась…
Лицо Валентайна неожиданно ожесточилось и как-то заострилось.
- А что остаётся делать? – резко отозвался он, и Ани показалось, что Валентайн начинает увеличиваться в размерах. – Смотреть, как умирают люди? Ты знаешь, я этого не люблю и никогда не любил, что бы про меня не говорили...
Юджин тут же оказался на ногах и протянул к Валентайну руку.
- Спокойно, старый друг, - ровным, каким-то гулким тоном сказал он. – Ты пугаешь детей.
Ансельм оглянулся и увидел, что и Киндж, и Дэнни смотрят на Валентайна с каким-то обреченным страхом. Приведенный в чувство Валентайн тоже заметил это и как-то сразу сдулся. Лицо его снова приобрело знакомые ассиметричные черты, только теперь их искажала кривая усмешка.
- Находиться рядом с тобой, как обычно, опасно для здоровья, - сказал он Юджину едко. – Мы ещё продолжим этот разговор.
И, резким движением поднявшись из-за стола, ушёл.
Юджин устало потёр серо-зелёные глаза, со вздохом опускаясь на место.
- Нехорошо получилось, - печально сказал он Ансельму. – Очень нехорошо.
И снова сгорбился над миской с едой.
- Когда я в последний раз видела его таким злым, - зашептала Киндж на ухо Ансельму. – Он в прямом смысле спустил шкуру с человека, предавшего нас.
- Неудивительно, - вздохнул Юджин, и девушка посмотрела на него с удивлением. – Валентайн не терпит предательства. Никогда не терпел. Принципиальность однажды его погубит.
Видеть Юджина таким усталым и печальным было непривычно. Ансельм видел, что он и вправду страдает от чувства вины. Кажется, Юджин давно оставил свой важный пост, занялся другими делами, оставил самое главное на Валентайна, а тот решил действовать, как посчитал правильным...
Голову Ансельма неожиданно резануло адской болью. Он вскрикнул и упал на колени, впиваясь пальцами в виски в безуспешных попытках облегчить свои страдания. Боль почти что ослепила Ансельма повторно, его мутило, горький комок застрял в горле, мешая дышать.
- Ани! – воскликнул Юджин, оказываясь рядом. Голос его доносился как сквозь вату. – Что случилось?!
Нежелательное предсказание, хотелось ответить Ансельму. Что-то, что я не должен был видеть. Что-то, что никто не должен был видеть.
Но язык его не слушался. Ани мог только вжаться в Юджина и желать немедленно отключиться.
К вискам Ансельма, накрыв его собственные ладони, прижались тонкие пальцы с мягкими подушечками. Это были явно не руки Юджина.
- Тшшшш, - зашептала Киндж, мягко, словно успокаивая ребёнка. Она аккуратно отвела его руки от висков, коснувшись их своими. – Всё хорошо...
Боль стала утекать из сознания Ансельма. Его зрение прояснилось достаточно, чтобы увидеть толпившихся вокруг него людей. В голове у него мелькали неясные образы, смешиваясь с окружающей реальностью.
Ему чудилась маленькая оборванная девочка на пустой и холодной улице, согревающаяся от языков пламени, пляшущих на её ладошках; рыжий подросток в дорогом камзоле, подбрасывающий вверх другую девчонку, свою сестру, такую же рыжую и сероглазую, как и он сам; оборвашка с улицы, пытающаяся незаметно, с помощью магии, вытащить кошелёк у высокого мужчины с русо-седыми волосами до плеч; рыжий юноша, обнимающий сестру за плечи, пока сдвоенный гроб опускает в землю под мерный голос священника; оборвашка – нет, уже не оборвашка вовсе, чистая, с убранными в косу волосами, учащаяся магическим жестам у мужчины с короткими русо-седыми волосами – у Валентайна; рыжий мужчина, рыдающий над телом своей юной сестры, смотрящей в небо пустыми серыми глазами; девушка, обрушивающая крыло дворца прямо на голову страже; мужчина, пытающийся проткнуть рапирой Канцлера, но отброшенный назад; он же, на дыбе в подвалах дворца; портал, из которого вышагивает Валентайн в сопровождении девушки; девушка, по сигналу рванувшаяся на помощь рыжему мужчине; они вместе в одной комнате с Валентайном, рассказывающие ему что-то; пламя свечи, пляшущее на стенах...
Неожиданно ещё одна вспышка боли пронзила сознание Ансельма и тьма приняла его в свои объятия.
Свет проникал сквозь веки, окрашивая мир красным. Серж лениво потянулся и открыл глаза. Некоторое время он, прищурившись, наблюдал, как солнце играет в листьях дерева, бросая блики на морщинистую кору старого дуба. Лежать было хорошо. Вокруг пахло свежей травой, лопнувшими древесными почками, какими-то лесными цветами, шелестели листья, где-то совсем близко негромко фыркал конь – его конь, благородная гнедая бестия, быстрая как ветер.
Неожиданно рядом раздалось негромкое «пуф», и в воздухе запахло грозой и табаком. Серж вздохнул и закрыл лицо рукой, позволяя мягкой ткани ризы закрыть солнечный свет.
- Ну что же вы, падре, - сказал знакомый голос с лёгкой насмешкой. – Ещё слишком холодно, чтобы лежать на земле, застудитесь.
- А вот и нет, - пробурчал Серж, сдерживая смех. Рукав пасторской ризы закрывала ему глаза, не давая увидеть гостя. – Я никогда не простужаюсь.
- То есть, - сказал голос совсем близко. – Не вас, падре, не далее как седьмицу назад всем походом отпаивали горячим вином, потому что ваш кашель было слышно по всей округе?
Вместо ответа Серж показал гостю язык.
- Очень по-взрослому, падре, очень, - фыркнул голос и руку священника отвели от лица. Он увидел стоящего над ним Юджина. Над плечом у него парила тлеющая сигара.
- Мне ещё нет тридцати, - возразил Серж, невольно ухмыляясь от уха до уха. Счастье неожиданно охватило его теплой волной. – В сравнении с уже прожитыми годами, я буквально младенец.
- И ведешь себя соответственно, - хмыкнул Юджин, ложась на землю рядом с ним.
- Мне лень вставать, - признался Серж. – Здесь хорошо.
Юджин только что-то хмыкнул неразборчиво и затянулся сигарой. Дым поплыл над землёй.
- Когда-то же везде так было? – после паузы спросил он у Юджина. – Хорошо, то есть. Я не помню...
- Было, - отозвался Юджин. – И это было очень скучно.
- Почему скучно? – спросил Серж, повернувшись на бок и оказавшись лицом к нему.
Юджин сделал ещё одну затяжку и ответил:
- Потому что тогда не было людей. Потому что тогда не было тебя, - Юджин повернулся к нему и чуть улыбнулся. – Я вот помню. Но предпочел бы забыть.
Щёки Сержа покраснели.
Юджин рванул его за руку, с лёгкостью забрасывая Сержа на себя.
- Я же сказал, не лежи на земле – простудишься, - фыркнул он, прижимая святого отца к себе. – Лучше лежи на мне.
- С удовольствием, - засмеялся в ответ Серж, демонстративно устраиваясь поудобнее и наклонился ближе к Юджину, целуя его.
Ансельм дёрнулся и открыл глаза. Над ним был каменный потолок пещеры. В голове было гулко и пусто. Видение из прошлого - почему-то он был уверен, что всё это происходило в прошлом - всё ещё стояло перед глазами, как живое, как воспоминание…
- Очнулся? – мягко спросил сидящий рядом с его кроватью Юджин. Он был точь-в-точь, как видении, вплоть до последней черточки, только волосы были другой длины. – Не пугайся, ты в местном лазарете.
- Что случилось? – глупо спросил Ансельм. В голове всё мешалось.
- Тебя ни с того ни с сего накрыло. Ты пробормотал несколько несвязных предложений и отключился, - отозвался Юджин спокойно, протягивая ему амулет. – Киндж магией перенесла тебя в лазарет. Не снимай эту штуку надолго, ладно?
Ансельм рассеянно кивнул, принимая амулет, и закашлялся.
- Лежи пока, - продолжал Юджин, вставая, и пошёл к двери. – Сейчас я принесу тебе воды.
- Юджин, - позвал его Ансельм. – Ты веришь в переселение душ?
Юджин замер на полушаге и повернулся к нему. На лице у него отразилось удивление.
- Не знаю, честно говоря, - отозвался он, бросив в сторону Ансельма странный взгляд. – Нет никаких подтверждений, что это может происходить, но и противоречий тоже нет, так что... А что?
Ансельм замер. Ему хотелось рассказать Юджину о том, что он увидел, пока был в отключке, но… А что, если это не видение, а просто фантазия, бред его поврежденного и до конца не исцеленного сознания?
Не хотелось бы выставить себя ненормальным. То есть, более ненормальным, чем он уже является.
- Да ничего, - сказал Ани, наконец, откидываясь обратно на подушки и глядя в потолок. – Просто подумалось...